Текст книги "Hunters and Victims (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 68 страниц)
– Нет, ничего.
В её глазах промелькнуло явное облегчение. Но почему? Я задумчиво прищурилась, наблюдая за переменой в лице Лори и чувствуя себя маленькой девочкой, перед которой высыпали из коробки огромный и сложный пазл, который нужно собрать, не имея целостной картинки перед глазами. Я блуждаю между догадок и представлений, интуитивно чувствуя, что Лори что-то скрывает от меня – от нас всех.
Что же?
– Нет, – я медленно качаю головой, – не Тень. Крик. Это был Крик.
Я поднялась и подошла к костру, безразлично глядя в его языки. Билл ужинал – или обедал? Хотя какая тут к чёрту разница. Мег латала свой кроссовок липкой лентой, сосредоточенно высунув кончик языка. Эйс и Дуайт тихо разговаривали, и кружка с неважным растворимым кофе ходила между ними – из одной руки в другую. Ну а я равнодушно выкинула в костёр свой венок, и огонь в секунду превратил его в пепел.
А затем, повернувшись лицом к лугу, я увидела Лори, выпрямившуюся как по струнке. Она была похожа на оленя, завидевшего у кромки леса опасность, и когда я всмотрелась в туман, то рассмотрела очертания высокого, крепкого силуэта.
Мужчина бежал по лугу на свет костра и был явно чем-то обеспокоен. Ребята повскакивали со своих мест, как это было всякий раз, когда к костру приближался кто-то новенький… когда это была я, до сих пор не могу забыть их перепуганные, напряжённые лица.
Но мужчина и впрямь выглядел внушительно и опасно. Короткие чёрные волосы, атлетическое телосложение, подчёркнутое облегающей торс рубашкой. Почему-то мне показалось, что нос этому типу не раз ломали, а шрамы на руках довершали общее впечатление драчуна и сорвиголовы. С такими мускулами как у него как бы не переживать за убийц! Я внимательно проводила глазами мужчину, а он прошёл мимо нас с Лори сразу к костру и подставил к огню ладони, согреваясь.
Мы в оцепенении молчали, ожидая, когда наконец этот субъект что-нибудь скажет, и он сказал.
– Холодно, блядь, как холодно, – проворчал он и хмыкнул. – Н-да, из огня и в полымя… Вот уж не думал, что из стайки одних неудачников попаду в другую, очевидно – поплоше…
– А кто ты… – начал было Дуайт, но мужчина неприязненно посмотрел на него, расправляя широкие крепкие плечи, и Фейрфилд быстро осёкся. – В смысле, вы… Может, представитесь?
– Очевидно, придётся… – без особого энтузиазма сказал здоровяк, а я развеселилась. Ему всё очевидно. Какой проницательный, а? – Но только сперва ты, четырёхглазый. Чтоб я знал имя того, кого буду ставить на место.
– Тут никого не надо ставить на место, – резко сказала вдруг Фенг, – если ты ещё один выживающий, тогда не стоит так борзо вести себя, мужик. Мы тут все в одинаковых малопривлекательных условиях, так что немного сбей корону с головы, хорошо?
– Это очень иронично, – усмехнулся тот и провёл рукой по выбритому затылку, – что ты заговорила про корону, потому что фамилия у меня – Кинг.
– А разве не сценический псевдоним? – очень тихо спросила я, отчего Мэг усмехнулась, закусив кончик рыжей косички. Кинг тоже это расслышал и резко взглянул на меня. Взгляд этот мне совершенно не понравился, добродушного в нём было мало…
Это были те дни, когда я ещё не знала Дэвида как добряка, пусть и немного засранца, и думала, как и остальные, что он – просто тупая машина для мордобоя. Как же мы заблуждались.
– Тебе даже он не поможет, – отрезал здоровяк, нервно дёрнув щекой, – вижу, ты не в лучшей форме для выживания, так ведь?
– Тем не менее, выживаю, – развела я руками с ухмылкой. – А имя у короля есть? Или только фамилия?
– Есть, – с вызовом ответил он и обвёл нас взглядом светло-карих, как скорлупа грецкого ореха, глаз. – Дэвид.
– М-м-м, Дэвид. Как Дрейманн, – снова ухмыльнулась я, поймав неожиданно одобрительный взгляд Фенг. Ну надо же, сегодня даже мисс Колючка на моей стороне?
– Кто?
– Ну, певец такой есть, солист группы…
Яркое, как солнце, и ослепительное, как вспышка, воспоминание охватило меня.
Машина, тихий звук мотора, играет песня… я слышу, как поёт Джонни Кэш, который обещает вырваться из могилы, и мы едем по ночной трассе. Я натягиваю на колени футболку. Он смотрит на меня, и глаза, холодные, как дождливое небо, внезапно загораются интересом:
– Так ты её до сих пор н-носишь? Не выкинула?
Хрипловатый голос звучит смехом в сознании, отражается многозвучным эхом, и мне кажется, я его где-то уже слышала…
– Она мягкая, удобная и красивая. И ещё… музыка у Disturbed классная.
Я помню, как подумала тогда. Подумала… но не сказала вслух.
И ещё она твоя, поэтому я её так люблю.
– Ага, – мужчина щёлкнул пальцами. Я не видела его лица: только глаза и туманный силуэт, неясный, но до боли знакомый. Кажется, я осязаю тепло его фантома. – Было дело, п-попал на их концерт. Тогда ещё вышел новый альбом… Боже, сейчас не вспомню названия. Но случилось это в увольнительную, так что я там был с д-двумя сослуживцами…
Судорожно выдохнув, я очнулась от своего воспоминания, будто из-под толщи воды показалась. А когда взгляд прояснился и темнота отступила, я поняла, что крепко сжимаю плечо Лори и руку – остолбеневшего и явно испуганного Дэвида.
Все остальные тоже с затравленными лицами пялились на меня, как на бесноватую.
– Ты не могла бы отпустить, – вдруг сказал Дэвид, – ты меня слегка пугаешь, сестричка.
– Да она нас всех тут до усрачки напугала, – усмехнулся Эйс. – Лесли, ты как вообще?!
– Вполне… – я приложила ладонь к звенящей голове и устало уточнила. – А что было?
– Жуть была, – честно сказала Фенг. – Ты говорила вслух какую-то дикую ерунду, раз за разом повторяла. Это было, если честно, вообще не смешно…
– Да кто бы смеялся, – я обеспокоено посмотрела на ребят. – Что было, ну?! Что я говорила?
Ответил на мой вопрос из всех один лишь Дуайт. Он подошёл ко мне и молча положил руку на плечо, а уже после, стиснув его, неожиданно притянул к своей груди и крепко обнял. Сказалась ли моя усталость… сказалось ли моё одиночество… но отникать я не хотела.
– Ты сказала, пришло время отомстить Вику.
Короткая вспышка пламени потревожила костёр. Огонь вспыхнул столбом, и в его глубине появилась сперва бесформенная тень, которая уже потом стала силуэтом. И когда убийца вышагнул на сухую траву, неопалимый огнём, он первым делом, сжав нож в руке, пошёл к Хижине.
Хижина обладала удивительным свойством: она казалась снаружи маленькой, но внутри была очень вместительной. Так что Крик ничему не удивился, когда не обнаружил в общей комнате никого из других маньяков. Он бесшумно прикрыл дверь и прошёл к следующей, взявшись за ручку. Ладно, это не проблема. Главное – найти кого следует.
Первые, кого он отыскал, были Близнецы, Шарлотта и Виктор. Крик открыл дверь в одну из комнат и попросту обнаружил девушку стоящей на коленях к нему спиной. Она преклонила их перед узким грязным окном, глядя в небо и сложив руки в молитвенном жесте.
Он хорошо помнил, как эта тварь набросилась на него, с ненавистью впившись руками в глаза и пытаясь выдавить их. По счастью, он не снял маску, но резь в глазах и боль остались, хотя ей и не удалось ослепить убийцу. Своим острым серпом Шарлотта подсекла его колени, а Виктор, её уродливый братец, плоть от плоти, вопящее по-крысиному существо, которое росло из груди собственной сестры, нанёс ему в живот несколько коротких ударов ножом.
Эти двое ненавидели целый мир, но зачем-то решили ещё и избавиться от него. Ничего… теперь они поймут, что глубоко заблуждались в своём выборе. Это их последняя ошибка, совершённая одна на двоих.
Под его ногами не скрипнула ни одна половица, но его уже поджидали. Из тёмного угла к Крику под ноги метнулось жуткое маленькое существо, уродливое, точно исковерканная кукла, с жутким оскалом мелких, острых зубов. Недолго думая, Крик развернулся и, молниеносно схватив тварь, в один удар насадил его на свой нож, пронзив одутловатый живот и трупного цвета кожу. Брызнула кровь ему на руки, и тварь захрипела, словно искала помощи.
В тот же миг на него накинулась Шарлотта. С каркающим, сиплым криком она достала из-за шиворота, приоткрывая обвисшую бледную грудь, острый серп, и взмахнула им у живота Крика. Он отшатнулся назад, уклонившись в сантиметре от удара, и ушёл ещё от одного. Разъярённая женщина рубила воздух, но Крик был для неё слишком быстр, а когда он поднырнул ей под руку и вогнал ей под грудь нож, это был конец.
Оставив уродливых близнецов остывать в собственной крови, лёжа на полу, Крик безразлично посмотрел на них в последний раз, зная, что его жертву Сущность приберёт исправно. Она сказала ему покончить с виновными, а это значило лишь одно: он должен сделать это и подчистить ряды охотников. Прямо сейчас. Безжалостно перешагнув через руку Шарлотты, подползшей в последнюю минуту жизни к брату и сжавшую его крошечные пальцы в своих, Крик толкнул вторую дверь. В новой комнате для него не было никого нужного: там сидели, тихо переговариваясь, Легионы, и Крик прошёл дальше. Он не обратил внимания на то, как взволновались все четверо убийц, проводив его глазами, и ногой вышиб следующую дверь, решив более ни с кем не церемониться.
Там он не обнаружил того, кто был ему нужен, но заметил его проходящим мимо в окне. Бубба Сойер шёл по заднему двору, явно смекнув по крикам близнецов, что для него это тоже добром не кончится. Пригнувшись, Крик спрятался за оконной рамой. Бубба крался снаружи, Крик был внутри. А что это значит? Ну конечно, ему нужно выйти!
Бубба держал его, крепко сжимая руки за спиной, а затем, приковав цепями к стене, нанёс несколько ударов в лицо и торс, таких, что одно из рёбер треснуло, и Крик кашлянул кровью на свою маску изнутри. Кулаки у него были сокрушающими, однако ещё хуже оказался молот, которым он сломал ему ноги…
Он подпрыгнул и ухватился за широкий выступ в стене над откосом, а затем со всех сил ударил обеими ногами в стекло. Хрустальный звон, острые осколки, через которые Крик скользнул, как кот. Он попросту вылетел на Буббу Сойера, ловко увернувшись от зажужжавшей бензопилы, и замахнулся томагавком, возникшим из ниоткуда в руке. Короткий удар – и у Буббы раскроен череп, а Крик, оскалившись, соскакивает с тела, конвульсивно сотрясаемого всё ещё работающей бензопилой.
Последнюю тварь он хотел бы засудить лично, уж так он его достал. Вечные насмешки, бесячий жёлтый плащ, ухмылка на роже. Да он спит и видит, как вырежет наглые глаза этого клоуна и отрежет болтливый язык. Но ещё лучше – сделать с ним кое-что другое.
– Не меня ищешь?
В полумраке хмарого дня Крик поднял голову к крыше и напрягся: Чиун был там. Он наверняка внимательно следил за ним с того момента, как он шагнул из огня. Тихий ублюдок… Оскалившись под маской, Крик поманил его к себе рукой:
– Иди сюда, цып-цып-цып, петушок. Я тебя не обижу.
– Мне вполне здесь нравится, – Трикстер медленно растянул пухлые губы в улыбке и оперся о своё колено, свесив лодыжку с крыши. Крик медленно взглянул на неё и перевёл взгляд на самодовольное лицо ублюдка, который думает, что его не достать.
Как бы не так, парень.
– Чем выше летаешь, тем больнее падать, – процедил Крик, мягко опустив руку и сконцентрировавшись на своём желании призвать одно новое оружие.
– Не особенно нуждаюсь в твоих дерьмовых прему-а-а-а!
Конечно, этот ублюдок слетел с крыши как миленький, когда Крик сжал пальцы на рукояти кнута и стегнул им, оплетая ногу Трикстера. А дальше он изо всех сил с безумной улыбкой дёрнул его на себя, наслаждаясь тем, как этот шут падает, ударяясь затылком об откос.
Рухнув на спину с немалой высоты, Трикстер тем не менее был всё ещё опасен. Он озлобленно рванулся вперёд, и в руке его блеснуло несколько метательных ножей.
Это было похоже на издевательскую школьную травлю, мать их. Двое мудаков, управляемых одним популярным уродом. Крик оскалился, когда из тени амбара вышел он – Трикстер, этот урод, этот клоун цирковой, айдол, мать его, грёбаный, который только и умеет что бездарно метать зубочистки в…
Тут мысли его оборвались, потому что ненавидеть и испытывать адскую боль, когда из тебя делают живую мишень для бросков ножей, невозможно одновременно.
– Нож детям не игрушка, сука, – выплюнул Крик коротко и со всего размаха наступил тяжёлым ботинком на тонкие, бледные пальцы Хака.
Злой вопль приласкал уши лучше тех дрянных мелодий, что постоянно напевал себе под нос.
– Я вообще уважаю другую музыку, – ухмыльнулся Крик, – там ещё такие слова должны быть: прости, извини, я безмозглый кретин, я готов целовать землю под твоими ногами, только не убивай меня, пожалуйста!
– Избавь меня от лицезрения твоей рожи, пожалуйста, – сипло попросил Хак и рассмеялся, хотя понимал, что пальцы ему этот стервец всё же сломал. Крик оскалился.
– Почему бы мне не сделать то, что я так давно хотел?..
Он поставил ноги на ширину плеч, нависнув над Чиуном, и резко схватил его за лиловые волосы на темени правой рукой.
– Что ты… что ты делаешь? Завидуешь моей шевелюре?
– Нет, дебил, – охотно просветил его Крик, – собираюсь снять с тебя скальп.
Сжав в левой руке нож, он приложил острое холодное лезвие ко лбу Трикстера, и из надреза на коже тяжелой каплей сползла по лицу убийцы темная кровь. Яростно зарычав, он рванулся вверх и лягнул Крика ногами, намереваясь сбить его с места, но тот стоял крепко и уверено. Физически он был сильнее и нагло этим пользовался.
Одним круговым движением он хотел уже было срезать скальп с этого шута и наконец отомстить всем ублюдкам, кто удумал связать его в чёртовом амбаре… как вдруг в висках его коротко вспыхнул приказ самой Сущности:
Довольно.
Он дрогнул рукой и стиснул зубы. Покончить с Трикстером хотелось, но Она сказала, что нельзя. Она велела остановиться. Она…
Крик молча прокрутил нож в руке и убрал его в ножны на ремень, отшвырнув от себя Чиуна. Он угрюмо отвернулся от недобитого ублюдка, шагая по траве, пронизанной каплями росы, и буквально спиной почувствовал, когда этот змей нанесёт удар.
Второй рукой Хак подхватил ножик, и пусть метал ею не так хорошо, как правой, но всё же клинок угодил бы Крику в шею, не повернись тот раньше времени.
Крик уклонился от броска, хмуро процедил:
– Мазила.
Он вернулся к костру, усевшись на бревно и зная, что сюда Трикстер подойти не посмеет. Только если он совсем самоубийца, или его сильно припрёт. Из пролеска к кострищу вышел Джейсон, закинув на плечо свой остро заточенный мачете, но подойдя к бревну, пронзил его клинком и сел рядом.
Двое мужчин под масками молча посмотрели друг на друга и сочли компанию приемлемой. Уже вместе они воззрились в огонь. Это всё, что осталось сейчас у Крика. Странно, но, отомстив, он почувствовал вовсе не облегчение: наоборот, ему показалось, что плечи тяготит страшная тяжесть. С чего бы это?
Он, осунувшись, потёр ладонь о ладонь, пытаясь согреться у огня. Пламя не согревало его. Ему было холодно, всегда холодно здесь, в этом Богом покинутом месте, и в этот момент Крик усомнился, что Сущность так уж добра и милосердна к нему, как и ко всем убийцам.
====== Это свидание, Лесли! ======
Комментарий к Это свидание, Лесли! Друзья, а вот и глава :З Я очень рада объявить, что следующая будет в среду! Там нас ждут Лори, Тень, свидание Крика и Лесли, ну а ещё – кое-какая неприятная жесть в обычном мире)
Приятного вам чтения!
Кто дочитает до конца, тому сюрприз :З
Three Days Grace – The Real You
Если вы полагаете, что ни одному убийце не нужна компания, вы сильно заблуждаетесь.
Раз это так, и под пасмурным небом мира Сущности все они – сами по себе, почему же тогда Легионы сколотились в свою стаю и держатся друг за друга со всей истовостью лучших друзей? И почему Дэнни Джонсон, который носит маску Призрачного Лица, постоянно пытается подначить или подколоть ребят, но увидеть их реакцию и почувствовать себя не одиноким?
Почему Трикстер неплохо общается с Рин Ямаока, которая другим известна как Дух? Ведь они часто общаются, сидя на крыше хижины. И с лица Чиуна в такие минуты стирается фирменная ухмылка, а само оно становится профилем с монеты, резным и чеканным, полным глубокой азиатской мудрости в драконьих глазах?
А не потому ли сама Рин держится рядом с Криком, что этот мужчина, в самую первую их встречу потерянно заметавшийся перед костром, как зверь, попавший в западню, напомнил ей саму себя?
Почему Тень, Майкл Майерс, и Джейсон Вурхиз сдружились и перед охотой могут долго бродить вместе по лесу, ни слова не произнеся?
Почему Охотница тоскует и ищет кого-то то ли среди маньяков, то ли среди выживших?..
Хочет ли убийца быть один? Может быть и да, но только не в этот вечер, когда осенняя хмарь затягивает небо, а тихое потрескивание веток в костре так напоминает обычную жизнь, которой все они жили когда-то…
Крик прислонился бедром и плечом к шероховатому древесному стволу, наблюдая за тем, как Фрэнк, один из Легиона, усаживается, тихо крякнув¹, на бревно. Кожаная тёртая куртка поверх некогда белой толстовки с капюшоном была мокрой.
– Придурки, – коротко бросил он, снимая куртку и встряхивая её перед костром, – дети малые, щенки подзаборные…
Крик с любопытством покосился на него. Он вертел в руках небольшой деревянный брусок, с упорством вырезая чей-то силуэт. Стружка мягко падала в сухую высокую траву, окружавшую хижину и костёр. А за спиной его простирался покрытый туманом и кажущийся бесконечным лес.
– Говорил сто раз, не надо цеплять меня в своих выходках! – ворчал себе под нос Легион, не унимаясь. – Сволочи, перережу, пока спят, и буду жить припеваючи!
Крик усмехнулся, не обратив внимания, что Легион резко повернул голову в его сторону. Раздувая ноздри под маской, мрачно спросил:
– А тебе чего?
– Да так, – повёл плечом убийца, посмеиваясь. – Ничего, вообще-то. Просто… ты куртку-то повесь, быстрей высохнет. И своих подельников пощади. Кто будет твою спину прикрывать, м? Ты ж один не справишься.
– Смотрю, ты справился, – огрызнулся Фрэнк. – Я, блядь, сколько раз говорил что Сьюзи, что Джои, что Джули – не смейте, олухи мерзотные, трогать меня, мои вещи, моё оружие!
– Они ж дети, Фрэнк, – заметил рассудительно Крик, продолжая вытачивать из деревяшки фигуру. Оценивающе поднёс её к чёрным глазницам, а затем чуть приподнял маску, открывая смуглые, обветренные губы. Он сдул стружку и вновь надвинул на лицо маску, прислонившись к дереву. – Что ты от детей хочешь, м? Они твоя стая, вот и радуйся, что у тебя хоть такая есть. Что ты хоть эту помнишь.
Фрэнк задумчиво провёл рукой по бревну, на котором сидел. Глядя в костёр, он постепенно успокаивался от выходки этих трёх придурков, что решили покидать где-то найденные презервативы, наполненные водой, в качестве бомбочек прямо в своего лидера… Очень занятное и увлекательное мероприятие, надо сказать…
– Проблемы с памятью? – вдруг осторожно спросил он, подняв косой взгляд на Крика. Тот лишь повёл ребром ладони перед грудью:
– Допустим.
– С этим у нас всех тут была своя беда, – понимающе кивнул Фрэнк. – Нам с ребятами пришлось достаточно легко. Мы были друг у друга с самого начала и помнили каждый понемногу, сейчас я даже жалею, что у меня не амнезия.
Он рассмеялся, и Крик ухмыльнулся в ответ. В этот момент в нём всплыло простое человеческое желание быть с кем-то рядом и пообщаться – ему казалось, он уже тысячу лет не чувствовал этого… отлипнув от дерева, Крик медленно подошёл к Легиону и опустился рядом с ним. Фрэнк напрягся, слегка недоверчиво взглянув на большой нож в руке своего собеседника, но Крик лишь обратил к нему маску и дружелюбно хмыкнул:
– Чего? Да не бойся, улыбаха; не буду я тебя сегодня трогать.
– Чтоб я чего-то боялся? – дерзко фыркнул тот в ответ. – Ты тут не один с ножом, парень. Слушай… давно, кстати, хотел спросить. Ты правда индеец, или у тебя такой, типа, образ?
– Типа, правда такой, – Крик легко поддел подбородок маски лезвием ножа. На Фрэнка взглянул смуглый молодой мужчина с бледно-голубыми глазами и косым шрамом через переносицу. – Ничего себе, да? Чингачгук среди вас.
– Да ну брось, – поморщился Фрэнк и толкнул пяткой свою верную биту, что стояла прислонённой к бревну. – Хуйня всё это, терпеть не могу клички и прозвища… Оу, но только не для этого нытика. Эй, Телефонный парень! – он оживился и толкнул Крика кулаком в плечо. Тот с интересом посмотрел в густой орешник, куда указывал Фрэнк. – Смотри-смотри, это типа его не видно отсюда… а-хах, глянь, заметался!
Крик чуть вскинул подбородок и широко заулыбался, углядев краешек чёрной мантии.
– Э, лопушок! – он сделал руки рупором и потом махнул одной, приглашая к костру. – Секс по телефону, пошли к нам!
С минуту кусты обиженно молчали, а затем оттуда выглянула недовольная физиономия, прикрытая маской Призрачного Лица. Крик покачал головой. Как же так их обоих угораздило нацепить одну и ту же личину?
– Да пошли вы, придурки! – сердито огрызнулся Дэнни. – Сидите сами на своём бревне для триждыблядских скаутов!
Крик тихонько дал знак рукой Легиону, и тот, набрав мелких камушков, перекатывавшихся под ботинками, прицельно и шутки ради запулил один в капюшон Джонсона. Капюшон тотчас исчез в кустах, а когда Легион поглядел рядом с собой, понял, что исчез и Крик.
Усмехнувшись, он взвесил оставшиеся камни в руке и кинул мелкашку ещё. И ещё.
– Ну чего ты, Джонсон? – крикнул он. – Обиделся что ли? Да брось ты, ты ж здесь типа младшего братца для всех! Ну ладно… Ладно! Я бы ещё что-нибудь сказал, но боюсь, что ты расплачешься! Ты ж у нас единственный и неповторимый пиздюк, понимаешь?
– Не понимаю, – к горлу Фрэнка вдруг приложили холодный нож. Легион чуть поджал руку с камнями в кулак, напрягая плечи. Дэнни плавно провёл ладонью по его ключице, и нож бабочкой затрепетал по кадыку. – Чего, не ожидал? К твоему сведению, выёбистый, я уже взрослый, и возраста мне хватит, чтоб тебе отвесить знатного пиздю… кхе…
Крик с улыбкой старшего брата, поймавшего среднего за издевательством над младшим, покачал головой. Зажав горло Дэнни одной рукой, он уверенно удерживал нож у него в области паха, посмеиваясь:
– Парень, с возрастом мудрость не всегда приходит. В твоём случае, возраст пришёл один, – он толкнул Дэнни плечом и намекнул. – Ножик отпусти, не балуйся. Порезаться можешь. Если тебе, конечно, дорог твой стручок… хотя не уверен, что он там вообще есть.
– Да пошёл ты! – огрызнулся Дэнни, но клинок от шеи Фрэнка отнял. То же сделал и Крик. Он легко перескочил через бревно и снова сел за свою работу, провожая взглядом злющего как дьявол Джонсона, удаляющегося к лесному массиву.
– Ты знаешь, – задумчиво сказал Крик, щурясь, – мне кажется, этот додик в тебя влюбился.
– Да ну? – недоверчиво скривился Фрэнк. – Ф-фу, блядь, спасибо, обрадовал.
– Нет, серьёзно, он всё время возле тебя трётся. Не замечал?..
– Что вы втроем – идиоты? – ласково улыбнулся Трикстер и обошёл бревно. Он незаметно показался из хижины минуты две тому назад, издали наблюдая за убийцами, а вот теперь бесстрашно сел напротив Крика на соседней колоде, точно тот парой Циклов назад и не пытался его убить. – Расслабься, скво, или как там вы друг друга зовёте… я сегодня не намерен ссориться.
– Неужели? – Крик не отводил глаз от своей поделки, старательно вытачивая из бруска нужный ему силуэт. – Ну, тогда не вижу смысла заводиться. Чего пожаловал? Задницу отморозил?
– Вообще, нет, – Трикстер задумчиво запустил руку за пазуху жёлтого плаща и с усмешкой достал тяжёлую бутыль из толстого стекла. Крик отвернулся. О, ну конечно, Johnnie Walker…
– Виски? Откуда? – оживился Фрэнк.
– Иногда нужно знать заначки Джонсона, – поучительно усмехнулся Трикстер и обвёл мужчин глазами. – Ну что, кто старое помянет, тому глаз…
– Я не пью, – кратко проинформировал Крик и вдруг изумился, с чего бы это. Воспоминания тихими щупальцами ударили в затылок: а ты разве позабыл крики из соседского трейлера? Мужа, который по пьяни зарубил жену, а потом пришёл в себя, сходя с ума от ужаса и отчаяния? Ты это помнишь? Ты же видел, как к ним приезжала полиция: тебе было одиннадцать и ты поклялся, что никогда не опустишься до алкоголя…
– Не до конца выпитое спиртное говорит о нездоровой атмосфере, – недобро прищурился Хак. – Поверь, красавчик, я и то выпиваю иногда. С моим-то гастрольным графиком…
– Говорю нет, – раздражённо отмахнулся Крик и уже спокойнее добавил. – Выпьешь за меня, понял? Я не могу.
– Завязал? – поинтересовался Фрэнк с любопытством. – А правду говорят, что у индейцев с огненной водой проблемы? Типа, ферменты не расщепляются…
– Хуйня, – поморщился Крик. – Просто заебали все вокруг до такой степени, что надраться хочется постоянно.
– М-м-м, понимаю, – кивнул медленно Хак и первым открыл крышку, отпил виски прямо из горла. Жидкость плеснула в горло и обожгла, булькнула, опустившись в бутыль. – Это моё вечное состояние по жизни. Хотя мне ли жаловаться, – обвёл он глазами небо и вдруг тяжело улыбнулся, блеснув идеальными зубами. – Я своё получил. Жизнь мечты, о которой грезят все, кто хочет хоть раз прикоснуться к славе. Три трека соло в all-kill, как вам?
Крик беспомощно развёл руками:
– Нихуя не понятно, брат.
– Я и не ожидал, – с коротким презрением сказал Чиун и толкнул виски Фрэнка в грудь, передав ему пойло. – All-kill, дитя прерий, это когда песня становится дико популярной во всех топовых чартах, понял?
– Да.
– Наконец-то… – он взглянул на свою руку, точно любуясь гладкими линиями, тонкими, длинными пальцами, аккуратными овальными лунками ногтей. – Я был всегда лучшим. Лучший танцор. Лучший вокалист.
Попросту лучший. Таких как он звали момджан: певец и танцор с невероятно красивым телом. Он читал всё это на фанатских форумах – десятки тысяч признаний в любви… Слышал, как девушки и юноши воют из толпы, умоляя даже не коснуться – взглянуть на них. Да, из-за этого были и свои неприятности. Бесконечные назойливые фанаты, сасэн, вторгались в его личную жизнь так, словно имели туда проходной билет или нагло хотели его получить… маленький персональный перформанс от Хака Чиуна, которого Трюкачом в восхищение прозвали другие мемберы группы, да и фанаты тоже. Вспышки далёких огней в волнующемся море рук и лиц, которые вздымаются воедино в одном организме и скандируют его имя. Терпкий запах собственного пота, пробивающийся сквозь дезодорант – разве он по этому не скучает? Выкладываться на тысячу процентов из ста? И пусть одержимые фанаты начали докучать, и пусть он уже давно не следил за рейтингами с таким тревожным ожиданием – он же Хак Чиун, мать вашу, он и так лучший! – но слава… слава, оставшаяся где-то там, за чертой тумана, была навязчивым привидением, легонько напоминавшим: всё это было с тобой когда-то, а сейчас…
А сейчас ты сидишь с придурком из Ормонда и индейцем, который хочет тебя убить, и глушишь с ними виски, и не знаешь, как сложится твоя жизнь и будет ли она вообще, эта самая жизнь, в принципе. Ведь то, что ты делаешь здесь, можно назвать только бестолковым, бесполезным существованием.
– У корейского айдола расписание составлено жёстко, братья мои, – вдруг сказал непонятно зачем Хак. Фрэнк сделал короткий глоток виски, затем ещё один, и внимательно посмотрел на этикетку.
– Скучаешь по куче бесполезных дел, которые отвлекают от охоты? – безразлично отозвался Крик, высекая в дереве свою выдумку. Трикстер покосился на него.
– А я смотрю, у тебя до того, как попасть в Туман, жизни вообще не было, м-м? Раз терять особо нечего.
– Я не помню, – брови Крика дрогнули. – Точнее, только что-то… что-то о себе.
– Имя? – полюбопытствовал Трикстер, и Крик покачал головой. Тонкое лицо айдола расплылось в улыбке. – Ну это легко исправить, тем более, я знаю отличный вариант. Хочешь, прикончу тебя пару или тройку раз?
– Не слушай, брат, – дёрнул щекой Фрэнк. – И ты не дури. Ты же знаешь, что он, скорее всего, один из этих.
Хак понятливо кивнул и скривился, хлопнув ладошами.
– Ну нет так нет.
– Один из кого? – не понял Крик, снова сдувая с поделки стружку, и Фрэнк подался к нему, тихо сказав:
– Любимчик Сущности. Тебе подогнали кастом, новое оружие. Дали побыть палачом. Кого Сущность велит убивать, тот умирает здесь навсегда. А кто убивает зазря её любимчиков, ну типа таких как ты, одержимых, тот здесь надолго не задерживается.
– С чего вы это взяли? Звёзды нашептали? – вскинул Крик бровь.
– Поверь, мы здесь давно, подольше, чем ты. Ты только выглядишь как человек, парень. Но внутри… – он тихонько указал на Крика бутылкой, и виски в ней качнулось. – … внутри ты такой же нелюдь, как Тень, как Клоун или как Близнецы. Как все те игрушки, что восхищают Сущность, а потом надоедают ей. Кто надоедает быстрее, откидывается. Кто нравится, получает ништяки. Понимаешь правила?
– Понимаю, – задумчиво сказал Крик и вдруг прищурился, вглядываясь в очертания статуэтки, которую крутил в пальцах. – Просто я бы хотел обойти парочку из них… как вы тогда, с Амбаром. Когда как-то пришли на локацию в обход воли Сущности.
Трикстер заливисто рассмеялся, покачал головой:
– Зачем тебе это, Крик? Хочешь попасть в переделку, м? Или тебе мало проблем с нами?
Фрэнк с интересом вслушивался, но не встревал пока. Убийца в белой маске пожал плечами:
– Ну допустим. Просто мне нужно устроить один внеочередной разговор… с выжившей.
Он сказал это тихо, так, словно хотел сохранить в тайне лишь между ними тремя.
– Оу, – деликатно прикрыл рот ладонью Трикстер, – ну и какого плана разговор?
Крик медленно поднёс к глазам статуэтку. Наконец-то она получилась такой, как он хотел. Изгиб плавного женского тела, длинная шея и голова, откинутая назад. Волосы у неё летят за спиной, и пару прядей Крик наметил на лице неглубокими бороздами, оставленными ножом. И вырезая черты лица, запавшие в память, он тихо сказал:
– Самого интимного.
Together – Sia
– Вам обязательно понравится, девочки! – убеждённо сказала мама, и нам с Хэлен оставалось лишь беспомощно переглянуться на заднем сидении минивэна.
Вообще я ждала того дня, когда нас отпустят на недельку погостить к Вику в новенький дом, благо он обустроил для нас с малышкой целых две спальни и вроде как уже почти добил свою мечту – столярную мастерскую. Ревностно защищая до этого дня свою территорию, он никого из нас не посвящал в ремонтные дела. Уже дело шло к середине июня. Через полторы недели должны отгреметь выпускные балы.
Я получила из Огасты письмо и должна была уехать в сентябре учиться. Это событие мы отпраздновали в кругу семьи, увы, Вик не смог принять в нём участие: он уезжал в Бангор за каким-то ценным оборудованием и притаранил его на своей машине. Крепко же он загорелся идеей открытия мастерской!
Была ли я рада за Вика? Несомненно, да! Я видела его счастливые глаза и чувствовала ту волну бешеного энтузиазма, понимая с улыбкой, что если Крика в нём направить в правильное русло, то он, наверное, перекроит весь мир голыми руками под свой стандарт. У него не оставалось ни минуты свободной на простое общение между нами, и отчего-то казалось, что Вик сейчас жил не настоящим, а исключительно будущим.
