Текст книги "365 сказок (СИ)"

Автор книги: RavenTores

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 59 страниц)

– Умеешь же ты влипать в неприятности, – заворчал он и усадил меня. – Сделаю чай.

Я отвернулся, чтобы не видеть, как он колдует над заварником. Себе он чашку так и не поставил.

– Бесполезно говорить тебе об осторожности, – продолжал он распекать меня.

– Я пытался вырваться.

– Не спорю. Но нужно было проявлять больше благоразумия прежде.

– Я заснул и не смог проснуться…

– Неужели?

Мы встретились взглядами, и я засомневался. Возможно, это был мой выбор, я просто забыл, как всё произошло. Или память повредили первой, ведь я так долго не мог обнаружить внутри себя дверь и ключ. Я забыл о крыльях, что недавно проросли сквозь…

Служить пищей кровожадным кошмарам, какой интересный путь.

Вздохнув, я сделал ещё глоток.

– Останусь у тебя на ночь, – предупредил он и бросил меня на кухне наедине с терпким чаем.

В окна заглядывала ночь.

Спать не хотелось.

========== 224. Туманная кошка ==========

Пробираясь по крышам, прыгая с одной на другую, я постепенно приближался к центру города. Внизу улицы заполонил туман, напоминающий густую жидкость, отливающую то сизым, то индиго. Мне совсем это не нравилось, это было похоже на пустоту, смешанную с мраком, и потому я спешил добраться до площади, где, как мне почему-то казалось, никакой мглы не было. Сверху смотрела безразличная луна, округлившаяся, но всё ещё не полная. Холодный свет хоть и был ярок, но никак не мог пробиться сквозь туман.

Я снова прыгнул. От новой, на этот раз жестяной крыши веяло теплом, и некоторое время я стоял, вдыхая аромат разгорячённой жести. Впереди ещё два квартала.

Звук коготков раздался так ярко и громко, что я резко развернулся. На краю крыши вырисовался зверь, похожий на крупную кошку. Взглянув на меня, он обнажил клыки в немой угрозе.

Этого ещё не хватало.

Оглянувшись, я выбрал крышу поближе и прыгнул туда, почти без разбега, едва устояв на краю. Кошка последовала за мной, но я уже бросился в сторону, а затем и ещё раз. Зверь, несколько сбитый с толку, отставал от меня на несколько секунд.

Погоня продолжалась до тех самых пор, пока я не увидел площадь. Туманные реки втекали на неё, но обегали по кругу, а центр оставался пуст и ярко освещён луной. Я разбежался и оказался прямиком там, а когда поднял взгляд, обнаружил, что и кошка здесь же, бьёт себя хвостом по бокам и скалится на меня.

– Что тебе нужно? – спросил я, не зная, насколько разумным было это создание.

– А тебе? – прорычала она.

– Мне – дверь, – я выдохнул. – Чтобы отсюда уйти.

– Странники, – брезгливо фыркнула она и пошла по кругу, вынуждая меня поворачиваться. – Где твоя дверь?

– Должна быть здесь.

– Заберёшь меня с собой, – и тут она села, обвив себя хвостом. – Открывай.

Нужно было подождать, так что я сел на камни мостовой и прикрыл глаза, отдыхая. Кошка не мешала мне больше, настороженно выжидая, готовая препятствовать моему бегству. Только мне некуда было бежать в этом городе, он меня не принимал и точно вознамерился задушить туманом.

Луну скрыло облачко, и мне неудержимо захотелось спать. Встряхнувшись, я поднялся и положил ладонь себе на грудь, вслушиваясь в трепетания компаса. Уже скоро.

– Если ты её не увидишь, значит, я не сумею забрать тебя, – предупредил я кошку.

– Тогда дай мне испить твоей крови, – она рыкнула. – Кровь странника – это билет отсюда.

– Чем тебе так не по нраву твой мир?

– А он вовсе не мой! – и она подскочила, обежала меня и вновь села. – Не мой. Совсем!

– Как же так вышло?

У нас оставалось всего несколько минут, но кошка вгляделась в меня и заговорила. Её история разлилась над площадью, пока туман подступал ближе.

***

В горах, где сходятся грани двух миров, испокон веков жили туманные кошки. Они не умели бродить между реальностями, но любили стоять на границе, они были сильны, и ничто не могло сломить их волю.

Правитель государства, лежавшего по левую сторону хребта, однажды задался целью изловить котёнка и приручить его, а позже и вывести новую породу кошачьих, которые с той же уверенностью служили бы его трону, а не собственным интересам, которые стали бы верными рабами, забыв горный воздух свободы.

Поначалу нашлось не так много охотников – туманные кошки, крупные, размером с барса, не были безобидными созданиями, знали горы куда лучше людей, умели скрыться во мраке и нападали неожиданно. Однако правитель всё повышал сумму награды, и вот потянулись и первые желающие. Многих больше никто и не видел, только и несколько охотников вынудили туманных кошек подняться выше, туда, где грань меж мирами была особенно тонкой.

Так бы и продолжалось, если бы на охоту не подался юный маг. Он был заносчивым, гордецом, каких поискать, силами владел немалыми, но главное – он жаждал власти и знал, что готов ради неё на всё.

С правителя попросил он отнюдь не богатств, и тот согласился, уверенный, что маг не вернётся, как его предшественники, а потому никто не займёт место правой руки у трона.

Поднявшись в горы, маг расставил ловушки. Первое время туманные кошки избегали их, никто не попадался в магические сети, да только маг на том не остановился. Он забирался всё выше, подходя к пещерам, где кошки прятали своих котят. Его магические силки не должны были поймать кого-то, но отпугнуть достаточно, чтобы в какой-то миг котята остались без всякой защиты.

Скрытые пологами туманов, пещеры хранили свои тайны, но магу это не стало препятствием, он видел сквозь мглу. Когда взрослые кошки поднялись выше в очередной раз, они не сумели забрать с собой всех котят.

На этот раз маг забыл про свои ловушки, вместо них зажигая огонь, и кошки испугались и отступили, не решившись спасти последний выводок.

Из четырёх только один котёнок не испугался надвигающегося мага, не остался, парализованный страхом, ждать своей участи. Он кинулся вглубь пещеры, туда, где грань миров рассекала её надвое, в поисках не защиты, а силы, чего-то, что ранее было неведомо его племени.

Никогда туманные кошки не проходили сквозь неявно мерцающую вуаль, да и та обычно не пропускала их, отталкивая. Котёнок рванулся, почти в отчаянии, и… внезапно оказался на другой стороне, в ином мире, отрезанный от своих.

Однако разве это не было путём обретения?

Пришлось долго искать пути, ведь тут не оказалось знакомых гор, только влажные леса да сумрачные долины между ними. Путешествие изматывало, но закаляло, и с каждым шагом котёнок обращался в кошку, которая была ещё бесстрашнее, ещё сильнее собратьев.

***

– А после я нашёл этот город, – и кошка вскинула голову. – Так уведи меня отсюда.

– И куда ты хочешь попасть?

– У меня достаточно сил, чтобы найти мага и освободить братьев, – кошка рыкнула. – Уведи меня в тот мир.

Я сосредоточился, хотя идея не казалась мне здравой. Дверь откликнулась и нарисовалась широкой аркой, сквозь которую виднелись спящие в лунном сиянии горы. Не успел я что-то сказать, как кошка прыгнула вперёд. Я не собирался следовать за ней, но замер, вглядываясь в открывшуюся картину.

Сколько бы времени ни прошло здесь, там братья моей странной знакомой ещё жались к стенкам пещеры, слишком крохотные, чтобы противостоять кому-либо, а маг стоял на пороге, выплетая заклинание магической сети.

Там не прошло и пары минут!

Кошка выпрыгнула на мага из-за угла, сбивая с ног, вонзая клыки в горло. Мир взвился из-за отпущенной магической силы, всё померкло, и я был уверен только в одном – правитель не получит котят.

***

Вернувшись домой, я расположился в гостиной. Усталость была такой, что я едва мог пожелать чего-то, не то чтобы отправиться на кухню за чаем. Но стоило мне задремать, как прямо к моим ногам упала… туманная кошка. Обожжённая и израненная, она фыркнула:

– Непросто мне дался маг.

– Что ты тут делаешь? – спросил я, склоняясь к ней.

– Мне там нет места, иначе я научу остальных ходить меж мирами, а им незачем, – она подняла на меня голову. – Дай умереть.

– Ну уж нет, – и я сделал над собой усилие, поднимаясь. – Умирать тебе точно рано.

***

Повозиться пришлось изрядно, но всё же к утру раны кошки были перевязаны, а сама она спала у камина. Как будто именно так и должно было быть.

Совершенно обессилев, я сидел в кресле и таращился на огонь. Уже слышалось насмешливое отцовское: «Что, завёл котёнка?», и ведь нельзя было отрицать – этой кошке место было лишь здесь.

Похоже, дом мой принял нового жильца куда раньше, чем я сам.

========== 225. Маг и Тьма ==========

Закат ярко вспыхнул и захлебнулся тучами. Весь день лил дождь, а мне хотелось на холмы. Они звали, тянули призрачные ладони, и я почти видел, как в мокрых травах рассыпались жемчужины слёз дождя, почти ощущал, как пахнут отмытые ливнем листочки мяты, почти касался покачивающейся в пальцах ветра лаванды. Однако я не никак не мог выйти из дома. То на пороге возникали незваные гости, то требовалось устроить уборку, то вскипал чайник.

Я пропустил миг, когда последний закатный луч вычертил край облаков, тут же стремительно утонув в них. И только когда вечер залиловел, выпуская на городские улицы мягкую влажную взвесь мельчайших капелек, я разобрался с дневными заботами.

Несмотря на сырость, приближающаяся ночь была на удивление тёплой, пахла пряностями и обнимала так крепко, что, оказавшись на улице, первое время я стоял, впитывая её, наполняясь ею, пока не превратился сам в частицу дождя, в его поступь, голос и нежность.

Выбрав самую короткую дорогу, я скоро перешёл на бег. Мчаться, ощущая себя частью пронизанной влагой ночи, было удивительно приятно. Как легко полностью раствориться во всём этом!

Я не заметил, когда оказался под дубовыми кронами, но, кажется, в то же мгновение пробудился ветер, затрепетала листва, заволновались травы. Вокруг меня расстилался мрак, но я чуял холмы, как чувствовал самого себя.

Мне не нужно было зрение, и без того я знал, как движутся травы, как прокатывается по ним волна ветра, как мелко дрожат в неспокойном воздухе листья осин, как покачивают ветвями дубы.

Я был словно всюду одновременно, ощущал всё разом и, слушая дождь, всё меньше оставался собой.

***

Наверное, я утратил сознание, рассыпавшись в тумане, вставшем между грядами холмов. Так или иначе, но для меня не стало направления, пространства и времени. А может, на сколько-то в этой ночи не стало меня самого.

***

Я собрался в единую точку, вновь обрёл тело на вершине холма. Вокруг колыхалась августовская ночь, облака рассеялись, и обычный ливень сменился звёздным. Но теперь я ощущал, что зов, который привёл меня сюда, исходил от вполне конкретного существа. Обернувшись, я встретился с ним взглядом.

***

Мы молчали, вглядываясь друг в друга. Слова в этот момент были нам не нужны, диалог взглядов казался проще и понятнее, слова же только закружили бы и запутали, заставили сомневаться в истинном смысле.

Мы шагнули друг к другу навстречу, одновременно протягивая руки, и вскоре обнялись, сплетая пальцы.

Мы были зеркальными отражениями друг друга.

– Маг, – наконец обозначил я.

– Шаман, – прошептал он.

– Что случилось? – я чувствовал в нём биение чуждой энергии, точно болезнь развернула лепестки в его груди. Мне отчаянно хотелось защитить его, но кто из нас на самом деле был сильнее и кто кого защищал?

– Я ранен, – признал он.

Вместо того чтобы отступить и осмотреть его, я обнял крепче, впуская тем самым его в себя. Мы потекли под кожей друг друга, слились, задышали в едином ритме, наши сердца соприкоснулись.

Я увидел источник страдания, хоть физически он не существовал.

– Кто это сделал? – всколыхнулся внутри меня вопрос.

– Тьма, – усмехнулся Маг, хотя этот ответ ничего не прояснял.

Мог ли я помочь?

Кто, кроме меня, сумел бы помочь?

Я рванулся из него, но продолжал обнимать. Разъединившись, мы снова смотрели друг другу в глаза.

– Как с этим справиться? – спросил он, и я почувствовал, как он слабеет. – Как?

– В прошлый раз мне помог отец, – задумался я. – Но как его дозваться сейчас? Пожалуй, я попробую сам.

Уложив его на всё ещё влажную от дождя траву, я рванул рубашку на его груди, обнажая бледную кожу. После в ладони моей сверкнул шаманский клинок.

– Будет больно, – произнесли мы вместе.

***

Это была не кровь. Из раны тёк мрак, и я собирал его в ладонь, надеясь, что скоро он выйдет весь. Маг закашлялся, убрал с лица влажную от пота прядь волос. Больно было нам обоим, но, разделив, мы оба могли с этим справиться.

– Скоро уже? – обозначил он одними губами.

– Не слишком, – я в очередной раз отбросил набежавшую в ладонь темноту в траву. – Если бы я мог это выпить.

– Даже думать о том не смей, – фыркнул он, побледнев ещё сильнее. – Кажется, её становится меньше.

Теперь среди чёрного проскальзывал алый. Я заволновался, ещё не вполне представляя, как залечить такую рану.

– Дай мне… Дай мне своей силы, я справлюсь, – хрипло выдохнул Маг, прочитав моё замешательство.

Я вспомнил лишь один способ поделиться с ним. Вытерев клинок о влажную траву, я резанул ладонь и поднёс к его губам. Он впился зубами, жадно сделал глоток, а затем магия полилась с его пальцев, закрывая широкий разрез. Скоро кровотечение прекратилось, да и на моей ладони остался только привычный шрам.

Едва всё закончилось, я откинулся на траву и всмотрелся в ничуть не посветлевший небосвод.

– Вот теперь спрашивай, – решил он.

– Как тебя угораздило?

– О… – он лёг рядом. Мы нашли пальцы друг друга и сплели их.

– Только представь, в моём мире осень пришла слишком рано…

Убаюкивающий голос мягко стелился над замершими во мраке холмами. Над нами развернулся небесный шатёр, и я слушал не слыша, растворялся, теряя себя. Или мы оба терялись, разлетаясь осколками звёзд в этой тьме.

***

В моём мире осень пришла слишком рано. Я бродил по лесам, спускался в долины с гор, окунал ладони в речные струи и всюду встречал её. Она отбросила лето, обняла меня за плечи и шептала, бесконечно шептала что-то на ухо.

Осень всегда была нашим другом.

Ждал ли я предательства?

На рассвете, когда солнце ещё никак не могло выскользнуть из-под пухового покрывала облаков, я стоял на скалистом выступе и смотрел, как туман пронизывают первые лучи.

Осень подошла ко мне вплотную и вонзила чёрный клинок в живот.

Я смотрел в её глаза, видел, что на самом деле это ничуть не осень, но… Уже было поздно хвастаться откровениями. Здесь и сейчас меня заполняла тьма, стекавшая с лезвия.

Мир пошатнулся, и внезапно я оказался здесь. Таял закат.

***

– Я не ждал, что ты услышишь и придёшь, – закончил он рассказ.

– Отчего?

– Она словно вырвала из меня веру.

– Была ли это осень?

– Сейчас я не уверен, – он закрыл глаза. – Мне пора возвращаться.

– Но…

– Теперь ничто не угрожает.

Он выскользнул у меня из рук, исчез, будто впитался в землю. Я сел, потирая лицо руками. Ночь выцветала, на глазах возвращая небу мягкую синеву. Поднявшись, я растёр разом похолодевшие ладони и двинулся по тропе, ведущей с вершины на вершину, намереваясь встретить солнце.

Меня не покидало ощущение, что всё не так-то просто, история не закончилась. Но Маг уже сбежал от меня и вряд ли ждал в гости так скоро.

Оставалось только выжидать, тлеть вместе с августом.

Пряно пахло травами.

========== 226. Половина истории ==========

Город запеленало дождём, казалось, что дом превратился в поскрипывающий парусник, движимый сквозь ливень по волнам, мерно покачивающийся и почти затерявшийся во мгле. Я не спешил развеивать эту иллюзию, наслаждаясь тем, как сказка сплеталась с реальностью. Стоило прикрыть глаза, и слышались плеск волн, поскрипывание канатов, ощущалось плавное движение. Расположившись в кабинете, я грезил наяву, позабыв о бумаге и строчках.

Ещё вчера дорога вела меня, звала и настаивала, сегодня же словно задремала внутри, и неожиданный покой меня удивлял. Нежный шелест дождя убаюкивал, и я почти заснул, когда почувствовал, что атмосфера вокруг изменилась.

Я открыл глаза ровно в тот момент, когда раздался голос:

– А у меня есть для тебя ещё одна история.

– С удовольствием послушаю, – улыбнулся я, оглядываясь и встречаясь глазами с Королевой жезлов.

– Не сомневаюсь, – она пересекла кабинет и присела на подлокотник кресла, слишком стройная и будто не отбрасывающая тени. – Итак…

***

Городок тонул в сумерках, казался едва ли не миражом, призрачно-таинственным, нарисованным акварельными красками на полотне ночи. Среди улочек было легко потеряться или даже смешаться с ними и превратиться лишь в ещё одну частицу ночи. В пятнах фонарного света не мелькали тени прохожих, и тишина ощущалась настолько объёмной, что из неё можно было выплети ловец снов. Именно в такие часы в центральном парке, между лопотавших фонтанов пробуждалось истинное волшебство.

Каждый житель города твёрдо знал, что стоит пройти от ворот вглубь, миновать выложенную плиткой дорожку и свернуть по усыпанной гравием к высоким туям, замершим вокруг круглого, точно блюдце, пруда, как появится некто, предлагающий исполнить одно желание.

Мало кто решался всерьёз воспользоваться этой возможностью. Подтвердить, что расплачиваться за высказанную мечту не придётся, никто не спешил. Поверье передавалось из уст в уста, но в сумерках ни один человек не пробегал под фонарями на воротах, не ускорял шага, стремясь сменить плиты гравием.

В ту ночь, о которой идёт речь, город казался даже пустынней, чем обычно. Сон обнял его много раньше, погасли окна, и свет фонарей устало разливался оранжеватыми лужицами, только и ждущими, когда в них увязнет чья-нибудь тень.

В самый тёмный и сонный час, когда небо над городом прояснилось и принялось наблюдать за тихими улочками тысячами глаз, с балкона второго этажа одного из зданий спрыгнула девушка. Она казалась слишком хрупкой, точно была нарисована тушью. Её тень заметалась от пятна света к пятну, расчерчивая их и вновь исчезая.

Девушка явно шла в парк.

Жители мирно спали, но сам город следил за ней с ненавязчивым вниманием, смотрели с интересом и звёзды, как девушка пробегает между распахнутых створок и, не задерживаясь, проносится к застывшим во мраке туям. Там не было ни одного фонаря.

Пруд казался недвижимым зеркалом, отражавшим звёздный полог небес. Девушка опустилась на одно колено у воды и всмотрелась, будто ожидая, что именно водяная гладь дрогнет и ответит ей.

Она вздрогнула, когда тёплая ладонь легла на её плечо.

– Чего же ты ищешь? – послышался вкрадчивый шёпот.

– Путь прочь, – она подняла голову, попытавшись всмотреться в лицо неожиданного собеседника. Но темнота под капюшоном, укрывшим его голову, была столь густой, что рядом с ней вся ночь выцветала.

– Зачем ты хочешь сбежать отсюда? Этот город так спокоен, что здесь тяжело найти хоть кого-то несчастного.

– Я здесь несчастна, – она всё же поднялась и удивилась, что незнакомец выше её на две головы. Он не казался ей столь огромным поначалу.

– Дух твой неспокоен, – задумчиво подтвердил он. – Но желание бегства не то, что я мог бы исполнить. Кем ты хочешь видеть себя? Ищешь ли путей? А может, только иную реальность?

– Вряд ли где-то мне будет место, – она усмехнулась. – Во мне столько беспокойства, точно им поделились все, кого я знаю.

– Значит, тебе подойдёт бесконечность пути, – заключил незнакомец. – Это я могу. Я подарю тебе дорогу.

– А что же возьмёшь взамен? – она коротко выдохнула, вдруг испугавшись.

Незнакомец долго молчал, рассматривая её или же размышляя – пока не видишь лица, трудно точно подобрать ответ, но потом он всё же заговорил:

– В своё время тебе придётся помочь кому-то, кому ты отчаянно не желаешь помочь.

– Это не трудно, я думаю, – согласилась она.

В ту ночь у пруда открылась дверь. В городе прежде не случалось подобного, и впервые он вздохнул с удивлением, выпуская странницу. И в тот же миг он оказался нанизан на бесконечную леску дороги, как ещё одна бусина в бесконечном ожерелье миров.

***

Я усмехнулся, глядя, как Королева жезлов чуть откинула голову, замолчав.

– Это выглядит, как половина истории.

– Это и есть половина истории, – выделила она голосом. – Другую половину тебе предстоит найти.

– Ах вот как.

Она кивнула и лукаво улыбнулась. За окном, кажется, кончился дождь, а внутри меня встрепенулся извечный зов дороги.

– Ты можешь отыскать странницу среди веера миров, придумать ей сказку или же попробовать поймать отголосок её смеха, – Королева жезлов пожала плечами. – Выбирай сам.

– Интересно, – я сложил ладони домиком, посмотрел поверх них на неё. – А почему ты рассказала мне именно это?

– Ещё один мир открылся для подобных тебе, – она глянула в окно. – Ещё один, и разве это не чудо? Разве не стоит рассказывать об этом?

– Понятно, – я вздохнул. – Пожалуй, именно с него и придётся начать.

– Хорошая мысль, – одобрила она и… превратилась в карту, плавно упавшую на пол. Поднимая её, я уже знал, что позади меня открылась дверь.

***

Акварельные сумерки обняли меня. Здесь тоже недавно был дождь, и теперь фонарный свет будто тёк по улицам, мягкий и нежный. Из-за него весь город казался таким невесомым, призрачным, едва ли настоящим.

Я шёл по улицам, очарованный, не стараясь найти осколков истории, а только впитывая удивительную красоту этой ночи.

Парк появился передо мной внезапно, и поначалу я даже задумался, стоит ли входить на его территорию. Мне не встретились жители, и я был уверен, их не найдётся и на дорожках среди деревьев: даже открывшись дорогам и странникам, этот город всё так же берёг личное волшебство, всё так же никто не торопился использовать его.

Решившись, я прошёл мимо первых скамеек, постоял у фонтана, а затем углубился по поскрипывающим камешкам в темноту, где загадочно мерцала водная гладь. Мне не пришлось ждать, тот, кто дарил здесь исполнение желаний, встретил меня, выступив из-под туи.

И я усмехнулся.

– Давненько не виделись, – начал он.

– Да уж, – кивнул я. – Говорят, это ты открыл мир дорогам.

– Нет, только нарисовал дверь, – он наверняка улыбался, а вот лица я не видел, но так ли уж это было важно, когда мне хватило бы и одного звука голоса, чтобы узнать его.

– А кем же была та девушка?

– Важно, кем она стала, – он чуть слышно засмеялся. – Ищешь окончание истории, не иначе?

– Так и есть, – что мне было скрывать?

– Вы встретитесь… с этой историей, – он шагнул ко мне ближе и дотронулся до плеча. – Обязательно. Не торопись. Как тебе город?

– Я люблю акварель.

– Тогда приходи сюда в октябре, – он указал рукой на проявляющуюся дверь. – В октябре, слышишь?

– Как скажешь, – не мог не согласиться я на такое предложение.

Дверь звала меня, и я не стал медлить. Часть загадок разрешилась, а другая стала только весомее, но разве когда-нибудь бывало иначе?

Совсем даже нет.

========== 227. Творить океаны ==========

Воздух едва ощутимо пах карамелью, рассветное небо тоже напоминало нежным оттенком леденцы, и весь город в мягкой дымке казался сахарным пряником. Остановившись у двери, я с сожалением оглянулся. Увы, не было ни минутки, чтобы побродить по широким улочкам.

Дорога звенела под ногами и настойчиво звала вперёд и вперёд. Я пересёк уже десяток миров, и это всё ещё был не предел. Новая дверь открывалась едва ли не в ту же секунду, как захлопывалась предыдущая. Такая спешка выдавалась редко, и я не взялся бы искать ответ, почему на этот раз реальность за реальностью, впуская, отвергали меня.

Я отвернулся от встающего солнца и шагнул, пересекая грань. Мне в лицо ударил солёный ветер.

***

Берег моря изгибался излучиной и оканчивался живописной группой скал, среди которых маячил новый дверной проём. Проходя к нему, я поднял с песка сияющую, влажную от воды раковину и задумчиво поднёс к глазам. Подарок океана был совсем невесомым, и я решил взять его с собой.

Прежде я непременно задержался бы здесь – слушать голоса ветров и шёпот волн было моим любимым делом – но теперь не мог позволить себе такого удовольствия. Пустынный пляж, где тут и там лежали округлые голыши или перламутровые осколки, остался у меня за спиной, рассказывать сказки кому-то другому.

***

Солнечные лучи рассыпались по моим плечам, пробиваясь сквозь крону высокого дуба. Я улыбнулся и вдруг расслабился – двери впереди не было. Неужели тут я мог бы задержаться?

Только теперь я почувствовал, как был напряжён прежде, насколько болезненно сильно распрямлял спину, как заломило от невидимой тяжести плечи. Отдохнуть было бы очень кстати.

Я миновал поросшую высокой травой поляну и пришёл к берегу озерца, вода которого казалась зеленоватой из-за множества мелких водорослей. Усевшись здесь на выступающий из земли, замшелый камень, я снова вытащил раковину и принялся рассматривать её. Слишком красивая, она точно предназначалась совсем не мне.

– А здесь нет океана, – с другой стороны приближалась девушка в тёмной дорожной одежде. На поясе у неё болталась целая связка ловцов снов, шею обвивал десяток деревянных бус, волосы усыпали неведомо как державшиеся в прядях бисеринки и золотистые листочки.

– Возможно, тогда эта раковина и предназначается миру, – улыбнулся я ей.

– Или даст начало морю, – она подошла достаточно близко, чтобы протянуть мне ладонь. – Дашь посмотреть?

– Конечно.

Перламутр ей понравился, она рассматривала внутреннюю розоватую поверхность и улыбалась, потом тряхнула волосами, отчего листики звякнули друг от друга и продолжала:

– Мы могли бы подарить этой реальности собственный океан.

– Как это сделать? – никогда я не слышал такого предложения раньше.

Она задумалась, опустилась на корточки и начертила на влажной земле круг, будто собралась проводить какой-то странный расчёт. Я чуял в ней шаманку, но какого-то странного толка, и потому старался не мешать, опасаясь нарушить концентрацию. Разбив круг на сектора, она вписала в каждый руну, а в центре уложила раковину, тут же поднимаясь.

– Руку.

Я протянул ей ладонь, и она крепко сжала мои пальцы, закрывая глаза. Внутри неё поднималась магическая волна такой силы, что я не сдержал удивления. На какой-то миг мы стали единым целым, качнулись с ней вместе, растворились в реальности и вновь обрели тела.

Краски поблекли и вновь набрались силы, очертания окружающего мира стёрлись, смазались, растеклись и обрели цельность, оставляя нас на морском берегу.

Волна захлестнула нам ступни, и она засмеялась.

– Ведь получилось!

– Ты была не уверена? – внутри меня тоже плескался океан, только усталости.

– Никогда нельзя быть уверенным в том, куда приведёт магия, – она пожала плечами. – Ты очень помог.

– Как будто ты намеренно ждала такой возможности, – я сел на песок так близко к линии прибоя, чтобы волна не могла достать, но всё же дарила капли.

– Так и есть, – она закружилась на месте. – Иначе я бы никогда не смогла покинуть эти места.

Неподалёку засиял дверной проём.

Пора было идти.

***

Первую секунду я не мог понять, куда завела меня дорога, но вскоре узнал холмы. Ветер шелестел в сухой траве, а солнце скатывалось к западу. Я выбрал тропинку и двинулся по ней, всё ещё взволнованный чудом рождения нового океана, крайне уставший и почти не поверивший, что этот виток путешествия подходил к концу.

Стоило мне войти в лес, как кто-то обнял за плечи, дёрнул, разворачивая лицом к себе. Я нахмурился и собрался отчитать наглеца, но это был Южный ветер, а ему я простил.

– Где же ты был! – возмутился он, совсем даже не спрашивая.

– А что случилось?

– В холмах снова бродит кто-то чужой, – он схватил меня за руку и потащил куда-то. – Только Хозяин словно не желает ничего слышать. Скажи ему, скажи.

– Я не чую никакого чужака, – но уверенности у меня в этом не было. Вдруг усталость играет со мной.

– Я покажу и докажу, – возмутился ветер.

Скоро мы оказались между первой и второй грядой, в тихом уголке, где прежде бежал ручей, но теперь рос орешник и тёрн. Ветер огляделся и указал мне на поваленное последней грозой сухое дерево.

– Он был там, когда я видел последний раз.

Приблизившись, я осмотрел место, но ничего не обнаружил. Не ощущалось внутри никакого волнения, молчал компас.

– Ты не путаешь чужака и странника? – уточнил я.

– За кого ты меня принимаешь, – надулся Южный ветер и убежал вверх по склону холма.

Вздохнув, я присел всё на то же дерево и…

Услышал знакомый смех.

– Его так легко одурачить, – отец взглянул мне в глаза.

– Зачем ты так с ним? – я расслабленно улыбнулся.

– Ждал твоего возвращения и немного заскучал, – он сел рядом.

– Снова присматриваешь? – было невероятным искушением откинуться ему на плечо, и я почти не сдержался.

– Ты творишь океаны, – он обнял меня за плечи. – Конечно, за тобой нужен глаз да глаз.

– Преувеличиваешь, всё сделала она, – я почувствовал, что засыпаю. – Я только был рядом.

– Она, – и отец засмеялся снова, как будто я всё же чего-то не понял.

Неудержимо клонило в сон. Я ускользал из родного мира, проваливался в иной, в ткань сновидения, как будто погружался в океанскую бездну. Сопротивляться мне не хотелось, и вскоре я перестал ощущать прикосновение, перестал чувствовать и самого себя. Растворился, чтобы оказаться где-то ещё. Как обычно.

***

Воздух едва ощутимо пах карамелью, рассветное небо наливалось цветом и светом, город таял в туманной дымке. Я стоял у открывшейся двери и никак не мог сообразить, приснилось ли мне, как я шёл по берегу моря и подбирал раковину, как творил океан, удерживая хрупкую кисть шаманки.

Город звал меня, и дверь закрылась, а дорога побежала вперёд.

Пожав плечами, я зашагал навстречу рассвету.

========== 228. Надлом ==========

Мысли сонными китами всплывали на поверхность сознания, но не задерживались надолго. Слух цеплялся к мелочам: далёкому гулу автострады, шороху листвы, вскрикам даже среди ночи беспокойных стрижей, редким глухим стукам – это собирались тяжёлые капли и ударялись о жестяной козырёк балкона.

Воздух лился в открытое окно, пах пряным августом, падающими звёздами, увлажнённой пылью, иссохшими травами. Он звал совсем оторваться от мира мыслей и унестись в далёкие дали.

Аромат августа перемешивался с замершим в комнате, зависшим под потолком запахом дыма. Свежесть ночного ветерка позволяла представить, будто я на берегу океана сжигал принесённые волнами и просушенные солнцем водоросли, деревянные обломки и прочий мусор, пусть эту иллюзию и дарила истлевшая до сизого пепла палочка благовоний.

Я лежал на полу, слишком расслабленный и слишком уставший, чтобы выбрать иное место или положение. Когда закрывал глаза, вспоминались увиденные мельком картины, например сияющий луной сквозь тучи утомлённой жарой листвы фонарь, или льющийся сквозь полупрозрачные лепестки закатный свет, или розоватые клювики раскрывающихся бутонов, или… Выбор, куда я мог перевести внутренний взор, оказался очень велик.

Вспоминались отголоски разговоров, незавершённые дела, обещания, обрывки песен – постоянный внутренний шум, как будто на изнанке души я находил подвешенные колокольчики или же будто там крутились жернова мельницы. Всё время что-то звенело, переворачивалось, вращалось, шуршало.