Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 109 страниц)

– Пытаюсь её увидеть, конечно. Зачем мне вспоминать, как она выглядит, если я и так это знаю? – пожала плечами Ольга.

– Вот в этом-то и кроется твоя ошибка. В убеждённости, что ты знаешь, как выглядит свеча. Спорить не буду. Ты действительно это знаешь. Но твой разум, помимо твоего сознания, довольствуется этим убеждением. Зачем заглядывать в таблицу Пифагора, если ты и так твёрдо знаешь, что три помноженное на три – будет равняться девяти. Разум автоматически блокирует лишние ассоциации, и картинка, всплывающая в сознании, остаётся нечёткой. Ведь она основывается на общих восприятиях, достаточных для того, чтобы охарактеризовать представляемый предмет, но при этом не имеет индивидуальных черт, необходимых для полного отображения.

– Но я ведь прекрасно помню, как выглядит свеча! Я могу себе представить, как она горит, как подрагивает её пламя.

– Этого мало. Ты ведь больше ничего не вспомнила, кроме колеблющегося огонька, так?

– Хм. А что ещё может быть подвижным у свечи? Ну, разве что, стекающие капельки воска…

– Вот-вот, я наконец-то натолкнул тебя на правильных ход мыслей, – улыбнулся Евгений. – «Оживить» воспоминание нельзя, только лишь заставив его двигаться. Нужно вспомнить о нём всё. Я не имею в виду, что нужно непременно знать, скажем, технику изготовления этого предмета, или его химический состав, молекулярную структуру, принцип действия. Вовсе нет. Важно знать лишь то, что знаешь о нём ты, то есть, вспомнить все мысли, все ощущения, все наблюдения, связанные с этим предметом. И чем больше ты вспомнишь, тем лучше он у тебя получится. Вот, ты уже вспомнила стекающий воск. А помнишь, в какие интересные фигуры могут складываться его капли? Похоже на сталактиты на стенах пещеры, не правда ли?

– Да, – кивнула Ольга.

– Воск горячий. Вспомни, как он обжигает, если попадает на тело. Мгновенно опаляет, и тут же стынет, прилипая мягкими, слегка маслянистыми бляшками. А наверху, как раз там, где горит раскалённый докрасна фитиль, в проделанном огнём углублении подрагивает маленькое светящееся озерцо расплавленного воска. Его гладкое круглое дно словно сделано из янтаря. Иногда, в этом озерце тонут огарки фитиля. Они похожи на маленьких букашек, нечаянно попавших в раскалённый воск, и сгоревших в нём до угольков. Воск тает, тает, и озерцо постоянно выходит из своих причудливых ребристых берегов. И вот, эти золотые капли, выливаясь за края, устремляются вниз, подсвечиваемые огнём, и замирают на полпути, застывая, образуя собой те самые «пещерные» образования. А ещё свеча может потрескивать. Но самое главное – это запах, который она источает. Необыкновенный, своеобразный. Вспомни его, и постарайся ощутить заново.

– Ты прав, – ответила Ольга. – Я сейчас всё так ярко себе представила. Ты говорил, а я вспоминала. Все эти мелочи. Такие, казалось бы, незначительные. Но такие необходимые. Я вспомнила тепло, которое исходит от свечи. Вспомнила необычный ореол вокруг язычка пламени. Вспомнила, какова свеча на ощупь. И чем больше я об этом думаю, тем больше вспоминаю.

– Я в тебя верю, – Евгений с улыбкой смотрел на размытый силуэт, медленно прорисовывающийся в причудливом свечении.

– Неужели… Это она? – увидела своё нарождающееся творение Оля.

– Да. Появляется. Я её тоже вижу. Это значит, что ты сумела достичь полноценной иллюзии. Давай, прикоснись к ней. Это поможет усилить твою веру в неё. Дотронься до своей свечки, как ты дотрагивалась до иголки в «Жёлтой орхидее».

– Я право не знаю, – замешкалась девушка. – Она такая… Воздушная. Призрачная.

– Вот и сделай её настоящей.

– Хорошо, – Ольга неуверенно протянула к свече руку.

– Давай, не бойся. Отбрось сомнения в том, что сможешь её взять.

Сделав шаг вперёд, Вершинина приблизилась к своему творению, и осторожно дотронулась до него кончиками пальцев. Сперва ей показалось, что свеча состоит из необычно плотного воздуха. Стараясь не сжимать нежное видение пальцами, она провела ими вверх по свече, отмечая, как заметно увеличивается её плотность. Вот, она уже стала на ощупь как жидкое желе, затем, как мягкая вата, и, наконец, начала напоминать подтаявший шоколад. Чем выше поднималась рука Ольги, тем сильнее ощущала тепло свечи. В конце концов, она ойкнула, отдёрнув руку.

– Обожглась? – бросился к ней Евгений.

Девушка в течение пары секунд разглядывала свои пальцы, после чего вдруг рассмеялась, и показала их другу. На покрасневших подушечках виднелись светлые бугорки застывшего воска. Свеча, висящая в пространстве, окончательно обрела свой реальный облик.

– Мои поздравления! – Женя захлопал в ладоши. – Ты всё-таки смогла. Преодолела самый сложный этап. Если честно, я не был уверен в том, что ты сумеешь осилить этот урок с первого раза, но ты превзошла все мои ожидания! Браво!

– Моя свеча. Она… Она совсем как настоящая. У меня не осталось никаких сомнений, что она существует. И этот воск, – Ольга раскатала между пальцами восковой шарик, и поднесла его к глазам. – Он точно такой же, как в реальном мире.

– Это слепок твоего воспоминания, – Евгений обнял её за плечи. – Ты сумела настроить собственную память так, чтобы она выудила из своего тёмного хранилища всё до последней мелочи, даже самой незначительной. И из этих мелочей: образов, фрагментов, ощущений, ты выстроила единый образ: законченный и полноценный. Собрала его по крупицам, сконструировала так тщательно, что у тебя самой не осталось сомнений в его существовании. И твоя вера в него передалась мне.

– Я потрясена. Сказка стала явью на моих глазах. Но мне страшно представить, сколько сил и терпения надо потратить, чтобы создать целый мир, если на создание всего лишь одной свечки я затратила столько времени.

– Ты ошибаешься. Столько времени и сил у тебя ушло не на создание единственной свечи, а на перенастройку собственного разума. Это как научиться кататься на велосипеде. Стоит лишь почувствовать равновесие, понять, как надо балансировать на двух шатких колёсах, чтобы не падать на землю, и до конца твоих дней езда на велосипеде не будет вызывать у тебя никаких проблем. Сколько бы времени ты не провела без практики. Разум навсегда зафиксирует формулу равновесия, которая будет срабатывать подсознательно. Главное, не бояться велосипеда. А точнее, не бояться, что ты с него упадёшь.

– Значит, теперь я могу создавать предметы, особо не напрягаясь? – с усмешкой спросила Ольга.

– Ну, напрячься всё же стоит. Но лишь в придумывании чего-нибудь новенького. С самим же созданием проблем у тебя отныне возникнуть не должно. Дерзай.

– Так. Хорошо, – переведя взгляд в сторону, Оля взмахнула рукой, словно в ней была зажата невидимая волшебная палочка, и в небольшом отдалении вспыхнула ещё одна свеча.

Новое творение Вершининой выглядело заметно проработаннее предыдущего. Вторая свечка была ровнее предшественницы, немного покрупнее её, и, ко всему прочему, светила ярче. От восторга Ольга не выдержала, и подпрыгнула на месте, хлопая в ладоши, и радостно крича. Евгений простодушно рассмеялся.

Затем, в течение нескольких минут, ошалевшая от своих невероятных возможностей Ольга, продолжала зажигать свечи в тёмном пространстве. Одну за другой. И остановилась чтобы перевести дух лишь когда вспыхнула тридцать третья свечка.

– Это… Непередаваемо!

– Согласен. Это впечатляет. Теперь ты легко можешь открыть собственный свечной заводик. Но, шутки в сторону. Тебе нужно двигаться вперёд, а не довольствоваться малым достижением.

– Для меня это вовсе не малое достижение! Это великий прорыв.

– Всё равно. Неужели ты так и будешь клепать одни лишь свечи? Создай что-нибудь другое, для разнообразия.

– Что бы такое создать?

– Нормальный пол хотя бы. А то стоим на какой-то темноте.

– Точно. Сейчас… – кивнула Ольга, и тут же осеклась. – Минуточку. Если есть пол, то свечи, по логике, должны на него как-то опираться, так?

– Правильно мыслишь, продолжай рассуждать.

– Я должна буду придумать ещё и подсвечники, чтобы все мои свечи не упали на пол. Это мне понятно. Но неясным остаётся другое. Почему они не упали до сих пор, если ты создал гравитацию? Ты что, создал её только для нас двоих?

– Не только. Но ты, сама того не ведая, сумела обойти физический закон, заставив свечи висеть в пространстве, и не падать.

– Как?!

– Тебе помогла темнота. Если бы ты изначально создала видимый пол, то вряд ли смогла бы удержать свечи навесу. Для таких фокусов нужно больше опыта. А так как пола ты не видела, то благополучно насоздавала свечей где попало, заставив их висеть в невесомости.

– Выходит, что такое возможно.

– Возможно и не такое. При желании, ты можешь сделать свечу негаснущей, и при всех моих попытках потушить её, ничего у меня не получится. Ты можешь заставить её светиться любым цветом, стать прочнее стали, или же гореть в перевёрнутом виде. Что тебе заблагорассудится. Но пока довольствуйся привычными свойствами предметов. Начинай с простых вещей. С таких, какие тебе знакомы не понаслышке.

– Пол, значит, – Ольга опустила взгляд себе под ноги, и провела ладонью над воображаемой плоскостью, на которой они стояли.

Постепенно, из темноты начали проступать очертания какого-то пятнистого рисунка. Евгений пригляделся.

– Что это? Мрамор?

– Первое, что пришло мне в голову, – с усмешкой ответила девушка.

– Тоже неплохо. А как насчёт… О, уже вижу.

Снизу, от каждой свечи, к полу опускались металлические ножки подсвечников. Теперь каждая свеча имела надёжную опору.

– Теперь я это почувствовала. Действительно, чем больше я создаю, тем проще мне становится это делать. Я задумываюсь о чём-то, представляю себе, как это будет выглядеть, и вуа-ля – это появляется! А все тонкости и детали по цепочке всплывают из сознания сами собой. Не нужно более их выуживать силой. Это чудесно!

– А я что говорил? Давай, продолжай в том же духе. Как я понимаю, мы с тобой находимся в каком-то помещении. Сделай для него стены и потолок.

– Не вопрос. Теперь я умею.

Ольга обернулась вокруг своей оси, и из темноты с четырёх сторон выступили кирпичные стены, покрытые яркими граффити. Сверху опустился серый потолок, собранный из плиток.

– Неформальный стиль? – улыбнулся Евгений, разглядывая росписи на стенах. – Весьма оригинально.

– Дело в том, что у меня ещё давно возникла идея посрывать в своей комнате все обои, и покрыть стены граффити, – объяснила Ольга. – Я вспомнила об этом, и решила воплотить это здесь.

– Понятно. Ну что ж, свечи и граффити – довольно необычное сочетание.

Пропустив его слова мимо ушей, увлечённая Оля уже успела создать кресло-качалку, тумбочку, и большую вазу. Потом она прошлась до кресла, по пути создав звук собственных шагов, уселась в него, положив руки на подлокотники, и откинулась назад.

– Начинаешь потихоньку обживаться? – не торопясь подошёл к ней Евгений. – Это, конечно, всё хорошо, но я предлагаю тебе заняться созданием внутреннего убранства как-нибудь в другой раз. У нас есть дела поинтереснее. Как насчёт создания ландшафта? В отличие от замкнутого пространства, там есть где развернуться. Давай выйдем на улицу?

– Для этого нужна дверь.

– Верно мыслишь.

– Она… Она у тебя за спиной.

Евгений обернулся, и увидел дверь, обрамлённую ослепительно-белыми просветами. Яркий свет бил сквозь щели так ярко, что резал глаза. Ольга явно перестаралась со световым эффектом. Прищурившись, Женя отправился в сторону двери, собираясь её открыть, но Ольга внезапно его остановила.

– Стой! Не выходи!

– В чём дело?

– Я… Я не знаю. Я создала дверь. Это было несложно. Но вот о том, что находится за этой дверью, я пока не имею представления.

– А что бы ты хотела там увидеть?

– Ну-у-у… Какой-нибудь красивый пейзаж.

– Так давай, реализуй.

– Боюсь, что у меня не получится работать в таких больших масштабах.

– Не сдавайся раньше времени. Начинай творить, отталкиваясь от простых элементов. Не пытайся охватить сразу всё целиком. Действуй постепенно, не торопясь.

– Ладно. Только позволь мне открыть дверь самой, хорошо?

– Как пожелаешь, – Евгений отошёл в сторону, пропуская её.

Ольга подошла к двери, немного подержалась за ручку, а затем резко распахнула её. Свет неудержимым потоком хлынул в тёмное помещение, разлившись по нему, затмив свечи, и ослепив, на мгновение, находящихся в нём людей.

Когда глаза девушки привыкли к свету, она увидела бескрайнее поле, простиравшееся насколько хватало взора, до самой черты горизонта, отделявшей его от необычайно чистого неба. Всё поле было покрыто ровной, словно подстриженной изумрудно-зелёной травой, мягкой и тёплой на ощупь. Сняв туфли, девушка сделала несколько шагов вперёд, по нежному травяному ковру, приятно щекочущему подошвы её ног, и остановилась, разглядывая обширный небесный купол, раскинувшийся над головой. Держа руки в карманах, Евгений последовал за подругой. Поровнявшись с ней, он деловито произнёс:

– Ну вот, видишь, всё у тебя очень даже получилось. Теперь осталось, как в том анекдоте, «доработать напильником».

– Зачем? Мне и так нравится, – усмехнулась Ольга.

– Остановишься на самом интересном месте?

– Ну, что ты, нет. Шучу, конечно. Мне лишь нужно немного перевести дух.

– Взгляни на эту траву, – Евгений провёл рукой по шелковистому травяному покрывалу. – Похожа на английский газон. Однородная масса, включающая в себя всего один вид растений, да и тот не поддающийся классификации. Разнообразь эту растительность. Добавь душистой полыни, нежного клевера, луговых незабудок. Увидишь, как здорово получится.

Поле зашевелилось. Из земли повсеместно начали пробиваться ростки полевых трав. Вспыхивали жёлтые огоньки одуванчиков, распускались белые лепестки ромашек. Луг стал пёстрым и радующим глаз, превратившись из подобия футбольного поля в гигантский цветник.

Ольга не стала дожидаться новых замечаний Евгения, и принялась за создание рельефа, меняя окружающую поверхность самым непредсказуемым образом. Вокруг, то вздымались бугры и холмы, то проваливались ямы и впадины. Искоса взглянув на своего учителя, ученица вызывающе ухмыльнулась, и провела над поверхностью своим указательным пальцем прямую горизонтальную линию. Не успел Женя опомниться, как в том месте, где была прочерчена невидимая прямая, по земле прошёлся излом трещины. Она всё росла и росла, пока, наконец, противоположная сторона разлома не начала проваливаться вниз. Вся земля, расположенная на той стороне раскола, опустилась на десяток метров, и, остановившись, образовала самый настоящий обрыв, над которым возвышался зачарованный Евгений. Опасливо подойдя к самому краю, он взглянул вниз, и увидел, что низина продолжает видоизменяться. Трава и цветы, находившиеся там, превратились в песок и камни.

Обернувшись назад, Женя увидел высоченный маяк с открытой дверью, из которой они с Ольгой вышли.

– Маяк? Почему? – не удержался он от вопроса.

Не произнося ни слова, Ольга указала ему в сторону обрыва. Когда он вновь перевёл туда свой взор, то увидел, как углубившуюся низину быстро заполняет вода. Она разливалась до самого горизонта, расходясь волнами, и дыша свежестью.

– Знаешь, чего не хватает? – улыбнулся Евгений. – Ветра!

Сразу после этих слов, его лицо освежил своим дуновением лёгкий ветерок. Он с шелестом прошёлся по мягкой траве, волнуя её и раздувая семена поспевших одуванчиков.

– Что ещё прикажешь мне сделать, «великий сенсей»? – склонившись, развела руками Ольга. – Думаешь, я сама не знаю, что мне нужно создать в моём мире? Или ты знаешь за меня, что мне следует создавать?

– Нет-нет, – отступил Евгений. – Я вовсе не хотел.

– Не обижайся. Как видишь, я освоила эту науку, – более мягко продолжила Ольга. – Может ты позволишь мне самой заняться благоустройством своего первого мира? А то указания, что создать в следующую очередь, несколько сбивают меня с мысли.

– Всё-всё, я тебя не трогаю. Работай, пожалуйста.

Женя сел на землю, сложив ноги по-турецки, и натянуто улыбнулся. По незримой команде, вокруг него выросли ярко-красные тюльпаны, и разом распустились, источая приятный аромат. Удивлённый парень поднял глаза на свою спутницу. Та подмигнула ему, и весело рассмеялась.

Далее, ход создания мира начал развиваться в геометрической прогрессии. Ольга создала «задний план» в виде далёких гор, которые медленно выступили из дымки, первоначально образовавшейся в районе горизонта. Потом, на небольшом отдалении, неожиданно появился лиственный лес, в меру разбавленный тропическими деревьями. Приглядевшись к нему, Евгений определил, что, присматриваясь к отдельным деревьям, ощущаешь, как они слегка расплываются, и не имеют чётких очертаний. Листва и ветви сливаются в единую шелестящую шапку, упорно отказываясь от чёткости. При этом, стволы всех без исключения деревьев выглядели ровными и однообразными.

Причина подобного эффекта была ясна. Войдя во вкус, дилетантка-Ольга начала торопиться, и перестала уделять внимание мелочам. Она представила себе лес в общей своей массе, и когда он проявился в иллюзии, оставила его таким, какой он есть, не успев его разглядеть, и дать возможность своему сознанию доконструировать его как следует, во всех мелочах.

Но даже то, что Ольга не довела до ума этот лесок, нисколько не огорчило её учителя. Она научилась создавать иллюзорные миры – это главное. А ошибки непременно исправятся. Она сама увидит свои недочёты, и подправит их, доведя до ума. Не нужно мешать полёту её вдохновения. Пусть творит!

По небу поплыли облака. Солнце превратилось из обычного светящегося пятна, в ровный диск. Мир наполнился целым оркестром звуков: шумом и плеском волн, стрекотом кузнечиков, трелями птиц. Даже растущие вокруг колокольчики, казалось, тихонько позвякивали, качаясь на ветру. На земле появились поросшие мхом камни, и пышные кустарники. Ольга ходила среди своих творений, и всё дополняла и дополняла их новыми деталями. Наконец, она остановилась возле Жени, и, присев рядом с ним, спросила:

– Ну, как тебе?

– Для первого раза более чем неплохо, – кивнул тот.

– Но всё-таки чем-то ты недоволен. Признайся.

– Да ну. Ты опять скажешь, что я навязываю тебе свою волю.

– Не буду. Скажи, чего, по твоему мнению, не хватает.

– Неужели ты сама не догадываешься? Твой мир уже достаточно хорош, чтобы вдохнуть в него жизнь. Здесь красиво, но, тем не менее, пусто. Мир необитаем. Я не вижу в нём никакой живности. Слышу птичьи голоса, но не вижу птиц, слышу скрип кузнечиков, но не вижу ни одного в траве. Покажи мне их.

– Я сама знаю, что их не хватает, – призналась Ольга. – Но у меня почему-то не получилось их создать.

– Тебе всего лишь нужно перейти от простой динамики, к сложной. Продумать логический алгоритм каждого существа. Ты ведь наблюдала за ними в реальном мире? Знаешь, что кузнечики прыгают, пчёлы кружат над цветами, а птицы перелетают с ветки на ветку. Вспомнить, как они это делают, труда не составит. Сложность заключается в том, чтобы продумать их поведение в перспективе. Грубо говоря, тебе придётся управлять каждым живым существом в этом мире.

– Ого. Ничего себе.

– Не пугайся. На самом деле, ничего сложного в этом нет. Всё будет делать твой разум, причём подсознательно. Главное, настроить его на нужный лад. Поведение того же кузнечика вполне предсказуемо и логично. Вижу пищу – двигаюсь к ней, вижу опасность – удираю со всех ног, бездействую – стрекочу. Каждое живое существо, порождённое твоим сознанием, даёт тебе постоянные запросы – «что мне делать в данный момент?» И твой разум отвечает им, направляя и руководя. Так как ответы логичные, они не требуют персонального внимания. Всё происходит по логике вещей. Существа как будто запрограммированы тобой, и чётко придерживаются этой программы.

– Но ведь их так много!

– А тебе и не придётся управлять ими всеми одновременно. Только теми, что находятся в поле твоего зрения, или же в кругу твоего внимания. Остальные же находятся в режиме ожидания. К примеру, ты знаешь, что в этом болоте живут лягушки. И когда подходишь к болоту, уже слышишь их кваканье, а когда приближаешься к самой топи, видишь, как они испуганно прыгают в воду. До этого момента никаких лягушек фактически не существует. Они возникают по мере приближения к их среде обитания. Поняла?

– Ага. Но напрашивается резонный вопрос. Если существа появляются в иллюзии лишь вокруг меня, то как же они будут взаимодействовать с тобой? Неужели ты будешь их видеть только пока находишься рядом со мной? А стоит тебе отойти от меня подальше, и мой мир для тебя тут же пустеет?

– Насчёт этого не волнуйся. Живность точно так же будет возникать вокруг меня, куда бы я не пошёл. Всё дело в том, что моё сознание сейчас подключено к твоему, и я подчиняюсь твоему иллюзорному внушению. Поэтому, я вижу всё то, что придумала ты, и подсознательно держу связь с твоим разумом, как бы спрашивая у него время от времени: «А это что такое?», «А что это должно делать?», «А куда это побежало?», ну и так далее. А твой разум мне отвечает, благодаря чему иллюзия в моём сознании оживает, и начинает работать. Если я вижу живое существо, то оно автоматически начинает действовать по заложенному тобой алгоритму.

– То есть, у всех созданий в этом мире есть определённая схема поведения, от которой они не отклоняются…

– …пока ты их не заставишь. Ты можешь повлиять на каждое существо, и дать ему новый приказ индивидуально.

– Но для меня его поведение всё равно останется предсказуемым.

– Совершенно верно.

– Это уже не интересно. А я могу создать существо с непредсказуемым поведением? Высокоразвитое и сложное, такое как Лиша.

– Лишу я не создавал. Она возникла сама по себе, и я, как уже говорил, до сих пор не могу объяснить причину её появления. В остальном же, мои миры населены обычными, предсказуемыми для меня созданьями. Помнишь, я объяснял тебе, почему не люблю создавать иллюзорных людей? Мне не под силу создать независимый, полноценный интеллект. Только контролируемый моим же интеллектом. Следовательно, это будут уже не люди, а дистанционно управляемые роботы. Совсем не то, что нужно. Общаться с ними – одно расстройство и скука. Что же касается обычных примитивных тварей, то интеллект и индивидуальность им совсем не обязательны. Ты можешь создать кошку, и она будет так же мило мурлыкать, свернувшись клубочком у тебя на коленях, как и в реальности. Но создать высокоразвитое существо, чьё поведение ты не сможешь предугадывать, увы, невозможно. Да и зачем тебе это? Какой в этом смысл, если женщин сам Бог наделил уникальной способностью создавать разумных и непредсказуемых существ. И для этого совсем не нужно погружаться в мир иллюзий. Всё происходит в реальном мире.

– Твоё остроумие как всегда на высоте, – вздохнула Ольга. – Но мне всё же следует научиться создавать хотя бы предсказуемых существ.

– Вспомни, чему я тебя учил. Не зацикливайся на статике, – Евгений пошарил рукой в траве, и когда поднял её, девушка увидела кузнечика, сидящего у него на ладони.

Пучеглазо потаращившись на Олю, кузнечик пошевелился, а затем вдруг прыгнул прямо к ней на плечо. Не успела та повернуть к нему лицо, как он уже сиганул дальше, и, расправив яркие крылышки, пролетел над землёй, упав близ цветущего кустарника.

– Вот видишь. Всё просто.

– Алгоритм, говоришь, – Ольга потёрла рукой переносицу. – Ладненько.

Она закрыла глаза, и сложила руки, словно в молитве. Когда её ладони разошлись в стороны, между ними оказалась бабочка. Её многоцветные крылышки отклеились от ладоней Ольги, точно калька, расправившись в стороны, и тут же затрепетали, поднимая чудесное созданье в воздух. Порхая, бабочка покружилась над головой Евгения, и села на один из цветов.

– Твои успехи меня поражают, – похвалил ученицу Евгений.

Затем он дунул на свою ладонь, и с неё слетела точно такая же бабочка, только крылья у неё были не пёстрыми, а синими, с блестящим отливом. Бабочки встретились в воздухе, и начали играть, кружась над полем. Ольга, не скрывая своей радости, наблюдала за ними.

В течение последующих минут, новый мир наводнялся разнообразной живностью. Появились пчёлы, кузнечики, бабочки самых невероятных расцветок, жучки, ящерицы и пышнохвостые белки. Небо заполонили птицы. Над морем кружили чайки, а над сушей господствовали быстрые стрижи и ласточки.

– Только комаров не создавай, – пошутил Евгений. – Это моя единственная просьба.

– Ладно, – рассмеялась Ольга. – Обойдёмся без них.

Протянув руку, она помогла ему подняться на ноги. Они отправились на прогулку по тропинке, которая появлялась перед ними в расступающейся траве. Всё новые и новые детали Ольгиного мира стали появляться вокруг с такой быстротой, что Евгений уже не успевал отслеживать их появления. На его глазах, Ольга стремительно самосовершенствовалась. Буйство неудержимо растущего мира целиком захватило его.

Вдруг, совершенно неожиданно, где-то совсем рядом раздался протяжный вой, заставивший Евгения замереть, и поёжиться, точно от опрокинутого на него ушата холодной воды. «О, нет! Неужели Хо и сюда добралось?!» – была его первая мысль. Спутница же, как ни странно, сохраняла абсолютное спокойствие. Заметив, с каким подозрением он косится на неё, Оля с улыбкой указала в сторону отдалённого возвышения. Присмотревшись, Евгений различил на указанном холме призрачную фигуру волка. Зверь остановился на вершине, и пристально смотрел на людей.

– Может быть, ты хотела создать собаку? – с опаской спросил Женя.

– Нет, волка. Именно волка, – ответила Ольга. – Не бойся. Он тебя не тронет. Здесь тебе нечего опасаться.

– Хм. Надеюсь.

Тем временем, волчище спустился с пригорка, и мелкой трусцой начал приближаться к ним. Даже не смотря на то, что в манере его движения, и во внешних чертах было больше собачьего, нежели волчьего (это и понятно, ведь Ольга видела живых волков только в зоопарке, и по телевизору, а в естественных условиях – никогда, поэтому многое заимствовала от привычных ей собак, закрывая тем самым пробелы в своих знаниях), он выглядел весьма угрожающе. Пристальный взгляд двух жёлтых глаз был наполнен холодной беспощадностью. Однако, нападать зверь не собирался. Он подбежал к Ольге, и опустился на землю, преданно глядя ей в глаза. Девушка протянула ему руку, и он лизнул её.

– Всё-таки я не пойму, почему именно волк? – недоумевал Евгений.

– Это трудно объяснить. Для меня это состояние души, воплощение моей натуры. Не удивляйся. На самом деле, во мне есть что-то от волка. Одиночество, независимость, гордость, и жажда свободы.

– Но ведь есть ещё одно качество, без которого волк не может быть волком. Это жестокость.

– Она мне тоже присуща. Ты ещё этого не заметил?

– Вообще-то, нет.

– Значит, тебе повезло, – Ольга засмеялась.

– Выдумщица.

– Напрасно ты мне не веришь. Если я кажусь тебе «белой и пушистой», то это лишь потому, что ты мой друг. А друзей я не трогаю. К врагам же я беспощадна. Я даже могу… убить.

Волк прижал уши, ощетинился, и зарычал.

– Ну, что ты? Я верю, верю, – напряжённо улыбнулся Евгений. – Пусть будет по-твоему. Отныне на свидание с тобой я буду одевать бронежилет.

– Ты тоже считаешь меня тихоней. Внешне я такая. Поэтому никому и в голову не приходит, что я могу быть другой. Ну и ладно. Кому какое дело? Лучше скажи, тебе нравится мой волк?

Волк Евгению не нравился, но из уважения к Ольге, он кивнул.

– Погладь его.

– А не цапнет?

– Не прикидывайся трусом. Ты же сам прекрасно знаешь, что он полностью под моим контролем. Смотри. Сидеть! Лежать!

Команды волк выполнял незамедлительно и чётко, на зависть любой дрессированной собаке.

– Ну, если ты за него ручаешься, так и быть.

Крайне осторожно он подошёл к волку, бормоча – «Хороший волчок, хороший», и протянул к нему руку, чтобы погладить. Только отменная реакция помогла ему вовремя отдёрнуть кисть, сохранив пальцы в целости. Челюсти волка захлопнулись в сантиметре от его руки, забрызгав её горячей слюной.

– Ну, ни фига же себе! – Евгений отпрыгнул в сторону, вытирая руку об штаны. – Ты нарочно, что ли?! Ведь обещала!

– Фу! – прикрикнула Ольга на волка. – Сидеть! Это свои! Плохой волк!

– Намордник ему создай, если он у тебя такой бешеный.

– Прости. Это получилось само собой. Я не думала, что так получится…

– Только не говори, что он сам принял решение меня укусить.

– Нет, не сам. Когда я создавала его характер, то постаралась вложить в него максимум дикого, волчьего. Ведь настоящие волки не любят, когда их гладят. Вот он и огрызнулся на тебя. В глубине души я была уверена, что он так отреагирует, но почему-то подумала, что тебя он не тронет.

– Ты лишь подумала об этом, хотя в душе запрограммировала волка на агрессию. Постарайся так больше не делать.

– Хорошо, обещаю. Ты можешь погладить его снова. Теперь он точно на тебя не набросится. Даю гарантию.

– Нет уж, спасибо. Что-то мне больше не хочется его гладить. Давай лучше продолжим нашу прогулку.

Они отправились дальше, вдоль обрыва. Волк следовал за ними, держась рядом и не убегая далеко, точно его с ними связывал невидимый поводок.

– Наверное, это и к лучшему, что здесь нельзя создавать существ с индивидуальным характером, – всё ещё с ноткой вины заговорила Ольга. – Если даже с подконтрольными созданьями могут выйти такие непредвиденные оказии.

– Тот, кто создал наш мир, однажды сумел населить его независимыми, разумными существами – людьми. И видишь, что из этого вышло? Он так с ними пролетел, что до сих пор расхлебать не может, – Евгений усмехнулся. – Это шутка, разумеется. Ну, а если серьёзно, то причина твоей ошибки крылась совсем не в том, что ты не смогла предугадать реакцию своего волка. Он-то действовал вполне предсказуемо, ты и сама это признала. Ошибка заключалась в другом. Ты пока ещё не освоила в полной мере, как нужно влиять на поведение существ. Логика их поведения будет работать по установленной схеме, пока ты не внесёшь в неё изменения. А для этого тебе необходимо переключить всё своё внимание на контролируемый объект. Если бы ты думала о волке, а не о том, как я его поглажу, у тебя бы всё получилось. Ты бы мысленно смоделировала реакцию зверя на приближение моей руки, и на её прикосновение, так, чтобы она была дружелюбной, а не враждебной. И тогда бы мне не пришлось рисковать конечностью.

– Мне у тебя ещё учиться и учиться.

– Ты всё постигнешь со временем. Твои старания окупятся. Кстати, у меня возникло одно предложение. Давай соревноваться?

– В чём?

– В созидании. Сначала я что-нибудь сотворю, потом ты, потом опять я. И так по-очереди.

– Да ну. Я заранее знаю, что ты меня обойдёшь.

– А мы будем соревноваться просто так, без стремления к конечному результату. Только для собственного удовольствия.

– Тогда я согласна. Давай.

– Прекрасно! Начали! – после этих слов, Евгений тут же создал павлина.