Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 109 страниц)

– Так получилось. Он пропал. Я уже начинаю волноваться. Надо его искать!

– Ох уж этот мне Бекас, с его шуточками! До половины дня я отмачивал и отпаивал Генку, а теперь, вторую половину дня, будем Бекаса искать? Так мы никогда отсюда не уплывём!

– Серёж, это не шутки! Мы должны держаться вместе, особенно после того, что случилось с Настей и Вовкой!

– Ох-х…

– Да куда он мог деться? – произнёс Осипов, с содроганием облачаясь в холодную, отжатую тельняшку.

– Могу сказать одно. Встречу его – настучу по балде! – рассерженно погрозил Сергей.

– Главное – отыскать его! – вторила ему Лида. – А дать ему по башке за эти прятки я и сама смогу!

– Ты мне скажи, как вы с ним потерялись? – подошёл к ней Геннадий, вытирая голову полотенцем.

– Я сама не понимаю. Всё было так странно. Мы с ним пошли… В общем, мы решили узнать, куда подключен ноутбук.

– А куда он может быть подключен? Это корабль, а не Интернет-кафе.

– В том-то и дело! Поэтому нас и удивило, что от ноутбука шёл кабель, который входил в стену между каютами. Ванька решил провести расследование…

– Расследование? Шерлок Холмс хренов. Какие тут кабели? Какие соединения? Я сам проверял все каюты, видел этот ноутбук. И, думаю, что если бы у него был шнур – я бы это заметил.

– Если не веришь – сходи сам, да посмотри!

– Схожу-схожу…

– Так что там было дальше? Как Бекас-то пропал? – выступил вперёд Сергей.

– Ну вот, потом мы с Бекасом отправились на нижнюю палубу.

– Зачем?

– За тем, что кабель от ноутбука уходил вниз, и мы решили найти второй компьютер, к которому этот ноутбук был подключён.

– Что за маразм? – перебил её Гена.

– Погоди, Генк, продолжай Лида.

– Когда спустились на зелёную палубу – начались какие-то странные вещи. Сначала Бекас вдруг затормозил посреди коридора с квадратными глазами, и заявил мне, что ничего не помнит с того момента, когда мы заходили в каюту с ноутбуком. Сказал, что у него провал в памяти.

– Амнезия, что ли? С чего?!

– Не знаю, Серёж. Но мне очень страшно. А вдруг это первые признаки психической болезни, угробившей Настьку с Вовкой?! Я боюсь!

– Погоди паниковать, – твёрдо произнёс Гена. – Бекас мог подшутить над тобой. Ты же знаешь, он любитель подобных розыгрышей…

– Да нет же! Это всё было по-настоящему! Он сам был крайне взволнован и напуган!

– Допустим, – кивнул Сергей. – Продолжай Лида, продолжай. Что было дальше?

– А дальше… Мы услышали крик Ольги.

– Ольги?!

– Да. Наверху. Она звала меня. Я предложила Бекасу пойти вместе со мной, посмотреть, что там с ней случилось, но он отказался. Какая же я дура! Идиотка! Оставила его одного и ушла! Если с ним что-то случится, я себе не прощу, не прощу-у!!!

– Тихо-тихо, успокойся. Только не надо истерики. Ничего с ним не случится. Почему кричала Ольга?

– Она вышла из каюты, дошла до центрального зала, и там ей стало плохо. То ли голова у неё закружилась, то ли ещё что-то – не знаю. В общем, она перепугалась и позвала меня на помощь. Когда я пришла, она почему-то попыталась скрыть от меня своё состояние, хотя я отчётливо видела, как её шатает.

– Ольга такая, – грустно кивнул Сергей. – Ни за что не признается, что болеет. А если она действительно заразилась от Вовки, то у неё есть причины скрывать от нас своё состояние. Что было потом?

– Потом я довела её до каюты, уложила на кровать.

– Молодец. Ты всё сделала правильно.

– Я посидела с ней немного, спросила – не нужно ли ей чего? Она сказала, что нет. Сказала, что хочет поспать. Тогда я решила вернуться к Бекасу. Строго-настрого запретила Ольге покидать каюту до нашего возвращения и пошла обратно, к Ваньке, уверенная, что он всё ещё там.

– Ну?

– Вот вам и ну! А его там уже нет! Я пробежалась по всем каютам – всё тщетно. Он исчез.

– Он собирался зайти в какую-то каюту? – спросил Осипов.

– Да. В пятнадцатую. По идее, там должен был проходить тот самый кабель. Но я обшарила её всю, сверху – донизу, даже в шкаф заглянула. Пусто! Бекас исчез. Боже мой, что с ним могло случиться? Что?!

– Не переживай. Найдётся, – погладил её по плечу Сергей. – Вероятно он узнал, что кабель уходит ещё ниже, и пошёл искать его продолжение.

– Да куда ещё ниже-то?!

– В трюм.

– Всё это глупости. Какие, к чёрту, кабели? Всё это бред сивой кобылы! – не верил Геннадий. – Ох и получите же вы у меня, если выяснится, что всё это выдумки!

– Погоди, Генка. Дело-то действительно серьёзное, – возразил ему Сергей.

– С вами с ума сойдёшь. Ладно, пойдём искать этого сыщика.

Они незамедлительно отправились на поиски потерявшегося Бекаса. Проходя мимо своей каюты, Сергей тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Ольга безмятежно спала на своей кровати, лёжа лицом к стене. Чтобы её не разбудить, Сергей также бесшумно закрыл дверь.

– Ну, как она? – спросила Лида.

– Спит.

– Хорошо. Пусть спит.

На самом же деле Ольга не спала, а лишь притворялась спящей. Услышав шаги в коридоре, она тут же накрылась одеялом и закрыла глаза. Сергей ничего не заподозрил. Когда дверь за ним закрылась, Оля вновь сбросила одеяло, открыв сидящую на простыне Лишу, и сообщила:

– Всё, ушли.

– Теперь они не скоро вернутся, – ответила ящерка. – Идём, погуляем по кораблю?

– Ну, вообще-то я дала слово, что не буду выходить из каюты.

– Да никто не узнает о том, что ты уходила. Корабль большой. Мы не будем попадаться на глаза твоим друзьям.

– Мы уже попались один раз. Хватит. Больше рисковать я не хочу.

– Ну-у, как с тобой неинтересно! Что плохого в том, что мы немного погуляем, разомнёмся? Ладно, как хочешь. Я не настаиваю. Давай будем лежать, и ничего не делать, – с этими словами Лиша перевернулась на спинку.

Ольга, лежавшая на боку рядом с ней, улыбнулась, и стала игриво щекотать пальцем светлый животик ящерки.

– Ой, не надо! Ой, хватит! Щекотно! Хи-хи-хи! Щекотно! – запищала Лиша, смешно дрыгая всеми четырьмя лапками.

Ольга убрала руку и рассмеялась.

– Я тоже умею щекотаться! – весело воскликнула ящерица, перевернувшись на живот, и бросившись к ней.

– Не надо, – поймала её Ольга. – Я всё равно не боюсь щекотки.

– Вот мы и проверим, – извивалась Лиша.

– Не надо проверять, угомонись, – Оля положила её на одеяло.

– Да ну тебя, скучная ты. Неужели тебе так интересно просто лежать без дела?

– Я не просто лежу.

– А что ты делаешь?

– Думаю.

– Сколько можно думать? Нет, я это решительно не могу понять, – Лиша вздохнула и закатила глаза.

Вдруг, её взгляд просиял, она открыла рот и воскликнула:

– Придумала!

– Что ты придумала, неугомонная?

– Пойдём, посмотрим на аэроскатов?!

– На кого?

– Ты что, не знаешь, кто такие аэроскаты?

– Хм-м… Ну, вообще-то, нет. И кто же это такие?

– Парадокс! Она ни разу не видела аэроскатов! Подумать только. Столько лет живёт на свете, и ни разу их не видела! С ума сойти… Это – летучие рыбы! Они такие пло-о-оские, ну прямо как блины. И у них очень большие крылья. А ещё они поют. Ты должна их увидеть!

– А где они живут?

– В основном, в сумерках. Но иногда, в редких случаях, появляются днём. Это исключительная возможность – посмотреть на аэроскатов днём! Ночью их не видно. Сливаются с небом.

– То есть, ты хочешь сказать, что рыбы, вот так запросто, летают по небу?

– Парят… Красиво…

– Я, конечно, слышала о летучих рыбах, но не о таких.

– Вот поэтому ты должна пойти и посмотреть на них.

– Ох, Лиша-искусительница, признаюсь, ты умеешь заинтриговывать. Хорошо, пойдём, посмотрим на твоих скатов. Но предупреждаю сразу, если ты всё это выдумала только для того, чтобы вытащить меня из каюты, то я очень на тебя рассержусь.

– И ничего я не выдумала. Я говорю правду.

– Надеюсь на это. Потом оправдания типа «скатов не видно в тумане», или «сегодня они, наверное, не прилетят» – приниматься не будут! Я всё равно буду сердиться, понятно?

– Куда уж понятнее?

– Ладно. Запрыгивай ко мне в кармашек.

Ящерка запрыгнула к ней в карман, после чего Ольга встала с кровати, и отправилась смотреть загадочных аэроскатов. Высунувшись за дверь, она внимательно огляделась, и, убедившись, что коридор пуст, прошмыгнула в него, после чего крадучись направилась вдоль стенки.

– Не бойся. Рядом никого нет. У меня хорошее чутьё, – успокаивала её Лиша, деловито высовываясь из кармашка.

– Ну да, как же. Из-за твоего «хорошего чутья», Лида едва не наступила тебе на хвост. Помнишь?

– Я немного заигралась. Увлеклась, – оправдывалась ящерка.

– Ну разумеется, – ухмыльнулась Ольга. – Куда идти-то?

– Выходи на палубу.

Они добрались до конца коридора и свернули к выходу. Открытая палуба встретила их прохладной влагой тумана. Белесая пелена стала, кажется, немного попрозрачнее, хотя её безграничность от этого заметно не убавилась. Лишь пределы видимости расширились на несколько метров.

– Поднимемся на нос корабля, – порекомендовала Лиша. – Оттуда их лучше видно.

Ольга послушно прошла к лестнице, ведущей на нос «Эвридики» и поднялась наверх. Остановившись у фальшборта, она с укоризной взглянула на ящерку и саркастично спросила:

– Ну и где они?

– Сейчас, – Лиша выбралась из кармашка и спрыгнула на деревянный поручень.

– Осторожно! Не свались.

– Не бойся. Я ловкая. Смотри, сейчас появятся…

В воздухе над ними что-то прошелестело. Ольга успела заметить только чёрную тень, проскользнувшую в глубине тумана.

– Высоко прошёл, – комментировала ящерка. – Ну ничего. Сейчас спустятся ниже. Они любопытные – наверняка тобой заинтересуются…

– Что ты имеешь в виду? – с оторопью в голосе спросила Ольга, покосившись на хвостатую подружку.

– Да не бойся ты так! Они не нападают на людей. Лишь рассматривают их. Понимаешь, аэроскаты очень чувствительны к вашим эмоциям. Они за километры улавливают энергию, излучаемую вашими духовными оболочками. Может быть, они ею питаются – не знаю. Я вообще не имею понятия, что они едят. Вот, смотри! – Лиша указала лапкой куда-то в сторону и наверх.

Быстро переведя взгляд туда, Ольга отшатнулась от фальшборта, поражённая необычным зрелищем. В сплошном тумане показался низко летящий силуэт, по форме напоминающий большого воздушного змея. Он словно являл собой единственную лишнюю деталь, переворачивающую все представления о реальности. Грация его бесшумного полёта-скольжения – изумляла, возбуждая в душе букет противоречивых чувств, состоящих из смеси восторга и страха.

– Это он? – прошептала Ольга.

– Да, – ответила Лиша.

Демонстрируя свою плоскую чёрную спину, скат плавно лёг на крыло, совершая в небе длинный вираж, и заходя прямо на зрителей, точно рисуясь перед ними. Такое зрелище для Ольги было крайне непривычным. С трепещущим сердцем она пригнулась, прячась за бортом, когда аэроскат, трепеща оборками на своих острых крыльях, пронёсся над ней, на бреющем полёте. Не смотря на то, что высоту он держал приличную, Оле показалось, что он едва не коснулся её макушки. Обернувшись, она заворожено поглядела ему вслед.

– Вон ещё один! – указала Лиша, свесившись к ней с поручня.

Ольга поднялась, и увидела второго аэроската, который был крупнее первого раза в два, а то и больше. Торжественно и лениво гигант кружил над кораблём, подобно демонической птице. Пока девушка следила за ним, позади неё, совсем рядом с бортом пролетел ещё один аэроскат. Задрав голову, Ольга медленно отступала назад, переводя взгляд с одного ската – на другого. В общем итоге она насчитала четырёх аэроскатов разной величины. Через пару минут к ним присоединился пятый.

Удивительные сумеречные рыбы носились в тумане, то вдруг начиная размахивать своими широкими крыльями, набирая высоту, то наоборот – мягко пикируя вниз, либо заходя на палубу по дуге, точно собираясь приземлиться на неё, а затем, вновь взмывая в высь.

Но на этом причудливое представление не закончилось. Один из скатов вдруг начал «петь». Его протяжный вой заставил душу Ольги трепетать. Это был ни с чем не сравнимый голос фантастического существа, вырвавшегося за пределы сумеречной границы, горделиво рассекающего просторы туманной реальности. Его печальная песнь оборвалась, но тут же эхом откликнулась с противоположной стороны – другой аэроскат гулко завыл над головой девушки. Ольга поразилась тому, как необычайно менялся тембр искажающегося звука, в то время как поющий скат проносился над ней, лавинообразно усиливаясь и тут же затихая где-то вдали, уносясь вслед за призрачным «певцом». Не опуская головы, Оля кружилась на одном месте, слушая хор чуждых созданий, красиво и грозно летающих в туманном небе. Достигнув фальшборта, она нащупала его рукой и схватилась за поручень, чтобы удержать равновесие. Лиша была тут как тут.

– Ну вот, а ты говорила, что я всё придумываю, – довольно произнесла она. – Необычайное зрелище, правда?

– Это… В это просто не верится, – шептала Ольга. – Этого ведь не существует, да? Это выдумка? Иллюзия? Их голоса… Они… У меня кружится голова…

– Вообще-то, это вовсе не голоса, – ответила ящерка. – На самом деле они не поют, а только разевают рты. Как ваши эстрадные исполнители под фонограмму.

Она весело посмеялась, и продолжила:

– Зачем они разевают свои пасти в полёте – непонятно. Может быть ловят в воздухе что-то мелкое, или же так дышат – не знаю, если честно. Знаю только, что рты у них маленькие, но зато очень широкие! Когда они их открывают, воздух попадает им в пасть и выходит через жабры. При этом мы слышим такие необычные «пения». Кстати, я почему-то никогда раньше не задумывалась, зачем летающим рыбам жабры? Как ты думаешь, Оль, зачем они им?

– Почему они кружат надо мной? – не слушала её Ольга, вцепившись в поручень обеими руками. – Почему так протяжно воют?

– Да не бойся ты их. Любуйся воздушным балетом. Это ведь так красиво! Редкое зрелище.

– Аэроскаты… В них есть что-то пугающее. Как в грифах, кружащих над умирающей добычей. Почему ребята их не видят? Почему не слышат их «пение»?

– Ну, наверное, потому, что они не могут видеть того, что скрыто от их глаз за тонкой гранью сумеречной вуали. Они не умеют проникать за этот незримый рубеж. Их глаза закрыты… – ответила Лиша.

– Я понимаю. Это что-то вроде ясновиденья. Значит я сумела каким-то образом «открыть глаза», и увидеть то, что не видят другие, – сделала вывод Ольга.

– Не открыть, а приоткрыть. Сейчас твои глаза как две узенькие щёлочки, поэтому ты видишь далеко не всё, что сокрыто в сумерках.

– Почему?

– Потому что нельзя распахивать глаза. Смертельно опасно. Ты увидишь такое, что тебе не понравится, увидишь неприятные непостижимые вещи. В сумерки надо погружаться постепенно. Разум должен быть подготовлен для восприятия. Ну представь, что ты опускаешься в ванну с горячей водой. Если ложиться в неё медленно, постепенно – это будет мучительно, но безопасно, потому что ты даёшь своему телу возможность адаптироваться к высокой температуре воды. В конце концов, горячая вода начнёт приносить тебе уже не боль, а наоборот – удовольствие. Но попробуй резко запрыгнуть в этот кипяток – и моментально ошпаришься.

– Так вот что случилось с Настей и Володей. Они видели то, чего не видели другие. Так же как и я сейчас.

– Не так же. Вот они-то как раз и «бултыхнулись в кипяток». Слишком быстро и слишком широко открыли свои глаза, – с грустью вздохнула Лиша.

– Теперь я всё поняла, – Ольга посмотрела вниз – на тёмную воду. – Это ловушка. Заранее подстроенная, преднамеренная, неслучайная.

Из беспросветной морской глубины поднялась крупная фиолетовая рыбина, которая, остановившись у самой поверхности, замерла в почти вертикальном положении, и стала задумчиво глазеть на Ольгу. Туман между ними словно рассеялся и, не смотря на то, что борт корабля был довольно высоким, девушка отчётливо разглядела рыбу, смотревшую на неё снизу-вверх, и узнала её. Они виделись во время одного из иллюзорных путешествий, когда Евгений показывал Ольге подводный «котёл» посреди затопленного леса. Это была та самая рыба-умница, с которой она познакомилась таким необычным образом. Но как она здесь оказалась? Иллюзия и реальность незаметно наслаивались друг на друга, неторопливо перемешиваясь, превращаясь в нечто среднее – совершенно непонятное. Ольга больше не могла это выносить.

– Пора возвращаться, – сама себе сказала она, отходя от поручня. – Вдруг кто-нибудь из ребят заглянет в каюту, а меня там нет. Будут бегать-искать, волноваться будут… Так нельзя. Надо вернуться.

Пошатываясь, она побрела вдоль борта – к лестнице.

– Как она тебе? – улыбаясь, спросила Лиша, глядя вслед уходящей Ольге.

– Обычная сумасшедшая, – последовал задумчивый ответ рыбы.

– Именно это мне в ней и нравится! – хихикнув, ящерка кивнула, и быстренько побежала по поручню, догоняя Ольгу. – Эй, Оля, подожди меня!

Осмотрев пятнадцатую каюту, Бекас не обнаружил никаких подозрительных отверстий в стене и предположил, что кабель уходит ещё ниже. При этом ему показалось, что откуда-то доносятся сильно приглушённые голоса. Приняв их за речь Ольги и Лидии, он не придал им особого значения. Увлечённый своим поиском, Ваня не стал дожидаться возвращения Лиды, и отправился в трюм один. Размышления о странностях, произошедших с ним несколько минут назад, не давали ему покоя, и, направляясь к лестнице ведущей в трюм, он продолжал обдумывать случившееся.

Бекас всячески отвергал теорию призрачного присутствия на корабле. Вспоминая детали увиденного в каюте с привидениями, он отметил несколько странных особенностей. Основная из них заключалась в том, что когда он вошёл, в каюте было уже темно. А ведь время едва успело перевалить за полдень. Но каюта с призраками почему-то освещалась светильниками, а за окном царил полумрак. Иван отчётливо запомнил отблески от экрана ноутбука на лице парня, работавшего на нём. В голову полезли догадки из области научной фантастики, о пространственно-временных перекосах и путешествиях в прошлое. Сомнений не было – он видел пассажиров «Эвридики». Перед его глазами промелькнул маленький фрагмент из прошлого. Но каким образом подобное стало возможно? Чтобы не свихнуться окончательно, требовалось срочно придумать научное обоснование данного феномена. Пытливый ум Бекаса начал поспешно решать эту задачу.

– А что если в ту каюту пустили какой-то газ? – раздумывал он. – Тогда почему Лидка не нанюхалась? Нет… Точно не газ. Тогда что? Наверное дверная ручка была обработана каким-то веществом, способным проникать в организм через кожу и вызывать галлюцинации.

Наконец он остановился перед дверью, ведущей вниз. Чувствуя близость разгадки, Бекас открыл её и вошёл. Внутри была лестница, уходящая в полумрак. Пожалев, что не захватил с собой фонарик, Иван стал осторожно спускаться по крутым металлическим ступенькам.

Внизу он практически сразу наткнулся на тёмный ящик, на котором лежал большой фонарь, судя по всему оставленный здесь Генкой – последним посетителем трюма. К счастью, этот фонарь хоть и слабо, но работал. Его блеклый луч осветил беспорядок, царивший в трюме.

Бекас осмотрелся. Ближайший проход, судя по всему, вёл к машине. Последствия пожара сильно изуродовали помещение. Закопченные стены, горелые трубы и опалённые кабели, свисающие с потолка наподобие лиан, представляли из себя печальное зрелище. В дальнем конце прохода, едва различимо виднелся неопределённый завал, видимо возникший в результате взрыва. Идти туда Бекас не собирался. Развернувшись, он отправился в противоположную сторону.

Миновав газовые баллоны со сварочным оборудованием, он оказался в очередном сегменте трюма, заставленном какими-то ящиками и баками. Судя по их сохранности, огонь не достиг этой части трюма. Не смотря на жуткий бардак, никаких повреждений здесь не наблюдалось. Аккуратно перешагивая через большие мотки тросов и проводов, Иван, освещая свой путь фонарём, подошёл к безликой двери, не несущей на себе никаких табличек и словесных обозначений, кроме знака «не курить».

Скрипучая ручка поддалась нажиму его руки, и Бекас оказался в тесном помещении, напоминающем каптёрку. На обшарпанной стене высвечивались наклеенные фотографии обнажённых красоток и прошлогодний календарь, некоторые даты на котором были перечёркнуты крестиками. С другой стороны луч осветил настенный щиток со множеством мелких лампочек и датчиков. Магнитом, к щитку была прилеплена бумажка с расписанием. Ниже располагался стол, похожий на верстак, к которому были привинчены тиски с зажатой в них заготовкой. На столе валялись отвёртки, гаечные ключи и напильники. В сторонке от них лежал одинокий паяльник.

Шагнув вперёд, Бекас нечаянно опрокинул стул. Пробубнив сквозь зубы какое-то ругательство, он толкнул его ногой, и продолжил осматривать помещение. Практически тут же наткнувшись на ещё один столик, Иван осветил его слабеющим с каждой минутой фонарём, и радостно произнёс:

– Нашёл!

На столе стоял искомый ноутбук. Их действительно было два! Чего и требовалось доказать. Разумеется, он тоже не включался, но Бекас всё равно был счастлив своей находке. Наконец-то его расследование сдвинулось с мёртвой точки. Рядом с ноутбуком он обнаружил мобильный телефон Геранина. Судя по всему, кто-то пытался использовать его для выхода в Интернет. При ближайшем рассмотрении оказалось, что аккумуляторная батарея телефона и SIM-карта – пропали. Но кто же мог всё это установить?

Бекас прислушался. Доселе единственным шумом, доносившимся до его ушей, был мерный гул генератора, расположенного неподалёку. Но теперь Иван был готов поклясться, что слышит ещё что-то. Какие-то голоса. Теперь он в этом уже не сомневался. Первой его мыслью было подозрение, что это разговаривают Сергей и Генка.

– Надо же, какая слышимость! – про себя отметил Бекас. – Пацанов от меня отделяет целая палуба, а их слышно так, словно они разговаривают за стеной. Может быть, звук распространяется по вентиляции?

Но в этом помещении не было видно вентиляционных вытяжек. Максимально навострив слух, Бекас попытался разобрать отдельные слова. Ему удалось услышать лишь «девятая» и «наблюдение».

– О чём это они говорят? – насторожился Иван. – И вообще, они ли это?

Немного пошарив в каптёрке, он отыскал алюминиевую кружку и, положив «подыхающий» фонарь на стол, прислонил её к стене, прильнув ухом к плоскому донышку. Голоса сразу стали различаться более отчётливо. Теперь стало понятно, что разговаривают как минимум четыре человека, причём находясь в разной степени удаления.

– О`кей, перешёл на девятую.

– Лёша! Лёша! Куда увёл? Возьми панораму. Панораму возьми! Так.

– Седьмая – меняй ракурс. Хорошо.

– На тринадцатой и восемнадцатой – будьте внимательны.

Потом раздался телефонный звонок, и кто-то, подняв трубку, ответил:

– Ало? Да, Денис Анатольевич, я Вам звонил. Да, у нас проблемы. Да, он самый. Где он сейчас? Так-так… Сейчас, подождите… Ага, вот. В восьмой зоне. Там Дима не успел аппаратуру убрать, он увидел… Ну, не знаю, заподозрил или нет, но делать с ним что-то надо. Да понимаю, что рано, но кто же виноват, что он такой дотошный? Он может нам всю программу испортить. Ну, да… Ага. Значит вытаскиваем его? Понял, сейчас сделаем. Ага… Ага… Хорошо. Понятно, Денис Анатольевич, добро.

Трубку положили, и всё тот же голос распорядился:

– Так, мужики, всё, Бекашина вытаскиваем.

Ошарашенный Бекас отпрыгнул от стенки, уронив кружку. Его тревожные подозрения подтвердились. За ними велось наблюдение. Разрядившийся фонарик почти погас. Пытаясь отыскать его в темноте, Иван, ощупывал стол трясущимися руками, но безрезультатно. То ли лампочка окончательно погасла, то ли фонарь кто-то забрал…

Его сердце едва не оборвалось, когда на плечо ему вдруг легла чья-то тяжёлая рука. Он хотел вскрикнуть, но не успел – кто-то быстро зажал ему рот ладонью. Попытался вырваться – но хватка невидимки оказалась стальной.

– Ти-хо, не поднимай шума, – прошептал невидимый человек. – Приготовься, сейчас тебе будет немного бо-бо.

Иван вздрогнул и застонал, когда что-то острое сбоку кольнуло его в шею. Укол был болезненным, и Бекас нагнул голову, прижавшись ухом к плечу, зажимая укол. Боль, правда, быстро отступила, но когда он попытался разогнуть шею, то не сумел этого сделать. Её заклинило. Конечности онемели. В голове закружилась карусель бессвязных мыслей. Он повалился назад, и тут же был подхвачен двумя парами невидимых крепких рук.

– Всё, готово. Давайте, ребята, выносим его…

Бекас чувствовал, как теряет сознание, но всё ещё пытался сопротивляться. Перед глазами была только темнота. В ушах звучал непрекращающийся «ракушечный» шум. Его куда-то несли. С величайшим трудом открыв глаза в очередной раз, он увидел расплывчатые пятна света. Затем, когда его взгляд смог немного сфокусироваться на окружающей обстановке, он увидел длинную комнату или даже целый зал, с яркими лампами под потолком. Вокруг стояли столы с компьютерами. На стенах повсюду мерцали телевизионные мониторы. За столами сидели люди в униформе и наушниках с микрофонами, которые, глядя на мониторы, увлечённо щёлкали переключателями на пультах. Время от времени они разражались фразами:

– Внимание! Работает восьмая!

– Миш, быстро переходи на двадцатку…

– Так, восьмая отработала… Седьмую давай!

Один из операторов, мимо которого проносили Бекаса, обернулся, сочувственно поглядел на него, и, сняв наушники, спросил:

– Отыгрался, бедняга?

– Хватит с него. Умный слишком, – надменно ответил мужчина, несущий Ивана. – Нечего было совать нос куда не следует.

– Любопытной Варваре…

Улыбающееся лицо оператора превратилось в завихряющееся пятно, которое вскоре расплылось совсем, а вместе с ним – исчезло и всё остальное.

– Неужели, всё? – обречённо подумал Бекас, и тут же провалился в бессознательное забвение.

Любопытство часто приводит к плачевным результатам. Иногда, стремясь приоткрыть завесу тайны, мы находим то, от чего потом страдаем. Порой выходит, что это открытие в корне меняет нашу жизнь, ставит крест на чувствах, подрывает безупречное доверие, рушит надежды.

Иван Бекашин, предчувствующий наблюдение извне, сумел найти доказательства, подтверждающие этот факт. Но что он получил? Также и многие из нас кропотливо ищут факты, собирают улики и неоспоримые подтверждения, не всегда отдавая себе отчёт, насколько необходимы эти изыскания, и что они могут принести в первую очередь нам же самим? Быть может, не стоит трогать запылившиеся скелеты в чьих-то шкафах, чтобы не нарушать то ценное, что уже есть в жизни – гармонию взаимоотношений, доверие и искренность. Но мы упорно ищем то, что в глубине души, надеемся не найти. А когда находим – то вместо удовлетворения получаем страшную боль. Странная закономерность. Почему нам так сложно найти успокоение?

Строчки когда-нибудь покроются пылью и тленом. Имена сотрутся из памяти. Последние следы будут смыты волнами сумерек в бесконечное одиночество. Образы пожухнут и потеряют свою чёткость, словно старинные фотографии.

Не будет ничего: ни признания, ни понимания, ни благодарности за труды. Не будет рядом весёлой ящерки-Лиши, энергичного комочка жизни, о котором мечтает каждое одинокое сердце. Не будет любви, чьи алые капли упадут на эти безответные строчки, пропитав их насквозь, и засохнув бурыми кляксами. Не будет надежды, навсегда похороненной в письменном столе – саркофаге мёртвых, никому не нужных рукописей. Будет лишь точка, заключительное пятнышко в конце последнего предложения, после которого не останется более вообще ничего. Ничего, кроме Хо, потому что оно – вечно. Оно закончится, когда закончится наш мир. Хотя, если задуматься, а существует ли он вообще – наш мир?