Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 109 страниц)

– По-моему ты слишком его переоцениваешь.

– Переоцениваю?

– Конечно. Я уверена, что кому-то всё-таки удавалось прогнать Хо.

– Хм-м, – Евгений улыбнулся.

Эта странная улыбка, похожая на оскал, Ольге не понравилась. Нижняя челюсть Жени начала медленно отъезжать в сторону, затем он резко повернулся к ней, сверкнул глазами, и выдохнул: «Ты права. Однажды у Хо случился прокол».

– И в чём он выражался? – прошептала Оля, с подозрением глядя на него.

– Был один парень, которому удалось избежать страшной участи быть сожранным Хо. Можно сказать, что он улизнул буквально из-под носа у хищника.

– Он спасся?

– Можно и так сказать.

– Но каким образом?

– Я расскажу тебе, – Евгений поднялся с дивана, и, встав напротив неё, продолжил, помогая себе жестикуляциями. – Это был самый обычный мужчина тридцати лет. Работал он в какой-то аудиторской конторе. В общем, типичный клерк среднего звена, конторский работник. Ничего выдающегося в своей жизни не совершил. Да и крепостью характера не отличался. В общем, когда Хо взялось за него, всё говорило о том, что у парня нет шансов. Видимо, именно слепая убеждённость в этом и послужила причиной того, что Хо упустило свою жертву. Три дня оно доводило его до кондиции, и вот когда уже всё было готово, добыча соскочила с крючка!

– Как?!

– Очень просто. Воля этого паренька оказалась крепче, чем Хо предполагало. Он нашёл в себе силы встряхнуться от сомнамбулического оцепенения, и использовать драгоценные минуты свободы для спасения. Он не стал дожидаться ночи, которая должна была стать для него последней. К тому времени он превратился в несчастное затравленное существо, пугающееся каждого тёмного угла, и трепещущего от мимолётных галлюцинаций. Шёпот в его голове стал нестерпимым. Ему казалось, что из каждой подворотни, подвала, канализационного люка, за ним кто-то внимательно наблюдает. Терзаемый этими непрекращающимися страхами, он собрался с силами и решился на отчаянный поступок. Заперев дверь в своём кабинете, он взял два тонко заточенных карандаша, затем трясущимися руками вставил их себе в ноздри острыми концами внутрь, так глубоко, как только было возможно, а потом со всего размаху ударился этими карандашами об письменный стол, за которым сидел…

– Ах! – Ольга прикрыла губы ладонью. – Какой кошмар.

– Всё завершилось летальным исходом, – кивнул Евгений. – Зато Хо не получило свою жертву.

– Но какой ценой.

– Поверь мне, этот поступок и в сравнение не идёт с тем, что ожидало бы его ночью. Лучше убить себя, нежели быть заживо съеденным.

– По какому принципу Хо выбирает себе жертву?

– Одному ему известно. Знаю только, что оно легко отличает куклу от человека. Действует по принципу паразита. Грубо говоря, вселяется в свою жертву, и какое-то время паразитирует на ней, ломая волю, убивая личность, превращая в удобоваримое беспомощное ничтожество. В зависимости от силы характера жертвы, это паразитирование может продолжаться от одного дня до недели. Хотя, иногда случались исключения, когда на травлю жертвы Хо тратило месяц, а то и больше. Но это было гораздо реже. Вцепившись в очередную жертву, Хо не просто разрушало её самосознание, оно также зорко следило за внешней обстановкой, и за теми, с кем жертва входит в контакт. Именно среди этого окружения, оно и определяло себе очередную добычу. Как заразная болезнь. Если представить, что человеческий мозг – это живой компьютер, то Хо – талантливый хакер, который без труда взломает любую, даже самую сложную систему.

– Если его сущность не призрачна, то как ему удаётся вселяться в людей?

– Во-первых, не в людей, а в кукол. А во-вторых, для овладения чьей-то волей Хо совершенно не обязательно влезать в тело своей жертвы буквально. Оно воздействует на неё дистанционно. Элементарный телекинез, высокоразвитые ментальные способности. Биоэнергетика – тонкая штука, до сей поры не подвластная человеческому разуму. Разумеется, Хо не способно проходить сквозь стены, как привидение. Но оно может с лёгкостью просочиться в любую щель, даже самую узкую.

– То есть запертая дверь для него не преграда?

– Если только она не герметична. Хо универсально. Оно обладает целым арсеналом средств для охоты на нас. У него имеется как минимум три дополнительных чувства. И оно способно возникать где угодно и когда угодно. Единственное, чего оно не может – проявлять активность в дневное время. Я пока не знаю почему. Сначала думал, что оно попросту боится солнечного света, как какой-нибудь вампир. Но это оказалось ошибкой. Хо не боится солнца, оно лишь остаётся запертым в периферийном мире, граница в который плотно перекрывается непреодолимым спектральным фоном. Грубо говоря, Хо попросту отгораживается от нас чем-то вроде стекла, прозрачного только с одной стороны. Поэтому мы его не видим, и оно не может никаким образом повлиять на нашу жизнь. Всё что оно может – это прятаться по тёмным закоулкам и подвалам, где его возможности становятся доступными, пытаться психологически влиять на слабых людей и дожидаться прихода сумерек, которые вновь откроют ему дверь в наш мир.

– А ты случайно не знаешь, кого оно избрало следующей жертвой?

– Ответ на этот вопрос мне неведом. Обычно оно выбирает в первую очередь тех, кто надломлен, и стремится к уединению. С ними проще справиться. Будьте внимательнее. Не тешьте себя пустыми надеждами, помощь к вам не придёт. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– Обнадёжил…

– Прости, но я считаю, что в данном случае горькая правда лучше сладкой лжи. Зачем давать тебе пустые надежды? Ты должна готовиться к самому жуткому и тяжёлому испытанию в своей жизни. И от твоей подготовленности будет зависеть исход этого противостояния. Вместе мы сможем опрокинуть Хо. По одиночке же оно передушит вас как цыплят, не задумываясь. Но я помогу тебе, если ты поможешь мне.

– А чем я могу помочь?

– Главное – верь мне. И не поддавайся на провокации Хо.

– И что это могут быть за провокации?

– О-о, самые всевозможные. Но ты должна помнить одно. Пока мы вместе – нам ничто не страшно. А сейчас, идём, я должен кое-что тебе показать, – Евгений протянул её за руки, и помог подняться с дивана.

Они остановились посреди комнаты, продолжая держаться за руки, а затем начали вращаться по кругу, всё быстрее и быстрее, словно в танце. Вскоре Ольга перестала понимать, они ли это кружатся, или же стены комнаты вращаются вокруг них. Видя перед собой лишь зеленоглазый взгляд Евгения, она погрузилась в водоворот головокружения, не заметив, что комната видоизменилась, превратившись в залу. Руки соскользнули, и она пошатнулась, стараясь удержать равновесие.

Когда иллюзия вращения прекратилась, и всё встало на круги своя, Ольга решилась открыть глаза и осмотреться. Зал, в который они переместились, напоминал дворцовые апартаменты, обставленные богатой мебелью и дорогими украшениями. Женя стоял неподалёку, и держал в руках большой альбом в синем бархатном переплёте. На его лице сияла загадочная улыбка, словно он что-то замышлял.

– Вот, – он погладил мягкий бархат переплёта. – Здесь всё. Всё, что осталось.

– Что это? – спросила Оля.

– Это «Альбом порванных фотографий», – он протянул ей увесистую книжицу.

Ольга открыла первую страницу и, не произнеся ни слова, печально улыбнулась. Её глазам предстали старые фотографии, на которых они были запечатлены вдвоём с Евгением: улыбающиеся, юные, счастливые. Каждая фотография была аккуратно склеена по кусочкам и заботливо разглажена.

– Помнишь их? – спросил Женя. – Ты порвала их все, сразу после того, как…

– Помню, – кивнула девушка. – Я всё помню. Это была моя ошибка, за которую я потом себя долго корила. Я надеялась таким образом избавиться от преследующих меня воспоминаний, но не смогла. Мне неприятно вспоминать тот глупый поступок.

– А может и не глупый, кто знает? В любом случае, это – всего лишь фотографии, не более.

– Не-ет. Это не просто порванные фотографии. Это порванная память. Клочки воспоминаний. Тёплых воспоминаний, – глаза Ольги начали слезиться. – Как хорошо, что ты их сохранил.

– У меня больше ничего не осталось. Признаюсь честно, я уже о-очень давно не открывал этот альбом, потому что боялся.

– Боялся?

– Да. Мне было страшно, что воспоминания задушат меня. Ностальгия обострит чувство одиночества, вернув мою боль и тоску об утраченном. Я прекрасно понимаю, почему ты их порвала. Сколько раз я сам едва удерживался от соблазна, чтобы не совершить то же самое. Но меня останавливало лишь одно: понимание того, что уничтожение снимков не избавит меня от мучительных вспышек памяти.

Ольга с улыбкой листала страницы альбома, поочерёдно вглядывалась в реставрированные кадры. Иногда ей казалось, что они оживали, прокручивая фрагменты из прошлого подобно коротким видеоклипам. Неизвестно, что она чувствовала в эти минуты. И Евгений не отвлекал её до того момента, пока она не перевернула последнюю страницу.

– Как тебе этот небольшой экскурс в прошлое? – осведомился Женя, забирая альбом.

– Спасибо, что напомнил мне о тех чудесных временах. Знаешь, я всегда их помнила, такое невозможно забыть. Я скучаю по тем славным годам. Жаль, что жизнь распорядилась иначе.

– Жизнь не должна распоряжаться людьми. Наоборот, люди должны распоряжаться собственной жизнью. Это отличает их от кукол. Беда в том, что люди по природе своей – игроки. И они частенько любят играть в заведомо опасные игры. Например, когда они начинают играть жизнями других людей. И им неведом священный закон, в котором говорится, что нельзя играть чьей-то жизнью. Тем более, если это человеческая жизнь.

– Смысл сказанного мне не совсем понятен.

– Это не столь важно. Признайся, ты ведь наверняка когда-то играла в куклы, да? Тебе нравилось это, нравилось? – потирая руки, вопрошал Евгений.

– Я не понимаю, причём здесь это?

– Неважно. Забудь. Мне в голову неожиданно пришла идея показать тебе кукольное представление. У меня есть маленький кукольный театр с очень красивыми куклами. Хочешь посмотреть спектакль?

– Вообще-то я думала, что наша встреча пройдёт в несколько ином русле… Но если ты считаешь это целесообразным, то-о… Показывай своих кукол, – согласилась Ольга.

– Пр-рекрасно! Усаживайся поудобней.

Девушка села в мягкое кресло, и с любопытством взглянула на приятеля, деловито похаживающего вокруг большого ящика, покрытого пёстрым цветным покрывалом с жёлтой бахромой по краям. Неожиданно включившаяся над ним лампа ярко осветила скрытую от глаз коробку, после чего Евгений громко хлопнул в ладоши, и, воскликнув «Вуа-ля!», сдёрнул с неё покрывало. Перед глазами взволнованной Оли предстала миниатюрная сцена, напоминающая рождественский вертеп. Занавес скрывал то, что на ней находилось, от пытливых глаз, и Евгений не торопился его открывать. Обойдя свой минитеатр, он облачился в разноцветный костюм средневекового образца, с несуразной шапочкой, плащом, и дутыми шароварами в красно-синюю полоску.

– Почтеннейшая публика! – вещал он. – Добро пожаловать на премьеру великой драмы! Правда, название сей пьесы я, увы, придумать пока не успел, но это не столь важно. Главное – сюжет! Эта лирическая сказка поведает вам о любви и дружбе, об изменчивости людской натуры и поисках истины. Она повествует о вечных ценностях, окружающих нас. Итак, представление начинается!

Заиграла приятная музыка, и занавес начал медленно отодвигаться в сторону, открывая сцену. Сначала открылась только её половина, изображающая кукольную комнату. В ней находился парень-кукла, сидящий за столом. В руке он держал перо, которым что-то писал. Куклу приводила в движение рука Евгения, удерживающая её за туловище.

– В некотором царстве, в некотором государстве, жил да был молодой принц, – нараспев начал Женя, и высунувшись из-за сцены, уже нормальным голосом добавил. – Ты не обращай внимание на то, что у него нет короны и рубашка с джинсами вместо мантии. Это такой современный принц. Модный.

Ольга улыбнулась.

– Звали этого принца… Ну, в общем-то, не важно как его звали. Пусть будет Роланд. Этот принц очень любил писать стихи. Да-да, он был поэтом. Поэзия была его любимым увлечением, наверное, потому, что на всё остальное у него не оставалось времени, так как будучи принцем, ему приходилось управлять целым королевством, а это непростая задача. Так проходили дни. И принц Роланд чувствовал, что ему чего-то не хватает для счастья. У него было всё: королевство, слуги, богатства, и, что самое главное – преданные друзья. Но он всё равно чувствовал себя одиноким, и ждал чего-то от жизни, надеясь на какое-то чудо. И вот однажды дождался. К нему прилетел голубь, который принёс записку в клюве. Из этой записки принц узнал, что в соседнем королевстве живёт юная принцесса, которая точно также одинока и любит стихи.

– «Неужели где-то живёт человек, который испытывает то же, что и я?» – удивился Роланд. В записке говорилось, что принцессе Генриетте очень понравились его стихи, о которых в её стране ходит слава, и она бы очень хотела услышать их в исполнении автора. Кроме того, если ему интересно, она бы с радостью прочла ему стихи собственного сочинения.

Занавес открыл вторую половину сцены, отгороженную от первой перегородкой. Там находилась ещё одна миниатюрная комната, в которой за столом сидела миловидная куколка. Высунувшись из-за импровизированной ширмы, Евгений блеснул ухмылкой и продолжил.

– Короче говоря, тривиальная история на тему «встретились два одиночества». Но не всё так просто. К сожалению, жизнь полна сюрпризов. Роланду очень хотелось встретиться с красавицей Генриеттой, но так как он был очень занят государственными делами, то смог назначить ей встречу лишь спустя несколько дней. Написав принцессе ответное письмо, он отправил его со своим верным гонцом Юджином.

Выйдя вперёд, Евгений распахнул свой плащ, на несколько секунд загородив сцену от Ольги.

– Преданный курьер помчался так быстро, как только мог, чтобы доставить послание. И вот он прибыл в соседнее королевство, и передал это послание молодой принцессе.

Сцена вновь открылась. Теперь на ней был показан игрушечный двор с деревцами и скамеечкой. Кукла-принцесса принимала свиток из рук слуги-Юджина, в почтении склонившегося перед ней. Фигурки двигались словно механические. Принцесса, как живая, разворачивала послание, и с упоением читала его, в то время как гонец, припавший на одно колено, не смел поднять головы.

– Девушка была счастлива получить весточку от своего незнакомого друга из соседнего королевства. Она пригласила Юджина прогуляться вместе с ней по парку. Тот не мог ей отказать. И весь день она расспрашивала его о принце Роланде, какой он, как выглядит, чем живёт. Юджин с удовольствием рассказывал ей о принце и о том, какую жизнь он ведёт. Так незаметно пролетел день. Затем посла угостили по-королевски, и оставили его ночевать, предоставив одну из самых лучших комнат во дворце. Несложно догадаться, что наивный Юджин был пленён очарованием принцессы. Он влюбился в неё с первого взгляда, а она, в свою очередь, прониклась к нему самыми тёплыми чувствами. Их отношения с каждым днём становились всё крепче, но тут вдруг приехал Роланд. История приобрела неожиданный оборот, – Евгений приник к стенке театра, и начал вращать большой рычаг, похожий на ручку шарманки.

При этом сцена начала разворачиваться, открывая свою обратную сторону. Там находились декорации, изображающие лес, по которому скакали два всадника. Один был худым, бледным, с большими печальными глазами. Это был принц. Второй же был смуглым, крепким, одетым в персидский костюм. На его боку висел кривой ятаган. По виду, этот персонаж был то ли турком, то ли арабом.

– Роланд опасался встретиться по дороге с разбойниками, поэтому он взял с собой в путешествие своего верного друга и оруженосца – Анвара, выходца из одной восточной страны, честного и отважного парня, который никогда его не предавал. По дороге они разговаривали.

Сняв принца с коня, Женя легонько потряс его, и, изменив голос, произнёс: «Как ты думаешь, Анвар, друг мой, я понравлюсь принцессе Генриетте?». Затем он взял Анвара в другую руку, и также потряс его, ответив с восточным акцентом: «Вай, дарагой, о чём рэч? Канэшно понравишься, да!». Опустив кукол на место, Евгений вновь начал вращать рукоять «шарманки», возвращая предыдущие декорации. На скамеечке посреди парка сидели Генриетта и Юджин, которые держали друг друга за руки.

– Беднягу Юджина терзало то, что он не мог себе позволить любить эту девушку. Она была принцессой, а он – всего лишь подданным. И потом, принц Роланд был его другом. Он не мог вставать у него на пути, не потому, что боялся, а потому что очень дорожил этой дружбой. Поэтому он простился с Генриеттой, и бросился опрометью бежать прочь, не в силах обернуться назад. Напрасно принцесса звала его. Он исчез навсегда. А тут как раз подоспел принц со своим оруженосцем. «Здравствуй, Генриетта. Я приехал к тебе». – «Здравствуй, Роланд. Я очень рада тебя видеть». В общем, оба были рады встрече. Весь день гуляли и беседовали о жизни и о стихах. «Он определённо умён и образован. У него богатый внутренний мир, и с ним есть о чём поговорить. Но он заносчив и излишне самоуверен, – сделала вывод принцесса, пообщавшись с Роландом. – Другое дело, его друг Анвар. Знойный, красивый, весёлый. Приятный во всех отношениях». Восхищённый своей новой знакомой, принц предложил ей руку и сердце, но она отказалась, ответив ему следующее: «Мы очень близки духовно, но не более того. Нам интересно вдвоём, но это не значит, что мы должны быть вместе». Опечаленный принц вернулся восвояси. Его дворец опустел, потому что Юджин исчез, а Анвар через неделю вернулся к себе на родину, где его ждал любимый гарем. А Генриетта, вдохновлённая тем, что её полюбили, перестала быть затворницей, и вскоре познакомилась с молодым и жутко красивым королём из очень богатого королевства и влюбилась в него. Правда потом, через какое-то время он женился на другой королеве, но это уже другая история. А озадаченный Роланд сидел в своём дворце и размышлял, что же это за загадочная женская душа? И почему вся эта дурацкая история произошла именно с ним? Его можно понять. Узнать о том, что кроме стихов и фантазий в тебе больше нет ничего привлекательного – это большое огорчение. Когда твой лучший друг влюбляется в твою возлюбленную, которая в свою очередь сходит с ума от другого твоего лучшего друга – это вообще ни в какие ворота не лезет. Хотя бы потому, что тогда твоя непосредственная роль в этой пьесе окончательно теряет смысл. Любовь – штука коварная. Мораль этой истории такова: когда дело касается серьёзных чувств и романтических отношений, никогда не следует прибегать к помощи посредников. Лучше всё делать самому, в одиночку. А вообще, всё это ерунда, конечно же. Если чувства хрупкие и ненадёжные, то им ничто не поможет, и всё равно, когда-нибудь появится кто-то, кто уведёт счастье у тебя из-под носа. Будь то Юджин, Анвар, или пресловутый незнакомый король. Но, как поётся в песне: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло», хе-хе-хе…

– Я не понимаю, что ты хотел всем этим сказать? – нахмурившись, спросила Ольга.

– Не удивительно. Вам, женщинам, вообще свойственно подобное непонимание. Жизнь – штука сложная, для некоторых людей даже слишком сложная. Не все относятся к любви как к развлечению, или временному явлению. Поиграть в любовь можно с куклой. Но с человеком играть в любовь крайне опасно. Словами «Мне было с тобой хорошо. Давай останемся друзьями», не получится склеить разбитое сердце. Если уж берешь на себя ответственность, становясь чьей-то судьбой, то найди в себе силы проявить благоразумие: спасти душу, любящую тебя, или же избавить её от мучений раз и навсегда.

– Каждый человек должен нести ответ прежде всего сам за себя.

– Что ж. Это твоё мнение. А вот Антуан де Сент-Экзюпери сказал: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Конечно же, это удобно, если одного любишь, а другого используешь, когда тебе скучно, грустно или одиноко. Только вот ничто в нашем мире не бывает просто так. Такие игры чреваты печальными последствиями. Ведь то, что испытывает другой человек – рано или поздно отольётся тебе сполна. Нельзя играть людьми, как куклами. Это до добра не доводит…

– Я никогда никем не играла.

– Тогда тебе нечего бояться, – Евгений поднял куклу Генриетту и тихо рассмеялся. – Ха-ха-ха, боже мой. Чем я тут занимаюсь, подумать только! Играю в куклы, как сопливый малец. Что за глупое занятие? Это всего лишь куклы, не напрягайся.

Произнеся это, он бросил куклу на пол. Генриетта упала на голову, и Ольга с ужасом услышала, как её малюсенькие косточки хрустнули. Шея куклы сломалась, в результате чего её голова неестественно выгнулась. Маленькая принцесса лежала напротив Ольги, лицом к ней, и ошеломлённая девушка увидела, как с её губ стекает тонкая ниточка крови.

– Что ты наделал?! – воскликнула она, растерянно взглянув на Женю.

– А что такого?

– Зачем ты бросил её?

– Захотел и бросил. Это всего лишь кукла, – взяв со сцены Роланда, он с безразличием поглядел на него, пожал плечами, и забросил в металлическое корытце, стоявшее на полу поодаль.

Кукла со звоном упала в эту ёмкость. От этого звука Ольга вздрогнула. Ей показалось, что игрушка зашевелилась, что она возится в корыте, и предпринимает попытки из него выбраться. Подбежав к ней, Оля увидела, что это действительно так. Роланд на самом деле пытался подняться на ноги, но те, очевидно, сломались при падении. Повернув к ней своё страдальческое лицо, со слезами на глазах, кукла пропищала: «Помоги мне», – и протянула руку. Ольга склонилась над ней, и нежно взяла на руки. Малыш прильнул к своей спасительнице, но Евгений был непреклонен. Он чиркнул спичку, и когда пламя вспыхнуло, с жестокой улыбкой, метко бросил её в цель. Горящая спичка упала прямо на принца. Одежда куклы вспыхнула как факел. Оля выронила фигурку и отшатнулась. Яркий огонь озарил её лицо и обжёг пальцы. Роланд упал обратно в корытце и начал корчиться, пожираемый пламенем. Его хриплый писк резко оборвался. Пластиковая кожа с шипением плавилась, обнажая уродливый скелет-каркас. Некогда красивое благородное лицо быстро превратилось в нечто бесформенное и отвратительное. Девушка закрыла лицо рукой. Едкий дым разъедал ей глаза.

– Зачем?! – ужасалась Ольга. – Зачем ты это сделал?! Он был живой!

– Он был куклой, – спокойно ответил Евгений. – Странная особенность – жалеть кукол, и совершенно не жалеть людей. Как же я ненавижу это. Как же я ненавижу кукол!

Его лицо стало страшным. Волосы взъерошены, зубы оскалены, глаза сверкают зелёным пламенем. В вытянутой руке зажата кукла Юджин. Евгений медленно сжимал её в кулаке, сминая, расплющивая, не обращая внимания на её писк, на то, что у неё вылезают глаза из орбит, и изо всех отверстий игрушечного тела течёт кровь, вслед за которой начинают лезть внутренности. Красная жидкость, пузырясь, струилась между пальцев Евгения, но ему было наплевать на это. Он хохотал как безумный.

Перепуганная Ольга не узнавала в этом обезумевшем неуравновешенном маньяке своего старого друга Женю – тихого и спокойного молодого человека. Он неожиданно превратился в дикое сумасшедшее существо с выпирающими скулами и звериным оскалом. Отшвырнув в сторону останки Юджина, Евгений угрожающе навис над Ольгой, но вдруг за его спиной появился другой человек, который возник непонятно откуда. На нём были одеты грязные лохмотья. Лицо скрывал капюшон. Зловеще завывая, таинственный бродяга набросился на Евгения сзади, и отшвырнул его в сторону. После этого он кинулся к Ольге, и сбросил свой капюшон. Девушка сразу узнала своего неожиданного спасителя. Это был Женя! Оля не могла в это поверить, но их действительно было двое. Два Евгения Калабрина! Однако, они сильно различались внешне. Новый Евгений представлял из себя жалкое зрелище. Густая щетина на лице, уже начинающая образовывать лохматую бородку, красные воспалённые глаза, мерзкий запах изо рта, и грязные всклокоченные волосы. Он был похож на уличного бродягу.

– Скорее! – вскричал он, сильно тряхнув Ольгу за плечи, и обдав своим жутким выдохом. – Убегай! Иначе погибнешь! Ну же, беги!!!

Теперь Оля увидела, что лицо нищего наискосок расчерчено четырьмя кровавыми полосами. То были следы от чьих-то острых когтей. Он не шутил. Она действительно была в страшной опасности. Неподалёку от них, из темноты восставал другой Евгений… Евгений ли? Судя по силуэту, вырастающему на фоне серого полумрака, это было уже совсем другое существо.

– «Хо! Хо!» – разнеслось по залу.

Подобно выстрелу из стартового пистолета, это заставило Ольгу моментально вскочить, точно её ошпарили, и броситься прочь. Куда – не важно. Метнувшись в первый попавшийся коридор, она помчалась по нему, не оборачиваясь назад. Лампы вокруг то загорались, то гасли, на какое-то время погружая помещение в полную темноту, но Оля не останавливалась.

Вскоре она выбежала в зал, где на потолке висели хрустальные грозди люстр. Они равномерно раскачивались, точно маятники, со скрипом и звоном. Откуда-то доносились монотонные мычащие звуки, как будто играл старый патефон, крутящий пластинку на очень медленной скорости. Миновав этот мрачный зал, девушка оказалась в очередном коридоре. Пространство вокруг неё начало искривляться. Коридор вытянулся, исказился, его стены покосились направо, затем налево. Проход ежесекундно изменял свой наклон, и вообще потерял геометрическую правильность. Ольга чувствовала, что искажается не только коридор, но и она сама искривляется, подобно отражению в кривом зеркале. Её ноги то становились коротенькими, мелко семенящими, то вдруг вытягивались, совершая трёхметровые шаги. Такие же изменения происходили со всем её телом, как будто бы лишившимся костей, и превратившимся в аморфную расплавленную субстанцию. Эти трансформации завершились, когда она миновала следующую комнату с безликими расплывчатыми стенами, и вдруг оказалась перед бездонной пропастью, возникшей под её ногами совершенно неожиданно.

Не успев затормозить, Ольга полетела вниз, мимо висящих в пустоте гигантских колёс-шестерней, с лязгом вращающих друг друга, мимо исполинских пружин и каких-то немыслимых механизмов. Вдруг она ударилась обо что-то твёрдое и гладкое, после чего заскользила вниз, беспомощно пытаясь за что-нибудь зацепиться. Скольжение прекратилось, когда Ольга достигла ребра внушительного диска, завершающего длинный столб. Длинная конструкция оказалась огромнейшим часовым маятником, методично раскачивающимся в пустоте. Повиснув на его диске, девушка носилась взад-вперёд, замерев от волнения. Безумная качка начинала вызывать у неё приступы головокружения и тошноты, но она держалась изо всех сил, боясь соскользнуть со спасительной опоры. К сожалению, это оказалось выше её сил. Головокружение взяло своё. Ольгу начало мутить. Она склонялась из стороны в сторону, в такт амплитуде дьявольских качелей. Всё поплыло перед её глазами, и Оля сорвалась вниз.

Неизвестно сколько времени продолжалось её падение, но ей очень скоро начало казаться, что она не падает, а висит в пространстве, в то время как воздух, с безумным свистом, проносится мимо неё – снизу-вверх. Самое удивительное, что это оказалось правдой. Когда сознание прояснилось, Вершинина осознала, что стоит на твёрдой земле, а воздушный поток, обдувавший её, являлся продолжительным порывом ветра, остановившимся сразу, как только она пришла в себя.

Вокруг, насколько хватало взгляда, раскинулась бескрайняя гладь серой земли, без единой кочки и впадинки, а над этой равниной висело грязно-синее небо, по которому с огромной скоростью неслись, обгоняя друг друга, рваные облака. Идеально гладкая почва, при рассмотрении, оказалась самым обычным асфальтом. Вся поверхность была заасфальтирована до самого горизонта. Рядом, стелясь, пронеслось что-то невидимое и очень быстрое, создавая резкий шорох, срежет и треск, при этом оставляя за собой широкий след, расчерченный белыми полосами, и обрамлённый тротуарами с ровными бордюрами.

Ольга не поверила собственным глазам, прямо перед ней только что появилась настоящая дорога. Не успела она опомниться, как созданную трассу пересекла ещё одна, затем ещё. Сетка магистралей повсеместно расчерчивала гладкую асфальтированную пустыню с невероятной быстротой. Дороги горбились мостами, зарывались в туннели, огибали многокилометровые круги кольцевыми автострадами. Они всё множились и множились, на глазах превращаясь в улицы.

Из асфальтового панциря поднимались, вытягиваясь и изгибаясь, мачты уличного освещения, похожие на шеи брахиозавров. Светофоры, фонарные столбы, билборды, дорожные знаки – всё это произрастало монументальной растительностью, окружая Ольгу со всех сторон.

Далее процесс обрёл ещё более внушительные масштабы. Вокруг начали появляться здания, лениво поднимающиеся над поверхностью. Многоэтажные башни выдвигались из земли, дребезжа стёклами, и уходили крышами в небо. Уже через пятнадцать минут местность изменилась до неузнаваемости. Одинокая путешественница стояла посреди гигантского мегаполиса, затерявшись среди высотных зданий, пёстрых вывесок и блестящих окон. Дышать становилось всё труднее с каждой минутой. Вместе с этим, до её слуха доносился нарастающий шум, приближающийся со всех сторон, окружающий её. Город был совершенно пустым, и откуда мог появиться этот шум, было совершенно непонятно.

– Он просыпается, – послышалось за её спиной. – Будь осторожна!

Она обернулась и увидела Евгения. На нём вновь был костюм, и он выглядел совершенно привычно.

– Кто?

– Город. Сейчас он оживёт. Запомни, самое главное – не потеряться в нём. Потеряешься – пропадёшь.

– Что мне делать?

– Держись рядом, и ничего не бойся.

Грохот усилился, и стал невыносимым. Между бетонных громадин струился клубящийся смог. Загустевший запах выхлопных газов порождал головную боль. Оля обернулась навстречу надвигающемуся шуму. На столбах и зданиях, один за другим начали загораться большие и яркие светодиодные экраны с рекламой. Сразу после этого по улице помчались машины. Со свистом и шорохом они проносились мимо, оглашая окрестности звонкими сигналами и визгом тормозов. Это был нескончаемый поток транспорта.

Но то, что творилось на тротуарах, поражало не меньше. На Ольгу и Евгения надвигался сплошной людской поток. Толпа приближалась неумолимо быстро. Судя по безразличности, которую выражали каменные лица пешеходов, было понятно, что они не остановятся и вот-вот сомнут их. Бросившись было назад, Оля с ужасом увидела другой поток, надвигающийся с противоположной стороны. Их зажимали с двух сторон. Бежать было некуда: впереди и позади – бездушная живая масса, сжимающая их на пятачке тротуара, между высоченной стеной здания и проезжей частью, наводнённой безумным транспортом. Путей отступления не существовало.