Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 109 страниц)

Он был один. Сидел в середине зала, за столиком, на котором возвышались бутылки с вином и какие-то яства. Одинокая фигура в модном костюме и чёрных очках. В руке блестящий бокал. Время от времени, рука приподнимается, поднося хрустальную прохладу к тонким губам. Содержимое бокала стелется по его стенке, струясь меж этих губ, заставляя его блаженно жмуриться от наслаждения божественным напитком, кружащим головы не одному поколению его биологического вида.

Он не пьёт. Он целуется. Губы нежно ложатся на хрустальный край, как если бы ласкали губы любимой. Они слегка раскрываются, подобно распускающемуся бутону, и впускают в себя сладость чарующего пития. Немного. По капле. По глоточку. Смакуя. Наслаждаясь. Он не пьёт, чтобы опьянеть. Он пьёт, чтобы наслаждаться. Глоток сделан, и губы соскальзывают с бокала, оставляя на себе благоухающий аромат волшебного вина.

Он вновь задумчиво смотрит на этот бокал, держа его длинными, ровными пальцами, стараясь понять волшебство преломлений в его кроваво-красных стенках. Что он видит в них? Что он чувствует? Этот бледный, безумно одинокий человек, заключённый в оковы собственного разума.

Ситуация выходит из-под контроля. Чудовищный водоворот событий затянул в своё вращающееся жерло всех, включая Хо, а это значит, что реакция, порождённая страшной игрой, явила собой силу гораздо более могучую, нежели мощь власти сумеречника. К чему она может привести? Кто сумеет её обуздать, если даже Хо не властно над нею?

– А с чего ты взял, что не властно?

– Хо?! – Евгений вздрогнул, быстро повернув лицо к появившемуся из ниоткуда сумеречнику.

Хрустальные сосульки на люстре зазвенели. По ковровой дорожке, пролегающей между столиками, в его сторону неслышно двигалось тёмное существо.

– Ты всё ещё не разучился пугаться.

– Не льсти себе. Я испугался вовсе не тебя, а твоего неожиданного появления.

– Разумеется. Вижу, тебя опять потянуло на философию? Чем это вызвано? Позволь, угадаю. Ты всё ещё не можешь смириться с тем, что твой идеал так померк в твоих глазах. Ну конечно, примерная и безупречная пай-девочка Ольга взяла, и закурила сигарету. Как это можно пережить? Не представляю.

– Прекрати. Если не умеешь острить, то лучше не пытайся. Тебе не удастся испортить мне настроение.

– А разве оно уже не испорчено? Полно тебе, Евгений, не криви душой, и не пытайся меня обмануть. Я же вижу, что у тебя на душе кошки скребутся.

– Тебе-то какое дело, Хо? Убирайся. Я тебя не звал.

– Ну, как скажешь, – Хо развернулось, и также бесшумно двинулось к выходу, бросив через плечо. – Хотело поговорить о нашем общем приятеле – Сергее. Но, раз уж ты не настроен на беседу, то что поделать? Навязываться не буду.

– Подожди! – услышав знакомое имя, Евгений поднялся из-за стола. – Давай поговорим.

Хо тут же остановилось, и довольно улыбнулось.

Теперь они сидели уже вдвоём за одним столом. Два непримиримых врага. Евгений ожидал, когда Хо перейдёт к делу, но оно не торопилось раскрывать карты.

– Ты всё ещё думаешь, что она это сделала не специально, чтобы задеть тебя?

– О чём ты? А-а, опять о том, что Ольга закурила. Что ты привязалось к этой мелочи? Да, мне было неприятно, но это всего лишь пустяк. Уверен, что ей самой это не понравилось, и она больше никогда не возьмёт сигарету.

– Из подобных мелочей и пустяков довольно быстро строятся конфликты совершенно иного рода. Гораздо более тяжёлые и основательные.

– К чему ты всё это говоришь?

– К тому, что ты стоишь на пороге великих потрясений. Не веришь мне? Проверь. Способ прост. Выскажи ей, как тебе не нравится, что она курит. И увидишь, во что выльется этот разговор.

– Не буду я с ней об этом разговаривать. У нас есть что обсудить.

– Будешь-будешь, – Хо усмехнулось. – Конечно же, дело твоё. Но я бы на твоём месте всерьёз призадумалось.

Оно откинулось на спинку стула.

– Если тебя интересует моё мнение, то я полагаю, что все курильщики в мире делятся на две категории: на слабаков и дураков. Первые курят, потому что не наделены достаточной силой характера, чтобы успокоить самих себя, прийти в норму, отвлечься, снять напряжение и стресс. Вторые начинают курить, потому что считают это забавой, модой, или же поддаются принципу стадности, берут пример с других курильщиков. «Все курят, почему бы мне не начать?» Слабаки являются слабаками, потому что ищут успокоения в отраве. А дураки – дураками, потому что знают, какая это отрава, но всё равно на неё подсаживаются, хоть нужды в ней у них совершенно нет. К первой категории, в основном, относятся люди, ко второй – куклы. Все знают, что курение не приносит пользы, но все курят, потому что хочется курить. Ещё одна загадка человечества.

– Занятно рассуждаешь, Хо. Тебе бы в Минздраве работать. Я только одного не понял. Какое отношение ко всему этому имеет Сергей?

– Самое непосредственное. Ты заметил, что он не только не попытался отговорить Ольгу, но и сам отчасти способствовал тому, что она начала курить.

– Ну и что. У каждого свои взгляды на вещи.

– Не глупи, – Хо протянуло к нему руку. – И не пытайся меня убедить, что он тебя не раздражает. Ведь это же твой соперник. Не смотря на все твои старания и ухищрения, он имеет явный приоритет. Он и сейчас рядом с Ольгой, а ты – нет.

– Это временно.

– Да, неужели? Знаешь, что я тебе скажу. Женщины подсознательно тянутся к сильным и здоровым мужчинам, потому что считают их надёжной опорой, и защитой для будущего потомства. Вот и пораскинь мозгами, кого выберет Ольга: посредственного крепыша, или незаурядного доходягу-шизика?

– Ну, знаешь!

– Без обид, Евгений. Это не моё мнение, а её.

– Тем более! Какое право ты имеешь говорить за неё?

– Пожалуй, ты прав. Никакого. Но, всё же, мне не верится в твоё равнодушие к тому, что они до сих пор вместе, – поднявшись со стула, Хо обошло стол, и, наклонившись к уху Евгения, зашептало. – Только подумай, он может прикасаться к ней, ласкать её, обладать ею. Всем, чего лишён ты, он пользуется в полной мере. И она, прошу заметить, ничуть не против этого.

– Они только друзья, – оттолкнул его Евгений.

– Друзья, которые спят вместе.

– Заткнись! Мне противно тебя слушать! Убирайся прочь!

– Я уйду. Но прежде хочу выяснить одну деталь. Если тебе действительно безразличны взаимоотношения Ольги и Сергея, то зачем ты встречался с ним?

– Я просто… Я… – Евгений запнулся.

– Ай-яй-яй, – Хо покачало головой, и пощёлкало языком. – А ведь обещал мне, что не будешь впутывать посторонних лиц. И всё-таки не выдержал.

– Он ничего не знает. Я не рассказал ему…

– Какая разница? Вы общались – это главное. Пусть он считает это сном, пусть он почти ничего не понял из того, что ты ему говорил. Зато теперь он знает обо мне. И как это понимать?

– Я хотел предупредить его.

– Вот как? А может быть ты хотел не предупредить, а наоборот – отдать его мне на съеденье? Кому как ни тебе знать о том, что рассказав обо мне ты подписываешь кукле смертный приговор? Ты знал об этом, Евгений, и всё-таки поступил по-своему. Нет-нет, только не подумай, что я тебя осуждаю. Напротив. Ты поступил вполне логично и продуманно. Чёткое устранение конкурента, не пачкая рук. Мастерская работа. Вот только бы Ольга не узнала о твоём участии в устранении её жениха. Ей это вряд ли понравится. Но ты не переживай. Я тебя не выдам, – Хо подмигнуло ему. – Более того, я готово пойти тебе навстречу. Сергей будет следующим на очереди. Скоро на твоём пути не останется ни единой преграды. А хочешь, я позволю тебе лично его убить? Тебе ведь хочется этого в глубине души, признайся. Только попроси, и я это устрою.

– Какая же ты всё-таки сволочь, – со злостью в голосе ответил Евгений. – Ты всё меряешь по своим сволочным меркам. И поэтому тебе не дано понять, что чувствую я. Да, узнав о тебе Сергей подвергся смертельной опасности, но… Он бы всё равно узнал о тебе рано или поздно. Не сегодня, так завтра. Не от меня, так от тебя самого. Я предупредил его заранее, ведь кто предупреждён – тот вооружён. Да, ты право, я испытываю досаду и ревность. Я невольно завидую ему. Но эти чувства не затмевают мой рассудок. Сергей не виноват в том, что тоже любит Ольгу. Он не отбивал её у меня, и не причинял мне зла. Мне не за что его ненавидеть. Напротив, я отношусь к нему как к побратиму. Ведь мы любим одного и того же человека. Убрать соперника – логичный ход. Он свойственен животным. Лишь те, кто подчиняются инстинктам, идут на такой шаг. Потому, что они – примитивные существа. А люди, наделённые разумом, способные общаться и вести грамотный диалог, стоят выше этого.

– Хочешь сказать, что в борьбе со мной ты готов объединиться со своим конкурентом?

– Конкуренция тут не причём. Сергей – нормальный парень, с которым мы запросто могли бы подружиться, если бы не твоя проклятая игра. Двум здравомыслящим мужчинам негоже драться из-за женщины, потому что если женщина умная – то она сама сделает достойный выбор, а если же она дура – то она не нужна ни тому, ни другому.

– Насколько я знаю, женщинам нравится, когда за них дерутся.

– Ты имеешь в виду кукол?

– Не только. В людях тоже заложено немало животных качеств. Не забывай, что ваша плоть, в отличие от разума, весьма примитивна. Инстинкты частенько бросают вызов здравому смыслу.

– Как бы там ни было, я не намерен отдавать тебе Сергея. Слишком много жертв я принёс тебе своим бездействием. Не могу себя простить за это. Поэтому, за оставшихся в живых я буду биться с тобой насмерть. Когда ты придёшь за Сергеем, знай, что я буду его защищать.

– Зачем тебе это надо? Зачем? Что ты хочешь доказать, и кому? Думаешь, что тебя провозгласят героем? Не обнадёживай себя. О тебе никто никогда не узнает. Ты сгинешь здесь, и никто о тебе даже не вспомнит. Не разменивай себя на мелочи. Не стремись объять необъятное. Определись со своей целью, и иди к ней чётко, не отвлекаясь ни на что. Зачем тебе спасать обречённых? Какая в этом выгода?

– Дело не в выгоде, а в зове души. Причину возникновения подобной солидарности может понять только человек.

– Нда-а, – Хо закрыло глаза. – Генератор случайных чисел более предсказуем, чем ты. Ну что ж. Это даже любопытно. Посмотрим, что из этого выйдет.

– До встречи, Хо, – спокойно ответил Евгений. – Мы будем тебя ждать.

Зашипев, сумеречник выпрямился во весь рост и, развернувшись, быстро зашагал к выходу, постепенно растворяясь в сумрачном воздухе.

Бред какой-то. Чем дальше – тем глубже погружаешься в него. Пытаешься заставить себя воспринимать бредовую действительность за осмысленный, целенаправленный ход событий. Но вновь и вновь сталкиваешься с воплощениями бессвязной чепухи, окружающей нас, вплетённой в нашу жизнь неотъемлемой частью. Иногда, втайне от самого себя, начинаешь ощущать сожаление, что рождён человеком, а не куклой. Гонишь мысли прочь, и в очередной раз отвлекаешься на что-то обыденное, пытаясь искусственно возвести его в степень значимости. И так без конца. Боже, как надоело…

Сколько времени? Какой сейчас день? Зачем она вернулась в свою каюту? Ответа на эти вопросы Ольга не знала. Часы остановились ещё утром на половине седьмого, календаря под рукой не было, за окном висело туманное непонятно что. Присутствовало тоскливое ощущение, что на корабле они прожили уже половину своей жизни.

Первая её половина была какой-то яркой, невероятно светлой, шумной и тёплой. Она почему-то вспоминалась с трудом, и возникала в памяти единым мимолётным клубком спрессованных воспоминаний. А вторая, холодная, страшная, серая и однообразная, с редкими вспышками безумных иллюзий – тянулась долго и мучительно, продолжаясь по сей день.

Ольга вспомнила, как Евгений говорил о небе, и с ужасом осознала, что сама начинает припоминать его с трудом. Казалось бы, что может быть проще обычного голубого неба? Но теперь этот образ, в отсутствии постоянной наглядности, стал воспроизводиться в памяти с досадным затруднением. Голова кружилась. Вместо бескрайнего небосклона Ольга вспоминала лишь бесформенное синее пятно, и ничего больше. Стоп.

Оля подняла руку и раскрыла ладонь. На ней лежала таблетка «Иллюзиума». Ну коне-ечно. Она шла в каюту с твёрдым желанием поскорее нырнуть в иллюзию. Зачем? Чтобы вывести Евгения на чистую воду. Он рассердил её. Очень рассердил. Она не ожидала от него такого подвоха. Зачем он встречался с Сергеем? Зачем впутал его в эту сумеречную муть? И, самое главное, зачем он рассказал ему про Хо? Он же сам говорил, что Хо безвредно, пока о нём не знаешь, а теперь вот так цинично подставил её друга. О чём они там беседовали? Говорили о ней, у неё за спиной? Обсуждали её? Как он мог?!

Присев на кровать, она остановила вихрь вьющихся мыслей. Пока она шла сюда, её одолевал подобный гнев. Но потом, она вдруг остановилась, и словно переключилась на другую волну. Задумалась о небе, и на несколько минут забыла о том, что её волновало незадолго до этого. А сейчас опять началось… Значит, это всё неспроста. Рассудок не даёт ей наломать дров. Нужно порассуждать о возможных причинах встречи Евгения с Сергеем. То, что Сергею всё это приснилось, разумеется, исключено. Женька вошёл с ним в контакт неслучайно. А что если это был не Женька? Что если само Хо начинает обрабатывать её парня, приняв облик Евгения?

Ольга смутно понимала, как всё это происходит, но ей было известно, что Хо каким-то образом умело проникать в разум Жени, и даже управлять им какое-то время. Этим обуславливалось то, что Евгений время от времени словно сходил с ума, и начинал вести себя как-то странно, по-настоящему жутко. А вдруг Хо опять завладело его рассудком, и в этом обличии встретилось с Сергеем? Может быть, рано обвинять Евгения?

В то же время, если подумать, он сам ей обещал, что Хо больше никогда не сможет в него вселиться. Выходит, что он поспешил её обрадовать, и Хо не утратило этой способности. Или же он на самом деле говорил с Сергеем без участия Хо. В любом случае, нужно поговорить с ним самим, и всё выяснить.

Настрой Ольги был столь серьёзен, что она забыла об осторожности, и не задумалась о том, что друзья могут в любой момент спустить лодку на воду, и прийти за ней. Почему-то это её нисколько не волновало, словно она была уверена, что сегодня у них опять ничего не получится.

Девушка проглотила таблетку без лишних раздумий. Сумерки впустили её в свой таинственный мир.

– Мы в очередной раз не успели, – печально констатировал Геннадий, глядя в туман, наливающийся чернотой. – Пришла очередная ночь, а мы продолжаем топтаться всё на том же месте.

– Ну всё-таки, мы хоть как-то продвинулись. Если бы не несчастье с Лидой, справились бы с задачей уже к вечеру, – ответил Сергей.

– В том-то и дело. Нас постоянно что-то останавливает. Отбрасывает назад. Какие-то критические обстоятельства. Да дело даже не в них, а в нас самих. Что-то происходит с нами. На все события мы реагируем как-то заторможено. Теряем время, вместо того чтобы решительно действовать. Почему? Как ты думаешь?

– Не знаю. Мне уже кажется, что само время ускоряется. Дни становятся всё короче. Они пролетают всё быстрее и быстрее. Сегодняшний день мне вообще показался не длиннее часа.

– Мне тоже.

– А ещё у меня с утра не прекращается какой-то шум в ушах. Может быть от переутомления?

– Шум? Что-то мне это не нравится. На что он похож?

– Ну, как будто бы в уши вода залилась. Звук совсем тихий, практически не различимый. Он бы мне даже не мешал, если бы не одна особенность. Когда внимательно всматриваешься во что-то, напрягаешь зрение – этот шум усиливается. И чем дольше продолжаешь всматриваться – тем сильнее он шумит.

– Хм, – капитан пристально на него посмотрел. – И это началось у тебя с утра?

– Да. Сразу после того, как проснулся.

– Может быть когда ты умывался – вода попала тебя в уши?

– Я не умывался. Вода в каюте закончилась. Да и звук этот похож на водяную пробку лишь отчасти, когда шумит тихо. А когда усиливается, то становится совсем другим. Похожим на шёпот. Только это не шёпот, потому что в нём нет слов. Или же это одно бесконечно длинное слово, произносимое шипящим голосом, – Сергей махнул рукой. – Да всё это фигня! Что-то меня понесло куда-то, не в ту степь, извини. Ещё немного, и примешь меня за очередного заразившегося психозом.

– А ты считаешь всё это нормальным? – спросил Осипов.

– Нет, но и причин для беспокойства я пока не вижу. Я полностью отдаю себе отчёт. Ну вот, смотри, сейчас например попробую пристально посмотреть тебе в глаза, и ты увидишь, что ничего не произойдёт.

– Слушай, может не надо экспериментов?

– Да всё нормально будет, вот увидишь! Давай, смотри на меня, – Сергей выпучил глаза, и пристально уставился на капитана.

Полминуты они таращились друг на друга, пока Гена вдруг не шмыгнул носом, после чего тут же расхохотался. Вместе с ним засмеялся и Сергей.

– Не могу больше! – хохотал капитан. – У тебя такое лицо!

– А что с моим лицом?

– Попроще его сделай немного, вот что!

– Да у тебя у самого морда шлангом!

– А как ты мне предлагаешь на тебя смотреть? С любовью, что ли? Вот, ё-моё! Если бы кто-нибудь увидел, как мы тут друг другу глазки строим, что бы о нас подумали? Страшно представить.

– Что за пошлые мысли? Два парня смотрят друг на друга. Ну и что особенного? Мы же не обнимаемся и не целуемся.

– Даже и не мечтай об этом! А что, пока ты на меня смотрел, у тебя возникло такое желание?

– Да пошёл ты! – Сергей заходился от хохота. – Разве что я прочитал это желание в твоих глазах!

– То есть, ты всё-таки считаешь меня привлекательным? – сквозь смех парировал Осипов.

– Уйди, противный, – хохоча, оттолкнул его Сергей. – Блин, Генка, хорош меня смешить! Ты прямо как Бекас. Я тут пытаюсь выяснить, звучит ли шум в моих ушах, а ты мне весь опыт сорвал, своими шуточками!

– Ладно, ладно, всё. Я серьёзен, – уняв смех, Геннадий сделал серьёзное лицо, но уже через пару секунд опять согнулся пополам от хохота.

Хохотал и Сергей. Им не сразу удалось успокоиться. Раскрасневшиеся и взъерошенные, они отдышались, и вновь попытались сосредоточиться.

– Так, посмеялись и достаточно, – констатировал Сергей. – Ты готов к продолжению эксперимента?

– Да, конечно, – кивнул Осипов.

– Давай, смотри мне в глаза. Только, ради бога, больше не ржи, ладно? И рожи мне не корчь, а то опять ничего не получится. Договорились?

– Обещаю. Я готов.

– Порядок. Начали.

Ребята опять принялись смотреть друг другу в глаза. Смех едва не разобрал их в очередной раз, но оба сдержались, сохранив выдержку. Прошла минута, приближалась вторая.

– Ну? Что? – нетерпеливо спросил Осипов.

– Вот, зараза, – поморщился Сергей. – Боюсь, что моё предположение не подтвердилось. Шум есть. Он усиливается. Я даже начинаю что-то различать.

– Предлагаю остановиться, пока не поздно.

– Нет-нет, не надо! Не отвлекайся, прошу тебя! Я вот-вот выясню, что кроется в этом шуме. В этом звучании есть перерывы, значит это… О, господи!

Лицо Сергея исказилось страхом. Глаза округлились, зрачки сузились в малюсенькие точечки. Он открыл рот, и прохрипел что-то непонятное.

– Всё, хватит! Я больше не хочу в этом участвовать, – в голосе капитана сквозила настоящая тревога.

– Ложная тишина.

– Что? Ты о чём?

– Нельзя отвлекаться. Оно затягивает.

– Что оно?

– Мерцающее зеркало. Я вижу мерцающее зеркало. Из него нельзя вырваться.

– Ничего не понимаю, Серёг. Очнись! – капитан пощёлкал пальцами перед его лицом, но тот никак не отреагировал, продолжая говорить бессмыслицу.

– Кто-то смотрит на меня из темноты. Смотрит не отрываясь. Я больше не могу выносить этот взгляд!

– Сергей, приди себя!

– Не могу! Не могу!

Сергея начало трясти. Из его губ полезла густая белая пена. Всем телом он повалился назад, и едва не опрокинулся, но Гена не позволил ему упасть.

– Зачем я пошёл у него на поводу?! Какой же я дурак! – сокрушался он, укладывая бьющегося в лихорадке друга на холодную палубу.

Ночь обступила их со всех сторон. Беспросветная мгла, просочившись сквозь туман, смешалась с ним, стирая очертания, гася отблески. Страшная ночь. Страшная потому, что для кого-то она станет последней.

Нужно цепляться за любые, даже самые незначительные выступы, не обращая внимания на боль, сомнения, и вконец израсходованные силы. Карабкаться наверх – к свету, к здравому смыслу, к порядку вещей. Необходимо выбраться из затхлого болота безумия, которое засасывает слабеющий разум, не давая возможности передохнуть, и глотнуть свежего воздуха. Наверх – к свободе! Не прекращать сопротивление. Прочь из сумерек! Пока ещё не сошёл с ума. Пока ещё способен отличить правду от иллюзии. Пока ещё жив…