Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 109 страниц)

Вообще-то Сергей редко напивался до такого состояния, и в другой раз Ольгу бы это очень сильно взволновало, но в данном случае её мысли были заняты совершенно другим. На цыпочках пробежавшись до выключателя, она погасила свет в каюте, и также неслышно вернулась к своей койке, быстренько разделась, и нырнула под одеяло. После прихода Сергея каюта наполнилась густым и терпким духом перегара, но Олю это уже не смущало. Скоро она покинет этот глупый и тревожный мир. Её риск должен окупиться.

Сергей мирно сопел в темноте. Он определённо спал, и ей можно было спокойно начинать. Таблетка, которая всё это время была зажата в её руке, наконец-то была отправлена в рот. Глоток… За стеной послышалась возня. Короткий топот завершился стуком двери, после чего из соседней каюты донеслись глухие звуки надрывного кашля, быстро превратившиеся в неприятные булькающие стоны, сопровождающиеся всплесками. Судя по всему, Бекаса нещадно рвало. Парень значительно перебрал, и в результате заработал алкогольное отравление – обычное дело в такой ситуации. Слушая, как он мучается, Ольга сочувственно вздохнула. К счастью, Сергея не постигла подобная участь. Он отключился, по всей видимости, до утра.

Действие «Иллюзиума» всё не начиналось, но девушка уже не поддавалась сомнениям, зная, что этот коварный препарат имеет особенность вступать в силу неожиданно, исподтишка, когда этого совсем не ожидаешь. Самое главное, чтобы не было этих тошнотворных головокружительных прелюдий. Опасения Ольги не оправдались. Цветные круговороты так и не появились. Вместо них возникло совершенно иное, новое ощущение – будто бы матрас, на котором она лежит, наполнился водой. Он становился всё рыхлее и мягче с каждой минутой, постепенно поглощая лежавшую на нём девушку, обволакивая со всех сторон.

Почувствовав, что проваливается, Оля поначалу испугалась, и уже собралась было вскочить с кровати, но вовремя опомнилась, догадавшись, что началось долгожданное действие таблетки. Почти через силу, она заставила себя успокоиться и замереть, не препятствуя сумеречной мистерии. Она тонула в собственной постели, проваливаясь сквозь кровать, которая стала необычайно зыбкой, словно была сделана из желе. Ощущение было таким, будто лежишь на плывущей по реке резиновой лодке, из которой постепенно выходит воздух. Эта «лодка» становилась всё мягче, её борта сжимаются со всех сторон… Наконец Ольга окончательно провалилась в эту тёплую западню, погружаясь во тьму, словно в трясину.

Медленное погружение в глубину кровати внезапно превратилось в резкое падение. Просочившись сквозь койку, девушка выпала снизу и рухнула на пол, но он не удержал её, оказавшись каким-то призрачно-нематериальным, пропустил сквозь себя без остановки. Оля полетела дальше. Она пролетела насквозь глухую переборку, миновала тёмную каюту на нижней палубе, затем ещё одну переборку, мрачный безликий трюм, и, наконец, погрузилась в чёрноту холодной морской пучины прямо под днищем «Эвридики».

Глубина распахнулась перед ней, жадно втягивая в себя, сжимая усиливающимся давлением. Вокруг, в бескрайней темноте, лениво шевелились огромные силуэты неведомых морских чудовищ, блёкло освещаемых тонкими люминесцентными полосками и крапинами на гибких чешуйчатых боках, выдающими их местонахождение во мраке. Ольга не пыталась бороться с пугающей бездной, поддавшись необратимости происходящего. «Это иллюзия. Всего лишь иллюзия…» – шептали её губы, выпуская многочисленные пузырьки, тут же устремляющиеся наверх.

В бесконечной толще воды замерцал блуждающий огонёк, похожий на светлячка. Когда он приблизился к тонущей Оле, то оказалось, что это лампочка-приманка, принадлежащая крупной, и жуткой на вид глубоководной рыбе-удильщику. Покачивая своими широкими и колючими плавниками-веерами, зубастый удильщик неторопливо подплыл к ней, и какое-то время опускался следом, тускло освещая её лицо живым огоньком. Из-за своей хищно выпяченной вперёд зубастой челюсти рыба выглядела враждебно, но нападать она не собиралась. В конце концов, мрачный подводный житель дёрнулся, с силой оттолкнувшись хвостом от водной толщи, и поспешно скрылся в темноте, словно встревоженный чем-то.

Не смотря на то, что девушка неукротимо уходила на глубину, вокруг почему-то становилось всё светлее и светлее. Темнота постепенно рассеивалась, глубинные монстры исчезли, а внизу всё ярче и ярче светилось потусторонним магическим светом необычное колеблющееся дно. Было уже непонятно, тонет она или всплывает. Давление заметно падало, и, не смотря на то, что Ольга могла дышать под водой, она всё равно старалась делать это как можно аккуратнее, производя короткие вдохи и плавные выдохи, чтобы избежать лёгочной баротравмы из-за таких резких перепадов давления.

Открыв глаза, она заметила, что пузырьки от её дыхания уходят вниз – к светящемуся дну, которое приближалось с внушительной скоростью. Достигали дна, пузыри исчезали, расходясь по нему концентрическими кругами. Сквозь полупрозрачную, колышущуюся донную пелену просматривались очертания, загадочные в своей причудливости. Собравшись с силами, Ольга начала упорно отгребаться руками и ногами, переворачиваясь в воде, пока окончательно не приняла вертикальное положение. Скорость погружения сразу увеличилась в несколько раз, и девушка достигла призрачного дна быстрее, чем ожидала. Ноги коснулись донной поверхности, и легко прошли сквозь неё, а вслед за ними и всё тело.

Провалившись сквозь дно, Оля вылетела наружу, в буквальном смысле свалившись с неба. Она падала с высоты, оказавшись в совершенно ином мире, для которого бездонная глубина моря, куда она только что погружалась, была ничем иным как небесами. Под ней журчала вода, шелестели деревья и камыши, освещаемые тёплым рыжим солнцем. Сразу вслед за первым вдохом, который она сделала в этом новом мире, последовало нестерпимое отвращение – воздух здесь был пресыщен мерзким густым смрадом. Жуткая вонь опалила ноздри, вызвав тошноту. Даже страх перед большой высотой, с которой ей пришлось падать, быстро затмился, заглушённый омерзительным запахом, витавшим повсюду.

Резкое падение привело Ольгу в себя. Преодолев высоту четырёхэтажного дома, она буквально воткнулась ногами в мягкую податливую почву, войдя в неё выше щиколоток с чавкающим звуком. Не смотря на довольно мягкое приземление, от сотрясения она едва не потеряла сознание, и не упала, чудом удержав равновесие. Вокруг её ног, погрузившихся в скользкую глинисто-песочную грязь, образовалось два небольших кратера, быстро заполняющихся мутной жижей. Оля ожидала увидеть в иллюзорном мире всё что угодно, только не такое грязное, отвратительное болото, испускающее чудовищное зловоние. Сюрприз был более чем неприятным.

Поспешно вышагнув из затапливаемых ямок, проделанных её ногами, она остановилась на относительно твёрдой поверхности, и наконец-то осмотрелась по сторонам, изучая место, в котором оказалась. Пейзаж мира, представшего перед её взором, был упадочным и унылым, но, вместе с этим, до боли знакомым. Она стояла на небольшом грязном островке, со всех сторон омываемом журчащей мелководной речушкой, наводнённой всяческим мусором. Этот мусор был везде. Местность напоминала огромную помойку. На противоположном берегу высились груды хлама и искорёженного металлолома, за которыми шелестела кудрявая роща. Заводь обмелевшей речушки, больше напоминающей широко разлившийся ручей, по берегам заросла блёклой осокой и суховатым камышом.

Выше по течению виднелись серые циклопические постройки промышленного типа, возвышающиеся над сплошь выщербленным бетонным забором, обильно покрытым плесенью и ржавчиной, сползающей с оголённых прутьев арматуры. Над забором высились крыши хозяйственных блоков и огромных корпусов с редкими маленькими окошечками из технического стекла, похожими на бойницы. Над этими безликими индустриальными конструкциями поднимались высоченные трубы, подпирающие небесный свод и не дымящие. Работу чудовищного завода, на первый взгляд кажущегося совершенно заброшенным, выдавала лишь пара гигантских горизонтальных бетонных труб, выходящих из его стены, и неустанно источающих неудержимый поток бурлящих нечистот, которые срывались в речку клокочущим водопадом, и испускали удушающие миазмы.

– Так вот почему здесь всё так загажено, – подумала Ольга, и сморщилась.

Экология попирается не только в реальном мире… Продолжая осматривать береговую линию, она обнаруживала всё новые и новые следы цивилизации. Полузатопленный катер без дна, чьи проржавевшие борта были сплошь завешаны какими-то драными тряпками. На берегу, в кустах, чернеет помятый корпус автомобиля, марку которого установить уже практически невозможно – настолько он изуродован. Растительность проросла сквозь дыры в его окнах, капоте и багажнике. Несчастная колымага. А вот остатки заграждения из колючей проволоки. Ограда, видимо, когда-то отгораживала рощу от побережья, но со временем развалилась: столбики прогнили и попадали, а проволока перепуталась, частично вросла в землю, частично порвалась. Остов гусеничного трактора, наполовину въехавшего в реку, так и остался торчать там металлическим валуном, заляпанный птичьим помётом и изъеденный ржёй.

Ниже по течению виднелась какая-то странная плотина, состоявшая из груды мусора. При более внимательном рассмотрении, там оказался искусственный сток, направляющий реку под стену необычайно высокой бетонной дамбы, увенчанной всё той же колючей проволокой. Вход в подземные коммуникации был до предела засорён грязью и обломками. Непонятно, как вода умудрялась находить себе путь через эти ужасные завалы. Мусор действительно был повсюду. Он лежал на островках, на берегу, среди растительности, на дне реки. Он плыл вниз по течению, качался на камышах и на ветвях деревьев. Омерзительный сор: бумажки, тряпки, железки, палки, кости, трупы птиц и мелких животных, остатки продуктов питания, бутылки, колёса, консервные банки, разнообразная гниль, грязь и тухлятина. Дрянь, распространяющая заразу.

Вонючая река изобиловала отходами. Её мутная желтоватая вода, журчащая у ног Ольги, казалось, была пропитана гнусной отравой настолько, что вредно было даже вдыхать пары, исходящие от неё. Это была уже не вода, а какой-то тошнотворный рассол, от одного вида которого начинало мутить. Полуразложившиеся трупы собак, кошек и крыс, вперемешку лежали в воде и на берегу, соседствуя с объедками, раскуроченными ящиками, рваной одеждой, мятыми пластиковыми бутылками и источающим зловоние калом.

Взгляд лихорадочно метался по сторонам, в надежде увидеть хоть что-то менее неприятное, чем все эти помойные гадости, разбросанные повсюду. Но вокруг была одна сплошная выгребная яма. Ольга задыхалась от смрада. Её всю передёргивало от мысли, что она стоит босыми ногами на грязной мусорной куче, коей являлся этот убогий островок. Единственное, что внушало надежду – это близость соседнего берега, за которым виднелась чистая роща. Но чтобы добраться до неё, требовалось преодолеть в брод пятиметровый участок реки. На такой поступок нужно было решиться.

Конечно же, река была неглубокой, и, на счастье Ольги, этот самый участок был особенно мелководным (в самом глубоком месте ей было по колено), но мысль о том, что придётся брести по этой зловонной субстанции, среди разлагающихся трупов, разбитых бутылок и мерзких ошмётков непонятного происхождения, сводила брезгливую девушку с ума.

Что поделать? Не стоять же на одном месте всю ночь. Придётся действовать, как бы неприятно это не было. Сосредоточившись, Оля напряглась и зажмурилась, сжав кулаки. Она надеялась, что сможет силой своего сознания обуть себя в резиновые сапоги, но все её потуги оказались безрезультатными. Чуда не произошло. Ноги оставались босыми.

– Ё-моё… Женька, да где же ты?! – с досадой воскликнула она. – Женя! Же-ень!

Но на её зов никто не откликнулся.

– Ну вот. Когда ты нужен – тебя нет, – Ольга вздохнула, и бросила унылый взгляд на воду, в которую не решалась ступить.

Не смотря на свою проточность, эта жидкость выглядела затхлой и, очевидно, изобиловала солями, налёт которых белел на протяжении всей береговой черты. На первый взгляд, река была абсолютно мёртвой. Никакие живые организмы не могли обитать в этом гиблом потоке. Лишь странного вида водоросли, которые, возможно, и не являлись растительностью на самом деле, а были всё тем же мусором, разбросанным по дну, развевались в такт течению.

Однако, при подробном рассмотрении, река оказалась не такой уж безжизненной. Неподалёку от берега, на тёплом мелководье обильно копошились малюсенькие белесые червячки, похожие на глистов. Они возились и извивались, мельтеша на дне и облепляя утонувшие трупы. Зрелище было пренеприятным. Ольга поёжилась. Только сейчас она заметила, что её одежда совершенно сухая, не смотря на то, что она преодолела насквозь морскую пучину. Лишь сырые пятна разбрызганной грязи заляпали её в результате падения. Нужно было решиться. Нужно было идти.

И вот, взяв себя в руки, и поборов отвращение, она шагнула вперёд. Грязь чавкнула под ногами. Поёжившись, девушка вошла в тёплую воду, которая на ощупь казалась вполне обычной и чистой. Поэтому, она старалась не смотреть себе под ноги, чтобы не усиливать неприязнь, бурлящую в её душе. Кожу щекотал трепещущий подводный мусор. Туалетная бумага и остатки пакетов то и дело зацеплялись за её икры, нависая на них какое-то время, а потом срываясь и уплывая дальше по течению. В подошвы ног то и дело впивались какие-то острые предметы, то ли камушки, то ли стекляшки, то ли железки, торчащие в грязном песке. Но Оля неукротимо шла вперёд. Шла, пока не наступила на что-то. Сначала под ногу ей подвернулось нечто волосатое, похожее на утонувший старый парик или на шапку. Ощущение от этого шелковистого прикосновения было более чем отвратительным, и Ольга, соскочив с непонятного предмета, неловко прыгнула вперёд.

Чтобы удержать равновесие, она сделала пару шагов, и тут её левая нога ступила на довольно крупный предмет, покоящийся на дне. Он был покрыт мягкой, шероховатой и ворсистой тканью, а внутри был твёрдым. Но его прочности оказалось не достаточно, когда нога девушки опустилась на него со всего размаха. Ольга поняла, что это был за предмет лишь когда уже остановилась. Им оказался разбухший труп какого-то животного. Проломив рёбра его гниющей грудной клетки, нога вошла в мерзкое нутро. От страха, отвращения и боли, Оля едва не лишилась чувств, но звериные инстинкты, таящиеся в подсознании любого человека, позволили ей удержаться, и не упасть в воду.

Адреналин ошпарил кровеносную систему, и Ольга, издав пронзительный крик, подпрыгнула, стряхивая с ноги ошмётки разлагающихся потрохов. Труп, который она пнула, сорвался со своего места и лениво покатился дальше, увлекаемый течением. Голова, с выступающими из-под облезлой шкуры костями черепа, на какое-то время показалась из воды, в результате чего стало ясно, что останки принадлежали большой собаке.

Но потревожившая их девушка уже не думала об этом, она, спотыкаясь и поднимая тучи брызг, неслась к берегу, то и дело наступая на новые и новые препятствия, таящиеся под водой. Острые края стеклянок и ракушек безжалостно впивались ей в ноги, рассекая кожу как бритвы. Какие-то железные обломки и кости также травмировали её, впиваясь в ступни с разных сторон. Но безумие, вызванное притоком адреналина, гнало девушку вперёд, заставляя не думать о боли. Боль скорее подгоняла её, нежели заставляла притормозить, и внимательнее смотреть себе под ноги.

Наконец, она выскочила на берег и остановилась, дрожа от страха. Многочисленные раны на ногах были в большинстве своём неглубокими, но все без исключения жутко щипали. Невыносимо было даже думать о том, какая зараза, находящаяся в этой гадкой реке, могла попасть в её кровь. Ольга стояла, и растерянно смотрела на свои изуродованные ноги, вокруг которых быстро образовывалась кровавая лужица, ручеёк от которой устремлялся к воде. На них буквально не осталось ни одного живого места. И продезинфицировать раны было нечем: нет ни йода, ни марганцовки, ни реваноли…

Ситуация – хуже некуда. Но в глубине души Оля продолжала убеждать себя, что это всего лишь иллюзия. Не смотря на реалистичность происходящего, всё это нереально. В то же время, полноценные болевые ощущения заставляли в этом усомниться. Куда же она попала?! Рядом, из кустов торчал погнутый столбик с ржавой табличкой, на которой едва просматривалась надпись «КУПАНИЕ ЗАПРЕЩЕНО!».

– Интересно, какому идиоту взбредёт в голову купаться в этой клоаке? – с грустной иронией подумала Ольга, и, обернувшись, взглянула назад – на реку.

Преотвратительное зрелище! Канализационный поток фекалий, который ей пришлось форсировать, с этого ракурса смотрелся ещё более отталкивающе. Собачьи и кошачьи трупы вразброс валялись на берегу и в воде. Также наблюдались фрагменты останков более крупных животных, преимущественно, крупного рогатого скота. Мощные рёбра и позвонки, копыта и коровьи головы со зловеще торчащими рогами.

Взгляд случайно упал на нечто крупное, полузатопленное неподалёку от берега. Это определённо был один из трупов, но вид его был совершенно иным. По форме он напоминал… О-нет! Кровь с новой силой ударила в виски. Оля попятилась назад, стуча зубами. В воде лежал вздутый и позеленевший труп человека. Вода свободно вливалась в широко открытый рот с частично выбитыми зубами, и в пустые глазницы мертвеца.

Вокруг всё потемнело, небо налилось кровью, журчание воды превратилось в подобие голоса, беспрестанно нашёптывающего дьявольские заклинания, кроны деревьев нависли над Ольгой, словно косматые лапы чудовищ. Река стала прозрачной, и путница увидела великое множество мёртвых тел, наполнявших её. То были не только человеческие и звериные трупы. Кроме них в реке покоились тела совершенно иных созданий, которых невозможно было себе представить даже в безумном бреду. Уродливые останки неведомых существ были настолько страшными, что все мускулы пронизывал паралитический шок, и одна лишь мысль стучала в голове подобно оглушительному метроному: «Бежать! Прочь отсюда!».

И Ольга побежала. Каждый её шаг сопровождался болью, словно она бежала по битому стеклу, или раскалённым углям. Позади неё оставались размазанные кровавые следы. Выбежав с загаженного побережья, девушка остановилась, корчась от боли, и поочерёдно поднимая истерзанные ноги. Грубая каменистая поверхность захламлённого берега сменилась гладкой, чистенькой аллейкой, которая брала своё начало от самого побережья, и уходила в глубь рощи. Правда Ольгу это не сильно воодушевило. Раны на её ногах ужасно саднили и болели, поэтому все мысли несчастной были только о них. Отчаянно хромая и ковыляя, она направилась вперёд по дорожке, пролегавшей между задумчивыми вековыми липами и дубами, угрюмо шелестящими листвою над её головой.

Кроны скрывали небо, а густые заросли плотно загораживали близлежащие постройки, создавая впечатление, что их и не было вовсе. Оле хотелось поскорее уйти подальше от берега, пропахшего нечистотами. Она, время от времени, стряхивала с себя налипшую грязь и морщилась. По щекам её текли слёзы, а губы дрожали. Ольга плакала от боли, страха и отвращения, которое ей пришлось пережить. Она не понимала, куда идёт, и уже не знала, зачем она здесь находится.

Журчание заражённой реки и плеск вызывающего тошноту мусорного водопада потихоньку становились всё тише и тише, а вонь, доносящаяся с их стороны теперь ощущалась лишь во время лёгких порывов ветра, дувшего ей в спину. Оля жутко боялась заразиться. Безысходность и жгучая боль, дополняя друг друга, сводили её с ума. Что ей оставалось делать? Звать на помощь, рыдать, кричать? Зачем, если это всего лишь иллюзия? Но страх и уныние были выше неё.

Ольга поймала себя на подозрительной мысли, что сейчас она как никогда нуждается в чьей-то жалости. Чувствуя себя ненужной, разбитой и брошенной на произвол судьбы, она тихо плакала, плетясь вперёд по аллее, упрямо надеясь, что этот путь приведёт к выходу из иллюзорного мира, встретившего её так враждебно.

Наконец, безлюдная тропинка привела её на поляну, в центре которой возвышалась круглая ротонда с ребристым куполом. Девушка была не в силах любоваться сооружением. Боль в правой ноге стала настолько резкой и острой, что Ольга пошатнулась. С трудом допрыгав до ближайшего дерева, она облокотилась на него, и подогнула больную ногу, с ужасом осматривая её повреждённую подошву, которая представляла сплошное месиво из бурой грязи, дорожной пыли и крови. Сразу стало понятно, почему боль была такой нестерпимой. В ступне торчал крупный осколок стекла, вошедший под кожу почти целиком. Девушка ухватила его за краешек дрожащими пальцами и, с мучительным стоном, извлекла наружу, тут же отбросив в сторону. Стекло упало на дорожку, тихонько звякнув, и исчезло. Боль немного утихла, хотя кровотечение усилилось. Подняв разбухшие от слёз глаза, Ольга вновь посмотрела на ротонду, и теперь увидела среди её колонн фигуру человека в чёрном костюме.

– Женя! – крикнула она с надрывом.

Фигура пошевелилась, затем обернулась. Да, это был он – Евгений. Увидев Ольгу, он, взволнованный её необычной скорченной позой, моментально бросился навстречу, почти вприпрыжку.

– Оля? Ты уже здесь? Что с тобой?! Что случилось?! – ошарашено восклицал он, подбежав к подруге. – Ты пришла оттуда?

Евгений указал в сторону реки. Судя по выражению его лица, он явно не ожидал этого, и был неподготовлен к такому повороту событий.

– Да, – со вздохом ответила Ольга. – И как ты это всё объяснишь?

– Я… Я не знаю… Я возможно…

– Ладно. Потом разберёмся. Слушай, мне сейчас срочно нужны обеззараживающие препараты. Йод, или ещё что-то… Нужна чистая вода и бинты. Я там себе все ноги изрезала, и теперь истекаю кровью, если ты не заметил.

– Сейчас, Оль! Одну секундочку! Ты присядь, – поспешно предложил Женя, дрожа от волнения. – Потерпи. Я быстро.

– Что ты собираешься делать?

– Не спрашивай. Садись, – он усадил её на скамейку, чудесным образом появившуюся позади, и присел на корточки рядом с ней, заботливо осматривая её ноги.

– Бо-оже мой. Как же тебя так угораздило?

– Прогулялась по свалке, в которую ты меня забросил.

– Ты попала на реку не по моей вине, поверь. К сожалению, я не могу с точностью предугадывать твоё появление в иллюзорных измерениях. Лишь приблизительно. Но мне всё равно очень жаль, прости меня ради бога.

– Если не виноват, то не нужно просить прощения. Что случилось – то случилось.

Печально вздохнув, Евгений достал из-под скамейки небольшой тазик и кувшин с водой. Затем он начал поочерёдно омывать искалеченные ноги девушки. Вода в тазике тут же приобрела грязно-кровавый цвет. Не скрывая удивления, Ольга почувствовала, как вместе с грязью с её ног смывается боль, мутными ручейками стекая в таз. Тёплая целебная вода ласково гладила открытые раны, гася болевые очаги, останавливая кровотечение, ускоряя регенерацию живых тканей. Руки Евгения, словно волшебные, едва касались её кожи, скользя от голеней – к щиколоткам, далее – к ступням и пальцам. Они стирали остатки грязи и боли, смываемые водой. Ощущения были крайне приятными, и Ольга даже забыла на какое-то время о том, что произошло с ней недавно.

Когда Женя закончил омовение её ног, девушка взглянула на них и не поверила собственным глазам. Обе её ножки стали абсолютно чистыми и неповреждёнными. На них не осталось ни ранок, ни шрамов. Не было даже намёков на какие-либо травмы. Вместе с грязью и ранами исчезла изматывающая боль, словно её и не было вовсе. Оля была в восторге. Обида и раздражение покинули её сердце, вновь уступив место удивлению и любопытству.

– Как ты себя чувствуешь? Теперь всё в порядке? – заботливо осведомился Евгений.

– Спасибо, доктор, – улыбнулась она в ответ. – Теперь я чувствую себя намного лучше и комфортнее.

– Я рад, – Женя поставил рядом с тазиком пару туфель. – Вот, обуйся. Прогулки босиком – это конечно же хорошо, но сейчас лучше не рисковать…

– Для меня не впервой появляться не в нужное время не в нужном месте, – усмехнулась Оля.

– Не в этом дело, – Евгений выпрямился во весь рост. – Я тебе ещё вчера объяснил о проблеме иллюзорной нестабильности. Никогда не знаешь, где ты окажешься. Здесь не существует точной системы координат, и появление невозможно вычислить без погрешностей. По злой иронии, ты очутилась на реке. Досадный просчёт.

– А что это за река? На вид – так одна большая свалка.

– Согласен. Пренеприятное местечко, – приятель сморщил нос. – Но она была такой не всегда. Когда-то эта речушка была полноводной, красивой и чистой. Пока не построили эту ужасную фабрику выше по течению. Отходы стали бесцеремонно сбрасывать в воду. Очистные сооружения не работают, поэтому вся гадость попадает в воду. Вдобавок ко всему при строительстве был повреждён канализационный коллектор. В результате, ко всему прочему, в реку беспрепятственно устремились нечистоты из подземных коммуникаций. Таким образом, побережье превратилось в большую помойку.

– Экологическая катастрофа, – Ольга улыбнулась. – В иллюзорных мирах они тоже случаются?

– К сожалению, да. Чтобы хоть как-то оградить природу от загрязнения было решено построить дамбу с отводным желобом, ниже по течению, чтобы грязная вода уходила в подземный резервуар.

– А куда она потом девается? Не может же она там накапливаться вечно.

– Разумеется, не может. Куда отравленная вода попадает дальше – я уже не знаю. Всё это печально, но мне кажется, что этот уголок иллюзорного мира стоит на грани уничтожения. Мы наблюдаем последние дни его существования.

– Погоди… Ты сказал, что всему виной фабрика, построенная неподалёку. Но кто же её построил, если не ты?

– Это тайна. Результат противостояния добра и зла. Если строишь что-то живое, полезное и красивое, то обязательно столкнёшься с противоположностью: агрессией, жестокостью, разрушением. Это вечная борьба, из которой очень трудно выйти победителем.

– Что производит эта фабрика?

– Не знаю. Я не в курсе, работает ли она вообще. Дым из труб не идёт. Лишь нечистоты постоянно наводняют реку. Я слышал, что фабрика совершает сбросы отходов прямо в канализацию, поэтому не могу сказать, чьи именно нечистоты извергаются из отводной трубы: фабричные или только канализационные. Возможно, фабрика тоже уже мертва. Доступ на её территорию закрыт, постройки кажутся заброшенными, и находятся на грани обрушения. Кто хозяйничает на ней – неизвестно. Но по ночам там слышны подозрительные звуки и непонятный шум. Значит кто-то там всё-таки есть.

– Но кто?

– Этого нам лучше не знать. Ладно, пойдём ка отсюда. Я покажу тебе кое-что интересное, – Евгений подал ей руку, помогая подняться со скамейки, после чего они направились в сторону ротонды.

Ольга сразу заприметила необычную плиту, стоящую под куполом-звездой, и обратилась к проводнику.

– Это какой-то монумент?

– Не совсем. Это «Провидческий Камень». Однажды, в моём сне, невидимый перст начертал на гладкой плите надпись на непонятном языке. Долгое время я не мог понять, что это за язык, но в конце концов мне представилась возможность его изучить – это руафилх, великий язык сумерек. Промежуточное коммуникационное звено между идеальным способом общения высших существ и варварскими звуками, издаваемыми homo sapiens. Прости, но наша речь воспринимается теми, кто стоит выше нас, исключительно как убогое бормотание и повизгивание. Нам не дано усвоить их способ общения – слишком он сложен. Но чтобы понимать друг друга, достаточно постичь премудрости руафилхского диалекта – одного из самых доступных.

Они остановились возле плиты, и Ольга принялась с удивлением рассматривать светящуюся на камне надпись.

– В этом есть что-то библейское, – прошептала она. – Поразительно!

– Это ты верно подметила.

– А что здесь написано?

– К сожалению, даже разбираясь в языке, я так и не смог понять великой сути пророчества, изложенного здесь. Сколько я не ломал голову – так и не сумел разобраться…

– Прочти, пожалуйста.

– Здесь написано примерно следующее: «Когда мир сей придёт к завершению своему, явится на свет та, чьё имя вышло из волн Карского моря. Её глаза подобны каплям небесных сводов, её волосы сродни солнечному свету, её голос журчит как талая вода. Явление то предопределено, ибо она придёт, чтобы спасти мир, очистив его от скверны, даровав ему спасение и возрождение».

– Звучит зачаровывающее.

– Да. Уверен, что речь идёт о новом пришествии Спасителя. Судя по всему, теперь это будет женщина.

– Вот и хорошо. Не всё же мужчинам спасать мир, – Ольга улыбнулась.

– А мне без разницы, кто его будет спасать, – ответил Евгений. – Лишь бы спасли.

– Это, конечно же, очень интересная тема. Но сейчас мне бы хотелось поговорить с тобой о других вещах, более важных на данный момент.

– Понимаю. Ну что ж, тогда давай не будем терять время, и отправимся туда, где никто не помешает нашей беседе.

– А почему мы не можем побеседовать здесь?

– Фабрика… Она меня тревожит. Среди друзей нам будет гораздо спокойнее.

– Друзья?

Не успев опомниться, Ольга почувствовала, как ротонда начала вибрировать, а затем, с лёгким гулом, стала опускаться под землю. Этот необычный лифт продолжал своё неторопливое погружение в глубь земных недр довольно долго. Вокруг них снизу-вверх медленно проползали дыры кротовых ходов, толстые корни, зловеще переплетённые, спутавшиеся друг с другом, и камни, выступающие из стен земляной шахты. В некоторых местах земля с шорохом осыпалась. Было немного жутковато, но рядом с Евгением Ольга чувствовала себя спокойно.

Наконец спуск завершился. Они очутились в просторном зале, в котором было светло, не смотря на полное отсутствие ламп. Поискав источники освещения, Оля к величайшему своему изумлению обнаружила окна, за которыми виднелось голубое небо. Подземелье, в которое они спустились, на самом деле подземельем не являлось. Мраморный пол был покрыт мягким ковром сиреневого цвета. На стенах висели тёмные картины, непонятно что изображающие. Признаков мебели в помещении не наблюдалось.

Выйдя из лифта, Евгений повёл свою гостью через зал, к широкому арочному проходу, видневшемуся в противоположной стене.

– Я собираюсь показать тебе свою любимую галерею, – объяснил он.

– Что за галерея?

– Картинная галерея. Ты любишь картины?

– Смотря какие… А вообще, даже самая ужасная картина наверняка будет смотреться гораздо лучше той отвратной речушки, в которую я свалилась… Кстати, Жень, там, на реке, я кое-что видела, кроме мусора и обломков.