Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 109 страниц)

Её старт оказался не таким эффектным, как у друга. Она была не знакома с подобной техникой, и не ожидала насколько мощным окажется доверенный ей аппарат. Слегка перегазовав, Вершинина слишком быстро отпустила сцепление, и почувствовала, как заднее колесо её байка начало с бешеной скоростью вращаться на одном месте, от чего задок мотоцикла стал ходить из стороны в сторону. Растерявшись, Оля выпустила рукоять тормоза, и ретивая машина тут же прыгнула вперёд, словно кузнечик. Неловкая мотоциклистка сумела удержать равновесие, и, тут же сбросив обороты, уверенно повела норовистый байк, плавно развернувшись его и выехав со стоянки. Евгений поехал за ней следом. Дорога была пустынной, и можно было спокойно мчаться вперёд, не опасаясь каких-либо препятствий на пути.

– Ты ведь любишь скорость? – послышался голос Евгения, звучавший то ли из встроенных в шлем наушников, то ли в голове Ольги. – Так насладись же ею! Догоняй!

И его байк, довольно загудев, ушёл вперёд, демонстративно встав на заднее колесо. Ольга довольно улыбнулась, и помчалась следом за ним, рассекая пространство. Она словно слилась с мотоциклом воедино, и они теперь выступали как единое целое. Очень быстро она догнала Женю, и теперь они неслись по ночному шоссе рядом, время от времени поглядывая друг на друга. Стрелка спидометра уже ушла далеко за двести, но они и не думали замедлять своё стремительное движение.

– Вот это – скорость, – шептала Ольга. – Вот это – я понимаю.

– Да. Это не сравнимо ни с чем, – ответил Евгений. – Скажу честно, я не очень люблю езду на автомобилях. Ощущение, что ты сидишь в глухой широкой коробке на колёсах, которая везёт тебя по дороге и постоянно грозит толкнуть какую-нибудь другую коробку, движущуюся рядом. Другое дело – байк. Только два колеса и свежий воздух вокруг! Ветер, несущийся навстречу, свобода и скорость! Создаётся ощущение, что это ты сам так летишь по дороге, как метеор, как снаряд, как стрела, выпущенная из лука.

– Точно. Аж дух захватывает!

Дорога была гладкой как стекло. Освещаемые фарами пунктиры разделительных линий мелькали с поразительной быстротой. Время от времени на пути встречались машины, и гонщики виртуозно объезжали их, не обращая внимания на возмущённые сигналы. Решив покрасоваться перед Ольгой, Евгений свернул в сторону небольшого металлического трамплина, лежавшего на краю дороги, и набрав скорость, совершил красивый прыжок, пролетев несколько метров по воздуху. Не желая уступать ему, Ольга тут же воспользовалась очередным трамплином, и повторила его трюк, получив от друга жест одобрения. Её сердце на мгновение остановилось, когда мотоцикл завис в воздухе, а затем приземлился на дорогу, мягко амортизируя. Испытав от этого прыжка настоящий экстаз, она громко взвизгнула. Волна ощущений была поистине невероятной.

Оля была в неописуемом восторге от своего мотоцикла. Негромкий гул его двигателя дополнялся свистом ветра. Машина буквально вырывалась из-под наездницы – настолько мощной она была. Ошалевшая Ольга уже не смотрела на спидометр. Она не знала, с какой скоростью мчится. Опьянённая этой гонкой, она забыла обо всём. Окружающие декорации чередовались, сменяя друг друга с необычайной интенсивностью. Она постепенно отрывалась от Евгения, который отставал от неё всё дальше и дальше. Когда его начал беспокоить этот отрыв, было уже слишком поздно. Ольгу уже было не остановить. Она не отвечала на его оклики. Она не слышала их, увлечённая своим стремительным движением вперёд. Как не пытался Евгений её догнать – всё было бесполезно. Ольгу не задержали даже предупредительные оранжевые маячки на заграждениях, преграждавших дорогу. Гонщица не обратила внимания на надпись «ПРОЕЗД ЗАКРЫТ!» Она на полной скорости снесла центральное заграждение, разбросав его обломки в разные стороны, и умчалась дальше. Евгений погнался было за ней, но вовремя увидел возникшую преграду, и резко затормозил. Отличные тормоза байка сработали безотказно. Мотоцикл немного занесло, и он остановился параллельно препятствию, в нескольких метрах от него. Преградой оказался огромный тягач, выехавший поперёк дороги, и загородивший ему путь. В отчаянье, Евгений хлопнул руками по рукояткам, и сбросил с головы шлем, слушая затихающий звук удаляющегося мотоцикла Ольги. В кабине тягача сверкнула пара зелёных огоньков. Его дверь открылась. Чёрная, до боли знакомая фигура спрыгнула на землю, и, не спеша, направилась к Жене.

– Какого чёрта?! – выругался Евгений. – Кто тебя просил вмешиваться?!

– Никто не просил, – ответило Хо, остановившись напротив него. – Это была моя идея. Хо-хо-хороший у тебя мотоцикл. Дашь прокатиться?

– Перебьёшься. Лучше уйди с моей дороги. Твоё время ещё не наступило.

– Ошибаешься. Ты упустил свою возможность. Ольга уехала от тебя. Она поглощена скоростью, и теперь тебе её уже не догнать. Видишь, она даже не заметила, что ты отстал от неё. А знаешь, почему? Она – эгоистка. Её прельщает одиночество, она стремится к нему. Власть над дорогой, власть над скоростью, власть над жизнью. Сейчас она чувствует себя свободной, и ей не нужен никто. В том числе и ты ей не нужен. Понимаешь, о чём я? Ей нужно только мчаться по пустынной трассе, совершенно одной, не думая о том, что ждёт её впереди, и что она оставила позади. Живя одним ярким мгновением. Как падающая звезда.

– Неправда. Ольга не такая.

– В самом деле? Ты так хорошо её знаешь?

– Да уж получше тебя.

– Пошевели мозгами, Евгений, взгляни на происходящее трезвым взглядом. Где она? Куда она уехала? Бросила тебя тут одного и не задумалась об этом. Возвращаться она и не собирается, как видишь. Да, она вспомнит о тебе, конечно же. Но лишь когда ей надоест кататься на мотоцикле. Когда захочется новых ощущений.

– Ты так говоришь, потому что тебе неведомы человеческие чувства. Она не возвращается, потому что знает, что со мной всё в порядке и я её догоню.

– И откуда у неё такая уверенность? Может быть, потому что красивый и мощный мотоцикл – лучше тебя? Или же яркие жизненные перспективы лучше тебя? Или же красивый молодой парень с серыми печальными глазами лучше тебя? А ты – всего лишь бесплатное приложение к её жизни.

– Замолчи! – Евгений стиснул голову руками.

Его виски разрывались от давления. Голова раскалывалась. А Хо торжествовало.

– Ты для неё никто, пойми же это. Ты – интересное приключение, кладезь новых знаний, приятный собеседник. Я поражаюсь, почему ты сам этого не понял до сих пор. И тебя это совершенно не волнует. Ты устроил ей такую гениальную проверку, результат которой мы сейчас наблюдаем, и всё равно оправдываешь её. Невероятно!

– Я знаю, чего ты добиваешься, Хо. Ты всеми силами пытаешься настроить меня против Ольги. У тебя ничего не получится!

– Всё, чего я добиваюсь – это понимания вашей витиеватой души. Мне хочется понять, почему вы не видите очевидного, и стремитесь к призрачным горизонтам, которых заведомо не существует. Но мы заболтались. Ольгу пора останавливать. Я уже придумало, как это сделать, – Хо улыбнулось. – Извини, Евгений, я понимаю, что тебе хотелось продлить свой ход, но, сам видишь, она уехала от тебя. А это значит, что твой ход закончен, и пришла пора моего хода. Всё честно. Я, конечно, могло бы сделать тебе очередную поблажку, но, увы, не могу. Время меня поджимает, приходится торопиться.

– Что ты собираешься сделать?

– Я преподнесу нашей Ольге небольшой урок. За скорость, как и за любую роскошь, нужно платить.

– Не смей!

– Ещё как посмею. Значит ты не дашь мне свой мотоцикл? Хорошо, я возьму его сам.

Хо двинулось на него, зловеще ухмыляясь.

– Нет, не надо! – отпрянул Евгений. – Прочь! Отойди от меня, не-ет!!!

Но беспомощные крики не помогли ему. С громким уханьем монстр набросился на него.

Она летела по ночному автобану, наперегонки с ветром, словно желая убежать от самой себя. Не обращая внимания на дорожные знаки, наклоняя корпус на поворотах и услаждая восторженное сердце сиплыми завываниями мощного мотора, перемешанными с эксцентричным хард-роком, гремящим в наушниках. Пулей промчалась между двумя грузовиками и скрылась в туннеле. Лампы, лампы, лампы, словно иллюминация. Гул двигателя отражается от стен воющим эхом. Рывок, и вот она уже выскочила на открытое пространство. Она уже снова в городе, среди огромных домов, преодолевает кварталы один за другим, минует мосты, пролетает мимо площадей и парков. Она на пике счастья.

Неизвестно, как долго продолжалась бы эта феерия. Но голос, внезапно окликнувший Ольгу, привёл её в чувства.

– Не слишком ли быстро ты едешь?

– Эта скорость меня устраивает, хотя, – Ольга рассмеялась. – Наверное, хотелось бы мчаться ещё быстрее!

– И тебе не страшно?

– Ни чуточки. Я счастлива!

– А если разобьёшься?

– Ну и пусть! Зато последние минуты моей жизни будут самыми счастливыми и яркими! Ради этого стоит идти на риск!

– Выходит, что тебя совершенно не волнует твоя жизнь?

– Отчего же? Я дорожу своей жизнью, но не настолько, чтобы прятаться и опасаться рисковать. Жизнь должна быть насыщенной волнительными захватывающими событиями. А если она вдруг оборвётся – ничего страшного не произойдёт. Всем будет наплевать на это. Никому нет до меня дела, кроме меня самой.

– Вот значит как? Ты уверена в том, что твоя жизнь не имеет ни для кого значения. Есть ты или нет тебя – всем безразлично, так?

– Именно так.

– И значит можно заплатить за скорость собственной жизнью?

– Она достойна такой высокой платы.

– А если придётся заплатить за скорость чужой жизнью?

– В каком смысле?

– Смотри на дорогу.

Ольга подняла глаза, и увидела впереди низенькую детскую фигурку, робко пересекающую шоссе. Заметив летящий на неё мотоцикл, девочка остановилась, испуганно вытаращив глазёнки и открыв рот. Расстояние до неё, как будто бы специально выверенное кем-то, было таким, что времени на манёвр практически не осталось.

К тому же, от нахлынувшей паники, Ольга окончательно растерялась. Ей начало мерещиться, что куда бы она не сворачивала, девочка всё равно оказывалась прямо на её пути. Объехать её было нельзя. Когда дистанция стала критической, всё вдруг замерло, словно кто-то включил стоп-кадр. Затем послышался ровный невозмутимый голос невидимого собеседника.

– Возможно, ты задашься вопросом, что ребёнок делает один, ночью, посреди автострады? Но, поверь мне, в этой ситуации есть более существенный вопрос. На месте этой девочки, которую ты вот-вот собьёшь, мог оказаться кто угодно, любой человек, или бродячее животное. Однако, мне подумалось, что девочка – это самый трогательный и безобидный вариант. Её сбивать особенно жалко. Не так ли? Смотри, как она на тебя смотрит. Она перепугана насмерть. Её можно понять. Действительно, что может быть страшнее неукротимо несущейся на тебя машины, слепящей тебя фарами и не думающей останавливаться, потому что на такой скорости затормозить уже невозможно. Мне интересно, что ты предпримешь? Не остановишься, и лишишь жизни это беззащитное существо, так неосторожно, по наивности и простодушию, выбежавшее на дорогу. Или же попытаешься избежать столкновения, отвернёшь в сторону, потеряешь управление, и сама лишишься жизни? Чьей жизнью ты будешь расплачиваться за свою жажду скорости? Чужой или своей?

Не раздумывая ни секунды, Ольга молча сделала свой выбор. Время вновь понеслось с невиданной быстротой, и всё решилось в одно мгновенье. От резкого торможения, заднее колесо мотоцикла приподнялось в воздух. Круто повернув руль в сторону, девушка потеряла контроль над машиной. Байк предательски завихлялся. Ей удалось уйти в сторону от живой преграды, но теперь вернуть власть над обезумевшей машиной уже не представлялось возможным.

Скорость оказалась слишком высокой для такого жёсткого торможения. Онемев от шока, чудом уцелевшая девочка безмолвно проводила взглядом кувыркающийся мотоцикл, пролетевший мимо неё по асфальту, брызгая по сторонам искрами. Головокружительное падение завершилось жестоким ударом об бетонное заграждение на обочине дороги. Ослепительная вспышка боли, и тут же тишина, окружившая Ольгу со всех сторон. Она погрузилась во мрак.

Евгений, с задумчивой улыбкой, сделал несколько широких шагов по дороге, покрытой царапинами, следами шин и содранной краски. Затем он вышел на обочину, перешагнул через дымящиеся раскуроченные обломки спортивного мотоцикла, и подошёл к безжизненному телу своей подруги. Склонился над ней, и улыбнулся ещё шире. Улыбнулся страшно. Уголки его губ раздвинулись так сильно, словно кто-то до предела растянул их в стороны пальцами. Глаза засияли ярче и пронзительнее. Протянув руку, он дотронулся пальцами до разбитого лба девушки.

Первое, что увидела Ольга после чудовищной катастрофы и последовавшего за ней всепоглощающего мрака, был свет. Сначала он был лишь маленькой звёздочкой, но затем становился всё обширнее, внушительнее, лучистее.

– Боже мой. Неужели всё? Неужели это конец? – подумала Оля, летя к этому переливающемуся свечению.

– Не надейся! – ответил чей-то надменный голос, и лучи, испускаемые таинственным светом, превратились в светящиеся щупальца гигантского спрута, незамедлительно опутавшие Ольгу, и затянувшие её в бесформенное мерцающее чрево.

В душу моментально вернулись боль, тоска и страх. Свет поглотил её без остатка. Наступило пробуждение, и первое что она увидела – облезлый потолок с глупой, уродливой лампой под ним. На плафоне сидела большая сонная муха.

– Конечно же, можно заплатить жизнью за скорость, – послышался близкий голос Евгения. – Красивая, романтическая смерть, на пике блаженства и экстаза. Всё это понятно. Только не всегда получается красиво умереть – вот в чём незадача. Считаешь себя свободной и независимой? Думаешь, что твоя жизнь ровным счётом ничего не значит ни для кого, кроме тебя самой? Вот тебе и результат.

Он склонился над ней, опустив лицо близко-близко к её лицу, и она увидела отражение своего перекошенного страхом лица в его глянцево-чёрных очках, из-под которых вокруг, ореолами, источался ядовитый зелёный свет.

– Полная недееспособность, – прошептали его сухие, потрескавшиеся губы.

И тут Ольга поняла, что лежит на больничной койке, вся перебинтованная. Попытка встать на ноги закончилась плачевно. Кроме боли и массы странных, крайне неприятных ощущений, она ничего не получила. Она не смогла даже пошевелиться! Привязана?! Нет. Руки и ноги свободны. Никаких ремней, верёвок, или иных пут. Она просто…

Парализована. Страшная догадка опалила мозг девушки расплавленным свинцом. Она всё ещё пыталась дёргаться, не веря в то, что с ней произошло, но все её попытки обрести власть над собственным телом были безуспешными. Живой оставалась лишь правая половина её лица. Но язык был ей также неподвластен. Кроме беспомощного мычания и стонов, она не могла издавать никаких других звуков. Всё, что она теперь могла, это с трудом поворачивать голову из стороны в сторону. Вокруг торчали какие-то ужасные трубки, введённые в её тело. Слева нависал жуткий стеклянный скелет системы.

Больница! Один вид её палаты изматывал душу до предела. Безликие белесые стены, удушающая лекарственная вонь и… Безысходность. Она не могла даже кричать. Только стонала и выла как обречённый зверёк. Даже слёзы теперь текли только из одного глаза. Второй, подобно рыбьему, не моргая, таращился в одну точку, всегда…

– Вот видишь, – развёл руками Евгений, – оказывается, есть вещи, которые гораздо хуже смерти. Смерть – это слишком лёгкий исход. Это не самая высокая цена за минуты безумия. Расшиблась насмерть – считай, что легко отделалась. А если не получилось? Если осталась калекой до конца своих дней? Устроит ли тебя такая перспектива? Ограниченная жизнь растения. Постоянная мука, невыносимая тоска и уныние. Ты будешь просить смерти. Умолять Всевышнего поскорее забрать тебя. Но он будет глух к тебе, так как твой жизненный ресурс ещё не отработан. Ты не сможешь убить себя, и даже если будешь пытаться, те, кому придётся до конца твоих дней ухаживать и следить за тобой – не дадут тебе сделать это. Они не позволят тебе уйти из жизни, пока ты не умрёшь своей естественной смертью. Да и вообще, эвтаназия у нас запрещена, сама знаешь.

Он выпрямился и обошёл её кровать.

– Печально. Лежать и слушать, как за окном, на улице, смеётся молодёжь. Здоровые, полноценные люди. Живут и радуются жизни. Бегают, любят друг друга, болтают и веселятся. Завидовать им чёрной завистью, и проклинать свою судьбу вновь и вновь. Они там наслаждаются по полной программе, в то время как ты даже поесть нормально не можешь, или, я извиняюсь, сходить в туалет. Обидно, я понимаю. Но что поделать? Ты сама выбрала такой удел. Вот она – плата за скорость. Прикована к кровати, беспомощна и бесполезна для общества. Ах, да. Ты же говорила, что никому не нужна. Так ли это? Сейчас мы это узнаем. Кто в первую очередь прибежит к твоей кровати? Ну конечно же, родная матушка. И, конечно же, не сможет сдержать слёз, глядя на безнадёжно искалеченную дочь. Каково матери видеть тебя такой, ты подумала? А тебе будет ещё больнее видеть её страдающей. Пытка увеличится многократно. Тяжело придётся переносить её. Мама будет стареть, и сама уже станет нуждаться в помощи. Но она до самой смерти будет приходить, ухаживать за тобой. Какая трагедия для матери! Подумать только. Или ты считаешь, что ей наплевать на своего ребёнка? Вот уж кто недолго с тобой пробудет, так это твой милый Серёженька. Нет, парень он, безусловно, неплохой. Только вот тратить свою жизнь на немощную инвалидку он, разумеется, не станет. Ему нужно создавать семью. Для этого необходима полноценная здоровая женщина, а не калека, нуждающаяся в постоянном уходе. Скорее всего, он, смахнув скупую мужскую слезу, и оставив на тумбочке букет прощальных роз, дрожащим голосом скажет: «Прости меня. Я буду тебя помнить всегда…». Ну, что-то в таком духе. Наплетёт что-нибудь душещипательное и уйдёт. А может быть, попросту исчезнет, без слов. Как и все друзья. Они, конечно же, будут навещать тебя иногда, но всё реже и реже с каждым годом. Когда у каждого из них появится своя семья и свои заботы – какое им дело будет до подруги-инвалидки? С тобой останусь только я. Оставить тебя на попечение бездушных медсестёр и глупых санитарок я не смогу, потому что ты – это всё что у меня есть в жизни. Я стану для тебя единственным мужчиной. Буду рядом с тобой до последнего твоего часа.

Он безжалостно сёк её словами, словно кнутом, не обращая внимания на то, в каком шоке она находится, как дёргается её голова, дрожат губы и безумно вращается нетронутый параличом глаз. Он издевался над ней с наслаждением.

– Время будет идти медленно-медленно. Ведь, как назло, ты будешь жить очень долго, гораздо дольше, чем тебе хотелось бы. Будешь стареть, теряя свою природную красоту, изуродованная травмами и пролежнями. Лишённая последних капель гордости. Потерявшая связь с миром. Потом к твоим страданиям добавятся новые. Ты будешь бояться, что уйду я. Как и Сергей, как и остальные. И, вместе с этим, будешь винить себя, что держишь меня рядом с собой, в то время, как я мог бы найти нормальную женщину, и построить с ней полноценную семью. Тебя будет сводить с ума мысль, что я хороню себя заживо, вместе с тобой. И ты возненавидишь себя ещё сильнее. Но я не уйду никогда. И буду вечно страдать, видя твои мучения. Как же долго и тяжело ты будешь умирать. Я бы никому не пожелал подобной участи. А всё из-за чего? Из-за обычной прихоти, бессмысленной страсти, породившей коварную жажду скорости, которая сделала с тобой это. Умереть не страшно. Страшно выжить…

Ольга слабо вскрикнула, когда острая боль пронзила грудину с левой стороны, и отразилась между лопаток. Ей стало не хватать воздуха. Не в силах терпеть эту страшную боль, девушка дёрнулась на кровати, потеряв сознание. Всё поплыло перед её глазами, разошлось колеблющимися кругами, и расплылось. Эта боль была настоящей, реальной. Замученный разум не смог перенести такую нечеловеческую нагрузку. Сердце несчастной не выдержало…

– Будь ты проклято! Что ты с ней сделало?!

– Перестаралось, признаюсь. Не думало, что это на неё так подействует.

– Что с ней?! Она ни на что не реагирует!

– Спокойно. Не мешай мне её осматривать. Нарушен сердечный ритм. Похоже на приступ.

– Так сделай же что-нибудь, чёрт тебя возьми!

Звуки двух голосов доносились откуда-то издалека. Ольга слушала их, пребывая в каком-то непонятном полубессознательном состоянии. Тупая боль ритмично расходилась по её телу неровными импульсами. Было очень трудно дышать, словно её грудь придавил тяжеленный камень. Перед глазами стояла серая пелена, на фоне которой двигались два тёмных силуэта, нависавших над ней справа и слева. Их лица невозможно было разглядеть.

– Не встревай, если ничего в этом не понимаешь, – зыркнув на Евгения, Хо перевело взгляд на лежащую Ольгу, и медленно коснулось пальцем её лба.

Когда чёрный коготь, прочертив вертикальную полосу на коже, упёрся в участок над переносицей девушки, сумеречник прошептал, закатив глаза:

– Она выдержит… Я блокирую её мысли. Пусть отдохнёт.

Его свободная рука распахнула сорочку Ольги, и легла под левую грудь.

– Что ты делаешь? – дрожащим голосом спросил Евгений.

– У неё аритмия. Я восстанавливаю сердцебиение.

По кровеносной системе Оли понеслась горячая волна адреналина. Непонятным образом чудовище управляло её организмом, внешне не прилагая к этому никаких усилий. Евгений смотрел, как щёки подруги розовеют на глазах, и постепенно приходил в себя, успокаиваясь. Хо знало своё дело. Не прошло и пяти минут, как оно выпрямило спину, и широко открыв глаза, с шумом выдохнуло воздух, после чего довольно ухнуло и произнесло:

– Будет жить.

– Она… Она в порядке? – с сомнением в голосе, спросил Женя.

– В полном. Ей ничто не угрожает.

– Слава богу… Как ты могло, Хо? Ты ведь чуть не убило её!

– Не-ет. Она сама чуть не убила себя. Я лишь предложило ей ситуацию, пожелав узнать, как она отреагирует на неё. А авария была случайным образом сгенерирована её собственным подсознанием.

– Что-то я в этом сомневаюсь.

– Теперь это уже не важно. Всё обошлось, и я довольно своим экспериментом.

– Твой эксперимент чуть её не угробил!

– Её чуть не погубила страсть. А я только дало ей понять, что за страсть иногда приходится платить слишком высокую цену. Всё, время вышло. Пусть она спит, а мне пора на охоту, – Хо развернулось чтобы уйти.

– Подожди! – остановил его Евгений. – Ты не можешь уйти сейчас!

– Почему?

– Дай ей время! Пусть она поспит хотя бы пару часов, чтобы хоть немного восстановиться перед… Перед тем, что ей предстоит увидеть в реальности.

– Понимаю твоё волнение, но, к сожалению, ничего не могу поделать. Заигралось я с вами. Моё время на исходе, а я ещё должно многое успеть за сегодняшнюю ночь.

– Хо, заклинаю тебя!

– Уффф… – сумеречник, сделав несколько шагов, застыл на месте, и, не оборачиваясь, бросил через плечо. – Ладно. Один час, не больше.

После этого, Хо скрылось в глубине сумерек.

Евгений склонился над спящей Ольгой, медленно рассеивающейся в иллюзорном пространстве, и, прошептав: «Прости меня. Скоро это ужасное испытание закончится, обещаю тебе», – нежно поцеловал её в лоб.

Сумерки растворялись в тишине ночной мглы, и призрачная иллюзия вскоре окончательно превратилась в обычный сон.

Я очень долго не мог найти себя в этой жизни. Я искал себя везде: в порывах ветра, в шелесте листвы, в хлопьях снега, в брызгах морских волн. Я искал себя в строчках, в следах окаменелой древности, в тишине пустынных комнат, в голосах друзей. Искал себя в труде и развлечениях, в реальности и фантазии, в карьерном росте и философских размышлениях. И вот, наконец, я нашёл себя в её глазах. Так завершились мои долгие поиски.

Прогноз Евгения, относительно дальнейших действий Хо оказался верным. Охотник действительно решил напасть на свою жертву, не взирая на приставленную к ней охрану. Дьявольское орудие пыток – газовый шарик, управляемый дистанционно, время от времени расширялся до невероятно больших размеров, распирая стенки желудка жертвы до предела, и причиняя ей невероятные мучения, а затем уменьшался вновь, чтобы дать несчастному возможность немного отдышаться. Эта экзекуция могла продолжаться бесконечно долго, но у Хо не было времени на растягивание своего маниакального удовольствия. В конце концов, ужасный шарик должен был раздуться сверх допустимых возможностей…

Медленно-медленно Хо просачивалось в щель под дверью каюты N55, стелясь по полу как чёрная клубящаяся вода. Тихо шипя, оно вытягивалось, вырастало, формируясь, обретая свои типичные черты.

Сергей поёжился и, повернувшись к сидевшему рядом с ним капитану, спросил:

– Ген, ты ничего не чувствуешь? Как будто сквозняком от двери потянуло.

– Да, я тоже почувствовал, – Осипов перевёл взгляд на дверь. – Странный какой-то сквозняк.

Над их головами раздался громкий щелчок. При этом лампа вдруг ярко вспыхнула и тут же погасла. Каюта погрузилась в кромешную темноту.

– Твою мать! – выругался Геннадий. – Этого нам только не хватало!

– Генератор что ли вырубился? – встав с койки, Сергей, ощупывая пространство перед собой, медленно двинулся к двери.

– Надеюсь, что нет, – Осипов потянулся к стене, на которой располагался ночник.

Отыскав его, он нажал на выключатель. Также ярко моргнув, лампочка ночника тут же перегорела.

– Похоже, что с напряжением нелады, – констатировал капитан.

В этот момент Сергей добрался до двери и открыл её. Свет из коридора проник в каюту, частично её осветив.

– О! А в коридоре свет есть.

– Это уже радует. Видимо что-то с проводкой случилось.

– А может быть, лампочки перегорели?

– Обе сразу?

– Ну да. А что? Разве не может такого быть?

– Да, в принципе, может, – Геннадий пожал плечами.

– Надо принести новые лампочки. Пойду, выкручу в соседней каюте, – Сергей сделал было шаг за порог, но тут же остановился.

Геранин неожиданно закричал таким жутким голосом, что ребята онемели от страха. Быстро совладавший с собой Гена молниеносно бросился к больному, и тут же отлетел назад, получив пинок в солнечное сплетение. Согнувшись, капитан застонал от боли. Сергей бросился было к нему, но тот его остановил:

– Быстро! Тащи сюда фонари!

Растерянно мотнув головой, Серёжка выбежал из каюты, а Геннадий, борясь с жуткой болью и потерей дыхания, вновь метнулся к Геранину, дико корчащемуся на своей измятой постели. Теперь ему удалось схватить того за руки и прижать к кровати, не давая возможности биться головой об стену. Ему показалось, что живот бедняги заметно увеличивается в размерах, словно его накачивают насосом. И в этот момент слегка померк единственный источник света – коридорная дверь. Бросив туда взгляд, капитан увидел Лиду и Бекаса, стоявших на пороге. Очевидно, их разбудили душераздирающие крики Владимира. Глаза у обоих были выпучены.

– Уйдите со света! – заорал Генка. – Не загораживайте свет! Ванька, помоги мне его держать!

Бекас тут же бросился помогать капитану.

– Где Ольга?! Будите Ольгу!

Лида опрометью помчалась за Ольгой. В этот момент прибежал Сергей с фонарями. Два снопа света рассекли полумрак, осветив три дёргающиеся фигуры, отбрасывающие на стены и потолок страшные пляшущие тени. Это зрелище было невозможно передать словами.

 
Volo quidquid vis,
volo quia vis,
volo quom odo vis,
volo quamdiu vis.
 

Ольга спала как убитая, и Лиде пришлось приложить немало усилий, чтобы её разбудить. Пробуждение напоминало подъём на поверхность из какой-то невероятной глубины. Встревожено заколотившееся сердце оживило ноющую боль в левом боку. Сознание возвращалось неторопливо, постепенно. Первые минуты Ольга вообще не понимала, о чём Лида ей говорит, и лишь потом слова подруги начали становиться понятными.

– Что? Что случилось? – хрипло прошептала Оля.

– Генка тебя зовёт! С Вовкой опять приступ случился! Скорее! – в очередной раз повторила Лидия.

– Го-осподи, – Ольга с трудом поднялась с кровати и, пошатываясь, поспешила в соседнюю каюту, из которой доносились истошные крики Геранина.

Как только девушки оказались в коридоре, в нём вдруг погасли все лампочки. Но темнота не была абсолютной. Впереди виднелись мечущиеся отблески света, выплёскивающегося из пятьдесят пятой каюты.

Внезапно, один из лучей ударил прямо из дверного проёма. Кто-то вышел в коридор с фонарём, и направил его на приближающихся девчонок. Те, ослеплённые резким светом, быстро прикрыли глаза руками. Появившимся человеком оказался Сергей. Он увидел девушек и, тут же опустив фонарь вниз, поманил их рукой.

– Быстрее, сюда!

– Почему так темно?! – воскликнула Лида. – Что случилось со светом?

– А я откуда знаю? Чёртово электричество! Сейчас пойду разбираться, что там с ним… – после этих слов он направился дальше по коридору.

Ольга прошмыгнула в каюту и тут же бросилась к ребятам. Она ещё не успела как следует прийти в себя, её качало, в глазах всё расплывалось, но она боролась со своей слабостью. Пропустив её к больному, Бекас тут же отступил, и взял оставшийся фонарь.

Геранину стало ещё хуже. Время от времени он выкрикивал одно и то же слово: «Больно! Больно! Мне больно!».

– Когда это с ним началось? – спросила Ольга у Геннадия, поспешно осматривая невероятно раздувшийся живот Вовки.

– Минут пять назад, – ответил тот. – Видишь, у него что-то с животом творится. Почему его так пучит?

– Если бы я знала…

– Может, ему слабительное дать? – осторожно посоветовал Бекас.

– Но-шпа ему не помогает, активированный уголь – как мёртвому припарки, что у нас ещё есть?

– Нужны какие-нибудь обезболивающие препараты…

– Сейчас, сейчас, Володь, потерпи. Сейчас тебе станет полегче, – успокаивала дёргающегося и орущего парня Ольга, а сама проклинала себя за то, что, как назло, ничего не может придумать, и совершенно не знает чем ему помочь.

Её переутомленный разум, всё ещё добром не проснувшийся, никак не мог скоординироваться, чтобы начать оперативно анализировать обстановку. Мозг работал медленно, словно нехотя, поэтому его хозяйка соображала с большим трудом.

– Ему становится всё хуже! Нужно что-то делать! – кричал ей под руку Осипов.

– Я думаю, думаю…

Ещё никогда в жизни Владимир Геранин не испытывал такой нестерпимой боли. В его желудок словно запихали чугунную гирю. Невыносимая тяжесть перекрывала дыхание, сводила с ума. Непрекращающиеся рези пронзали его нутро вонзающимися кинжалами. Казалось, что его вот-вот разорвёт изнутри. Судороги сопровождались беспощадными спазмами и тошнотой. Но самое страшное ждало его впереди.

В дёргающемся луче фонаря Геранин различал перепуганные лица Гены и Ольги склонившихся над ним. Они что-то говорили ему, запихивали в рот какие-то таблетки и крепко удерживали его, не давая себя покалечить, ударяясь об стены и стол. Лекарства не помогали. Боль в животе продолжала усиливаться. И тут, обезумевший от боли и страха Владимир увидел, как между головами Осипова и Вершининой медленно поднимается ещё одна голова. Сразу стало понятно, что это не Бекас и не Лида. Чудовищный ромбообразный череп, выступающий в полумраке, был уже знаком Геранину.