Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 109 страниц)

Она сильная… Очень сильная… Её кости сделаны из металла, в стальных трубках её кровеносной системы вместо крови течёт расплавленное олово, нервы ей заменяют железные тросы, а роль сердца выполняет V-образный четырёхтактный двигатель с электронным впрыском топлива. Она – непобедима! Бесконечные двери открывались перед ней, и череда вопросов обрушивалась со всех сторон:

– Ты сильна?

– Да.

– Ты умна?

– Да.

– Ты привлекательна и соблазнительна?

– Да.

– Но тебя не понимают?

– Не понимают. Но мне плевать на это.

– Не-ет. Не плевать. Каждое непонимание, каждое надменное замечание откладывается в твоём сознании подобно свинцовой дроби. Каждая обида вонзает в твою душу острый кинжал боли. Сколько этих кинжалов уже в ней торчит? Тысяча? Десять тысяч? Родители, родственники, одноклассники, однокурсники, знакомые, друзья – все здесь отметились. И каждую свою обиду ты скрывала от них. Ты не боролась за свою любовь, уважая чувства других, а свои собственные уводя на второй план. Ты терпела чужое давление, училась выслушивать людей, понимать их и жалеть, в то время как им всем было плевать на то, что чувствуешь ты. Ведь всех их заботили только свои собственные печали. Они попросту издевались над тобой. Но теперь пришла пора возмездия. В тебе накопилось достаточно ненависти, чтобы сокрушить холодную стену непонимания. Ты всем покажешь, кто ты на самом деле, чего ты стоишь, и кто все они по сравнению с тобой! Твоя ненависть в твоих руках превратится в тяжёлую секиру отмщения. Пора выплеснуть всю свою горечь, боль и страдания, дабы заставить их почувствовать это.

– Я не знаю. Я ещё не готова… – Ольга всё ещё пыталась сопротивляться, но внутренний голос настаивал: «Нет, ты готова! Ты созрела. Вспомни! Вспомни всё! Каждую обиду, каждую рану, каждую царапину и укол. Вспомни каждое лицо. Каждую насмешку. Каждый отказ! Ты ненавидишь их справедливо. Ненависть оправдана. Ты так долго терпела! Не сдерживай же своих порывов теперь! Дай волю своей ненависти!»

– Да! – закричала девушка, и голос вырвался из её горла подобно львиному рыку. – Они не заслуживают моего прощения! Из-за них я здесь. Из-за них я страдала и продолжаю страдать. Из-за них я одинока!!! Ненавижу!!!

– Молодец! Давай, покажи им, на что ты способна! Ненависть – это не зло. Ненависть – это справедливость! Она даёт силу, помни об этом! Чем больше ты ненавидишь – тем ты сильнее становишься! Рази этим оружием всякую скверну и несправедливость! Рази!!!

– Я им докажу, что я не какая-то слабая домашняя девочка, серая мышка, блаженная монашенка, готовая на любое самопожертвование! Они узнают меня! – Ольга вскинула руку и вонзила когти в пространство перед ней.

Чёрные шипы мягко вошли в небо, пустив по нему волновую рябь. И тогда она сжала руку в кулак, смяв часть пространства подобно бумаге, и рванула его наискось, разрывая пополам, точно театральную декорацию, перед её взором открылось разорванное чёрное отверстие, зияющее прямо в небе, ведущее куда-то в темноту, приглашающее войти в него. И она медленно влетела туда, готовая ко всему, исполненная решимости…

Настя отшатнулась, когда Ольга, замерев на пару секунд, вдруг взмахнула рукой, развеяв чёрное облако, которое тут же стало рассыпаться по клочкам, медленно оседая вниз и становясь всё более и более блёклым. От него отрывались большие лохмотья, от которых в свою очередь отделялись кусочки поменьше. Всё это бесшумно осыпалось на пол, распадаясь, исчезая, растворяясь в воздухе. Подобно пеплу, останки облака опускались на постель, на ковёр, на разбросанные повсюду вещи, и, соприкасаясь с ними, развевались окончательно, превращаясь в прах, в дым, в ничто.

Ольга недвижимо стояла посреди этого мрачного снегопада и не произносила ни слова. Она словно ничего не видела, не понимала и не ощущала. Будто окаменела.

– Олечка, – позвала её Настя.

Очень медленно та обернулась к ней, и взглянула прямо в глаза. Анастасия оторопела, увидев её страшные зрачки, тускло светящиеся в полумраке зелёными огоньками.

– Ни один рождённый в мире… – тихо прохрипела Ольга, оскалив зубы.

– Что с тобой случилось?! – в ужасе воскликнула Настя, хватаясь за голову.

– Что со мной случилось? Ты спрашиваешь, что со мной случилось, тварь? – Оля сверкнула глазами.

Услышав эти слова, Настя ахнула от неожиданности. А подруга уже стояла напротив неё, приблизив своё лицо к её лицу и, наклонив голову, буравила её взглядом, полными отвращения.

– Кто ты такая? Откуда ты вообще взялась? Ничтожная, слабая размазня. Ненавижу таких как ты: слабых, сопливых, беспомощных! Эдаких нежных цыплят, какими вы себя постоянно выставляете. Обожаете строить из себя беззащитных, чтобы вас все жалели, чтобы вам все помогали! Сваливаете на всех свой пессимизм, утягиваете за собой в непроглядную пучину безысходности! Слабые люди! Слабаки – недостойны жить! Этот мир принадлежит сильным людям! Ну и что ты молчишь? Тебе нечего мне ответить? Я знаю почему. Потому что я права. Я терпеть не могу слабость во всех её проявлениях. А ты – само воплощение слабости! Меня тошнит от тебя…

– Оля. Ты чего? Я не узнаю тебя. Это – не ты, – зашептала Настя, боязливо пятясь назад.

– Заткнись, сука! – изо рта Ольги брызнула слюна.

Резко нагнувшись, она вдруг подхватила одной рукой лежащее на боку кресло, и легко, словно картонную коробку, швырнула его в стену. Кресло, кувыркаясь, пролетело через всю спальню и ударилось прямо в исписанное помадой зеркало, разбив его вдребезги. Сотни блестящих осколков, звеня, обрушились на пол вместе с поломанным креслом, которое, кстати говоря, весило немало, и было совершенно непонятно, как хрупкой девушке удалось с такой лёгкостью швырнуть его одной рукой. Настя пригнулась, закрывая голову дрожащими руками.

– Из-за тебя я здесь, жалкая сволочь! Из-за твоих безумных видений. Из-за твоих идиотских страхов, – шипела Ольга, не спуская с трясущейся от ужаса Насти своего пристального гипнотического взгляда. – Твои воображаемые голоса в голове, твои сны… Что за бред? А может быть ты наркоманка, а? И скрываешь? Или же ты всего лишь избалованная выскочка, подцепившая по удачному случаю «кошелёк с ушками». Ты всех нас хотела погубить! Ты бесцеремонно перерезала канат якоря, лишив нас надежды на спасение, даже не подумав о том, что всех нас ждёт после этого. Ты сделала это легко. А сейчас я также легко перережу тебе горло!

Оля схватила с помятой постели какой-то продолговатый предмет и бросилась прямо на Настю. В свете, проникающем в спальню из зала, этот тёмный предмет в руке девушки сверкнул холодным металлическим блеском. Это был нож. Он был выполнен в виде ритуального ножа, очевидно на заказ для любителей садомазохизма, и его короткое, слегка изогнутое лезвие выглядело очень острым. Подскочив к подруге, Ольга без раздумий замахнулась на неё своим оружием и наотмашь нанесла удар. Наверное, только чудо помогло Насте увернуться от его острия, отпрыгнув в сторону. Инстинкт самосохранения помог ей скоординироваться, где-то на подсознательном уровне просчитав направление удара заранее, и позволив избежать его как раз вовремя. Лезвие рассекло воздух и ушло в пустоту, не настигнув добычи. Далее медлить было недопустимо. Второй бросок Ольги наверняка стал бы для неё последним. И Настя, прытко развернувшись, выскочила в зал через арку, дико крича.

– Тебе конец! – провыла Ольга, бросаясь следом за ней, словно дикая волчица за больной ланью.

В ней действительно проснулась сила волка, страсть охотиться, избавлять мир от слабых и больных существ, чьё существование унижает сильных и достойных.

Настя миновала зал и устремилась к дверям, которые на её счастье были открыты настежь. На выходе она лоб в лоб столкнулась с Лидой, которая, встревоженная шумом и криками, доносящимися из соседнего люкса, вышла посмотреть, что там происходит. Анастасия налетела на неё со всего хода, и они обе вылетели в коридор, беспомощно растянувшись на полу. Выскочив из спальни вслед за подругой, разъярённая Ольга так увлеклась своим преследованием, что перестала смотреть себе под ноги, и набегу споткнулась об лежащий на полу стул, перелетела через него и тоже упала на пол, выронив нож, который, глухо звеня, укатился в темноту, пропав из виду. Вместе с ножом пропала и жажда крови. Ненависть мгновенно ретировалась обратно в дальние уголки её разума, затаившись «до лучших времён», и девушка пришла в себя, словно очнувшись от кошмарного сна. Она не понимала, что с ней сейчас происходило, а в то, что частично осознавала, верить не хотела. Её ненависть вырвалась из-под контроля разума – другого объяснения быть не могло. То, что произошло с ней между прикосновением к чёрному облаку и падением на пол, запечатлелось в сознании как чёрная полоса сплошной ужасающей пустоты, вытягивающей жизненные силы, наводящей бессознательный первобытный ужас. Она не знала, что это было.

– Настя, ты с ума сошла?! Куда ты так неслась сломя голову?! – Лида схватила подругу в охапку и слегка встряхнула её, приводя в чувства.

– Нам надо бежать! Надо спасаться! Быстрее, Лида, отпусти меня! Она нас убьёт! – лепетала та.

– Кто она? Кто нас убьёт? Что там у вас за шум был? Где Ольга?!

– Я здесь, – Ольга остановилась в дверях, напротив них, прислонившись рукой к косяку. – Вы в порядке? Никто не ушибся?

Настя повернула к ней голову, и, сжавшись в комочек, обмерла, прижавшись к Лидии как к последней своей защите. Ножа в руках Ольги больше не было, и глаза у неё не светились. Это немного успокоило Настю, хотя напряжена она была предельно.

– Объясни хоть ты, Оль, что с вами произошло?

– Да не знаю я, что творится с Настей. Она вдруг чего-то испугалась и убежала.

– Это она! Она! – Настя указала на Ольгу дрожащей рукой. – Она обезумела. В неё вселился дьявол! Она хотела меня убить!

– Я? – Ольга в растерянности приложила руку к груди. – О чём ты говоришь?

– Настя, ты чего? Это же Оля! – с сердитым удивлением взглянула на неё Лида. – Не слишком ли суровы твои обвинения?

– Она разбила зеркало, говорила ужасные вещи, а потом схватила нож и набросилась на меня.

– Я его не разбивала, – с некоторой неуверенностью в голосе оправдывалась Ольга. – Ты бросилась бежать, и я побежала за тобой, но у меня не было ножа.

Она сама пыталась поверить в то, что говорит правду. Но обрывки последних воспоминаний, всплывающих из густой бурлящей темноты отдельными фрагментами, возвращали её память, и каждый кусочек этих воспоминаний говорил об одном – Насте всё это не привиделось. Вот только Ольга усиленно прогоняла эти мысли прочь, заставляя саму себя поверить в обратное, в то, что она не могла этого сделать. И чем больше возвращалась к ней память – тем сильнее она боролась сама с собой.

– Так, расскажи по порядку, как всё было, – попросила у Ольги Лида.

– Мы зашли в спальню. Потом Насте показалось, что она видит кровь повсюду. Она хотела убежать, но я её остановила. Там было темно, и когда мы присмотрелись, то крови там никакой не оказалось. Страхи были напрасными. Зато мы обнаружили какой-то странный дым…

– Дым?

– Ну, или облачко небольшое. Оно висело под потолком. Я дотронулась до него рукой. Пыталась определить, что это. А оно развеялось. Потом, у меня за спиной вдруг послышался звон бьющегося стекла, Настя дико закричала и бросилась наутёк. Я побежала за ней, но споткнулась обо что-то и упала. Вот, видите, даже синяк себе на ногу посадила здоровенный.

– Ты не заметила того, что могло напугать Настю?

– Да говорю же, нет! Я вообще стояла к ней спиной, пока она не побежала, крича во весь голос.

Лида посмотрела на Настю сочувствующим взглядом.

– Но ведь всё это было в действительности. Я видела, как она бросила кресло в зеркало, отчётливо видела нож в её руке… Её глаза светились в темноте!

– Глаза светились? – Лида покачала головой и понимающе взглянула на Ольгу. – Всё понятно.

– Нет, тебе ничего не понятно! – Настя начала вырываться из её рук. – Здесь витает чёрное зло! За нами наблюдают. Кому-то нужно, чтобы мы возненавидели и убили друг друга! Поверь мне, Лида, я не сошла с ума! Я прекрасно отдаю себе отчёт!

– Не сомневаюсь, – та продолжала её удерживать. – Только успокойся, прошу тебя.

– Я ведь не сошла с ума? – по щекам Насти потекли слёзы. – Ты не считаешь меня сумасшедшей?

– Конечно нет. Ты перенервничала, – ответила Лидия. – Пойми, всё что тебя напугало – это лишь плод твоего воображения. Этого не существует. Возможно, подсознательно тебя мучили какие-то страхи, клаустрофобия например. Но открыто это не проявлялось. Не было подходящей обстановки. Теперь же обстановка очень даже подходящая, вот тебя и взяло в оборот. У тебя очень слабая психика – но это не говорит о том, что ты слетела с катушек.

– Что мне делать? Как защититься от этого?

– Рационально смотри на вещи. Запомни одно – не бывает ничего сверхъестественного. Всё, что каким-то образом выходит за рамки нашего понимания – это всего лишь порождение наших собственных иллюзий, фантазий, и, конечно же, страхов. Нельзя давать страху овладеть твоим рассудком. Посмотри, это – наша Оля. Она не ведьма со светящимися глазами, а наша подруга.

Настя исподлобья взглянула на Олю. В её глазах всё ещё было заметно недоверие.

– Настюш, я не хотела тебя убить. Поверь мне, я не убийца и не злодейка, – Ольга решилась подойти к ней поближе.

– Нет, нет, не подходи! – та снова попыталась вырваться, но хватка Лиды была сильной. – Отпусти меня, Лида! Я не хочу, чтобы она ко мне приближалась! Я боюсь её! Не отдавай меня ей.

Настя извивалась подобно змее, и её ноги сминали ковровую дорожку на полу. Она действительно панически боялась Ольгу. Та остановилась, держась от них на расстоянии, чтобы не пугать подругу.

– Настя, успокойся! – повысила голос Лида. – Никуда я тебя не отпущу! Не хватало нам только бегать и искать тебя по всему кораблю! Пойми же, дура, так ты никогда не избавишься от своих страхов. И уж тем более не защитишься от них, если будешь подозревать во всех смертных грехах своих друзей! Это уже ни в какие ворота не лезет.

– Пожалуйста, не бойся меня, – Ольга протянула к ней руки. – Я действительно не знаю, почему тебе привиделись такие кошмары с моим участием. Поверь мне, я к этому не причастна. Я сама очень испугалась. Это была очередная галлюцинация. Возьми меня за руку, и ты убедишься, что я – обычный человек, а не ведьма какая-то.

Сделав осторожный шажок в их сторону, Оля опустила левую руку, а правую продолжала протягивать подруге, грустно улыбаясь.

– Ну же, возьми её за руку, – подтолкнула Настю Лида.

Но та не решалась. Было заметно, что в её душе шла самая настоящая борьба. Сейчас Настя уже не знала чему ей верить, а чему – нет. Слишком уж чётко запечатлелось в её памяти перекошенное ненавистью лицо Ольги и тусклый блеск холодного лезвия, направленного на неё. Она была похожа на несчастного ягнёнка, за которым пришёл мясник, чтобы забрать на бойню. Девушка ожидала страшного выпада в любую минуту, но Оля вела себя очень сдержанно, тактично, вкрадчиво подбираясь к ней всё ближе и ближе, плавными кошачьими движениями, как заклинательница змей. Её раскрытая рука ласково тянулась к ней, не выдавая никакой угрозы. И Настя, собрав волю в кулак, сделала ответный жест. Они коснулись друг друга пальцами, и сначала отдёрнули было руки, почувствовав необычный тёплый разряд между ними, но затем, уже уверенно сошлись в мягком рукопожатии. Рука Ольги была тёплой и сухой, совершенно безобидной. Уже совсем не верилось в то, что эта самая рука вообще могла когда-либо сжимать страшное оружие. И ледяные кристаллы страха, наполнившие сердце Насти таяли один за другим, под воздействием этой бескорыстной теплоты.

– Ну вот видишь, – сказала ей Лида.

Ольга улыбнулась.

– Теперь ты мне веришь? Убедилась, что я не чудовище, а простой человек?

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала Настя. – Наверное, действительно всё дело во мне.

– Всё в порядке, – захват руки стал крепче. – Давай я помогу тебе подняться.

Оля потянула её за руку, и Настя, поддерживаемая Лидой, неуверенно поднялась на ноги.

– Это действительно ты. Дьявол в тебя не вселялся. Он помутил мой рассудок, заставив поверить в то, что ты превратилась в монстра, – Анастасия снова расплакалась. – Прости меня, Олечка. Я не хотела тебя обидеть.

– Ты ни в чём не виновата, – Ольга обняла её. – Не плачь. Всё хорошо. Всё позади.

Лида, поднявшись с пола, отряхнула пыль, встретилась взглядом с глазами Ольги, кивнула в сторону Насти, стоявшей к ней спиной, и грустно усмехнувшись, покрутила пальцем у виска. Только Ольга понимала, что на самом деле всё гораздо сложнее. Если то, во что она сама не хотела верить, действительно имело место быть, значит всё, что раньше считалось неоспоримой догматичной реальностью, трещало по швам, рассыпаясь подобно песочному замку. Это ставило под вопрос все основы бытия, все правила и порядки. Рушило все законы. Переворачивало понимание сущего с ног на голову. Низводило человеческую бытность до ничтожно малой степени. Поэтому верить в это было нельзя. Терять нить реальности недопустимо! Ведь Ольга всегда мыслила прагматично, считая, что всё в этом мире можно охарактеризовать, всему есть логическое объяснение, всё подчиняется какой-то определённой системе. Теперь же, когда она столкнулась с чем-то иррациональным, проще было немедленно забыть об этом событии, не подвергая его здравому анализу. Она не могла верить в то, природу чего абсолютно не могла понять.

– Я больше не хочу здесь оставаться. Здесь страшно, – призналась Настя.

– Мы здесь не останемся, – заверила её Ольга.

– Ну что, разобрались наконец-то? – Лида подошла к ним, и положила Насте руку на плечо. – Я, пожалуй, схожу в ваш люкс, и посмотрю, что там такое зловещее кроется.

– Нет, не ходи! Не надо!

– Да ладно тебе. Наверняка там ничего особенного нет.

– Там действительно нечего делать, – подтвердила Ольга. – Грязища, все вещи разбросаны, бардак самый натуральный.

– Но мне же интересно посмотреть на эти «чёрные облака».

– Там их больше нет. Было одно, и то я разогнала. Да наверняка, это облако – ни что иное, как последствие от действия какого-то аэрозоля. Там полно всяких извращенческих приспособлений валяется. Может, они какой-то соблазняющий газ распыляли? Помещение-то не проветривалось.

– Нет. Это был сгусток ненависти, – шёпотом отозвалась Настя. – Ненависть там достигла такой концентрации, что обрела материальную форму. Это было облако отрицательной энергии!

– Сейчас не время для обсуждения всякой мистической лабуды, – отмахнулась Лида. – Нужно реально смотреть на вещи. Мне кажется, что вам вообще всё это причудилось.

– Не исключено, – Ольга вздохнула. – Но мы определённо можем сказать, что у нас нет абсолютно никакого желания оставаться здесь. Если хочешь, можешь занимать чистый люкс, а мы с Настей идём искать другую, более подходящую каюту, пусть и без роскоши. Да, Настя?

– Да.

– Да бросьте вы, девчонки, здесь же так клёво! Представилась уникальная возможность почувствовать себя людьми из высшего общества. Почти королями! Если хотите, поселимся в моём люксе все вместе. Там есть где разместиться. Давайте?

– Нет, – в один голос ответили подруги. – Ты как хочешь, а мы уходим отсюда.

– Но куда вы пойдёте?

– Сначала, полагаю, следует зайти на кухню. Если верить Серёже, там есть что перекусить. Нам не мешало бы подкрепиться, полдня уже ничего не ели. А потом поищем себе каюты на второй палубе. Там поспокойнее.

– Зря, зря вы так, – расстроено произнесла Лида.

Ольга и Настя, больше ничего ей не говоря, прошли мимо, и направились прочь по коридору.

– Ну что мне с вами делать? Подождите! Я с вами! – Лидия бросилась следом за ними.

Когда обещают что-то, клянутся в любви, ты веришь этим словам, хотя чувствуешь, что они бесплодны, как шелест листвы осеннего листопада. И душа бьётся, словно в клетке, получая болезненные раны от её прутьев. Холодный разум сходится в смертельной битве с горячим сердцем. Мысли двоятся. Ты вдруг понимаешь, что находишься на станции метро, мимо которой проносится её электричка. Вагон останавливается, двери открываются. Она стоит за мутным стеклом, держась за поручень, и смотрит на тебя. И говорит, «Я люблю тебя». Слова слетают с губ и несутся навстречу тёплой волной радости. И уже кажется что всё позади: ожидание, сомнения, муки, тревога и тоска… И уже кажется, что это навсегда. Что тебя любят также, как любишь ты. И слышишь только собственное сердце, которое замирает от счастья. Но не замечаешь реального. Того, что она всё ещё в вагоне электрички. И она не думает из него выходить на твой перрон. Через пару мгновений стальные двери безысходности сомкнутся, скрывая её от твоих глаз, и электричка умчится дальше – к следующей станции. Но смиришься ли ты с этим?

Девушки вернулись в кают-компанию, а из неё по маленькой винтовой лестнице спустились на камбуз, уныло освещаемый светом, сочащимся сквозь маленькие окошечки. Всё здесь было аккуратно, уютно и чистоплотно. Экипаж корабля соблюдал чистоту. Никакого видимого беспорядка. Лишь пыльное запустение.

Поиски продуктов питания моментально дали положительные результаты. Девушки прошлись по шкафам и полочкам, и на обеденном столе камбуза тут же начали выстраиваться первые съедобные трофеи: коробки с печеньями и крекерами, упаковки галет, ржаные сухарики и даже пачка картофельных чипсов. Были также найдены макароны, но их пока решили к делу не приобщать и оставили в покое.

– Неплохо. Даже очень неплохо, – Лида окинула взглядом обнаруженную снедь. – От голода мы точно не умрём.

– Самое главное, чтобы всё это было съедобным. А то, как бы зубы не поломать, – Ольга открыла коробку с крекерами и вытащила один для пробы. – Надеюсь, что не отравлюсь.

Она положила крекер в рот и с хрустом его прожевала.

– Ну, как? – буквально заглядывала ей в рот Лида. – Есть можно?

– Угу, – кивнула Оля. – Даже очень.

Она протянула ей коробку. – Немного пересохли, но ничуть не испортились… Да что им сделается?

– Ммм. Отличные крекеры! – распробовала их Лидия. – Солёненькие. Класс! Ой, я наверное съем всю пачку. Вы не против?

– Да ешь сколько влезет. Здесь всё халявное, – Ольга вздохнула и, подойдя к раковине, открыла кран, но воды не было.

Плотно закрыв вентиль, она снова вернулась к столу, разочарованно вздохнув и задумавшись.

– А я нашла консервы, – Настя принесла две небольшие баночки с тушёнкой. – Там ещё, кажется, рыбные есть.

– Сгущёнка есть? – спросила Лида.

– Н-нет, вроде бы.

– Жаль.

– То, что еды здесь в достатке – это очень даже хорошо, – рассуждала Ольга. – Но я так и не обнаружила нигде питьевой воды. Это уже заставляет побеспокоиться.

– А вон – на полке, какие-то бутылки, – с набитым ртом произнесла Лида, указывая на дальнюю полку в углу.

– Это уксус, – объяснила Настя. – Я уже посмотрела.

– Уксусом не напьёшься. Надо искать воду, – Ольга взяла со стола чипсы и отправилась к двери. – Берите что-нибудь с собой, будем жевать по дороге. Остальное оставим здесь – никто не украдёт, я думаю. Да, кстати (она с укоризной взглянула на Лиду, уплетающую крекеры за обе щёки), не рекомендовала бы я тебя пока набивать желудок сухомяткой. Захочется пить – где воду возьмёшь? А пить тебе после этого обязательно захочется.

– Ой. А мне уже хочется, – Лидия тут же оторвалась от крекеров, взволнованно на неё посмотрев.

– Вот видишь? Не налегай пока на сухой паёк. Идём на поиски воды.

– А может стоит холодильник открыть?

– Холодильники будем осматривать в самый последний момент, в том случае, если больше нигде воды не найдём. Они простояли отключенными чёрт знает сколько времени. Представляете, какой в них сейчас стоит запашок? Откроем холодильники, и здесь моментально образуется самая настоящая газовая камера.

– Ты права. Холодильники пока трогать не будем.

– Рада, что вы меня поняли, – Ольга довольно улыбнулась.

Порой мне хочется умереть. Просто так. Точнее, умереть мне хочется всегда, но временами желание это становится особенно сильным. И дело вовсе не в слабости, не в несчастиях, неудачах или тоске. А в том, что жить не интересно. Словно всё то, что было назначено моей душе для постижения в этом мире, она уже постигла в предыдущих своих воплощениях. Задаю себе вопрос, «что я здесь делаю?» А действительно, что? Почему обладаю даром прорицания, сверхъестественной интуицией и подсознательным предчувствием того, что ещё не свершилось? Почему я родился человеком, а не «куклой»? Не знаю. Нет ответа. Может стоит положить всему этому конец самостоятельно, не дожидаясь распоряжений свыше? Выбрать классический суицид? Нет. Это уже совсем неинтересно. А вдруг жизнь что-то мне готовит впереди? Что-то грандиозное! А я этого не узнаю. Хотя, что она может готовить в моём теперешнем положении? Лишь забвение…

Что это? Опять таинственный голос? Нет. Обычное воспоминание. Неожиданно воскресшее прошлое. Строчки из письма, оставшегося без ответа. Непонятно, чем оно навеяно? Как это всё вообще связано между собой? Некому дать ответ. И незачем искать ответа у пустоты.

Девчонки продолжали осмотр заброшенного камбуза. На центральном столе виднелись густо покрытые пылью разделочные доски, на которых всё ещё лежали мелко порезанные овощи, засохшие до неузнаваемости. Заплесневевшее и одеревеневшее от времени мясо, съёжившийся сыр, рыба, давно ставшая вяленой, раскатанное тесто, превратившееся в камень. На полу валялся скомканный передник кока.

– Здесь была кухня? – спросила Настя.

– Да.

– Столько бутылок, и все пустые, – ворчала Ольга, копаясь в кухонном шкафу. – Как назло!

– А я кое-что нашла! – раздался восторженный возглас Лиды.

Обернувшись, подруги увидели, что та указывает на диспенсер, виднеющийся в углу. Большая пластиковая бутыль, заправленная в него, была наполнена водой до половины. Рядом с диспенсером, как и полагается, торчали одноразовые стаканчики. Выдернув один, Лида дунула в него, выдувая пыль, и, подставив к крану, нажала на синий рычажок. Вода, приятно журча, полилась в стакан. Когда тот наполнился, девушка поднесла его к губам, и, предварительно понюхав воду, сделала осторожный глоток.

– Ну что? Можно пить? – спросила Ольга.

– Немного затхлая, – поморщилась Лидия. – Чем-то попахивает слегка. Но пить можно.

И она залпом осушила весь стакан.

Следом за ней воду попробовала Ольга, и со словами: «Да ничем она не пахнет. Застоялась и всё. Пить можно», передала стакан Насте.

– Теперь и вода у нас есть, – удовлетворённо констатировала Лида.

– Здесь примерно литров пять, – на глазок определила Ольга. – На первое время нам хватит, но если мы здесь задержимся, то…

– Не задержимся. Не сегодня-завтра, нас найдут.

– Найдут обязательно. Но нужно быть готовыми ко всему. Хотя, если здесь стоят такие автоматы, то наверняка есть и бутыли, которыми они заправляются. Нужно поискать место где их складировали.

– Только давайте займёмся поисками завтра. А сейчас предлагаю набрать воды в пластиковую бутылку, взять какой-нибудь еды и отправиться, наконец, по каютам. Лучше найти их пока светло, нежели лазить по ним в темноте, – предложила Лидия.

– Согласна.

Отыскав чистую пустую бутылку, девушки набрали в неё воды, после чего покинули камбуз.

Трудно отыскать Человека в толпе. Чем пристальнее всматриваешься, чем тщательнее отбираешь – тем безнадёжнее становятся твои попытки, тем дальше ты от истины. А Человек-то рядом. Он сам тебя нашёл. Не потому, что искал, а потому, что, так же как и ты, ждал этой встречи всю свою жизнь. Боже, благодарю тебя за то, что ты даёшь нам друзей наших!

Далее – за камбузом, располагался просторный ресторан с аккуратными столиками, покрытыми белыми скатертями. Миновав его, подруги вышли к изогнутой лестнице, ведущей на верхний ярус, где находились бар и танцпол. Там также стояло несколько столиков, размещённых вокруг танцпола, и великое множество всевозможных предметов, относящихся к дискотечной атрибутике: зеркальные шары, цветомузыка, ультрафиолетовые лампы и стробоскопы. Напротив стойки бара высился диджейский пульт, а по углам располагались колонки высотой почти в человеческий рост. Свет проникал в этот зал только с лестничного прохода в ресторан, прекрасно освещённый благодаря многочисленным окнам, поэтому бар находился в полной темноте. Скупые отблески немного освещали его стойку, но то, что находилось на полках – скрывал полумрак. Троица остановилась посреди танцпола.

– Вот здесь народ, наверное, зажигал, – представила Лида. – Чего тут только нет.

– Какая разница? Всё равно ничего не работает, – ответила Ольга. – Пойдём отсюда.

– Подожди. Давай сначала посмотрим, что есть в баре? Там наверняка есть Мартини.

– Потом будем спиртное искать. Сначала надо найти каюты. Где здесь выход?

– Я видела выход в ресторане, – сказала Настя.

– Отлично. Пошли обратно. Сюда мы зря припёрлись, – Ольга развернулась и направилась обратно.

Анастасия и Лида безропотно пошли за ней следом. Пройдя через ресторан, девушки миновали двери, и оказались в одном из коридоров «жёлтой» палубы.

Здравствуй. Добро пожаловать на борт. Твоя каюта ждёт тебя. Не волнуйся. Я скажу, какая из них – твоя. Её номер – 54. Запомни. 54. В ней ты будешь в полной безопасности. В ней будет всё, что тебе необходимо. Сейчас ты правильно идёшь, молодец. Главное, никуда не сворачивай. И не забудь. N54.

Голос был таким чётким, таким реальным. Нет, она не могла подумать об этом сама. Это также не могло всплыть из её воспоминаний. Это произнёс кто-то способный общаться с ней телепатическим путём… Да что за бред?! Наверное, она теряет рассудок. Что-то сводит их с ума по очереди: сначала Настю, а теперь и её – Ольгу. Она потёрла глаза и сделала глубокий вдох. Дышать было тяжело. Закисший воздух, наполнявший коридор, который длительное время не проветривался, с каждым новым вдохом нагонял в тело дополнительную ватную слабость. В мозг поступало всё меньше кислорода. Веки были тяжёлые и больные. Глаза слезились. Всё сильнее хотелось спать. Но нужно было бороться с этим. Нужно было искать каюту N54… А почему именно эта каюта? В глубине души, обгоняя тревогу, росло любопытство. Что в той каюте? Почему Ольга будет там в безопасности? Голос был таким добрым, таким искренним. Кажется, он действительно желал ей добра… Нет, всё-таки это был её собственный внутренний голос. Её интуиция – безотказное средство самосохранения.

Подруги двигались мимо шеренги закрытых дверей, кажущихся безликими и однообразными, различающихся только по номерам. Достаточно было остановиться перед любой из них, открыть и войти внутрь. Но что-то упорно тянуло Ольгу дальше. Что-то её отталкивало от остальных кают, словно в них скрывалось нечто зловещее. Теперь она поняла, что ощущал Сергей, когда нёс бесчувственную Настю по подобному коридору. Скорее всего, он чувствовал то же самое. Опасность, скрывающуюся в закрытых каютах.