Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 109 страниц)

– О чём ты?

– Тебе не стоило уходить из каюты. Теперь у нас с тобой неприятности.

– Что нам теперь делать?

– Пока ничего. Стой и не двигайся. Тебя сейчас выведут отсюда. Далее, слушайся меня и выполняй все мои указания без промедления. И ничего не бойся. Страх – это наше слабое место, запомни.

– Выведут?

Дверь позади открылась, и в коридоре появился Сергей, который тут же бросился к ней.

– Оля! Тебе плохо?

– Голова… Закружилась… – слабеньким голосом ответила та.

– Я сейчас, я помогу.

Деликатно взяв её под руку, приятель неторопливо повёл её в каюту, взволнованно шепча:

– Всё будет хорошо. Сейчас ты ляжешь, и всё пройдёт. Это всё от волнения…

Ольга видела, как они с Сергеем удаляются прочь, направляясь к каюте, глядела на свою собственную сутулую спину, и, испытывая уже знакомые ощущения, понимала – она опять пережила расслоение. Материальную оболочку уводил Сергей, а духовная осталась стоять на месте, находясь под контролем её разума. Когда дверь пятьдесят четвёртой каюты захлопнулась, кармашек на груди девушки оттопырился, и ящерка выскочила из него. Ольга успела поймать её налету.

– Я чувствую их присутствие! Приготовься.

– К чему?! – Вершинина подняла голову и оторопела.

На неё надвигалось приземистое существо, которое было настолько уродливым, что смотреть на него без отвращения было невозможно. Клочья щетины, кривые ноги разных размеров, и нелепое свиное рыло – делали зверя похожим на убогого калеку-мутанта, которого можно было только пожалеть. Двигался он неуверенно, прихрамывая, и взгляд его маленьких глазёнок-угольков был откровенно жалобным.

Но первое впечатление было, разумеется, обманчивым. Приблизившись к Ольге, монстр разинул пасть, из которой торчали жёлтые кривые клыки, и издал угрожающий визг. Припав на передние лапы, он выгнул плешивую спину, приготовившись к нападению. Оля испуганно вжалась в стену. И тут, ловкая Лиша выскользнула у неё между пальцев, и упала на пол. Теперь девушка не успела её поймать. Оказавшись на полу, бесстрашная рептилия уверенно поползла прямо к уродливому кабану, нисколько его не страшась.

– Лиша, стой! Назад! – вдогонку ей крикнула Ольга.

Её сердце сжалось от испуга. Но ящерица и не думала возвращаться. Остановившись в полуметре от омерзительной твари, она открыла рот и зашипела на неё. По сравнению с маленькой ящеркой, клыкастый мутант, который был размером с большую овчарку, казался невероятным гигантом. Однако набрасываться на малютку он не спешил. Что-то его останавливало. Угрожающе похрюкивая, это дьявольское отродье дергалось, двигало своим рылом, точно принюхивалось, и то и дело скалилось, видимо пытаясь напугать Лишу своими жуткими зубищами. С отвисшей трясущейся губы зверюги постоянно стекала вязкая слюна.

Вскоре стало понятно, чего она опасалась. Лиша не бездействовала. С каждой секундой она всё больше и больше увеличивалась в размерах. Сначала это было незаметно, но вскоре Ольга поняла, что ящерица действительно растёт. Через минуту, крошечная рептилия сровнялась размерами со своим противником, а ещё через минуту, уже обогнала его в два раза. Из боков, хвоста и головы Лиши начали выдвигаться острые шипы, которые сделали её похожей на динозавра.

Такого поворота Ольга никак не ожидала. Но это было ещё не всё. Оглядевшись, она поняла, что вместе с Лишей увеличивался и коридор, стены которого раздвигались всё шире, пока не превратили его в огромный зал. Стена за Ольгиной спиной исчезла. Когда Вершинина обернулась, то увидела, что та отодвинулась назад, и теперь находится далеко позади неё.

Они стояли в центре этой образовавшейся площади, окружённые со всех сторон великим множеством всевозможных чудовищ, кольцо которых постепенно сжималось.

– Надо бежать, Лишенька, надо бежать! – в ужасе воскликнула Ольга. – Их так много! Они же нас разорвут!

– Не вздумай! – ответила ящерица, повернув к ней голову.

В этот момент, воспользовавшись её отвлечением, монстр издал пронзительный визг и совершил молниеносный бросок. Но Лиша оказалась проворнее. Крепкие челюсти уже поджидали гнусную тварь, и безошибочно сомкнулись на её хребте, с хрустом его перекусив. С отвращением швырнув обмякшее тело существа на пол, ящерица наступила на него передней лапой.

– Не подххходите! – прошипела она, окидывая приближающихся созданий презрительным взглядом.

Теперь Лиша была уже такой большой, что Ольга могла спрятаться за ней, как за огромным валуном. Девушка испуганно прижалась к её боку и шипы в том месте, где она прикасалась, тут же втянулись обратно в тело ящерицы, чтобы не поранить подругу.

Одна из гиенособак попыталась наброситься на них сзади, но Лиша успела заметить её, и нанесла удар хвостом, точно хлыстом, переломав твари все четыре лапы. Та, скуля, отлетела в сторону, и моментально была растерзана своими сородичами. В течение следующих пяти минут, тянущихся бесчеловечно долго, адский легион продолжал атаковать окружённых пленников. Сначала они выступали поодиночке, затем парами, тройками, и наконец набросились всем скопищем. Ящерица едва успевала отражать их атаки, укрывая перепуганную до смерти девушку у себя под брюхом. Монстры корчились на её шипах, разлетались в разные стороны от ударов хвоста, в клочья разрывались её когтями и зубами.

Размеры Лиши, её броня и невероятная ловкость, превращали битву в избиение. Словно стая кошек атаковала тигра. Методично расшвыривая накатывающиеся волны тварей, Лиша не останавливалась ни на секунду. Она понимала, что все они пытаются добиться одного – прорваться к Ольге. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. В то же время, умная ящерица осознавала, что всё это является лишь прелюдией, инсценированной более опасным существом. Если бы армия сумеречных тварей истинно возжелала бы добраться до девушки, то им бы это уже давно удалось, и даже исполинские размеры, отличная оснастка и прекрасная координация, вкупе со скоростью – не помогли бы Лише её защитить. Враги бы одолели их количеством. Навалились бы всем скопом, запутали живым клубком, оплели и задушили. Но, нет же. Они нарочно нападали небольшими группами. Словно изматывали их перед более основательной битвой.

Кого тут только не было! Совершенно неописуемые в своём уродстве творенья какой-то непостижимой извращённой фантазии. Крупные подрагивающие куски бугристой плоти с кривыми конечностями и щупальцами. Небольшие плоскомордые уродцы, похожие на бескрылых летучих мышей. Облезлые карлики, передвигающиеся на четвереньках, с телами, до костей изъеденными вонючими язвами, вызванными какой-то незнакомой болезнью. Тощие обезьяноподобные дистрофически-худые создания, с несуразно распухшими животами и слезящимися глазами. Ползающие общипанные слепые птицы с дырами вместо глаз. Слизистые змеи. Волосатые и грязные гусеницы. Полупрозрачные студенистые шары. Огромные тараканы, клопы и пауки. Тошнотворная орда самой разнообразной и невероятной нечисти. Всё это шевелилось, прыгало, извивалось, ползало, порхало вокруг. Выло, стонало, тявкало, рычало, ревело, источало удушающую вонь. Павших тут же сжирали. Раненных – добивали, и тоже сжирали.

Мельком, Ольга увидела как одно из поверженных чудовищ со вспоротым животом, приподнялось на передних лапах, и вновь двинулось на них. Внутренности вывалились из рассечённого брюха и, кровоточа, волоклись за ним следом. Какие-то более мелкие мутанты тут же пристроились позади, и с остервенением принялись грызть кишки ещё живого монстра, который почему-то не обращал на них никакого внимания, очевидно пребывая в агонистичном стремлении во что бы то ни стало добраться до желанной жертвы.

Один вид этого адского зоопарка мог свести с ума даже самого стойкого человека. И только Лиша помогала несчастной затравленной Ольге сохранить рассудок. Девушка была уверена, что подруга не даст её в обиду, и будет защищать до конца. И она не ошиблась в ней. Ни один монстр так и не сумел добраться до неё.

Вскоре их атаки прекратились. Чудища отступили, и остановились, удерживая неприступную пару в плотном кольце. Это кольцо было ровным, точно очерченным невидимым циркулем. В радиусе трёх метров вокруг Лиши и Ольги никого не осталось, кроме изуродованных и полуобглоданных трупов, омерзительно валяющихся среди ошмётков внутренностей, в огромных лужах крови. Лиша понимала, они отступили неспроста. Самое тяжёлое испытание ещё впереди. Смогут ли они выдержать его? Ответа на этот вопрос ящерица уже не знала.

– Хо! Хо! Хо! – пронеслось над толпой шевелящихся тварей знакомое уханье.

Монстры затрепетали. Некоторые из них издали протяжный вой. Кое-кто даже начал судорожно рыть лапами пол, пытаясь спрятать туда голову, очевидно, от панического страха. Но никто не уходил. Все ждали.

Ольга ещё плотнее прижалась к Лише. Теперь она поняла, кого они ждут. Вот-вот должно появиться Хо. То самое, легендарное, беспощадное и непобедимое порождение сумерек, спастись от которого невозможно.

– Не бойся, – тихонько шепнула ей Лиша. – Я с тобой.

– Это… Оно?

– Да. Соберись с духом. Мы выберемся. Я не отдам тебя ему. Главное – не смотри на него. Ещё рано…

– Хо! Хо! Хо!

Все сумеречные твари разом сорвались с места, и бросились врассыпную. Уже через минуту вокруг Ольги и Лиши никого не осталось. Монстров как ветром сдуло. Воцарившаяся тишина нарушалась лишь дыханием девушки и ящерицы.

Неужели всё закончилось? Нет. Всё только начиналось. К ним медленно, но уверенно приближалась худая чёрная фигура. Высокое человекообразное существо двигалось мягко и пластично. Ольга узнала его сразу. Все мышцы Лиши напряглись, став каменными. Ощетинившись шипами, ящерица не спускала глаз с приближающегося Хо.

– Теперь беги, – вдруг коротко распорядилась она.

– Что? – встрепенулась Ольга. – А как же ты?

– Беги!!!

Обернувшись, девушка увидела двери кают, до которых, из-за расширившегося коридора, теперь было не менее полусотни метров. Нужно было торопиться. И Оля побежала. Она помчалась так быстро, как только могла. Хо злобно ухнуло, и кинулось вдогонку, но дорогу ему тут же преградила Лиша. Сумеречник притормозил напротив неё. Ящерица грозно зашипела. Размахнувшись, охотник нанёс сокрушительный удар, и рептилия с пронзительным визгом отлетела в сторону, упав на пол. Не задерживаясь ни секунды, Хо продолжило преследовать Ольгу. Та бежала к спасительным дверям, с ужасом замечая, что чем быстрее она к ним бежит – тем дальше они удаляются от неё.

Бежать становилось всё тяжелее и тяжелее с каждым новым шагом. Общее ощущение походило на длительный подъём по высокой крутой лестнице. Суставы деревенели, тело тяжелело, а ноги ослабевали. Превозмогая боль и невыносимую усталость, девушка выбивалась из сил. Её бег превратился в дёргающееся ковыляние. Ноги подламывались под весом невероятно потяжелевшего неуклюжего туловища. Хо уже настигало её. Каждым позвонком Ольга чувствовала, как оно мчится за ней следом. Но, не смотря на эти обстоятельства, преследователь почему-то никак не мог догнать свою жертву.

Манящие двери перестали удаляться, и вскоре до них было уже рукой подать. Но Ольга уже еле двигалась. Теперь она перемещалась на корточках, с трудом переставляя неразгибающиеся ноги. Боль выматывала её, вытягивала все жилы. Мускулы ныли, как при растяжении, не подчиняясь девушке. Она чувствовала, что ещё немного, и ноги её окончательно отнимутся. Но страх продолжал гнать её вперёд, едва ли не ползком. До двери она добралась уже в полуобморочном состоянии. Сил ей хватило лишь на то, чтобы ввалиться в каюту и запереть за собой дверь, прямо перед носом у чего-то безумного, мелькающего и трясущегося. Послышалось короткое злое уханье, после чего всё стихло. Ольга растянулась на полу, потеряв сознание от изнеможения.

Прислонившись затылком к стене, Бекас смотрел в одну точку и тихонько напевал:

 
Лица стёрты, краски тусклы —
То ли люди, то ли куклы,
Взгляд похож на взгляд,
А тень – на тень.
 
 
Я устал и, отдыхая,
В балаган вас приглашаю,
Где куклы так похожи на людей.
 

– А вдруг мы и вправду не одни на этом корабле? – спросила Лида у Геннадия.

– Глупости, – ответил тот. – Не культивируй свои страхи, а то станешь такой же, как он.

– Генка, но ведь он не мог сойти с ума без причины?! Что-то сделало его таким! Или кто-то…

– Я вообще не понимаю, за каким лешим он попёрся в этот трюм?! Вроде бы я не робкого десятка, но когда там лазил в одиночку, то руки у меня тряслись, а по спине холодок бегал. Обстановка гнетущая, темнота, разруха, копчёные стены, кабели эти… Жуть кромешная. Вероятнее всего, на половине пути у Бекаса потух фонарь, и он оказался в полном мраке. Заблудился, ударился в панику и, в конце концов, сбрендил от страха. Это наиболее логичное объяснение.

 
Кукол дёргают за нитки,
На лице у них улыбки,
И играет клоун на трубе.
И в процессе представленья
Создается впечатленье,
Что куклы пляшут сами по себе.
 
 
Ах, до чего порой обидно,
Что хозяина не видно:
Вверх и в темноту уходит нить.
А куклы так ему послушны,
И мы верим простодушно
В то, что кукла может говорить.
 

– Его вылечат. Его должны вылечить! – сжав кулаки, произнесла Лидия.

– Вылечат. И тебя вылечат. И меня вылечат, – глубокомысленно ответил капитан, глядя в иллюминатор.

– Ты о чём?

– Да так. Ни о чём. Фильм вспомнил. «Иван Васильевич меняет профессию».

– А при чём тут этот фильм?

– Не при чём. Фраза из него вспомнилась. Забудь.

 
Но вот хозяин гасит свечи —
Кончен бал и кончен вечер,
Засияет месяц в облаках…
Кукол снимут с нитки длинной
И, засыпав нафталином,
В виде тряпок сложат в сундуках.
 

– Эй, Макаревич ты наш, – обратился к поющему Бекасу Гена, – может быть расскажешь наконец, что же с тобой произошло в трюме?

Бекас прекратил петь и перевёл свой безразличный взгляд на капитана.

– Скоро, мы все будем очень богаты, – серьёзно ответил он. – Нам заплатят за всё. А пока мы должны играть свои роли. Шоу-бизнес – это шоу-бизнес.

– Вот как? Богатыми, значит? – сочувственно кивнул Гена. – Ну, это замечательно, конечно.

Вдруг глаза сумасшедшего озарились диким огнём, он скомкал пальцами покрывало, на котором сидел, и сквозь зубы процедил:

– Вы должны уходить. Как можно скорее!

– Мы уйдём отсюда, милый, – бросилась к нему Лида. – Уже завтра покинем этот мерзкий корабль! Успокойся, солнышко, всё будет хорошо. Всё позади. Все твои страхи закончились. Мы рядом. Мы вытащили тебя из трюма…

– Ошиба-аетесь, – лицо Ивана перекосила страдальческая гримаса. – Я всё ещё там. Там. Там! Там!

Он начал дёргаться в безумном припадке.

– Отойди от него! – Геннадий схватил Лиду, и с силой оттащил её от больного.

– Там!!! Я ещё там!!! Там!!! А-а-а-а!!! Я там! Там!!! – с неистовой силой Бекас начал биться затылком об стену.

Удары были такими сильными, что он разбил себе голову. Его кровь размазалась по стене, стекая вниз тёмными ручейками. Навалившись на Ивана, Осипов попытался его обездвижить, но сделать это оказалось непросто. Бекас вырывался, корчился, мазал покрывало свежей кровью. Тут, к счастью, подоспел вернувшийся из соседней каюты Сергей, который незамедлительно принялся помогать капитану.

– Что произошло? Что с ним? – вопрошал он.

– Как видишь, – буркнул Осипов. – Шиза вдруг на него налетела, башку себе разбил. А ты ещё хотел его одного оставить… Лидка! Тащи быстро сюда йод и бинты!

Побелевшая от страха девушка тут же схватила аптечку, которая как раз кстати находилась в их каюте. Парням наконец-то удалось связать разбушевавшегося безумца.

– Там! – продолжал орать Иван. – Я всё ещё там!

Руки беспомощно шарили в темноте, ощупывая грязные стены, царапаясь об острые края обломков и порванных проводов. Тупик. Снова тупик! Такое впечатление, что стены окружили его со всех сторон. Но ведь это невозможно. Он же как-то пришёл сюда, значит может и выйти. Безуспешно щурясь, уставший человек пытался разглядеть хотя бы мельчайший просвет в сплошной темноте. Но всё было тщетно. Он заблудился в склепе корабельного трюма.

Кричать не получалось. Всякий раз, когда он пытался издать мало-мальски громкий возглас – его горло сжимал спазм, вызывающий больной кашель. Бесконечные провода, трубы, какие-то вентили, решётки и кабели постоянно попадались ему под руку. Невидимые, но хорошо ощутимые. Ощупывая каждый предмет, Бекас наконец-то наткнулся на коробочку со скрипучей дверцей, за которой находились спрятанные рычаги. Выбрав самый большой, он дёрнул его, и радостно хлопнул в ладоши, когда помещение осветилось красными аварийными лампами. Вспомогательное освещение было как раз кстати. Свет был тусклым, но всё же он был намного лучше, чем полнейшая темнота. Теперь вся окружающая обстановка стала видимой и понятной.

Воодушевлённый Иван направился к выходу, местонахождение которого знал лишь примерно. Миновав небольшой коридорчик, он пригнулся, пройдя под сломанной трубой, и вошел в грузовое помещение, в котором стояло много ящиков и небольших контейнеров. Осторожно двигаясь между ними, Бекас пытался обнаружить знакомые участки, которые могли указать ему путь на выход. Но в новой красно-чёрной гамме всё выглядело как-то совершенно иначе и… Незнакомо. И страшно.

Вдруг откуда-то послышался тихий женский голос, который напевал:

Добрый ангел опустился мне на плечо,

Он шепчет мне, что солнышко взошло.

Ля-ля, ля-ля-ля. Пам-пам. Ля-ля-ля-ля.

– Эй! Кто здесь? – окликнул невидимую певицу Ваня.

Песня тут же прекратилась. По помещению пронёсся короткий смешок. Нежный, как перезвон колокольчиков. Затем всё стихло.

– Ты где? Выходи!

Никто не ответил. Бекас осторожно высунулся из-за контейнера и, вздрогнув, увидел девушку. Она стояла к нему спиной, слегка наклонив голову. Одета она была в грязное ветхое платье. Сначала парень испугался, подумав, что увидел призрака, но, приглядевшись, вздохнул с облегчением. Это была Настя.

– А, это ты, – Иван рассмеялся. – Ты меня чуть не напугала!

Анастасия молчала.

– Ну тебя и нарядили, извращенцы, – продолжал Бекас, медленно направляясь к ней. – А ты почему здесь? По сценарию ты должна выбраться из морозилки, и напугать Ольгу. Забыла?

– И-и-й-а-а-а-я-я ни-и-и-ичего-о-о не-е-е за-а-абы-ы-ы-л-а-а, – вдруг, совершенно не своим голосом провыла девушка.

Этот вибрирующий голос был настолько страшным, что Бекас тут же замер как вкопанный.

– Что с тобой?! – сумел выдавить из себя он.

– Что со мно-о-ой? А что ты сделал со мной?! – Настя медленно повернулась, и Иван чуть не свалился на пол от увиденного.

Спереди Анастасия выглядела поистине ужасно. Её бледное лицо с глубоко провалившимися слезящимися глазами, и ртом, скривившимся в страдальческой улыбке, освещённое красными лампами, казалось ожившей фантасмагорической иллюстрацией. Рваное окровавленное платье, надетое на голое тело, спереди было разорвано, и под его лоскутами просматривались переломанные рёбра, прикрывающие пустоту выпотрошенного нутра несчастной. Обрывки внутренностей свисали из дыры в животе, перемешиваясь с лохмотьями платья.

– Почему ты не спас меня, Ванечка? Почему ты бросил меня? – всхлипывая, шептала Анастасия, и шаркающей походкой двигалась в нему. – Это из-за тебя я умерла. Ты не пришёл спасти меня. А мне было так больно, так больно, так больно.

– Прочь! Не подходи! – попятился назад Бекас.

Настя раскрыла рот с выбитыми зубами, и из него начал медленно выползать длинный язык, спускающийся вниз, слегка изгибаясь и отвратительно подрагивая.

Не в силах больше терпеть это кошмарное видение, Иван бросился бежать, и тут же едва не налетел на Вовку Геранина. Скорчившись, толстяк сидел на полу, прижавшись спиной к ящику и низко опустив голову.

Сначала Ваня шарахнулся от него в сторону, но когда Вовка вдруг совершенно обычным голосом произнёс, – «привет, Ванёк», успокоился и остановился, всё ещё не решаясь подойти к приятелю.

– Ты… Это… А она? – всё что смог он произнести.

– Да не бойся ты Настьку, – с набитым ртом ответил толстяк. – Дохлая она. Это Хо её за нитки дёргает.

Он поднял голову и повернулся к нему, что-то жуя. Когда Бекас увидел то, что он держал в руках, то его чуть не стошнило. Вытащив из разорванного тела собственное сердце, Геранин спокойно его поедал, невозмутимо чавкая.

– Будешь? – он протянул Ивану огрызок сердца, за которым из живота тянулись трубки артерий.

Взвыв от ужаса и отвращения, Бекас метнулся назад, и тут же оказался в цепких объятьях Анастасии. Её ногти впились в его кожу.

– Это ты убил меня! Ты! – прохрипела она и вонзилась обломками зубов в шею Ивана.

– Не бойся её, – Геранин уронил обглоданный кусок, и, на четвереньках, пополз к ним. – Она дура.

– Уйди! Отцепись от меня! – Бекас безуспешно пытался стряхнуть Настю с себя.

– Аухагн, фахеттши суллар, – булькающим голосом изрёк Вовка. – Мясная кукла. Мясная кукла. Мясная кукла.

– Отвали, урод! – Бекас пнул его ногой в лицо.

Но это не остановило зомби. Через мгновение толстяк повис на Иване также как и Настя. Они зажали его с двух сторон и повалили на пол. Вырваться было невозможно. Разлагающиеся тела мертвецов начали срастаться воедино, превращаясь в одну большую пиявку с двумя ртами-присосками, жадно вытягивающими кровь из жертвы. Красные лампы на потолке слились в сплошное кровавое полотно, на фоне которого вдруг появился чёрный силуэт с ромбообразной головой. Пара зелёных огней ослепительной вспышкой озарила сознание, и Бекас провалился в необозримый колодец.

Его полёт длился недолго. Когда он очнулся, то увидел, что находится в мрачном подземелье, в котором царила ужасная духота и зловоние. Вокруг слышались ужасные стоны и плач. Вовки и Насти рядом не было. Иван остался один на один с Хо. Прикованный к большому металлическому станку, совершенно беспомощный.

– Боже, это ведь всё не по-настоящему, да? – шептал он. – Я нахожусь под гипнозом? Конечно же! Мне внушили весь этот кошмар. Скоро я проснусь. Гипнотизёр досчитает до десяти, и я открою глаза.

– Твои глаза уже открыты, – ответило Хо, оборотив к нему своё кошмарное лицо.

От ужаса, Бекас вжался в станок и, тряся головой, запричитал:

– О-нет! Не надо! Отвернись! Я не хочу тебя видеть!

– Все так обычно говорят, – улыбнулся сумеречник. – Но ты не переживай. Долго созерцать меня тебе не придётся. У меня нет времени, чтобы позировать. Пора действовать. Как бы мне с тобой поступить? Знаешь, для искусного приготовления обычно требуется неторопливая обработка. Например, нужно денёк потереть тебя наждачной бумагой. Понемножку, аккуратненько, пока не сотрётся верхний слой кожи со всего твоего тела. Потом стирать нижний слой – до мышц. Слоями, слоями. Хороший способ, но уж больно нерасторопный. Можно ещё пилить твои конечности пилочкой от лобзика. Это занятие требует максимального терпения. Оно для настоящих эстетов. Всё равно, что готовишь изысканное кушанье. На это у меня тоже нет времени. Пожалуй, прибегну к одной из своих последних разработок. Воспользуюсь чудесами акупунктуры, и поиграю на твоих нервах.

Произнеся это, Хо взяло несколько иголок, соединённых с пыточным станком проводами, и начало поочерёдно вводить их в тело Ивана. Разумеется, оно выбирало куда втыкать иголки не наугад. Всякий раз, когда острие, проходя через кожу, останавливалось внутри, всё тело несчастного непроизвольно дёргалось, сотрясаемое невероятными судорогами.

Иглы подсоединялись к его нервным окончаниям. Две таких иглы Хо присоединило к ногам жертвы, две – к рукам, четыре разместило на туловище и две – на дёснах. Всё было готово.

– Вот это я понимаю, – довольно отметило Хо. – Максимум мучений за оптимально короткий срок. Главное – не пережечь тебя.

Оно повернуло какой-то рычаг, и станок загудел. Было непонятно, то ли через иглы проходил электрический ток, то ли они передавали какие-то импульсы, но подопытная жертва тут же превратилась в один сплошной сгусток боли. Вся нервная система, казалось, раскалилась добела, заставляя беднягу дёргаться на станке. Каждый мускул словно сбесился, сокращаясь и разжимаясь с невероятной быстротой, причиняя Ивану нечеловеческие страдания. Мясо отсоединялось от костей. Сухожилья – рвались. Тело начало заживо распадаться. Хо с наслаждением наблюдало за этим процессом, пока не почувствовало, что пришла пора остановиться. Вернув рычаг в изначальное положение, оно набросилось на распятую добычу и вонзило свои клыки в ещё сотрясающуюся плоть.

Обработав рану йодом, и аккуратно забинтовав голову связанного Бекаса, капитан Осипов уложил его на койку. Затем, и без того уже скрученного безумца, привязали к ней так, чтобы он не смог подняться, или обо что-нибудь удариться.

– Так-то лучше, – Гена проверил надёжность узлов. – Пусть пока так полежит.

– Не слишком ли крепко мы его связали? – спросил Сергей.

– Нормально. Пускай немного успокоится. Потом развяжем. Но когда ляжем спать – непременно привяжем его снова. И завтра, когда починкой займёмся, тоже побудет связанным – ничего страшного. Это для его же блага.

– Согласен.

– Уфф, – Геннадий опустился на соседнюю койку, рядом с Лидой. – Как ты?

– А как я могу быть? – плачущим голосом ответила та. – Никак.

– Крепись.

– Бекаса вылечат. Обязательно вылечат, – пообещал Сергей.

За окном царили сумерки. Было уже совсем темно. Какое-то время ребята просто молчали. Наконец, Гена, хлопнув себя по коленкам, поднялся с кровати, и предложил:

– А не попить ли нам чаю?

– Можно, – ответил Серёжка.

– Я не хочу, – отвернулась Лидия. – Ничего не хочу.

Ей сейчас было не до чего.

– Иди, ставь чайник, – велел Сергею Осипов.

Свет в каюте моргнул. За дверью послышалось глухое урчание, и кто-то царапнул её с противоположной стороны. Ребята насторожились.

– А это ещё что за прикол? – нахмурился Сергей. – Все слышали? Мне не показалось?

– Тихо, – поднял руку капитан.

В каюте повисла звенящая тишина.

– Хо! Хо! Хо! – донеслось из-за двери.

– Хо! Хо! Хо! – ответил Бекас.

– Что это такое?! Кто там?! – схватилась за голову Лида.

– Может быть, это Ольга? – не зная, что сказать, предположил Сергей.

– Ты серьёзно думаешь, что это может быть она? – саркастично произнёс Гена.

– Ну а кто же, если не она?!

– Оно рядом. Оно за дверью! – вдруг заорал Бекас, дёргая верёвки.

Он смеялся и плакал одновременно, выкрикивая несуразную белиберду:

– Тхакехкши! Хоухв хо! Слава сумеркам! Отворите двери! Впустите Его! Жёлтые птицы образовали в небе треугольник покровительства. Гладкие моллюски присосками своими касаются. Избави нас от жизни, о Даркен Хо! Укрой нас во мраке вечных сумерек.

За дверью опять послышался звук, словно её скребла когтями большая собака. Капитан, обливаясь потом, схватил нож со стола, а Сергей вдруг выругался, и бросился к двери.

– Не открывай!!! – кинулась за ним Лида.

Догнав приятеля, она повисла на его спине.

– Ты сошёл с ума? Не делай этого!

– Там же осталась Оля! Она там совсем одна в каюте! – сопротивлялся Сергей.

– Ничего с ней не сделается! В коридоре кто-то есть!

Бекас протяжно завыл.

– Отойдите от двери! Оба! – грозно проревел Геннадий, подходя к ним с ножом в руках.

Холодное оружие выглядело очень убедительно, и спорить с капитаном никто не захотел. Сергей и Лида тут же отступили назад, пропуская его.

– Я посмотрю, что там за тварь просится к нам в гости, – утерев пот со лба, Гена строго посмотрел на друзей. – А вы будьте начеку. Приготовьтесь быстро запереть дверь на замок. Даже если я останусь с той стороны. Понятно?

Ребята молчали.

– Не слышу. Понятно?!

– Да, да, – закивал Сергей.

– Геночка, а может не надо, а? – взмолилась Лида. – Неизвестно, что там находится.

– Ты предлагаешь сидеть здесь и трястись? Нет хуже врага, чем наш собственный страх. Мы не должны ему поддаваться. Лучше бросить ему вызов, а не пасовать перед ним. Лучшая защита – это нападение. Вы верите в полтергейстов? Я – нет. А если их не существует, то и за дверью сейчас никого не будет.

– А если будет?

– Если будет – то получит он у меня как следует. Всё, я пошёл, – повернув ручку, капитан медленно приоткрыл дверь.

Лида спряталась за широкую спину Сергея. Держа нож наготове, Геннадий осторожно выглянул в коридор. Посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую.

– Что там? – спросил Серёжка, стуча зубами.

– Как я и предполагал, – вздохнул Осипов. – Никого.

– А кто же тогда скрёбся? Кто ухал? – не верила ему Лида, с опаской выглядывая из-под Серёгиной руки.

– Чёрт его знает. Но тут никого нет, – Генка вышел в коридор, прошёл до соседней двери, и приоткрыл её, затем вновь запер, вернулся обратно, и сообщил:

– Там тоже всё в порядке. Ольга спит.

– Слава богу, – произнёс Сергей.

После этого, он вышел в коридор, и сам убедился, что там никого не было. Никаких следов чьего-либо присутствия они не обнаружили.

Умолкший было Бекас вдруг зашевелился.

– Развяжите меня, – жалобно попросил он. – Пожалуйста.

– Ишь чего захотел, – усмехнулся Осипов. – Нет уж, ты полежи, дружище.

– Прошу вас, – умоляюще взглянул на него Бекас.

– Гена, хватит его мучить! Развяжи его! – потребовала Лидия. – Ему наверное верёвки давят, да и вообще, что это за издевательство над бедным человеком?

– Он невменяем, – стоял на своём Гена. – Нельзя его развязывать, пойми.

– Погоди, Генка, – вступился за Бекаса Сергей. – Ты же видишь, его речь стала вполне осмысленной. Может быть разум к нему возвращается? Надо его развязать.

– О`кей. Только потом, если он что-нибудь натворит, не жалуйтесь, – раздражённо сдался капитан.

Наклонившись над Бекасом, он строго спросил:

– Ты буянить не будешь?

– Не буду, – ответил тот.

После этого, Геннадий принялся освобождать его от пут. Сняв все верёвки, он смотал их и, положив на стол, отправился в туалет.

– Спасибо, – Бекас спустил ноги с кровати и, ссутулив плечи, сел, низко опустив голову.

– Я пойду, посмотрю, как там Ольга, – сообщил Сергей, выходя из каюты. – Сейчас вернусь.

Лида села рядом с Иваном и обняла его за плечо.

– Я смотрю в чёрную воду и не вижу своего отражения, – прошептал Бекас. – Меня больше нет.

– Что ты такое говоришь, любимый? Не пугай меня, – Лида крепче прижалась к нему. – Всё будет хорошо. Мы спасём тебя.

Бекас ничего ей не ответил. Его голова опустилась ещё ниже.

– Ты поправишься. Я тебе помогу, – нашёптывала ему подруга.

Левая рука парня соскользнула с его ноги, и безжизненно упала на пол.

– Ваня? Ваня, ты чего?! – толкнула его Лидия. – Ванечка!

Она тряхнула его ещё сильнее. Повалившись вперёд, Бекас с грохотом упал на пол. Дико закричав, Лида бросилась к нему. Глаза Ивана закатились, дыхание отсутствовало, пульс не прощупывался. Из туалетной кабины выскочил Геннадий, затем, из соседней каюты примчался испуганный Сергей. Они начали суетиться возле упавшего Бекаса. Но все их попытки вернуть друга к жизни ни к чему не привели. Было уже слишком поздно. Иван Бекашин покинул их навсегда.