Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 109 страниц)

Важно прошествовав мимо, с шуршанием волоча за собой двухметровый хвост, птица остановилась, и, потоптавшись на одном месте, демонстративно развернула его веером. От яркости и великолепия столь богатого оперения, у Ольги запестрело в глазах. Эту красоту можно было сравнить лишь с россыпью сапфиров и изумрудов на безупречном золотом фоне.

– Неплохое начало, – признала Оля, после чего создала небольшой фонтан, в хрустально-чистой воде которого плавали золотые рыбки.

Евгений создал горсть хлебных крошек на своей ладони, и посыпал их в воду. Рыбки, все как одна, бросились клевать хлеб. Затем, присев на широкий бортик фонтана, он создал вишнёвое дерево, каждая вишенка на котором была размером с приличную сливу. Ольга попробовала одну, оценивающе кивнула, и начала преобразовывать окружающий пейзаж по-новому.

Раздвинув лесные заросли, из-под земли поднялась высокая скала, с вершины которой каскадом устремилась вода, образовав удивительный по красоте водопад. Собираясь у подножья скалы круглым озерцом, вода выливалась в небольшую речушку, устремляющуюся напрямик, к морю. Оглядев новое творение Ольги, Евгений слегка подправил облик водопада, добавив несколько красивых выступов, побольше брызг, и нежную радугу.

Волк подошёл к озерцу, и принялся лакать воду. Евгений провёл асфальтовую аллейку от водопада – к фонтану, насадив по обеим сторонам от неё стройные ряды высоченных кипарисов.

Из ближайшего леса послышался глухой рык. Обернувшись, Женя увидел двух белых тигров, вышедших из зарослей. Один из них подошёл к фонтану, встал передними лапами на бортик, и какое-то время с любопытством разглядывал рыбок, словно кот возле аквариума. После чего, широко зевнув, улёгся под бортиком, и задремал. Второй тигр дошёл до аллейки, и, не спеша, направился вдоль по ней.

– Что-то тебя постоянно на хищников тянет, – заметил Евгений.

– Наверное, потому, что они мне близки, – усмехнулась Оля. – Не бойся кису, теперь я учла свой минувший просчёт, и более его не повторю.

– Ничего себе, «киса»!

Тигр, одарив его ленивым взглядом зелёных глаз из-под пушистых ресниц, вильнул хвостом, и, не останавливаясь, прошествовал мимо – к водопаду. Заприметив его, волк ощетинился, и, трусливо поджав хвост, убежал прочь, скрывшись за выступом скалы. Подойдя к озерку, тигр остановился, и опустил морду, глядя на воду. Что-то явно привлекло его внимание. Внезапно, огромная кошка стукнула по воде лапой, и резво отпрыгнула в сторону. Вскоре после этого, появилось то, что так её напугало. Из воды выползла необычайно крупная игуана.

– А ты, я вижу, к ящерицам не равнодушен, – тут же парировала Ольга.

Евгений ответил улыбкой. Растопырив свой острый гребень, рептилия, неуклюже переваливаясь, прошлась по берегу, после чего вдруг набрала скорость, и побежала в сторону моря.

– Побежали за ней! – схватив Ольгу за руку, Женя потащил её за собой, следуя по следам своей игуаны.

Достигнув края обрыва, они спрыгнули вниз, и, скользя, помчались по крутому, почти отвесному склону, шурша камнями и осыпая миниатюрные лавины песка, к берегу – туда, где бесконечно сменяя друг друга катились горбатые волны прибоя.

Ольга усеяла весь берег моря всевозможными ракушками, а Евгений опустил солнце поближе к горизонту, украсив морскую поверхность золотистыми бликами.

– Хочешь поплавать? – спросила его подруга.

– Поплавать? – не ожидал такого предложения Женя. – Даже не знаю…

– Ну, думай. А я пошла в воду.

Не дав ему опомниться, Вершинина бросилась навстречу плещущимся волнам, оставляя позади себя на гладком сыром песке цепочку следов своих босых ног. Не медля ни секунды, она с плеском вбежала в воду, и тут же нырнула в набегающую волну, исчезнув в кутерьме брызг и пены. Волна беспрепятственно накатилась на берег, смывая следы девушки, и тут же отступила назад, оставив после себя лишь ровную песчаную гладь.

Шло время, а Ольга всё не появлялась. Евгений начал беспокоиться. Он подошёл к влажной береговой черте, остановившись возле предела, до которого добирались волны, и замер, вглядываясь в морскую даль, чутко прислушиваясь к шороху прибоя. Его тревога была небезосновательной. В отличие от беспечной Ольги, он чувствовал зловещую близость Хо. Оно постоянно наблюдало за ними. Оценивало их поведение. Следило из укрытия, не предпринимая никаких действий, давая им волю, и не вмешиваясь в их дела. Оно и сейчас было где-то рядом. Его присутствие, как и прежде, одновременно волновало и успокаивало Евгения. Ведь, не смотря на всю опасность, исходившую от непредсказуемого сумеречника, понимание того, что он прячется где-то поблизости, а значит бездействует, давало повод не беспокоиться за жизнь остальных пассажиров «Эвридики», оставшихся без присмотра. Пока Хо здесь, они в безопасности.

Теперь же, когда Ольга вдруг пропала в морской пучине, страх Жени вновь усилился. Он понимал, что Хо способно на любую гадость, и таинственное исчезновение подруги вполне может оказаться его рук делом. Тревога росла как снежный ком, но вмиг рассыпалась, когда над морем зазвенел беззаботный смех Ольги.

Разбивая белые гребни вздымающихся волн, на поверхность выскочил весёлый дельфин, на спине у которого восседала Ольга, точно верхом на заправском скакуне. Она была похожа на морскую богиню, поднявшуюся из неведомых глубин, чтобы поиграть с бушующими волнами. Дельфин то плыл ровно, погрузив свою наездницу по грудь в воду, то начинал прыгать, выскакивая из воды целиком, и вновь погружаясь в пучину вместе с сидящей на нём девушкой. Полюбовавшись с берега, как они резвятся, Евгений тихо произнёс:

– Хищники, говоришь?

После чего, он уверенным шагом направился к воде. Первая волна встретила нового гостя, с разбега натолкнувшись на его ноги, заключив их в свои прохладные объятья. Но он был неудержим. Преодолев несколько метров, Евгений забежал в море по пояс, и, не дожидаясь столкновения с очередной волной, кувыркнулся прямо под неё, устремившись вглубь могучей стихии.

Потеряв друга из виду, Ольга развернула своего дельфина, и направила его ближе к берегу. Напрасно она пыталась разглядеть Евгения среди волн. От него осталась лишь вереница размытых следов, обрывающаяся возле самой воды.

Оля уже собралась было выбраться на берег, как вдруг в поле её зрения показался подозрительно знакомый предмет чёрного цвета, который точно вырос из-под воды, и начал быстро приближаться к ней, рассекая волны с остротой ножа. Она быстро узнала этот грозный признак приближающейся беды. Это был треугольный плавник, который мог принадлежать только одному морскому обитателю – акуле. Не ожидав такого поворота событий, Ольга так растерялась, что на какое-то мгновение позабыла о том, что находится в своём собственном мире. Панический страх, который испытывают люди от вида приближающейся к ним акулы, оказался настолько сильным и неуёмным, что девушка поддалась ему моментально, не успев как следует собраться с мыслями, и здраво всё оценить.

А тем временем, зловещий плавник настигал её с поразительной быстротой. Стремясь уйти от преследования, Ольга заставила дельфина сделать резкий поворот в сторону, при котором сама едва не слетела с его спины. Не сбавляя скорости, акула прошла мимо, взрезая плавником голубую поверхность, и тоже начала разворачиваться, но по более широкой дуге. Обернувшись на неё в очередной раз, Ольга увидела, как позади плавника преследовательницы, из воды показалось что-то круглое, издали напоминающее слегка продолговатый мяч.

Повернув дельфина так, чтобы можно было рассмотреть новый предмет, не рискуя свернуть себе шею, Вершинина пристально вгляделась в него, и когда распознала, то не смогла сдержать радостного крика. Круглым предметом оказалась голова Евгения. Вслед за ней, над водой показалась его шея, а затем, грудь и плечи. Он буквально висел на хвосте у акулы, нисколько её не боясь. Без всяческих сомнений, эта акула была его собственным твореньем. Отважно взобравшись на спину хищницы, он поднялся на ноги, и выпрямился, точно на доске для сёрфинга. Шершавая как наждак кожа акулы позволяла ногам не соскальзывать с неё, держась уверенно и надёжно. Евгений даже расставил руки в стороны, демонстрируя, как хорошо ему удаётся удерживать равновесие.

Какое-то время они продолжали так играть, гоняясь друг за другом, затем Ольгин дельфин вдруг вылетел из воды, и, сделав обратное сальто в воздухе, вертикально ушёл в глубину. Упав животом на акулью спину, Евгений ухватился обеими руками за спинной и правый грудной плавники, после чего акула тут же зарылась носом в пучину, устремляясь вслед за дельфином.

Они продолжали быстро погружаться, всё значительнее удаляясь от поверхности, оставляя позади себя столбы мелких пузырей, вырывающихся из освобождавшихся от воздуха лёгких. Чем глубже они погружались, тем темнее становилось вокруг, а давление всё жёстче сжимало их своими тисками.

Вскоре дно было достигнуто. На нём, среди коралловых рифов, чернел ржавый остов затонувшего корабля. Обогнув покорёженную мачту, Ольга спустилась ниже, и, миновав заросшее полипами и водорослями заграждение, поднырнула под ребристую череду перекрытий, некогда поддерживавших стеклянный навес, покрывавший прогулочную палубу. Евгений направлял свою акулу следом за подругой. Вместе они пронеслись по длинной палубе, мимо зияющих чернотой отверстий, являвшихся когда-то окнами и дверями, затем проскользнули в трюм через пролом в полу, там, в полутьме, ловко лавируя среди всевозможных выступов и препятствий, торчащих из повреждённого корпуса, они прорвались к пятну света, оказавшемуся огромной пробоиной в борту, из которой благополучно выскочили наружу.

После этого, не сбавляя скорости, они обогнули величественный нос погибшего судна, и, промчавшись над пустующим мостиком, завершили свой экскурс на дно, приказав своим подводным рысакам нести их обратно к поверхности.

Акула Евгения была безупречна в горизонтальном маневрировании, чему способствовало строение её тела, более пригодное для подобного плаванья. Но с лихими вертикальными манёврами она справлялась намного хуже дельфина, которому лёгко давалось всплытие под прямым углом. Большую роль здесь играли их хвосты. Горизонтальный дельфиний против вертикального акульего. Именно поэтому Ольга мгновенно опередила Евгения во время подъёма на поверхность.

Дельфин пробкой выскочил из воды, и весело прострекотав, кувыркнулся в воздухе. Девушка не смогла удержаться, и соскользнула с него, упав в воду. Заботливое существо тут же подплыло к ней, позволив вновь себя оседлать. Евгению, тем временем, пришлось перебраться на живот акуле, ухватив её за грудные плавники, чтобы хоть немного облегчить нагрузку, и не мешать хищнице усиленно работать хвостом. Не смотря на это, акуле всё равно пришлось трудновато, и она появилась на поверхности уже не столь эффектно, как дельфин.

Тем не менее, оба наездника получили громадное удовольствие от своей игры. Они возвращались на берег полные счастья и радостных эмоций. В этот миг друзьям казалось, что никто не способен испортить им настроение. Дельфин превратился в гидроскутер, а акула – в парусную доску для виндсёрфинга. Бугристые волны несли их на своих могучих спинах к милой приветливой земле. Наконец, выскочив на пологий берег, ребята упали на тёплый песок, весело смеясь, и сбивчиво обмениваясь впечатлениями от пережитого восторга. Чайки кружили над ними, ловя восходящие воздушные потоки, и мир вокруг был наполнен ленивым спокойствием и безмятежностью.

– Невероятно! Кому расскажешь – не поверят! – восхищалась Ольга. – Да я и сама бы ни за что не поверила, если бы собственными глазами не увидела.

– Точно, – согласился Евгений.

– А я могу показать этот мир ещё кому-нибудь?

– Кому?

– Серёже, например.

– Можешь. Но лучше этого не делать, потому что для таких как он знакомство с твоим миром чревато смертельной опасностью.

– Для таких, как он? Что это значит?

– Он ведь кукла, Оль. А куклам категорически противопоказано посещать мир сумерек.

– Не смей так говорить! – голос Ольги моментально стал резким и злым. – Какая он тебе кукла?! Кто дал тебе право так о нём отзываться?! Ты его совсем не знаешь!

– Но ведь это правда…

– Это гнусное враньё! Сергей – человек! Самый настоящий, живой человек! Я не потерплю, чтобы при мне так его оскорбляли!

– Ну хорошо-хорошо, как скажешь, – пошёл на попятный Калабрин. – Не сердись. Я не хотел его обидеть. Прости.

– Советую тебе на будущее, если не хочешь, чтобы мы с тобой поссорились, прежде обдумывать свои слова, а уж потом произносить их. Может быть твоё Хо и привыкло делить человечество на людей и кукол, но слышать, как подобные ярлыки на моих друзей вешаешь ты сам, мне крайне неприятно.

– Я всё понял. Больше не буду.

Их встреча едва не была загублена всего одним неосторожным высказыванием. Евгению чудом удалось предотвратить надвигающийся скандал, вовремя прикусив язык, и не продолжая заведомо проигрышный спор с возмущённой Ольгой. На душе у него вновь заскреблись кошки. И не потому, что ему не удалось отстоять свою правоту, а потому, что он не мог не чувствовать, насколько накалились их взаимоотношения. Настолько, что даже небольшое замечание могло мгновенно обернуться настоящим скандалом. В душе ему очень хотелось вывести Ольгу на откровенный разговор, чтобы выяснить, почему она так резко изменила своё мнение о нём, превратив своим отношением в какого-то потенциального агрессора, но здравый смысл заставлял его не делать поспешных шагов, и выдерживать более осторожную, уступчивую позицию. В данный момент требовалось развеять скопившееся напряжение, и замять этот бессмысленный и неприятный конфликт.

– Ты больше не хочешь ничего создать?

– В другой раз. Я немного устала.

– Понимаю. Сегодня ты отменно потрудилась.

– Сама удивляюсь. Спасибо огромное за то, что научил меня всему этому, «добрый фей».

– Может быть я и добрый, но уж точно не фей. Был бы «феем» – сумел бы сделать так, чтобы мы с тобой никогда не ссорились.

– Да, наверное это было бы здорово.

– Почему, «наверное»?

– Потому, что я не могу себе представить, как можно вообще никогда не ссориться? Людям свойственно спорить, выяснять отношения. Ссор могут избегать лишь те, кто редко общаются. У тех же, кто видятся чаще, время от времени возникают разногласия друг с другом. Пусть даже по мелочам. Это всё потому, что каждый человек имеет собственное мнение, и ему свойственно его отстаивать. Иначе, кто станет его уважать, если он не сумеет доказать свою правоту? Ну а когда у людей совсем нет разногласий, это значит, что один из них постоянно уступает другому. Я согласна с тем, что иногда нужно уступить, но постоянно идти на уступки – это выше моих сил. К тому же, нет ничего плохого в споре, если он разумен и конструктивен. Не зря же говорят, что «в споре рождается истина».

– Наверное, ты права, но мне бы всё равно хотелось хотя бы минимизировать эти раздоры между нами. Заметила, как часто мы стали ругаться? Разве это хорошо?

– Ничего хорошего. Мне тоже это ничуть не нравится. Возможно, это всё от моих нервов, которые напряжены до предела, но твоё непонятное поведение в последнее время стало меня задевать. Я обещаю быть более сдержанной, но и ты должен пообещать мне, что будешь вести себя корректнее.

– Ну, хорошо. Я постараюсь. Меня только одно удивляет. Раньше мы как-то умудрялись общаться, не боясь обидеть друг друга необдуманным словом или делом. Помнишь наши первые встречи после долгой разлуки? Нам ведь было так хорошо. Сейчас мне кажется, что с того времени прошли многие месяцы, а то и годы. На деле же, от той чудесной поры, нас отделяет всего лишь несколько дней. Почему всё стало иначе?

– Я тоже тоскую по тем сказочным моментам. Это незабываемые, чудесные воспоминания, которые навсегда останутся в моей памяти. Но теперь всё изменилось.

– Что изменилось?

– Время изменилось. И мы тоже изменились.

– Хочешь сказать, что раньше мои слова и поступки никогда не задевали тебя, а в последнее время я вдруг начал общаться с тобой совсем по-другому?

– Отнюдь. Ты всегда со мной общался так, как сейчас. Раньше я обычно терпела, глядя на это сквозь пальцы. А теперь не хочу. Понимаешь?

– Вот как, значит, – Евгений печально вздохнул. – Но почему ты терпела? Неужели это того стоило?

– Надеялась, что ты сам всё поймёшь, и не придётся читать тебе нотации. Зачем было портить красоту встреч выяснениями отношений?

– Но… Я этого не знал. Пойми, ведь я всего лишь человек. Может быть, я и повторял какие-то ошибки, но делал это несознательно. Мне казалось, что это в порядке вещей, в то время как тебя это возмущало. Если бы ты мне указала на это, я бы попробовал измениться. Стал бы тщательнее следить за собой…

– Хватит, Женя, – вздохнула Ольга. – Это бесполезный разговор. Я не раз давала тебе это понять, намекала, но ты до сих пор так ничего и не усвоил. Зачем сейчас об этом говорить? Всё равно ничего не поймёшь. Так зачем попусту толочь воду в ступе?

– А может быть, в этом и кроется причина нашего раздора? Раздражение копится-копится, а затем, бах! И выливается в досадное выяснение отношений. Но что если попробовать предотвращать конфликты на их начальной стадии? Не терпеть, а прямо высказывать всё в лицо. Честно и откровенно.

– Ох, не знаю, могу ли я снова доверять тебе.

– Почему ты сомневаешься? Неужели не чувствуешь, как я к тебе отношусь? Как ещё мне доказать свою искренность?

– Я всё прекрасно чувствую. И я знаю, что ты очень хороший и добрый человек. Я всегда это знала. Такие люди как ты, удивительные и необычные – на самом деле редкость в наше время. Ты сам по себе уникален, и это правда. Но тебе не хватает чуткости. Где чуткость – там и понимание. Залог успешных взаимоотношений.

– Должно быть, ты права. Я слишком часто думал о себе, вместо того, чтобы попытаться получше понять тебя. Прошу, дай мне ещё один шанс. Теперь, когда ты всё мне объяснила, я осознал свою ошибку, и хочу поскорее её исправить. Ты ведь хочешь, чтобы мы обрели полное взаимопонимание?

– Да, очень хочу.

– Тогда давай попробуем начать всё заново. С чистого листа. Как будто бы мы только что встретились.

– Начать всё заново у нас не получится, ведь для этого придётся забыть всё пережитое, а это – невозможно. Но можно попробовать начать общаться по-новому, не повторяя прежних ошибок. На это я согласна.

– Ну вот и замечательно! Я рад, что мы с тобой сумели договориться. Это ещё одно подтверждение моей теории о том, что разумные люди всегда сумеют найти выход из конфликтной ситуации путём культурного диалога. Ты не представляешь, как я счастлив. Как будто камень с души свалился. Ощущение сродни выходу из глубокого пике.

– Я не привыкла жить прошлым. Нужно смотреть в будущее, и двигаться вперёд. А минувшие ошибки и неприятности уже свершились. Нельзя вернуться обратно, чтобы предотвратить их. Нужно смириться с их фактом, и по возможности исправляться в настоящем времени, чтобы идти в будущее было не стыдно.

– Какая ты всё-таки замечательная!

– Это потому что я всё замечаю? – Ольга весело усмехнулась.

– Нет, это потому, что ты самая лучшая на свете.

– Спасибо.

– Мне грустно, что наша склока омрачила такое хорошее свидание.

– Вовсе нет. Думаешь, какое-то ничтожное разбирательство, «кто прав – кто виноват», способно затмить ту ослепительную волну ощущений, в которую я окунулась сегодня, когда училась создавать свой собственный мир. Счастье, которое я испытала, и испытываю, не сравнится ни с чем. Мне всё очень понравилось. Ты можешь собой гордиться, потому что ты – прекрасный учитель.

– Мне очень приятно это слышать.

– Когда чувствуешь, как твоя фантазия обретает сущность, когда видишь её во плоти, во всей красе, придаёшь ей форму, управляешь ею… Это непередаваемо. Ощущаешь себя немножечко Богом.

– Это не удивительно. В каждом человеке кроется Его частица. Именно она даёт о себе знать.

– Не так-то просто прийти в себя после всего этого. Впечатления переполняют меня. Я чувствую себя великолепно, не смотря на то, что очень устала. Подумать только, какие грандиозные перспективы открываются, благодаря таким сверхъестественным способностям. Мама дорогая!

– Это точно.

Евгений задумчиво глядел на бескрайнее небо – Ольгино небо, и точно записи на магнитофонной плёнке прокручивал в памяти фрагменты их странного разговора. Да, им удалось уладить вспыхнувший было конфликт, но радоваться было нечему. Как известно, дыма без огня не бывает. Мир между ними, который с таким трудом удалось сохранить, был настолько ненадёжен и хрупок, что уверенности в его незыблемости, не было никакой.

В душе Евгения боролись две стороны. Одна просила сберечь всё как есть, сохраняя терпение и смирение, в надежде, что постепенно их отношения наладятся. Другая – требовала разобраться во всём здесь и сейчас. Лучше сразу упасть в холодную воду, чем усиленно балансировать на скользком бревне, плывущем по горной реке. Всё равно придётся с него упасть, но вот когда? И будет ли этот момент таким же подходящим?

Евгений не знал, как ему поступить. Здравый смысл и чувства схлестнулись в безжалостном поединке. И тут ему вдруг вспомнился странный совет Хо. «Выскажи ей… И увидишь, во что выльется этот разговор».А что если и вправду есть доля истины том, что оно говорило? Что если проверить способ, предложенный лукавым сумеречником? В конце концов, что в этом такого особенного? Решимость победила в нём осторожность, и он заговорил с Ольгой.

– Я хочу тебе кое-что сказать, только пожалуйста не обижайся.

– Как я могу пообещать тебе не обижаться, если не знаю, что ты собираешься мне сказать?

– Ну, тогда не буду ничего говорить…

– Нет уж, говори, раз начал.

– Хорошо. Но всё равно, попрошу тебя отнестись к моим словам с пониманием.

– Ладно, я постараюсь понять.

– Дело в том… Мы с тобой решили начать всё с нуля. Перейти на новый уровень общения, чтобы получше понять друг друга, но… Понимаешь, как бы это получше сказать? Мне будет гораздо проще общаться с тобой, если ты бросишь курить.

– Что?

– Я узнал, что ты куришь, и мне это очень не понравилось. Я настаиваю, чтобы ты оставила эту привычку. Мириться с этим мне крайне тяжело, к тому же это вредно для твоего здоровья…

– Да как ты… – Ольга вскочила на ноги. – Да что ты…

Её лицо побагровело. В глазах вспыхнула неудержимая злость. Гнев девушки вырвался грозным фонтаном, словно джин из бутылки, моментально преобразив её, сделав такой непохожей, незнакомой, чужой. Евгений оторопел. Он явно не ожидал подобного поворота событий.

– Я не хотел тебя задеть…

– Да с чего ты взял, что можешь вот так указывать мне, что делать, и что не делать?! Кем ты себя возомнил?! Какое твоё дело, вообще?!

– А что я такого сказал?

– И ты ещё спрашиваешь?! Ну, знаешь что… Я-то думала. Я тебе уже было поверила. Ты почти сумел меня убедить в своей искренности, что ты хочешь исправиться, начать всё с чистого листа…

– Но ведь так оно и есть.

– Прекрати! Ты ничуть не изменился. Обещал мне вести себя по другому, а сам тут же нарушил своё обещание! Даже глазом не моргнув! Всё, мне это надоело. Я ухожу.

Высказав это, Ольга направилась к обрыву, и начала поспешно взбираться по его склону наверх, к маяку. Евгений в полнейшей растерянности последовал за ней.

– Подожди, не уходи. Дай мне объясниться…

– Опять объясниться? Сколько можно? Ты всё время объясняешься, и всё время поступаешь по-своему.

– Я вовсе не хотел тебя обижать. Но вся эта затея с курением. Ты же прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. Мне больно смотреть, как ты гробишь своё здоровье.

– Смотри ка ты, какой заботливый выискался! Я сыта по горло родительскими нотациями, а тут ещё и ты лезешь в чужой монастырь со своим уставом! Я сама как-нибудь распоряжусь своей жизнью, без твоих поучений. Дальше так продолжаться не может. Сегодня тебе не нравится, что я курю, завтра тебя будет возмущать то, во что я одеваюсь, а послезавтра тебе не понравится, как я говорю? Вместо того, чтобы выдавать подобные замечания, лучше бы подумал о причинах, побуждающих к этому! Ты ведь совсем не понимаешь, почему люди курят!

– «Потому, что слабаки, или дураки», – подумал Евгений, вспомнив слова Хо, и вслух ответил. – Не знаю. Но предполагаю. Видимо, они это делают, стремясь избавиться от душевной боли, переживаний, страха. Но это не выход. Ложное успокоение, вызванное притуплением сознания. Потом, боль и тоска вновь возобновятся. Нельзя погасить их сигаретным дымом. Лишь на несколько минут ты избавишься от их давления, но эти минуты тебя не спасут, поверь мне.

– Откуда тебе знать? Ты же не куришь!

– Потому и не курю, что знаю это.

– Да иди ты знаешь куда, со своими проповедями! Всё, Евгений, оставь меня в покое! Я сейчас слишком зла, чтобы разговаривать с тобой! Не ходи за мной. Оставайся, и хорошенько подумай над моими словами! Может быть что-нибудь да усвоишь, и поймёшь наконец, почему я на тебя разозлилась. Хотя, сомневаюсь, что поймёшь. Ты ведь слушаешь только себя. Счастливо оставаться!

Не дав ему опомниться, Ольга ускорила шаг. Быстро дойдя до маяка, она распахнула дверь, и вошла внутрь, громко захлопнув её за собой.

Стук закрывшейся двери сопровождался глухим громовым раскатом, прокатившимся по потемневшему, точно нахмурившемуся небу. Ледяной ветер, примчавшийся со стороны моря, пронзил Евгения до костей, заставив съёжиться. Само море почернело, и наморщилось штормовыми бурунами. Надвигался ураган.

Решив догнать Ольгу, Женя кинулся к двери, и, распахнув её, уткнулся в кирпичную кладку. Вход был замурован. Ольга не желала, чтобы он её преследовал. Тогда, опустившись на землю, он прислонился спиной к шершавой стене башни, и погрузился в тяжёлые раздумья.

Хо оказалось право. Ольгу действительно сильно взбесило замечание о сигаретах. Она словно ждала, когда Евгений даст ей повод наброситься на него, чтобы выплеснуть всю накопившуюся боль и озлобленность. Ей нужно было к чему-то придраться. Её нервы превратились в оголённые электрические провода. Неловкое касание, и… Жестокий разряд. Это не мудрено, после всего, что ей пришлось пережить. Но, тем не менее, не смотря на всю свою напряжённость и взвинченность, Ольга продолжает общаться со своими друзьями мягко и корректно. И лишь с ним, с Евгением, она ведёт себя так вызывающе. Почему? Что он сделал не так? Как ему быть, и что сделать, чтобы вернуть её расположение? Ведь он так старался, желая подарить ей чудо, доказать свою искренность и преданность. А она… Ушла.

Молнии расчертили небо двумя ослепительными зигзагами. Рваные клочья серых облаков срастались, скучивались, превращаясь в единую свинцовую тучу, нависшую над головой Евгения мрачным глухим потолком. Он бросил взгляд вдаль, и увидел, как возле самого горизонта завораживающе неторопливо танцует колоссальный угольно-чёрный гриб. Смерч над морем. Скоро он доберётся до берега, и тогда… Впрочем, лучше об этом не думать.

Новый порыв ветра, подняв с пляжа облако колючего песка, взвихрил его, придав дополнительное ускорение, и швырнул на поле. Евгений успел вовремя прикрыть глаза рукой, прежде чем песчаный вихрь обрушился на него, накрыв с головой. Сплёвывая песок, он поднялся, отворачиваясь от хлёстких ударов взбесившихся воздушных потоков.

Со стороны рощи доносился треск ломаемых деревьев. Буря валила их, вырывая из земли с корнями. Вдобавок ко всему, началось сильное землетрясение, пустившее по равнине сотни трещин. Откалываясь громадными кусками, земная порода оседала вниз, обрушиваясь с обрыва на пляж, вызывая сильные оползни. Мир рассыпался на куски, а Евгений продолжал стоять среди этого разрушительного буйства, не желая покидать фантазию, порождённую разумом любимого им человека.

Вокруг, безудержной каруселью кружились поломанные ветки, листья, мелкие камни, лепестки цветов, и беспомощные птицы, подхваченные могучим вихрем, перемешанные им в одну бесформенную массу летучего мусора.

А тем временем, с моря уверенно надвигался смерч. Его высота была столь велика, что вершина воронки упиралась в тучи, баламутя их, и раскручивая, точно пытаясь намотать на себя. Ползя над морской поверхностью, адский гриб взбивал её, разбрасывая в разные стороны тонны воды. Его неторопливость являлась лишь видимостью. На самом деле, скорость, с которой он приближался к берегу, была колоссальной. Теперь уже было видно, как он буравит воду, подобно титаническому миксеру, создавая глубокий водоворот, просверливающий морскую толщу до самого дна. Вырывает из глубины, и поднимает в воздух всё, что попадается на его пути: водоросли, рыб, дельфинов, крупные обломки кораллов.

Вот он добрался до того места, где они совсем недавно ныряли, и Евгений отчётливо различил протяжный металлический скрежет. Затягиваемое всесильным вихрем, из морской пучины поднималось нечто громадное, похожее на длинный обломок кораллового рифа. Разбрасывая во все стороны тяжёлые глыбы донных камней, смерч уверенно вращал эту неподъёмную тяжесть с необычайной быстротой, словно лопатку колоссального блендера. В конце концов, чудовищная сила подняла морскую громадину в воздух. Оказалось, что это был корпус того самого затонувшего корабля, к которому они совершали своё недавнее погружение. Крутясь пропеллером вокруг своей оси, корабельный остов поднимался всё выше и выше, увлекаемый неистовым чёрным потоком адской воронки.

Заворожённый Евгений стоял, глядя на это чудовищное представление, не обращая внимание на огромные валуны, пролетавшие рядом с ним так легко, словно почти ничего не весили. И лишь когда они грохотали, сталкиваясь друг с другом, или обрушиваясь на несчастную, истерзанную землю, становилось понятно, насколько они тяжелы.

Евгения не волновали ослепительные вспышки молний, оглушительные громовые раскаты, секущий лицо ракушечник, и брызги, обдающие его с ног до головы холодным душем. Ему было безразлично, что земля под ногами шевелилась и проседала, точно норовя вот-вот провалиться. Он смотрел на приближающуюся громаду корабля, кувыркаемую в небе страшным всепоглощающим смерчем, и думал.

Почему всё так? Почему этот мир рушится у него на глазах, а он стоит, и ничего не может с этим поделать? Мир остался без своей хозяйки. Она оставила его, и теперь он погибает, не в силах пережить её отсутствие… Но, так ли это?

Понимание случившегося приходило к нему постепенно, урывками, точно так же, как к горькому пьянице, страдающему похмельем, поутру возвращаются обрывистые воспоминания о вчерашнем дне. С глаз как будто сползала расплывчатая пелена, и он вдруг начал ясно осознавать истинную суть происходящего. Нет! Ольга вовсе не уничтожает свой мир. На самом деле, она сохранила его, желая впоследствии продолжить свою работу. Разрушительная буря охватила не её творение, а лишь остаточное воспоминание о нём, сохранившееся в сознании Евгения. Это он был вытеснен из её мира. И даже сам не заметил того, как это случилось, с головой погружённый в эмоции, вызванные столь неприятным расставанием. Буря – всего лишь ластик, стирающий картинку, нарисованную Ольгой в его памяти. Беспощадный смерч – неосознанная ассоциация, порождённая его собственным сознаниям.