Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 109 страниц)

 
Coughing up feeling just for you,
To find something real to hold on to.
But there is a hole i nside my heart,
Where waves of my love come tumbling out.
You say that all the good is gone,
That I have forgotten who I am.
Free as a bird wild as the wind,
But somehow I cannot let you in…
 

Глаза закрылись, всё затуманилось. Музыка, движения, объятия, зыбкость лёгкого опьянения, вспышки, просвечивающие сквозь веки – всё слилось в единую эйфорию. Мысли отключились. Остались только она и он, наедине… Касание губ, и…

Всё враз прекратилось. Последние слова песни, повторяющиеся высоким эхом, оборвались тишиной, неожиданно и непредсказуемо. Вместе с этим погасла вся цветомузыка, и остались гореть лишь галогенные лампы над столом и баром. Пары остановились как вкопанные.

– Ну-у! – ожила Лида. – В чём дело?

– Что за… – проворчал Бекас, оборачиваясь к пульту.

– Кина не будет, – Сергей виновато и нехотя выпустил Ольгу из своих объятий. – Кинщик пришёл… И всё отключил.

Возле пульта, презрительно их разглядывая, стоял капитан Осипов. Подмышкой он держал какую-то потрёпанную книгу.

– Развлекаемся?

– Ну вот, – печально улыбаясь констатировал Ваня. – Мы так круто здесь проводили время, но появился Генка и сломал нам весь кайф. Как всегда.

– Да мне-то как-то до киля ваши танцы-обниманцы, – ответил Геннадий. – Себе же хуже делаете. Повключали тут всё. Всё что могли включить – включили. Всё сверкает и сияет как на Новый год прямо. Дорвались до электричества и рады. Слушайте, я удивляюсь вообще, глядя на вас.

– А что такого? – начал было топорщиться Бекас.

– Да ничего. Сейчас вы растранжирите весь запас дизтоплива часа за три, а потом всё оставшееся время будете сидеть на аварийном электропитании. Продолжайте, если вам этого хочется.

– Ладно тебе, Ген. Там ещё порядком горючки осталось. Надолго должно хватить. Дня на три – точно, – вступился Сергей.

– Знаете что, поступайте вы как хотите. Если такие умные, и уверенные, что вас завтра уже спасут. Я вас предупреждаю – потом не хнычьте, если что-то у вас закончится раньше времени, и придётся ужиматься. Я привык быть готовым ко всему. Когда готовишься к самому хреновому повороту событий, как правило, встречаешь любые трудности подготовленным, и справляешься с ними быстро, без головной боли. Запасаться и экономить в нашей ситуации – это, я считаю, первостепенное дело. Если вы так не считаете, что ж, поступайте по-своему.

– Да нас может действительно уже завтра утром спасут, если не сегодня ночью, – возразила Лида. – Что же теперь, сидеть и экономить на всём?

– Может… – кивнул Гена. – А может и не завтра, а через три дня, через десять дней. Мы в море, вы ещё не забыли? А «на можа – плохая надёжа».

– Ну, в целом, это правильно, конечно, – признал правоту капитана Сергей. – Кто знает, на сколько всё это затянется? Разбазаривать ресурсы действительно нежелательно.

– Странный вы народ, – капитан медленными шагами направился к свободному креслу. – Как быстро вы теряете выдержку и самоконтроль. Тяпнули, музыку включили – молодцы. Ничего не скажешь. А вы не забыли, где находитесь? Хочу напомнить, что мы с вами сейчас сидим на чужом корабле, потому, что яхта наша утонула. И все мы чуть не утонули вместе с ней сегодня утром.

– Но ведь спаслись же, – развёл руками Иван. – Почему бы не встряхнуться, и не отметить наше благополучное спасение?

– А если бы вы сейчас плавали на бревне, и выловили бы проплывавшую мимо бутылку коньяка, то что? Тоже бы дерябнули по рюмашке и стали бы песни орать? Отметили бы своё спасение?

– Ну ты слишком уже загнул, Генка. Этот корабль – далеко не бревно. Здесь сухо, тепло, светло, есть что покушать… хм… и выпить.

– Однако, вы до сих пор даже не потрудились узнать, что это за корабль. Веселитесь тут, выпиваете, всё как будто бы так и должно быть. Как будто бы это нормально, – Осипов оглядел присутствующих. – Знаете, кого вы мне напоминаете? Помните сказку «Три медведя»? Так вот вы сейчас ведёте себя как девочка Маша из той сказки. Как там было? Пришла Маша в дом, а в нём стулья стоят, каша на столе, кровати застелены, и никого. Всё на халяву. Пользуйся! Садись, ешь, спи – всё бесплатно. Девочка из той сказки даже не задумалась о том, кому всё это принадлежит. До неё это дошло лишь тогда, когда медведи вернулись домой, и её там застукали. Понимаете, о чём я?

– Смутно, – ответил Бекас.

– Хочешь сказать, что кто-то должен вот-вот вернуться сюда, на этот корабль? – настороженно спросила Настя.

– Я не хочу строить догадки. Я рассуждаю с позиции здравого смысла. В нашем мире ничего не может быть вот так – забесплатно. За всё всегда приходится платить. Если корабль бросили вместе со всем его содержимым, даже вещи свои никто не забрал – это уже наводит на подозрения, – Гена сел в кресло, положив книгу себе на колени.

Ольга с Сергеем, и Лида с Иваном подошли к столу, и начали рассаживаться вокруг него.

– О-ох, – капитан с горькой усмешкой посмотрел на Вовку, который при виде его тут же отставил бутылку в сторону и сел на диван, как будто был не при делах. – Пьёте? Глаза бы мои на вас не глядели.

– Ну а что делать? Надо же было как-то стресс снять, – расплылся в улыбке Бекас, тут же подобрав спрятанную в сторонке бутылку Геранина, и принявшись разливать её остатки по рюмкам. – По-моему, мы это вполне заслужили. Коньяк, кстати, здесь – реально зашибенный. Там ещё я видел абсент, в баре…

– А ты чего? Пьёшь или нюхаешь? – спросила Лида у Насти, заметив её рюмку, которая за всё это время опустела лишь наполовину.

– Я вообще-то всегда очень мало пью, – засмущалась та. – Только за компанию, чисто символически.

– Учись вон у своего Вована. Он хлещет как слон. Больше полбутылки выдул один!

– Че-го?! – возмутился было Геранин. – Из этой бутылки Ванька вон тоже наливал всем…

– Короче, умолкните все, – утихомирил их Ваня. – Не вопите тут мне под руку. Опс! Одной рюмки не хватает. Сейчас, я мигом!

Он сбегал к бару и вернулся с новой рюмкой, которую поставил перед Геной.

– Чё-эт-такое? – строго взглянул на него тот.

– Как это чё? То самое, – Бекас пожал плечами и, кажется, покраснев, начал осторожно наклонять горлышко бутылки к рюмке.

– Не надо! – отодвинул бутылку Осипов. – Не пью я эту дрянь. Убери. Хлещите её сами.

– Да это первоклассный коньяк! Я тебе серьёзно говорю, Ген, попробуй только! Когда ещё шанс представится попробовать такую дорогую вещь? – настаивал Иван.

– В самом деле, коньяк отменный. – присоединился к его уговорам Сергей.

– Геночка, не отказывайся. Уважь нас, пожалуйста, – елейным голоском добавила Лида.

– Сказал, не буду – значит не буду. Говорю же, не пью я это! – ответил капитан. – Чего пристали?

Приподнявшись, он схватил со стола бутылку водки, и рывком её распечатав, налил себе до краёв.

– О-о-о-о! – протянули ребята, вызвав у него скупую улыбку.

– Что, «о-о-о»? – Гена поднял рюмку. – Окаете тут.

И он тут же, никого не дожидаясь, без тоста и каких-либо прелюдий, залпом опрокинул рюмку в рот, вновь вызвав уважительный стон присутствующих. Затем, не закусывая, занюхал выпитое собственным рукавом, фыркнул, а после добавил совсем тихо:

– З-зараза.

– За черноморский флот! – воскликнул Бекас, поднимая свою рюмку.

Все выпили, после чего принялись шуршать фольгой, распечатывая шоколадные плитки, в изобилии разложенные на столе. Оля взяла белый пористый шоколад. После длительного лежания, плитка ощутимо высохла. В отличие от обычного шоколада, который затвердел от времени, став практически деревянным, этот шоколад как бы рассохся. Он крошился, рассыпаясь на зубах приторным порошком. Съедобный, хоть и не вполне приятный продукт. А Лида грызла тёмный шоколад, ворча на его жёсткость:

– Деревяшка. Как бы зубы не поломать.

– Старый потому что, – объяснила ей Настя, хотя это и так было понятно.

– Не отравимся, – дробил зубами свой кусок шоколадки Иван.

– И всё-таки мы здорово оттопырились, – Лида откинулась на спинку дивана. – Отвели душу.

– Да уж, – язвительно буркнул Вовка.

– Чего, «да уж»? Сам-то провалялся на диване как болван. А тебе бы не помешало жирок растрясти.

– Да пошла ты…

– Чё-ё?!

– Так. Спокойно, – поднял руки Бекас. – Вот только не надо терять позитив, я вас умоляю. Давайте лучше вздрогнем, ещё по одной.

Он схватил бутылку водки, решив наполнить рюмку Геннадия первой. Но тот его остановил:

– Мне больше не надо. Хватит.

– Почему?

– По кочану. Я сколько хотел – выпил. Больше не хочу.

– Ну-у…

– И я тоже больше не буду, наверное, – отодвинула свою рюмку Оля.

– И я, – хихикнув, присоединилась к ним Лида. – Я уже косая.

– А у меня ещё есть что пить, – указала на свою рюмку Настя. – Добавлять не надо.

– Да вы что, ребята? Сговорились? – разочарованно поглядел на них Ваня. – Бунт на корабле? Это не интересно. Я так не играю.

– Да ну, действительно, надо знать меру. Мы нормально выпили. Больше не хочется. Вот поесть чего-нибудь – это не помешает, – предложила Ольга.

– Согласна. Надо перекусить, прежде чем по каютам разбредаться. Кое-что у нас осталось из еды. То, что успели с яхты забрать. Этого вполне хватит, чтобы поужинать, – ответила Лидия. – Кстати, вы мне скажите, если радио работает, то почему бы нам не попытаться послать сигнал бедствия?

– А кто сказал, что у нас радио работает? – подняв бровь, спросил у неё Гена.

– Ну, как же? А музыка? Мы же её услышали в каюте… Она как-то же транслировалась по радио?

– Хех. Причём тут радио? Это внутренняя связь корабля. Для внешней связи нужна радиостанция. А она сломана. И сломана «хорошо».

– И что, её починить нельзя?

– Да починить-то можно. Но на это уйдёт время. Там всё очень сильно повреждено. В отличие от электрики, радиостанцию раскурочили жестоко. Придётся ремонтировать её практически с нуля.

– Но вы ведь всё почините? – вкрадчиво спросила Настя. – Электрику починили, и радио почините. Вы ведь у нас на все руки мастера.

– Без базара, – кивнул Сергей, дожёвывая шоколадку. – Только заниматься этим начнём не раньше, чем с завтрашнего утра.

– И так уже сегодня задолбались с этим электричеством, – добавил Геранин.

– А ты, я вижу, больше всех задолбался. Даже упал, бедный, – тут же воспользовалась случаем его «укусить» Лида. – Поди только мешался там, да?

Вовка открыл было рот, но вместо него ответил Сергей:

– Да не-ет. Он нам действительно помогал. Фонарик держал, инструменты подавал.

– Ха-ха, – усмехнулась Лидия. – Помощник!

– Вован по правильному принципу действовал: «не знаешь – не суйся». Вон, Бекас, постоянно лез куда не надо, его током и дёрнуло.

– Я знал, что делаю, – парировал Бекас. – И всё я делал правильно. Просто так получилось. Рука сорвалась…

– Да ладно…

– Короче, – Осипов хлопнул книгой по краю стола. – Что вы мне можете сказать?

Все тут же повернулись к нему.

– Относительно чего? – упавшим тоном осведомился Ваня. – Конкретно.

– Ну-у, относительно ситуации в целом. Есть какие-нибудь мнения? Я смотрю, вы все такие уверенные сидите.

– А что тут можно сказать? Ситуация – зашибись. Мы плыли на яхте, врезались в теплоход, перебрались на него. Хе-хе, а представьте, что потом мы на этом теплоходе врежемся в большой танкер, после чего, на этом танкере – воткнёмся в авианосец! Вот прикол будет!

– Да ничего особенно смешного здесь, в общем-то, нет, – вздохнул капитан. – Всё как-то странно, заморочено. Чем больше я узнаю об этом корабле, тем больше новых вопросов у меня появляется. Без бутылки не разобраться, короче. Вот теперь, когда мы выпили, может и разберёмся все вместе с этими загадками.

– Загадки? Звучит интригующе, – Лида перевела взгляд на его книгу, и остановилась на ней. – А кстати, что это у тебя за книжка?

– Эта? – приподнял потёртый фолиант Осипов. – О-о. Это, друзья мои, мистический ужастик.

– В самом деле? И что, очень страшный?

– Стивен Кинг – отдыхает.

– Круто. И как называется сие произведение?

– Судовой журнал.

– Судовой журнал этого корабля?! – вскочил с места Бекас. – Ты его всё-таки нашёл?!

– Как видишь.

– Дай посмотреть! – он протянул руку.

– Не дам. Всё равно он без картинок.

– Ты – прирождённый сыщик, Генка, – похвалил капитана Сергей. – Как говорится, «ищущий да обрящет». А где нашёл-то его?

– Как и предполагал – в каюте капитана. Он лежал в его столе. Найти было несложно.

– Ты его уже читал?

– А чем я по-вашему занимался, пока вы тут скакали?

– И что там? Что там? Расскажи!

– Расскажу. Самое главное – спокойно, – Гена задумчиво погладил затёртую обложку журнала. – Итак. Кто-нибудь узнал, как называется это судно?

Ребята растерянно покачали головами.

– Понятно. Никто. Поэтому я вам и удивляюсь. Вы не знаете даже название этого корабля, не говоря уже про его судьбу в целом. Вы не в курсе, что это за корабль, и ведёте себя на нём так беззаботно… Странные вы люди.

– Ну а что такого? – неуверенно спросил Вовка. – Это какой-то опасный корабль, что ли?

– В том-то и дело. А кто его знает? По крайней мере всё, что я узнал о нём, наводит лишь на мрачные подозрения.

– И ты узнал его название?

– Узнал. Удивляюсь, что вы его до сих пор не узнали, – Осипов поднялся с кресла, и отойдя к противоположной стене, которая была абсолютно неосвещенной, что-то включил.

Сразу после этого, стена озарилась ярким светом множества лампочек и неоновых трубок, которые обрамляли большой плакат, изображающий теплоход, целеустремлённо рассекающий волны, и громкую надпись рядом: «Лучший отдых на борту «Эвридики»!»

– «Эвридика», – шёпотом произнесла Настя.

– Знакомое название, – нахмурился Вовка.

– Угу, – Геннадий вернулся обратно к своему креслу, и уселся в него, закинув ногу на ногу. – Знакомое, ты прав.

Он открыл первую страницу.

– Мне удалось раздобыть документацию по этой красавице, и подробную хронологию её жизни, вплоть до того момента, когда все её внезапно покинули. Занимательная история.

– Ну а что страшного ты нашёл в этом журнале? – настороженно спросил Сергей.

– Может не будешь пугать нас на ночь глядя? – трусливо усмехнулась Лида.

– Да не сказать, что страшное. Скорее странное. И это странное, очень сильно окутывает корабль какой-то мистической таинственностью. Говоря проще, я ни хрена не понял, откуда вообще этот корабль здесь взялся. Теоретически, его здесь в принципе не должно быть.

– Это почему?

– Я не знаю. Я окончательно запутался. Документы, настоящие события, и реальные факты – в корне противоречат друг другу, и совершенно не стыкуются ни с каких сторон.

– Ну-ка, давай поподробнее, – попросила Ольга. – Расскажи об этом корабле, с самого начала.

– Началось всё в начале восьмидесятых годов прошлого века, когда СССР заказал у Греции два однотипных пассажирских трёхпалубных теплохода, водоизмещением 4502 регистровых тонны. Так, в 1985 году, точно в указанный срок, со стапелей сошли готовые суда: «Пирей» и «Эвридика». Они предназначались для транспортных туристических целей и отвечали всем нормам комфорта. Более того, греческим судостроителям удалось сделать теплоходы среднего класса ничуть не уступающими более солидным кораблям. Практически, они изготовили миниатюрные круизные лайнеры, уровень комфортабельности которых был довольно высок.

После постройки, оба теплохода были переправлены в Одессу, где их начали переделывать на советский лад. Многое было изменено в их интерьерах. А «Эвридику» сразу же переименовали в «Пятилетку», и, что забавно, впоследствии, по иронии судьбы это название ей пришлось носить ровно пять лет. В Советском Союзе пути двух теплоходов-близняшек разошлись навсегда. «Пирей» был поставлен на маршрут «Сочи-Стамбул», а «Пятилетка» – на маршрут «Одесса-Батуми». О «Пирее» больше, вроде бы, нечего сказать. Я знаю, что этот теплоход до сих пор благополучно служит на Чёрном море. Теперь он ходит под украинским флагом. Я также слышал, что он и сейчас совершает заграничные рейсы. А вот «Пятилетка»… До начала девяностых годов она, сменив двух капитанов, успешно эксплуатировалась. Затем в стране началась неразбериха. Государство перестало финансировать многие свои отрасли. Досталось и черноморскому флоту. В результате, «Пятилетка» простояла невостребованной три года. Но затем фортуна ей снова улыбнулась, когда на неё положил глаз один крупный бизнесмен по фамилии Земин, может слышали о таком?

Геранин кивнул.

– Так вот. Этот предприниматель как раз занимался туристическим бизнесом, который в те времена уже начал было загнивать, благодаря кризису. «Пятилетка» была выкуплена им, переименована обратно в «Эвридику», и наконец-то капитально отремонтирована. После обработки, теплоход кардинально преобразился. В него было вложено много денег, судя по всему. Судно стало высококлассным. Элитным. Естественно, отдых на нём стоил недёшево, хотя на первых порах «Эвридика» совершала кратковременные рейсы, выполняя роль обычного прогулочного теплохода. Был нанят обслуживающий персонал, и новая команда, во главе которой стоял опытный капитан – Скворцов Игорь Леонидович – толковый мужик! Первое время «Эвридика» катала исключительно толстосумов и правительственную верхушку. Но со временем контингент её пассажиров стал распространяться и на представителей среднего класса. Став частной собственностью, теплоход успешно выполнял свои функции почти десять лет. За это время его маршрут заметно расширился, и в итоге он стал путешествовать до Крыма, курсируя между российским Адлером, и украинской Ялтой. А время от времени даже совершал специфические прогулки в дальнее зарубежье. Ничего странного и необъяснимого за всё это время с «Эвридикой» не происходило. Обычное судно. Пассажиры были довольны сервисом. Работа команды не вызывала нареканий у начальства. Но вот однажды теплоход вдруг взял и пропал.

– Точно! – хлопнул себя по коленям Вовка. – Это ведь тот самый корабль, который терялся в прошлом году! Его ведь потом довели до такого состояния, что он нафиг сгнил…

– Подожди, – оборвал его Осипов. – Я рад, что ты вспомнил ту историю, но дай мне рассказать народу об этом.

– Молчу.

– Ну и вот, значит. Всё, что я вам только что рассказал – это обособленная вытяжка из официальных документов. Теперь я перейду ко второй части истории. К тому, что я знаю сам, о чём слышал, что видел и с чем сталкивался. Сразу предупреждаю. Всё это может вам показаться какой-то выдумкой и нелепицей. Поверьте, я сам нахожусь в полной растерянности. Но всё это – реальные факты, хотя я не могу понять, почему этот корабль существует, в то время когда он вообще физически не может существовать!

– Почему не может существовать? Он же есть. Мы ведь не на призраке находимся. Всё здесь вполне материальное, – хмуро усомнился Бекас. – Уж кого я не понимаю, так это тебя.

– Пусть он расскажет всё до конца, – сделала ему замечание Лида. – Так, что странного в этом корабле?

– Во всё это очень сложно поверить, – Гена упёрся пальцами, сложенными щепотью, в свою переносицу. – «Эвридика» отправилась в очередной рейс, и потерялась. Она не выходила на связь целые сутки. Я помню тот день. Многие начали тогда волноваться, посчитав, что с кораблём случилось что-то страшное. Новость была едва не подхвачена СМИ. Но как только волнения начали достигать критической черты – «Эвридика» отозвалась. Теплоход нашёлся. Он немного отклонился от курса и, соответственно, опоздал, выбившись из графика.

– Почему?

– Из-за аварии. Ночью произошла какая-то трагедия, в результате которой на судне вдруг вспыхнул пожар. Причину потом так и не огласили. Также осталось неясным, почему связь пропадала вплоть до вечера следующего дня. У кого я не интересовался – мне так никто ничего и не ответил…

– А сильный пожар был? – спросил Сергей.

– Не очень. По крайней мере, когда «Эвридика» прибыла в порт, было не особенно заметно, что она сильно горела. Вроде бы даже пожар этот довольно быстро потушили. Он не мог быть причиной прерывания связи.

– Значит «Эвридика» всё-таки вернулась в порт? – Лида подняла глаза на Гену.

– Вернуться-то вернулась. Но вот с этого момента и начались сплошные странности. Когда корабль наконец-то откликнулся, то радист сообщил что на судне всё в порядке. Что произошла небольшая авария, которая к настоящему времени успешно локализована. И что теплоход возвращается в Сочи. «Эвридика» вернулась утром следующего дня. Ваш покорный слуга присутствовал при этом. Не только меня, но и всех, кто встречал судно, сильно озадачил его вид. Такое впечатление, что уплыл один корабль, а вернулся совершенно другой.

– Это как?

– Ну я бы поверил тогда собственным глазам, если бы «Эвридика» уходила в кругосветку. Но она, чёрт возьми, была в плаванье всего пять дней! И за это время превратилась в какое-то грязное корыто. Последний раз перед этим, я видел её у причала три недели назад, но даже за этот срок, согласитесь, судно не может прогнить до основания. Краска ободрана, стёкла и иллюминаторы – грязные, повсюду разводы ржавчины и коррозия. Короче говоря, полный кошмар.

– Это точно, – подтвердил Вовка. – Я тоже помню тот день. Всё это чистая правда.

– Значит корабль уплыл красивым и чистым, а вернулся страшным и грязным? – удивилась Лида.

– Именно так.

– Всё это действительно в голове не укладывается. А может он пострадал так от пожара? – предположил Бекас.

– Из следов пожара было заметно лишь несколько закопченных подпалин над окнами, в помещениях, в которых видимо и произошло возгорание, – развёл руками Осипов. – Думаете, меня так легко удивить чем-то? Разве я похож на наивного мальчугана?

– Я тоже всё это видел! – добавил Геранин. – Я встречал тогда этот пароход, вместе со всеми. У меня на нём родственники плыли. Дядя с тётей и двоюродный брат.

На последних словах, он вдруг скорбно осёкся, и почему-то отвернулся.

Немного помолчав, капитан продолжил:

– То, что «Эвридика» вернулась такой изуродованной – ещё не самое жуткое. Я не верю в колдовство, мистику и прочую хрень, но после того, что началось потом, после возвращения теплохода из рейса, я был готов поверить, что корабль был кем-то проклят. Над ним висело что-то зловещее. Мне было не по себе, когда я находился с ним рядом. А потом вообще стал твориться полный беспредел. На «Эвридике» работал мой друг, бывший одноклассник, Федька Панич. Отличный был парень. Способный. Умница. Быстро дослужился до старпома. Помню, Скворцов его частенько хвалил. Леонидычу до пенсии оставались считанные дни, и он пророчил Фёдора на своё место. Но в тот день… О, господи.

В зале повисла тишина. Ребятами начало овладевать тревожное волнение. Наконец, Лида решилась спросить:

– А что с ним случилось?

– А? – словно очнулся Гена. – Ах, да… Помню, в тот день я перебросился с Федькой парой фраз. Он очень торопился. Мне было интересно, почему они пропадали на целые сутки без вести. Спросил его, – «Что случилось?» А он что-то непонятное отвечает. Да ну, говорит, ерунда какая-то была. Потом, говорит, расскажу, а сейчас некогда. Ох-х. Так и не рассказал. Хороший был парень.

Слушатели печально вздохнули, сразу догадавшись о том, что произошло с другом Осипова. А тот продолжал:

– У него глаза были такие пустые, когда я его в последний раз видел. Больные какие-то. Словно он устал до безумия. «Да ерунда какая-то… Потом расскажу». Эх, Федька.

– Он умер? – пискнула Настя.

– Да. Но это отдельная тема. Я не знаю какой разговор состоялся после возвращения у капитана с хозяином, но говорят, что Скворцов был буквально разбит. Может быть Земин дал ему разгон за минувшее происшествие. А может, только расспрашивал об этом. Я не в курсе. Некоторые говорили, что к нему на приём Леонидыч уже пошёл разбитым. Вообще, я никогда не слышал о том, что между капитаном и директором фирмы возникали какие-то прения. Частенько видел их вместе в порту. Они дружно беседовали… А в этот раз, после разговора с Земиным, Скворцов выглядел буквально никаким. На следующий день, начальство устроило ревизию на «Эвридике». Комиссия вернулась в полнейшем ужасе. Проверяющими было дано заключение, что теплоход находится в критическом аварийном состоянии, и требует срочного капремонта. Они удивлялись, как он до сих пор не затонул прямо возле причала. Отчёт был предоставлен Земину. Тот естественно не поверил. Да и кто бы поверил в то, что корабль, который ремонтировался от силы полгода назад, уже успел превратиться в трухлявое корыто, и опять требует ремонта. Директор лично решил возглавить уже повторную проверку на месте. Правда осмотреть корабль ему так и не удалось. Он даже не смог на него попасть. Трап переломился под его ногами, когда он начал подниматься на борт. Благо матрос стоявший рядом, успел схватить его за руку и удержать от падения в воду. После этого, как рассказали очевидцы, шибко расстроенный и злой Земин, прыгнул в свою машину, и уехал из порта. А потом им был отдан приказ на проведение срочного капитального ремонта. Директор тогда обвинил во всём судоремонтный завод. Мол при прошлом ремонте теплохода, материалы и запчасти разворовали, и починили судно тяп-ляп… Ну, в это ему было проще поверить. А «Эвридика» самостоятельно покинуть порт так и не смогла. Корабль был настолько дряхлым, что все попытки доставить его в сухой док своим ходом так ничем и не увенчались. Пригнали буксир. И только тогда смогли наконец вытащить «Эвридику» с акватории сочинского порта. Но до судоремзавода она добраться тоже не сумела. Во время буксировки теплоход начал буквально разваливаться. Появилась трещина. В трюм хлынула вода. Позволить ему утонуть было нельзя, так как затонув, «Эвридика» стала бы ненужным препятствием на судоходном фарватере. Тащить её дальше – также было опасно. Корабль явно не дотянул бы до дока, и мог запросто утопить вместе с собой и буксир, который его тащил. Тоже неоправданный риск. Тогда было принято благоразумное решение подтащить «Эвридику» к берегу, и посадить на мель. Так и поступили. Когда теплоход сел на прибрежный грунт, его корпус окончательно треснул. Он остался лежать у берега, слегка завалившись на бок. Там его и бросили. Эту развалину было невыгодно чинить. Кроме как в металлолом, корабль больше никуда не годился. Все важные детали с него поснимали, а остов бросили догнивать на берегу. В течение года, волны окончательно разбили бедное судно, а местные жители растащили его по частям на свои нужды – кто куда: кто выискивал на мёртвом корабле цветные металлы, кто просто уносил всё, что могло хоть как-то пригодиться в хозяйстве. К настоящему времени, от «Эвридики» остался лишь ржавый каркас. Я знаю это, потому что возле того места, где она лежит, мы с ребятами частенько рыбачим. Есть у нас там одно заветное место. Так вот, в течение года, я собственными глазами наблюдал, как быстро корабль превращается в бесформенную груду металлолома. Он действительно сгнил. До основания, без остатка, целиком. Если сравнить его с братишкой-«Пиреем», то становится очевидным этот парадоксальный контраст. «Пирей», который теперь называется «Тавридой», выглядит прекрасно, без намёка на старость. «Эвридика» же, прибыв из того рейса, была похожа на судно, прослужившее не менее пятидесяти лет. Вот вам и загадка! Теперь понимаете, почему я нахожусь в таком недоумении? Получается, что мы с вами сейчас находимся на борту судна, которое догнивает на берегу, неподалёку от Туапсе.

– Дурдом какой-то, – усмехнулся Иван.

– Да ещё какой, – согласился Осипов.

– Не знаю, мне кажется, что пока рано делать выводы, – задумчиво произнёс Сергей. – Ещё неизвестно, та ли это «Эвридика»? А по-моему, тот корабль, о котором ты нам, Ген, сейчас рассказал, и тот, на котором мы сейчас находимся – это совершенно разные суда. Может быть название совпало, а ты уже кипиш наводишь?

– Во-первых, я не понаслышке знаком с Черноморским Пароходством, и знаю какие пассажирские суда состоят в нём на службе. Их не так уж и много. Но за всё время, я сталкивался только с одной «Эвридикой» такого класса – с этой. Есть ещё несколько посудин с таким же названием, но все они – яхты. Теплоходов больше нет. Во-вторых, вот судовой журнал этого судна, в котором чёрным по белому значится его название и все подробные сведенья, которые уже являются неоспоримым доказательством того, что мы попали именно на этот корабль. Если вы не верите этой светящейся надписи на стене – можете побродить по теплоходу и поискать его название ещё где-нибудь, и готов поспорить, вы найдёте то же самое.

– Всё равно, это ничего не доказывает. Ты же сам говорил, что с того развалившегося корабля всё поснимали, прежде чем бросить его на берегу. Судовой журнал старой «Эвридики» вполне мог оказаться на борту этого корабля, ну мало ли при каких обстоятельствах? А новый, настоящий журнал ты не нашёл, потому что покидая судно, капитан наверняка его забрал с собой, – стоял на своём Сергей.

– Ты не понима-аешь… – простонал Геннадий.

Он выглядел так, словно его загнали в угол. Примерно также ведут себя люди, утверждающие, что видели летающую тарелку, общаясь со скептиками. В разговор вступила Настя.

– Интересно было бы пообщаться с пассажирами «Эвридики», которые участвовали в её последнем походе. Да вообще со свидетелями той странной аварии, после которой она вся развалилась, – сказала девушка.

– Вот мы и подошли к эпилогу страшной истории этого судна. Дело в том, что сейчас невозможно найти никого, кто был тогда на корабле.

– Почему?

– Пассажиры, сойдя на берег, тут же растворились среди отдыхающих. А команда… Уф-ф. Поневоле поверишь в чертовщину.

– Что случилось с командой?

– После разговора с директором фирмы, Земиным, капитан Скворцов, как я уже рассказывал ранее, выглядел очень подавленным. Пока экипаж корабля был в сборе, он вызвал всех… Ну, собственно говоря, именно поэтому Федька и торопился тогда, не успев мне ничего рассказать. … Леонидыч собрал подопечных, и объявил о том, что он уходит на пенсию. Что это был его последний рейс. Для всех это известие стало, разумеется, большой неожиданностью. Все думали, что Скворцов уйдёт со службы не раньше чем через три года. Он был очень бодрым мужиком, и любил свою работу. А тут такое известие. Короче говоря, пока все не разошлись, капитан «Эвридики» пригласил своих коллег на небольшой импровизированный банкет, по поводу его скоропалительного ухода. Никто, ясное дело, не отказался. Новость всех шокировала, как я понял. Тем более, что застолье не планировалось затяжным. Проводы капитана Скворцова на заслуженный отдых состоялись в этом ресторане. Присутствовали все, включая официанток, буфетчиц и уборщиц. И, разумеется, участвовала вся команда корабля, в полном составе.

– И что же с ними случилось?

– Большинство женщин из обслуживающего персонала корабля покинули банкет уже минут через сорок после его начала, и отправились по домам. Я сам видел некоторых. Ещё запомнил, что одна из них выглядела неважно. Она шла покачиваясь, и сначала я подумал, что она перебрала лишнего. Потом я куда-то отвлекался по делам – уж не помню, куда и зачем, а когда снова, чуть позднее проходил мимо пришвартованной «Эвридики», то возле её трапа уже стояли три машины скорой помощи. Людей выносили с корабля на носилках. Некоторые сидели возле машин, а вокруг них суетились врачи. И знаете, что с ними случилось? Отравление! Банальное отравление. Ходят слухи, что Леонидыч тогда достал спирт из своих запасов, и всех им угощал. Вроде как палёным был спирт этот. Кто говорит, что они рыбой траванулись, кто говорит, что грибами, кто говорит, что колбасой… Не знаю кому верить. Факт остаётся фактом, все кто присутствовали на том застолье – получили тяжёлые отравления. Может кто-то специально всё это подстроил, так до сих пор и не известно. Никто ничего не смог выяснить. Вроде бы даже представители ФСБ интересовались тогда этим происшествием. Но тоже ничего не обнаружили. А отравившиеся непонятно чем люди, конечно же, были доставлены в больницу. У всех было очень тяжёлое состояние. Те, кто ушли домой раньше всех, как я потом узнал, тоже присоединились к остальным в больнице. Симптомы одинаковые. Все вдруг чувствовали неожиданное недомогание, тошноту, головокружение и резкую головную боль. И уже в больнице они, один за другим, начали отдавать богу душу. Как врачи не пытались – им так и не удалось спасти никого из них. Представляете? Даже у тех, кто, вроде бы, начинал идти на поправку, вдруг резко возобновлялось ухудшение самочувствия, и… всё. Смерть. Так умер и мой приятель – Федька. Жаль его…