Текст книги "Хо"

Автор книги: Raptor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 109 страниц)

– Достопримечательность здешних мест, – представил растение Женя. – Жёлтая орхидея.

– Это… – Ольга не сразу смогла подобрать нужные слова. – Это лучший цветок, который мне когда-либо дарили.

– Я рад, что он тебе понравился.

– Спасибо тебе. Как печально сознавать, что когда-нибудь эта красота завянет.

– Он не умрёт, пока в твоём сердце есть любовь.

– Значит, он умрёт вместе со мной.

Расправив лепестки подрагивающими пальцами, она склонилась к орхидее, и, ещё раз вдохнув её неповторимый аромат, прикоснулась к цветку губами.

Лучи заходящего солнца, как будто бы специально падая на него, просвечивали сквозь желтизну этих мягких, сочных, слегка водянистых лепестков, заставляя их светиться. От этого цветок казался ещё более волшебным и сказочным. Ольга смотрела то на него, то на панораму затопленного водой леса, красующуюся перед ней. Она слушала тихий плеск волн, бьющихся о сваи причала, шелест листьев, стрекот цикад и трели птиц.

Ветер гулял по эвкалиптовой роще, раскинувшейся позади ресторанчика, изредка вырываясь из неё, и проносясь над водой, всколыхивая тростник, и прогоняя рифлёную рябь по гладкой как зеркало поверхности. Евгений стоял позади Ольги, и тоже смотрел на созданный им мир. Как ни странно, теперь его взгляд был таким, словно он увидел его впервые.

Их романтическая встреча подходила к неотвратимому завершению, и поэтому оба, понимая это, наслаждались её последними уходящими минутами. Все остальные люди словно исчезли, оставив их вдвоём. Вместо окончательно затихших людских голосов, в ресторане начала играть лёгкая музыка, сопровождаемая женским вокалом.

 
I'm not going out tonight 'cos I don't wa nt to go,
I am staying at home tonight 'cos I don't want to know,
You revealed a world to me and I would never be,
Dwelling in such happiness, your gift of purity.
 

Время утекало, словно вода сквозь пальцы. И не было ничего прекраснее этих последних драгоценных минут счастья. Солнце, прячась за древесными кронами, поблёскивало в их многочисленных прорехах, и от этого казалось, что на закрывавшем его дереве появились ослепительно-яркие яблоки, сверкающие среди листвы. Тёплый вечерний воздух словно приобрёл таинственный зеленоватый оттенок. Окружающий мир оставался безупречным до конца.

 
You and me, it will always be,
You and me. Forever be,
Eternally, it will always be you and me.
 

Стараясь не помять хрупкий цветок, Ольга медленно повернулась, и её взгляд встретился со взглядом Евгения. Это была минута, когда любые слова теряли смысл. Типичная ситуация, когда двум людям просто хорошо вдвоём. Настолько хорошо, что и говорить ни о чём не надо. Всё становится понятным без слов.

Солнце садилось всё быстрее и быстрее, уступая место лёгким сумеркам, готовящим мир ко сну. Оля разглядывала тени, играющие на лице её спутника, и душа девушки согревалась теплотой его выразительных, немного грустных глаз. Успокоение, овладевшее всем её существом, неукротимо превращалось в усыпляющее расслабление. Уставший разум желал отдыха, и сопротивляться этому желанию было нельзя, да и не хотелось. Ольга почувствовала, как засыпает в объятьях Жени, постепенно теряя чёткость сознания и утопая в сладкой неге.

– Я сейчас усну, – прошептала она, коротко зевнув.

– Конечно. Сегодня ты будешь спать спокойно и безмятежно. И увидишь чудесные сны.

– Вряд ли они будут чудеснее того, что я увидела здесь. Как не хочется отсюда уходить.

– Понимаю.

– Я не хочу расставаться с тобой.

– Не грусти. Мы расстаёмся не навсегда. Ты ведь вернёшься завтра?

– Обязательно.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Тогда до встречи.

 
I don't pay attention to the ones who never cared,
Find your own direction 'cos there's sweetness in the air.
You will be the world to me and I wil l always be,
Dwelling in this happiness, your gift of purity.
 

Лица двух людей, стоявших на пристани, сблизились. Теперь их разделяло только дыхание.

– До скорой встречи, – произнесла Ольга, прежде чем их губы сомкнулись в прощальном поцелуе.

Прекрасное мгновенье счастья, когда кажется, что и не было ни до, ни после него людей счастливее, чем эта пара, купающаяся в лучах заходящего солнца, забывшая обо всём и обо всех.

 
You and me, will always be
You and me. Forever be,
Eternally, will always be,
You and me.
 

– Я буду ждать тебя, – шёпотом промолвил Женя, когда губы Ольги соскользнули с его губ, оставив на них чудесный сладостный привкус.

– Спокойной ночи, дорогой.

После этих слов, веки девушки сомкнулись, и она провалилась в глубокое небытие, умчавшись в непроглядный мир грёз, доступный только ей одной. Заснувшая Оля опустила голову на плечо Евгения, и тут же превратилась в лёгкий ветерок, который развеялся по округе, оставив после себя лишь тонкий аромат тропического цветка – последнее напоминание о прекрасной спутнице, вернувшейся в его жизнь так неожиданно и дерзко, чтобы вновь её изменить, наводнив необычайными красками и эмоциями. А главное – смыслом.

Песня, льющаяся из невидимых колонок, завершалась.

 
Always be You and me,
Forever be, Eternally.
It will always be You and me
Forever be, Eternally.
 

Евгений стоял, положив руки на поручень, и задумчиво глядел на свой маленький мир, неукротимо поглощаемый сумерками. Он уже почти сумел забыть его пугающую изнанку, поддавшись беззаботному Ольгиному задору. И почти уже был по-настоящему счастлив, но… Послышался крик, и лицо Жени тут же перекосила гримаса нечеловеческой боли. Вопль, неожиданно раздавшийся где-то совсем рядом, казался настолько невыносимым и тяжким, что свет померк в глазах. Как он мог позволить это?!

А что он мог сделать? Как он мог это предотвратить?! Евгений висел на поручне, и тело его сотрясалось в рыданиях. Лишь одна мысль утешала его. Ольга ушла вовремя, и не успела услышать этого. Хо сдержало своё обещание. Но какой ценой?..

ГЛАВА X

СОМНАМБУЛА

Красная палуба была целиком погружена в темноту, поэтому Бекасу и Лиде приходилось двигаться по ней на ощупь. Они старались не поднимать шума, чутко прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь приглушёнными скрипами и повизгиванием радиопомех, доносившихся из радиорубки, в которой колдовал неутомимый Геннадий. Продвигаясь вдоль стены, Иван одной рукой ощупывал её перед собой, а другой – крепко удерживал за руку Лидию, идущую за ним следом. Ковёр надёжно скрадывал звуки их шагов, поэтому до дверей люкса они добрались незамеченными. Капитан их не услышал.

Аккуратно открыв дверь, Бекас пропустил вперёд Лиду, вошёл следом за ней, и также осторожно заперся на замок. В люксе витала лёгкая прохлада. Очертания предметов мебели чернели в полумраке. Гардины на окнах едва заметно просвечивали, выделяясь на абсолютно тёмном фоне, неправильными серыми четырёхугольниками.

– Давай включим свет? – шёпотом предложила Лида.

– Сейчас, – отозвался Ваня, скользящий в темноте, как привидение. – Подожди. Он где-то здесь включается.

Шурша, его руки шарили по стене. Наконец, этот поиск завершился щелчком, после которого спальня в люксе осветилась мягким светом бра и ночных светильников. В этом загадочном свете, лишь слегка отодвигающем темноту в дальние углы помещения, и раскрашивающем освещённые участки жёлто-красной цветовой палитрой, элитные апартаменты выглядели ещё богаче и величественнее.

– Ну? Как тебе здесь? – обернулся к подруге Бекас, сияя улыбкой.

– Здесь классно, – кивнула Лидия. – Но всё это я уже видела. Ты обещал показать мне нечто интересное, не так ли?

– Помню-помню, – Иван запрыгнул на огромную кровать, и, развалившись на ней, добавил. – Иди сюда – покажу.

– Да ну тебя, – махнув рукой, Лида развернулась, уже собравшись уходить из люкса, но голос Вани её остановил.

– Подожди, Лид! Я не прикалываюсь! Я это спрятал под подушкой. На самом деле.

Лидия обернулась. По озадаченному лицу парня она поняла, что он действительно что-то прячет от неё, и ему не терпится похвастаться этим. Интерес в её душе разгорелся с новой силой.

– Смотри, если прикалываешься! – погрозила она и, подойдя к кровати, легла рядом с Бекасом, недоверчиво глядя на него.

Лёжа на животе, Иван запустил руку под подушку, и вынул из-под неё небольшую коробочку квадратной формы, обшитую пурпурным бархатом.

– Вот.

– Это… Что? – Лида удивлённо посмотрела на протянутый ей предмет.

– Возьми. Открой.

Бархатная коробочка оказалась в руках Лидии, и, повинуясь её подрагивающим пальчикам, открылась, представив взору девушки своё прекрасное содержимое. Внутри находилась алая подушечка, в которой было вставлено золотое колечко со сверкающим бриллиантом, размеры которого действительно впечатляли.

– Ч-что это? – прошептала Лида, хотя сама прекрасно знала ответ на свой вопрос. – Красотища. Это настоящий брюлик? Неужели настоящий? Такой большой! Сколько же в нём каратов?

– Я в этом не разбираюсь. Но скорее всего бриллиант действительно настоящий. Вряд ли на свете есть дураки, которые хранят дешёвую бижутерию в сейфе, – перевернувшись на спину, рассуждал довольный собой Бекас. – Люди, отдыхавшие в этом люксе, были явно не самыми бедными. Не знаю, во сколько им обходилось проживание здесь, но то что денег у них куры не клюют – это факт. Эти «птички» летали повыше Гераниных.

– Почему ты говоришь о них в прошедшем времени? – нахмурилась Лида. – Может быть они всё ещё живы.

– Может быть. Но здесь-то их больше нет.

– Где ты это взял? – захлопнув коробочку, Лидия приподнялась на локтях, и строго посмотрела на друга.

– Здесь, в сейфе.

– В каком ещё сейфе? Ты что, шарил по чужим вещам?! Ну ты даёшь, Бекасыч! Это же мародёрство чистой воды!

– Сбавь обороты, – усмехнулся Иван. – Нигде я не шарил. Просто, из любопытства заглянул в сейф. Он был не закрыт.

– Ну конечно…

– По-твоему, я похож на медвежатника? Брось, Лидк. Не говори глупости. Я бродил по этой каюте, и вдруг увидел картину висящую косо. Хотел её поправить, и заметил под ней приоткрытую дверцу сейфа. Заглянул туда ради интереса, и нашёл это.

– А что там ещё было?

– Деньги, Лидочка, много денег. Тебе столько и не снилось. И все «зелёные». Баксы. Причём, ты знаешь, такое впечатление, что эти деньги были взяты их владельцами не для какого-то конкретного дела, а всего лишь на карманный расход.

– Почему ты так решил?

– Не знаю. Неаккуратно как-то сложены. К тому же там, кроме денег, лежали женские украшения. Видимо какая-то богатая баба здесь проживала. По-моему, там ещё что-то вроде лекарств лежало, я не рассматривал. Взял только это колечко, чтобы тебе показать.

– Интересно, интересно… – задумалась Лида. – Что побудило людей бросить всё, даже самое ценное, и так спешно покинуть корабль? Если бы он тонул – тогда понятно. А так…

– Не забивай себе мозги. Сейчас лучше об этом не думать, – Бекас зевнул.

– А о чём нам сейчас думать?

– Ну уж точно не об этом. Сколько гипотез не строй – всё равно без характерных улик до истины не докопаешься. Только паранойю свою раздуешь.

– Покажи мне, где этот сейф? – встала с кровати Лида.

– Зачем?

– Положу обратно.

– Зачем?!

– Гена прав. Это не наше. Это нельзя трогать.

– Прекрати, Лидка! – Ваня рассмеялся. – Что с тобой? Успокойся.

– Успокойся? – Лидия вновь присела на кровать, и потрясла коробочкой перед его лицом. – Ты хоть знаешь, сколько стоит эта драгоценность? Да тут далеко не одним десятком тысяч пахнет. Долларов! Это же целое состояние! А мы тут с ним играемся.

– А что в этом плохого?

– А то, что у этих вещей есть хозяева.

– Где они? Что-то я их не вижу, – огляделся Бекас. – Расслабься. Нас за это уж точно не посадят. Мы ничего не нарушали, и никого не грабили. Присваивать себе эти цацки никто из нас пока ещё не решил. Так что…

– Не нравится мне всё это, Ванечка, – покачала головой Лида. – Очень не нравится.

– Я тебя понимаю, – Иван погладил её по руке. – Ты, главное, пойми, что состава преступления в наших действиях нет. По идее, этот корабль, равно как и клад, должен являться собственностью государства. Мы его нашли, значит нам положено вознаграждение.

– Ты всё никак не успокоишься со своими вознаграждениями? Ребята же сказали тебе, что это правило распространяется только на корабли, найденные в нейтральных водах, да и потом, это частное судно, а не государственное. И вообще, нас самих ещё не нашли.

– Неправильно это как-то. Столько заброшенного добра пылится в этом сейфе. Только подумай, сколько бы пользы оно могло нам всем принести. Поделили бы по-честному, на семерых. Хотя нет, лучше на шестерых. Вовка обойдётся. Он у нас и так небедный. Чего ты на меня так смотришь? Как говорится, «что с воза упало – то пропало». Таково общепринятое правило, бытующее с древних веков. Неплохо бы было воспользоваться такой прекрасной возможностью лёгкого обогащения, но… Разумеется, мы ничего не будем брать, потому что мы не такие люди. Мы воспитаны иначе, – Бекас вздохнул и грустно улыбнулся. – Ведь так?

– Так, – кивнула Лида.

– Поэтому я больше ничего и не стал вытаскивать из того сейфа. Ни денег, ни украшений. Они действительно принадлежат не нам. Мало ли что случилось с их хозяевами – всё равно. Этика не позволяет прикасаться к их вещам. Культура. А ты вправду подумала, что я готов обобрать этот корабль?

– Нет, но твои слова меня насторожили, – немного успокоившись ответила девушка. – Мне показалось, что ты готов пойти на это.

– Ну что ты, хе-хе, – Бекас довольно ухмыльнулся. – Я просто подкалывал тебя. Было интересно, как ты отреагируешь. А ты молодец – не повелась, уважаю!

– Больше меня так не подкалывай. Это не смешно.

– Не буду. Теперь я серьёзен, – он приподнялся и обнял её. – Доля истины в моих словах всё же была.

– В чём именно?

– Я не удержался и взял это колечко, чтобы тебе показать. Спрятал его под подушкой. Не знаю, что мою двигало, наверное, вспышка романтических чувств заставила меня так поступить. Представь такую ситуацию, вот если бы мы были не современными цивилизованными людьми, а какими-то дремучими пиратами, захватившими этот богатый корабль – мы бы непременно поделили его сокровища и деньги между собой.

– Мы же не пираты.

– Мы-то нет, но если бы были ими! Вот я пофантазировал, и представил, что было бы в такой ситуации, и как бы я поступил.

– И как бы ты поступил?

– Я бы в первую очередь, обнаружив сейф в каюте, спрятал бы это колечко от остальной команды, и никому бы о нём не рассказал, кроме тебя.

– Почему?

– Потому что оно должно принадлежать тебе, – улыбнулся Иван. – Я бы его тебе подарил.

– Но оно… – начала было Лида.

– Знаю, знаю, – отвернулся Бекас. – Чужое. Не спорю. Но ведь это была только фантазия, игра. Забава, основанная на вполне реальных побуждениях.

– На каких?

– На тех, что я ощущал уже очень давно. И они были всё сильнее и сильнее. Я должен тебе сказать кое-что, Лидочка. Уже давно намеревался это сделать, но всё никак не получалось. То случай подходящий не подворачивался, то не решался почему-то.

– Ванечка…

– Подожди. Не перебивай меня пожалуйста. Это колечко, которое я нашёл в сейфе, словно подтолкнуло меня к этому, придало уверенности. Я понял, что это знак. И потом, обстановка самая что ни на есть экстраординарная. Запомнится нам навсегда. В этом чёртовом корабле всё-таки кроется что-то судьбоносное. Мы не зря попали на него, и не зря столько пережили вместе. Когда я нашёл кольцо, то первая мысль, завладевшая моим рассудком, была, отдать его тебе. Торжественно вручить, надеть на твой пальчик. Здравый смысл требовал не трогать его, но чувства были сильнее, и я не удержался. Итак, оно твоё. Пусть понарошку, временно, но я тебе его дарю. Пока мы являемся узниками этого корабля – ты его законная владелица!

– Ох, Ванька! – Лида рассмеялась. – Ну, я не знаю…

– Ты принимаешь его? – Бекас и не думал улыбаться.

Глядя на его серьёзное лицо, Лидия тоже спрятала улыбку.

– Да. Спасибо, зай, – она поцеловала его, и вновь открыла коробочку. – Оно великолепно. И оно почти моё. Не верится даже.

– Не «почти», – Иван вынул кольцо из подушечки. – В данный момент оно твоё всецело.

– Но рано или поздно мне с ним придётся расстаться, – вздохнула Лидия.

– Ну и что? Зато оно навсегда останется в твоей памяти, как первое кольцо, которое я тебе подарил.

Лида озадаченно на него посмотрела.

– Да-да. Первое, но не последнее, – подтвердил свои слова Бекас. – Когда мы выберемся с этого ржавого корыта, я куплю тебе другое колечко. Конечно же, оно будет похуже и подешевле этого, но оно уж точно будет твоим навсегда. Если ты согласишься…

– Соглашусь? – от такого неожиданного поворота, к горлу Лидии подкатил комок.

– Угу, – тихонько кивнул Ваня, взяв её за руку. – Это то, что я уже давно собирался тебе сказать. Я знаю, что я балбес, пустомеля и шалопай. Да, я редкостный неряха, да, со мной иногда бывает стыдно в приличном обществе, да, меня недолюбливает твой папа, но… Но в целом-то я неплохой малый. А главное, я очень-очень-очень тебя люблю. Больше всего на свете. Больше собственной жизни, ведь без тебя моя жизнь потеряет смысл. Поэтому, ради тебя я готов на всё. Моя мечта – всегда быть рядом с тобой. И я хочу, чтобы ты стала моей женой… Ты согласна?

Лида потеряла дар речи. Она то улыбалась, то вновь принимала серьёзный вид. Её глаза заблестели. Не в силах совладать с нахлынувшими эмоциями, она пролепетала:

– Я… Ты… Ты серьёзно?

– Я серьёзен как никогда, – уверенно стоял на своём Бекас. – Так ты согласна?

Воцарилось молчание. Лидия закрыла глаза. Её губы дрогнули, а затем раскрылись лишь для того, чтобы выпустить короткое долгожданное слово:

– Да.

– Я люблю тебя, – Иван поцеловал её, а затем осторожно надел кольцо на палец подруги.

– Согласна, Ванечка, конечно согласна, – продолжала шептать Лида. – Боже мой. Я тоже тебя люблю, больше всего на свете. Как долго я ждала этого момента.

– Это кольцо так тебе идёт, – Бекас любовался бриллиантом, поблёскивающим на её пальце. – Скорее всего, я никогда не смогу купить тебе такое же. Как жаль…

– Мне не нужно такого же! – Лидия прижалась к нему, и посмотрела в глаза. – Каким бы оно ни было, пусть даже самым простым и дешёвым – всё равно оно будет лучшим из лучших! Для меня оно будет гораздо дороже этого! Во много раз дороже. Ведь оно будет со мной вечно, как и моя любовь к тебе.

– Я так счастлив, любимая! Ты не представляешь, как же я счастлив, – повторял Бекас, покрывая её лицо поцелуями, и увлекая на мягкое ложе.

Сначала вдохновлённая Лидия, забывшись на минуту, не препятствовала его настойчивым ласкам, напротив – отвечая ему тем же, но внезапно, заплутавшая мысль вынырнула из сплошной чувственно-эмоциональной кутерьмы, и тревожно озарила её сознание, заставив придти в себя и попытаться оттолкнуть Бекаса.

– Вань, хватит.

Увлекшись, тот не сразу почувствовал её протест, и продолжал свою распаляющуюся любовную игру. Тогда Лида изо всех сил уперлась руками в его плечи и рывком оторвала его от себя, почти выкрикнув:

– Прекрати!

– Да в чём дело? – тут же остепенился Бекас. – Что с тобой? Что я сделал не так?

– Ничего ты не сделал, – Лидия выбралась из-под него, и, спустив ноги с кровати, потёрла уставшие глаза, а затем вновь взглянула на озадаченного Ивана. – Прости. Дело не в тебе. Просто я не могу сейчас.

– Не во мне? Тогда в ком? Объясни.

– Понимаешь… Всё это, конечно же, прекрасно, я тебе очень благодарна, Ванюш, ты у меня чудо. Но я должна вернуться к Насте. Мне действительно нельзя задерживаться, хоть и очень хочется. Пожалуйста, пойми меня правильно, Бекасик. Ты ведь понимаешь?

– В данном случае – нет, – подавлено ответил Бекас. – Я разделяю твоё покровительственное отношение к больной подруге. Это хорошо, это правильно. Достойно похвалы. Но мне кажется, что всё должно быть в меру. Такая опека чрезмерна!

– Ты что, ревнуешь? – улыбнулась Лида.

– Нет конечно. Что за глупое предположение? Но я никак не возьму в толк, зачем ты нянчишься с Вовкиной девчонкой? Были бы вы давними подругами – другое дело. Но в данном случае я не нахожу причин для чрезмерного сердоболия. Я сторонник человеческой взаимопомощи. Но она, опять же, должна быть разумной. Твоя Настя спит без задних ног и видит сладкие сны, в то время как ты, почему-то, обязана бодрствовать, не смотря на свою усталость и взвинченные нервы, контролируя каждое её почёсывание или покашливание. Зачем это? Ты что, сестра милосердия? Или же Настька настолько больная, что нельзя от неё отходить ни на минуту? Ну, ладно бы у неё был сердечный приступ, лихорадка или ещё какая-нибудь понятная напасть. Тогда бы я первым вызвался дежурить у её постели хоть круглосуточно. Но в данном случае я не вижу особых причин для беспокойства. То, что у неё крыша поехала – проблема не смертельная, и никто из нас в этом не виноват. Виноваты обстоятельства, и слабая расшатанная психика самой Насти. Да, понятное дело, что слетев с катушек, девка может вести себя неординарно, и натворить что угодно, но для того, чтобы обезопасить её от этого, достаточно лишь приглядывать за ней. Понимаешь? Приглядывать, а не пасти. Ну, легла она спать, ну и ты успокойся, отдыхай. Или же ты намерена не смыкать глаз возле неё до самого утра? Это же безумие какое-то. Блажь. Глупое самопожертвование, совершенно необоснованное и беспричинное.

– Вовсе нет.

– А разве не так?

– Не так. Я сама вызвалась нести эту ответственность. Если с Настей что-нибудь случится…

– Да ничего с ней не случится. Что с ней вообще может произойти? Сейчас она спит. Вот и пусть спит. Завтра с утра продолжишь вести за ней наблюдение, а пока – расслабься и выбрось из головы пустые тревоги.

– Ну-у, не знаю… Как-то это неправильно, – по голосу Лидии стало понятно, что она сдаётся, поддавшись его убеждениям.

– Всё правильно. Ты не медсестра и не ночная сиделка, а Настя – не настолько больна. Я не задерживаю тебя на всю ночь. Давай побудем здесь хотя бы ещё полчасика, чтобы не ломать романтику этой чудесной атмосферы. А потом отправимся спать по своим каютам. Согласна?

– Полчасика? Это можно… Но потом я обязательно должна вернуться обратно в каюту.

– Я не собираюсь тебя удерживать. Да я и сейчас тебя не держу. Можешь отправляться туда немедленно, если ты сама так этого хочешь, – развёл руками Бекас. – Насильно мил не будешь.

– О чём ты говоришь, дурачок. У нас с тобой будет ещё столько времени. Вся жизнь.

– А мне мало. Мало одной жизни, – Иван вновь повалил её на кровать, осыпая поцелуями.

– Оля меня убьёт, если узнает, – грустно усмехнулась Лидия, запуская пальцы в его взъерошенную шевелюру.

– Ах вот в чём дело. Так ты Ольгу боишься? А кто она такая? Ей надо – вот и сидела бы с Настькой сама, вместо того, чтобы тебя заставлять.

– Никто меня не заставлял. Я сама вызвалась. Ну я же не знала, что ты подготовил мне такой сюрприз, – Она поцеловала его в губы. – До сих пор в себя прийти не могу. Не верится даже. Вроде бы ожидала этого, а сейчас… Всё как во сне.

– Это не сон. Забудь ты об Ольге, ничего она не узнает. И с Настасьей всё будет хорошо. Возможно, её даже вылечат от этого ступора. А вообще, может быть я и неправ, но у меня присутствует ощущение, что она нарочно это делает.

– Что делает?

– Ну, симулирует аутизм. Хочет, чтобы все о ней заботились, кружились вокруг неё. Вовка же сам за себя. Заботится только о своей шкуре. Перестал обращать на неё внимание. Более того, как что – сразу собак спускает. Она чувствует себя одинокой, брошенной и несчастной. Вот и придумала способ, чтобы привлечь к своей персоне тебя с Ольгой.

– Вряд ли, – задумалась Лида. – Нет-нет. Не может этого быть. Разыгрывать психоз ради того, чтобы завоевать популярность – это уж слишком. Нужно совсем себя не уважать. А Настя – не из таких людей.

– Это ты так думаешь. Неизвестно же, о чём думает она. Некоторые люди используют жалость к себе в определённых эгоистических целях, и не считают это зазорным.

– Да пойми, Бекас, это сыграть попросту невозможно. Если поведение Насти и может быть обычной талантливой актёрской игрой, то её глаза не врут. У неё нездоровые глаза.

– Спорить не буду. Возможно, она действительно не притворяется. Я ведь только выдвинул предположение. Не более того. И против Насти я ничего не имею. Но не буду скрывать – она меня немного угнетает.

– Не только тебя. Поэтому мы должны быть более терпимыми, до той поры, пока нас не спасут. А пока…

– А пока, давай отвлечёмся от всех этих напрягов хотя бы на несколько минут.

– Давай.

Лидия издала короткий смешок, и они тут же нырнули под широкое одеяло, с головой окунувшись в поток захлестнувшей их страсти. Тела переплелись, дыхание слилось в единый блаженный стон, любовная феерия началась, и двум её участникам было уже не до чего. Поглощённые неповторимым, нарастающим удовольствием от этой захватывающей близости, забыв о волнениях и тревогах, они окончательно отрешились от всего сущего, и не заметили, как светильники вдруг разом моргнули на долю секунды, а загоревшись вновь, уже светили более тускло, окончательно передав дальние углы люкса во власть сумрака.

Гардины на окнах, прямо напротив арки ведущей в спальню, слегка качнулись, и странный сквознячок, прорвавшийся между ними, влетел в просторное помещение. Устремившись вперёд, он побеспокоил лёгкие шторы, обрамляющие арку. Как будто бы кто-то незримый призрачно вошёл в спальню, выдав своё присутствие едва заметным колебанием этих тёмных завес. Что-то было там, за стенами люкса, по ту сторону пропитанных пылью гардин и седых безликих окон. И это двигалось в тумане, практически бесшумно проносясь мимо, порождая лишь лёгкие воздушные завихрения, напоминая гигантскую чёрную птицу, не похожую ни на одну из обитающих на Земле.

Своим видом, это наводящее трепетный ужас нечто, больше напоминало совершенно иных созданий нашего мира – скатов – мрачных обитателей морских глубин, грациозных, и, вместе с тем, отталкивающих. Было ли это невероятное существо реальным, или же клубящийся туман рисовал в тёмном пространстве зловещие метаморфозы – кто знает? Вряд ли кто-то из здравомыслящих людей подозревал о существовании подобных монстров, словно перепутавших небо с океаном. То, что парило сейчас за окном, кружа вокруг одинокого корабля, и демонстрируя своим полётом образец идеальных аэродинамических качеств, по природе своей не имело ничего общего с обычными хрящевыми рыбами, населяющими моря и океаны реального мира.

Если бы кто-то из психически здоровых людей имел несчастье увидеть это паранормальное существо, то первые возникшие ассоциации непременно заставили бы его вспомнить манту – морского чёрта. Самого крупного из скатов и самого безобидного из них. Действительно, плоское туловище, остроконечные крылья-плавники, узкий хвост и раздвоенная голова – демонстрировали предельное сходство с типичным представителем морской фауны.

Говорят, что во время грозы аэроскаты принимают на себя удары молний, как живые громоотводы. Таким образом они собирают и аккумулируют в своих телах необходимое им небесное электричество. Хотя, возможно, это пустой вымысел – не более.

Зловещий чёрный гигант бесшумно парил среди тумана, совершая медленные взмахи своими широкими крыльями, похожими на края распахнутого плаща. Под стать призраку он был нереален, наполовину растворённый туманом, сокрытый в глухой непроницаемой темноте безликого неба. Его пугающая фигура, не менее трёх метров в поперечнике, казалась поистине внушительной. Медленно заваливаясь на левое крыло, скат приступил к повороту. Плавно обогнув корму корабля, он спустился пониже, и полетел вдоль правого борта, на уровне второй палубы, едва различимо шелестя краешками своих острых крыльев. Водяной конденсат растекался по его гладкой спине причудливыми узорами. Широкий рот вдруг открылся и надулся точно мешок, обнажая мельчайшие ряды зубов и ребристую глотку чудовища. Вместе с этим, послышался гулкий протяжный вой. Печальный, похожий на завывание далёкого ветра. Это был голос ската, уныло зовущий кого-то. Зачем звучала эта тревожная песня жителя таинственных сумерек? Кого он вызывал из тумана? Наверное, такого же бродягу из рода небесных рыб.

Но это всего лишь бессмысленная лирика, порождённая творческой фантазией. Сумеречный скат не умел петь, и никого не искал в тумане. Своей огромной пастью он ловил какую-то невидимую питательную взвесь, наполнявшую прохладный сырой воздух, который, проходя через огромные жабры, создавал тот самый тоскливый потусторонний звук. Эти мощные фильтры, напоминающие воздухозаборники самолёта-невидимки, располагались за головой летающего монстра. Каждый раз, выпуская отфильтрованный воздух вместе с моросью, они грозно раздувались.

Неподалёку послышался голос другого ската. Более мелкий собрат ночного чудища пролетел выше, над кораблём, пересекая его путь. Когда встречный сородич проносился мимо мачты, его на секунду осветил топовый огонь, прежде чем он вновь скрылся во тьме. Приняв порцию невидимой пищи, трёхметровый гигант слегка отклонился влево, и помчался почти над самой прогулочной палубой, мимо вереницы тёмных окон, лишь одно из которых светилось впереди, озаряя своим скупым светом небольшой участок ночной палубы, обволакиваемой сплошным курящимся туманом.

Чёрные глаза ската, расположенные по бокам сплющенной головы, внимательно сфокусировались. Пролетая мимо светлого окна, монстр скосил левый глаз, мельком заглянув в него. Пытался ли он что-то разглядеть в этой каюте, или же его привлёк сам свет, источаемый окном – так и осталось загадкой. Луч искоса полоснул мрачное тело нереального создания, цвета сажи газовой, выхватив его из тьмы на пару мгновений. Яркий отблеск сверкнул в чёрной роговице большого бездушного глаза, квадратной искрой, и тут же потух. Скат вновь нырнул в непроглядную темноту, скрывшись в ней без следа. И лишь глухой трубный клич, повторившийся через минуту, свидетельствовал о том, что ночная тварь улетела не далеко, и продолжает неустанно кружить над дремлющим кораблём. Подобно смерти.

Жёлтый подрагивающий отсвет, проливаясь через окно, падал на мутный фрагмент палубы, по которому, то корчась, то замирая, метались какие-то уродливые тени, непонятно кому принадлежащие. А там, по ту сторону грязного стекла, в помещении находящемся под защитой яркого электрического света, на разобранной койке лежало несчастное человеческое существо.

Praecipites Vigilate!

Болезненные вежды открылись, слепо повинуясь глубинному зову. Страх, копившийся в душе, уже настолько воспалил сознание, что восприятия атрофировались, оставив лишь сплошную линию непрекращающихся кошмаров, от чего истерзанный разум находился в состоянии постоянного шока. Нелегко описать всё то, что чувствовала Анастасия в эти минуты. Она осталась одна в каюте, и никого не было рядом с ней. Что-то необузданное, животное, сейчас усиленно тянуло её вперёд – навстречу с тем, чего она боялась больше всего, в то время как остатки человеческой сущности упорно сопротивлялись этому.