Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 85 страниц)

– Кушайте, госпожа Марго,– осклабился Рудольфус,– я постою и посмотрю, как вы едите.

Гнев затмил сознание Марго – она со всей силы ударила плошку ногой, так, что ее содержимое вылилось под ноги Пожирателю.

– Сам ешь эту гадость,– прошипела она,– я не голодна.

– Ошибаешься – тебя мучает голод,– отозвался Рудольфус, поднимая палочку.

Марго не смогла защититься – в следующую же секунду она рухнула на колени, рот открылся против ее воли…. И в него Пожиратель влил то, что осталось в плошке. Волшебница чувствовала смрад помоев, задыхалась без воздуха…. Ей пришлось проглотить «еду», чтобы вдохнуть воздуха, хотя велико было желание выплюнуть гадость….

– Было вкусно?– спросил Пожиратель издевательски, глядя в лицо Марго, по которому катились слезы унижения,– теперь ты нескоро захочешь есть.

Он расколдовал волшебницу, и она рухнула на пол, чувствуя, что силы ее покидают…. Она не видела, как Пожиратель вышел, чувствовала лишь сильную тошноту. Из чего бы то ни было неизвестное варево, но оно явно не было безобидным – так думала Марго, когда ее рвало вновь и вновь. Наконец ее мучения прекратились, и волшебница неподвижно застыла, чувствуя, что теряет сознание….

Когда она пришла в себя, слабость все еще была в каждой клеточке ее тела – она едва смогла подняться на ноги. И только тогда заметила, что больше не в темницах, а в Зале Собраний, где были, помимо Волан-де-Морта, еще около двадцати Пожирателей смерти.

– День подошел к концу,– произнес Волан-де-Морт задумчиво,– но в твоем воспитании не было успеха.

– Зачем ты приказал поить меня той гадостью?– спросила Марго с возмущением,– это ведь жуткая отрава!

– В этом и заключалась моя проверка,– прервал ее маг холодно,– если бы ты съела по своей воле поданную тебе еду, то по пробуждению оказалась бы в своей комнате, свободная. Но ты не выполнила приказ, и Рудольфус был вынужден кормить тебя силой. И, так как ты не смирилась, я приму более жесткие меры, как и обещал.

Волан-де-Морт помедлил с вынесением приговора, и в этой паузе волшебница вновь ощутила страх – неужели ее мрачные мысли сбудутся? Между тем, ее отец оглядел своих подчиненных, сплошь мужчин, и это уверило Марго в том, что за наказание ее ждет. Ужас, больший, чем она испытала в темнице, когда входил Рудольфус, парализовал волшебницу…

– Мальсибер, ты сегодня хорошо постарался,– произнес Волан-де-Морт,– к тому же, давно не отдыхал с пленницами…. Я предоставлю тебе возможность обесчестить мою дочь, чтобы она умерила свой гонор и усвоила мои правила.

– Вы очень добры ко мне, повелитель,– поклонился Пожиратель, блеснув глазами,– я буду служить вам еще преданнее, чем ранее.

«Если бы здесь был Драко…,– подумала Марго безнадежно, глядя, как Мальсибер подходит к ней неспешным шагом,– я бы смирилась, если бы Волан-де-Морт приказал ему насиловать меня. Но отец вряд ли позволил бы Драко подобное, и тогда он не смог бы помешать чинить произвол Волан-де-Морту».

Она бы удивилась своим мыслям, но Мальсибер уже был совсем рядом, шагнул вперед, пытаясь обнять…. Марго, повинуясь твердому желанию сопротивляться, отскочила в сторону – Пожиратель чуть не упал на пол, захватив воздух руками…

– Паршивка,– прошипел он, повернувшись вновь к Марго,– все равно не сбежишь…

Волшебница в отчаянии попятилась, натолкнувшись на оконное стекло. Слева и справа ее окружили Пожиратели, впереди – Мальсибер, что жаждал ее тела. Что же делать?!

К ее удивлению, Мальсибер вдруг застыл на месте, а в следующую секунду Марго почувствовала жгучую боль – хлесткое плеть-заклинание распороло ее мантию на боку, оставив на коже длинный рубец. Но волшебница даже не успела понять, что произошло – новые удары приходились и по груди, и по животу, причиняя боль, разрывая мантию, что вскоре превратилась в лохмотья. Пытаясь защититься, Марго выставила вперед руки – и не заметила еще одного заклятия. Оно поработило ее волю, застав врасплох, вынудило отойти от окна, повернувшись к Волан-де-Морту, что стоял слева. Марго смотрела в глаза отца, горящие багровым огнем, не понимая, почему сопротивляется. Она должна подчиниться….

Уже смирившись, волшебница почувствовала свою силу и правоту, что вспыхнули в момент в ее душе ярким волевым огнем. Ведомая гневом и презрением, она плюнула, целясь Волан-де-Морту в лицо, но попала лишь на мантию. Ощутила ярость отца, что чуть не сбила ее с ног…. И одновременно с этим две плети обожгли болью ее спину, пройдясь вдоль и поперек позвоночника. Через миг на нее обрушился целый град ударов, одна плеть стегнула Марго по лицу, едва не попав по глазам, от боли волшебница заплакала, закрыв лицо руками…. И, ощутив прошедший по телу холодок, отняла ладони от лица, оглядев себя. Теперь на ней не было даже лохмотьев, остатки которых лежали небольшой кучкой у ее ног, и ее нагое, испещренное рубцами тело просвечивали жадными взглядами Пожиратели.

– Плюнув в меня, ты подписала себе приговор,– сказал Волан-де-Морт с яростью в голосе,– такого не позволял себе ни один мой подчиненный, даже твоя мать. Ты могла подчиниться моей воле, и сохранила бы честь, теперь же никто не спасет тебя от расправы.

Марго застыла от ужаса, понимая, что сама обрекла себя на гибель. Обесчещенную, ее ждет лишь темница…

– Можешь брать ее, сколько хочешь, Мальсибер,– произнес Волан-де-Морт жестко,– она твоя.

Мальсибер плотоядно улыбнулся, вновь приближаясь к Марго. Она отошла к окну, чувствуя безнадежность, взмолилась, умоляя пощадить. Но напрасно – Мальсибера это не остановило, он настиг волшебницу, сжав ее в объятиях, она начала вырываться, крича…. Почувствовала, как жадные руки прошли по ее груди, животу, причиняя боль, когда касались рубцов. Она дико рванулась, сумев освободиться…. Побежала вперед, через рассеявшуюся вмиг стену Пожирателей, но пробежала лишь несколько шагов – Мальсибер настиг ее, повалив на пол. Марго почувствовала, что он уселся на нее, начала извиваться всем телом, пытаясь сбросить, ударила несколько раз. Мальсибер, озлобившись, отвесил ей пару пощечин, от ударов рубец на щеке Марго начал кровоточить и саднить…. Волшебница заплакала от боли и отчаяния, застыла на месте, закрыв лицо руками, зная, что сопротивляться бесполезно – Пожиратель намного сильнее ее. Она чувствовала, как жадные руки Мальсибера беспрепятственно гуляют по ее телу, доставая до самых сокровенных мест, одна из них достигла промежности…. Ощутив, как грубый палец попытался войти в ее влагалище, но натолкнулся на преграду, Марго непроизвольно вскрикнула, отняв руки от лица.

– Как же приятно, когда выпадает возможность обесчестить девственницу,– прошипел Мальсибер, блеснув глазами,– знаешь, Марго, я был первым, кто спал с твоей матерью, именно я лишил ее девственности, не устояв перед ее мольбами. А теперь лишу девственности и тебя, пусть против твоей воли.

– Умоляю, не надо,– произнесла Марго сквозь слезы,– я не переживу этот позор…. Делай со мной что хочешь, но только не насилуй…. Прошу, сжалься надо мной…. Ты ведь знал мою мать, был близок с ней…. Неужели ты поступил бы так же и с ней?

– Я хотел ее изнасиловать, когда она поняла, что я не люблю ее, а лишь хочу спать с ней,– сказал Мальсибер с нехорошей усмешкой,– но ее спас медальон…. Тот, которого нет на тебе сейчас.

Слова, сказанные Пожирателем, породили в душе Марго гнев невиданной силы. Движимая решимостью отстоять свою честь, волшебница, изловчившись, ударила Пожирателя по лицу со всей силой, столкнув с себя. Стремительно поднялась на ноги, и, когда Мальсибер, шипя от боли, перегородил ей дорогу, раскинув руки, ударила его ногой по тому органу, что должен был лишить ее девственности. Пожиратель согнулся пополам, обхватив поврежденный орган руками, Марго же пробежала мимо Мальсибера, мимо застывших на месте от удивления Пожирателей, и, добежав до Волан-де-Морта, упала перед ним на колени, взмолившись:

– Защити меня, отец! Спаси от Мальсибера, не позволь ему меня обесчестить! Накажи как угодно, любыми пытками, посади в темницу на месяц, корми только той похлебкой, но не обрекай меня на позор! Я буду выполнять любое твое поручение, каждое твое слово станет для меня законом, я стану самой смиренной и послушной из твоих слуг! Мой медальон будет выполнять твои приказы через меня, твой гнев станет моим гневом, я использую все свои силы, чтобы поразить твоих врагов! Только спаси от бесчестия свою дочь…

Сказав это, Марго упала к ногам Волан-де-Морта в изнеможении – силы ее кончились, она едва чувствовала слезы, что текли по щекам. Если отец не спасет ее, ей больше не на что надеяться…

– Повелитель, вы ведь не станете слушать девчонку?– как сквозь сон донесся до Марго голос Мальсибера, полный гнева.

– Она моя дочь, и только что поклялась служить мне беспрекословно,– откликнулся Волан-де-Морт ледяным тоном,– ты добился того результата, что был сегодня целью для меня, и теперь должен смириться.

Мальсибер зло зашипел, но спорить не стал.

– Как вы поступите с Марго теперь, мой господин?– спросил голос, что показался волшебнице очень знакомым.

– Заключу в темницу вновь. Выпущу, когда сочту нужным. Ты доставишь ее в камеру, Северус.

Марго почувствовала, что руки Пожирателя осторожно подняли ее и понесли…. И в какой-то момент увидела лицо Снегга, различив в его эмоциях жалость…

– Рубцы лучше залечить сейчас, повелитель,– произнес он,– иначе они воспалятся и тогда вылечить раны будет гораздо труднее.

– Пускай Марго помучается,– откликнулся мстительно Волан-де-Морт, что, как поняла волшебница, шел впереди,– она отплатит мне за то, что посмела плюнуть в меня, одно лишь это достойно заклятия «Двух Стихий».

– Вы оставите свою дочь в подземелье совсем без одежды, повелитель?– спросил Северус, и в его голосе Марго различила ноту беспокойства,– она может околеть…

– Ее судьба – моя забота, Северус,– прошипел Волан-де-Морт со злостью,– выполняй мои приказы и избавь от ненужных советов.

– Да, мой господин, как вам будет угодно.

Дальнейший путь Северус и Волан-де-Морт проделали молча. Марго чувствовала, что вот-вот впадет в бессознательность, но еще могла удерживать себя в сознании, используя всю свою волю. Ощутила, что Северус остановился, раздался звук открываемой двери. Пожиратель внес во мрак темницы и положил на грубый пол, тут же выйдя в коридор. Скрипнула закрываемая дверь…

– Ты лично будешь отвечать за пребывание Марго в темнице,– донесся до волшебницы еле слышный голос Волан-де-Морта,– смотри, чтобы никто не зашел к ней. Завтра ночью тебя сменят.

– Как прикажете, повелитель,– откликнулся Северус,– я не спущу глаз с ее темницы. Только, боюсь, до следующей ночи Марго не протянет….

Эта фраза стала последним, что она услышала, впадая в бессознательность….

… Она идет по туманной равнине, пытаясь выбраться на свет. Но туман все сгущается – теперь не видно даже земли под ногами…. Только что белесого цвета, он становится грязно-серым, затем – темно-серым, как грозовое облако. Марго чувствует нехватку воздуха, видит вокруг вспышки молний…. Одна из них проносится мимо нее, волшебница вскрикивает, чувствуя боль в руке. Оглядывает свою руку, по которой, как огонь по траве, распространяется жгучий ожог. Ту же боль она чувствует и в ногах, и в другой руке, и в боку, и в груди… она кричит в безысходности, чувствуя сжигающий жар по всему телу, мечется, но понимает, что спасения нет…. Ей никто не поможет… Она совершенно одна…

– Очнись, Марго,– слышит волшебница чей-то полный тревоги и заботы голос,– выйди из мрака. Ты должна жить…

Она повиновалась тому голосу, что дал ей надежду, вложила всю свою волю, чтобы выйти из плена…. И, открыв глаза, увидела не туман и молнии, а бледное лицо Снегга, что тут же озарилось улыбкой облегчения.

– Ты молодец, Марго,– произнес он тихо,– ты справилась с мраком в душе, и теперь я смогу вылечить тебя.

Марго, ощутив, как кожу предплечья дернуло, глянула на руку и невольно ужаснулась: рубец, бывший здесь недавно, воспалился, превратившись в гнойную рану, которую теперь нарывало. Опустила взгляд вниз, и увидела, что такие же раны и на груди, и на животе, и на ногах. Это ее так испугало, что Марго не обратила особого внимания на то, что лежит на кровати совсем без одежды.

– Все случилось так, как вы говорили, Северус,– прохрипела волшебница с усилием, и тут же почувствовала, как заботливые руки Пожирателя укладывают ее вновь на кровать.– Вы предупреждали моего отца, что рубцы станут ранами, не поддающимися лечению, но он проигнорировал это предупреждение, возжелав мести. В том кошмаре, откуда вы меня вытащили, я была в грозовом облаке и ощущала удары молний в местах ран….

– Ты не должна разговаривать,– произнес Северус требовательно, но одновременно и мягко,– Ты пробыла в темницах целый день, не приходя в себя, и уже вечером тобой завладела лихорадка. Я мог лишь смотреть, как ты мечешься в бреду, как один за другим твои рубцы превращаются в гнойные нарывы – повелитель не разрешал мне помочь тебе, наблюдая твои страдания. И только ночью, когда ты закричала от боли, заметавшись, словно тебя пытали, твой отец сжалился над тобой, позволил мне перенести тебя в комнату, и помочь. Но я боялся, что могу не успеть, поэтому обратился к тебе, чтобы ты смогла выбраться сама. Теперь все плохое позади, и я смогу позаботиться о тебе.

Марго хотела что-то сказать, но почувствовала, что Северус вливает ей в рот противную на вкус микстуру. Проглотить ее помогло лишь осознание того, что благодаря ней она поправится, волшебница почувствовала, что проваливается в сон…

– Спи, Марго, сон тебе сейчас необходим,– еле услышала она голос Северуса,– а я разберусь с твоими ранами. Они сложны, но все же излечимы…

… Когда проснулась, волшебница не помнила своих снов – но знала точно, что в них не было ни туманного плена, ни молний. Открыв глаза, она увидела Северуса, что склонился над ней. Попыталась подняться… и тут же рухнула обратно – во всем теле была жуткая слабость.

– Не шевелись, Марго,– услышала она тихий голос Пожирателя,– тебе станет еще хуже…

Волшебница невольно подчинилась – но все же подняла руку в желании узнать состояние раны. И в ужасе распахнула глаза – кожа на несколько дюймов вокруг раны покраснела и опухла, натянувшись до предела, сама же рана сочилась беспрестанно гноем…. Марго тронула рану и вскрикнула непроизвольно, ощутив боль.

– Вы говорили, что вылечите меня, Северус,– произнесла она, почувствовав, как слезы горечи замутняют зрение,– почему же все стало хуже? Ведь такие раны по всему моему телу?

Северус помедлил, прежде чем ответить, тяжело вздохнул…

– За тот день, что ты спала, я перепробовал все – но раны воспалились настолько, что гной в них не убрать теперь так просто – он появляется вновь и вновь. Область воспаления распространяется дальше по телу, это не удается остановить, скоро она покроет все твое тело, ведь ран много…

Марго заплакала, понимая всю безнадежность ситуации – ее отец, запретив Северусу сразу вылечить ее, обрек на долгие мучения, что закончатся смертью…

– Не отчаивайся, Марго – я буду бороться за твою жизнь,– произнес Снегг тихо,– буду делать все возможное…

– И все усилия пропадут,– откликнулась волшебница,– я умру, и единственной радостью для меня будет то, что я все же сохранила свою честь…

Она подумала о смерти спокойно, чувствуя, что больше не плачет. И радовалась в душе – скоро она сможет встретиться с матерью, и никогда больше не увидит ни Волан-де-Морта, ни медальон… Медальон…. Если бы он был с ней…

– Мне может помочь лишь медальон,– прошептала Марго через силу,– найдите моего отца, Северус, скажите, если он не даст мне медальон на пару минут, я умру…

Северус тут же вышел из комнаты, а Марго осталось лишь ждать, молясь, чтобы отец сжалился и спас ее…. Ее сознание все быстрее и быстрее замутнялось, и не впасть вновь в сон волшебнице стоило больших усилий. Но она все же дождалась – в какой-то момент дверь хлопнула, и в комнату зашли Северус и Волан-де-Морт.

– Так что, все действительно плохо?– спросил Темный Лорд у Марго холодно.

– Посмотри на меня и сам поймешь,– прохрипела она в ответ.

Северус откинул одеяло, открыв тело Марго – до жути обезображенное, превращенное в один страшный нарыв…

– Можешь использовать медальон,– сказал Волан-де-Морт, обрадовав волшебницу. Она протянула руку, в которую маг вложил серебристый кружок медальона, с усилием надела его на шею за цепочку….

– Я могу затянуть почти все раны за раз, но если гной не убрать, это не поможет,– произнесла Марго,– вы должны открыть на моем теле, поперек всех нарывов, кровавые раны и вытянуть из них гной. Лучше, если будете действовать вдвоем. После я закрою все раны.

Понимая, что нужно встать, Марго чуть приподнялась – но от сильной слабости упала на кровать вновь. Тут же ее подхватил на руки Северус, и, поставив на ноги возле кровати, обездвижил – только так Марго теперь могла стоять. Она порадовалась тому, что не смогла, даже если бы захотела, посмотреть на свое тело – сейчас ей была нужна вся воля, и страх только помешал бы. Волшебница кивнула отцу и Северусу и тут же почувствовала по всему телу ноющую боль – открывались раны, сочащиеся гноем пополам с кровью, и эта жуткая смесь выходила под действием заклятий Волан-де-Мота и Снегга. Вскоре все тело Марго нестерпимо жгло, ковер под ее ногами был в крови, и волшебница почувствовала, что теряет сознание от сильной слабости. Но она использовала всю свою волю, чтобы остаться в сознании, и, различив кивок Снегга, что означал конец его и Волан-де-Морта работы, сжала в руках медальон, взмолившись об исцелении. Тут же медальон нагрелся, наполняя тело Марго силой, он закрывал одна за другой все раны, залечив их в минуты. На это ушли все его резервы – сразу после она ощутила, что впадает в бессознательность, и уже не видела, как ее, падающую, подхватил Северус.

– Я бы не спас ее, если бы Марго не вспомнила о медальоне,– произнес Пожиратель с горечью, кладя Марго на кровать,– эти раны погубили бы ее…

– И медальон остался бы без своей хозяйки,– откликнулся Волан-де-Морт равнодушно,– сейчас он должен быть у меня, Северус.

Пожиратель, осторожно сняв с шеи девушки за цепочку серебристый кружок медальона, протянул его Темному Лорду.

– Неужели вам все равно, что станет с вашей дочерью, повелитель?– спросил он бесцветным тоном,– неужели она вам совсем не дорога?

Волан-де-Морт, спрятав медальон в складки мантии, усмехнулся, блеснув глазами.

– Она всегда была для меня помехой – когда еще не родилась, до ухода Мэри, теперь же она мешает мне, как никогда. Будь моя воля, я убил бы Марго, и лишь возможность использовать через нее силу медальона останавливает меня сейчас. Вовсе не жалость и сострадание, что теперь владеют тобой, Северус.

Снегг, было, опустив взгляд, вновь поднял глаза на Темного Лорда.

– Ты любил Мэри, ее смерть опечалила только тебя одного среди всех Пожирателей,– продолжил Волан-де-Морт, блеснув глазами,– а теперь все больше с каждым днем привязываешься к Марго – ведь она так похожа на мать…. Даже больше нравом, чем внешностью. Осталось лишь объявить тебя ее отцом, или, на худой конец, любовником.

В голосе мага прозвучала угроза, но Пожиратель не сменил с печального выражение лица на испуганное выражение.

– Марго останется вашей дочерью, даже если вы не хотите этого и лишь используете ее,– произнес он ничего не выражающим голосом,– я же, увидев все те страдания, что выпали на долю Марго в наказание, не возжелал ее тела.

– Значит, мне не стоит опасаться, что ты обесчестишь ее, когда будешь лечить,– усмехнулся Волан-де-Морт,– как скоро она сможет подняться на ноги?

– Минимум – через 4 дня,– сказал Снегг, оглядев тело волшебницы, покрытое кровью,– сейчас Марго слаба, она потеряла много крови, а, значит, лихорадка вернется. К тому же, нужно залечить раны до конца, чтобы они не воспалились вновь.

– Даю тебе 5 дней,– заключил Волан-де-Морт,– с их истечением Марго должна быть достаточно сильна, чтобы вновь выполнять мои поручения. Считай это новым заданием, за которое я тебя вознагражу в случае успеха.

– Да, повелитель,– поклонился Снегг,– моими усилиями ваша дочь излечится полностью к положенному сроку.

– И не забудь убрать кровь с ковра,– напомнил Пожирателю Волан-де-Морт, подойдя к двери,– в его расцветке

и без того много красного…

… Марго снилось, что она стоит на краю кратера вулкана, в волне жара, что идет от кипящей лавы. Напротив нее Волан-де-Морт, он опускает палочку, словно признает свое поражение…

– Ты сильна, Марго, но это не значит, что ты можешь победить,– слышит волшебница его голос, полный презрения,– одно неверное движение – и ты на краю гибели…

Темный Лорд смог усыпить ее сознание – и вот она летит вниз, в лаву, и сердце ее едва ли не выпрыгивает из груди от ужаса. Но она не достигает лавы – веревки по воле Волан-де-Морта опутывают ее, она вновь оказывается на поверхности…

– Ты не покорилась мне, и будешь наказана,– оскалился Волан-де-Морт,– сейчас твой самый большой страх претворится в жизнь.

Марго обернулась, и, увидев, что к ней идут Пожиратели смерти, зловеще улыбаясь, взмолилась отчаянно:

– Нет, прошу, только не это! Делай со мной что хочешь, но не отдавай своим слугам! Прошу, нет!

Но все бесполезно – Пожиратели окружили ее, их руки беспрепятственно трогали ее тело, она не могла защититься, отчаянно моля о пощаде.

– Нет! Нет! Прошу, пощадите!– рыдала Марго.– Не надо! Нет…

Она чувствовала, что руки ее немеют от чьей-то мертвой хватки, и задергалась, крича. Но в какой-то момент поняла, что была в кошмаре – она в своей комнате, где нет ни Волан-де-Морта, ни жаждущих ее тела Пожирателей. Был лишь Северус, чьи глаза беспокойно блестели на бледном, осунувшемся лице. Он-то и держал ее, но отпустил, увидев, что Марго пришла в сознание.

Понимание этого принесло ей облегчение, и она порывисто обняла Снегга, зарыдав.

– Все хорошо, Марго, тебя никто не тронет,– проговаривал Снегг, гладя ее по волосам в попытке успокоить,– твой отец больше не отправит тебя в темницы, не отдаст одному из своих слуг…

Эти слова помогли Марго успокоиться – отстранившись от Северуса, она стерла слезы, сказав глухо:

– То наказание я не забуду, Северус. Никогда еще я не была так беззащитна, никогда не ощущала такой страх и отчаяние. Я не смогу забыть, какие вольности отец позволил Мальсиберу, чтобы унизить меня, не забуду, что чудом избежала бесчестия…. Сны о том, что многие Пожиратели могут изнасиловать меня – мои будущие кошмары…

Голос волшебницы пресекся, она едва сдерживала горечь слез.

– Это была воля повелителя, его урок тебе, говорящий, что смирение и покорность – необходимые черты для каждого из его слуг,– сказал Снегг негромко,– тебе пришлось нелегко, но все уже позади и не повторится, пока ты будешь верна повелителю. Этот кошмар – порождение лихорадки, он не станет действительностью…

Марго поняла, что Северус прав, опустилась на кровать обессилено….

– Значит, я всего лишь бредила?– произнесла она тихо, ощущая, что вся горит в жару – оттого, наверное, и вулкан в ее бреду,– а как мои раны?

– Уже лучше – почти все затянулись, и ни одна больше не воспалится,– сказал Северус, протягивая Марго кубок с каким-то отваром.– А теперь выпей микстуру, она должна уменьшить жар.

Марго послушно осушила бокал, не обратив внимания на противный вкус его содержимого.

– Давно я в лихорадке лежу?

– Второй день. Твой отец дал мне 5 дней, чтобы вылечить тебя, после ты приступишь к выполнению заданий.

– Значит, у вас еще 3 дня, чтобы поставить меня на ноги?– произнесла волшебница, недолго думая,– должны успеть – мне хватило этого времени, чтобы вылечить Драко, когда он слег в лихорадке во время наших с ним поисков.

– Ты взяла на себя всю ответственность тогда, нашла почти все копии кристалла,– произнес Северус проникновенно, к удивлению Марго – она не ожидала, что Пожирателю известно такое,– наверное, ты очень дорожишь Драко, раз поступила так, защитила его, как только вновь стала подчиняться повелителю.

– Я любила его,– сказала Марго печально,– совсем недавно ради Драко я могла пожертвовать своей жизнью, его боль была моей болью. То же испытывал он ко мне. После ритуала я забыла об этой любви, ее затмили желания моей темной стороны, демон моей души завладел моими помыслами…. Поэтому я и получила наказание. Теперь же, после всех страданий и мучений я уже не знаю, есть ли у меня чувства к Драко.

– Они сохранились в твоей душе, и только тьма демона не дает увидеть их,– откликнулся Северус, глянув Марго в глаза,– когда демон будет повержен, они тебе вновь откроются. Хочешь этого? Хочешь быть вновь свободной?

Волшебница согласно кивнула, и Северус поведал ей свой вчерашний разговор с Волан-де-Мортом о ней. Слова отца, жестокие, заставили ее горько рыдать – она и раньше знала, что отцу нисколько не дорога, но слышать, что ему дороже побрякушка, наделенная силой, чем родная дочь, Марго было очень больно.

– Ты не должна оставаться чудовищем, копией отца,– продолжил Снегг, едва Марго успокоилась,– ведь ты итак подчиняешься ему беспрекословно. Примером для тебя должна стать Мэри – лишь сильный гнев мог заставить ее пойти на пытки или убийство. Она любила тебя больше жизни, и именно эта любовь защитила ее от тьмы, идущей от Темного Лорда.

Перед взором Марго пронеслась незнакомая, но до боли родная сцена – Мэри держит ее, только родившуюся, на руках, и все ее существо полнит безграничная любовь…. Эта сцена разбудила в душе Марго раскаяние.

– Как же хочется вернуть все обратно!– воскликнула она с горечью,– хочется проснуться, понимая, что никакого ритуала и всех событий после не было…

– Ты можешь вернуть себе свободу,– произнес Северус тихо,– думай о матери, о тех, кого любила, кто любит тебя…

Марго увидела перед своим внутренним взором сцены, которые наполнили ее душу силой – счастливо улыбающиеся Мэри, Драко, их опьяняющие любовь и нежность…. Демон в ее душе восстал, пытаясь взять главенство, наполнил мрачными воспоминаниями разум Марго. Но эти сцены больше не ужасали волшебницу – она знала всю правду, знала, что сердца любимых ею людей были свободны от тьмы и полны любовью. Осознание этого наполнило душу Марго силой, которую демон не смог побороть – и отступил, оставив ее сознание. Она получила долгожданную свободу…

– Он отступил,– произнесла волшебница, улыбнувшись радостно Северусу,– мой демон повержен…. Я снова свободна, и отныне смыслом моей жизни станет любовь, и ее защита.

Сказав это, Марго обессилено опустилась на кровать – сон уже завладевал ей, но она все же чувствовала теплоту и нежность, что шли от Северуса…

… Сквозь тяжелый сон она чувствовала присутствие рядом кого-то дорогого, того, кто сейчас дарил ей свою любовь, свое душевное тепло…. Эти эмоции придали сил Марго, она открыла глаза…. И, увидев Драко, по щекам которого текли слезы, произнесла с усилием:

– Драко… ты так любишь меня…. Я не заслуживаю этой любви…

– Не говори так, Марго,– прошептал Драко с болью, пройдясь ласковыми пальцами по ее щеке,– ты не раз спасала меня, и теперь я спасу тебя…

Он протянул ей кубок с микстурой, и, едва Марго осушила его, поцеловал волшебницу в щеку.

– Я присмотрю за тобой,– сказал Драко,– спи, и ничего не тревожься….

…. Просыпаясь, Марго чувствовала, что жар ушел – а, значит, она почти выздоровела. Осталось лишь узнать, что с ее ранами….

В попытке выяснить это, она присела, откинула одеяло…. И, увидев, что на месте всех ран едва заметные шрамы, удовлетворенно хмыкнула – да, теперь она здорова. Нужно одеться….

Волшебница, глянув в сторону окна, за которым алело заходящее солнце, осторожно поднялась на ноги, но пройти к шкафу не успела – за дверью прозвучали чьи-то шаги. Марго поспешно закуталась в одеяло, и в этот момент дверь открылась. Увидев Северуса, что зашел в комнату с подносом еды, она облегченно вздохнула, присаживаясь на кровать.

– Хотела размять ноги?– спросил Снегг, опустив поднос на столик возле кровати,– что ж, самое время – теперь, когда ты почти поправилась. Но вначале тебе нужно хорошенько подкрепиться.

Марго, что ощущала голод, благодарно улыбнулась Пожирателю, принимаясь за еду. И, едва закончила свою трапезу, сказала:

– Спасибо, Северус. Спасибо вам за все. Я жива сейчас только благодаря вам…. Вы ведь успели за 5 дней меня вылечить?

Северус, кивнув, сказал:

– Завтра будет 5 день. Он уйдет на окончательную реабилитацию – поручения Темного Лорда требуют максимальных усилий.

– Значит, мне нужно в постели лежать? А я только одеться хотела…

– Приближается ночь – пока тебе стоит одеть лишь пижаму. Завтра утром сил у тебя прибавиться, тогда и посмотрим.

Марго не стала спорить – и, найдя в шкафу не без усилий пижаму, присела на кровать.

– Можете отвернуться, пока я одеваюсь?– попросила она Пожирателя смущенно.

Тот слегка улыбнулся, сказав:

– В течение 5 дней я лечил тебя, и невольно видел все время твою наготу. А теперь ты стесняешься…

– Тогда мною владела лихорадка, и я будто не замечала, что на мне нет ничего,– отозвалась Марго тихо,– но сейчас я здорова, и не хочу открывать свое тело даже вам. Хватит уже и того, что мое тело видели 20 Пожирателей смерти, а один из них чуть не изнасиловал меня…

Северус без слов отвернулся, отойдя к камину, в котором весело плясал огонь.

– Все Пожиратели, увидев твое обезображенное тело, тут же возжелали тебя,– заговорил он негромко.– Но я почувствовал жалость и сочувствие – ведь знал, какую боль причиняют такие раны. Поэтому именно я лечил тебя – Темному Лорду было известно, что я никогда не пожелаю тебя как женщину, не воспользуюсь твоей беззащитностью, что наверняка использовали бы другие Пожиратели, чтобы обесчестить тебя.

Голос Северуса дрогнул и затих. Марго, что уже была в пижаме, почувствовала необыкновенную теплоту к этому благородному человеку – теперь она точно знала, в чем причина такого благородства.

– Вы любили мою мать,– произнесла волшебница тихо,– и скорбели, когда она ушла. Теперь, видя мое лицо, похожее на ее, вы чувствуете что-то подобное и ко мне…. Словно она вернулась…

Северус, повернувшись к Марго лицом, покачал головой.

– Нет, ты больше похожа на Мэри характером – своей независимостью, верой в других, отчаянной и порой безрассудной храбростью, желанием защитить любимых…. Поэтому я вижу Мэри в тебе, поэтому никогда не подниму руку на тебя.

Марго тепло улыбнулась, не найдя слов. Вспомнила, как видела лик Драко сквозь сон…

– Драко ведь был здесь недавно?– спросила она у Северуса,– я помню, что он давал мне микстуру…. Вы, должно быть, рассказали ему все?

Северус кивнул, отвечая сразу на все вопросы.

– Теперь Драко возненавидит меня,– говорила Марго с глухой горечью в голосе,– я ведь предала его, лгала ему, отказалась защищать его и Люциуса с Нарциссой…. Забыла о любви к нему….