Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 85 страниц)

Разочарованно вздохнув, Мэгги вновь опустилась на подушки, зная, что вновь заснуть не удастся. Повернула голову в сторону окна, прислушиваясь к веселому птичьему щебету и одновременно слыша, как ее мать готовит завтрак в соседней комнате.

– Мэгги, ты уже встала?– донесся до девушки веселый, с нотками усталости, голос Кэт,– если да, то спускайся, завтрак ждать не будет!

Подскочив от нетерпения и голода одновременно, Мэгги по-быстрому оделась, и, застелив кровать, помчалась на первый этаж. Влетев в кухню, девушка разочарованно замерла на пороге. На столе – ни признака еды, а мама улыбается так, словно их сейчас ждет королевский обед.

– Что это ты так вздыхаешь?– улыбнулась Кэт лукаво,– идем в гостиную, завтракать там будем.

– Мне опять сегодня тот лес приснился,– проговорила Мэгги, жуя омлет с ветчиной,– и туманная поляна. Жаль, что я проснулась – так узнала бы, что в этой поляне сокрыто.

– Не стоит обращать слишком много внимания на такие сны,– сказала Кэт резковато,– даже на те, что повторяются.

– Больше десятка раз?– дополнила Мэгги, глядя на мать с сомнением,– нет, что бы ты мне не говорила, я уверена – то место существует на самом деле и имеет для меня какое-то значение. Следовательно, я рано или поздно должна оказаться там.

Она с силой вонзила вилку в последний кусочек ветчины, как бы говоря, что ее слова – не пустой звук. Кэт укоризненно покачала головой:

– Мэгги, завтра тебе исполнится 17, а ты думаешь только о том, как бы увидеть некую туманную поляну вьяви! тебе, что, наши туманы не по душе?

Мэгги уловила в тоне матери неприкрытую насмешку, и категорично помотала головой:

– Да тут туманы не причем. Ты ведь знаешь – мне интересно то, что скрывает туман, что мне до сих пор во сне не удавалось увидеть.

– Тогда я знаю, что станет твоим подарком от меня завтра,– перебила ее Кэт,– пожалуй, я разрешу тебе разыскать то самое место, что постоянно является тебе во сне – надеюсь, тебе это удастся. Так ты сможешь потратить на поиски целый день.

– День рождения,– проворчала Мэгги,– ты зря надеешься обрадовать меня тем, что вновь наступил день, в который я должна праздновать то, что постарела еще на один год.

– Мэгги!– воскликнула Кэт возмущенно, но волшебница ее перебила:

– Ну что Мэгги? Я отлично знаю свое имя, как и то, что завтрашний день ничем не будет отличаться от предыдущих дней рождения! Опять мы с тобой будем усиленно делать вид, что веселимся! А ты будешь думать о том, что прошел еще один год, а у меня все так же, как и десять лет до этого, не появилось ни одного друга или подруги – кого я могла бы пригласить. Да и где им появиться? Ведь живем-то мы с тобой в чащобе, можно сказать, и чтобы встретить здесь хоть кого-то нужно сильно постараться. Да и если бы мы жили в какой-нибудь деревне, было бы еще хуже – я не буду вновь говорить, почему, ты и сама прекрасно знаешь!

– Хочешь сказать, одиночество заставляет тебя забыть об элементарных радостях жизни?– спросила Кэт мягким голосом, пристально глядя в глаза дочери, что стали непроницаемо-черными.

– Меня оно вовсе не тяготит, но стоит ли говорить о торжестве, если нет гостей?

В голосе Мэгги сейчас отчетливо прозвучала горечь – хоть она и пыталась скрыть, что ей не хватает общества сверстников, сейчас сделать это не смогла, да и пытаться особо не стоило – ведь Кэт и так прекрасно знала это и считала себя виноватой в вынужденном одиночестве дочери.

– Значит, мой подарок придется как нельзя кстати,– заключила Кэт прохладным тоном,– возможно, ты найдешь и то, что ищешь, и нового друга.

– Будет лучше, если мне вообще никто не встретится, тогда я, по крайней мере, не буду убегать от первого же встречного!– воскликнула Мэгги со злостью, и, окончательно выйдя из себя, выбежала из гостиной, не слушая возгласов матери, что неслись ей вслед.

Возмущение, разом овладевшее ее душой, буквально кипело в ней, обжигая внутренности своим жаром, и, лишь успокоившись, Мэгги смогла привести мысли в порядок. Одиночество... Она была одиночкой, обособленной от всех остальных, сколько себя помнила, и единственная попытка нарушить это одиночество ни к чему хорошему не привела, вынудив ее и Кэт уехать сюда, где она изо дня в день десять лет постигала тайны волшебства, главным образом – самостоятельно. Результаты впечатляли, но часто Мэгги думала о том, что с радостью променяла бы свои блестящие способности на компанию хотя бы одного верного друга. Впрочем, это была всего лишь мечта – способность ее карать всех окружающих за любую провинность заставляла волшебницу избегать любого общества. Мэгги ненавидела себя за это, считала проклятой, но изменить себя, увы, не могла. Именно из-за этого «проклятия» Хогвартс остался для нее лишь мечтой, и если семь лет назад Мэгги еще на что-то надеялась, то теперь ей даже не нужно было продолжать обучение – она и так, по словам Кэт, знала больше, чем любой семикурсник – выпускник.

От всех этих черных мыслей волшебнице вмиг сделалось так плохо, что она немедля выбежала из дома – успокоить ее теперь могла лишь долгая прогулка по окрестному лесу. По неизвестным ей причинам прогулки по его тропам приносили Мэгги такое необходимое подчас умиротворение, а в сознании, одновременно с этим, проносились разнообразные, но, увы – нечеткие видения. Вот и сейчас... едва негативные эмоции ушли, волшебница внутренним взором увидела неожиданно четко лесные тропы, разительно отличающиеся от здешних, и солнечные лучи, что проникали через полог ветвей. От удивления она потеряла равновесие, запнувшись об попавшийся под ногу некстати корень. Неизвестные ей тропы заменились на те, что видела Мэгги сейчас, и она продолжила свою прогулку. Теперь чувство одиночества было даже приятно ей, и, вспомнив о том, что Элис, которая была ее подругой когда-то, оклеветала ее из-за своей страсти к шоколаду, волшебница даже порадовалась тому, что она одна. Подумала о бабушке, от которой она с Кэт получала лишь короткие весточки – по ней она частенько скучала. Но навестить не могла, еще помня пережитое в той ненавистной ей деревне…

Мэгги все убыстряла и убыстряла шаг, уже не видя того, что прямо перед ней. Сухой жар, обжегший грудь, идущий от ее амулета, агата, напомнил ей о том, что предосторожность не помешает – среди просветов переплетенных ветвей деревьев уже виднелись аккуратные домики близлежащей деревеньки. Волшебница увидела двух мальчиков, дерущихся в шутку друг с другом, и решительно повернула назад. Она знала, что в деревне ей появляться нельзя, хоть ей сильно хотелось, Мэгги подавила это желание, шагая все быстрее и быстрее обратно к дому по таким знакомым лесным тропам.

Вскоре на лес опустились сумерки, принеся с собой духоту – как чувствовала Мэгги, духоту предгрозовую. Волшебница ускорила шаг, жалея, что не прошла еще испытание по трансгрессии – до сегодняшнего дня у нее возможности даже не было на это. Зато после дня рождения она сможет, наконец, осуществить свою мечту.

От мыслей об этом Мэгги отвлекла блеснувшая над лесом молния, секундой позже пророкотал ее вечный спутник-гром... Но волшебница уже не боялась попасть под ливень, зная, что через минуту будет дома. И, только перейдя через порог, увидела, обернувшись, сплошную стену проливного дождя.

– Я уж думала, что тебе не удастся домой вернуться до грозы,– раздался голос Кэт, что вышла из гостиной на хлопок парадной двери, закрывшейся за Мэгги,– но я рада, что ошиблась – ты ведь постоянно успеваешь каким-то чудом вернуться домой, совершенно не вымокнув.

Волшебница кивнула, видя теплую улыбку матери.

– Чутье и везение,– произнесла Мэгги весело, добавив,– кстати, мам, насчет подарка... надеюсь, ты о дне поисков не просто так упомянула?

– И в дождь пойдешь искать свою туманную поляну?– спросила Кэт лукаво.

– Конечно,– кивнула Мэгги в ответ со всей серьезностью, на которую была способна,– что такое дождь, даже самый сильный, по сравнению с близостью вожделенной цели?

– Да, конечно. С необъяснимой блажью, что заняла твои помыслы полностью.

Мэгги с улыбкой покачала головой, поднимаясь по лестнице наверх – хоть матери ее и не нравилось, что иногда она проявляла фантастическое упорство, Кэт, несмотря на это, почти никогда не перечила дочери...

... И вновь она шла по незнакомым лесным тропам, с большим трудом продираясь через густо переплетенные ветви. Она стремилась туда, где из ночи в ночь бродила во снах, ища нечто неведомое. Что никак не находилось, и Мэгги так и подмывало оставить бессмысленные поиски. Почти решившись на это, волшебница по инерции сделала еще три шага и потрясенно застыла на месте: лес перешел-таки в поляну, по которой стелился туман. Минуту Мэгги любовалась тем видом, что до этого мгновения являлся ей лишь во снах, и неспеша пошла через поляну – туда, где все четче и четче виднелся силуэт некоего строения. Вот он перед ней, и волшебница смогла, наконец, разглядеть его – старинный особняк, чьи стены позеленели у земли от покрывающего их мха и плюща – видимо, особняк этот давно уже нежилой. Сорная трава колосится у крыльца, видны пробелы в кладке черепицы на крыше... Но все это сделало особняк еще более притягательным для Мэгги – ей еще больше захотелось войти внутрь и посмотреть, что за секреты он таит в себе. Сама не заметив как, волшебница приблизилась к крыльцу – лишь два шага отделяли ее от разгадки тайны. Еще один шаг вперед...

– Что это ты тут делаешь одна, милая моя?– раздался позади Мэгги незнакомый голос, при звуке которого волшебница невольно подскочила от неожиданности. Резко обернувшись, она увидела подходящего к ней неторопливым шагом высокого серебробородого волшебника, облаченного в темно-синюю мантию с причудливыми узорами, вышитыми золотой нитью. Палочка его была наготове, в правой руке, а глаза волшебника – лазурно-синие, с такой проницательностью взирали на Мэгги, словно незнакомец знал, о чем она думает в этот момент.

– Гуляю, профессор Дамблдор,– ответила Мэгги, без особого труда признав в стоящем напротив нее волшебнике Альбуса Дамблдора, директора школы волшебства и чародейства «Хогвартс», что был знаком ей лишь по рассказам матери.

– Что же, если не секрет, могло заинтересовать тебя в этой ничем не примечательной поляне? Ты так вглядывалась в туманную пустоту, словно пыталась разглядеть что-то.

«Он не видит особняка»,– пронеслось в сознании Мэгги. Она поняла, что о мираже лучше и не заикаться, и произнесла в объяснение своего поведения:

– Мне просто показалось, что я увидела некое движение в тумане, но сейчас я точно знаю, что всего лишь померещилось. Кстати, позвольте представиться – Мэгги Мейнджен.

– Мейнджен?– переспросил Дамблдор, чуть прищурив глаза за стеклами очков-половинок,– это не твоя мать первоклассный специалист по магическим существам Кэт Мейнджен?

– Да, она самая. Исключительно по ее словам я знакома с вами, профессор – самой в Хогвартсе побывать не довелось.

Дамблдор, видимо, уловил нотку горечи в словах Мэгги – ободряюще улыбнувшись ей, он сказал:

– Как хорошо, что я встретил тебя, Мэгги. Не проводишь меня до своего дома?

Волшебница с готовностью кивнула, и вместе с Дамблдором двинулась сквозь туман к лесу, чьи кроны виднелись невдалеке.

– Как поживает твоя мама, Мэгги?– осведомился Дамблдор по дороге, продираясь сквозь заросли густого кустарника,– когда-то она весьма успешно преподавала в Хогвартсе.

– Просто отлично,– ответила Мэгги чересчур поспешно и добавила, увидев приподнятые брови профессора,– сейчас работает в Министерстве.

Только начатый разговор тут же и увял – и дальше до самого дома Мейндженов они шли в чуть напряженном молчании – Дамблдор сосредоточенно смотрел под ноги, то и дело, пронзая пристальным взглядом ту местность, что была впереди. Мэгги же гадала, шутил или нет профессор, считая поляну пустой, и что именно ему понадобилось от Кэт.

Последний ее вопрос разрешился, как только они шагнули через порог дома Мейндженов – навстречу им, вся белая от муки, вышла Кэт, что пекла праздничный пирог.

– А вот и ты, Мэгги. Наконец-то,– облегченно вздохнула Кэт, вытирая белой рукой взмокший лоб – и взгляд ее наткнулся на улыбающегося профессора.

– Профессор Дамблдор!– воскликнула волшебница радостно, протягивая ему мучную руку и тут же отдергивая ее,– какая неожиданность... Вы выбрали поистине удобнейший момент для визита в наш дом! Именно сегодня Мэгги исполнилось 17!

Переведя взгляд с сияющей счастьем Кэт на Мэгги, профессор с улыбкой произнес:

– С совершеннолетием, Мэгги! Знал бы, что иду на праздник, захватил бы что-нибудь подходящее к случаю!

Дамблдор подмигнул девушке, и вместе с Кэт прошел на кухню, где к этому времени совершенно не осталось свободного места – все было заставлено разнообразной посудой и полуготовыми блюдами. Кэт радостно улыбалась по поводу то ли того, что впервые на дне рождения Мэгги будет хоть один гость, то ли того, что встретила своего давнего знакомого, и успевала сразу везде, одновременно готовя три блюда. Мэгги тоже присоединилась к приготовлениям, и процесс этот пошел еще быстрее.

– Как же вы отпускаете Мэгги так далеко от дома в нынешние времена?– упрекнул волшебницу Дамблдор, присаживаясь на тот стул, что она освободила мгновением ранее,– не боитесь за нее?

– Нет,– беспечно покачала головой Кэт, глядя на дочь любяще,– она уже совсем взрослая у меня, и владеет к тому же такими чарами, что для большинства волшебников остаются лишь мечтой. Я пожалею любого, кто вдруг преградит ей путь.

– Даже если это будет Волан-де-Морт и его подчиненные?– уточнил Дамблдор серьезно, стерев улыбку с лица Кэт. На мгновение женщина застыла в некоем подобии транса, затем, продолжив начатое, спросила:

– Так значит, он все-таки вернулся? Это точно?

– Вернулся,– подтвердил волшебник,– хотя Министерство все никак не может поверить в это, на свою беду. Так что теперь нам всем нужно быть намного осторожнее, чем раньше. Намного.

Мэгги, увидев светящийся страхом взгляд матери, поспешно произнесла:

– Я все поняла – больше из дому вообще не выйду.

– А почему это вы живете так обособленно?– спросил вдруг Дамблдор, выглядывая в окно,– так нравится одиночество?

– Вовсе нет,– покачала головой Мэгги, ответив за мать, что была слишком занята,– просто это – гарантия того, что не пострадаю ни я, ни те, кто вдруг окажется рядом со мной.

И она вкратце рассказала о своем «даре» чувствовать свое и чужое раскаяние и пытать за одно чувство вины тех, кто это самое чувство испытывает, не делая исключения и для себя.

– И хотя я всего раз пытала таким способом свою подругу,– говорила Мэгги, блестя непроницаемо-черными глазами,– ни я, ни моя мама не хотели, чтобы все это повторилось, поэтому и уехали из той деревни в безлюдную глушь. И именно из-за этого обучалась я не в школе, а дома.

Дамблдор, что слушал ее рассказ с большим вниманием, произнес под конец:

– Весьма необычная особенность, надо заметить, и очень сильно мешает контактам с другими людьми. А исключение – только Кэт?

Мэгги кивнула, соглашаясь.

– Никогда ни о чем подобном не слышал. А осуществляется эта «кара» за счет твоих магических способностей? И они же проявились в три года... Мэгги, я надеюсь, ты не будешь против небольшого экзамена?

Девушка возражать не стала и уже через минуту начала выполнение тех заданий, что давал ей Дамблдор – начиная с самых легких и заканчивая сложными чарами – все те, что выполнялись с помощью волшебной палочки. Мэгги, уверенно начав, все больше и больше удивляла каждым новым взмахом волшебной палочки профессора Дамблдора, почти не допуская ошибок, чему очень радовалась Кэт.

– Исключительные способности,– заключил Дамблдор, едва последние чары, сотворенные девушкой, рассеялись,– тебе, Мэгги, сейчас подвластны почти все формы волшебства. Да, давно я не встречал подобной магической мощи.

Волшебник посмотрел на Мэгги с таким уважением, словно она только что прямо на его глазах изобрела какую-то диковину, над которой он бился не один год.

– Признаю, вы, Кэт, внесли большую лепту в обучение Мэгги – оно выше всяких похвал.

– Что вы – я не обучила ее и половине из тех заклинаний, коими она владеет,– отозвалась волшебница скромно, бросив на дочь лучащийся гордостью взгляд,– многое она изучила самостоятельно.

– Значит, Мэгги самое место в Хогвартсе,– подытожил Дамблдор и поднял обе ладони вверх, успокаивая этим разом заговоривших каждая свои протесты Мэгги и Кэт,– уверяю вас, это абсолютно безопасно – учеников там столько, что Мэгги, скорее всего, не сможет покарать ни единого из них. К тому же, несмотря на ее мастерство, есть предметы, не менее важные, чем чары – травология, зельеварение...

– Значит, тогда, семь лет назад, я была неправа?– спросила Кэт тихо,– мне стоило все-таки отправить Мэгги в Хогвартс?

– Вовсе нет – мое решение больше опирается на ту опасность, что подстерегает каждого, и в первую очередь детей, даже в их собственных домах. Поэтому-то я и говорю о Хогвартсе – прежде всего это попытка защитить Мэгги от зла. Но, разумеется, вы, Кэт, совершенно свободны в своем решении и я ни в коем случае не хочу навязать вам свою волю.

Еще раньше, чем Кэт в согласии со словами Дамблдора кивнула, Мэгги, издав вопль радости, выбросила руку вверх с волшебной палочкой, породив небольшой фейерверк. Этот мини-салют заодно ознаменовал конец всех приготовлений – блюда были доставлены в гостиную, а именинница и гости расселись по местам. Далее последовало несколько тостов, зазвенели приборы... Частенько Кэт отрывалась от еды, чтобы вспомнить то или иное событие, произошедшее с ней в Хогвартсе, пару раз прозвучало имя Мэри Моран... А Мэгги, пожалуй, впервые в жизни чувствовала себя счастливее, чем окружающие – сегодняшний день рождения, несмотря на все ее страхи, оказался более радостным, чем все остальные. Тем более, в этот день исполнилась ее мечта – покинуть дом и отправиться в Хогвартс. Сны, показывающие туманную поляну, сбылись, осталось только выяснить, кому мог принадлежать тот особняк и почему видеть его могут не все. Это означало нарушение данного матери обещания, что Мэгги совершать совершенно не хотелось – ведь наказание за провинность могло быть очень суровым. А если осуществить задуманное втайне от матери, в то время, пока она на работе будет?

Волшебница прервала свои размышления – Дамблдор, посидев за столом с полчаса, засобирался уходить. Кэт и Мэгги его проводили, говоря о том, что Мэгги ни в коем случае не забудет явиться первого сентября на положенную платформу 9 ¾. И как только дверь за Дамблдором закрылась, Мэгги и Кэт поняли, что праздник как будто завял без единственного гостя.

– Ну, так что? Добилась желаемого? Нашла-таки свою поляну?– поинтересовалась Кэт так, словно еще минуту назад в их доме не сидел директор Хогвартса.

– Конечно,– кивнула Мэгги в ответ, помогая матери с уборкой грязной посуды,– но не только поляну, но и какой-то заброшенный особняк, возле которого мне и повстречался Дамблдор.

Замолкнув минут на пять, Мэгги продолжила вновь немного задумчиво:

– Значит, мои давние страхи были не беспочвенны – Волан-де-Морт действительно вернулся.

Эта ее фраза заставила глаза Кэт блеснуть от страха.

– Мэгги, я знаю, что ты уже пообещала, но... я хочу, чтобы ты поклялась мне, что ни в коем случае не выйдешь за порог этого дома в мое отсутствие!– произнесла Кэт с таким беспокойством, словно Мэгги уже угрожали пытками Пожиратели смерти.

– Конечно, я не выйду, мам,– протянула Мэгги, даже не думая спорить с матерью,– или ты думаешь, что мне охота стать жертвой Волан-де-Морта и его слуг?

Кэт с минуту пронзала дочь пристальным взглядом, затем, сразу успокоившись, с облегчением вздохнула.

– Ну и хорошо. Знаешь, Мэгги, мне показалось, что профессор Дамблдор взял тебя на обучение в Хогвартс только из-за твоей способности карать за вину.

– Да, мне тоже так показалось,– кивнула Мэгги согласно,– но если я и там буду пытать кого-то, точно вновь вернусь сюда – и уже навсегда.

– Не думаю, что так произойдет – Дамблдор не похож на человека, который бросает слова на ветер. Его заявление о слишком большом количестве учеников кажется мне убедительным.

Словно соглашаясь с волшебницей, в окна застучали первые капли дождя. Он обещал быть затяжным, но, несмотря на это, на душе Мэгги было как никогда легко...

Целый месяц после своего дня рождения Мэгги честно выполняла свое обещание, что она дала матери, и ни на минуту не выходила из дома, даже для получасовой прогулки. Она знала, что такая прогулка в мгновение ока превратится в еще один поход к тому самому месту, что стало для нее наваждением с недавних пор – к особняку на туманной поляне. Так что Мэгги целыми днями сидела над учебниками, изучая те дисциплины, что ранее ей не очень давались – зельеварение, травологию, магловедение... Ей требовалось знать их хотя бы средне, чтобы попасть на шестой курс. Но иногда волшебнице казалось, что она и на третий-то не попадет, и все из-за неудач в зельеварении. Этот предмет давался ей хуже всех других, и порой Кэт, видя неудачи дочери в попытке сварить очередное зелье, утешала ее, говоря, что и сама в свое время жутко не любила зелья, так что ничего удивительного. Но Мэгги, не теряя упорства, пыталась снова и снова, переводя запас ингредиентов в доме, и, в конце концов, ее упорство было вознаграждено – сначала самые простые, затем и более сложные зелья начали у нее выходить так хорошо, что Кэт только дивилась способностям дочери.

Так прошло полтора месяца со дня рождения Мэгги, а волшебница уже знала все необходимое для поступления в Хогвартс. И вот тут-то ее решимость и дальше сидеть дома безвылазно подверглась серьезному испытанию. Пока она сидела за книгами и котлами, захваченная разнообразными науками, ей еще удавалось забывать о своем желании посетить вновь ту поляну и особняк, но стоило Мэгги освободиться от изучения различных дисциплин, как соблазн выйти из дома стал почти что наваждением. Целую неделю после волшебница честно пыталась сдержать данное матери слово, но с каждым новым днем ее решимость противостоять соблазну своих желаний все больше слабела, пока не заменилась на твердую уверенность в том, что если она выйдет из дому на пару часов, с ней ничего такого не случится. А значит, стоило выйти с утра, часов в десять, чтобы успеть вернуться домой вовремя в случае чего-то непредвиденного.

И вот Мэгги вышла из дома, беспрестанно оглядываясь – вдруг мама решила вернуться? Постепенно углубилась все дальше и дальше в лес, чувствуя, как на место нерешительности приходит твердая уверенность в собственной правоте, и оттого шаг ее стал быстрее... Ветки почти в сумасшедшем темпе мчались мимо нее, норовя хлестнуть по лицу, а Мэгги все шла, почти летела, порой, навстречу манящей неизвестности. Но мысли об осторожности все-таки не были потеряны ею – в сознании волшебница вновь видела силуэты Пожирателей смерти и Волан-де-Морта, что с ухмылкой поднимали палочки на ее отца... Поневоле Мэгги вспомнила строчки из прочитанной недавно газеты – о беспорядках в Министерстве магии, в которых было замешано некое пророчество, касающееся Гарри Поттера, где были и ученики Хогвартса – однокурсники Гарри вместе с ним самим и Пожирателями смерти с Волан-де-Мортом, подключившимся к ним в конце. Именно это событие заставило Министерство проснуться и признать, что волшебный мир вновь в опасности. Опасность... теперь это слово еще больше раззадорило Мэгги. Она ведь так долго сидела в четырех стенах, что теперь была готова выйти в тот мир, что окружал ее, хоть и таил угрозу в себе...

Вот она в том же сумрачном лесу, перед ней опять туманная поляна... Завеса тумана, благодаря идущим постоянно дождям, стала еще плотнее и выше, скрывая под своим пологом камни, о которые не единожды споткнулась Мэгги, прежде чем дошла до особняка – такого же необитаемого и запущенного, как и ранее. Машинально волшебница оглянулась – не следит за ней кто? Затем, подойдя к входной двери, невольно задумалась – может, стоит вернуться обратно, пока не поздно? Но Мэгги быстро заглушила неясное чувство беспокойства, появившееся внезапно, и, протянув руку, решительно толкнула дверь, что была без замка и ручки. Дверь со скрипом, от которого по всему телу девушки пробежали мурашки, отворилась, впуская волшебницу в темную прихожую. С минуту Мэгги привыкала к полному отсутствию освещения, затем, смотря под ноги, осторожно двинулась вперед, подсвечивая себе волшебной палочкой. Пройдя несколько шагов, она оказалась в начале довольно длинного коридора, пол которого покрывали толстые пыльные ковры. Мэгги, было, направилась вперед, но, заметив слева от себя лестницу, ведущую на верхние этажи, начала подниматься вверх по ее ступеням, стараясь ступать как можно тише. Вскоре она стояла в коридоре второго этажа, что оказался полностью идентичен первому – те же темно-синие двери шли по всей его длине. Мэгги, было, собралась подняться на третий этаж, когда услышала какой-то странный звук – то ли крик, то ли смех. Он прокатился по всему телу волшебницы волной ужаса, что как-то чересчур быстро стала волной любопытства. Забыв о всякой осторожности, Мэгги двинулась вперед по коридору, пытаясь определить, какая же комната ей нужна. Дойдя до середины коридора, она, услышав вновь тот самый звук, поняла, что это был смех, доносящийся из комнаты, что была за двустворчатыми дверьми. Значит, особняк этот обитаем... Осталось лишь узнать, чей он. В нерешительности перед дверью Мэгги стояла пару минут, затем, решившись, обеими руками толкнула тяжелые створки и вошла в просторный зал. В глаза ей бросился длинный стол, за которым сидело, по меньшей мере, три десятка людей в черных мантиях, чьи лица тут же повернулись в ее сторону. Как и лицо того, кто сидел во главе стола – того, кого 15 лет считали мертвым. Значит, она оказалась в обители Пожирателей смерти и Волан-де-Морта...

– Нам стоило восстановить защиту – вон уже одна из грязнокровок пожаловала,– произнес один из сидящих за столом, с презрением покосившись на Мэгги, замершую в нерешительности.

– Ты не прав, Яксли. Эта девчонка – волшебница,– откликнулся Волан-де-Морт холодно.– Или ты не разглядел волшебную палочку в ее руке?

От этих слов атмосфера в зале явно изменилась – стала гнетущей и тяжелой. Мэгги, понимая, что крупно влипла, лихорадочно пыталась найти выход из такой опасной для нее ситуации, но ничего, кроме совершенно неуместной фразы: «извините, дверью ошиблась», в голову не шло. А Волан-де-Морт, между тем, поднялся со своего стула и неспешно приблизился к ней, пронзая ее своими багровыми глазами с вертикалями зрачков. Вновь в сознании волшебницы от этого смутно знакомого взгляда пронеслись столь давние воспоминания, но она отогнала их, зная, что сейчас не самое подходящее время предаваться ностальгии.

– И кто же соизволил к нам пожаловать?– протянул Волан-де-Морт с нехорошей усмешкой,– и как ты можешь объяснить свое появление здесь?

– Вряд ли мое имя что-то скажет вам,– произнесла Мэгги достаточно громко, и, переведя взгляд со змеиного лица мага на окружающее пространство, обнаружила, что ее окружили Пожиратели смерти, взяв в плотное кольцо.– Но, тем не менее, представлюсь – Мэгги Мейнджен.

– Мейнджен, значит,– повторил Волан-де-Морт, задумчиво прищурившись,– знакомое имя. Я когда-то знал Джека Мейнджена, не он ли был твоим отцом?

– Он,– кивнула Мэгги, с холодом взирая на Темного Лорда,– но знал его ты ровно столько, сколько требуется для того, чтобы произнести Убивающее проклятие.

Волан-де-Морт зловеще ухмыльнулся, блеснув глазами.

– И теперь его дочь явилась сюда, в мою обитель, ища справедливости и пылая жаждой мести?

– Я не знала, что этот особняк – твой,– возразила Мэгги,– поэтому о мести совсем не думала. Мною двигало лишь любопытство. И хоть оно и заменилось сейчас на ненависть, это совсем не значит, что я потеряю голову и попытаюсь убить тебя – я ведь, скорее всего, тут же буду убита.

– Значит, благоразумие в тебе сильнее ненависти?– заключил Волан-де-Морт,– поэтому ты не стремишься нападать на меня?

– Не только – еще и потому, что помню, что благодаря тебе я не умерла шестнадцать лет назад по воле твоих слуг.

– Помнишь ту сцену с обыском?– в некотором удивлении произнес Волан-де-Морт, пронзая Мэгги своим багровым взглядом,– и хочешь отблагодарить меня за доброту?

– За доброту?– сузила глаза в гневе волшебница,– значит, в твоем понимании доброта – это трезвый расчет?

– Ты, кажется, недовольна тем, что еще жива благодаря мне?– прошипел язвительно Темный Лорд, направляя на Мэгги свою волшебную палочку,– что ж, я быстро исправлю свою прошлую ошибку. Авада Кедавра!

Зеленый луч пронесся к застывшей на месте Мэгги, но, вопреки желаниям Волан-де-Морта, волшебницу не настиг, вместо этого поразив не успевшего уклониться Пожирателя смерти. Остальные Пожиратели, не успев понять, что произошло, без сознания повалились на пол от Множественного заклятия Мэгги, что успела трансгрессировать вовремя и ответила ударом на удар. Как хорошо, что она совсем недавно научилась трансгрессировать...

– Что же помешало тебе трансгрессировать к собственному дому?– поинтересовался Волан-де-Морт внешне спокойным голосом, в глубине которого звучала ярость,– неужели не смогла бы?

– Ну почему же, смогла бы,– ответила Мэгги снисходительно,– захотела посмотреть, как ты справишься со мной в одиночку.

– Думаешь, с тобой я не сумею разделаться?– сплюнул маг презрительно,– готовься к смерти – после того, что ты тут увидела, я не могу позволить тебе уйти!

– Даже если захочу, я не смогу сказать кому-то об увиденном,– пожала равнодушно волшебница плечами,– раз уж Дамблдор особняк не увидел – значит, не увидит никто, и мой рассказ сочтут глупой выдумкой.

– Что за чушь?

– Не чушь, а правда – всего два месяца назад я пересеклась у особняка с Альбусом Дамблдором, и он назвал эту поляну пустой, хоть особняк и был прямо перед ним.

Секунду Волан-де-Морт, застыв на месте, осмысливал все только что услышанное, затем его губы изогнулись в злодейской ухмылке:

– Что ж, тем лучше. Но как тогда ты смогла увидеть особняк?

– Благодаря своей способности осязать эмоции,– произнесла Мэгги спокойно, удивив своими словами Волан-де-Морта.

– Да ну?– переспросил он в явном неверии,– и что же сейчас чувствую я?

– Некоторое раздражение от появившейся нежданно помехи в виде настырной девчонки,– сказала волшебница с неприкрытой насмешкой, зная, что угадала,– а сейчас – удивление оттого, что я сказала правду.

Не успел Волан-де-Морт сказать хоть что-нибудь насчет необычных способностей Мэгги, как все Пожиратели, что до этого момента были без сознания, разом пришли в себя, и, пылая жаждой мести, все как один направили свои волшебные палочки на девушку, немного опешившую от этого.