Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 85 страниц)

– Тебе помочь?– спросил Кристиан с опаской.

– Нет, что ты, я быстро,– заверил его Брэдли, обменявшись с Кристианом взглядом, содержание которого так и осталось загадкой для Мэри.

– А твоему ребенку не повредит такое количество спиртного?– обратился Кристиан к Мэри, едва Брэдли вышел,– я бы на твоем месте задумался, прежде чем пить вообще, тем более столько.

– А я много выпила?– спросила волшебница с легким недоумением.

– Два бокала. По-моему, это много.

– Значит, следующий будет последним – ведь это медовуха, а не огненный виски.

– До огненного виски тебя вообще допускать нельзя,– сказал Кристиан сурово.

Мэри покачала головой:

– Я его и так не люблю. Но ты сейчас так сказал это... в общем, если бы ты был моим мужем, я бы себя пленницей ощущала.

– Видно, твоему мужу все равно, что будет с ребенком,– ответил Кристиан, заставив Мэри побледнеть,– и не очень-то важно, чтобы ты была здоровой. Даже возникает сомнение, любит ли он тебя.

– Нет,– с горечью произнесла Мэри, заставив Кристиана ужаснуться,– ко мне он лишь страсть испытывает, и совершенно не хочет, чтобы я рожала этого ребенка.

– Почему тогда ты с ним? Почему не уйдешь от него? Он, что, держит тебя возле себя силой?

– Нет, но я люблю его, и...

– Мэри,– мягко сказал Кристиан, заставив волшебницу поднять на него взгляд,– ну зачем ты лжешь? Видно же, что ты его не любишь – почему же живешь с ним? Из-за ребенка? Боишься, что не сможешь вырастить его одна?

– Он сказал, что убьет малыша, если я уйду от него,– выпалила Мэри, тут же ужаснувшись – такая злость появилась во взгляде Кристиана,– я не переживу потери ребенка, так что лучше уж буду и дальше жить с ним.

– Ты не должна и дальше оставаться с тем, кто не хочет появления своего ребенка на свет,– заявил Кристиан твердо,– прошу, Мэри, уходи от него – это просто мерзавец, и жизнь с ним станет для тебя сущим адом, тем более, когда родится ребенок.

– Я не могу – он найдет меня везде, и убьет вместе с теми, кто приютит меня. Тебе лучше не лезть – это не твое дело. Я уже привыкла, поверь, и это – моя жизнь.

– Но ведь это безумие!– продолжал увещевать ее Кристиан,– жить с кем-то, постоянно опасаясь за свою жизнь... Уйди от него, укройся у меня...

– Я же только что сказала – он убьет тех, кто приютит меня!– сорвалась Мэри на крик,– хватит уже и моих страданий, ощущать вину за твою смерть я не хочу. Пожалуйста, Кристиан, не терзай меня больше своими словами жалости, я тебя очень прошу.

Кристиан, все еще желая спорить, пронзил Мэри непонимающим взглядом – а волшебница, вновь опустив голову, попыталась успокоиться, вспомнив о том, что волноваться ей сейчас не стоит. Появление Брэдли разрядило обстановку – тот появился с подносом, на котором стояло три бокала.

– Что это ты так кричала? – спросил Брэдли у Мэри с ходу, ставя поднос на стол,– я даже испугался, все ли с тобой в порядке.

– Ничего. Просто... вышла из себя,– сказала волшебница тоном, не допускающим возражений,– мне не стоило столько пить – если я сильно напиваюсь, становлюсь буйной.

– Еще один бокал, и мы проводим тебя до дома.

Мэри передернула плечами, промолчав – лишь пригубила медовуху в бокале, выслушав очередной тост от Кристиана, на чье лицо так и не вернулось полностью былое радостное выражение. Странное ощущение как от резкого опьянения овладело всем ее существом, слабость и головокружение пришли разом, и Мэри без сознания повалилась на стол...

...В себя она приходила мучительно долго – как-то странно, рывками, осознавая поразившую ее обстановку и свое положение в ней – она была в спальне Брэдли, прикрученная к стулу веревками, что сильно врезались в кожу – в некоторых местах она онемела. Комната была пуста, и лишь едва различимые голоса слышались из зала – но вот тихий скрип возвестил Мэри, что сюда идет, по меньшей мере, один человек. Минутой позже в комнату вошли двое – Брэдли и Кристиан.

– Что это за глупые шутки?– спросила волшебница у них, переводя с одного сосредоточенного лица взгляд на другое,– зачем вы меня связали? Неужели ты, Кристиан...

– Нет, это не из-за твоих слов о муже,– покачал в ответ головой волшебник,– повод совершенно иной.

Брэдли, ожесточившись в лице, шагнул к Мэри, и, освободив от веревок ее левую руку, задрал рукав мантии до локтя.

– Метки нет,– сказал он, обращаясь к Кристиану – тот в задумчивости нахмурился:

– Уверен? Тогда может мы ошиблись?

– Это после донесения-то? А как же Нидри? Хочешь сказать, его заколдовал кто-то другой?

– Возможно, и так. Ведь метка – верный признак Пожирателя смерти, а у твоей подруги ее нет.

– С чего вы взяли, что я служу Волан-де-Морту?– спросила Мэри холодно, едва прогнав из сердца ужас.

– Нам доложили, что некоторые твои сотрудники и подчиненные ведут себя несколько странно – и подумали, что за этим стоишь ты. Пытались проследить тебя до твоего дома, но всякий раз оказывались посреди пустой поляны. Неужели твой дом в лесу?

– Разумеется, нет, просто я умею запутывать следы,– пожала плечами Мэри, вздохнув с облегчением про себя – защита особняка сбоев не давала.– Ну, раз вы убедились, что я...

– Не торопись с суждениями, Мэри, мы еще не все опробовали.

Она в недоумении нахмурилась – что еще задумали эти двое? Видимо, что-то нехорошее – ухмылка Брэдли ясно говорила, что ее ничего приятного не ждет. Вот он достал свою палочку, что тут же нацелил на нее...

– Подожди, Брэдли – подумай о последствиях,– остановил его Кристиан, с беспокойством покосившись на Мэри,– если наши подозрения не оправдаются, она будет мстить нам – ведь после этого жизнь ее ребенка, возможно...

– Успокойся, Кристиан, я беру на себя всю ответственность,– перебил его Брэдли, ухмыльнувшись,– ведь уверен почти на все сто, что прав.

Мэри даже не успела сказать что-то – ее мозг уже подвергся штурму, что она выдержала, чуть не проникнув в сознание Брэдли.

– Крепкий орешек,– прошипел Брэдли, в ярости сверкнув глазами,– попробуй сам.

И вновь сила чужого сознания пытается сломать ее – ну уж нет! От мгновенно пришедшей злости Мэри так сильно отразила атаку Кристиана, что тот с воплем боли схватился за голову.

– Что, не повезло? Значит, придется применить кое-что посильнее. Круцио!

Тут же пронзившая каждую клеточку ее тела боль заставила Мэри исступленно кричать – Кристиан, поморщившись, отвернулся, но все это волшебница не видела – она билась в судорогах боли, отчаянно желая, чтобы пытка прекратилась, стараясь не думать, выживет ли ее ребенок после этого.

– Ну что? Готова признаться?– донесся до нее сквозь боль голос Брэдли. Почти готовая сказать: «Да», Мэри передумала – если она выдержит это, то докажет, что невиновна, если же признается, ее сгноят в Азкабане – тех преступлений, что она совершила, хватит на пожизненное заключение с дементорами. Вот и кричала все сильнее, ощущая, как воля ее уходит по мере того, как возрастает боль. Она достигает неимоверной силы, и Мэри уже не способна кричать – лишь хрипы вырываются из ее губ, а голова буквально разрывается на куски...

– Попробуй еще раз,– произнес голос Брэдли рядом с ней – и атака чужой воли, почти поразившая Мэри, заставила ее поднять голову, отражая натиск.

– Да, видно, сломать ее будет не так-то просто,– протянул Брэдли, смерив волшебницу ненавидящим взглядом,– есть, что скрывать, видимо. Тогда... посторожи ее минуты две, Кристиан, хорошо? Я сейчас вернусь.

Даже не способная предположить, что еще задумал Брэдли, Мэри подняла взгляд, что застилали льющиеся слезы, спросив с отчаянием в голосе у Кристиана, в чьих глазах светилась жалость:

– Неужели он думает, что я действительно Пожирательница смерти? И готов запытать меня до смерти, чтобы выяснить, так ли это? Вот идиот! Он же убьет моего малыша!

На лице Кристиана отразилось страдание.

– Ты готова поклясться, что это не так? Дать клятву, что не прикладывала руку к происшествиям в Министерстве?

– Да, конечно!– заверила Мэри его поспешно, – пожалуйста, освободи меня!

Кристиан колебался с минуту – наконец он, глянув в сторону двери, решительным движением волшебной палочки разрезал веревки, опутывающие Мэри.

– Спасибо!– поблагодарила волшебница Кристиана, улыбнувшись ему,– но мне бы еще палочку свою получить...

Кивнув, Кристиан протянул Мэри ее волшебную палочку. Со стороны лестницы послышались шаги... Волшебник устремил взгляд туда и не заметил заклинания волшебницы, что заставило его упасть на пол без сознания.

А Мэри уже держала под прицелом своей волшебной палочки дверь, что распахнулась секунду спустя. Вошел Брэдли, застывший на пороге от неожиданности.

– Как ты...

– Круцио!– выкрикнула Мэри, не теряя времени – волшебник уклониться не успел, и упал на пол, корчась от боли. Жар жажды мести от вида его мук лишь разгорелся – а в голове сами собой возникли слова нового проклятия...

Мэри с силой крутанула волшебную палочку, и вокруг Брэдли образовалась чуть заметная сфера, в которой волшебник и поднялся к потолку – навстречу кольцу огня. Вот огненное кольцо и сфера соединились – и комнату огласили дикие крики горящего живьем в адском огне Брэдли. Он корчился в судорогах боли, и сквозь его вопли ясно слышались проклятия ей, его мучителю, а она лишь смеялась все громче и громче, наслаждаясь местью.

– Эти мучения достались тебе только из-за того, что вместе со мной ты пытал невинного ребенка,– говорила волшебница, вновь взмахивая палочкой – с потолка на Брэдли обрушился поток ледяной воды, ненадолго остановивший его мучения,– я не прощу тебе этого и убью, перед этим попытав, как ты меня.

Она перевернула Брэдли лицом вниз – чтобы волшебник мог увидеть свою судьбу – из пола комнаты торчали сверкающие холодным серебром ледяные пики.

– Нет... прошу тебя...– прошептал он еле слышно, в ужасе округлив глаза,– я же твой старый друг...

В ответ Мэри лишь расхохоталась безумным, истеричным смехом.

– Да неужели! А я тебя, знаешь ли, за своего злейшего врага приняла – ведь только такой человек способен пытать беззащитную женщину, зная, что она беременна и не имея особой уверенности в ее вине. Будь ты незнаком со мной, я бы просто стерла тебе память, но лучше уж убью – чтобы ты и впредь не мешался у меня под ногами.

Брэдли, было, открыл рот, но теперь из него вырвались душераздирающие крики – Мэри вновь опустила на него кольцо огня. Еще два раза она чередовала воду и огонь – и затем, когда пики были уже в метр высотой, решительно опустила Брэдли на их острия. Раздался леденящий душу, безумный вопль – во все стороны брызнула кровь, глаза несчастного мужчины полезли из орбит, он задергался в жутких конвульсиях...

– Мэри, стой!! Что ты делаешь?!!– донесся до нее полный ужаса голос Кристиана – он уже мчался к ней, пытаясь обезоружить на ходу. Ему это не удалось – Мэри отскочила в сторону, сказав:

– Бесполезно, Кристиан, ему уже не помочь.

Кристиан неверяще расширил глаза, подойдя к висящему на остриях пик Брэдли – тоненькая струйка крови текла по его подбородку, из открытого рта доносились еле слышные хрипы. Он явно пытался что-то сказать, но не смог, уже через минуту закатив глаза. Одновременно с этим все его тело застыло, прекратились конвульсии – смерть наступила быстро, прекратив мучения Брэдли.

– Как... как ты смогла придумать и осуществить такое? Брэдли был прав насчет тебя – ты прислужница Волан-де-Морта!– выкрикнул Кристиан, вновь повернувшись к Мэри. Она в ответ лишь устало покачала головой, опуская палочку.

– Нет, Кристиан – я лишь защищала себя и жизнь своего ребенка. Я мстила за боль невинного младенца тому, кто забыл об этом крошечном существе, возможно, из-за этих пыток я могу навсегда потерять его...

Мэри прервалась – нежданная, появившаяся внезапно боль в сердце заставила ее опуститься на пол, приложив руку к груди. Ну вот, очередной приступ...

– Что с тобой?– спросил Кристиан обеспокоено,– что-то с ребенком?

– Вроде нет, всего лишь приступ... Кристиан, пожалуйста – принеси мою сумку из зала.

Волшебник, поймав полный боли и мольбы взгляд Мэри, тут же сорвался с места, помчавшись вниз. Мэри же, в попытке превозмочь все усиливающуюся боль в сердце, попробовала встать, но новые, более сильные уколы боли заставили ее вновь рухнуть на пол... Вот дьявол... Хорошо, что она всегда носит с собой противоядие...

– Вот, держи,– протянул ей уже через минуту ее сумку Кристиан. Мэри, торопливо встряхнув ее, нашла колбочку с зельем, и, вынув пробку, залпом выпила его, с облегчением улыбнувшись.

– Порядок. Спасибо за помощь, Кристиан, если бы не ты...

Она в удивлении воззрилась на волшебника, что держал ее под прицелом своей волшебной палочки – лицо у него было серьезное.

– Не думай, что если я помог тебе спастись от приступа, теперь отпущу тебя – после того, что ты сделала...

– Что, прости? Что я сделала? Оглянись, Кристиан, и скажи – видишь ли ты тело Брэдли?

Кристиан, нахмурившись, повернулся, и тут же с губ его сорвалось проклятие – на том месте, где до этого лежал Брэдли, теперь лишь блестели небольшие лужицы воды, окрашенные красным – было похоже, что на ковер пролили вино или что-то в этом духе. А в следующую секунду и они исчезли – теперь ковер был абсолютно чист.

– Когда ты успела?

– Причем тут я?– удивилась Мэри, поднимаясь на ноги,– это все входит в проклятие, названное мною заклинанием «Двух стихий» – совершенно не оставляет следов. Первое испытание.

Кристиан посмотрел на нее с таким непередаваемым ужасом и одновременно отвращением в глазах, что ей стало невольно не по себе.

– Ты – чудовище,– сказал он презрительно,– теперь я не сомневаюсь, что ты пособница Волан-де-Морта, такое жуткое заклинание никто не способен придумать, кроме Пожирателя смерти. Я упрячу тебя в Азкабан, где ты сгниешь вместе со своим отродьем – ребенком одного из твоих пособников.

Мэри в ответ лишь рассмеялась, глядя на Кристиана, как на безумца.

– Что ты, Кристиан, мелко ходишь – это ребенок не Пожирателя смерти, как ты, в принципе, правильно подумал, а самого Волан-де-Морта. Да-да,– кивнула она, наслаждаясь ужасом в глазах Кристиана, его замешательством,– именно он – мой муж, отец, что не желает рождения своего ребенка. Он держит меня при себе, обещая, что не убьет моего ребенка, пока я с ним, и, разумеется, убьет вместе с малышом, если я надумаю сбежать. Поэтому-то я, являясь Пожирательницей смерти, не имею метки – она просто не нужна, ведь я постоянно нахожусь рядом с Волан-де-Мортом.

– Почему?– только и сказал Кристиан, все еще не в силах побороть возникший от слов Мэри ужас,– почему ты с ним? Неужели только хочешь спокойно жить, не быть под угрозой смерти?

– Вовсе нет,– покачала Мэри головой,– меня привлекают Темные искусства, и все, что с ними связано – поэтому-то я когда-то согласилась стать ученицей Волан-де-Морта и сейчас служу ему. Ну а насчет того, почему он стал моим мужем и до сих пор является им... тут все просто – он всего лишь умеет показать свои чувства так, что я принимаю их за свои. К тому же его ласки... испытывая их, я просто не могу сдержаться. Я знаю, что он меня не любит, а просто использует – и в постели, и в качестве подчиненной, выполняющей разнообразные поручения – он мне сам это говорил, и не раз. Но мне хватает одного жара его страсти, так что я даже не требую от него любви. По крайней мере, он не лжет мне в своей страсти, а больше мне не нужно.

– Зачем ты все это мне сказала? Надеешься, что я тебя пойму и буду покрывать?

– Нет,– покачала Мэри головой в отрицании,– все равно сейчас ты это забудешь.

И, прежде чем Кристиан смог поднять палочку, Мэри околдовала его проклятием Забвения – совершенно без чувств волшебник рухнул на пол, и она получила великолепную возможность наполнить его память ложными воспоминаниями. Затем она расколдовала Кристиана, проверяя, вышло ли у нее задуманное.

– Мэри? Ты в порядке? А где Брэдли?– спросил волшебник, садясь и потирая макушку.

– Получил то, что заслужил – смерть от самого себя же. Он пытался проклясть меня каким-то жутким заклинанием, от которого умирают в страшных мучениях, но я отразила это заклинание на него, так что... тела его даже не осталось после этого.

Мэри опустила голову, сделав вид, что сожалеет о смерти Брэдли.

– Он был не прав, пытая меня ни за что – я точно знаю, что Альфред вызывает у вас больше сомнений, чем я – так что, тебе, Кристиан, стоит проверить его.

Согласно кивнув, Кристиан поднялся на ноги.

– Прости за те страдания, Мэри – я не был до конца уверен в ошибочности суждений Брэдли.

– Я не держу на тебя зла – и очень буду благодарна, если происшедшее здесь останется между нами.

– Хорошо, Мэри. И насчет книги... постараюсь добыть ее как можно раньше, но вряд ли быстрее месяца.

Вместе они прибрались в доме, вышли на порог... Было уже полдвенадцатого ночи – небо, усыпанное звездами, так заворожило Мэри, что Кристиану пришлось окликать ее по имени, чтобы она очнулась.

– Спокойной ночи,– произнесли оба разом, синхронно повернувшись – и в следующую секунду Мэри стояла возле особняка, кажущегося абсолютно нежилым – ни одного освещенного окна. Стараясь не думать о том, что с ней сделает Волан-де-Морт, ожидающий ее прихода почти час, волшебница торопливым шагом шла по коридорам особняка – и облегченно вздохнула, войдя в совершенно пустую комнату.

«Либо его еще не было, либо он просто не стал ждать меня»,– подумала Мэри, погружаясь в благостный сон...

Ей снилось, что она вновь в одной постели с Мальсибером – тот, даже не пытаясь слиться с ней в единое целое, страстно ласкал ее тело. Все те места, что нуждались в ласке больше всего – отяжелевшую от желания грудь, живот, спину, бедра, ягодицы... И, разумеется, ее естество, каждое прикосновение к которому заставляло Мэри извиваться все сильнее и сильнее, стонать все громче, изгибаться навстречу рукам Мальсибера, моля его, наконец, овладеть ею. Но эта ее просьба как будто и не была услышана Мальсибером – он, по-прежнему держась на расстоянии от нее, все пытал и пытал ее ласками, вырывая из ее груди протяжные стоны. В какой-то момент Мэри показалось, что черты Мальсибера заменились на черты Волан-де-Морта, и вот уже две пары рук ласкают ее еще с большей нежностью и страстью, повергая в невиданное блаженство, большее, что волшебница испытывает в конце полового акта...

Она просыпается, и понимает, что один Волан-де-Морт ласкает ее грудь, переходя от сводов к соскам, другой рукой скользя по ягодицам и бедрам, то и дело, добираясь до ее естества. Блеск его глаз, абсолютная реальность происходящего говорит Мэри, что это – уже не сон, и что Мальсибера в этой комнате точно нет.

– Давно ты здесь?– шепчет она, чувствуя, что желание, владевшее ею еще во сне, толкает ее на немедленную близость с Волан-де-Мортом.

– Минут пятнадцать,– следует ответ, и волшебница едва сдерживает стон – руки Волан-де-Морта настолько нежно касаются всех тех точек, что требуют сейчас ласки, что она уже извивается от дикой похоти, сквозь стоны моля мага, чтобы он, наконец, взял ее. Но ее любовник не спешит – если бы не горящие огнем страсти глаза, можно было бы подумать, что он вовсе не хочет сегодня совокупляться с ней. Только медленно пытает ее ласками, видимо, желая возбудить до такой степени, когда ею овладеет та же страсть, что сейчас испытывает он.

– Вчера ты упомянула, что первые наши ночи много значат для тебя, и я уверился в мысли, что вполне смогу возбуждать тебя, как тогда, до такой степени, что ты сама будешь молить меня взять тебя – по крайней мере, в этом случае ты точно не будешь более чувствовать себя жертвой.

Слова Волан-де-Морта перекрывает громче крика стон Мэри – желание, ставшее животным, делает ее безумной. Она кидается на мага, не видя его довольной усмешки, целуя его так страстно, как может – и уже в конце поцелуя чувствует свое с ним долгожданное единение. Он, буквально придавив ее тяжестью своего тела, не ускоряя темп, неторопливо и даже как-то холодно берет ее, стонущую в преддверии блаженства все громче, как бы показывая ей, возбужденной донельзя, что он-то может удержать свою страсть в узде. Но не этого хочет Мэри сейчас – нарушая установленные Волан-де-Мортом правила, она так сильно подается навстречу ему, что чувствует боль, будто достающую до сердца. И это ее телодвижение, вскрик боли пробуждает в маге страстного любовника – теперь его движения порывисты и неистовы, руки жадны и грубы, но все же по-прежнему ласкают, а не пытают ее. Последняя минута, проходящая в страстных и конвульсивных движениях двух тел, терзаемых похотью, и громкий, полный блаженства, стон Мэри завершает половой акт, за которым следует неизменный отдых.

– Знаешь, за такое блаженство я бы продала душу дьяволу,– шепчет Мэри, сквозь пелену в глазах глядя на Волан-де-Морта,– ты просто мастер в ласках, и любая женщина на моем месте не устояла бы, чувствуя их.

– Любая?– переспрашивает он, глядя на нее с долей недоумения,– мне не нужен никто, кроме тебя, Мэри – ты же прекрасно знаешь. Что же насчет души... Ты и так уже отдала ее мне, как и свое тело, идя за своими низменными желаниями, что все-таки оказались сильнее желания стать могущественнее, чем ты сейчас. Но вряд ли бы убила кого-то за возможность переспать со мной – не так ли?

– Странно, что ты сказал это именно сейчас – ведь меньше трех часов назад я покончила, и довольно хладнокровно, со своим старым другом, что пытал меня, пытаясь выбить признание в подчинении тебе.

– Что?– переспросил Волан-де-Морт, ожесточившись в лице,– тебя подозревали?

Мэри, кивнув, рассказала то, что произошло в доме Брэдли, опустив разговоры за столом – в конце повествования у Волан-де-Морта был такой злой взгляд, что она сочла за лучшее отодвинуться от него, даже зная, что ярость эта не направлена на нее.

– А тот второй? Ты уверена, что заколдовала его достаточно хорошо?

– Да, разумеется – я бы не стала так рисковать. Его убивать не было надобности – ведь он даже не пытал меня, как Брэдли.

– Хорошее оправдание себе нашла – сказать, что просто отразила вражеское заклинание...,– Волан-де-Морт покачал головой,– и это еще после приступа... Но хорошо, что ты не ошиблась в расчетах, придумывая то заклинание, и тело твоего сотрудника исчезло. Значит, пока волноваться не о чем. Правда... тебя совесть не замучает, ведь ты отправила в Азкабан невиновного.

– Это просто еще один мой поклонник,– равнодушно пожала плечами Мэри,– он нам больше не нужен, да и сообщить ничего не сможет, особенно после моих чар.

– Ну, ладно. Тогда я спокоен,– заключил Волан-де-Морт, вновь занявшись грудью Мэри – то нежно ласкал ее, то дразнил кончиками пальцев соски, что затвердели, выдавая ту похоть, что вновь овладела всем существом волшебницы. Она, прерывисто вздохнув, направила одну из рук Волан-де-Морта к низу живота – сейчас именно там ласка была нужнее всего. И он, следуя желаниям Мэри, неторопливо доводил ее до состояния сильнейшего возбуждения – его пальцы двигались то страстно и быстро, то медленно и нежно, заставляя ее отвечать взаимностью, не сдерживая страстных стонов. Вот волна страсти, достающая почти до горла, заставляет Мэри изогнуться дугой, негромкий вскрик срывается с ее губ – Волан-де-Морт вновь стал единым с ней, вновь неспешными движениями своего тела доводя ее до блаженного изнеможения. Стремясь достигнуть еще большего, Мэри впилась страстным поцелуем в губы своего любовника, одновременно подстегивая и себя, и его – движения его тела стали резкими и порывистыми, неся ей некоторую боль – неизменную спутницу каждого полового акта с Волан-де-Мортом. Но Мэри даже не вскрикнула, уже привыкнув к ней – лишь еще крепче прижалась к Волан-де-Морту, что как раз в этот момент слился с ней до предела, застонав от блаженства. Волшебница вторила ему, и ее стон – громкий и протяжный, вновь стал окончанием очередного совокупления – удовлетворение, как всегда, пришло к ним одновременно, поражая синхронностью.

– А теперь скажи – разве тебе не было со мной хорошо?– спросил Волан-де-Морт, глядя в глаза Мэри своим, чуть угасшим взглядом.

– Это было просто чудесно,– прошептала волшебница, нежно поцеловав Волан-де-Морта в губы,– если каждая ночь с тобой будет такой, я больше никогда не заикнусь о том, что для тебя лишь жертва. Сейчас я бы поверила, что любима тобою, если бы ты вдруг сказал это.

– Не хочу лгать тебе, поэтому... нет. Я хочу лишь владеть тобою, единственный из многих желающих этого, и убью любого, кто с этой минуты посмеет посягнуть на твою честь – ты должна остаться моей и только моей.

Мэри даже не возразила ему на это – усталость от пыток и совокупления с Волан-де-Мортом дала о себе знать, глаза закрылись сами собой... Волан-де-Морт, было, начав вновь ласкать ее, увидел, что она спит, и, поцеловав ее на прощание, через минуту вышел из комнаты, дав ей возможность отдохнуть...

...На следующий день она заколдовала Альфреда, заполнив его память ложными воспоминаниями, и уже через два часа его схватили мракоборцы, среди которых был и Кристиан.

– Ты нам очень помогла, Мэри,– говорил он с теплой улыбкой,– спасибо тебе. Я постараюсь отблагодарить тебя как должно той книгой – когда она будет у тебя, ты сможешь взять ее себе.

– Правда?– переспросила Мэри восторженно, в порыве чувств обнимая Кристиана,– вот спасибо! Я буду так благодарна тебе! Скажи, что ждет Альфреда?

– Суд, и заключение в Азкабане – пожизненное,– сурово сказал Кристиан, ужаснув Мэри,– то же, что и других пособников Волан-де-Морта. Мы их всех, так или иначе, поймаем, вот увидишь.

Волшебница выдавила из себя радостную улыбку, пытаясь скрыть свои истинные чувства, среди которых уж точно не было радости. К счастью, Кристиан спешил, и не обратил особого внимания на выражение лица Мэри.

С этого дня она стала более осторожной в поручении своим подчиненным, находящимся под проклятием Подвластия, каких-либо заданий, что продолжал давать ей Волан-де-Морт, так что больше разговоров о своей причастности к Пожирателям смерти больше не слышала. Ее уроки с Люциусом продолжились, он очень быстро учился всем новым навыкам, но за следующий месяц смог освоить лишь половину всех необходимых умений. За это время от Кристиана не было никаких новостей, связанных с книгой – он говорил, что его знакомый уехал куда-то за границу и вернется нескоро. Это очень огорчало Мэри, ведь она очень сильно хотела получить книгу, которая прояснила бы для нее имена последних потомков из рода Гриффиндора. «Ясно, что фамилия у них должна быть другая,– думала Мэри порой, сидя вечером у камина,– так что, если я так и не найду ту книгу, то не смогу никак разыскать их».

Волан-де-Морту, что вновь стал пропадать на день-два, о своем стремлении Мэри не говорила – он бы ее не понял, да и, наверное, счел бы это все лишь глупой забавой.

В одну из ночей, которую Мэри коротала с Волан-де-Мортом, точнее, уже под утро, когда усталость давала о себе знать, Темный Лорд неожиданно обратился к ней:

– Мэри, насколько я знаю, уже все в особняке осведомлены, что ты называешь меня иначе, чем остальные, делая на этом основании соответствующие выводы...

– Тебя заботят чужие суждения?– в недоумении подняла брови волшебница.

– Нет, не это, а возможность использовать твое нежелание называть меня по тому имени, что я выбрал себе. С сегодняшнего дня я наложу на это имя Выборочный Запрет, и, если кто-то кроме тебя назовет его, то умрет.

– Каким же образом ты сделаешь это?

– Встань и постой минуту спокойно.

Мэри выполнила эту просьбу, предварительно закутавшись в простыню – зная Волан-де-Морта, она не хотела лишний раз возбуждать его своим обнаженным телом. Секунду спустя ее окутала иссине-серебристая дымка, что через пару мгновений рассеялась.

– И что? Теперь, если кто-то назовет тебя «Морганом» кроме меня, умрет?– спросила Мэри, вновь опускаясь на кровать.

– Именно. Так что с этого дня будь осторожна, называя меня «Морганом» – разумеется, все Пожиратели смерти предупреждены и не будут меня так называть. Этот запрет рассеется, только если ты вдруг умрешь, не раньше.

– Надеюсь, это произойдет нескоро,– хмуро произнесла волшебница, и, заметив недоуменный взгляд Волан-де-Морта, добавила,– да, я же не говорила тебе... я могу умереть очень рано из-за моей болезни – с последним, одиннадцатым, приступом.

– А сколько их у тебя уже было?

– Четыре.

– Значит, повода для беспокойства нет,– резюмировал Волан-де-Морт, одним своим взглядом говоря Мэри, что вновь хочет ее.

– Не смотри на меня так,– отодвинулась она от мага, глядя в его сверкающие похотливым огнем глаза,– все равно я не скажу: «Да».

– Думаешь, мне нужно твое согласие?– холодно спросил Волан-де-Морт, без промедления кидаясь на Мэри. Она успела вскочить, пробежала два шага... но он все равно настиг ее, прижав к полу,– в крайнем случае, таком, как сейчас, я могу и изнасиловать тебя вновь разок. Ты, главное, расслабься, и получай удовольствие...

Он был вынужден замолчать – Мэри, возмущенная этими словами, извернувшись, освободила руку, отвесив ему пощечину.

– Да успокойся ты!– увещевал маг волшебницу, выворачивая ей руки – она дергалась так сильно, что все его движения получались слишком резкими, причиняя ей боль. Попытка утихомирить ее поцелуем ничего не дала – больно укусив Волан-де-Морта за язык, Мэри, блестя глазами, выкрикнула:

– Я же сказала, что не хочу! Что такого непонятного? И не смей трогать меня!

– Что, нельзя?– ухмыльнулся Волан-де-Морт, лаская тело Мэри – руки его дошли до ее груди,– а вот так?

Она, было, вновь замахнувшись для удара, безвольно опустила руки – овладевшее ею от бесстыдных прикосновений Волан-де-Морта желание заставило ее и саму страстно ласкать его тело, принять его без сопротивления, с нетерпением, отбив желание выпускать из своих объятий.

– Хоть бы слез с меня, что ли,– прошептала меня, чувствуя, как блаженство, владеющее ею, все возрастает и возрастает,– или позволил на кровать лечь.

– Ты сама выбрала место,– равнодушно бросил Волан-де-Морт, до боли сжимая плечи Мэри,– так что не вини меня в том, что оно тебе не нравится. А к моему весу тебе стоило давным-давно привыкнуть – ведь положение наше за все это время ничуть не изменилось. И даже не мечтай попасть на мое место.

– Хватит болтать,– прервала его Мэри нетерпеливо, впившись в губы мага неистовым поцелуем,– лучше постарайся удовлетворить меня до обморочного состояния – иначе следующего раза точно не будет.

– Как скажешь,– не стал с ней спорить Волан-де-Морт, вновь лаская все те точки ее тела, до которых мог сейчас дотянуться, одновременно с этим не прерывая своего с ней единения,– для меня это – не проблема.

И Мэри уже через пять минут точно знала, что Волан-де-Морт не лжет – настолько сильное блаженство овладело ею, повергая в беспамятство...