Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 85 страниц)

Она замолчала, раздумывая, чем еще можно убедить Мальсибера, но тот не дал ей вновь заговорить, спросив с величайшей долей сомнения:

– Хочешь сказать, что одна только надежда на лучшее станет помехой чьим-либо злодейским замыслам?

Мэри энергично кивнула, радуясь, что ее слова дошли-таки до Пожирателя. Тот, наконец, улыбнулся, произнес:

– Что ж, думаю, стоит проверить, так ли это.

Он вновь привлек Мэри к себе, и на этот раз она не стала ему препятствовать. Вся злость и обида куда-то ушли, осталась лишь безграничная нежность к этому волшебнику, что усиливалась с каждой секундой…. Казалось, их поцелуи длятся целую вечность, они никак не могли оторваться друг от друга, все чувства обострились после долгой разлуки…

– Скажи, то, что Нотт сегодня слишком занят для тренировок со мной – правда, или же ты это выдумал?– поинтересовалась Мэри, мягко отстраняясь от Мальсибера. Тот усмехнулся, покачал головой:

– Неужели ты думаешь, что я готов позволить кому-либо наказать тебя по моей вине? Конечно же, слова о Ноте – правда.

– А остальное?

– Дай-ка подумать…– Мальсибер сделал вид, что серьезно задумался, и прекратил ломать комедию, только ощутив мощный удар под ребра.

– Аккуратнее, Мэри, так и убить недолго! Тебе нужно отучиться руки распускать!

– Должна же я как-то держать тебя в узде,– ухмыльнулась Мэри в ответ, вновь, но уже с меньшей силой, толкнув Пожирателя,– не то ты выйдешь за рамки дозволенного даже сильнее, чем я, а уж я-то, поверь, не выношу конкуренции.

Мальсибер вопросительно поднял брови, а после волшебница внезапно ощутила себя лежащей на прогретой земле, опрокинутая коварным ударом Пожирателя, что сейчас возвышался над ней с весьма довольным видом. Сверкнув глазами, Мэри замахнулась для пощечины, но ее рука на полпути была перехвачена сильной рукой Мальсибера – тот, не мешкая, прижал ее руку к земле одновременно со второй рукой во избежание новых неожиданностей. Казалось, победа на его стороне, но нет – Мэри извернулась, скинула с себя Пожирателя, оттолкнув подальше ударом в спину. Тот пропахал носом землю, но уже через мгновение вскочил, и, горя жаждой мести, кинулся на волшебницу, что отбежала на пару шагов. Она не успела отскочить и вновь оказалась на земле, ощущая на себе тяжесть тела Пожирателя. Тот все вжимал и вжимал ее в землю, сламливая ее сопротивление, глаза его воинственно сверкали…. Внезапно их блеск стал иным, более ярким, а руки начали ласкать тело волшебницы. Мэри ощутила накатывающее на каждую клеточку ее тела блаженство, но те ветки, что по всей спине врезались в кожу, прокалывая одежду, не дали ей уйти в это чувство целиком, заставив отвести жадные, в одно мгновение ставшие бесстыдными, руки Пожирателя. Но Мальсибер, казалось, даже не заметил сопротивления волшебницы – с все увеличивающимся вожделением он продолжал начатое, попутно торопливыми и резкими движениями срывая с нее одежду.

– Прекрати, мне же больно!– крикнула Мэри – колючие ветки и мелкие камешки до крови ранили кожу на спине, больше не встречая какой-либо преграды на своем пути. Мальсибер будто не услышал ее – с ужасающим остервенением он, как и она, полностью оголившийся, уже пытался соединиться с Мэри, невольно своими непроизвольными, резкими движениями причиняя ей еще большую боль. Какое уж тут наслаждение? Теперь волшебница хотела только одного – чтобы Мальсибер, наконец, остановился, и прилагала все усилия к этому. Извивалась всем телом, срывала горло в крике, мешая мольбы с угрозами, пускала в ход руки…. И все напрасно – Мальсибер словно ослеп и оглох на время, которое нужно будет для его полного удовлетворения, превращаясь в одно мгновение в насильника. Изрыгая проклятия, Мэри в гневе дернулась так, что на миг железные объятия жадных рук разомкнулись. Всего на миг, но ей этого хватило – она ударила Мальсибера что есть силы кулаком в лицо, столкнула с себя, и, вскочив на ноги, пробежалась торопливым взглядом по земле в поисках волшебной палочки.

– Что-то потеряла? – воскликнул Мальсибер насмешливо, демонстративно прокрутив волшебную палочку Мэри меж пальцев. На одно ужасное мгновение волшебнице показалось, что тот ее сейчас сломает, но нет – Пожиратель просто откинул ее в сторону как бесполезную деревяшку. Мэри, было, побежала в ту сторону, движимая слепой надеждой, но тут же ощутила себя в железных объятиях – Мальсибер явно не хотел, чтобы она добралась до своей палочки. Отчаянно отбиваясь, Мэри со всей силы наступила на ногу Мальсиберу, и тот, издав вопль боли, отпустил ее. Она немедленно отскочила на десяток шагов, держа в правой руке поднятую с земли узловатую палку, с ненавистью и открытой угрозой глядя на Пожирателя, что застыл как бы в нерешительстве.

– Не зря Руквуд говорил, что я совершенно не знаю, какие на самом деле Пожиратели смерти,– произнесла Мэри голосом, в котором сквозил холод,– но теперь-то я уверена – все вы считаетесь только со своими чувствами и желаниями. И совершенно забываете на пути их исполнения о том, что окружающие вас люди – не бездушные статуи, а живые существа.

– Неужели было так больно?– спросил Мальсибер с насмешкой,– подумаешь, несколько веточек…. Насколько я помню, в первый раз, когда мы с тобой отдавались друг другу на этой же поляне, тебе не помешали такие мелочи. А значит, сейчас проблема не в этом.

– Разумеется, не в этом, но тебе самому не понять ее суть. Я говорила не о телесной, а о душевной боли – ведь до недавнего времени я считала, что что-то значу для тебя, но, видимо, это был всего лишь самообман. Ну что ж, сейчас ты видишь, что я не бездушная кукла и понимаешь, что после произошедшего только что между нами больше ничего не может быть.

Мальсибер в ответ лишь зло расхохотался:

– Не может быть? Значит, ты решила, что можешь бросить меня? Наверное, ты просто не знаешь, что едва моим соратникам станет это известно, никакая защита не спасет тебя от их напора!

– Оставь свои угрозы себе, меня они больше не задевают!– фыркнула Мэри пренебрежительно,– все кончено, Мальсибер, и мне плевать, какие последствия будут от моего решения, с тобой я не останусь, тем более из-за защиты, что не защищает от тебя!

– А где же свидетели, что обязательно должны присутствовать при таком заявлении? Правило, Мэри, не даст тебе возможности порвать со мной так просто, а до особняка не так уж и близко, даже если ты решишь бросить здесь и свою волшебную палочку, и, что не менее важно, одежду. У меня нет никакого желания отпускать тебя по собственной воле, а раз так, как покровитель я приказываю тебе остаться.

– И позволить тебе изнасиловать меня?– дополнила Мэри с сарказмом, едва справилась с наплывающим гневом,– можешь говорить что хочешь, но добровольно на подобное я не пойду.

– У меня найдется, чем тебя переубедить,– Мальсибер уже держал в руке волшебную палочку. Мгновение – и воздух прочертила черная черта заклятия, стремясь поразить Мэри. Волшебница спешно отскочила, и со всей злости метнула в Пожирателя палку, что до этого была у нее в руке. Красный всполох заклинания... И палка, объятая огнем, не долетев до цели, горячим пеплом осыпалась на землю. Мальсибер язвительно усмехнулся, и вновь поднял палочку. Мэри не стала дожидаться, пока новое его заклинание поразит ее, и метнулась влево, надеясь на то, что ей удастся, петляя меж деревьев, добежать до особняка. Спиной она ощутила огненную волну и пригнулась, спасаясь от обжигающего жара. Вновь поднялась, побежала... Но, сделав два шага, Мэри споткнулась об узловатый корень. Со всей силы впечаталась в твердую землю, и, казалось, потеряла сознание. Но тут же, придя в себя, со всей быстротой перевернулась на спину, ощущая резкую боль в ноге. На одно безумное мгновение Мэри показалось, что Мальсибер больше не преследует ее, но тут из-за близстоящего дерева показался его силуэт, приближающийся к ней, распростертой на земле, беспомощной, быстрым шагом. Попыталась подняться и вновь упала из-за вывихнутой правой ноги. Не сбежать, не спрятаться, а ее мучитель уже совсем близко…

Чувство безнадежности наполнило душу, и как в ответ грудь обжег сухим жаром оживший медальон, населяя ее разум некими словами. Бессознательно сжав пылающий кружок медальона в ладонях, она прошептала их в отчаянной надежде хотя бы на исцеление. Медальон обжег ей пальцы, затем его тепло стало иным – мягким, почти не ощутимым. Миг острого разочарования, что тут же сменяет недоумение от неспособности двигаться – заклинание Мальсибера, увиденное ею в последний миг, погасило всю надежду, оставив только смотреть на язвительно ухмыляющегося Пожирателя, празднующего победу. Вот он откидывает волшебную палочку за ненадобностью, бросается на нее, беззащитную, способную лишь быть безмолвной жертвой, что должна утолить его низменные желания. Мэри попыталась зажмуриться, чтобы не видеть искаженного гримасой вожделения лица, но спустя мгновение была рада, что ей это не удалось – Пожиратель, едва прикоснувшись к ней, был отброшен неизвестной силой в ближайшее дерево, по толстому стволу которого и сполз уже без сознания. Мэри, ошеломленная невероятностью происшедшего, полных десять секунд смотрела на струйки крови, медленно ползущие по виску Пожирателя, пока не поняла, что заклинание, сковывающее ее до сих пор, утратило свою силу. Осознание этого факта принесло ей вначале облегчение, затем наполнило ее душу ужасом – а вдруг силовая волна слишком мощным ударом о дерево убила Мальсибера? Ведь только в этом случае она освободилась бы от заклинания обездвиживания. Но эта мысль осталась лишь предположением – Мэри, сжав запястье Мальсибера, ощутила пульс, который свидетельствовал о том, что Пожиратель просто без сознания. Зная, что Мальсибер придет в себя нескоро, Мэри, подлечив ногу, со всей возможной поспешностью направилась на ту поляну, где осталась ее одежда и волшебная палочка. И, полностью одевшись, а после – вооружившись, вновь дошла до того места, где по-прежнему лежал без сознания Мальсибер. Спрятать его палочку в свой карман было делом пяти секунд, так же, как и оживить Пожирателя. Едва тот пришел в себя, Мэри прошептала: «Империо», подчиняя его своей воле. Под действием ее палочки Мальсибер поднялся с земли, оделся и без вопросов двинулся вперед, к особняку. «Раз ты так сильно хотел прилюдного заявления от меня, я его тебе обеспечу»,– думала Мэри, заставляя Пожирателя ускорить шаг. Вот показались освещенные окна особняка…

Войдя через парадные двери, Мэри, оглянувшись в поисках хотя бы одного Пожирателя смерти и не увидев никого, решила идти в Зал собраний, рассчитывая на то, что хоть кто-нибудь там точно будет. И точно – едва она распахнула резную дверь, по-прежнему управляя каждым движением Мальсибера, как поняла, что сейчас здесь собрались все Пожиратели смерти, только что что-то обсуждавшие и теперь – с немым недоумением наблюдающие за входящей в Зал парой.

– Я пришла сюда, чтобы официально объявить следующее,– произнесла Мэри громко, освобождая от заклинания Мальсибера и обводя взглядом Пожирателей смерти,– Мальсибер больше не является моим Покровителем, отныне я связана с ним не больше чем с каждым из вас.

Она взглянула на Мальсибера, ожидая протестов с его стороны, но нет – Пожиратель, несомненно, услышавший последнюю фразу Мэри, чуть не кинулся на нее с кулаками, в ярости сверкая глазами, но, видимо, осознал глупость подобного поступка и сдержался. Но не сдержал слов, адресованных Волан-де-Морту, что с непроницаемым лицом наблюдал за ним и Мэри:

– Я уверен, что это заявление можно считать лишь неуместной шуткой – ведь, вы, повелитель, уже слышали подобные слова, и знаете, сколько дней Мэри была верна им. Уже завтра она вновь передумает, так какой смысл…

– Не пытайся решать за меня, Мальсибер,– прервал его Волан-де-Морт с неприкрытой угрозой в голосе,– как моя ученица и волшебница, которую защищает Запрет, Мэри вправе делать любые заявления, и никто, кроме меня, не может их оспаривать.

Мальсибер напряженно застыл, ожидая продолжения.

– Но стоит ли это делать? Ты напомнил мне случай месячной давности, но его обстоятельства были иными, чем сейчас. Один волшебник, не то же самое, что девять волшебников. Да и само заявление, как таковое, было более расплывчатым, чем сегодняшнее. Так что слова Мэри, если она действительно уверена в своем решении, я опровергать не буду.

Волан-де-Морт, обратил свой огненный взгляд на волшебницу, и она, не задумываясь, произнесла:

– Все сказанное мною только что останется в силе – я от своих слов не отказываюсь.

Волан-де-Морт удовлетворенно кивнул:

– Хорошо. Раз так, с этой минуты Мальсибер для тебя не покровитель больше, и ты вновь подчиняешься только мне. Следовательно, теперь Запрет действует и на Мальсибера, и он, я надеюсь, не забудет об этом.

Его слова прозвучали подобно звону колокола, разнеслись по всему Залу и были услышаны каждым находящимся здесь. Мэри облегченно вздохнула – злоба Мальсибера теперь была бессильна, а сама она – свободна, как и раньше. И, хотя Волан-де-Морт все еще пронзал ее взглядом как бы в ожидании еще какого-либо заявления с ее стороны, Мэри ничего добавлять не стала, только положила волшебную палочку Мальсибера на стол, и, не теряя ни секунды, вышла в коридор. Она радовалась тому, что Волан-де-Морт, вопреки ее страхам, не стал оспаривать ее слова, был объективен и даже снисходителен к ней, а главное – радовалась нежданному спасению из, казалось бы, безнадежной ситуации. Теперь Мэри точно знала, что это медальон вновь помог ей, подчиняясь тем словам, что когда-то усмирили тварь из Заклятого зеркала. Если бы у нее была хоть малейшая возможность понять их суть, суть всего написанного на пергаменте, что сейчас лежал в укромном месте в ее комнате…. Но совершенно ясно одно – свойства и возможности медальона гораздо шире и разнообразней, чем она может себе представить. Он показал свою мощь, когда к нему прикоснулся Руквуд, а теперь – когда Мальсибер прикоснулся к ней самой. Раз он смог защитить ее от грубой мужской силы, значит, может защитить от заклинаний?

Мэри думала об этом, уже входя в свою комнату. И тут же ее мысли переключились на более важное дело – стоило хорошо защитить свою комнату от чужого вторжения, раз уж она порвала с Мальсибером. Что она и сделала, сразу после повалившись на кровать и предаваясь сну…

====== Глава 5. Долгожданная вылазка. ======

На следующее утро Мэри, к своему собственному удивлению, проснулась необычайно рано – только–только рассвело и холодное утреннее небо потихоньку светлело. Ощущение от пробуждения было каким-то странным – словно кто-то гаркнул ей в ухо, а после испарился, не оставив волшебнице ничего, кроме немедленного подъема. Был, правда, еще один вариант – еще с полчасика понежиться в кровати, но Мэри он не устроил и она, потянувшись всем телом, немедленно покинула кровать, размышляя, чем бы ей заняться – до тренировки с Волан-де-Мортом было больше трех часов. Мелькнула мысль о завтраке и пропала – чувства голода волшебница еще не ощущала. Тогда она решила прогуляться по тропам Безмолвного леса, и, по-быстрому одевшись, выскользнула в пустынный коридор. Проходя мимо Зала Собраний, она заметила, что его двери распахнуты, что было само по себе как-то странно – словно кто-то в спешке забыл закрыть их плотнее. Ведомая любопытством, Мэри тут же вошла в Зал, но тут же пожалела об этом – здесь, как и в коридоре, не было ни души. Она, было, собралась уходить, но ее остановил внезапно раздавшийся вопрос:

– Ты что-то потеряла?

Мэри круто повернулась, и увидела, как из одного из кресел, незамеченный ею прежде, поднимается высокий волшебник. Ни прозвучавший только что голос, ни сверкнувшие багрецом глаза не дали ей усомниться в том, что этот маг – Волан-де-Морт. А тот подошел к Мэри неспешным шагом, и застыл, ожидая ответа.

– Вообще-то я пришла на тренировку,– сказала Мэри таким тоном, словно так оно и было. Темный Лорд усмехнулся:

– На три часа раньше?

– Проснулась рано, и подумала – а вдруг ты сейчас ничем не занят?

– Стремишься освободить себе вечер?– спросил Волан-де-Морт почти утвердительно. Мэри покачала головой:

– Нет, конечно. Просто с утра тренироваться легче.

Волан-де-Морт иронично хмыкнул, но возражать не стал. Мэри уже приготовилась к очередной атаке, но той, к ее удивлению, не последовало – ее учитель просто смотрел на нее, словно это она должна была нападать на него, а не он. Его взгляд – неожиданно мягкий, но цепкий, почему-то заворожил волшебницу, навевая странные мысли и желания. И Мэри было уже не важно, с чего это ради Волан-де-Морт медлит, она просто смотрела в его глаза, похожие сейчас на едва тлеющие угольки. Сколько времени они так стояли, она не знала, но чуть вздрогнула, когда Волан-де-Морт, наконец, заговорил:

– Ищешь Покровителя?

– Что?– переспросила она, недоумевая.

Волан-де-Морт не стал повторять, просто направил свою волшебную палочку на Мэри, без слов приступая к тренировке. Она вдруг совершенно четко представила, как вчерашний сон ее словно по чьей-то прихоти всплывает в ее сознании, на самом деле вызванный волей Волан-де-Морта. Это видение было настолько ярким, словно все происходило на самом деле, и знакомый волшебнице гнев, сравнимый с мощью пожирающего живое огня, вновь овладел ею. И она, бессознательно направив свою волю на борьбу с чужим сознанием, отразила атаку Волан-де-Морта быстрее, чем тот успел увидеть хоть какое-нибудь воспоминание. Прошло мгновение, затем Волан-де-Морт, с ничуть не изменившимся лицом вновь атаковал Мэри, чтобы через секунду вновь быть изгнанным из ее сознания. И снова бесплодные попытки атак… Темный Лорд словно стремился вымотать волшебницу постоянными попытками тарана ее памяти, но она, еще вчера не способная противостоять его воле, сейчас справлялась с этим заданием играючи, и с каждым разом силы для борьбы все возрастали, словно кто-то неизвестный помогал ей по одному ее желанию. Лицо Волан-де-Морта, жемчужно-белое, неизменно стояло пред ее глазами, ярко горящие в бессильной злобе глаза не отрывались от ее глаз, она едва успевала замечать становившиеся с каждым разом резче и яростнее взмахи волшебной палочки в длиннопалой руке…

И вдруг все прекратилось. Волан-де-Морт застыл на месте, не в состоянии пошевелиться от потрясения внезапно открывшимися способностями Мэри. И ничто, кроме глаз, казалось бы, разом погасших, не говорило о его чувствах.

– Когда-то я сомневался в том, что ты освоишь окклюменцию,– задумчиво произнес он минуту спустя,– теперь же сомневаюсь в том, смогу ли я когда-либо еще применить легилименцию против тебя. Мне непонятно только одно – почему сегодня, не раньше? Неужели отсутствие Покровителя так сказалось?

– Свободный человек способен на большие свершения, чем зависящий от кого-то,– ответила Мэри, радуясь тому, что Волан-де-Морт не сможет узнать истинную причину ее сегодняшнего успеха.

– Тогда твоя полная свобода продлится до завтрашнего утра – тренировка окончена.

– Значит, изучение легилименции переносится на завтра?

– Что, хотела приступить к ней прямо сейчас?– заметил Темный Лорд проницательно,– придется подождать – я еще не нашел того, на ком ты будешь отрабатывать это умение.

Мэри, помедлив, кивнула – и как это ей могло придти в голову, что Волан-де-Морт позволит ей проникать в его разум?

– Тогда – до завтра.

Она повернулась, сделала два шага, но раздавшееся внезапно властное «Подожди» заставило Мэри вновь повернуться.

– Неужели передумал?

Волан-де-Морт усмехнулся, покачал головой.

– Просто хотел поговорить.

– Ну, говори,– произнесла Мэри, гадая, что пришло ее учителю в голову. Но вскоре это показалось ей несущественным – цепкий, приковывающий к себе взгляд Волан-де-Морта не оставил ей способности думать о чем-то, лишь смотреть в постепенно наливающиеся странным огнем глаза. И вновь все повторялось – волшебнице уже было неважно, что хотел сказать Волан-де-Морт, она видела лишь его глаза, которые необычайно завораживали ее. Но не голос – высокий и холодный, он мигом вывел ее из транса:

– Вчера ты доказала, что не нуждаешься в защитнике, и можешь защитить себя сама. Ты ведь не станешь отрицать, что это твой амулет вновь помог тебе?

– Не стану,– ответила Мэри, осознавая глупость иного ответа.

Волан-де-Морт удовлетворенно кивнул.

– Значит, ты уже научилась управлять его силой?

– Для этого нужно расшифровать тот пергамент, что я тебе показывала. Возможно, медальон способен только на самозащиту, не более.

– Мальсибер прикоснулся не к медальону непосредственно,– возразил Волан-де-Морт,– а к тебе. Я уверен, что ты была под защитой медальона в тот момент, иного объяснения нет.

– Да, ты прав,– кивнула Мэри,– но эта защита не оградила меня от Обездвиживающего заклинания.

– Полагаешь, медальон, который ты носишь, не способен отражать заклинания?

– А ты, видимо, уверен в том, что это далеко не так?

Волан-де-Морт подтвердил предположение Мэри легким кивком. С минуту он пронзал ее изучающим взглядом, затем произнес:

– Покажи еще раз свой амулет.

Эти слова не были приказом, но Мэри почему-то и не подумала спорить, и уже через секунду тяжесть медальона оттянула протянутую руку Волан-де-Морта. Сейчас он изучал переплетение таинственных узоров гораздо дольше и внимательнее, словно пытался разобрать что-то невидимое постороннему глазу. Волшебница, переводя взгляд с медальона на лицо Волан-де-Морта, сейчас даже не боялась, что маг может отобрать столь дорогую ей вещь, хоть и видела все разгорающееся в его глазах пламя алчности. На миг ей показалось, что медальон уже не принадлежит ей, но нет – Волан-де-Морт, оторвав от него взгляд, немедленно вернул медальон Мэри, и она тут же водворила его на место.

– Тот пергамент еще у тебя?

– Что, хочешь расшифровать те письмена, что он несет?– подняла брови Мэри.

Волан-де-Морт усмехнулся:

– Тратить на подобную ерунду свободное время? У меня его не так уж и много. Раз медальон твой, ты и разбирайся с его секретами.

– Что же ты тогда тратишь свое драгоценное время на пустые беседы со мной? Что ты хочешь узнать?

– Каким образом этот медальон может помнить существование Златогривых единорогов.

У Мэри разом перехватило дыхание – неужели…?

– Да, мне определенно известно, что больше тысячи лет назад помимо обычных единорогов существовали и чрезвычайно редкие Златогривые единороги,– произнес Волан-де-Морт, насмешливо глядя на потерявшую дар речи волшебницу.– Возможно, те твои слова о якобы сне, в котором был один такой единорог, правда, но я не верю, что такой сон мог возникнуть ниоткуда – скорее всего, он был навеян твоим амулетом, или, что более вероятно, медальон решил передать тебе свое собственное знание. То воспоминание, что я видел вчера – единственное открытое тебе медальоном?

– Было еще одно,– сказала Мэри, даже не пытаясь солгать,– только на этот раз я действительно увидела его во сне.

Они заняли два кресла, и волшебница рассказала Волан-де-Морту свой вчерашний сон о волшебнице, исцелившей Златогривого единорога.

– Значит, ты не видела, как его ранили?– спросил маг, внимательно выслушав Мэри.

Она покачала головой:

– Нет, только что единорог стоял, секунду спустя – уже истекал кровью.

– И исцелила его та, что была в том, первом видении?

– Да. А откуда тебе известно, что Златогривые единороги и вправду существовали?

– Из одной чрезвычайно древней книги,– ответил Волан-де-Морт, не вдаваясь в детали. По его тону, неожиданно резкому, Мэри поняла, что лучше не выяснять, что это была за книга, и откуда Темный Лорд мог ее откопать. А он, тем временем, продолжал,– в общем-то, там не было ничего кроме упоминания об их существовании. Возможно, больше сообщает тот нерасшифрованный пергамент, и только поняв смысл каждого слова, ты сможешь узнать какие-то подробности.

– Осталось лишь выйти за пределы особняка и обратиться к первому встречному с этим вопросом в надежде на удачу,– произнесла Мэри скептически, устремляя взор за окно, на безмятежно-голубое небо.

– Считаешь, что тебе повезет?

– Возможно, если потратить на это, в общем-то, безнадежное дело целый день.

– Тогда торопись – времени у тебя до заката,– сказал Волан-де-Морт, кивнув на дверь.

Мэри перевела на него взгляд, поинтересовавшись с подозрением в голосе:

– Ты отпускаешь меня?

– Да,– оскалился маг.

– Ты, в самом деле, отпускаешь меня?

Зловещая улыбка Волан-де-Морта стала шире.

– Я же только что два раза сказал – ты, что, не слышала?

– А как же запрет на выход из особняка?

– Слушай, Мэри, если не хочешь бегать впустую по улицам – так и скажи, а не строй из себя дурочку,– произнес Волан-де-Морт холодно,– если бы я шутил, не повторял бы два раза.

Мэри тут же пришла в себя, но уходить из Зала не торопилась, словно собиралась с духом, намереваясь сказать что-то важное. Волан-де-Морт даже и не думал торопить ее, наблюдая за волшебницей с неприкрытой усмешкой.

– Знаешь, Волан-де-Морт…,– начала она, но тут же была прервана недовольным голосом мага:

– Может быть, ты мне объяснишь, почему одна из всех моих подчиненных называешь меня «Волан-де-Мортом», вместо полагающегося «повелитель»?

С минуту Мэри молчала, сбитая с мысли, затем произнесла:

– Я пока что не Пожирательница смерти, поэтому-то не считаю тебя своим повелителем в полной мере. Учитель – да, но повелитель…

– Хочешь сказать, что будешь проявлять ко мне больше уважения, когда станешь Пожирательницей смерти?– спросил Волан-де-Морт скептически,– вряд ли.

– Тебя задевает моя непокорность даже в таких мелких вопросах?– подняла бровь Мэри,– к сожалению, себя я переделать не смогу, просто привыкла называть тебя…

– Да, и каждый Пожиратель смерти, с которым ты говоришь обо мне, становится свидетелем твоего своеволия, и задается вопросом: «Почему подобное вообще может происходить?» Быть может, оттого, что я ставлю тебя выше других, даже самых опытных своих подчиненных, позволяя и прощая тебе подобное своеволие, или же потому, что ты на самом деле для меня больше, чем просто ученица?

Последнее свое предположение Волан-де-Морт высказал с выражением полнейшей уверенности, будто так оно и было. Мэри мгновенно вспыхнула, без особого труда истолковав намек мага, но голос, холодный и презрительный, не выдал ее чувств:

– И как давно Пожиратели смерти считают меня твоей любовницей?

– С тех пор, как один из них сказал остальным, что ты не прочь провести со мной ночь – другую,– ответил Волан-де-Морт тихо, не сводя с Мэри пристального взгляда.

Она лишь усмехнулась в ответ:

– Этот Пожиратель никогда не понимал чувства юмора, раз не разобрался, что это была всего лишь шутка.

– Возможно, и эта любовь к шуткам создала тебе неплохую репутацию и защиту – ведь на избранницу повелителя ни один Пожиратель смерти даже не посмотрит, даже если она будет расхаживать нагая перед самым его носом.

– И что, ты хочешь, чтобы я оправдала свой новый статус?– спросила Мэри с возмущением, порывисто вскакивая,– лучше уж и вправду называть тебя на «вы» и заменить «Волан-де-Морта» «повелителем»!

Темный Лорд лишь усмехнулся, покачав головой:

– Надо же, Мэри, я и не ожидал такого эффекта! Добиться так быстро того, что долгое время оставалось лишь мечтой! Значит, смирение для тебя предпочтительнее потери свободы?

Мэри ответила ему мрачным взглядом, и отвернулась к окну, отказываясь продолжать разговор. Но Волан-де-Морт на этом не успокоился, и через минуту волшебница ощутила, как его руки обвили ее талию, прижимая к себе. Она, вскрикнув, дернулась, освобождаясь, и, повернувшись, воззрилась на Волан-де-Морта, что ухмылялся, со страхом и возмущением во взгляде.

– Что, неприятно?– спросил он, как всегда, с насмешкой.

Мэри покачала головой:

– Вовсе нет, но я же только что сказала…

– Это просто знак внимания,– пояснил Волан-де-Морт, пожав плечами,– должны же мои старания по обеспечению твоей защиты хоть как-то окупиться?

Мэри увидела, как неожиданно вспыхнули его глаза, и зажмурилась, чтобы не видеть их блеска, тут же ощутив, как по ее щеке прошли, переходя к шее, ищущие пальцы. Ей не хотелось им препятствовать, но образ Волан-де-Морта, что скалил зубы в ехидной усмешке, возникнув в ее сознании внезапно, все смешал, заставив волшебницу мгновенно отскочить и отвесить магу полновесную пощечину.

– Вот, значит, как ты благодаришь меня за лояльное отношение к тебе?– протянул Волан-де-Морт, блеснув глазами в злости,– распускаешь руки, забывая, что бьешь своего же повелителя?

– Если твоя доброта, удивляющая меня последний месяц, объясняется столь просто, я отказываюсь от нее – лучше терпеть пытки, чем продавать себя за неприкосновенность!– выкрикнула Мэри гневно, уже без страха взирая на Волан-де-Морта. Тот вновь ухмыльнулся:

– Уверена, что не хочешь променять смелость и независимость на покорность? Ведь я один, а Пожирателей смерти – девять.

– Пустые угрозы,– прошипела Мэри с ненавистью,– не для того ты вводил Запрет, чтобы потом самому нарушить его! И обучал меня премудростям Темной магии не просто так, а в расчете на то, что эти знания мне пригодятся в дальнейшем.

– Да, Нотт неплохо постарался – привил тебе не только то, что было необходимо, но и дал привилегию знания моих планов относительно тебя,– Волан-де-Морт говорил уже без усмешки, и в голосе его, как и во взгляде, был гнев.

– Нотт?– переспросила Мэри, пытаясь не выказать страх в голосе,– помниться, я слышала подобное не от него, а от Мальсибера.

– Лжешь,– отрывисто бросил Волан-де-Морт, блеснув багровыми глазами,– я отлично знаю, что ни с кем, кроме Нотта, ты не общалась в последнее время.

– Ты убьешь его?– спросила Мэри со страхом в голосе.

Волан-де-Морт вновь усмехнулся:

– Что это ты так испугалась? Неохота терять единственного настроенного по отношению к тебе дружелюбно Пожирателя? Того, кто сообщает тебе все мои тайны?

– Какие такие тайны?– удивилась Мэри,– он просто развеял мои страхи, навеянные пессимистическими высказываниями Мальсибера – ведь тот говорил, что ты, по правилу, можешь, как повелитель, совершить надо мной любое насилие, причем на глазах у него, моего защитника.

– Так и есть,– подтвердил Волан-де-Морт,– эти слова – не попытка запугать тебя, а констатация факта.

– И приводил к этому очень яркий пример – будто ты с такими полномочиями можешь, придя в мою комнату в тот момент, когда я с Мальсибером буду заниматься любовью, прервать акт соития на его пике, и, заняв место Мальсибера, закончить начатое им.

Секунд десять Волан-де-Морт смотрел на Мэри с удивлением, затем негромко рассмеялся:

– И что, он действительно так говорил? Забавно. У меня даже мысли такой не возникало – а ведь мысль интересная, жаль только, что я узнал о ней слишком поздно. И что, ты поверила в подобную чушь?