Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 85 страниц)

Но теперь, зная это, Мэри могла подумать над тем, как обезопасить свою дочь от опасности со стороны Волан-де-Морта. Разумеется, она останется у Мейндженов, но этого было явно недостаточно – ведь Мэри нужны были стопроцентные, и отнюдь не временные, гарантии безопасности и Марго, и Мейндженов. И, зная теперь точную дату своей смерти, она точно знала, где и как встретит смерть – встретит так, чтобы обезопасить жизнь Марго. Составленный план Мэри сообщила Кэт, что пришла от него в ужас, но, подумав, признала, что он недурен, только тяжело осуществим. Так в курсе задуманного Мэри оказался Джек, и все было согласовано и укреплено.

Но судьба, видимо, решила, что суетящиеся постоянно маги ей не указ и вмешалась в жизнь и замысел Мэри злым роком. И вот она стоит, держа на руках все еще теплое, но уже безжизненное тельце своей крошки, павшей волею судеб от той же напасти, что не оставляла Мэри всю ее жизнь – Болезнь Милосердных унесла жизнь невинного младенца. Отчего она не передала Марго медальон сразу? Чего испугалась? Он ведь принадлежит ей... Принадлежал до сегодняшнего дня...

Осознание собственной беспомощности и никчемности теперь терзало Мэри хуже самых изощренных пыток, на слезы не хватало сил... Зная, что Медальон Златогривого Единорога может в любую минуту самоуничтожиться, убив заодно и ее тоже, волшебница даже не пыталась спасти то, что уже не имело для нее никакой ценности – свою собственную жизнь. Да и зачем? Судьба и так была слишком добра к ней, вот только она так и не поняла вовремя, чем это может закончиться.

На ее плечо легла теплая ладонь – даже не оборачиваясь, Мэри поняла, что это Кэт пытается ее утешить, не используя бесполезные сейчас слова.

– Я бесконечно благодарна вам всем за те жертвы, что принесли вы в помощь мне,– обратилась Мэри к присутствующим в комнате Мейндженам и трем целителям, среди которых была и Джейн Келленберг,– и докажу, что все ваши усилия не были напрасными.

Все протесты, что раздались мгновением позже, были сметены решительными, прямо-таки стальными по своей твердости словами Мэри:

– Спорить бесполезно – лишь мне одной нечего терять. У вас всех есть шанс спастись, так не упустите же его.

Пол больничной палаты содрогнулся, дверь затряслась так, словно ее осаждали великаны. Джейн и Джек, было, кинулись к двери, но Мэри загородила им дорогу, одним выражением лица говоря, что лучше им сейчас уйти. Отправить Джейн было нелегко, и, убедив, наконец, упрямую целительницу в своей правоте, волшебница повернулась к Кэт и Джеку:

– Хоть вы не спорьте со мной – мои часы и даже минуты сочтены, ваши же – нет.

Мейнджены обреченно кивнули, по очереди обнимая Мэри.

– Берегите друг друга. И Мэгги,– волшебница на мгновение остановила взгляд на малышке, что Кэт держала на руках – девочка, улыбнувшись, потянула к ней ручки,– теперь беда вас не коснется.

Едва Мэри вновь очутилась в больнице, дверь не выдержала – разлетелась по всей комнате на щепки, вынудив ее спасаться от обломков дерева. Волшебница, отчаянно вскрикнув, попыталась трансгрессировать, но вместе с ней перенеслись и двое Пожирателей – злорадно скалившиеся в предвкушении приближающейся сцены кары изменницы.

Пока Мэри, не выпуская по-прежнему из рук тельце дочери, попыталась защититься от атак одного из Пожирателей, второй, не теряя времени, за каких-то семь минут собрал на поляне, на которую они перенеслись, всех тех, кто был в больнице из слуг Волан-де-Морта. Сам Темный Лорд возник на поле боя последним из всех, и тут же подключился к повальному обстрелу Мэри, что закончился полным поражением для нее – волшебная палочка волшебницы, повинуясь тридцати обезоруживающих заклинаний, бесполезной деревяшкой взмыла в воздух, черной злой молнией Волан-де-Морта расщепленная на мельчайшие частички. Мэри проводила их равнодушным взглядом, словно ушедшая только что волшебная палочка была лишь бесполезным двойником ее настоящей помощницы в бою.

– Кто бы мог подумать, что ты, Мэри, поступишь столь глупо – пойти в больницу святого Мунго, прекрасно зная, что я тебя ищу...,– протянул Волан-де-Морт, подойдя вплотную к Мэри – в его глазах было столько презрения, словно он разговаривал сейчас с грязнокровкой.

Мэри ответила ему бесстрастным взглядом и абсолютно логичным объяснением:

– Я поступила, как любая мать – пыталась спасти жизнь своему ребенку, и то, что тебе этого не понять, меня совершенно не волнует.

– Так же, как и твоя собственная судьба?– дополнил Волан-де-Морт почти утвердительно,– и, кстати, медальон – он уже не существует?

Мэри лишь усмехнулась в ответ, и, сорвав с шеи уже бесполезный амулет, с силой швырнула его под ноги Волан-де-Морту. Маг, было, нагнулся в попытке поднять его, но тот столб огня, что поднялся выше деревьев, значительно охладил его пыл – от медальона остались лишь искореженные останки, раскаленные добела. В рядах Пожирателей смерти пронеслись удивленные восклицания, а после всеобщее внимание вновь переключилось на Волан-де-Морта, что словно думал, как ему поступить дальше, и Мэри, стоящую перед ним в кольце врагов.

– Ну и какая же кара подлежит мне, предательнице?– громко спросила Мэри сразу у всех присутствующих, дерзко и гордо – так, словно медальон все еще мог обеспечить ей абсолютную защиту, как в последнее время. И была наказана за свою смелость – одновременно два десятка красных лучей пронзили ее тело, заставив упасть на землю. Но корчиться в муках, к разочарованию Пожирателей смерти, Мэри не стала, презрительно смеясь им в лицо. Марго она по-прежнему крепко прижимала к груди, не давая осквернять ее тело.

– Вы думаете, что сейчас мне боль причиняете?– кричала волшебница, смеясь все громче и громче, уже исступленно, с каким-то странным надрывом, глаза ее сумасшедше блестели,– вы думаете, я страдаю от ваших пыток? Вы глубоко ошибаетесь, если это и в самом деле так. И ты, Морган, и все твои слуги – вас постигнет еще худшая участь, несравнимая с долей истерзанной злобным недугом и потерей ребенка женщины – с моей долей.

– Пустые слова и напрасные,– сплюнул Волан-де-Морт, поднимая палочку плавным движением руки – Мэри безвольной куклой взмыла в воздух, зависнув в метре над землей – ее длинные темно-каштановые волосы трепал злой ветер, но маска торжества не желала сходить с лица волшебницы – она откровенно издевалась над своим мучителем:

– Может, воспользуешься моим коронным заклинанием? Оно уж точно причинит мне большую боль.

Волан-де-Морт не замедлил воспользоваться столь заманчивым предложением, и огненный кокон через короткое мгновение окружил Мэри со всех сторон, прерывая ее издевательский смех – вместо него из ее уст вырывался дикий крик, что приносил наслаждение Волан-де-Морту и большинству Пожирателей смерти, которые сыпали одобрительными выкриками. Вмиг все тело Мэри стало единым сгустком всепоглощающей боли, но вскоре волшебница почувствовала, что тело ее словно больше ей и не принадлежит – боль постепенно становилась все меньше и меньше, осталось лишь ощущение безмерной усталости и отстраненной нереальности происходящего. И крик, и смех были теперь недоступны Мэри – она чувствовала, что ее голос словно украл кто-то – не получалось даже прохрипеть что-то бессвязное. Впрочем, совсем скоро волшебница с долей удивления заметила, что вновь может говорить – может только потому, что Волан-де-Морт наконец-то закончил истязать ее, удивившись ее равнодушию к происходящему с ней. Вот он, видимо решив, что Мэри уже почти мертва, со злобным торжеством занес волшебную палочку, собираясь покончить с ней раз и навсегда, но слова волшебницы остановили его:

– Не торопись Убивающее проклятие применять, Морган. Еще минута, и ты станешь свидетелем моей естественной смерти – болезнь вот-вот убьет меня.

Мэри по-прежнему говорила с насмешкой, но тот страх, что постепенно проникал в ее душу, звучал теперь и в ее голосе.

Волан-де-Морт, услышав это, сузил глаза в неверии:

– Хочешь сказать, что тебя сейчас убьет последний приступ? Именно в ближайшие секунды? В тот момент, когда я так хочу в последний раз насладиться твоими страданиями?

– Да, все так, Морган. И я буду очень рада доставить тебе своей смертью удовольствие,– откликнулась Мэри, уже не улыбаясь – первые уколы боли, поразившие ее сердце, будто парализовали ее. Внезапно она с четкостью поняла, что лежит на земле и еще крепче прижала к своей груди тельце дочери, что вызвало у Пожирателей издевательские комментарии.

– Дай хоть взглянуть на Марго – как-никак, я ее отец,– услышала Мэри холодный голос Волан-де-Морта.

Его длинные пальцы попытались расцепить мертвую хватку волшебницы, но не преуспели – как раз в этот момент все ее тело скрутила внезапно пришедшая судорога, и Мэри очень четко поняла, что это – ее конец. Долгожданная смерть... Она уже ничего не видела и ничего не чувствовала – было лишь ощущение бесконечного полета куда-то вперед, стремительного полета. Сознание трезвое как никогда, страха больше нет – и теперь она, безымянная, стремится туда, где ее ждут, освобожденная от всех обязательств, но отнюдь не свободная. Вскоре она встретится с дорогими ей людьми...

Все Пожиратели смерти пораженно молчали, слишком удивленные тем, что, казалось бы, почти бессмертная, много раз ускользающая от вездесущей смерти Мэри Моран, лучшая ученица Волан-де-Морта, все-таки погибла сейчас, и лежала, поверженная, у их ног. Но, несмотря на это, вовсе не сломленная, она встретила свою смерть достойно. Казалось, даже Темный Лорд потрясен – чтобы его жертва сама выбрала, и тем более, осуществила свою смерть? На это была способна лишь Мэри. И теперь даже те из Пожирателей, что при жизни ненавидели ее, чувствовали что-то вроде жалости к ней.

Но никто из Пожирателей не испытывал такой боли и горечи от смерти Мэри, как Северус Снегг – ее последний ученик. Поэтому, когда все решали, что делать с телами Мэри и ее дочери, он вызвался собственноручно похоронить их именно здесь – там, где Мэри встретила свою смерть. Никто возражать не стал, и вскоре на поляне остались лишь два безжизненных тела, да Волан-де-Морт, с рассеянным вниманием наблюдающий за усилиями Снегга, что хотел создать для Мэри и ее дочери полноценную могилку.

– Последняя дань?– спросил Волан-де-Морт у Снегга утвердительно.

Тот не ответил – слишком был занят перемещением тел Марго и Мэри в только что созданную могилу. Когда это было сделано, волшебник собрал одним движением волшебной палочки останки палочки Мэри и ее медальона, опустив их на дно могилы – к ногам Мэри. Тяжело вздохнул, застыв каменным истуканом на краю могилы, рискуя свалиться в нее – слишком велико было желание запомнить лицо Мэри во всех подробностях. Минут десять Пожиратель пронзал ее взглядом, в котором читалась и боль, и горечь, и любовь, и в какой-то момент, не выдержав, решительно отвернулся к темнеющим невдалеке деревьям – вовсе не скрыть текущие по щекам слезы скорби, а больше не в силах видеть ее такой – безмятежно спящей.

Нужно было завершить начатое – но за Северуса это сделал Волан-де-Морт: взмахнув волшебной палочкой, он водворил только что вырытую землю на место, одновременно пытаясь избавиться от непонятного чувства обманутого человека. Сегодня было слишком много случайностей, никогда раньше ему не везло так: покончить разом и с ненужным ребенком, и с его слишком своенравной матерью, которая все же успела уничтожить один из крестражей. Его настораживало странное поведение Мэри, свойственное лишь сошедшему с ума человеку – ведь еще месяц назад она была вполне вменяема...

Решительно отбросив все мысли о Мэри Моран, Волан-де-Морт быстрым шагом направился в сторону леса, трансгрессировав на ходу. На поляне остался лишь Северус Снегг. Он в благоговейном молчании взирал на чуть возвышающийся над поверхностью земли холмик, что скрывал тела Мэри и ее дочери. Но и Северус здесь надолго не задержался – прошептав прощальные слова, он крутнулся на месте, мечтая так же легко забыть о происшедшем сегодня, как легко он мог уйти с этого места в давно ставший ему домом особняк Волан-де-Морта.

Но он не единственный горевал при мысли об уходе Мэри из жизни – Кэт и Джек, так дорожившие ею еще недавно, сейчас сидели в своей гостиной в траурном молчании – хоть они не видели самой смерти Мэри, все же знали, когда она произойдет, и где, и мысленно были вместе с ней. Минуты длились и длились, так же, как и скорбное молчание, что в одну секунду, словно по некоему сигналу, нарушил Джек:

– Теперь Мэри находится там, куда так хотела попасть – вместе со своей дочерью. Им там будет хорошо... Наверное, это не важно, но все же – хотелось бы знать, что Мэри хотя бы по-человечески похоронили... А не надругались после ее смерти над ее телом и телом малышки Марго...

– Я уверена – Северус Снегг, ученик Мэри, оказал ей последние почести,– произнесла Кэт негромко, но твердо,– она говорила мне о нем – Северус очень помог ей в лечении от болезни Милосердных, хотел даже такое зелье изобрести, что вылечило бы Мэри полностью – как и тех, кто, подобно ей, страдает от этой болезни.

После этих слов атмосфера, царящая в гостиной Мейндженов, немного изменилась – словно сюда на одно мгновение заглянула живая и невредимая Мэри, улыбаясь Джеку и Кэт своей открытой и радостной улыбкой. И они, больше не скованные грузом вины, что растаяло в одно мгновение, одновременно вздохнули с облегчением. Синхронно повернулись в сторону камина, где на каминной полке стояла совсем свежая фотография: женщина с глазами повидавшего виды человека и легкими морщинками у губ, говорящими о постоянной улыбчивости, бережно держала на руках спящего младенца, представляясь с ним единым целым. А через ворот ее свободной рубашки свисал Медальон Златогривого Единорога, что одновременно принадлежал и Мэри, и Марго. И пусть медальона больше не существует, а Мэри и Марго мертвы – Джек и Кэт знали, что никогда не забудут о них, и всегда будут помнить ту, что служа Волан-де-Морту, имела доброе, открытое сердце и милосердную душу...

====== Глава 15. Разгромленный дом и разрушенное счастье. ======

Прошел долгий год со смерти Мэри Моран, а в доме Мейндженов ничего не менялось: пока Джек как глава семейства горел на работе, нередко задерживаясь в Министерстве до полуночи, Кэт заботилась о Мэгги и своих многочисленных любимцах. Та защита, что защищала дом Мейндженов когда-то, простояла лишь полгода – до смерти Хранителя Тайны. Кэт и Джек знали, что за ним – другом Джека, долго охотились Пожиратели смерти, и, найдя, убили с особой жестокостью, перед этим применив различные проклятия. Но смерть их Хранителя Тайны не привела семейство Мейндженов гибели – Пожиратели смерти не пришли в их дом, и Кэт с Джеком смогли вздохнуть спокойно, погрузившись всецело в вихрь каждодневных забот.

Но в середине июня 1980-го года их спокойствие вновь было нарушено – несколько раз Джеку предлагали сотрудничество с Волан-де-Мортом, и каждый раз Джек отвечал категорическим отказом и неприкрытой угрозой. После третьего визита Пожиратели смерти оставили Джека в покое, но это был лишь тактический прием, затишье на два месяца, что разразилось бурей в последний день сентября.

... Джек оторвался от своих бумаг, секундой назад поглощенный прочтением их содержимого – появившееся вдруг беспокойство, весомым камнем давившее на грудь, помешало вновь сосредоточиться. Волшебник спешно поднялся на ноги, выхватив из-за пояса волшебную палочку, и секундой позже увидел источник угрозы: четырех магов в черных как уголь мантиях с капюшонами, наброшенными на лицо, что вошли в гостиную. Вот сверкнула за окном молния, осветив бледные лица вошедших, что в одно мгновение сняли капюшоны – глаза того, кто стоял перед остальными, того, кто был выше их всех на голову, хищно блеснули багрецом, жутковато сочетаясь с бледным до чрезвычайности змеиным лицом. Те трое, что стояли чуть позади, подняли волшебные палочки, нацелив их на Джека, но Волан-де-Морт, не оборачиваясь, остановил их, произнеся холодным до жути голосом:

– Не нужно так спешить, я хочу дать этому смельчаку еще один шанс. Может быть, на этот раз он будет вести себя более благоразумно.

– Если под благоразумием ты понимаешь подчинение тебе, я лучше безумцем буду!– гневно, безо всякого страха в голосе выкрикнул Джек, глядя прямо в глаза Волан-де-Морта,– все свои силы вложу на борьбу с тобой и твоими слугами!

Темный Лорд язвительно усмехнулся, покачав головой:

– Я ценю смелость, но иногда она превращается в глупость – как сейчас. Неужели ты хочешь бесславно умереть, оставив на произвол жену и дочь? Или же они тебе не дороги?

Несколько долгих мгновений Джек стоял неподвижно, словно в статую превратился, глядя расширенными от ужаса глазами на Волан-де-Морта, чьи губы искажала ухмылка предвкушения. И лишь спустя минуту Джек, вмиг очнувшись, произнес, перекрыв рокот грома:

– Они мне дороже, чем моя собственная жизнь – именно поэтому я остаюсь верен им. Я не примкну к тебе, Волан-де-Морт, ты не дождешься от меня помощи – даже если применишь ко мне весь арсенал Темных проклятий.

– Говоришь, выстоишь против моих чар?– оскалился Волан-де-Морт зловеще,– что ж, сейчас увидим, так ли это.

И, не медля ни секунды, он направил в Джека проклятие Подвластия, которое тот не успел отразить. И застыл посреди гостиной, глядя ничего не видящим взором в пространство перед собой…

– Теперь ты будешь служить мне,– говорил Волан-де-Морт холодно,– вся твоя воля в моих руках.

Он ожидал полнейшего подчинения от Джека, но тот, к его удивлению, лишь рассмеялся в ответ, вновь глядя на мага с презрением.

– Твои проклятья бессильны против меня,– произнес он,– любовь к жене и дочери защищает меня.

В гневе блеснули багрецом глаза Темного Лорда – вместе со своими слугами он пустил Пыточное проклятие в Джека, но ни одно не попало – мужчина отразил их все Множественным проклятием.

– А от всех остальных я могу защититься сам,– произнес Джек с торжествующей ухмылкой,– даже если придется биться против всех вас.

Вновь сверкнула молния, словно послужив для Волан-де-Морта и его подчиненных неким сигналом – одновременно три красных луча устремились к стоящему посреди гостиной Джеку – и все были отражены им, как и предыдущие. Но не колючий и смертоносный зеленый луч, со злобным шипением прочертивший отчетливый след в воздухе, что пронзил так ничего не успевшего сделать Джека. На мгновение в его карих глазах отразился слепой ужас, он покачнулся, ловя ртом воздух, и, выронив палочку из правой руки, безвольной куклой повалился на пол – уже мертвый.

Пожиратели смерти одобрительно и одновременно злобно рассмеялись, но смех их затих, едва Волан-де-Морт заговорил:

– Обыщите каждую комнату – возможно, оно еще здесь.

Пожиратели тут же принялись выполнять приказ Темного Лорда – и уже через пять минут гостиную совершенно нельзя было узнать: здесь царил такой кавардак, словно бушующий снаружи ветер долетал и досюда. Так и не обнаружив предмет поисков, Пожиратели последовали в другие комнаты, но и там их ждало разочарование – искомой вещи нигде не было. Под конец гости дома Мейндженов зашли в спальню на втором этаже, и их внимание сразу же привлекла детская кроватка, стоящая у стены, в которой безмятежно спала годовалая малышка.

– Если бы мы знали, что его дочь здесь... с ее помощью смогли бы добиться послушания от этого упрямца,– сказал раздраженно один из Пожирателей, и его соратники согласно покивали,– папочка сделал бы все, что угодно под страхом смерти своей дочурки.

– Может, покончить и с ней?– с надеждой в голосе предложил другой Пожиратель, стремясь хоть чем-то оправдать приход сюда. Он, было, занес волшебную палочку, не услышав от Волан-де-Морта соответствующего наказа, но как раз в этот миг Темный Лорд заговорил:

– В этом нет никакой нужды – смерть одного лишь мужа будет для хозяйки этого дома достаточным уроком на будущее. Если же мы убьем и ее дочь, то она с головой окунется в планы мести, что может быть очень коварной – а мне не нужны лишние проблемы сейчас. Вот если бы жена Джека Мейнджена была сейчас здесь – другое дело. Но нам ее ждать некогда – впереди еще много дел.

Никто из Пожирателей не решился спорить – все они незамедлительно приступили к обыску спальни, что не дал ровно никакого результата. Так что Волан-де-Морту и его слугам оставалось лишь покинуть этот перевернутый вверх дном дом – но перед уходом они по обыкновению сотворили над домом Черную метку.

И этот знак – скалящийся в зловещей улыбке череп с выползающей изо рта змеей, стал подтверждением смутных страхов Кэт, когда она подошла к своему дому, возвращаясь из Лондона (попытки в очередной раз устроиться на работу в Министерство ни к чему не привели). Остро кольнуло болью сердце, мгновенно подействовав на Кэт вроде медленного яда – она со скоростью звука рванулась вперед, через двери, чтобы на всех парах влететь в гостиную. Остановилась, резко затормозив при виде разгромленной комнаты... Ей показалось, что этот кавардак оттого, что все ее питомцы разом вырвались из своих жилищ и нанесли чем-то не угодившему им дому максимальный урон. Но Черная метка – визитная карточка Пожирателей смерти, ясно говорила Кэт, что ее питомцы здесь не виноваты.

Находясь в некоем ступоре, волшебница, лишь бы занять чем-то руки, принялась наводить порядок в гостиной. Починила пару статуэток, что нашли свое место на каминной полке, с усилием повернула опрокинутое на бок кресло, ставя его на место... И застыла, увидев жуткую картину, что открылась ей в одно мгновение: ее муж лежал на ковре, совсем рядом с камином, поверженный, и в широко открытых его глазах ясно читался непередаваемый ужас – свидетель последнего чувства Джека. Колени волшебницы мгновенно подогнулись, надежда, слепая, едва родившаяся, ушла от одного прикосновения к запястью любимого – оно было холоднее льда и явно не могло принадлежать живому человеку. Страх, притупившийся от смертной муки, вновь вернулся с ужасающей быстротой – если и Мэгги тоже...

Взвившись на ноги, Кэт помчалась на второй этаж, сшибая в спешке все то, что попадалось на пути... секунды, перетекающие в мучительную вечность – и колоссальное облегчение наполнило душу волшебницы: Мэгги спокойно спала в своей кроватке, еще не ощущая то горе, что постигло ее семью. Чуть не разрыдавшись от счастья, Кэт прижала малютку к себе – но облегчение не могло заставить ее забыть о смерти Джека. Крепко сжимая Мэгги, волшебница вновь спустилась в гостиную и остановилась перед Джеком, что навсегда, даже не попрощавшись ни с ней, ни с дочерью, ушел из их жизней. С отчаянием вгляделась в каждую черточку столь дорогого ей лица, искаженного ужасом: в эти всегда смеющиеся коричневые глаза с расширившимися теперь зрачками, чуть выдающиеся вперед скулы, короткие черные волосы... Горечь, печаль, все страдание и прочие связанные с потерей мужа чувства единым водопадом нахлынули на Кэт, но она лишь крепче сжала зубы, не позволяя слезам затмить столь дорогой облик любимого – словно он в любой миг мог раствориться. И уже тогда, когда ее тяжелое дыхание было готово сорваться в рыдания, волшебница ощутила странное спокойствие и отрешенность. Беда уже произошла, но смысла жить у нее отнять не смогла – Мэгги, безмятежно спящая у нее на руках, сейчас нуждалась в защите и любви, которые она будет дарить ей вдвойне, возмещая потерю Джека.

Аккуратно опустив спящую малышку в стоящее неподалеку кресло, Кэт, вновь опустившись на колени рядом мужем, поцеловала его в холодный лоб, наполовину закрытый спадающими волосами, и закрыла его глаза – теперь казалось, что Джек лишь спит. Ощущая острое стеснение в груди, волшебница поднялась на ноги и принялась наводить порядок, одновременно понимая, что этот дом больше ненадежное укрытие для нее и Мэгги и что лучше обезопасить и себя и ее, переехав в удаленное от этого дома место. Но за этими мыслями она беспрестанно думала о том, что Джек больше никогда не сможет подарить ни ей, ни дочери теплого слова и любящего взгляда, ни улыбки – ласковой и нежной... Горечь и отчаяние вновь наполнили сердце Кэт, оставив ей лишь, обняв безжизненное тело мужа, рыдать, уткнувшись ему в грудь, от безысходности и боли, мечтая лишь об одном – быть там же, где сейчас Джек, вновь ощущать одно лишь его присутствие и больше никогда не покидать его...

Но одна лишь мысль о Мэгги заставила волшебницу вновь подняться на ноги и приняться за уборку, предварительно наложив на дом необходимую защиту. Дробный стук в дверь заставил Кэт подскочить; она, сжав в пальцах волшебную палочку, быстрым шагом пересекла гостиную и открыла входную дверь. Посетитель, что стоял на пороге, было, улыбнулся, но улыбка его испарилась без следа при виде угрожающе целящейся в него Кэт, чье лицо было белее мела.

– Я – Северус Снегг, ученик Мэри Моран!– произнес он, попятившись, даже не пытаясь достать собственную палочку,– она же говорила вам обо мне!

Волшебница, после долгих мгновений оцепенения, в котором она пребывала от слов Северуса, в недоверчивом изумлении расширила глаза, вникнув в слова Пожирателя. Схватила его, что застыл на месте, силком втащила в дом...

– Ты – Пожиратель смерти, да?– спросила Кэт настойчиво, подталкивая его все дольше в гостиную,– объясни, почему слуги Волан-де-Морта пришли сюда?!

Снегг хотел было что-то возразить, но увидев беспорядок, царящий в гостиной и тело Джека, лежащее возле камина, потрясенно застыл – как Кэт совсем недавно.

– Я... я не знаю, правда,– медленно произнес он, оглянувшись на волшебницу,– мне ничего не было известно о том, что мои соратники собирались придти сегодня сюда!

– Но ты же не станешь отрицать, что не знал, что именно они хотели от Джека,– произнесла Кэт твердо. Твердость эта в ее голосе никак не вязалась с беспросветным отчаянием, что превратило ее лицо в маску,– так что я жду от тебя объяснений – раз уж ты сам пришел ко мне.

Повинуясь повелительным жестам Кэт, Снегг буквально упал в близстоящее кресло – ощущая на себе пронзительный взгляд волшебницы, что вновь держала Мэгги на руках.

– Я слышал, что Темный Лорд сейчас ищет некое пророчество, что сообщает о малыше, способном остановить его. Наверное, он подумал, что пророчество может быть у вас дома – ведь Джек совсем недавно должен был перенести его в Министерство. Скорее всего, Темный Лорд хотел склонить вашего мужа к сотрудничеству, но не преуспел в этом и убил его, после обшарив дом.

Кэт, услышав эти слова, как-то вмиг обмякла в кресле, уставившись неподвижным взглядом в пустоту перед собой – словно описание обстоятельств смерти Джека причинило ей большую боль, чем вид его безжизненного тела.

– Помочь вам похоронить вашего мужа?– спросил Северус с невольным участием в голосе – так сильно его тронуло то страдание, что было написано на лице волшебницы. Кэт не без труда сфокусировала взгляд вновь на Северусе, сказав с презрением и холодом в голосе:

– Ну, уж нет, справлюсь как-нибудь без слуг Волан-де-Морта.

Снегг дернулся от звука этих слов, словно от удара током.

– Я больше не служу ему,– произнес он, встретив без колебаний горящий ненавистью взгляд волшебницы,– теперь я состою в Ордене Феникса, помогаю Альбусу Дамблдору в борьбе с моими вчерашними соратниками.

– И Черную метку на своем предплечье ты вырезал, чтобы окончательно убедить всех в своей непричастности к Пожирателям смерти?– спросила она одновременно и с вызовом, и с ядом в голосе.

Северус в отрицании покачал головой, но взгляда не отвел.

– Можете не верить мне, но знайте – я не лгу.

И, не добавляя больше ничего, он поднялся на ноги, собираясь покинуть дом Мейндженов, но был остановлен решительным голосом Кэт:

– Не так быстро, Северус – не стану так легко отказываться от твоей помощи, ведь она мне очень нужна. Подойди.

Снегг подчинился и, следуя указаниям волшебницы, вынес тело Джека в небольшой садик перед парадным входом, а затем – туда, где чернела разрыхленная земля, что была совсем рядом с лесом. Неподалеку лежало спиленное накануне дерево – из него Снегг с поразившим Кэт мастерством смастерил достойное вместилище для тела Джека – словно всю жизнь занимался лишь этим.

– Можно подумать, что в работу Пожирателей смерти входит не столько убийство подвернувшихся под руку волшебников, сколько изготовление гробов,– не без сарказма заметила Кэт, наблюдая за тем, как тело ее любимого перемещается в свежеприготовленный гроб.

Северус никак на этот выпад не отреагировал, вскользь заметив:

– Когда я хоронил Мэри Моран, то не изготовил даже такого гроба – просто ее тело и тело ее дочери в вырытую наспех яму поместил.

– Так ты похоронил ее?– воскликнула Кэт с уважением и недоверием,– как она умерла?

– Без особых мучений,– ответил Северус, подняв взгляд на волшебницу,– хоть Темный Лорд и Пожиратели смерти очень старались вконец измучить ее различными проклятиями, даже заклятием «Двух Стихий», они не добились ничего, кроме презрительного смеха в лицо. Последний приступ оборвал ее жизнь через минуту после того, как улыбка сошла с ее губ.

При звуке заклинания, что любила применять Мэри время от времени глаза Кэт расширились – она не раз слышала от самой Мэри, каковы страдания того, кто чувствует на себе действие этого заклятья.

– Джек хотел спасти ее,– с невеселым смешком произнесла она, плавным движением волшебной палочки опуская гроб в свежевырытую могилу,– стремился покинуть этот мир, спасая кого-то. Что ж... Его желание выполнено.

Она синхронно с Северусом подняла волшебную палочку, скрывая от глаз гроб только что вырытой землей. Пронзив небольшой холмик, что образовался через секунду, прощальным взглядом, волшебница направилась к дому, зная, что Северус идет следом.

Он, не спрашивая даже, сразу принялся помогать Кэт в уборке дома и, когда все было закончено, опустился в кресло рядом с ней, что вновь держала на руках спящую Мэгги. Кэт так устала, что уснула бы тут же, если бы не взволнованный голос Северуса, что произнес:

– Миссис Мейнджен! Ваша дочь проснулась!

– И что в этом необычного? – спросила волшебница в недоумении, нехотя открывая глаза,– она же не должна спать целый день!

Снегг покачал головой, не отводя пораженного взгляда от Мэгги.

– Ее глаза... едва она открыла их, они были непроницаемо-черными, а сейчас – темно-серые, совсем как у вас!

Кэт мягко улыбнулась, поняв суть проблемы.

– Наверное, сейчас ты думаешь, что ее глаза станут либо снова черными, либо зелеными или голубыми?– спросила она, опуская взгляд на Мэгги – девочка сейчас просто сидела у нее на коленях, разглядывая Снегга полными любопытства глазами.