Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 85 страниц)

Успех волшебницы был замечен Флитвиком – и награжден двадцатью баллами. Некоторые слизеринцы, в том числе, и Пэнси, что поначалу почувствовали зависть к ней, тут же разразились бурными овациями. По просьбе профессора Мэгги сначала заморозила воду в кубке, затем – растопила и испарила ее. После, повинуясь проблеску вдохновения, одним взмахом волшебной палочки вновь создав воду в кубке, резким движением руки выплеснула ее, тут же заморозив. По классу пронесся вздох восхищения – к потолку, застыв в воздухе, уносился, широко раскинув крылья, лебедь. После этого урок превратился неизвестно во что, почти сорвавшись – ученики, выкрикивая слова похвалы, видели все новые и новые чудеса, что Мэгги по просьбе Флитвика показывала одно за другим.

– Это просто потрясающе!– восклицал профессор в конце урока,– поразительный талант! Еще 50 очков Слизерину!

Радостный рев слизеринцев перекрыл зазвучавший звонок – все слизеринцы тут же кинулись поздравлять Мэгги, что заработала сегодня очки факультету.

– Здорово, что ты у нас, Мэгги,– говорили слизеринцы, идя в общую гостиную,– теперь мы точно кубок домов выиграем!

Весь следующий урок, что был сейчас у шестикурсников свободен, слизеринцы просили Мэгги показать что-нибудь еще, и она, совершенно не чувствуя усталости, выполняла просьбы слизеринцев. И их восторг, радость, наполняющая все ее существо, давали волшебнице все больше и больше сил.

Так очень быстро пролетело время свободного урока, и слизеринцы, обсуждая необыкновенные умения Мэгги, устремились на защиту от Темных сил.

– Итак, шестикурсники. Все вы, набрав необходимое количество баллов, получили возможность продолжить изучение этой дисциплины,– сказал Снегг, едва слизеринцы устроились в классе,– но среди вас есть ученица, что не проходила экзамен, и чьи умения нуждаются в немедленном подтверждении. Мэгги Мейнджен!

«Надеюсь, он мне не собирается сейчас экзамен устраивать»,– подумала Мэгги, выходя в центр класса.

– Профессор Дамблдор отзывался о вас как о особо умелой и талантливой, хоть и юной, ученице,– процедил Снегг, пронзая волшебницу пристальным взглядом,– сейчас мы все увидим, насколько он был прав. Подойдите ко мне.

Мэгги в полной тишине подошла к Снеггу, гадая, что ей придется делать.

– Скажите, мисс Мейнджен, вам известно о «Огненном коконе»?– спросил Снегг, явно рассчитывая на ответ «нет» от нее.

Но волшебница кивнула в ответ – она читала об этом, хоть и давно.

– Относится к категории самых сложных чар среднего уровня. В школах обычно не изучается, так как около 200 лет назад привело к гибели нескольких учеников.

– Его суть?

– Совмещает в себе силу Огненного столба и Опутывающего проклятья. Поэтому требует 30 секунд на создание. В это время его еще можно отразить, после же проклятие, опутывая человека, сжигает его заживо, и, разрастаясь после, может перекинуться на тех, кто стоит рядом – на расстояние до ярда.

Едва договорив, Мэгги очень отчетливо ощутила волну ужаса, что прокатилась по всему классу, что породили ученики. Судорожно вздохнув, она попыталась прогнать замелькавшие перед глазами назойливые черные точки, и, как сквозь вату услышала голос Снегга:

– Здесь вы правы – Огненный кокон, своеобразная смесь Пыточного и Убивающего проклятий, невозможно отразить – и убивает оно почти мгновенно. Но не думайте, что, раз разговор зашел об этом проклятии, я обязательно испробую его на вас. Вместо этого я научу блокировать его. И мисс Мейнджен покажет вам, как выполняется эта защита.

Только теперь, полностью справившись с недомоганием, Мэгги поняла свою задачу – сделать то, что она знала лишь в теории!

– Вы ведь знаете формулу заклинания?– поинтересовался Снегг у нее вкрадчиво.

Волшебница кивнула.

– Тогда приступим.

Резко взмахнув волшебной палочкой, Снегг поставил защиту, от которой должно было срикошетить обратно в Мэгги отраженное ею заклинание, неся в себе двойной урон и двойную силу. Оно поразит ее, либо, отразившись, попадет в кого-то из учеников…

Лихорадочным размышлениям Мэгги помешал тот луч, что вылетел в нее из палочки Снегга – волшебница выставила необходимую защиту за секунду до того, как проклятье попало в нее. Отразившись, оно понеслось в своего создателя, но, не сумев поразить его, метнулось обратно. Мэгги отчаянно взмахнула волшебной палочкой, посылая навстречу ему свое заклинание. Два луча столкнулись, рассыпавшись разноцветными искрами…

– Мисс Мейнджен, как вы видели только что, блестяще справилась со своей задачей. Что была усложнена мною специально. Заклинание – защита, изобретенное когда-то, оказалось при первой же проверке несостоятельным, и унесло жизни учеников. Но действенным оказалось бы просто перебить луч проклятья каким-нибудь другим, даже самым простым, что и доказала мисс Мейнджен. Можете возвращаться на место.

Мэгги села на место, а Снегг продолжил:

– Итак, сейчас каждый из вас должен будет выполнить невербальное проклятие – надеюсь, в чем его суть объяснять не нужно? Вы разобьетесь на пары, и будете атаковать друг друга по очереди. Приступайте.

Шестикурсники тут же разделились на пары; Мэгги, не найдя себе пары, по приказу Снегга то и дело демонстрировала правильное исполнение невербальных чар. И заодно убедилась в том, что слизеринцы получают от Снегга явные привилегии, гриффиндорцы же то и дело слышали от него язвительные насмешки в свой адрес.

Остановившись около очередной пары гриффиндорцев, Мэгги, еще не видя лиц студентов, ощутила ненависть такой же силы, что была вчера в слизеринском купе от Малфоя. Сейчас эта ненависть была обоюдной, и волшебница, проследив полный ненавистью взгляд Снегга, увидела того самого парня, который вчера прогнал ее из своего купе.

– Поттер! Ваша попытка сотворить приличное заклинание невербально была настолько слабой, что у меня возникли серьезные сомнения в том, что вы все же сможете сделать необходимое к экзаменам,– сказал Снегг язвительно, и Мэгги вновь ощутила ток ненависти, немного слабее предыдущего.

– Быть может, вам поможет очередная демонстрация,– продолжил Снегг с презрением.

Мэгги, повинуясь жесту профессора, в который раз метнула заклинание в него, что он тут же и отразил. На ее взгляд, именно при изучении невербальных заклинаний демонстрация была совершенно бесполезной – ну как ученики могли научиться сосредоточению, лишь наблюдая это самое сосредоточение на чужом примере? Если что-то и могло помочь здесь – то не утверждение твердолобости учеников, а слова веры в их силы, слова поощрения…

Похоже, Поттер и его друг, чьи волосы так и горели пронзительно-рыжим цветом, были согласны в этом с ней – по крайней мере, об этом говорили выражения их лиц. И, разумеется, их попытки не увенчались успехом.

Профессор Снегг, злорадно усмехнувшись, собрался было высказать свои комментарии по поводу их способностей, но его опередила Мэгги, произнеся:

– Профессор, позвольте мне помочь им освоить эти чары как следует. Учитывая то, что я сама знаю их уже давно, это будет очень даже кстати.

Снегг было задумался, но почти сразу же коротко кивнул.

– Хорошо, приступайте. Но, так как вы, мисс Мейнджен, вызвались добровольно, то я вправе вычесть с факультета Слизерин 20 баллов в случае вашего провала – а в том, что случиться иначе, я очень сильно сомневаюсь.

Мэгги, услышав эти слова, было пожалела о своем поспешном решении помочь гриффиндорцам – парни, услышав последнюю фразу Снегга, улыбнулись одинаково насмешливо, как бы говоря ей, что у нее ничего не выйдет…

– Для начала представьтесь,– сказала волшебница, переводя взгляд с одного лица на другое,– я ведь даже имен ваших не знаю…

– Рон Уизли,– представился рыжий парень, стерев с губ усмешку на мгновение.

– Гарри Поттер,– назвался его друг, что глядел на Мэгги хмуро, без какой-либо улыбки,– и как же ты нас учить собираешься? Как Снегг, или хуже?

– Да не буду я вас учить,– возразила Мэгги категорично, удивив этим парней,– вы ведь не хотите обучаться невербальным чарам.

– А как же наказание от Снегга? Тебе, что, на Кубок домов плевать?

– Ну да,– подтвердила Мэгги спокойно, удивив этим гриффиндорцев,– я лишь хочу помочь вам, и знаю, что Снегг заведомо настроен против вас, как студентов Гриффиндора. Другой вопрос – хотите ли вы даже не очки сохранить, а выучить очень полезное умение. Если да – то я научу вас невербальным чарам.

Парни, переглянувшись, кивнули, и Мэгги, улыбнувшись победно, продолжила тем же уверенным голосом:

– Хорошо. Для этого вам, прежде всего, нужно верить в свои силы – и, конечно же, сосредоточиться на поставленной цели. Захотите исполнения этого заклинания всей душой – и направьте вашу магическую силу в волшебную палочку, одновременно произнеся про себя необходимые слова. Начни ты, Рон.

Парень, неуверенно кивнув, встал в стойку. Взмахнул палочкой, направив ее на Гарри, но ничего не произошло – даже искры из кончика волшебной палочки не вырвалось.

– Новые попытки дадут должный результат,– ободрила Рона Мэгги. И, указав на Гарри, произнесла,– теперь ты.

Гарри попытался тоже, и попытка его была удачнее, чем у его друга – но заклинание, вылетевшее из палочки Гарри, было настолько слабым, что угасло, не долетев полпути до Рона.

Парни, подбадриваемые волшебницей, продолжили попытки, действуя по очереди, и, к своей собственной радости и удовлетворению Мэгги достигли желаемого результата через полчаса тренировок.

– Очень хорошо, молодцы,– похвалила их Мэгги, увидев идеальный результат от обоих парней,– вы действительно выучили эти чары.

Словно бы услышав эти слова, рядом с ней и гриффиндорцами появился Снегг, спросив:

– Что, вы уже готовы продемонстрировать мне свое владение невербальными чарами?

Парни, уже не колеблясь, выполнили задание Снегга, сделав это идеально на этот раз. И заслужили награду – 20 очков своему факультету.

Сразу после прозвенел звонок, и шестикурсники, как один, потянулись к выходу.

– Спасибо за помощь, Мэгги, – услышала волшебница голоса Рона и Гарри у самого выхода,– теперь мы твои должники. Если понадобиться помощь – обращайся.

– Непременно,– улыбнулась она в ответ,– я рада, что смогла помочь вам сегодня.

– В самом деле?– донесся до нее холодно-презрительный голос Драко, что стоял возле кабинета, пронзая нехорошим взглядом гриффиндорцев. Его ненависть ощутимо действовала на Мэгги, но особого вреда не причинила – волшебница была защищена благодарностью своих учеников.

– Да, Драко,– подтвердила она голосом, в котором не было даже капли теплоты,– но совсем не радует твоя ненависть.

– Тогда я оставлю вас с Поттером радоваться мимолетному успеху,– откликнулся Малфой пренебрежительно,– можешь секретничать с ним сколько угодно и о чем угодно, пользуясь тем, что так удачно подмазалась к нему.

Мэгги даже парировать не успела – Драко, сверкнув глазами, ушел. Она, вздохнув, повернулась к гриффиндорцам, но на их лицах уже не было улыбок.

– Значит, ты затеяла это все лишь, чтобы ко мне в доверие втереться?– спросил Гарри прохладным тоном,– тогда мне больше от тебя ничего не нужно – свои слова я беру обратно.

– Мои поступки, какими бы они ни были, никогда не будут иметь под собой корыстной почвы,– отрезала Мэгги, поменявшись в лице,– я помогала вам просто так, и одной благодарности мне вполне достаточно.

– После слов Малфоя в твои слова мне не очень-то верится,– произнес голос позади Мэгги. Волшебница обернулась, и увидела шестикурсницу – гриффиндорку. Мэгги скользнула взглядом по ее лицу, отметив пышные кудрявые волосы и карие глаза, что сейчас цепко глядели на нее.

– Ты ведь Мэгги Мейнджен, верно?– спросила девушка, подойдя к Мэгги,– я Гермиона Грейнджер.

– Очень приятно, Гермиона,– усмехнулась Мэгги, гадая, чего же ей ждать от волшебницы,– но объясни, почему ты считаешь, что мне нельзя доверять?

– В основном, потому что я тебя совсем не знаю,– откликнулась Гермиона с готовностью,– а еще мне как-то не сильно верится, что ты, с такими-то способностями, в Хогвартсе только ради обучения – если судить по сотворенным тобою только что чарам, ты уже можешь ЖАБА на «отлично» сдать.

– Да, но только по защите от Темных искусств,– возразила ей Мэгги,– есть и другие предметы, в которых я далеко не ас.

– Допустим, в Хогвартсе ты из-за этого и только,– произнесла Гермиона таким скептическим тоном, словно не хотела верить собственным словам,– а Гарри и Рону ты, значит, помогла чисто из солидарности? Как студентам Гриффиндора, к которым все слизеринцы испытывают ненависть? И тебе хватило от них лишь благодарности?

– Да, хватило,– кивнула Мэгги,– но если тебе мало этих моих слов, я могу доказать, что говорю правду. Только не здесь, а где-нибудь подальше от чужих глаз…

…– Так как же ты можешь сделать это?– спросила Гермиона, едва она, Гарри, Рон и Мэгги оказались возле озера, неспешно прогуливаясь на свежем воздухе.

– Если уж вы не верите мне так, я скажу то, что хочу сказать, несколько иначе. Представьте, что человек, гуляющий по лесу, случайно встретился с кентавром, так же, как кентавр не предполагал, что встретится с человеком, но встреча произошла. Станут ли они после этой встречи зависимы друг от друга?

– Если только кентавр спас этому человеку жизнь,– предположила Гермиона,– тогда только человек будет обязан кентавру, а кентавр – нет.

– А если никто никого не спасал, и они просто пересеклись, лишь потому, что тропа узкая, а обойти нельзя? Что тогда?

– Тогда они просто разойдутся,– пожал плечами Гарри,– и что? Что ты этим сказать хотела?

– Это – образы, на примере которых я показала наши с вами отношения. Вы – люди, я – кентавр. Теперь вы понимаете, что мне от вас ничего не нужно? Так же, как и всем кентаврам от людей. К тому же, кентавры – свободны, и никому не подчиняются.

– Это ты сейчас о Волан-де-Морте?– усмехнулась Гермиона,– хочешь сказать, он еще не вербовал тебя?

– А откуда он может знать о моих способностях? Я ведь в одиночестве живу, и не демонстрирую свой талант.

– Неужели?– протянул Рон неверяще,– ну, раз уж начала, договаривай все о себе.

Мэгги, чувствуя, что без этого не обойтись, рассказала о себе вкратце – о способности чувствовать эмоции других людей, 17 годах уединенного обитания в глуши, и о домашнем обучении.

– Никогда не слышала ни о чем подобном,– протянула Гермиона задумчиво,– и полезный, и опасный навык одновременно. Обычная ненависть для тебя хуже проклятья…

– А то, что цвет твоих глаз может меняться – это тоже как-то с даром осязания эмоций связано?– спросил Гарри с любопытством в голосе.

– Да. Когда я злюсь или удивляюсь, они становятся черными. В остальное время они серые.

– Но разве можно жить почти в полном одиночестве столько лет?– удивилась Гермиона,– это ведь совершенно…

– Невероятно?– продолжила Мэгги за нее,– возможно, но я жила, и не жаловалась.

– А три месяца назад на тебя случайно наткнулся Дамблдор, и, узнав о твоих способностях, отправил тебя сюда?

– Ну да,– подтвердила Мэгги невозмутимо,– наполовину – для обеспечения моей безопасности – ведь я очень люблю гулять по лесу, а теперь, когда Волан-де-Морт вновь отвоевывает старые позиции, это небезопасно. К тому же, я не верю, что моя встреча с Дамблдором была случайной: все случайности – это лишь чей-то умело претворенный в жизнь план.

Гермиона не нашла, что возразить, и на некоторое время установилась относительная тишина, нарушаемая лишь случайным всплеском воды в озере.

– Теперь-то вы мне верите?– спросила Мэгги, наконец, пытливо глядя на гриффиндорцев.

– В общем-то, да. Но…

– Тогда представьте, что встретившиеся кентавр и человек не просто пересеклись на длинной тропе жизни – им обоим в равной степени грозила гибель, и только сплотившись, они смогли отодвинуть свою смерть.

– Ну вот, я так и знала,– заявила Гермиона обличающе, бросив на Мэгги презрительный взгляд,– бескорыстных людей не существует…

– Обоим грозила гибель?– переспросил Гарри, перебив Гермиону,– ты, что же, помощь мне предлагаешь?

– Я знаю, что тебя называют Избранным,– произнесла Мэгги негромко,– и что именно ты должен покончить с Волан-де-Мортом. Я хочу помочь. Ты сталкивался с ним столько раз…. Расскажи мне, пожалуйста, все, что можешь о нем и вашей борьбе.

– Многие хотят помочь,– пренебрежительно фыркнула Гермиона,– но они ничего не могут против Волан-де-Морта. Думаешь, ты сможешь чем-то помочь Гарри? Помочь ему и всем волшебникам?

– Смогу,– подтвердила Мэгги с железной уверенностью в голосе,– я должна отомстить за смерть отца. Он погиб от руки Волан-де-Морта, не смирившись, не захотел стать прислужником ему…. И я буду мстить Волан-де-Морту – за то, что он разрушил мою семью, как и семьи многих других волшебников…. Как и твою, Гарри…

Последняя фраза вырвалась из губ Мэгги невольно – но она не помешала Гарри утвердительно кивнуть и сказать:

– Хорошо, я расскажу тебе о моей борьбе с Волан-де-Мортом – все, что может помочь. Но не сейчас – ведь рассказ займет не один час.

– Разумеется,– откликнулась Мэгги понимающе,– может, тогда в выходные встретимся здесь же?

– Да, в субботу, часа в два,– подхватил Гарри, переглянувшись с друзьями,– на этом самом месте. Идет?

– Идет.

– Тогда – до встречи.

Гриффиндорцы ушли, а Мэгги, опустившись на траву под раскидистым буком, предалась размышлениям…

… – Какое счастье, что больше у нас этих тупых уроков по Уходу за волшебными существами не будет,– сказал Малфой, когда Мэгги подходила к столу Слизерина подкрепиться,– а, значит, и придурка Хагрида тоже.

– Ты что-то против Хагрида имеешь?– произнесла Мэгги резко, застыв возле своего места,– или мне лишь показалось?

– А, это ты, Мэгги,– повернулся к ней Драко,– уже поболтала с Поттером?

– Разумеется, раз я здесь,– ответила волшебница ледяным тоном,– а теперь ответь на мой вопрос. Ведь ты его слышал, не так ли?

– Да этот полувеликан просто идиот,– сплюнул Малфой презрительно,– лесник, а в учителя рвется. А Дамблдор все же назначил его, несмотря ни на что! Не подумав о нас…. О том, что может сделать с нами это чудовище.

– Что же он тебе такого сделал, раз ты его так ненавидишь? По-моему, он хороший, добрый…,– протянула Мэгги,– моя мама с ним давно общается, и хорошо знает это.

– А меня он покалечил два года назад,– заявил Драко с апломбом,– привел гиппогрифа на урок…. Его за это должны были посадить в Азкабан, а гиппогрифа – казнить, но Дамблдор прикрыл разбирательство, пользуясь тем, что он директор, а то существо сбежало от казни…. А ведь оно мне чуть руку не оторвало…

Говорил Драко достаточно громко – неудивительно, что студенты, сидящие за соседними столами, начали оборачиваться, прислушиваясь.

– Ты сам виноват – нечего было Клювокрыла оскорблять,– сказала Гермиона, что поднялась из-за своего стола в этот момент, глядя на Драко с ненавистью,– тебя предупреждали, и то, что ты не услышал тех слов – это твоя проблема, а не вина Хагрида. К тому же, там даже не рана была, а просто царапина, мадам Помфри ее за секунды вылечила. А ты скулил так, словно при смерти был. Трус.

– Ах ты… мерзкая грязнокровка!– прошипел Драко с яростью, вынимая волшебную палочку,– ты заплатишь за эти слова!

Но воспользоваться ею не успел – Мэгги молниеносно обезоружила слизеринца, сказав гневно:

– Что бы ты ни задумал, Малфой, предупреждаю – здесь учителя и накажут тебя, а не Гермиону. Одумайся, пока не поздно!

– Хорошо,– бросил Драко недовольно,– только отдай мою палочку!

Волшебница, поколебавшись, выполнила просьбу Малфоя. И произнесла с недоверием:

– Значит, она говорила правду? Раз ты так обозлился…. А я была о тебе лучшего мнения, Драко. Ты и вправду трус.

Драко, остолбенев от этих слов, даже не нашел, что возразить, чем почти убедил Мэгги в том, что она права. И, чувствуя разочарование в слизеринце, она продолжила с горечью:

– Все то, что ты говорил о Хагриде – про тебя. Очернять кого-то лишь из-за происхождения, что считается недостойным для члена волшебного сообщества…. Перекладывать на других свои ошибки…. Это подло и низко. Я ошиблась в тебе, подумав, что ты хороший человек. Зато теперь знаю, каков ты.

И, не глядя больше на него, побледневшего, Мэгги, круто развернувшись, зашагала к выходу из Большого зала, чувствуя себя обманутой. Вчера, в поезде, она чувствовала к Драко симпатию, и даже что-то большее – что-то, похожее на нежность. Сейчас же…. От этих чувств не осталось и следа, а взамен пришло глубокое разочарование, понимание того, каким плохим оказался тот, кого она готова была назвать другом…. Она больше не могла верить ни единому его слову…

Совершенно не следя за тем, куда именно идет, находясь во власти горьких раздумий, Мэгги вышла на свежий воздух, направляясь к Запретному лесу быстрым шагом.

«Мне еще повезло, что я не успела сильно увлечься им,– думала она, садясь под бук у озера, желая хоть как-то утешить себя,– узнала, каков он на самом деле, не тогда, когда эта мысль причинила бы мне боль…».

– Что ты делаешь вне замка после ужина?– вернул волшебницу к действительности чей-то резкий голос,– не знаешь, в какие времена живем? Сейчас же иди в замок!

Мэгги, подняв взгляд на того, кто нарушил ее одиночество, увидела Хагрида – и радостно улыбнулась, чем смутила полувеликана.

– Что, вид у меня смешной?– начал было Хагрид, но Мэгги, помотав головой, произнесла с улыбкой:

– Нет же, я рада, что, наконец, увидела вас! Вы ведь с моей мамой когда-то работали. С Кэт Мейнджен!

Понимание слов волшебницы приходило на заросшее бородой лицо лесника медленно, глаза, черные до непроницаемости, улыбнулись, как и рот…

– Мэгги!– воскликнул он, сжав девушку в теплых, но стальных объятиях,– так ты – дочь Кэт…. Как же я рад, что увидел тебя, наконец…. Почему я раньше не догадался? Ведь наблюдал твое распределение…

Наконец отпустив Мэгги, Хагрид тут же посерьезнел, сказав:

– Но тем более – ты должна вернуться в замок. Вне его стен находиться опасно. Идем, я тебя провожу.

Мэгги, даже если б вздумала спорить, не смогла сделать это – Хагрид почти что силком потащил ее к замку, повторяя:

– Теперь я отвечаю перед твоей матерью за тебя. Так что буду следить, чтобы с тобой было все в порядке. А ты заходи в гости в выходные, хорошо?

– Непременно, Хагрид,– пропыхтела Мэгги, еле успевая переставлять ноги – ее шаг был вполовину меньше шага Хагрида,– но только в воскресенье. Приду сразу после завтрака, идет?

Но Хагрид не ответил – или она не заметила его кивка. И тут же забыла о том, что говорила – ведь вместе с лесничим подошла к дверям Хогвартса.

– Иди,– сказал лесничий, кивнув на двери,– и больше не выходи из замка по вечерам. Хорошо?

– Хорошо, Хагрид,– кивнула Мэгги,– не выйду.

И, улыбнувшись лесничему на прощание, волшебница начала спуск по лестницам подземелья, к своей гостиной.

Когда она вошла в гостиную, полностью заполненную учениками, все разговоры тотчас стихли, а взгляды устремились на нее. Мэгги, внутренне чувствуя дискомфорт от повышенного, и даже чересчур, внимания к себе, сделала вид, словно ничего не происходит, и села в единственное свободное кресло – в то, что стояло у самого камина. В то самое, что она занимала сегодня утром. И уже тогда спросила у всех сразу:

– Что же вы молчите, теперь, когда я здесь? Продолжайте. Вам что-то не понравилось в моем поведении, в моих поступках. Что же? Я хочу знать.

– То, что ты учишься на нашем факультете, а помогаешь гриффиндорцам, защищаешь их и поносишь нас – в частности, Драко,– отозвалась Пэнси, с ненавистью глядя на Мэгги.– Эта Грейнджер говорила о Драко неизвестно что, а ты начала ее поддерживать, оскорбила Драко… Он не такой, каким ты его считаешь – и каким выставила перед всем Хогвартсом. Это ты подлая – так поступить…. Не с глазу на глаз, а перед всеми…

– Перестань, Пэнси,– поморщилась Мэгги, смерив Пэнси презрительным взглядом,– раз я так оскорбила его, как ты говоришь, пусть он сам выскажет мне, насколько низко я поступила. А не ты.

– Хорошо, я выскажу,– раздался голос Драко – парень, выйдя из темного угла гостиной, подошел к Мэгги, пронзив ее презрительным взглядом,– быть, может, я низок и подл, но и ты недалеко ушла от меня. Та ободранная шляпа ошиблась – твое место в Гриффиндоре. И твое сегодняшнее поведение очень ярко доказало это. Помощь нашим врагам… Зарабатывание для них очков… Беседы с Поттером и его дружками…. Но все это было цветочками до того момента, когда ты во всеуслышание заявила о моей якобы подлости. Встала на сторону этой грязнокровки Грейнджер. После такого – того, как ты поступила, наговорив мне всяких гадостей, я больше не хочу видеть тебя за одним с тобой столом – как и остальные слизеринцы.

Мэгги и без этих слов Драко чувствовала, что так оно и есть – чувствовала ненависть, что окружила ее, идя практически ото всех слизеринцев. Ненависть, что почти поразила ее, сгущаясь и сгущаясь, становилась плотнее…. Но Мэгги еще сохраняла сознание и способность мыслить – поэтому смогла возразить:

– Можешь хотеть этого сколько угодно, Драко – меня все равно в Гриффиндор не перераспределят, даже если я сама попрошу об этом. Но я не хочу этого – чего не скажешь о продолжении общения с тобой.

Драко ответил ей гневным взглядом – и презрительными словами:

–Тебе лучше уйти – и если не добровольно, то по приказу Снегга. Он декан и скоро будет здесь, чтобы решить возникшую сложность.

Мэгги всего лишь рассмеялась, бросив Драко в лицо:

– Сильно сомневаюсь. Это ведь Дамблдор пригласил меня обучаться в Хогвартсе, а не Снегг. Так что… зря надеешься, Драко – я не уйду отсюда.

– Нет, Мейнджен, ты уйдешь,– прошипела Пэнси, что тоже встала с места, пронзая Мэгги яростным, полным ненависти взглядом,– ты не заставишь Драко и остальных страдать!

Мэгги вновь расхохоталась, протянув издевательски:

– Как это забавно…. Защищай своего любимого, продолжай, Пэнси…. Наверное, Драко льстит, что ты за него так трясешься – как за маленького? И чем только он тебе понравился – внутренней подлостью?

За эти свои опрометчивые слова Мэгги пришлось дорого заплатить – ненависть Пэнси, преобразовавшись в единый клинок, сбила ее с ног, даже из глаз посыпались искры. А потом…. адская боль от Пыточного проклятия настигла ее, заставив кричать в голос – она корчилась в судорогах, уже не понимая, где находится, желая лишь, чтобы эта терзающая ее боль уменьшилась, прекратилась совсем…

В какой-то миг сознание перестало подчиняться ей, и Мэгги увидела сцены, которые не помнила до сегодняшнего дня – образы Кэт и Снегга – о чем-то говорящих…

– Я – Северус Снегг, ученик Мэри Моран!

Лицо Снегга – почти бескровное, на котором светились испугом черные глаза, заменилось на искаженное отчаянием лицо Кэт – она уже тащила Снегга к креслам…. Где Пожиратель рассказал Кэт о том, почему умер ее муж, что искали в ее доме Пожиратели – его соратники. Знание этой правды причинило Кэт такую боль, что чуть не ввела Мэгги в беспамятство. Но она по-прежнему слышала слова Снегга:

– Она ушла без особых мучений. Хотя Темный Лорд и Пожиратели смерти пытались вконец измучить ее проклятиями пыток, даже заклинанием «Двух Стихий», они ничего не добились – получили лишь презрительный смех в лицо от Мэри. Она умерла через минуту после того, как улыбка сошла с ее губ – от очередного приступа.

Теперь Кэт почувствовала ужас – что стал для Мэгги последней каплей, отправив ее в бессознательность…

– Ты, что, с ума сошла? Снегг должен был решить эту проблему!

– А ты не слышал, что она говорила про нас?

– И поэтому обязательно было пускать в Мэгги это проклятие? Ты понимаешь, что наделала? Забыла, чем подобное карается?

Мэгги медленно, рывками, приходила в себя, слыша чьи-то громкие голоса, чувствуя чужие эмоции…

– Да хватит вам – она, кажется, в себя приходит!

– Что здесь происходит?– спросил новый голос, в котором Мэгги узнала холодные интонации Снегга.

Тут же наступила тишина – и волшебница почувствовала, что руки Снегга обхватили ее запястье, прошлись по лицу…. Ей как-то сразу стало легче, она смогла открыть глаза…. И увидела озабоченное лицо Снегга, вспомнив то, что видела под пытками. Так значит, он когда-то у нее в гостях был, помогая Кэт…

Видимо, эта догадка отразилась у нее на лице – Снегг, в чьем взгляде возникло облегчение, тут же потрясенно расширил глаза, выдохнув:

– Мэгги Мейнджен… Ты – дочь Кэт!

Но спустя пару секунд он все же смог справиться со своими эмоциями и помог Мэгги подняться. Повел, было, к выходу из гостиной, но Мэгги запротестовала:

– Не нужно вести меня в больничное крыло, профессор! Я хорошо себя чувствую.

Снегг недоверчиво глянул на нее, но спорить не стал. И поинтересовался у всех собравшихся в гостиной:

– Что здесь произошло? Неужели к мисс Мейнджен кто-то применил Пыточное проклятие?

Наступившая затем тишина не нарушилась ничем – все даже шелохнуться боялись. Мэгги взглянула на Пэнси, что побледнела – нет, она точно не признается…

Но это не было нужно Снеггу – он, видимо, увидев сквозь страх на лице Пэнси, ее вину, произнес холодно, мгновенно ожесточившись в лице:

– Идите за мной, Паркинсон. И вы, Мейнджен, тоже.

Они подчинились и зашагали за Снегом к его кабинету. Шли в молчании, натянутом, как струна, но недолго – дойдя до уже знакомого Мэгги коридора, они по знаку Снегга вошли вслед за ним в его кабинет. Сели на стулья, что предложил им Снегг, после чего выжидательно уставились на своего декана, что так и остался стоять.

– Знаете, мисс Паркинсон, в моей практике еще не было случаев нападения одной студентки факультета Слизерин на другую. Мало того – это произошло в первый же день учебного года. Я жду от вас объяснений.

– Я не нападала на нее!– воскликнула Пэнси с возмущением,– она сама упала, а потом вдруг забилась…

Мэгги, почувствовав волну гнева в душе, хотела было оборвать Пэнси, что так нагло врала, но не успела – ее опередил Снегг.

– Да неужели?– спросил он с сарказмом в голосе,– за кого вы меня принимаете, Паркинсон? Вам не удастся скрыть от меня правду…

Пэнси, что вдруг задрожала от страха, произнесла тихо – так, словно говорила не по своей воле:

– Да, я пытала Мейнджен, профессор. Но она вынудила меня! Вынудила своей наглостью и подлостью!

И она, больше ничего не утаивая, рассказала о том, что все студенты Слизерина больше не хотят видеть Мэгги на своем факультете, и почему, и что вышло из начавшегося вечером разбирательства.

– Директор всегда одобрял дружбу между факультетами,– произнес Снегг, едва Пэнси высказалась,– и я поддерживаю его взгляды на этот вопрос. Мисс Мейнджен продолжит свое обучение на Слизерине, а вы будете наказаны. Вам известно, чем карается использование Непростительных проклятий?

Пэнси сильно побледнела, округлила в потрясении глаза, спросив с ужасом в голосе:

– Заключением в Азкабан? Но я еще несовершеннолетняя!