Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 85 страниц)

Ей с самого начала стало ясно, что этот юноша, ставший ее вторым учеником, не так уж и способен для того, чтобы изучать Темные искусства, даже их малую часть – ту, что знала Мэри. Для разучивания одного, самого простого проклятия, ему понадобилось больше недели. А уж когда дело дошло до серьезных проклятий, волшебница с большим трудом сдерживалась, чтобы не отругать его за чрезмерную, безгранично удивляющую ее тупость.

– Как ты вообще решился принять его в ученики?– возмущалась Мэри, рассказав Волан-де-Морту о недееспособности юноши,– он не может практически ничего! И я совершенно не вижу в нем ни таланта, ни тяги к Темным искусствам!

– Но он так горячо поддерживал меня, мои идеи, так был готов стать моим последователем,– возражал Темный Лорд,– быть может, он еще проявит себя?

– Тогда обучай его сам, или просто сделай Пожирателем смерти быстрее,– ворчала Мэри,– иначе я, несмотря на твой приказ, откажусь от его обучения.

Раньше, шестью месяцами, Волан-де-Морт применил бы к ней Пыточное проклятие, и добился бы, в конце концов, послушания. Теперь же он лишь последовал ее словам, освободив Мэри от дополнительной работы. Но Пожирателем смерти тот юноша пробыл недолго – побывав пару раз в опасных ситуациях, он струсил и чуть не сбежал, но был пойман своими соратниками и неделю кряду провел в темницах. Мэри, узнав нынешнее положение своего ученика, немедленно навестила его, и тут же поняла, что Волан-де-Морт, изначально понадеявшись обрести в лице юноши надежного и верного слугу, переоценил его – бедняга, весь бледный от страха и голода, теперь сожалел о своем выборе, что и сказал волшебнице, постоянно срываясь на крик. Ему теперь оставалось лишь умереть после продолжительных пыток, и Мэри, зная это, больше не навещала несчастного юношу, ощущая в ожидающем его ужасном будущем свою вину. Но она и не догадывалась, кому именно Волан-де-Морт прикажет стать палачом несчастного юноши.

– Ты его обучала, ты же его и убьешь,– приказал он на следующий же день Мэри стальным голосом,– и даже не думай отговариваться – это приказ, и теперь, если ты не повинуешься, тебя постигнет такая же участь, что и твоего ученика. Ты затеешь с ним дуэль, а потом, в самом конце, произнесешь Смертельное проклятие, и с этой небольшой проблемой будет покончено.

Волшебница, отчаянно желая отказаться, после одного только взгляда в пылавшие поистине смертоносным огнем глаза своего повелителя, что мигом поработил ее волю, поняла всю серьезность ситуации, и, скрепя сердце, согласилась.

– Отлично,– растянул губы в хищной улыбке Волан-де-Морт,– а после того, как ты с успехом выполнишь этот приказ, получишь соответствующую награду.

Он, было, привлек Мэри к себе, но она, мгновенно почувствовав к магу отвращение и ненависть, с гневным криком вырвалась, блестя глазами, суженными в гневе.

– После того, что ты мне поручил только что, ночь с тобой станет для меня не наградой, а наказанием!– воскликнула она, и, не дожидаясь ответной реакции, со всей прытью выбежала вон из зала, направляясь в свою комнату. Обманутый Темным Лордом юноша явился к ней спустя час, и к тому времени Мэри, смирившись окончательно со своей задачей и ее тяжестью, уже ничем не выдала своих чувств, говоря, что сейчас, прежде чем разучивать новый навык, они проведут небольшую дуэль. Сначала все шло по намеченному плану – ее ученик, действуя на диво уверенно, довольно успешно отразил все ее атаки, и начал сам атаковать, но тут заклятие Мэри заставило его, мгновенно обезоруженного, отлететь в угол комнаты, к Заклятому зеркалу. Волшебница, едва глянув на спокойную стеклянную гладь, мгновенно приняла решение. И, подойдя к испуганному, все еще распростертому на полу юноше, произнесла:

– Ты допустил ошибку, за которую должен понести наказание. Но Темный Лорд милостив, и дает тебе последний шанс – победи тварь, живущую в этом зеркале, и будешь спасен.

На лице юноши отразилось облегчение – неторопливо поднявшись на ноги, он развернулся к зеркалу и, крепко сжав в руке палочку, уставился в его глубины. С минуту ничего не происходило, но в какое-то мгновение все изменилось – гладь зеркала, до тех пор спокойная, странно взволновалась, и лицо волшебника, стоящего перед ним, мучительно исказилось. Его рука взмахнула палочкой отчаянным жестом утопающего, хватающегося за соломинку, но все напрасно – заклинание, с чавканьем поглощенное зеркальной гладью, оказалось бездейственным. Секунда – и юноша, будто подкошенный, повалился на пол, убитый тварью, обитающей в зеркале. Мэри, подойдя, вгляделась в полные ужаса расширенные зрачки, и, при мысли о том, что послала своего ученика на смерть, испытала к самой себе отвращение и ненависть. Волан-де-Морт, вскоре зайдя в ее комнату и своими глазами увидев плоды стараний волшебницы, необычайно обрадовался им, и тут же захотел отблагодарить волшебницу как положено, но она решительно этому воспротивилась:

– Вы можете приказывать мне, повелитель, наказывать меня за непослушание, но склонить меня к близости у вас теперь не получится.

– Что это с тобой, Мэри?– удивился Волан-де-Морт и самому отказу, и холодно-почтительному обращению волшебницы,– ведь еще вчера ты считала близость со мной высшей наградой. Или я не прав?

– Да, так и было. До тех пор, пока вы не стали принуждать меня к убийствам.

– И что? Только из-за этого ты стала ненавидеть меня? Неужели после трех месяцев, что ты провела со мной, откажешь мне теперь?

Он заключил Мэри в объятия, с необыкновенной нежностью начиная ласкать ее тело, но она, даже не почувствовав никакого удовольствия в этот раз, издав гневный вопль, вырвалась из его объятий, без промедления выхватив волшебную палочку.

– Ты мне теперь отвратителен,– прошипела волшебница с ненавистью,– глядя в полыхнувшие багрецом глаза мага, не ожидавшего ее отказа,– пусть ты и мой повелитель, и я должна выполнять твои приказы, но больше я быть твоей любовницей не хочу. Так что тебе лучше поискать мне замену или смирится с тем, что ты больше не испытаешь вожделенного блаженства от единения с женщиной.

На мгновение Мэри показалось, что Волан-де-Морт сейчас проклянет ее, но нет – в бешенстве сверкнув глазами, он, резко повернувшись на каблуках, без дальнейших слов вымелся в коридор, так хлопнув дверью, что та чуть не слетела с петель. Волшебница ощутила облегчение, но оно было временным – незамедлительно, едва голова ее коснулась подушки, все ее существо пронзило такое раскаяние, что Мэри чуть не взвыла от этого, буквально уничтожающего ее чувства. В итоге она провела абсолютно бессонную ночь, а после пребывала весь день на работе наподобие сонной мухи. Этому беспрестанно удивлялись ее коллеги, пожалуй, впервые видевшие волшебницу в таком ужасном состоянии. К вечеру она, раздираемая ненавистью к себе и сильнейшим раскаянием, где-то за час до конца рабочего дня решила вернуться в особняк, перед этим взяв отгул на неделю. Глава ее отдела, видя состояние, в котором пребывала Мэри, даже не задал никаких вопросов, удовлетворив ее прошение. Так что она, получив право на небольшой отдых, тут же им и воспользовалась, без промедления возвратившись в особняк, в свою комнату. Но там, лежа в кровати и пронзая бессонным взглядом потолок, она так и не получила того отдыха, достичь которого так жаждала – мысль о том, что она, уподобившись Пожирателям смерти – ее соратникам, стала убийцей, беспрестанно грызла и мучила ее хуже Пыточного проклятия, причиняя невыносимые, нестерпимые страдания.

Только под утро ей, обессиленной, удалось забыться, но сон, в котором она пребывала, был тяжелым и полным вины. Лицо погибшего юноши так и стояло перед глазами, полное ужаса, и Мэри видела вновь и вновь его ужасную кончину. С пробуждением лучше не стало – чувство вины от бодрствования лишь увеличилось, никак не желая проходить. И снова наступила ночь, что, как и прежняя, была бессонной. На этот раз к лицу того юноши примешивались, кружась в жутком хороводе, другие, смазанные и безымянные – ее будущие жертвы. Ведь, хотя она и поклялась самой себе, что никогда не станет причиной смерти тех, кто был как-то связан с ней, не могла не осознавать, что против Волан-де-Морта она пойти не сможет, а значит – на ее совести в скором времени окажется не одна погубленная жизнь. Эта мысль, словно вышедшая из ночных кошмаров, как ни странно, не вогнала Мэри в депрессию, а наоборот вернула к жизни после трех дней хандры. Так что уже на следующий день, не видя причин и дальше безвылазно сидеть в пустом особняке, волшебница вернулась на работу, стараясь больше не думать о происшедшем. И это ей, отчасти, удалось – она так была загружена служебными делами, что накопились за три дня, что на рассуждения о постороннем времени просто не оставалось. По ночам же Мэри старалась быстрее заснуть, а если не получалось – вспоминала образ отца, который ее необычайно радовал и успокаивал, отгоняя все плохие мысли.

Быть может, задетый тем, что она ему впервые отказала в близости, а может тем, с какой ненавистью она с ним говорила, Волан-де-Морт больше не заикался том, чтобы вновь придти ночью к Мэри. Лишь отдавал ей небольшие приказы время от времени, этим все и ограничивалось, чему волшебница очень радовалась. Первичная злоба и ненависть со временем перетекли в стойкую неприязнь и презрение, и теперь волшебница обращалась к своему повелителю с почтением и холодом. Тот в ответ постоянно обращался к Мэри свысока, грозя, чуть что, изощренными пытками. Но, так как карать было особо не за что, его слова оставались лишь угрозами, уже не пугая волшебницу.

Шло время, перетекая в будущее через настоящее от прошлого – почти шесть лет прошло с тех пор, как Мэри стала Пожирательницей смерти. За этот, довольно-таки немалый срок, она понабралась опыта у своих соратников и несколько раз участвовала в массовых бойнях. За прошедшие года число Пожирателей смерти возросло вдвое, и лишь четвертую часть из них обучала Мэри. Больше Волан-де-Морт старых ошибок не повторял, и ей не пришлось вновь убивать кого-то из новичков. Да и вообще, ученики у нее были на редкость смышленые и талантливые – понимали все с полуслова и быстро продвигались, не доставляя никаких проблем ни себе, ни Мэри.

На работе дела волшебницы тоже шли в гору – завоевав за почти десяток лет службы в своем отделе уважение и доверие всех без исключения сотрудников, Мэри стала главой своего отдела, сменив своего предшественника, что ей очень помогло при выполнении некоторых поручений Волан-де-Морта. Часто она, слыша доклады своих подчиненных о беспорядках, учиненных уже известными к тому времени каждому волшебнику Пожирателями смерти в том или ином районе Великобритании, старалась сделать все, чтобы заставить молчать всех тех, кто лично подвергся нападениям слуг Волан-де-Морта, почти каждый раз действуя по приказу своего повелителя. Проще было с теми, кто сталкивался с ней в битве, не зная ее настоящую – лица всех Пожирателей смерти в таких случаях были закрыты масками. Тогда она стирала воспоминания жертв и свидетелей вместе с еще кем-нибудь, оставляя ложные воспоминания.

Но в один очень неприятный для нее день Волан-де-Морт вспомнил о Мэри как о потенциальной убийце, уже запачкавшей руки в крови, и, следовательно, имеющей все основания и возможности сделать это еще раз. Он захотел, чтобы она у него на глазах прикончила какого-то несчастного, ни в чем не повинного волшебника, подвернувшегося под горячую руку.

– Убей его,– говорил он тем же стальным голосом, что и когда-то, перед тем, как Мэри стала убийцей, с маниакальным огнем в глазах,– убей, это приказ – иначе пытки.

Мэри, глядя в полные ужаса глаза совсем еще молодого волшебника, скрючившегося на полу своей темницы, медленно покачала головой, говоря:

– Я не убийца. Моя единственная жертва – нерадивый ученик, погибла, взглянув в Заклятое зеркало, а не от моей руки. Тебе лучше поручить это кому-нибудь другому.

– Ты – слуга мне, значит, не имеешь права выказывать непринятие приказам,– прошипел Волан-де-Морт, блестя глазами.

Мэри лишь вновь покачала головой, отказываясь выполнять приказ.

– Что ж, ладно. Дадим ему небольшую отсрочку, пусть насладится жизнью напоследок.

Мэри всю передернуло от внезапно возникшего в груди липкого ужаса, что расползался по всему телу подобно некоему едкому газу – сам голос Волан-де-Морта, мягкий до неестественности, вселил в нее это чувство – так маг разговаривал с теми, кто ошибался в чем-то, и провинившийся Пожиратель смерти тут же получал по заслугам. Мэри знала, что пытки – самое меньшее, что ей уготовано, и, осознавая всю серьезность сложившейся явно не в ее пользу ситуации, попыталась обезопасить себя единственным доступным ей способом – сотворила Защиту Медальона Единорога, еле слышно прошептав по дороге в Зал Собраний спасительные слова. Волан-де-Морт, ничего не заметив, ускорил шаг, заставив Мэри сделать то же самое. Так что уже через минуту они были в Зале – Волан-де-Морт, словно змея на свою жертву смотрящий на Мэри ледяным взглядом, и она – обреченная на пытки, но, несмотря на это, не потерявшая веру в спасение. Он намеренно растягивает минуту кары, заставляя ее, напряженную в ожидании проклятия, буквально врасти в пол. Но вот заклинание, сверкнув маленькой багровой молнией, устремляется к безоружной Мэри, волна слепого ужаса окатывает ее душу, но уже через мгновение уходит, сменившись на колоссальное облегчение – в тот момент, когда пыточное заклинание почти поражает ее, появляется едва видимая мерцающая сфера, которая и поглощает заклинание Волан-де-Морта, сразу же разрушившись. Но она больше не нужна – пораженный донельзя необычайной неуязвимостью волшебницы, он, застыв наподобие статуи, пораженно сверкнул глазами:

– Ты отразила мое проклятье? С помощью медальона? Сильная вещица…. Наверное, и от Убивающего проклятия защитить может?

– Вряд ли,– покачала Мэри головой в отрицании,– если уж после Пыточного проклятия защита исчезла, значит более сильное заклинание, Убийственное, ей не выдержать и не остановить.

– Да, ты права,– согласно кивнул Волан-де-Морт, глянув на Мэри маниакальным взглядом, что ей очень не понравилось.

– Что, хочешь проверить эту теорию на мне?– спросила она напряженно.

– Нет, ты ошиблась. Убив тебя, я не смогу воспользоваться сам уникальными свойствами медальона, как это сделала ты. Значит…

– Что ты задумал?

– Во-первых, пощадить тебя на сегодня, и поручить убийство нашего нового гостя кому-нибудь другому,– усмехнулся Волан-де-Морт, и, видя недоумение Мэри, добавил,– или ты против этого?

– Вовсе нет,– фыркнула Мэри,– пытаюсь понять, что ты мне приготовил.

– Я?– изобразил удивление Волан-де-Морт,– ничего. Но небольшая идея использования твоей неуязвимости в одном тактическом приеме у меня имеется.

Мэри сосредоточенно нахмурилась, изображая бурную мозговую деятельность.

– Дай-ка подумать,– протянула она с задумчивым прищуром,– наверное, ты пошлешь меня в самую гущу мракоборцев, которые будут мною повержены и не смогут помешать твоим замыслам.

– Да, почти угадала,– качнул головой, подтверждая ее догадку, Волан-де-Морт,– правда, не думаю, что атаку многих мракоборцев тебе удастся сдержать. Лучше всего найти подходящее прикрытие.

Он посмотрел на Мэри со значением, давая ей понять, что под прикрытием он подразумевает не предметы мебели и находящихся рядом Пожирателей смерти. Волшебница, уловив идею, злобно сузила глаза.

– Но это же…

– Снова та же история, Мэри? Что почувствовала себя свободной из-за своей якобы неуязвимости? На этот раз ты не отделаешься фразами типа: «Я чиста, как новый кубок!». Эта роль подходит только тебе, так что запомни это хорошенько, чтобы мне не пришлось вновь это повторять. К тому же, убийствами тут и не пахнет, даже в пострадавших будут только те, кто возомнит себя сильнее одинокой Пожирательницы смерти, имеющей тайное оружие.

– Значит, с сегодняшнего дня о сне мне придется забыть…– произнесла Мэри со вздохом, вызывая на губах Волан-де-Морта язвительную насмешку.

– Да, придется. Но, так как совершать выходы в свет тебе не нужно будет слишком часто, то с этим небольшим недостатком ты быстро смиришься. Ведь что может быть лучше магического поединка?

– С дюжиной противников,– добавила Мэри, мрачнея еще больше.

Волан-де-Морт, прекрасно уловив недовольство в тихом голосе волшебницы, злобно сузил глаза:

– У тебя есть возражения?

– Вам показалось, повелитель, никаких возражений у меня нет,– ответила Мэри почтительно и холодно,– надеюсь только, что проявлять свои боевые качества и свойства медальона мне не придется прямо сейчас.

Только за слова: «Вам показалось» она могла заработать день в темницах, но Волан-де-Морт лишь покачал головой:

– Не придется. Так что можешь понапрасну не трястись от страха, как грязнокровка.

Последние слова он произнес с поистине величайшим презрением, словно и впрямь сомневался в чистоте крови Мэри. Она же, ответив ему гневным и высокомерным взглядом, без промедления, даже не спрашивая разрешения, вышла из Зала, не хлопнув по дороге дверьми только потому, что те были широко раскрыты. Теперь, когда Волан-де-Морт узнал о ее полной неприкосновенности, Мэри даже не знала, что лучше – испытать один раз пытки, или несколько раз кряду выступать против значительно превосходящих ее по могуществу противников, рассчитывая лишь на безделушку. Хорошо уже было то, что убивать ей пока никого не нужно – и поэтому она не огорчалась тому, что все произошло именно так, а не иначе. К тому же, ей придется вступить в свою роль «жертвы» лишь спустя неделю – минимум. Когда придет время, она сама увидит все плюсы и минусы своей новой обязанности, как и ее плоды.

Впрочем, в ближайшие три недели Мэри знала только плюсы почти полной свободы от обычных поручений Волан-де-Морта – тот словно бы забыл о ней, тем самым, дав ей почти полную свободу действий. Но эта свобода не пошла ей на пользу – волшебница, возомнив себя единственной, кто может переубедить Волан-де-Морта в чем-то, и думать забыла о том, что отдых этот, для нее не имеющий ни конца, ни края, когда-нибудь закончится. И, когда произошло именно это, в самом начале июля, Мэри ощутила себя так, словно она все время до этого пребывала на блаженных облаках иллюзий, а теперь очнулась от своих грез, увидев перед собой все ту же жестокость и коварство Волан-де-Морта.

– Но ведь ты уже так давно не давал мне никаких поручений, а тут – сразу в бой…– протянула Мэри недоуменно, услышав от Волан-де-Морта приказ присоединиться к своим соратникам во время очередной вылазки.

– Если ты возомнила, что неполноценность твоего статуса подразумевает под собой частичную свободу, то ошиблась,– проронил Волан-де-Морт холодно, сверля волшебницу угрожающим взглядом,– я лишь ждал подходящего момента, и теперь, когда он наступил, начал действовать. Так что сегодня ты и еще трое Пожирателей смерти отправитесь в небольшую деревеньку неподалеку отсюда, где и выполните свою цель. Твоя же главная задача здесь – прикрывать остальных. Все понятно?

Мэри, справившись со своими чувствами, твердо кивнула:

– Понятно.

– Тогда советую все тщательно продумать и перепроверить – хотелось бы обойтись без потерь. Хотя… если вдруг вместе со всеми погибнешь и ты, то, тем самым, избежишь наказания.

Мэри саркастически хмыкнула, как бы говоря, что здесь и разницы-то никакой и нет. Но возразить было нечем, и она, коротко поклонившись, без промедления вышла из Зала Собраний, на ходу продумывая свою стратегию. Параллельно она думала о словах Волан-де-Морта. «Неполноценность статуса»… Она и в самом деле не могла назвать себя полноправной Пожирательницей смерти, и все потому, что не получила в свое время определенной привилегии от Волан-де-Морта, как все ее соратники. Хотя на это были свои причины, и теперь, возвращаясь к тому давнему, произошедшему почти пять лет назад эпизоду, Мэри понимала, какие…

… Через полгода после посвящения в Пожиратели смерти она вновь увидела всех своих соратников, что были на церемонии. Тогда состоялось всеобщее собрание, на котором Волан-де-Морт снова говорил о своих целях, и в конце добавил, что с сегодняшнего дня он, благодаря некоему знаку, сможет найти любого из них, где бы он ни находился. Знак, придуманный Волан-де-Мортом – скалящийся череп с выползающей изо рта змеей, был выжжен на предплечьях всех Пожирателей смерти, и он, кроваво-красный в обычное время, становился угольным только тогда, когда Пожиратель смерти должен был явиться для отчета или получения нового задания к своему повелителю. И этот же знак, по решению Волан-де-Морта, будет висеть над теми домами, в которых побывают Пожиратели смерти. Мэри, видя, что почти все заклеймены, приготовилась и сама получить знак отличия, но Волан-де-Морт по неизвестным ей причинам обошел ее стороной, завершив церемонию клеймением Майкла, совсем недавно обученного волшебницей. Странно, но никто из Пожирателей даже не обратил внимания, что милость повелителя обошла кого-то из них стороной – скорее всего потому, что были слишком заняты самими собой. После этого все разошлись, а Мэри осталась, не сдержав вопроса:

– А что же я?

– Ты?– обернулся к ней Волан-де-Морт, блеснув глазами,– у тебя не будет этого знака, ты его не заслужила.

– Не заслужила?– сдвинула брови Мэри,– чем же тогда его заслужил Майкл?

– Ты не заслужила метку не потому, что ничего не сделала за время пребывания в статусе Пожирателя смерти, а потому, что сама по себе не являешься полноценной Пожирательницей смерти.

Как ни странно, слова мага сильно задели Мэри – вспыхнув от одного только слова «неполноценная», она тут же сверкнула глазами, возразив:

– Как это не являюсь? Я, как и все остальные, прошла церемонию, выполняю твои приказы, даже учу твоих учеников…

– Вот именно,– кивнул Волан-де-Морт, прерывая Мэри,– делаешь все, кроме своих прямых обязанностей. Тот, кто наравне со мной обучает будущих Пожирателей смерти, является кем-то большим, чем просто Пожирателем смерти. К тому же, у тебя есть один недостаток – ты не приемлешь пытки и убийства по приказам, да и убийства вообще. А ведь именно это должен осуществлять каждый мой подчиненный. Так что, сама видишь…. И, кроме всего этого, ты все время, свободное от работы в Министерстве Магии, проводишь здесь, в особняке, значит, надобность искать тебя отпадает сама собой.

Мэри, слыша все эти доводы, осознала правоту Волан-де-Морта, и, добавив свои о неудобстве и болевых ощущениях от такого подарка, порадовалась тому, что у нее метки нет…

…Теперь, идя на задание, она точно знала еще одну причину, по которой Волан-де-Морт когда-то не стал клеймить ее, как всех остальных – в случае, если она попадется, никто не докажет, что она – Пожиратель смерти. Ведь авроры, сподобившись поймать ранее нескольких подчиненных Волан-де-Морта, видя Черную метку, справедливо заключали, что пойманный – Пожиратель смерти, а не околдованный им волшебник. Так что в случае чего только она, Мэри, имела преимущество – могла сделать вид, что ее околдовали, и выйти сухой из воды.

– О чем это ты задумалась?– отвлек ее от рассуждений грубый голос Руквуда, что шел рядом,– сейчас самое время обратить внимание на реальность.

И, правда – они уже подходили к своей цели. Перед ними был дом внушительных размеров, что свидетельствовал о материальном благополучии его владельца. Прошептав соответствующее заклинание, Руквуд открыл парадную дверь, и последовал в дом. За ним последовали и все остальные, последней из которых была Мэри.

Темная гостиная, холодный камин – все говорило о том, что хозяин дома сейчас спит. Так что Мэри и Руквуд двинулись туда, где, по их предположению, должна быть спальня, а их соратники – Уилкис и Нотт, остались в гостиной на случай, если хозяин, который, возможно, еще даже не пришел домой, вдруг появится здесь. Но тревоги Пожирателей были беспочвенны – после долгих скитаний по всему дому Мэри и Руквуд, наконец, нашли спальню, в которой на обширной кровати похрапывал хозяин дома вместе со своей женой. Заколдовав ее так, что бы она вдруг не проснулась, Руквуд, разбудив ее супруга, тут же зачаровал его проклятием Подвластия, заставив его подняться с кровати и идти за ними. И только в гостиной он снял их, позволив мужчине, окруженному со всех сторон Пожирателями смерти, трезво оценить ситуацию.

– Что вам от меня нужно?– спросил он, косясь то влево, то вправо, как бы в надежде на побег.

– Ваше содействие нам в некоторых вопросах,– ответил ему Нотт.

– Вы предлагаете мне сотрудничество?

– Да, и этого вам не удастся избежать – вы уже имели возможность почувствовать действие наших чар на себе,– проронила Мэри, одним взглядом давая волшебнику понять, что ее слова – не шутка. Хозяин дома, видя, что у него нет другого выхода, не стал спорить со своими гостями, и пока трое ее соратников обсуждали с ним разные детали, Мэри, думая, что это задание ничем не отличается от других, задавалась вопросом, зачем Волан-де-Морту понадобилось отправлять ее вместе со всеми. И уже тогда, когда они уходили, подчинив напоследок хозяина дома, всех четверых одновременно сшибло с ног сильнейшей воздушной волной. Вскочив на ноги со всей поспешностью, Мэри едва увернулась от летящего в нее заклинания, что метнула та, о ком они забыли – хозяйка дома. Освободив попутно своего супруга, она перекинула ему волшебную палочку, и вдвоем они начали осыпать Пожирателей смерти своими проклятиями, довольно ловко уворачиваясь от встречных. Им даже удалось вывести Уилкиса из строя, но тут Мэри, одновременно с Ноттом и Руквудом, пальнула в них своим коронным множественным заклинанием, и уже в следующую секунду хозяева дома были повержены.

– Наша ошибка чуть не привела нас к поражению,– покачал головой Нотт, приводя в чувство Уилкиса,– и то, что нам удалось восстановить свое преимущество – заслуга Мэри.

– Не время петь хвалебные, песни, уходим,– прошипела волшебница, изменив память своим жертвам,– или вы хотите дождаться прихода мракоборцев?

Такого, разумеется, никто не хотел, и они, заметя все следы, незамедлительно трансгрессировали в особняк, чтобы отчитаться в проделанной работе Волан-де-Морту. Это предстояло сделать лишь одному – все четверо для слов «Все прошло гладко» не требовались, так что эту важную задачу поручили Нотту, как самому опытному.

На взгляд Мэри, ничем, кроме непредвиденной сложности, нынешняя вылазка не отличалась от тех, что были ранее. Но, видимо, Волан-де-Морт, не привыкший полагаться на случайности, думал по-другому – весь следующий месяц он повторял уже проделанный раз опыт, и только в начале августа, когда она привыкла к постоянному недосыпанию, Волан-де-Морт впервые поручил ей одиночное задание.

– Тебе нужно будет выяснить кое-что у одной волшебницы,– говорил Волан-де-Морт волшебнице,– небольшой секрет, так сказать.

– И передать его тебе, сразу после этого забыв о том, что я слышала,– дополнила Мэри на автомате – эта фраза говорилась Волан-де-Мортом так часто, что любой из Пожирателей знал этот закон не хуже своего повелителя.

Одобрительно кивнув, Волан-де-Морт дал добро на начало выступления, и волшебница, незамедлительно трансгрессировав в неизвестный ей район Лондона, совсем скоро стояла перед небольшим домиком, чувствуя холодок волнения в груди. Но он не смог остановить ее, и Мэри, собравшись с духом, подошла к парадной двери, уже через секунду открыв ее. Как оказалось, ее визит не был для хозяйки дома неожиданностью – она сидела в уютном кресле в гостиной, и при появлении незваной гостьи тут же поднялась на ноги, держа в руке волшебную палочку.

– Вы – Тьерри Хардлей?– осведомилась Мэри, пройдясь взглядом по лицу женщины – совсем молодое, со сверкающими то ли от возмущения, то ли от гнева темно-карими глазами, оно показалось волшебнице смутно знакомым.

– Да, а кто вы?

Вместо ответа Мэри тихо рассмеялась, покачав головой:

– Неужели вы думаете, что я представлюсь? Вам же известно, кто я такая.

Тьерри недобро сверкнула глазами, кивая в ответ.

– Да, вы определено – Пожирательница смерти, ведь лишь они не считают нужным предупреждать о своих визитах. Но что вам здесь нужно?

– Ничего такого, что бы обременило вас,– заверила волшебницу Мэри,– лишь некоторая информация по весьма важному для меня вопросу, не более.

– Подробнее.

Мэри изложила суть, застыв в ожидании ответа. И тот, как ни странно, последовал – даже не думая спорить с незваной гостьей, хозяйка дома выложила все то, что так нужно было узнать. Но столь необычная покорность вскоре разъяснилась – волшебница, впившись пронизывающим взглядом в глаза Тьерри, тут же почувствовала, что сказанное ею – ложь от начала до конца.

– Попытка номер два,– тихо сказала Мэри, надвигаясь на хозяйку дома, или же я узнаю необходимую мне информацию и без вашего согласия.

Секунду она помедлила, дав попытку Тьерри признаться самой, и после, не получив ответа, решила добыть его силой – впившись пронизывающим взглядом в глаза Тьерри. Но ее атака встретила преграду – волшебница, без всякого сомнения, знала окклюменцию и неплохо применяла ее в действии. Тогда Мэри решила добыть правду с помощью других умений – боевых. На ее заклинание Тьерри ответила своими чарами, что, столкнувшись с заклинанием Мэри, рассыпались золотистыми искрами. Этот разноцветный фейерверк ознаменовал начало долгой битвы, во время которой Мэри не думала ровно ни о чем, только без устали махала волшебной палочкой, насылая порчу, трансфигурируя, отражая вражеские чары. Но, что бы она ни делала, Тьерри просто не хотела проигрывать, и сражалась ни на жизнь, а на смерть, удивляя Мэри своим мастерством. Но усталость вскоре дала о себе знать – и волшебницы сражались уже с меньшим рвением, то и дело лишь в последний момент отражая заклинания. В конце концов, Мэри, почувствовав, что сейчас упадет на пол от усталости, вместо того, чтобы отразить очередное заклинание Тьерри, просто уклонилась от него, и, вспомнив о Защите Медальона Единорога, торопливо пробормотала спасительные слова, вложив в них всю свою надежду на победу, одновременно сжимая медальон в ладонях. Тьерри насмешливо улыбнулась, посылая, как она полагала, заклинание, что должно было положить конец затянувшемуся сражению, но исход своего поступка поняла слишком поздно, только когда отраженное от сверкнувшей на миг защиты Мэри заклинание метнулось к ней, поразив прежде, чем Тьерри смогла хоть что-то предпринять. Мэри, видя, как хозяйка дома безвольно падает на пол, находясь без сознания, мысленно обругала себя за забывчивость – ведь она могла бы с самого начала победить, задействовав в битве медальон. Но хоть сейчас вспомнила – когда почти проиграла своей умелой противнице.