Текст книги "Сила двух начал (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 85 страниц)

– И как часто выигрывает ваш факультет?– поинтересовалась Мэгги больше из вежливого интереса, чем по любопытству.

– До недавнего времени – постоянно. Но последние три года нас неизменно обходят гриффиндорцы.

– Только из-за Поттера,– бросила Паркинсон со злобой.

– Что, он так талантлив?– полюбопытствовала Мэгги.

– Да весь его талант – обладание «Молнией»,– презрительно сплюнул Малфой,– если бы не это, его команда не смогла бы нас обойти.

Мэгги даже удивилась тому, сколько ненависти было в голосе Драко – даже больше, чем той, что она чувствовала во время пыток в особняке Волан-де-Морта. Не в силах и дальше оставаться в наполненном негативом купе, волшебница выбежала в коридор, остановившись у открытого окна. Вдохнула полной грудью воздух, чувствуя, что силы возвращаются…

– Что это с тобой?– произнес голос позади Мэгги,– неужели один лишь вид конфет у тебя тошноту вызывает?

– Скорее выражение твоего лица, когда ты о Поттере говорил.

Малфой было ухмыльнулся, но, осознав, что это не шутка, тут же посерьезнел.

– Так ты – поклонница Поттера?– протянул он нехорошим тоном,– вот уж не думал…

Мэгги презрительно фыркнула:

– Я Поттера даже в лицо еще не видела. Но твоя неприязнь к нему меня задела потому, что чувства для меня вроде прикосновений.

Слова ее ввели Драко в легкий ступор.

– О чем это ты?– спросил он непонимающе.

– Я – осязатель эмоций. Для меня сказать, что чувствует человек в данный момент – как волшебной палочкой взмахнуть. А если эмоции, наблюдаемые мною, сильны, они переполняют меня, и даже могут ввести в беспамятство. Твоя ненависть к Гарри, Драко, выгнала меня из купе, словно ядовитый газ, для меня она – губительна.

С минуту Малфой смотрел на волшебницу с вящим изумлением, затем на его лице проступило понимание.

– Значит, эмоции для тебя почти что материальны? Вот это да…. Это же настоящий дар! Как давно ты им владеешь?

– С рождения. Ну, или, по крайней мере, столько, сколько себя помню.

– А чужая радость как на тебя действует?

– Она прибавляет мне сил, в противовес ненависти и злобе, что отнимают их.

– А ложь и правду ты чувствуешь точно так же?– поинтересовался Малфой с какой-то нетерпеливой жадностью.

Мэгги задумалась, осмысливая вопрос.

– Даже не знаю,– протянула она, чуть помедлив,– ведь это приоритет тех, кто владеет легилименцией?

Но память уже подкидывала Мэгги сцены пыток в особняке, и то, с какой легкостью она определяла, лжет очередной Пожиратель, или же нет.

– Мэгги, ты в порядке?– вернул ее к реальности звучащий чуть обеспокоено голос Малфоя.

– Да, в полном.

Драко, было, хотел сказать что-то еще, но, встретившись глазами с взглядом Мэгги, замер наподобие статуи. Волшебница же вновь видела перед собой столь манящие ее серые глаза, и словно перенеслась в свой сегодняшний сон…. Но теперь ее совершенно не заботило то, чем юноша мог заслужить пытки от нее – она просто смотрела в его глаза, не в силах отвести взгляд.

– Думаю, тебе стоит в купе вернуться,– произносит Мэгги, наконец, отводя взгляд,– а я еще побуду здесь, воздухом подышу.

– Как хочешь,– пожал плечами Драко,– но сильно не задерживайся.

Волшебница промолчала – она уже погрузилась в раздумья, устремив взгляд за окно – туда, где догорал закат…

– Я уж думала, ты не вернешься,– сказала Пэнси с чувством сожаления в голосе, едва Мэгги зашла в купе.

– Я бы не оставила свои вещи,– ответила Мэгги равнодушно.

Остаток пути прошел почти в полном молчании – изредка кто-нибудь из слизеринцев бросал скупую фразу, Мэгги же и вовсе не произнесла ни слова до момента выхода на платформу.

Глядя на толпу студентов, волшебница в который раз поразилась тому, как много учеников в Хогвартсе – от первокурсников до семикурсников. Все они, разбившись на группки, что-то обсуждали, словно до этого не ехали в одном поезде. И, в один момент, словно по некоему знаку, двинулись к каретам, что стояли рядами чуть поодаль. Мэгги немного помедлила, прежде чем садится в карету – существа, запряженные в них, были словно из иного мира, они слишком поразили ее своим обликом. Внешне они походили на скелеты – кости их были плотно обтянуты кожей. Волшебнице почудилось, что в глазах лошади горит зеленоватый огонь – быть может, существа эти когда-то были оживлены темным магом?

– Идешь? Или передумала уже?– окликнул ее Малфой недоуменно. Мэгги, оторвав взгляд от жутковатого коня, наконец, села в карету. И тут же Драко спросил почти утверждающе:

– Что, призрачных коней видела?

– Призрачных? Но они же вовсе не призраки!

– Ну да, но все их называют призрачными. То есть видеть их может лишь тот, у кого на глазах кто-то умер,– разъяснил Драко, с долей беспокойства глядя на Мэгги,– ты видела смерть своего отца, на моих же глазах, как и на глазах всех слизеринцев, никто не умирал.

– Но… тогда откуда вам о них известно?– спросила волшебница, недоумевая.

– Слышали на одном из уроков по Уходу за магическими существами,– ответила Пэнси, добавив презрительно,– нам их тогда лесничий Хогвартса, Хагрид, полувеликан, показывал.

Мэгги даже не услышала последней фразы Пэнси – неожиданно разболелась голова и, в попытке уменьшить боль, она с силой сжала виски ладонями, склонив голову.

К ее счастью, боль, так внезапно возникшая, прошла довольно быстро, а еще через некоторое время карета, в которой она ехала вместе со слизеринцами, остановилась перед величественным замком. Мэгги в восхищении застыла, залюбовавшись громадой Хогвартса, и двинулась вперед лишь после оклика Драко.

Пройдя входные двери, волшебница оказалась в вестибюле, и ее взору предстала восхищающая своим видом мраморная лестница, уходящая вверх…. От созерцания красот Хогвартса ее отвлек чей-то сухой голос, произнесший:

– Мэгги Мейнджен, верно?

Мэгги с интересом глянула на обладательницу официального голоса – она оказалась высокой волшебницей, глядящей строго, с квадратными очками на носу, волосы ее были стянуты на затылке в тугой пучок.

– Я профессор Макгоногалл,– представилась волшебница,– директор уведомил меня относительно вашего появления здесь, и теперь вам, мисс Мейнджен, предстоит распределение на факультеты. Следуйте за мной.

Мэгги подчинилась, и прошла вслед за профессором мимо двойных дверей к небольшой комнатке слева. Здесь толпились первокурсники, что все до одного с удивлением воззрились на вошедших волшебниц. Профессор Макгоногалл сказала приветственную речь, в которой объяснила правила пребывания в Хогвартсе, после чего повела первокурсников и Мэгги к двойным дверям. За ними оказался обширный банкетный зал, каждый дюйм которого, казалось, буквально дышал магией: то тут, то там виднелись жемчужно-прозрачные призраки, в воздухе над столами парили свечи, а потолок, изображая иссиня-черное небо, подмигивал ученикам многочисленными точками – звездами.

Студенты, что сидели за длинными факультетскими столами, провожали первокурсников и Мэгги взглядами – пока те не дошли до стола преподавателей, выстроившись в линию лицом к факультетским столам. Профессор Макгоногалл поставила перед ними трехногий табурет, на который положила старую, залатанную волшебную шляпу. Во всем зале установилась полнейшая тишина, затем шляпа запела:

Столетий десять назад, в стародавние дни, когда я была еще совсем новой

Сильнейшие времени того колдуны заложили сей школы основы.

Число факультетов числу колдунов равным стало,

Ведь различны взгляды были тех колдунов на качества своих учеников:

Храбрец Гриффиндор выбирал в ученики только тех, кто был равен ему по отваге,

Ведунья Кандида – лишь волшебников, сильных умом, и жадным к познаниям тяге.

Подруга ее Пенелопа – всех тех, кто сердцем был добр и душою,

Четвертый же, Слизерин – только тех, кто нравом хитер и чист кровью.

Летели года, процветали дела четырех основателей школы,

Но, вот – горе им! Приключилась беда – им раздоры умы помутили,

И дружбы ростки, что лишь крепли всегда, они безвременно вмиг погубили.

Так, затеяв ярый о первенстве спор, ополчились они друг на друга.

В результате же – безвозвратный уход гордеца Слизерина.

Хоть его уход и предотвратил роковое развитие ссоры,

Из четверки в троицу он превратил основателей этой старой уж школы.

И прошло много лет с той поры, но историю эту я помню.

И, поведав ее вам, добавлю – беда ждет всех нас, если в школе

Вновь все факультеты не смогут в единое целое сплотиться.

Шляпа замолчала, и ее песню сменили громкие аплодисменты, сопровождающиеся перешептываниями. Профессор Макгоногалл, выйдя вперед, подняла шляпу над табуретом, собираясь назвать имя первого из первокурсников, но Мэгги этих слов не услышала: стоящий совсем рядом с ней светловолосый мальчик обдал ее такой волной страха напополам с нетерпением, что она приходила в себя около минуты, успев услышать лишь громовое: «Гриффиндор». Так что следующие двадцать минут эмоции рядом стоящих первокурсников настолько заполняли существо Мэгги, что она даже решение шляпы не всегда слышала, хоть та и произносила свои вердикты в полнейшей тишине. И лишь в конце, когда рядом с Мэгги не осталось ни одного новичка, она услышала слова профессора Макгоногалл:

– В этом году у нас весьма необычный случай – церемония распределения проходит не над одиннадцатилетним ребенком, а над семнадцатилетней девушкой, по всем меркам уже взрослой, что не смогла учиться здесь в свое время по ряду обстоятельств. Эта девушка, Мэгги Мейнджен, будет учиться на шестом курсе, а сейчас будет определено, на каком факультете.

По знаку профессора Макгоногалл Мэгги села на табурет, и тотчас же шляпа, опустившись на ее голову, закрыла девушке обзор своими широкими полями.

– Хм, пожалуй, с твоим распределением у меня будет больше проблем, чем со всеми остальными. Даже не знаю, что я могу утверждать точно о том факультете, который подходит тебе больше всего...– говорил тонкий голосок в голове Мэгги,– Впервые за много лет вижу ученицу, которая может обучаться на всех факультетах сразу. Необычные у тебя способности, девочка – без сомнений, очень необычные… Ты еще так много о себе не знаешь…. Но и я не могу увидеть больше, чем мне позволено, так что спрошу прямо: на каком из факультетов ты хотела бы учиться?

Мэгги от изумления потеряла дар речи – Распределяющая шляпа предоставляет право выбора факультета ей самой?

– Уж прости меня, девочка, но в твоем характере и правда есть понемногу от каждого факультета,– говорил тот же голосок,– за пытливый ум я отправила бы тебя в Когтевран, за отчаянную, почти безрассудную, храбрость – в Гриффиндор. За исключительную доброту – в Пуффендуй, в Слизерин же – за высокомерие и природную хитрость. Ну, так что? Каков твой выбор?

– Пусть будет… Слизерин,– ответила Мэгги негромко.

Шляпа повторила это решение громовым голосом, ученики зааплодировали…. Ощущая себя как во сне, Мэгги со всей возможной поспешностью дошла до слизеринского стола, усевшись между Малфоем и Забини.

– Что это она тебя так долго распределяла?– спросил Драко.

Волшебница не успела ответить – из-за преподавательского стола уже во весь свой немалый рост поднимался Дамблдор. Раскинув руки как бы в желании обнять всех студентов, он светло улыбнулся, сказав:

– Самого доброго всем вам вечера! Добро пожаловать домой и ветеранам учения, и новичкам! Не буду добавлять сейчас что-то еще, кроме пожелания: «Приятного аппетита».

По всему залу в ответ пронеслись одобрительные выкрики и аплодисменты. Продолжая улыбаться, Дамблдор сел на свое место, и в этот же момент на всех столах появились различные блюда, на которые нетерпеливо набросились студенты, проголодавшиеся за день. Мэгги по-быстрому наполнила вкуснейшей едой свою тарелку и с аппетитом начала уминать свой ужин, почти не обращая внимания на окружающее.

– Ответь, наконец, на мой вопрос, Мэгги,– настойчиво прозвучал голос Драко совсем рядом с ее ухом.

– Ну, шляпа много говорила о том, что ей сложно определить, какой факультет мне подходит больше всего. Но, в конце концов, решилась, и засунула меня сюда.

Пэнси от ее слов поперхнулась, переспросив возмущенно:

– Засунула? Ну, знаешь – наш факультет это тебе не какой-нибудь Пуффендуй!

– Да уж, хуже, чем учиться на Пуффендуе, и быть не может,– поддержал Пэнси Драко,– они всегда во всем последние, потому, что идиоты полные.

К очернению Пуффендуйцев присоединились другие, рядом сидящие слизеринцы. Мэгги же продолжила трапезу, думая о том, что сказала ей Распределяющая шляпа.

«Каким образом необходимые для учебы качества всех факультетов есть у меня в равных количествах? Не может же быть такого, что моими предками были сразу все основатели Хогвартса – это просто чушь! Хотя… хорошо, что у меня был выбор – теперь я, по крайней мере, больше о Малфое узнаю. Но неужели шляпа увидела мою способность кары волей? Ведь это вполне возможно… Интересно, чего же я о себе еще не знаю?»

Появление десерта отвлекло Мэгги от размышлений – теперь ее сознание занимал лишь шоколадно-земляничный торт.

Вновь все свое внимание обратить на окружающее волшебница смогла, лишь, когда полностью насытилась. И вновь поднявшись на ноги, сейчас держал речь Дамблдор:

– Я рад приветствовать сегодня вашего нового преподавателя зельеварения – профессора Флавиуса Гвиера.

Раздались аплодисменты – но не слишком уж бурные. Мэгги, только сейчас вглядевшись в лица преподавателей, увидела довольно высокого волшебника с длинной, наполовину седой, наполовину темно-каштановой бородой и лысой, как яйцо, макушкой. Гвиер приветливо улыбался и казался совсем не старым, несмотря на сетку морщин на лице.

– Тем временем, профессор Снегг возьмет на себя обязательства преподавателя защиты от Темных сил.

– Неужели!– воскликнули слизеринцы, радостно хлопая своему декану. Мэгги собралась спросить, кто именно из преподавателей Снегг, но, взглянув на того, кто был справа от Дамблдора, тут же поняла, что это ни к чему: волшебник узнавался и так. Черноволосый, улыбающийся с явным самодовольством… Мэгги прошлась взглядом по его изжелта-бледному лицу, и тут же в памяти ее возник сам собой тот же образ – только удивленный, и гораздо более молодой. Видение длилось недолго, и пропало, едва волшебница попыталась вспомнить, когда же она могла видеть Снегга.

– Что это с тобой, Мэгги?– резанул по ушам, возвращая девушку в реальность, голос Малфоя,– ты постоянно отвлекаешься на что-то. На что же?

– Ничего особенного,– ответила Мэгги с неохотой, испытывая раздражение от повышенного к себе внимания.

Драко задумчиво нахмурился, явно не желая оставлять свой вопрос без ответа, но настоять на ответе он уже не смог – Дамблдор объявил об окончании банкета, и ученики толпой направились к своим спальням. Мэгги тут же присоединилась к остальным, выйдя из-за стола. Ей нужно было остаться как можно быстрее в одиночестве, поразмыслить, разобраться в тех вопросах, что оставались нерешенными.

И вновь ей помешали: холодный голос, произнесший:

– Мисс Мейнджен? Вы нужны мне минут на десять. Пройдите со мной.

Мэгги оглянулась, увидев обладателя голоса – облаченного в угольно-черную мантию декана Слизерина, Северуса Снегга.

– Конечно, профессор,– ответила она с легким недоумением, и, мельком глянув на Драко, последовала за Снегом. Тот с самого начала взял довольно быстрый темп, но Мэгги, с детства привыкнув к быстрой ходьбе, без проблем его догнала, идя рядом и не задавая вопросов.

Вдвоем они, пройдя вестибюль, начали спускаться в подземелья, все ниже и ниже, в темную прохладу пугающих неосвещенностью проходов. Наконец они дошли до одной из дверей, что Снегг открыл, спуская Мэгги в темную комнату. Волшебница, оглядевшись, поняла, что находится в кабинете Снегга – на многочисленных полочках и столах стояли разномастные склянки и реторты с ингредиентами для зелий, вызывающие одним видом своим отвращение. Мэгги, отведя взгляд от коллекции Снегга, глянула на профессора зельеварения, проигнорировав его пригласительный жест в направлении свободного кресла, оставшись стоять.

– Вы были распределены на мой факультет, мисс Мейнджен, поэтому я, как ваш декан, должен предупредить вас относительно некоторых, очень важных, вещей,– неторопливо начал Снегг, немигающим взором затаившейся змеи глядя Мэгги в глаза.– Директор уведомил меня о ваших необычных способностях, и я должен быть уверен в том, что никаких эксцессов не возникнет.

Волшебница насмешливо приподняла брови, едва удержавшись от колкости: «Ну, попробуйте меня остановить, когда я пытать свою жертву буду». Снегг ее выражение лица истолковал по-своему:

– Не беспокойтесь – ваш секрет известен лишь мне и директору, и дальше нас не распространиться.

Мэгги коротко кивнула, говоря, что все поняла.

– И еще – я так же наслышан о вашем, удивляющем директора, выдающемся таланте, и о том, что пребывание в Хогвартсе должно сопровождаться сохранением вашей безопасности, и безопасности других волшебников. Поэтому я должен обеспечить вашу безопасность в стенах замка.

«Следить он за мной, что ли, будет?»– подумала Мэгги с недоумением.

– Если вы о том, что меня ждет исключение, если я выйду за рамки – то я это и так знаю,– сказала она.

– И это тоже – но не только. Мне нужен полный контроль над вами, но не посредством слежения. Поэтому… вы сами будете являться ко мне с подробным отчетом о ваших поступках и их подоплеке раз в неделю.

– Вам оно надо?– дерзко спросила Мэгги,– представьте, сколько времени обсуждение займет…

Она осеклась, наткнувшись на светящийся холодной уверенностью взгляд Снегга. Вздохнула неохотно:

– Хорошо, я все поняла. Что-нибудь еще?

– Пока это все. Но запомните – если вдруг произойдет нечто нежелательное, у вас должны быть весомые доводы, чтобы оправдаться, мисс Мейнджен.

Мэгги, пытливо глянув в холодную черноту глаз Снегга, с минуту стояла, обдумывая его слова. Он как будто знает больше, чем хочет показать…

– Мои доводы весомы в любой ситуации, какой бы она не была,– сказала она, нарушив установившуюся паузу.

– Это хорошо. Вы можете идти, мисс Мейнджен,– откликнулся Снегг, переведя взгляд на дверь.

«Какой же он странный,– думала Мэгги, шагая к гостиной Слизерина.– Докладывать я ему, видите ли, должна…. Обо всем более-менее значимом, что случится со мной в Хогвартсе. Впрочем, это явно идея Дамблдора, так что ее можно упустить. Другой вопрос – откуда я Снегга знаю? Неужели что-то из далекого детства?»

Спохватившись, что свернула не туда, Мэгги сосредоточила все свое внимание на поиске дороги к гостиной Слизерина. Уверенно свернув в один из коридоров, поняла, что заблудилась. В результате волшебница плутала в полумраке подземелий, пока, наконец, не наткнулась на нужную ей стену, за которой скрывался проход в гостиную Слизерина. Мэгги произнесла пароль, после чего, шагнув в открывшийся в стене проем, оказалась в большой гостиной, уставленной обитыми кожей креслами и диванами, что пустовали – все Слизеринцы давно уже спали.

Мэгги, чувствуя в каждой клеточке тела усталость, присела в кресло у камина, жарко пышащего огнем, и почти сразу же провалилась в сон…

Как всегда, ей снилось что-то приятное, но почти невесомое, что по-пробуждении почти мгновенно забылось и уже не вспомнилось. Волшебница сонно оглянулась, думая, что уже утро, но нет – сама обстановка сказала ей, что спала она не больше двух часов: в камине все еще горел огонь, так же сильно, как и раньше.

Спать больше не хотелось, и Мэгги, удобнее устроившись в кресле, вновь попыталась погрузиться в размышления, но ее отвлек раздавшийся внезапно сзади голос:

– О чем это ты со Снеггом два часа болтала?

– Десять минут, вообще-то. И как-то не ожидала, что ты посреди ночи проснешься. Будешь искать моей компании…

– Не то, что бы я твою компанию специально искал…– протянул Малфой, приземляясь в кресло рядом с волшебницей,– просто проснулся посреди ночи, решил спуститься сюда…. Так что же тебе Снегг сказал?

– Что я должна буду докладывать ему раз в неделю обо всем, что делаю и думаю,– ответила Мэгги.

– С чего это вдруг?– удивился Драко,– это же чушь полная…

– Не совсем, Драко. Снегг знает о моей способности чувствовать эмоции. Так что…

– Что? Согласен, способность необычная, но не повод для предоставления отчетов в своих действиях!

– Ты просто не все обо мне знаешь,– усмехнулась Мэгги,– видишь ли, наравне с другими эмоциями я, пожалуй, сильнее всего чужую вину ощущаю. А, ощущая это чувство и чувство раскаяния наравне с ним, жажду лишь одного – избавить того, кто испытывает все эти эмоции от них через невообразимые мучения.

– Пытаешь людей?– переспросил Драко ошарашенно, округлив глаза в ужасе,– и делаешь это сознательно?! Но это просто невероятно….

– Да, я знаю. Но, тем не менее, все мои слова – правда. Пытки продолжаются до тех пор, пока боль не превысит чувство раскаяния волшебника. Поэтому-то я и вынуждена докладывать обо всех своих действиях Снегу – он ведь отвечает за меня с сегодняшнего дня, и должен быть уверен в том, что никаких эксцессов не возникнет. А теперь, когда я поведала тебе свой секрет, хочу узнать кое-что о тебе.

Драко даже не успел что-либо сказать – Мэгги, впившись пронзительным взглядом в его серые глаза, без труда проникла в сознание слизеринца, вызвав в нем образ Волан-де-Морта.

– Твое поручение, Драко – какова его суть?

Малфой, мгновенно побледнев, уставился на волшебницу в откровенном ужасе.

– Откуда ты знаешь?!

– Неважно. Так что, скажешь?

– Ну, уж нет,– произнес Драко категорически,– и даже не думай настаивать – пожалеешь.

– И не собиралась,– хмыкнула Мэгги пренебрежительно,– но просто обязана предупредить, чтобы ты держался от меня подальше, когда будешь терзаться муками совести в случае невыполнения своего задания.

– И Дамблдор, зная о твоей способности, позволил тебе обучаться здесь?– возмутился Малфой,– это же глупость с его стороны! Ты до смерти можешь запытать любого, кто при тебе почувствует себя виноватым хоть в чем-то!

Волшебница в ответ покачала головой, усмехнувшись.

– Ты перебарщиваешь. Я принимаю во внимание только сильные порывы вины, глубокое чувство раскаяния, а не мимолетные позывы.

– И как много было случаев кары тобою других за вину?

– Один, десять лет назад. Тогда же я узнала, что меня нельзя остановить ничем, пока я не сочту вину искупленной. И после того случая уехала вместе с матерью в безлюдную глушь – чтобы случившееся вновь не повторилось…

– И ни с кем не общалась десять лет подряд?– перебил Драко Мэгги в вящем изумлении,– но это же совершенно невозможно!

– Для тебя невозможно,– возразила Мэгги,– а я жила именно так.

– Чем же ты была занята все те годы? Дома безвылазно сидела?

– Да, но только половину всего времени – остальную половину проводила в ближайшем лесу, в долгих прогулках. И, конечно же, тренировалась, изучала основы магии…. И мне это неплохо удалось, как ты, наверное, уже успел заметить.

Драко хотел было что-то сказать, но промолчал. Мэгги же особо не жаждала распространяться и дальше о своем прошлом, и погрузилась в размышления о том, что же именно мог поручить Волан-де-Морт Малфою. И просто не удержалась от вопроса, нарушив только установившуюся тишину:

– И как давно ты стал Пожирателем смерти?

– Это не твое дело,– ответил Драко резким тоном.

– Ну почему же…– протянула Мэгги небрежно,– имею ведь я право, как подчиненная Волан-де-Морта, знать о своих соратниках?

На пару секунд глаза юноши расширились, приоткрылся в удивлении рот…. Но потом он, взяв себя в руки, презрительно сузил глаза, бросив:

– Ты – слуга Темного Лорда? Не поверю ни за что. Во-первых, ты называешь его так, как ни один Пожиратель назвать бы не осмелился. К тому же, тогда тебя здесь точно не было бы – Дамблдор, кем бы он ни был, все-таки не слепец.

– Да, я так и поняла,– откликнулась Мэгги насмешливым тоном,– а тебя он не заметил лишь потому, что очки забыл надеть на церемонию распределения.

– Что же я тебя тогда не видел раньше?– спросил Драко с подозрением,– или скажешь, что всего день в Пожирателях смерти?

Мэгги тут же возмутилась:

– Да я вообще не Пожиратель смерти! В отличие от тебя…

– Значит то, что Темный Лорд мне приказал, не твое дело,– заключил Драко с видимым довольством,– и вообще… Никто здесь не знает даже и того, что я у него в подчинении, так что… Дальше нас с тобой это не должно распространиться. Ясно?

В его тоне появилась неприкрытая угроза, но Мэгги не обратила на нее ровно никакого внимания, сказав:

– Я и так не собиралась бегать по Хогвартсу с воплями: «Драко Малфой – Пожиратель смерти!». Поэтому твое замечание излишне – слово даю, что никому не проболтаюсь.

Юноша тут же расслабился, чуть заметно улыбнувшись.

– Хорошо.

– Только запомни – будешь мучиться от угрызений совести, не выполнив задания – держись от меня подальше,– с явным намеком произнесла Мэгги, заставив Драко побледнеть,– я не выбираю жертв – и кара будет в высшей степени жестокой.

Слизеринец, может, и мог сказать что-то, но не стал. Словно бы только что сообразив, что время позднее, он оставил Мэгги, уйдя в спальню в молчании. Волшебница этого даже не заметила – она впала в состояние, близкое к дреме, и провела так все время до утра. И лишь перед завтраком, на следующий день, когда в гостиной показались слизеринцы, зевающие спросонья, Мэгги, наконец, очнулась от своего оцепенения.

– Эй, Мейнджен! Ты, что, всю ночь здесь сидела?– услышала она издевательский голос Пэнси Паркинсон,– неужели так боялась в свою новую спальню зайти?

Все слизеринцы тут же загоготали, поддерживая Пэнси. Послышались комментарии:

– Наверное, она не хочет опускаться до общения с нами – ведь уже практически взрослая!

– Несмотря на то, что по правилам она должна лишь на первом курсе быть!

– Она просто после слов мамочки Дамблдору смогла на шестой курс попасть,– добавила Пэнси злорадно.

Мэгги, только что со всей четкостью ощущавшая злобу и презрение Пэнси, в одну секунду забыла о них – собственный гнев и злость затмили собою все, поднимаясь от солнечного сплетения подобно волне прибоя. Она не заметила, как оказалась на ногах, с волшебной палочкой в руке. А в мозгу билась лишь одна мысль – желание причинить Пэнси боль…. Мэгги, глядя неподвижным взглядом в глаза Пэнси, попыталась вызвать в ее сознании эпизод с раскаянием, даже не видя, что на лице слизеринки больше нет улыбки – лишь страх…

– Что это вы тут не поделили?– раздался удивленно-прохладный голос Малфоя, что подействовал на Мэгги подобно ледяному душу,– не меня, надеюсь?

В голосе его, как и во взгляде, была насмешка, но она тут же сменилась на недоумение, стоило Мэгги почувствовать на себе его взгляд.

– Мэгги, сотри выражение ярости со своего лица, оно тебе не идет,– сказал Малфой.

Но не эти слова, а звучащая в них тревога подействовала на Мэгги отрезвляюще. Еще недавно пылая жаждой мести, волшебница очнулась, обретя ясное сознание.

«Все было так же, как и в тот день, когда я стала слугой Волан-де-Морта,– подумала Мэгги,– и лишь Драко смог меня оградить от очередной ошибки».

Не желая больше оставаться в гостиной, она быстрым шагом направилась к выходу. И только в коридоре, в подземельях, ее нагнал тревожный голос Драко:

– Мэгги, подожди! Что произошло?

– Это ты у своей подружки спроси,– бросила волшебница с неприязнью, еще больше ускоряя шаг.

Ей удалось пройти не больше десяти ступеней, когда рука Малфоя заставила ее остановиться, перехватив за локоть.

– Отстать от меня, Малфой,– угрожающе прошипела Мэгги, оказавшись с Драко лицом к лицу,– иди лучше Паркинсон успокой. Мне же утешение не нужно.

Юноша словно бы и не услышал слов Мэгги – остановив свой взгляд на ее глазах, он смотрел в них до тех пор, пока она, успокоившись, не отвела взгляд.

«Удивительно. Один лишь взгляд в глаза Драко – и вся моя злость уходит безвозвратно,– подумала Мэгги,– и совершенно очевидно, что Драко чарует мой взгляд. Но только пока мои глаза непроницаемо черны».

– Что тебя так разозлило?– спросил Драко, пытливо глядя на волшебницу.

– Неважно. Само отношение ко мне Пэнси, если говорить объективно. Она невзлюбила меня с первого взгляда. Смешно сказать – лишь потому, что ты, и никто другой, привел меня в свое купе. Она ревнует тебя ко мне, отсюда и ненависть…

– Так она сильна? Эта ненависть?

– Из сознания она меня вывести не сможет, а вот за спокойствие духа я отныне ручаться не могу.

– Я пытался убедить Пэнси в том, что ты для меня лишь однокурсница и не более, но она не поверила.

– Быть может, тебе стоит лишь перестать ходить за мной?– предложила Мэгги.

Драко негодующе фыркнул:

– Да я и не хожу за тобой. Просто твоя компания мне предпочтительнее всего, вот и…

– Ладно,– прервала его волшебница, вновь продолжая подъем,– идем на завтрак, что ли.

И они вместе, уже не торопясь, двинулись к Большому залу, где уже собралась половина учеников.

Мэгги, оказавшись за столом своего факультета, пробежалась быстрым взглядом по лицам преподавателей. Остановила взгляд на Снегге, подумав, что о сегодняшнем недоразумении она точно не расскажет.

Как только завтрак закончился, деканы факультетов двинулись вдоль столов, раздавая индивидуальные расписания. Прошло порядочно времени, прежде чем Снегг дошел до Мэгги, и, когда это, наконец, произошло, волшебница удивилась тому, что он просто отдал ей заполненное расписание, ничего не выясняя у нее самой, как это делал с другими учениками.

«Заклинания, травология, трансфигурация, защита от Темных искусств…»,– прочитала она, нахмурившись…

– Простите, профессор, могу я узнать… – произнесла Мэгги.

– Что именно, мисс Мейнджен?– повернулся к ней Снегг, недовольно блеснув глазами.

– На пробах я выполнила все задания по защите от Темных искусств, почему же этот предмет у меня в расписании?

– Я счел за лучшее лично убедиться в ваших умениях,– проронил Снегг сухо,– именно я веду этот предмет в этом году.

И он вновь отвернулся, продолжая обход слизеринцев.

«Да, чувствуется его радость,– думала Мэгги отрешенно,– интересно, почему это Дамблдор раньше не позволил Снегу преподавать этот предмет?»

Так, думая об этом, волшебница направилась на свое первое занятие – заклинания. В одиночестве – Драко, словно бы почувствовав, что она хочет побыть одна, заговорился с Забини.

Профессор, что преподавал эту дисциплину, к изумлению Мэгги оказался столь маленьким, что лишь стопка книг позволяла ему стоять за кафедрой, видя всех учеников.

– Мэгги Мейнджен, да?– сказал он, дойдя при оглашении списка слизеринцев до нее,– когда-то мне посчастливилось с твоей матерью работать. Она была знатоком своего дела…

Кашлянув как бы в смущении, профессор Флитвик переключился на задание – испарить с помощью волшебной палочки воду из кубка, не расплавив при этом сам кубок. Мэгги выполнила это задание с первой же попытки, и почувствовала себя старшекурсницей среди первокурсников – многие не могли даже струю огня вызвать, а те, кому это удавалось, плавили свои кубки.