Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 122 страниц)

– Он тоже на Когтевране? – сдвинув брови, спросил Джеймс, силясь вспомнить, есть ли такой студент.

– Нет, он бросил школу после первого курса, – ответила Дебора.

– Почему бросил? – удивился Сириус. Он с трудом представлял, чтобы кто-то по своему желанию бросил Хогвартс.

– Может быть, еще партию в карты сыграем? – спросил Северус, понимая, к чему ведет весь разговор, и бросая предупреждающий взгляд на Белби. Она посмотрела на него холодным взглядом и ответила:

– Дилан – оборотень.

В комнате все заметно напряглись. Мародеры переглянулись. Лили побледнела и выпрямилась, Эшли вздрогнула, округлила глаза и прижала руку ко рту. София, не сдержавшись, бросила взгляд на Ремуса, прикусив губу. Казалось, даже музыка стала тише играть и огонь в камине замер. Спокойствие сохраняла только Дебора.

– Кошмар… – ужаснулась Эшли.

– Ты думаешь? – скептически сдвинув брови, спросила Дебора.

– В смысле, – Эшли немного замялась и добавила: – Я имею в виду, что… что это, должно быть, тяжело, и вообще…

Дебора посмотрела на Ремуса, который заметно побледнел, потом перевела взгляд на остальных.

– Как это случилось? – охрипшим голосом спросил Ремус.

– Летом, после его первого курса, – ответила Дебора и в кратце пересказала историю этого несчастья.

– Сочувствую, Дебора, – тихо произнесла Лили. Та в ответ слабо улыбнулась, лишь приподняв уголки губ.

– Почему он не вернулся в Хогвартс? – спросил Сириус, который не очень-то был поражен историей, он слышал куда более печальную версию.

– Ты что? – воскликнула Эшли, посмотрев на Сириуса. – Они же опасны.

– Милая у тебя подружка, Ремус, – усмехнулась Дебора, посмотрев на Ремуса, вся боль которого выражалась на его лице. – На самом деле, Дамблдор предлагал родителям отпустить Дилана обратно. Говорил, что создаст все необходимые условия, но они отказались.

Эшли нервно теребила кончик своей косы, не решаясь раскрыть рот.

– Но ведь… это правильно, – сказала наконец она, посмотрев на остальных и ища у них поддержки. – Я думаю, мало кто обрадовался бы, узнай, что он учится с монс… с оборотнем.

– Мерлин, заткнись, – не выдержал Сириус.

– Сириус, – Ремус устремил на него строгий взгляд. Он был смертельно бледный, в глазах читалась тоска и боль. Можно было только представить, что он сейчас испытывает.

– Неужели никто со мной не согласен? – удивилась Эшли.

– Оборотни милые и пушистые, Эшли, – улыбнулся Джеймс.

– Их просто надо избегать раз в месяц, только и всего, – поддержал Северус.

– Я уверена, среди них встречаются достойные люди, – добавила Лили.

Сириус лишь бросил злобный взгляд на Эшли. Вообще-то, он к ней к хорошо относился, но он никому не позволит выражаться подобным образом.

– А ты что думаешь, София? – спросила Эшли.

Все взгляды тут же устремились на Софию, которая надеялась отмолчаться.

– Я? – встрепенулась она и тут же встретилась взглядом с Сириусом. – Не знаю… В смысле, да, они опасные. Но как тут верно заметили, только раз в месяц. Есть куда более опасные существа…

Эшли поджала губы, неудовлетворенная ответом. Ее тоже можно было понять. На занятиях по Защите им рассказывали только все самое плохое об оборотнях, об их кровожадности и жестокости, о том, что они не знают пощады. И никогда о том, что в остальные двадцать девять лунных суток они обычные люди, которые, как и все, нуждаются в любви и заботе.

– А я полностью с Эшли согласен, – произнес вдруг Ремус, за что она с благодарностью на него посмотрела. – Я тоже считаю, что им не место в приличном обществе…

– О, Мерлин, началось! – закатив глаза, воскликнул Джеймс.

Джеймс с Сириусом наперебой стали убеждать всех, какие оборотни могут быть милыми домашними зверьками, если знать, как их приручить. Эшли продолжала спорить и отстаивать свою точку зрения. Лили пыталась убедить ее, что не следует так предвзято относиться ко всем оборотням. София, пока никто не видел, вышла в уборную, не желая принимать участие в споре и привлекать к себе внимание.

Пока в комнате разгорелся жаркий спор, Ремус незаметно выскользнул в темный коридор. Он стоял возле окна, глядя на убывающую луну – причину всех его несчастий. Он никогда не любил ночь, никогда не любил ночное небо и луну на нем. И вряд ли когда-нибудь сможет по достоинству оценить красоту звездного неба.

Вот он и узнал ответ на давно мучивший его вопрос. Эшли никогда не примет его. И пусть она не выражала полное презрение, она говорила с явным ужасом в голосе.

– Все хорошо?

Ремус еще за пару мгновений учуял Софию. Ему сейчас не хотелось ни с кем говорить, но он развернулся на ее голос.

– Да, нормально, – он слегка улыбнулся ей. – Там слишком шумно, – Ремус кивнул в сторону комнаты, откуда слышались повышенные тона Джеймса и Сириуса, которые, кажется, уже о чем-то спорили между собой.

София встала рядом с ним и тоже посмотрела в окно. Только у нее, в отличие от Ремуса, дыхание перехватывало от красоты. Если поначалу ее и пугало мрачное поместье, то сейчас она находила в нем массу прекрасного. Черные деревья устрашающе и величественно устремляли в небо острые верхушки. Скалистый обрыв, внизу которого развернулось глубокое море. И самое главное – небо. Звездное небо и та самая, особенная звезда, что горела ярче всех.

– Тебе Сириус рассказал? – спросил Ремус, прервав ее созерцание.

– О чем? – спросила София, не сразу придя в себя и продолжая смотреть в окно.

– О том, что я – оборотень, – сказал он, повернувшись к ней. Ремус сразу догадался, что она все знает. Ее выдала ее реакция и ее взгляд.

– Сириус не знает, что я знаю, – ответила она. Ремус смотрел на нее с невыразимой грустью, под глазами залегли тени, которые она раньше не замечала. На бледном лице обозначился тонкий шрам.

Ей хотелось как-то утешить его, но она не находила правильных слов. Да и вообще сомневалась, что тут могут быть правильные слова. Ведь он уже наверняка наслушался утешений от своих друзей и родных. А она вполне может его понять, как бесконечная жалость может давить и угнетать. Поэтому она просто сделала шаг, что их разделял, и крепко обняла. Ремус, растерявшись на мгновение, обнял ее в ответ.

– Спасибо, – тихо сказал Ремус. Он впервые ощущал исходящее тепло и нежность от Софии, которые говорили лучше любых слов.

– За что? – она подняла на него удивленный взгляд.

– За то, что… принимаешь это.

Она слегка улыбнулась, и выпустила из своих объятий.

– Грин, я так понимаю, не знает об этом? – спросила София.

– Нет, – с тяжким вздохом, ответил Ремус. – Я должен ей сказать.

– Да, она заслуживает знать правду…

Ремус совсем поник, опустив локти на подоконник и уронив в ладони лицо.

– Я думаю, она нормально к этому отнесется…

– Ты что, не слышала ее? – перебил Ремус, подняв голову и посмотрев на Софию.

– Для неподготовленного человека это большой шок. А Грин… она же всю жизнь росла как комнатное растение, окруженное заботой. Самое плохое, что ей доводилось пережить, это то, что братьям конфет больше досталось в рождественском подарке! Так что не удивительно, что она так отреагировала.

На его лице отчетливо выражалась полная безысходность, и София добавила:

– Дай ей время. Такое не каждый день услышишь.

– Наверное, ты права, – сказал он, после длительной паузы. – Только дело еще в том, что… даже если она примет это, она не заслуживает такого… быть с оборотнем.

– По-моему, Люпин, ты слишком много на себя берешь, – резко сказала София. – У всех есть свои недостатки. Возьми хотя бы Блэка. Думаю, ты слышал о его любви к драме на пустом месте! А Поттер! Этого человека вообще можно когда-нибудь переспорить? А какое у него самомнение! Про Снейпа я вообще молчу, он же самый большой придурок в мире. Так что твоя ликантропия… это твоя изюминка! – воскликнула вдруг София. – Ты не должен стыдиться этого, а напротив, гордиться! Кто-то считает по другому? Пусть придет в полнолуние и скажет тебе это в лицо!

Ремус не сдержал смешок, слегка улыбнувшись. Ему была приятна такая реакция Софии, и он даже немного повеселел.

– Раз уж тут ничего не поделать, – продолжала София, – значит надо превращать свои «недостатки» в достоинства. А всех несогласных посылать к черту. Еще переживать из-за этого…

– Что вы тут делаете?!

За их спинами послышался голос Сириуса, заставив Софию вздрогнуть.

– Ты опять подкрадываешься?! – возмутилась она. – Просила же, не делать так.

Сириус ей улыбнулся, притянул к себе и поцеловал в макушку.

– Поступило предложение, – сказал Сириус, – сходить до города. Через час будут запускать большой новогодний салют с Блэкпульской башни.

– О, я бы посмотрела!

– Именно поэтому, я и предложил, – Сириус снова поцеловал ее.

Путь до города занял практически полчаса. Но это того стоило. Вся центральная площадь перед Блэкпульской башней и вся набережная были переполнены народом.

Главная улица вдоль берега освещалась множеством огней, из уличных громкоговорителей доносились новогодние мелодии, отовсюду слышался смех и веселые голоса.

Они прошлись вдоль всей набережной, купили пунш – традиционный новогодний напиток, который продавался практически в каждом передвижном фургончике. И целовались под бой курантов, правда эту традицию поддержали не все, Северус с Деборой решили, что они выше этого.

А сразу после боя курантов прогремел первый взрыв салюта. Все небо окрасилось тысячью цветных огней. Десятки фигур взрывались в небе кругами, квадратами, ромбами и замысловатыми узорами, и завершилось это представление огромными светящимися цифрами «1978».

Обратный путь до поместья занял в два раза больше времени. Уже неизвестно, кто первый в кого запустил снежок, но вся дорога через лес превратилась в грандиозное сражение. Чистым и сухим не остался никто.

Нагулявшись и замерзнув, они с особым аппетитом набросились на остатки пиццы. Допили еще теплый глинтвейн и опустошили еще одну бутылку элитного огневиски Альфарда Блэка.

Еще раз сыграли в Мафию и пару партий в карты. Сириус еще вспомнил, что у его дяди где-то есть доска «Уиджи» для вызова духов умерших, но все это превратилось в полнейшую клоунаду, когда они начали спорить, кого из Основателей вызвать первым.

– Конечно же, Салазара, – воскликнул Джеймс. – Можно узнать, где находится Тайная Комната!

– Тайная Комната – это страшилка для первокурсников, – нравоучительным тоном сказала Дебора. – Надо вызывать Кандиду Когтевран, чтобы узнать, где находится ее знаменитая Диадема.

– Так она тебе и сказала, – усмехнулся Сириус. – Лучше вызовем Годрика!

– И что спросим у него? – поинтересовалась Лили.

– Не знаю, – пожав плечами, ответил Сириус. – Просто посмотрим на него.

– Вот Годрик будет счастлив, взглянув на новое поколение гриффиндорцев, – недовольно проворчала Дебора.

– Или спросим, как можно достать его Меч! – воскликнул Сириус, перебив Дебору.

– Меч всегда хранится в кабинете Директора, – произнес Северус.

– И достать его может любой «достойный гриффиндорец» из Шляпы, в момент, когда действительно в нем нуждается, – добавила Лили. – Неужели ты за семь лет так и не удосужился прочитать «Историю Хогвартса»?

Сириус скорчил недовольное лицо, отвернувшись от Лили.

– Тогда давайте Пенелопу Пуффендуй, – без особой надежды, предложила Эшли.

– Спросим у нее, как ей пришла идея в голову припахать домовиков для работы на Хогвартс? – съязвил Сириус.

– Между прочим, она их спасла от жестокого обращения, – Эшли даже разрумянилась от возмущения. – Домовиков в те времена вообще ни во что не ставили, и многих она от верной смерти спасла, пригласив работать в Хогвартс!

Их спор продолжался еще очень долго, пока они не решили вызвать самого Мерлина. И, то ли они сделали ошибку, то ли Мерлин просто не захотел к ним приходить, но его дух так и не явился. Впрочем, все и так уже были уставшие, поэтому никто особо и не расстроился.

Зато Сириус порадовал всех своей игрой на гитаре, исполнив «Strangers in the night» Фрэнка Синатры, которую он разучивал целый день под руководством Софии, и у него даже неплохо получилось, чем он заслужил бурные овации.

Время уже близилось к шести утра, когда все стали расходиться спать.

***

София бесшумно вошла в кабинет и сразу направилась к комоду, где хранились запасы сигар. Выдвинув первый же ящик, она сразу обнаружила, что искала. Взяв пару штук, она задвинула ящик обратно, и развернулась.

– Мерлин! – вскрикнула София, схватившись за сердце. – Снейп, черт бы тебя побрал. Какого ты тут сидишь?!

В самом углу кабинета в кресле сидел Северус. Тусклый свет от свечи некрасиво падал на его лицо, от чего оно казалось неживым и зловещим. Он не сводил с нее своих черных глаз и усмехнулся, увидев ее испуг.

– Сириус разрешил мне воспользоваться его библиотекой, – медленно произнес он, кивнув на приоткрытую дверь, ведущую из кабинета в библиотеку.

– И надо было это делать ночью? – грубо спросила она и добавила чуть слышно: – Психопат.

Неподвижная фигура Северуса в темном углу действительно слишком сильно ее напугала.

– Сама-то что тут делаешь?

– Блэк отправил меня за сигарами… – ответила она, повертев их в руках.

– На побегушках у Сириуса? – усмехнулся он, перебив ее.

– Разумеется, нет, – презрительно сказала она. – Он пока занят… другими вещами.

София уже хотела направиться обратно на выход, как вдруг заметила книгу, которую читал Северус. Она и сама успела ее пролистать мельком и ужаснуться той информации, которая в ней хранилась.

– «Тайны наитемнейшего искусства», Снейп? – с отвращением в голосе, спросила она. – Много полезного для себя нашел?

Северус на нее устало взглянул.

– Да, тут довольно много ценной информации, – ответил он, лишь бы она отвязалась.

– Ценной информации для твоих Темных делишек? – спросила София, неожиданно для себя вспомнив, что фамилию Северуса она как-то слышала в общей гостиной, причем от людей, которые в довольно тесных связях с Волан-де-Мортом.

– Что ты несешь? – насмешливо спросил он.

– Расскажи-ка, Снейп, что у тебя за дела с Темным Лордом, – зло усмехнувшись, спросила София.

– Иди, проспись, Бланк, – делано безразличным тоном произнес он, хотя в голосе и проскальзывало напряжение, которое София легко уловила.

Она растянула губы в улыбке.

– В гостиной Слизерина нередко можно услышать о том, что тебя связывают… некие дела с Темным Лордом, – наугад произнесла София. Она лишь два раза слышала, как его фамилия упоминалась в одном предложении с Темным Лордом, но о чем там шла речь никогда не знала. – Будешь отрицать?

– Не имею понятия, о чем ты говоришь, – ледяным тоном ответил Северус. Он знал, что Мальсибер никогда бы не стал болтать о его работе в общей гостиной. Но он не мог с такой же уверенностью говорить за Крауча. И что выболтал этот недоумок, оставалось лишь гадать. Как и гадать о том, что знает София. Но Северус понимал, если бы Бланк знала что-то важное, она бы давно рассказала об этом Сириусу, а тот бы ему не спустил с рук сотрудничество с Пожирателями.

Они долго смотрели друг другу в глаза. София лихорадочно перебирала идеи в голове, чтобы побольнее задеть Северуса или же выведать у него всю правду. То, что совесть у него нечиста, было очевидно по его напряжению, которое он так тщательно скрывает. Северус стойко выдерживал ее пристальный взгляд, решив, что в крайнем случае просто использует Обливейт. В конце концов, он всегда ей не доверял. И даже если она знала какой-то пустяк о нем, тот факт, что она не рассказала о нем Сириусу, показывал ее не в лучшем свете. Хотя для Северуса это и было плюсом.

– Интересно, – медленно произнесла София, не отводя от него взгляда, – что скажет Сириус, когда узнает, что у тебя тайные дела с Мальсибером…

– Думаю, Сириус никогда в жизни не поверит в такой бред, – прошипел Северус.

– Во что не поверит Сириус? – спросил Сириус, заходя в кабинет и подходя к Софии, – почему ты так долго? Я тебя потерял.

– Да вот, решили поболтать со Снейпом, – ядовито улыбнувшись, ответила она, все также глядя на Северуса.

– Обо мне? – поинтересовался Сириус.

– О ком же еще, – кивнула София, поворачиваясь к нему. – Я интересовалась у Снейпа, как бы ты отреагировал на новость, что он за вашими спинами проворачивает какие-то дела со слизеринцами.

– Что за бред? – нахмурившись, спросил Сириус, посмотрев на Северуса.

– Вот и я задаюсь тем же вопросом, – произнес Северус, стараясь унять дрожь в руках.

– Генри Мальсибер не раз упоминал твоего славного приятеля, – вкрадчиво произнесла София, глядя на Сириуса.

– И что? – не понял Сириус. – Слизеринцы нас терпеть не могут, так что не удивительно…

– Да нет, – перебила София, – говорил он, скорее, о некой пользе от Снейпа. И о Темном Лорде говорил, – добавила она, повернувшись к Северусу.

Она видела, как он разволновался, что только подтверждало ее догадки. Но она не могла ему ничего предъявить. София даже не помнила, что конкретно говорил Мальсибер, когда упоминал фамилию Северуса. И хоть Снейп и вызывал у нее массу подозрений, она помнила, как он спас ее от Крауча, и это мешало ей предъявлять ему претензии и обвинять во всех грехах без всяких доказательств.

– Ты что-нибудь знаешь об этом? – спросил Сириус у Северуса.

– Впервые слышу, – равнодушно ответил он, прямо посмотрев на Сириуса. – По крайней мере, до меня Мальсибер подобную информацию не доводил, – с насмешкой сказал Северус.

София не сводила пристального взгляда с Северуса, отдавая должное его актерским талантам. Если поначалу она не придавала этой ситуации никакого значения, и вообще успешно не вспоминала об этом пару месяцев, то сейчас ее это все очень заинтересовало. Благодаря своим весьма посредственным способностям к легилименции, она видела, что он нервничает, видела, что он что-то скрывает. И это что-то, вполне очевидно, касается не чистых дел с Мальсибером.

Ей не хотелось лезть в дела Снейпа, и не очень-то хотелось вынюхивать что он проворачивает со слизеринцами. Но он был друг Сириуса, и относиться к этому наплевательски она уже не могла.

– А-а, забудьте, – махнув рукой, произнесла она, направившись на выход.

Сириус с подозрением переглянулся с Северусом. Тот в ответ безразлично пожал плечами и склонился над своей книгой, давая понять, что разговор закончен.

Сириус догнал Софию и они вышли из кабинета, так и не заметив Белби, которая стояла за приоткрытой дверью, ведущей в библиотеку.

– Ты правда слышала, как слизеринцы что-то говорили про Северуса? – спросил Сириус, когда они шли в спальню.

– Что-то слышала.

– Что именно?

– Да не помню я уже! Но там звучала его фамилия и «Темный Лорд».

Сириус нахмурился, что-то обдумывая.

– Его мама – Эйлин Принц, училась на Слизерине и общалась раньше со многими Пожирателями, – сказал наконец Сириус, все еще с задумчивым выражением на лице. – Возможно… им что-то нужно от нее, и они хотят получить это через Северуса.

София на него непонимающе посмотрела. Подобная цепочка ей казалась совершенно не логичной.

А Сириус все больше уходил в свои мысли. Он давно подозревал, что со здоровьем Эйлин Принц что-то неладное. Не может быть такого, чтобы никто из целителей не мог ей помочь, что зелья Северуса не могли ей помочь. Тут наверняка была замешана Темная магия. И Сириус подозревал, что Северус об этом прекрасно осведомлен. И вполне логично, если на Эйлин наслали проклятие, значит от нее что-то нужно, Пожиратели просто так ничего не делают. И отсюда следует, что для давления на Эйлин, могли использовать и Северуса. Но Сириус был уверен, Северус бы никогда не согласился ни на какие условия с Пожирателями. К тому же, он еще мог понять Северуса, что тот не рассказывает им всю правду о болезни матери, но если бы все зашло слишком далеко, Сириус не сомневался, друг обратился бы к ним за помощью.

– Кстати, почему ты мне ничего не рассказывала об этом? – спросил вдруг Сириус, сурово посмотрев на Софию.

– Это давно было, – безразлично ответила она, – еще в самом начале семестра.

Она действительно слышала об этом последний раз в сентябре. Тогда она еще толком не знала, кто такой Темный Лорд, ей был неприятен Снейп, и ей было глубоко плевать, что за дела их могут связывать.

– Хорошо, – медленно протянул Сириус, глядя на нее, придерживая для нее дверь в спальню и заходя следом. – Тогда еще один вопрос.

София вопросительно приподняла брови, снимая на ходу мантию и оставаясь в одной футболке Сириуса.

– Как ты поняла, что Рем – оборотень?

О том, что она все знает, он узнал, случайно услышав ее разговор с Ремусом, и все никак не мог дождаться подходящего момента, чтобы выведать у нее все подробности. И главное, как она это узнала. Не сказать, что Сириус сомневался в умственных способностях Софии, но он не верил, что она смогла самостоятельно выяснить о ликантропии всего за три месяца. Даже им для этого потребовался целый год.

– Не знаю, – ответила она, отворачиваясь от него и отводя взгляд. – Как-то само…

– Я за милю чувствую твоё вранье, – с жесткостью в голосе произнес он, беря ее за руку и разворачивая к себе. Сириус мог стерпеть от нее что угодно, любую черту ее несносного характера, даже совершенно неуместные шутки о чистокровности, но только не ложь.

Она подняла на него злой взгляд. Хотя злость скорее была обусловлена его грубым тоном, потому что она быстро сменилась нервозностью.

– Обещай, что не будешь психовать, – произнесла она.

– Не могу, – усмехнулся он, уже чувствуя, как в груди поднимается нечто нехорошее.

– В общем… – София на мгновение прикрыла глаза. Как бы ей не хотелось выдавать Регулуса, она понимала, что Сириус все равно узнает правду. Тянуть уже не было смысла. – Мне Регулус рассказал.

Сириус долго всматривался в ее глаза, сдвинув брови и нахмурившись.

– А он-то откуда знает?! – воскликнул он.

– Он сказал, что только кретин не догадается.

Сириус громко выругался в ответ. Он даже и подумать не мог, что брат может быть в курсе об этом. Такого ответа он никак не ожидал. И не знал, что предпринять. В груди поднимался гнев в перемешку с паникой. Сириус боялся за Ремуса. Ведь он не переживет, если студенты узнают о его проблеме, если начнется травля или открытое презрение. И Сириус не представлял, как этому помешать, он не сомневался, Регулус об этом всем расскажет, особенно, после случившегося.

– Послушай, вряд ли он об этом кому-то расскажет…

– Ты ему доверяешь? – злобно прошипел Сириус. – После всего, ты продолжаешь верить ему?!

– Он знает о Люпине уже пару лет! – повысив голос, перебила она его. – И никому до сих пор не рассказал!

– Потому что повода не было! – в ответ прокричал Сириус. – Ты так и не поняла, что он за человек? Он просто ждет удобного случая, чтобы подгадить! Всем нам сразу!

София устремила на него полный скептицизма взгляд, явно не согласная с таким мнением.

– А после сорванной помолвки, он обязательно всем растреплет! – продолжал разоряться Сириус. – Ты хоть представляешь, что будет с Ремом, если все узнают?!

– А что ты на меня орешь?! – не выдержала София. – Как будто это я Регулусу рассказала обо всем!

– Черт, – Сириус провел по лицу руками, достал сигареты и прошел к окну, распахивая раму. – Прости, – нехотя сказал он, не поворачиваясь к ней и подкуривая от палочки.

– Не надо паниковать раньше времени, – сказала она, вставая рядом и забирая сигарету из его пальцев. – Лично я, сомневаюсь, что он расскажет об этом кому-то…

Сириус снова метнул на нее злой взгляд, усмехнувшись, и доставая новую сигарету для себя.

– Почему? – спросил он. И на ее вопросительный взгляд, добавил: – Почему ты веришь, что он весь из себя такой хороший?

Сириус все еще не мог смириться с отношениями между ней и его братом. Какими бы эти отношения ни были. Его неимоверно злила ее забота о нем и переживания, ее вера, что он не скользкий гад из семьи психопатов и расистов, и который полностью их поддерживает. Злило ее неравнодушие.

– Я не… – София прервалась на полуслове, не зная как объяснить свои чувства. – Я не думаю, что он весь из себя хороший. Но я и не думаю, что он такой козел, как ты говоришь.

– Интересно было бы тебя послушать, если бы ты сейчас с кольцом на пальце на площади Гриммо сидела, – прошипел Сириус, приблизившись к ее лицу.

София закрыла глаза на мгновение, стараясь унять бурю в душе.

– Я ему этого никогда не прощу! – отчетливо сказала она, с гневом посмотрев на Сириуса. – Никогда не прощу обман и предательство. И я…

– Он предал тебя, – перебил Сириус, не сводя с нее взгляда, – так почему ты думаешь, что он не сможет поступить так же и со мной, рассказав всем секрет моего друга?

– Потому что тебя он никогда не предаст, – ответила София. Она действительно в это верила. Исходя из рассказов Регулуса о Сириусе, о их детстве, о их былой дружбе, она верила и знала, что он никогда не предаст своего брата.

Сириус зло рассмеялся.

– Как тогда называется то, что он хотел жениться на тебе?! – не выдержал он, все сильнее повышая голос. – Зная, что я тебя… Зная, что ты со мной!

– Ну, очевидно, он думал, что для тебя это ничего не значит! – прокричала она в ответ.

– Да даже если и так! То, что?! Как будто для него это что-то значило!

София вдруг вспомнила с каким чувством и с какой нежностью в глазах Регулус говорил ей о своей любви. Вполне очевидно, для него это что-то значило. Сириус же не верил, или не хотел верить, что брат может на полном серьезе испытывать к ней какие-то глубокие чувства.

– Видимо, что-то да значило!

– О чем ты? – Сириус уставился на нее пылающим взглядом, снова хватая ее за руку и разворачивая на себя. – Он что-то говорил?

Ревность к брату никогда не пройдет, Сириус это понимал. Он не будет спокоен, даже если женится на ней, даже если они заключат всевозможные кровные договоры, даже если принесут магические клятвы и дадут Непреложный Обет. Он знал, он всегда будет ревновать ее к Регулусу.

– Ничего, – бросила она ему, вырвав руку из его захвата и отходя к кровати.

Затянувшись напоследок, он выкинул недокуренную сигарету в окно и пошел за ней.

– Я же вижу, Бланк, что ты врешь! Лучше по-хорошему признайся!

– Он говорил, что любит! – не вытерпела вконец она.

Сириус молча уставился на нее, отказываясь верить в услышанное.

– Говорил, что любит? Тебя? – вполголоса переспросил он.

– Да, – грубо сказала София, уже жалея, что призналась в этом.

Сириус всегда относился к любви с насмешкой. Он всегда был уверен, что это выдумка для дураков. С появлением Софии в его жизни его мнение практически не поменялось. Любовь, в привычном понимании этого слова, определенно не то чувство, что он к ней испытывает. И тем не менее, факт того, что его брат признался в своих чувствах ей раньше него неожиданно больно ранил его.

Как и то, что Регулус действительно любит ее. Сириусу было бы легче пережить, если бы признание Регулуса в любви было его хорошо продуманным планом, но никак не то, что они оба умудрились привязаться к одному человеку. Ведь будь на месте Софии любая другая, Сириус бы без раздумий уступил брату. Но одна только мысль, что Регулус может к ней прикасаться или попросту питать какие-то чувства, разрывала сердце на миллион кусочков.

– Сириус? – позвала София, видя, что он совершенно не в себе.

Он поднял на нее взгляд, словно очнувшись.

– А ты его любишь?

– Что? – усмехнулась София. Она к Регулусу много чего испытывала, но это явно была не любовь. Вероятно. Это была не любовь.

– Ты его любишь? – снова повторил Сириус, повысив голос.

– Нет, – уверенно произнесла София со злостью в голосе. – Если ты забыл, я люблю другого человека.

Сириус немного успокоился, услышав ее ответ. Он и так прекрасно знал о ее отношении к себе и все равно. Ему необходимо было подтверждение ее любви каждый день. Ее словами, взглядами и действиями. И она всегда давала ему это.

Он подошел к ней, уже с нежностью взяв за руку и притянув к себе, и, игриво улыбнувшись, произнес:

– Забыл. Не напомнишь?

Она вмиг оттаяла, слегка улыбнувшись в ответ и потянувшись к нему губами, запуская пальцы в его волосы.

***

Ремус пошел проводить Эшли до ее комнаты. Он решил во что бы то ни стало во всем ей признаться прямо сейчас. Хотя, возможно, это было и не самым лучшим решением – Эшли вовсю зевала и даже говорила без привычного воодушевления.

– Какие же тут огромные комнаты, – произнесла она, когда они зашли внутрь. – У меня дома пол этажа такого размера! А тут всего лишь гостевая спальня.

Ремус что-то ответил невпопад, полностью поглощенный своими мыслями. Он словно в тумане наблюдал, как она скидывает обувь и забирается с ногами на кровать, продолжая что-то говорить. Очнулся он, только когда она потянулась к нему за поцелуем.

– Эшли, – Ремус оторвался от нее и уверенно посмотрел в глаза, – я должен тебе кое-что сказать. Это… это очень важно…

– Я тебя слушаю, – улыбнувшись, сказала она.

– Хорошо, – произнес Ремус, прокашлявшись. Вся уверенность таяла на глазах. Он прикрыл глаза на мгновение, собирая в кулак последнюю волю, стараясь убедить себя в том, что чем быстрее он расскажет, тем быстрее все закончится. – Хорошо.

Ремус уже не чувствовал ног, и был уверен, не сиди он сейчас, упал бы на пол. Голова кружилась от волнения, словно он выпил пару бутылок огневиски. Он смотрел в ее светлые глаза, не видя ничего вокруг от переживания, и чувствовал, как немеет язык во рту, не в силах повернуться.

– Эшли, я болен… – выдавил он, собирая остатки смелости и не опуская взгляд. Эшли слегка нахмурила брови, и, прежде чем она раскрыла рот, Ремус произнес: – Ликантропией. Я болен ликантропией.

Она слегка приоткрыла рот, ничего не говоря, и округлила глаза, в которых отчетливо читалось неверие.

– Я… пойму тебя, если ты не захочешь больше видеть меня, – с трудом произнес он. – Пойму, если будешь зла на меня. Я это заслужил. Я должен был сразу тебе во всем признаться.

Эшли продолжала на него молча смотреть. Она, кажется, даже не дышала.

– Это неправда, – едва слышно произнесла она.

– К сожалению, правда, – сказал Ремус, с беспокойством на нее посмотрев. – Меня укусил оборотень, когда мне было четыре…

– Ты не можешь быть… болен, – уже громче сказала она. У Эшли на щеках появлялся нездоровый румянец, как и ненормальный блеск в глазах. – Зачем ты так говоришь? Это какая-то шутка?

Она, очевидно, ждала, что сейчас из-за штор выпрыгнут остальные, и под крики и смех, признаются, что ее разыграли.

– Это не шутка, Эшли, – произнес он. Ремус ожидал от нее любой реакции, но никак ни того, что она не поверит. – Каждое полнолуние я превращаюсь в волка.

Ремус видел, как она задержала дыхание, как ее глаза стали влажные. Она все еще смотрела на него с испугом, отказываясь верить.

– Я не могу контролировать себя, отдавать отчет своим действиям. В этот момент я опасен для себя и для окружающих, – продолжал говорить он, глядя в ее глаза. – И это неизлечимо.