Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 122 страниц)

София не собиралась себя жалеть о том, как несправедливо обошлась с ней судьба. И тем более, не собиралась показывать это Блэку.

Ей стоило титанических усилий собрать остатки воли в кулак и не дать слабину.

Блэк наклонялся к ней все ближе. Она чувствовала его горячее дыхание, которое обжигало ее губы, видела пульсирующую синюю жилку, которая вздулась на шее и то, как тяжело вздымается его грудь.

– Я ненавижу тебя, Блэк.

– Это взаимно, дорогуша.

За дверью послышались шаркающие шаги. Возвращался Филч.

Блэк, с шумом выдохнув, отстранился от Софии и несколько раз взмахнул палочкой, по направлению к хламу. Все инструменты со скрипом и лязгом разложились аккуратными кучками.

Вот собака. Я столько времени потратила, а ему пару раз палочкой взмахнуть!

В следующий миг дверь отворилась. Видимо, Филч рассчитывал, что они и половины не успеют сделать, потому что на его лице беззубая улыбка угасла и он опять сделался недовольным.

– А-а, закончили, – заворчал Филч. – Держите палочки и проваливайте отсюда.

София схватила свою палочку и умчалась в подземелье, в свою гостиную.

========== 18. Блэк наносит ответный удар ==========

Сириус Блэк

Филч ушел следом за Бланк, что-то бубня себе под нос, и оставив Сириуса в одиночестве. Он так и продолжал стоять на месте, все еще ощущая поднявшуюся бурю в душе, которая не давала продохнуть.

Мотнув головой, сбрасывая дурман, Сириус подошел к самому краю башни и, усевшись на невысокий бортик, опять закурил. На территорию Хогвартса уже опустилась ночная тьма и в небе ярко зажглись звезды.

Сириус думал о Бланк. Он сам конкретно не мог сказать, чего добивается ее травлей. Раньше Сириус девушек никогда не унижал и не задирал. Но Бланк была для него словно наркотик. Он получал необъяснимое удовольствие, глядя, как она бесится, как ругается, как взрывается, словно бочка с порохом. Глядя, как вспыхивают ее глаза от ярости, в нем словно огонь зажигался. И хотелось еще и еще.

Мародерам он объяснял, что ему просто ненавистно все, что она олицетворяет – ее чистокровность, богатство и влияние ее семьи, ее высокомерие и заносчивость, в конце концов, ее факультет. Он и правда все это презирал. А добавить сюда полную бездарность Бланк в магии и получался полный набор. Сириус никогда не уважал слабых волшебников. И то, что она с трудом создает простейшие заклинания, было для него отличным поводом издеваться над ней.

Но Сириус знал, чувствовал, что тут есть что-то еще. Что это не только ненависть и отвращение.

Да просто я ее хочу. Одно другому не мешает.

Сириус откинулся на спину, упав на холодные камни. Взгляд его смотрел в небо, где золотом сверкали миллионы звезд.

Ее волосы.

Россыпь звезд напомнила ему волосы Бланк и то, как они переливаются на солнце. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ее волосам, пропустить их сквозь пальцы и вдохнуть аромат. Сириус часто ловил себя на мысли, что при взгляде на Бланк, первым делом ему хочется не вывести ее из себя, а уткнуться лицом в ее волосам.

Глаза. Никогда таких не встречал.

Сириуса гипнотизировали ее глаза. Каре-зеленые, с яркими желтыми прожилками, которые зажигались, стоило вывести ее на эмоции. Временами ему казалось, что она вновь применяет легилименцию, поэтому он не может перестать смотреть ей в глаза. Он чувствовал себя наверху блаженства, видя в них все ее эмоции – гнев, ярость, ненависть, злость.

Губы.

Ее розовые, пухлые губы сводили с ума. Сириусу стоило колоссальных усилий, чтобы не поцеловать ее, не наброситься на нее, не впиться в нее губами. Этого ему хотелось не меньше, чем доставать ее.

Бланк…

Он вспоминал ее тонкую белую шею и хрупкие ключицы, видневшиеся в вырезе футболки. Вспоминал ее круглые бедра и стройные ноги, обтянутые джинсами. Сириус хоть и предпочитал девушек видеть в платьях, но не мог не заметить, что Бланк в этом выглядит чертовски сексуально.

Сириус закрыл лицо руками, стараясь отогнать непрошеные фантазии.

Он достал из кармана красную ленту, которую он стащил из ее волос сегодня утром, и поднес ее к лицу, почувствовав ягодный аромат.

…Quand il me prend dans ses bras,

Il me parle tout bas

Je vois la vie en rose…

Сириус вспомнил субботний день. Он, как это часто бывало, хотел провести время на своем секретном месте под старой ивой. Но уже на подходе к нему он услышал какую-то возню и уже успел разозлиться, когда, вдруг, увидел Бланк с крошечной гитарой в руках. Она перебирала струны и была глубоко погружена в свои мысли. Сириус уже хотел выйти к ней, чтобы в очередной раз побесить её, как она неожиданно запела.

Обычно грубоватый голос в жизни, сейчас нежной рекой расплывался по воздуху. У Сириуса мурашки по позвоночнику бежали. Прикрыв глаза, он слушал её, позволяя музыке проникать в самую глубину его души. Он и шелохнуться не смел, желая, чтобы Бланк не останавливалась, желая, чтобы этот момент длился как можно дольше, но его неловкое движение выдало его с головой.

Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Сириус решил навестить симпатичную пуффендуйку с шестого курса, чтобы окончательно прогнать мысли о Бланк.

***

Тем же вечером Сириус собрал всех Мародеров в их спальне.

– Господа, у нас сегодня важное собрание. Надо придумать, как проучить маленькую, зазнавшуюся су…

– Сириус! – Ремус не дал ему закончить и укоризненно посмотрел на друга.

– Я не понимаю, Ремус, почему ты ее вечно защищаешь? – Сириус внимательно посмотрел на друга.

– Я считаю, что ты к ней несправедлив, – Ремус обвел всех строгим взглядом. – Ей сейчас тяжело. Она переехала в чужую страну, приходится адаптироваться в новом месте, учиться с новыми людьми, где у нее ни близких, ни друзей. А тут еще ты со своими нападками!

– Она унизила меня на Защите! – Сириус вскипел от гнева.

– Никто, кроме тебя, так не считает, – добавил Северус.

– К тому же, ты отомстил ей уже сполна, – устало сказал Ремус, все еще недовольно глядя на Сириуса.

– И сломала мне метлу! – прокричал он, решив не добавлять, что метлой его еще и отлупили.

– Это не твоя метла, а школьная, – поправил Ремус.

– А еще она овсянку на меня вылила сегодня!

– Скажи еще, что не заслужил, – хмыкнул Северус.

– Только не говори, что и ты за нее, Сев!

– Ты знаешь, Бродяга, я за любые подлянки для слизеринцев, – Северус пожал плечами.

– А ты что скажешь, Джеймс? – Ремус повернулся на Джеймса, который почему-то все еще молчал.

– Конечно, я против жестоких шуток над ней, но маленькую шалость устроить можно, – Джеймс хитро улыбался.

– Есть идеи? – Сириус уселся на кровать рядом с другом.

– Да. Помните, как мы однажды подшутили над Томи Миллером на пятом курсе?

– Точно! – у Сириуса загорелись глаза, – можно еще сильнее модернизировать наше маленькое представление.

– Отлично! – Северусу тоже идея пришлась по душе. – Когда провернем?

– Думаю, можно прямо завтра вечером, – сказал Сириус. – Рем, ты с нами?

Ремус долго молчал и переводил недовольный взгляд с одного на другого.

– Смотри сам, без твоего контроля шалость может зайти слишком далеко, – Сириус часто приводил этот аргумент, когда пытался уговорить друга на проказы.

– Хорошо, – Ремус тяжко вздохнул.

Оставшееся время они репетировали и оттачивали нюансы в предстоящей мести.

София де Бланк

Софии пришлось сильно задержаться в библиотеке, дописывая эссе по ее самому нелюбимому предмету – Трансфигурации.

Кому, мать вашу, вообще придет в голову превращать стул в птицу? Как это умение пригодится мне в будущем?

Кое-как написав заключение, София вышла из полупустой библиотеки и направилась в подземелья, в свою гостиную.

Она опять вспомнила вчерашнюю отработку с Блэком и задумалась. Все эти дни, проведенные в Хогвартсе, она испытывала к Блэку самую настоящую и абсолютно чистую ненависть. Но вчера внезапно она почувствовала что-то…иное. Что-то совершенно неприемлемое и никак не вяжущее с ненавистной личностью Блэка. Она старательно глушила это чувство в себе и старалась не замечать. Но она знала, задержись Филч еще минут на пять и могло произойти нечто непоправимое.

Уже спустившись в подземелья, София, решив сократить расстояние, свернула в неизвестный коридор, который, по ее мнению, был гораздо ближе к гостиной. Коридор был узким, пустым и слабо освещенным. Софии даже стало немного не по себе, и она подумывала вернуться обратно и пойти проверенным путем.

Неожиданно большая часть факелов погасла, оставив лишь пару огней вдалеке. София остановилась. И вдруг, словно из воздуха, футах в десяти перед ней показался огромный черный пес, который скалил зубы и рычал.

Грим…

София похолодела от ужаса и сжала рукой лямку от сумки, висевшую на плече, другой пытаясь нащупать палочку в кармане.

Вокруг Грима начал появляться густой черный туман. Температура в воздухе резко понизилась. Пес продолжал рычать и сверкать глазами из наползающей тьмы. Он медленно двигался вперед, пристально глядя ей в глаза.

София нервно сглотнула и попыталась сделать пару шагов назад.

– Стоять…

Грим говорил вполне человеческим голосом, что показалось Софии еще более пугающим. Грим тяжело дышал и из его пасти вырывался пар. Она остановилась. Гулкий стук сердца отдавался в голове. Руки и ноги словно онемели, страх полностью парализовал тело. Ей трудно было вздохнуть.

– Ты должна быть осторожна, девочка, тебя окружает большая опасность…

Голос отдавался эхом и был сильно искажен, словно говорили из потустороннего мира. У Софии пошла дрожь по всему телу.

Из плотного тумана на нее вдруг вылетел огромный ворон с жутким птичьим криком и, задев ее голову крылом, скрылся за ее спиной.

София, вскрикнув, прикрыла голову рукой. Ворон считался предзнаменованием смерти не меньше Грима. Она попыталась развернуться, чтобы убежать, но запнувшись о неровный пол, упала на спину.

Грим приблизился так близко, что его морда была лишь в нескольких дюймах от ее лица, он продолжал рычать и скалить зубы. Софию била дрожь, как в лихорадке, и выступил пот на лбу. Ей казалось, она доживает последние минуты. Она ощущала ледяное, могильное дыхание Грима на своей коже, и чувствовала, как его слюна стекает ей на мантию.

– Ты должна быть словно паинька, вести себя тихо, незаметно и не высовываться…

София лишь закивала головой, закрыв при этом глаза и сдерживая слезы. Она решила, что согласившись с ним, Грим уйдет.

– Если я узнаю, что ты доставляешь проблемы и ведешь себя чересчур вызывающе, я приду снова, и в этот раз, разговором дело не закончится…

Грим исчез также внезапно, как и появился. София даже могла бы подумать, что это все ей показалось, но в коридоре все еще стоял густой туман, который стал понемногу рассеиваться.

София бросилась бежать к себе в комнату. Не помня, как добежала до гостиной, она закрылась в спальне и упала на свою кровать. Она не была трусихой, но эта ситуация выбила ее из колеи. Ее все еще била дрожь и выступал холодный пот. Она до сих пор ощущала дыхание Грима, а в голове отзывался эхом его голос. София никогда особо не верила в приметы, но ее дед, по матери, три года назад встретил Грима и скоропостижно скончался. Софии умирать не хотелось.

Сириус Блэк

Пустой класс сотрясался от мужского хохота.

– Нет, вы видели ее глазища? – Джеймс был в восторге.

– А как она руками замахала, когда Сев на нее вылетел? – Сириус попытался изобразить Бланк, защивавшуюся от ворона. В комнате опять поднялся смех.

– Должен отдать должное Ремусу, ты был неподражаем. «Разговором дело не закончится», – Сириус прижал ладонь к груди и хитро посмотрел на него. – Скажи, Рем, тебе и самому понравилось!

– Шалость действительно вышла славная, – Ремус широко улыбнулся, на радость остальным Мародерам.

– А какой туман напустил Джеймс! Это достойно самых высоких баллов для Гриффиндора, жаль преподаватели не видели! – сказал Северу и класс опять разразился хохотом.

Сириус был доволен, как никогда.

Убедившись по Карте Мародеров, что коридоры пустые, она добрались до гриффиндорской башни и поднялись в свою комнату. Они еще полночи обсуждали случившееся и решали, что можно было бы добавить для следующего спектакля, когда в очередной раз будут запугивать слизеринцев. Временами комната сотрясалась новыми волнами смеха.

Сириусу не терпелось увидеть Бланк, он даже встал утром без длительных уговоров, как это обычно бывало. На завтрак Мародеры пришли одни из первых, Сириус сразу же посмотрел на стол Слизерина, в поисках золотистых волос Бланк.

Еще не пришла.

На завтрак Бланк не явилась. Не пришла она и на обед с ужином.

Сириуса охватило легкое волнение и даже шевельнулась совесть, которую, впрочем, он быстро заглушил.

Ничего страшного с ней не случилось. Она часто пропускает обеды…

Бланк появилась в понедельник на завтраке. Она вплыла в зал, как обычно, с высоко поднятой головой. Прошла вдоль своего стола, поздоровалась с парой человек, уселась на скамью и положила себе своей любимой овсянки с ягодами. Своим видом она никак не показывала, что позавчера случилось что-то из ряда вон выходящее.

Но я-то помню, как ты тряслась от страха.

Следующие пару дней Бланк вела себя, как ни в чем не бывало. Она все с таким же тошнотворно-заносчивым видом появлялась в Большом зале и на уроках. С отвращением смотрела на Сириуса и выглядела до ужаса надменной. Сириус начало это раздражать.

– А на что ты рассчитывал, Сириус? – спросил Ремус. – Ты же хотел отомстить ей, ты отомстил.

Сириус сам не мог четко сформулировать, какого результата он ждал.

Но точно не такого.

========== 19. Полнолуние ==========

Ремус Люпин

Приближалось очередное полнолуние. Как и всегда, за пару дней до этого у Ремуса начало ломить кости, бросать то в жар, то в холод. Кожа приобрела сероватый оттенок, под глазами залегли легкие тени. Обострились все органы чувств – зрение, слух, обоняние. Ремус становился нервным и вспыльчивым в «эти дни», как их называл Сириус.

Обострилась и без того сильная эмпатия. Одна из привилегий оборотня – возможность тонко чувствовать людей, улавливать их малейшую смену настроения, считывать эмоции. Особенно ярко всегда чувствовался страх людей и их ложь.

Наиболее чутко Ремус чувствовал своих друзей. Джеймс и Сириус всегда были для него словно открытая книга, а вот Северус часто подавлял свои эмоции или же закрывался, но не сейчас. Ремус чувствовал, что эмоциональный фон всех троих сильно сбоит в последнее время. Он чувствовал, что всех троих что-то беспокоит, но никто друг другу ничего не говорит. Ремус стал замечать, что за прошедший месяц они сильно отдалились друг от друга.

Северус постоянно пропадал в лаборатории или библиотеке. Ремус подозревал, что с другом творится что-то странное. Он чувствовал, что Северус постоянно напряжен и взволнован. Он стал еще более мрачным и язвительным. Постоянно оглядывался, словно ждал нападения, а временами и вовсе был рассеян, что с ним никогда не случалось. Ремус пытался с ним поговорить, предложить помощь, но Северус тут же закрылся от него и придумал нелепую отговорку. Ремус сомневался, что Северус так волнуется из-за ЖАБА, но настаивать не стал.

Сириус каждый вечер проводил с девушками. Он, похоже, поставил себе цель, к Рождеству перебрать всех студенток. Ремус удивлялся этому. Раньше Сириус мог провстречаться с одной пару недель, а то и дольше, но сейчас менял их чуть ли не каждые два дня. И каждый раз после таких «свиданий» он приходил злой и недовольный, что было не менее удивительно.

Расписание Джеймса было забито тренировками по квиддичу, дополнительными занятиями по Зельям и свиданиями с Лили. Казалось бы, успехи его команды, прогресс в Зельях и любовь Лили должны сделать его счастливым. Но Джеймс временами пребывал в серьезном и задумчивом состоянии, совершенно не свойственном его натуре.

Ремус даже засомневался, получится ли у них прийти на предстоящее полнолуние. Если бы они не смогли, он бы их понял и не обиделся.

Они сидели на своем любимом месте возле камина. Ремусу вот-вот надо было отправляться в Больничное крыло, откуда мадам Помфри отведет его в Визжащую-Хижину. Он вновь посмотрел на своих друзей. Северус сосредоточенно читал научный журнал, Джеймс с серьезным лицом перекидывал снитч из руки в руку, Сириус пялился на огонь, ничего не замечая вокруг.

Да что с ними со всеми?

Ремус никогда еще не видел их такими в преддверии полнолуния. Обычно Сириус всегда больше других ждал этой ночи, они с Джеймсом радостно планировали, куда можно будет отправиться и что посмотреть. Северус их всегда участливо слушал и изредка опускал комментарии, охлаждая их безудержный пыл.

– Слушайте, – Ремус взглянул на друзей, – я знаю, сейчас трудное время, у вас всех дела, вы не обязаны…

– Ой, Рем, даже не начинай! – воскликнул Сириус, отвернувшись от камина и сердито посмотрев на друга.

– Вот именно! – поддержал Джеймс, – когда это мы полнолуния пропускали?

– Никогда, – вздохнув, ответил Ремус.

– Так что встретимся в Визжащей-хижине, как и всегда, – кивнул Северус.

Ремус всегда ценил это в друзьях. Как бы они не были заняты, но в полнолуния они всегда с ним. Джеймс откладывал тренировку по квиддичу, Сириус отказывался от свиданий, Северус не ходил в лабораторию. Они уверяли, что для них это пустяки, но Ремусу это было важно.

План их действий в полнолуния был отточен еще на пятом курсе.

Мадам Помфри отводила Ремуса в Визжащую-хижину и запирала его там.

Чуть погодя приходили Мародеры и следующие пару часов до его трансформации они, как могли, отвлекали Ремуса от боли и страданий. Эти несколько часов были для него самыми ужасными. Каждая клеточка тела болела и горела огнем, тело билось в агонии, кожа кусками слазила, а кости переламывались. Ремус каждый раз думал, что он не вынесет боли и умрет.

После его обращения, они выходили из Визжащей-хижины и направлялись в Запретный лес. Джеймс в облике оленя, Сириус превращался в пса, а Северус в ворона. За эти пару лет волк привык к такой компании и каждый раз радовался, когда они его выпускали из ненавистной хижины на волю. Как предполагал Северус, память волка сохранялась и возвращалась к нему каждое полнолуние.

Запретный лес за это время был изучен вдоль и поперек. Они знали, где живут кентавры и обходили это место за милю. Год назад обнаружили колонию акромантулов и тоже стали держаться оттуда подальше. В лесу они изучили каждую тропинку, ручеек и овраг. Животные в лесу им не встречались. Вся живность, будь то обычные волки и лисы, различные птицы или же магические существа, чувствовала оборотня и поэтому исчезала еще до их появления.

Они носились по лесу, резвились, догоняли друг друга, игриво покусывали друг друга и поддевали рогами.

Когда луна начинала скрываться, они разворачивались и шли обратно в сторону Визжащей-хижины. Волк начинал всячески хитрить, убегать и выть – ему не хотелось возвращаться. Олень и пес всегда с трудом гнали его на выход из леса. И поэтому еще ни разу волк не превращался обратно в человека в хижине. Он всегда падал на опушке леса, бился в судорогах, шерсть клочьями выпадала и Ремус терял сознание. Сириус всегда доносил его до дивана и накрывал одеялом. Они все вместе ждали, когда он придет в себя. Северус ему давал восполняющую силы настойку, Джеймс доставал заранее заготовленные сэндвичи и чай, а Сириус давал ему его любимый шоколад. Это время для Ремуса всегда было самым счастливым. Боль отступала, нервозность проходила. Он был в окружении заботливых друзей и до полнолуния еще целый месяц.

Это полнолуние ничем не отличалось от предыдущих. Придя в себя, Ремус первым делом оглядел друзей – убедиться, что все целы и здоровы.

– Как себя чувствуешь? – спросил Сириус, когда Ремус выпил лекарство и сел на диване, закутавшись в одеяло.

– Терпимо.

– Терпимо? Обычно, ты говоришь «нормально», – прищурился Северус. – Что-то не так?

– На самом деле, да, – вздохнул Ремус.

Вы все странные в последнее время, все что-то скрываете и это не дает мне покоя.

Мародеры взволнованно переглянулись. Ремус чувствовал их беспокойство.

– Мы давно не собирались вместе. С того раза в начале семестра, – сказал Ремус, так и не решившись поднять волнующую тему.

– Неужели, господин Лунатик предлагает устроить пьянку? – расплывшись в улыбке, спросил Сириус.

– Не то чтобы пьянку…

– По-моему, отличная идея! – сказал Джеймс, – нам всем не помешает немного расслабиться.

– Тогда можно это устроить в ближайшие выходные, – предложил Северус. Все дружно согласились.

Северус Снейп

«Я знаю, кто твой оборотень» гласила надпись на очередном послании. Северус тут же смял пергамент и уничтожил его.

Что ему нужно? Чего он добивается?

С моменты первого послания он получил еще четыре записки, где преследователь писал, что знает, чем Северус занимается в лаборатории, знает о его секретах и об оборотне. И вот теперь это.

Северус не сомневался, что преследователь узнал о Ремусе после полнолуния, которое было прошлой ночью. А значит, не исключено, что за ними следили и теперь могли знать не только о ликантропии Ремуса, но и анимагических способностях остальных.

Северус не понимал, чего добивается преследователь. Он не шантажировал, не угрожал и вообще не предпринимал никаких действий.

Вероятно, он хочет, чтобы я свихнулся.

На нервной почве у Северуса пропал аппетит, он стал беспокойным, дерганым и раздражительным. Появились ночные кошмары, которых раньше никогда не было. Ему стали сниться люди в черных мантиях и с котлами на головах, которые постоянно его преследовали, потом один из них хватал его за нос и кричал: «попался!», а когда снимал котел с головы, это оказывался Малфой.

Разум говорил Северусу, что тут замешаны слизеринцы, а именно Мальсибер, Нотт и Розье. Но интуиция подсказывала, что хоть они и стали уделять ему больше внимания, но к посланиям не имеют никакого отношения.

Северус старался отследить, когда появляются послания. Три штуки появились во время обедов в Большом зале. Эта информация ему никак не помогала – в зале в это время всегда находилось несколько десятков студентов. Еще два появились на совместных уроках нумерологии. Ее посещали представители всех четырех факультетов, но сейчас Северус хотя бы знал, что это семикурсник. Если не считать его и Лили, на нумерологию ходили четверо когтевранцев, трое слизеринцев и один пуффендуец. Список сократился до восьми человек.

Последнее послание, появившееся несколько мгновений назад, он получил в библиотеке. Северус тут же поднялся и огляделся. В библиотеке было много народу, практически все столы заняты.

Гринграсс и Мальсибер. Конечно, велика вероятность, что это кто-то из них. Но других пока списывать со счетов не стоит.

Эммелина Вэнс со своим дружком. Кажется, оба ходят на нумерологию. Вэнс вряд ли будет писать записки, а вот ее дружок… Надо будет за ним последить.

А это, кажется, тот самый пуффендуец…

Дьявол!

Кто бы ни был преследователь, он идеально подгадал момент. В библиотеке было, как минимум, пять человек, посещающих нумерологию, а может и больше. Северус плохо помнил на лицо когтевранцев и на счет пуффендуйца не был до конца уверен.

Северус пожалел, что уничтожил все записки. Ему вдруг пришла в голову идея, что можно было бы попытаться отследить по ней преследователя. Или же определить по почерку.

Хотя, если он не совсем безмозглый, он это предусмотрел.

Решив пока ничего не предпринимать и дождаться следующего послания, он покинул библиотеку.

Следующая записка пришла через два дня за завтраком. Его сумка завибрировала и издала тонкий писк. Он специально наложил на нее чары, извещающие о появлении посторонних предметов. Северус тут же сорвался и унесся в ближайший туалет.

Послание было на месте. «Как себя чувствует Р.Л.?»

Ну это уже слишком.

Если до этого у Северуса и была слабая надежда, что преследователю неизвестна личность «его оборотня», то теперь он понял, что это не блеф.

Северус начал паниковать. Он не представлял, что будет делать, если вдруг новость о том, что Ремус оборотень, всплывет в школе. И он не представлял, как это предотвратить. Северус чувствовал себя абсолютно беспомощным.

Надо…надо только выяснить, кто преследователь. А потом я ему просто сотру память. Я смогу.

Восстановив дыхание и успокоившись, он достал свой блокнот, где были выписаны все обнаруживающие и отслеживающие чары.

Почерк, как Северус и предполагал, был изменен и заколдован. Испробовав десяток отслеживающих заклинаний и ничего не найдя, Северус вновь разозлился. Преследователь хорошо постарался. Послание было абсолютно чистым, никаких магических следов и отпечатков на нем не осталось. А через четверть часа оно и вовсе растворилось в воздухе.

Северус вновь оказался в тупике.

========== 20. Эй, Эванс! 2.0 ==========

Джеймс Поттер

На доске объявлений наконец-то вывесили пергамент с датой посещения Хогсмида. У Джеймса на этот день были наполеоновские планы. Идеальное свидание с Лили Эванс в Хогсмиде он продумал еще на четвертом курсе.

За те две недели, что они официально встречаются, он уже пытался ее уговорить сбежать с ним в деревню хотя бы на пару часов, но Лили категорически отказывалась нарушать правила.

Мародеры сидели за столом и обсуждали последний урок Защиты, на котором Мортем рассказывал о созданном им артефакте и обещал обучить их основам. Джеймс к разговору практически не прислушивался, он постоянно оглядывался на двери и без конца лохматил свои волосы.

Ну, где же она?

Он не мог дождаться Лили, чтобы пригласить ее в Хогсмид. Конечно, он и так знал, что она согласится, но все равно слегка волновался. Начиная с третьего курса, он всегда кричал ей через весь зал: «Эй, Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид?», а она всегда сердилась и отвечала: «Даже не мечтай, Поттер!» или «Да я лучше с гигантским кальмаром пойду, Поттер» или «Отвали, Поттер». За те пять минут, что он ждет ее появления, он успел припомнить все ее отказы.

Наконец, в дверях появилась рыжая макушка. Джеймс приподнялся, высунулся в проход между столами и опять запустил пальцы в волосы. Набрав полную грудь воздуха, он крикнул:

– Эй, Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид?

Некоторые в зале притихли, кто-то стал хихикать и перешептываться. Все уже знали, что капитан команды Гриффиндора и староста школы встречаются, но этот вопрос уже стал традицией полюбившейся многим.

Лили остановилась, не сводя с него глаз. Джеймс видел по ее искрящимся глазам, что она хочет поддержать обычай и ответить что-то вроде: «Не в этой жизни, Поттер!». Но Лили улыбнулась и звонко ответила:

– Пойду!

Кто-то в зале закричал «Ура!», Сириус громко засвистел, кто-то хлопал в ладоши. Джеймсу показалось, что даже некоторые преподаватели улыбнулись.

Лили подошла к их компании и Джеймс помог ей сесть, галантно подав руку и поцеловав в щечку.

– Я же говорил вам, что однажды она согласится, – усмехнулся Джеймс, поглядев на Мародеров.

– Да, это было ровно четыре года назад, – заметил Северус.

– И это на девяносто шесть лет меньше, чем ты предсказывал, – ответил Джеймс, под смех остальных.

***

С Лили они договорились встретиться утром в гостиной и сразу отправиться в Хогсмид.

– Сколько можно перед зеркалом торчать, Сохатый? – спросил Сириус, который все еще лежал в постели и насмешливо глядел на друга. Ремус и Северус к этому часу спальню уже покинули.

– Ты не понимаешь, Сириус! – бросил ему Джеймс, – это наше первое официальное свидание в Хогсмиде. Я должен выглядеть…как там она обычно говорит: «по-человечески»?

Парни громко рассмеялись.

– Какой из тебя человек, Сохатый? Ты же олень. Самый настоящий.

Джеймс в этот же миг отрастил ветвистые рога на голове.

– Этого не отнять! – он покачал рогами, под смех Сириуса и добавил, – но притвориться человеком могу.

Джеймс снова отвернулся к шкафу и стал выбирать рубашку, недовольно отодвигая одну за другой.

– Надень красную, клетчатую, – посоветовал Сириус.

– Ты серьезно? – Джеймс недоверчиво покосился на друга. Он достал хлопковую темно-красную рубашку, в крупную черную клетку и сомнительно на нее посмотрел.

– Цветочек как-то говорила, что ты в ней «прилично выглядишь», – усмехнулся Сириус.

– Правда? – просиял Джеймс и уже по-другому взглянул на рубашку, – что ж, может и так.

Джеймс надел выбранную рубашку, темные джинсы и захватил куртку. Он уже направился на выход, как вдруг Сириус взволнованно спросил:

– А что ты сделал с волосами?

– Ничего, – Джеймс снова бросился к зеркалу, переживая, что ситуация на голове хуже, чем обычно.

– Оно и видно, – расхохотался Сириус.

Джеймс на него недовольно посмотрел и легким взмахом палочки пустил в друга подушку.

– Иди уже, женишок, – посмеялся Сириус, поймав подушку и подложив ее себе под голову.

Джеймс попрощался с ним и вышел.

Лили опоздала на пару минут, заставив Джеймса изрядно понервничать. Он с недовольством думал, что если бы лестницы не были заколдованы, он уже давно бы ворвался в ее спальню и утащил Лили на прогулку.

– Привет!

– Лили, привет! – он тут же заключил ее в крепкие объятия и поцеловал.

– Ну, что, идем? – спросила Лили.

– Идем! – Джеймс взял ее за руку и повел на выход из гостиной.

Погода в начале октября стояла прекрасная, словно специально давая студентам насладиться последними теплыми деньками. Волшебная деревня была сплошь золотая, усыпанная желтыми и красными листьями. Сквозь редкие облака пробивались яркие лучи солнца.

Джеймс наслаждался каждым мгновением, проведенным с Лили. Он ловил каждый ее взгляд, притягивал к себе и целовал. Он постоянно поправлял ее волосы, которые разлетались от слабо ветра. Он слушал ее смех, и ему хотелось шутить еще и еще, лишь бы Лили всегда так заливисто смеялась. Он не мог наглядеться на ее счастливую улыбку и сверкающие зеленые глаза.

– Чем займемся? – спросила Лили, когда они дошли до центральной улицы.

– Раз мы пропустили завтрак, предлагаю зайти в чайную Розы Ли, – сказал Джеймс и указал на небольшое кафе с одним большим витражным окном.

Лили согласилась, и они зашли внутрь.

– Хорошо, что не в кафе мадам Паддифут, – усмехнулась Лили, когда они устраивались за угловым столиком возле окна.

– Тебе тоже оно не нравится? Отвратительно-розовое место, – поморщился Джеймс.

– Неприятные воспоминания? – улыбнулась Лили.

– Да, на четвертом курсе меня туда занесло с одной когтевранкой. После этого не могу смотреть на розовое.

Лили похихикала, но ничего не ответила. А Джеймс запоздало сообразил, что, наверное, не стоит говорить о своих бывших подружках.

– Готовы сделать заказ? – к ним подошла улыбающаяся официантка.

– Мне, пожалуйста, черный чай и яблочный пирог с корицей, – сказал Джеймс.

– А мне травяной чай и пирог с патокой, – сказала Лили.

Официантка кивнула и ушла.

– Пирог с патокой? Не замечал, что ты его любишь.

– Да ты что?! Для меня десерта вкуснее нет! В школе я редко его ем…боюсь, не смогу остановиться, если вдруг попробую.