Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 117 (всего у книги 122 страниц)

– Её пытали из-за тебя! – почти кричит Регулус. – Это всё из-за тебя! Ты хоть представляешь, что ей пришлось пережить? Представляешь, что с ней Беллатриса делала?

У Сириуса вдруг вся ненависть из глаз пропадает. В один момент. Но Регулус уже не может остановиться.

– Ты забыл, на что способна наша сестра? Она её резала! Резала! – ему самому хочется выть от боли, которую он словно на себе ощущал, представляя, что досталось Софии. – Она заставляла её видеть такое, что тебе и в страшном сне не привидится! Только всю боль приходилось чувствовать в реальности!

Он берет лишь секундную передышку, но замечает, что Сириус опустил палочку, а в глазах кроме боли ничего нет.

– Если бы ты не сорвал помолвку, – со злостью продолжает Регулус, – она сейчас была бы цела и здорова. Ей бы не пришлось все круга ада у Беллатрисы пройти. Она сейчас была бы здесь, с нами…

– Хватит.

Громкий раздражающий голос Поттера доносится со стороны, а Регулус ничего не видит, кроме Сириуса, стоящего напротив.

– Закрой свой рот, Поттер, и не лезь.

– А может, тебе свой рот закрыть? – уверенно говорит Поттер, заставляя его посмотреть на него. – Пока я не успел никому рассказать о твоей Метке?

Регулус прожигает его взглядом и переводит неверящий взгляд на Сириуса.

Разумеется, брат рассказал своему полоумному дружку-предателю, что он получил Метку.

Он усмехается, окинув Поттера презрительным взглядом, и бросает Сириусу, прежде чем уйти:

– Надеюсь, ты доволен.

***

Первая. Вторая. И третья порция успокаивающей настойки. И только спустя долгих пару часов, он наконец-то может спокойно дышать.

От того, что он вывалил все обвинения на Сириуса, легче не стало. Хотя он и считал себя правым.

И тем не менее, в душе появилось неприятное, скребущее чувство, ужасающе похожее на вину.

Он по взгляду брата видел, как ему тяжело и больно. Видел, как он страдает и мучится.

Регулус терпит. Но, в конце концов, не выдерживает.

Они должны хотя бы поговорить.

Он собирает в кучу остатки гордости и идет на «тайное место» Сириуса, о котором знает вся школа.

***

– Снова пришел меня обвинять? – с напряжением в голосе произносит Сириус, хотя Регулус еще даже не появился в поле его зрения.

– Нет.

Регулус ступает под длинные ветви дерева и замечает брата, который сидит прямо на голой земле между корнями старой ивы. Вид у него отрешенный и несчастный, и Регулусу даже становится несколько стыдно за свой порыв.

– И что ты думаешь? – спрашивает Сириус, глядя на черную поверхность озера. – Думаешь, я позволил бы вам жениться? Этого бы не случилось. Ты знаешь. И она бы на это никогда не согласилась.

На последней фразе он наконец поворачивает к нему голову, встречаясь с ним взглядом.

– Она бы не согласилась, – повторяет Сириус, глядя на него снизу-вверх, и все равно глядя с превосходством.

– Не согласилась бы, – эхом отзывается Регулус и, мгновение помедлив, садится на выступающий корень дерева.

Регулус не знает, что сказать. Ему хочется расспросить брата о произошедшем, но видит, что Сириусу каждое слово о ней с болью дается.

А еще, наверное, следует извиниться. Но сделать это так трудно, особенно, когда не чувствуешь свою вину.

– К кому она ушла? – спрашивает Регулус, чтобы хоть как-то заполнить тишину.

Сириус усмехается. Усмехается зло. И отвечает:

– К своему другу, – кривится он. – Гребанный Джо. Оказалось, он жив, и ей надо его непременно увидеть!

Регулус помнит, как София рассказывала об этом самом Джори. Рассказывала лишь однажды. Она говорила о нем с теплотой в голосе, притворно на него ругалась и рассказывала о нем ничего не значащие глупости, улыбаясь. Так она всегда говорила о Луи, о Като и о Элизабет. Как о близком друге. Но ни как о человеке, которого любит всем сердцем.

Регулус видел, с каким лицом, с каким горящим взглядом и с каким чувством София говорила о Сириусе. И в случае с Джори тут не было ничего общего.

– Они же просто друзья, – с сомнением произносит Регулус. – Близкие друзья. Вот ты. Разве ты бы не пошел, например, за Поттером?

– Я бы за ним пошел! Только вот я с Поттером не трахался! – с запалом чуть ли не кричит Сириус, но мгновенно остывает и во все глаза смотрит на Регулуса.

Как и Регулус во все глаза смотрит в ответ, пораженный. Он не знал, что у Софии был кто-то ещё.

– А София…

Сириус усмехается через силу – понимает, что сболтнул лишнее и отнекиваться уже поздно, и отвечает с нескрываемым недовольством на лице:

– Да. Представь себе. Она спала с каким-то грязнокровкой, – Сириус зло усмехнулся, бросив на него мимолетный взгляд. – Ты бы этого не пережил.

А Регулус и правда сидел, замерев, не веря в услышанное. Он даже не знал, что больше его шокировало: то, что у Софии были какие-то отношения, совсем не дружеские, с маглорожденным или то, что Сириус у нее не единственный. Ведь до этого момента он считал, что Сириус для Софии был во всем первый.

А выходит, в этом кто-то успел брата обойти. Это принесло какое-то неприятное, мстительное, и, тем не менее, удовольствие.

– То, что ты не трахался с Поттером, исключительно твоё упущение, – отвечает Реглусу, немного разряжая обстановку.

Сириус вновь усмехается. То ли нервно, а то ли истерично.

– Я смотрю, у вас уже и одежда одна на двоих, – продолжает Регулус, окинув взглядом красную клетчатую рубашку, которая явно была не в стиле брата.

– Заткнись, Рег.

– На тебя что, уже и домовики Хогвартса обозлились? Раз они тебе одежду не стирают, и ты в одежде Поттера ходишь.

– Да я сжёг всё, – недовольно проговорил Сириус.

– Сжёг? – удивленно переспрашивает Регулус.

Сириус только сжимает губы, скривив их в усмешке, и смотрит вдаль, не поворачиваясь к нему и не собираясь отвечать. Но Регулус и так понимает. Очевидно, брат пытался избавиться от всего, что напоминало Софию. И в приступе психоза уничтожил всё подчистую.

Неужели она и правда его бросила?

– Будешь? – Сириус протягивает ему пачку сигарет, вытащив одну и зажав между губами.

Регулус не сомневается, он протягивает руку и вытягивает одну сигарету.

Вообще-то, он не курил, привычки у него такой не было, да и удовольствия никакого это не приносило.

Впервые он попробовал курить пару лет назад, стащив сигарету из пачки Сириуса, когда тот еще жил на площади Гриммо. Это было чистое любопытство – что же так нравится брату и что же так бесит их мать. Ему тогда не понравилось, и он пообещал себе, что курить никогда не станет, в том числе, чтобы не расстраивать маму. Хотя впоследствии он изредка курил с Барти или Мальсибером. Исключительно для того, чтобы поддержать компанию, не более.

Как и сейчас. Он взял сигарету и прикурил её только чтобы составить Сириусу компанию.

Сигареты горькие и крепкие, а дым от них резкий и ядовитый, мгновенно проникает в легкие, заполняя их. Кончики пальцев начинают чуть подрагивать. Но он делает одну затяжку за другой, прикрыв глаза и наслаждаясь этим недлинным процессом.

И всё-таки, это приятно.

Может быть, на него подействовала тройная доза успокаивающей настойки. Может быть, теплый весенний ветер и легкий шум озера. Может быть, компания брата, в которой он сидел впервые за долгое время без скандалов, ненависти и взаимных упреков. А может быть, всё дело в сигаретах. Но Регулус впервые за долгое время ощутил некое подобие спокойствия.

– А почему Поттер не с тобой? – спрашивает Регулус, когда молчание вновь затянулось.

Сириус бросает на него недовольный взгляд и произносит:

– Что ты к нему прицепился? Только и слышно от тебя: Поттер, Поттер, Поттер. Может, это ты его поиметь хочешь?

Регулус тут же вспыхнул, устремив на него возмущенный горящий взгляд.

– Сдался мне этот предатель, – проговорил он и добавил, чтобы поскорее отвести лишние подозрения: – Просто он вечно с тобой таскается.

А брат только в притворном осуждении качает головой, делает очередную затяжку и прищурившись смотрит на него.

– Тебе бы найти кого-нибудь, – задумчиво говорит он. – В девках уже засиделся.

У него в груди вновь поднимается неприятное чувство. Все-таки, поторопился он, решив, что они могут с Сириусом спокойно рядом находиться. Хотя слова брата и не сочились ядом, как обычно, а в глазах не было злости или ненависти.

– Может, тогда и от Поттера отстанешь. И от Бланк, – чуть слышно добавляет Сириус. – Серьезно! Найди себе уже девку!

Регулус только отводит взгляд в сторону, не желая отвечать на провокации брата, и в очередной раз затягивается сигаретой.

– Знаешь, безудержный секс отлично снимает стресс, – усмехается Сириус, глядя на него, – да и вообще всё плохое.

А Регулус стыдливо опускает глаза, чувствуя, как сердце замирает. От испуга. От того, что брат словно его мысли прочитал.

Он старается не показать это на своем лице, но чувствует, как предательски схлынула вся краска с лица от стыда. А Сириус всегда считывал его без особого труда.

– Да ладно, – тянет Сириус, не спуская с него взгляда, в котором на мгновение мелькнуло веселье. Он даже наклоняется ближе, внимательно вглядываясь в его лицо. – И кто эта несчастная?

Против воли в голову лезут воспоминания о событии, произошедшем почти месяц назад.

Сириус и София тогда слишком долго обжимались и миловались у него на виду. Он и так знал, что ему ничего не светит. И все равно смотреть на это не доставляло никакого удовольствия.

В тот вечер он был особенно зол и раздосадован.

Коридор, в котором он встретил Яксли, был пустым и темным.

А её намеки слишком откровенными.

Регулус пытался противостоять своей физиологии, пытался поступить правильно и по совести. Но он тоже не железный.

В пустом классе, в светлых волосах Яксли он ловил золотые блики, отражающиеся от факелов. В её нежных губах он пытался найти ту страсть, с которой его однажды целовали другие губы. И на её месте, сжимая её своими руками, он представлял совсем другого человека, закрыв глаза и старательно не слушая её сбивчивое дыхание и рваные вдохи-выдохи.

Да, Сириус был прав, безудержный секс снимает стресс. Но только лишь на пару мгновений. А после этого чувствуешь чудовищную пустоту внутри. И отвращение к себе.

Но никакого стыда. Ему не было стыдно за свой поступок в той мере, в которой должно было быть.

– Или несчастный это ты? – усмехается Сириус. – Если тебя зажали в темной подворотне и силой взяли, ты только скажи. Разберемся.

– Заткнись, – прошипел Регулус, не поднимая на брата глаза.

– Надеюсь, ты был аккуратен, – продолжает говорить Сириус. – Если ты обесчестил какую-нибудь чистокровку, она может и нашей мамаше нажаловаться, и тогда тебя женят на ней.

Регулус переводит взгляд, полный отвращения, на Сириуса. Разумеется, брат почти никогда с чистокровными не связывался, предпочитая маглорожденных или полукровок. И делал это назло матери в том числе. Даже если бы одна из его девиц забеременела, или пришла на него жаловаться, Вальбурга бы никогда не допустила подобного брака. Чем Сириус и пользовался. Хотя наверняка для него были и другие причины.

Но Сириус, кажется, слишком плохо его знает, если допускает мысль, что он может вступить в связь с нечистокровной. Регулус всегда был выше этого. Пока другие чистокровные мужчины с радостью вступали в связь с полукровками, которые всегда были чуть менее принципиальнее чистокровных, Регулус был верен своим принципам. И был этим горд. Еще никогда ни одна полукровка или, упаси Мерлин, маглорожденная, не вызвали у него и доли интереса.

– Я никогда не женюсь, – вполголоса говорит Регулус, – кто бы она ни была.

Он и вправду не планирует вступать в брак. И ему всё равно, что на его плечах обязанности наследника, которые ему свалились на голову после побега Сириуса. Он и дня в браке не вытерпит. Не сможет выносить какую-то волшебницу рядом с собой. Не сможет, когда в его сердце и мыслях находится другой человек.

Ему даже безразлично, если род Блэков вымрет. Хотя, по правде говоря, он думал, что их род продолжит Сириус, что бы они с Софией там из себя не строили. Регулус не сомневался, что рано или поздно они обзавелись бы детьми. Два таких себялюбивых человека просто не смогли бы не передать свои гены другим.

– А мамашу ты уже порадовал этой новостью? – ухмыляется Сириус. – Благороднейшее и древнейшее семейство не может закончиться на нас.

Регулус в ответ пожимает плечами и только сейчас замечает, что Сириус в руке что-то сжимает. И стоит увидеть знакомые искры камня, сразу забывает о теме разговора.

– Это кольцо? – ошарашенно спрашивает он, заметив отблеск черного опала.

Сириус тут же скривился в ответ и плотнее зажал кольцо в своей ладони, вновь отворачиваясь к озеру.

– Ты собирался?..

– Разумеется, нет, – возмущается Сириус, даже не дав закончить Регулусу.

– Почему тогда не уничтожил?

А Сириус слишком долго молчит. Безразлично пожимает плечами и отводит взгляд в сторону озера.

– Сам не знаю, – с напряжением в голосе отвечает Сириус. – Я хотел его утопить в озере. И… как-то забыл про него.

Регулус бы и за версту учуял эту ложь. Сириус выглядит слишком взволнованным, будто его поймали на чем-то постыдном.

Он не понимает, что творится в голове у брата. Возможно, тот и сам не понимает. Но тот факт, что Сириус не стал избавляться от кольца, поражает Регулуса. Выходит, Сириус на полном серьезе хотел связать свою жизнь с Софией. Возможно, не с помощью фамильного кольца, но для чего-то он его сохранил.

Ведь тот Сириус, которого Регулус знал еще год назад, и минуты бы не сомневался – спустил бы кольцо в унитаз или сжег в адском пламени.

– Какая, нахрен, разница? – раздраженно говорит Сириус. – Оно всё равно бесполезно. Ты же с ним, падла, что-то сделал.

– Дай его сюда, – Регулус протягивает ладонь, требуя кольцо, и достает палочку.

Сириус, мгновение поколебавшись, бросает ему кольцо, с деланным безразличием наблюдая за ним.

Прошептав контрзаклинание, снимающее блокировку, Регулус направил палочку на кольцо. Из него вышла черная дымка, окутав его на секунду, и тут же растворилась в воздухе.

– И что это было? – с недовольством и осуждением в голосе спрашивает Сириус, забирая обратно протянутое кольцо.

В первую секунду Регулус хочет сознаться. Сказать, почему и для чего он это сделал. Но быстро берет себя в руки и отвечает, усмехнувшись:

– Да просто тебя побесить хотел.

– И почему я не удивлен, – проворчал Сириус.

А Регулуса вдруг озарила догадка – если Сириус знал о блокировке кольца, значит, он пытался его на кого-то надеть или же кто-то его трогал.

– Кто трогал кольцо? На ком оно себя проявило?

– На Джеймсе… – нехотя отвечает Сириус.

Губы растягиваются в довольной неприкрытой улыбке. В тот раз он с помощью кольца хотел убить разом двух зайцев, а получилось убить сразу трех. Хоть немного, но страданий Поттеру он доставил.

– Ты делал ему предложение? – продолжает улыбаться Регулус. – Знаешь, родители бы даже не удивились.

– Ты опять про Поттера? – притворно раздражается Сириус. – Мы еще не закончили разговор о твоей девке. Или она была не одна, и их было несколько? Давай, поделись с родным братом своими успехами.

– Отвали, – грубо бросает ему Регулус, мельком взглянув на брата. И в последний момент замечая в его глазах нетипичную теплоту и веселье, которое, впрочем, быстро уходит, вновь оставляя лишь открытую боль и тоску.

И снова повисло молчание, которое не знал, как нарушить Регулус. Брат выглядел непривычно потерянным и несчастным. В кои-то веки сидел без привычной маски на лице. Регулус еще не видел его таким, и от того не знал, что сказать и как утешить. Особенно учитывая, что поддержка и утешение нужны и ему самому.

– Ненавижу её, – тихо произнес Сириус.

Регулус поднимает удивленный взгляд на него, явно не ожидая такое услышать. Хотя и может понять брата. Он сейчас зол на нее. Но это пройдет.

– Она вернется, Сириус…

– Нет, – упрямо заявляет он и устремляет на него отчаянный надломленный взгляд, от которого даже Регулусу становится не по себе. Ведь Сириус всегда был сильным. Но сейчас он выглядит таким уязвленным и ранимым, что у Регулуса что-то сжимается в груди. – Она не вернется.

– Вернется, – с тем же упрямством заявляет Регулус.

– Возможно… – Сириус вновь отводит взгляд, не желая показывать свою слабость, – возможно, она меня и вполовину так не любила, как этого… жалкого француза, – кривится он. – Поэтому и ушла.

– Ты же знаешь, что это не так.

– Так!

– Нет, не так. Потому что…

…она сияла рядом с тобой.

Ему хочется сказать, что София рядом с Сириусом всегда выглядела счастливой, озаряя всё вокруг себя ярким огнем своих глаз. Она будто светилась изнутри, держа в себе яркое пламя.

Именно так, по мнению Регулуса, выглядит человек, который любит всем сердцем. И именно за такой взгляд в его сторону, который всегда был направлен на брата, он готов был душу продать.

И именно поэтому и не может произнести этих слов.

– Она любит тебя. И даже не смей это отрицать.

– Видимо, недостаточно сильно, раз ушла, сказав на прощанье лишь «прости», – зло усмехается Сириус и добавляет чуть слышно: – Змея. Ненавижу.

Регулус тоскливо смотрит на брата. За это «недостаточно сильно» он бы от целого мира отказался. Но куда там понять это Сириусу.

Для брата всегда существовало только «да» и «нет», только белое и черное. Никаких полумер и размытых границ. Ему всегда надо получить либо всё, либо ничего.

Регулус и сам был такой же до недавнего времени. Он не признавал никаких компромиссов и всегда следовал своим принципам.

Но встретив Софию, он научился любить издалека, со стороны.

Добившись того, о чем мечтал с малых лет, понял, что под маской благих намерений может скрываться настоящее зло.

Понял, что в каждом человеке есть и светлая, и темная сторона, а мир не чёрно-белый.

– Сам подумай! – выпалил Сириус, устремляя на него горящий от негодования взгляд. – Она не стала бы с ним спать, если бы не любила! Ты же знаешь!..

Регулус чуть было не соглашается. Ведь он полностью солидарен. И это наводит на сомнения. София и правда не стала бы вступать ни в какую связь с человеком, если бы не любила его всей душой.

Но он все равно сомневается, что чувства к Джори у неё сильнее, чем к Сириусу. Чувствует это на подсознательном уровне.

Надо же, – Регулус только сейчас это понимает, – оказывается, он в списке на её сердце даже не второй, а третий. Он горько усмехается своим же мыслям. Да, ему и правда не о чем и мечтать.

– Думаю, именно его она любила недостаточно сильно, – отвечает Регулус чуть погодя. – А сейчас чувствует вину, вот и отправилась к нему.

– Да, а потом она его увидит, – с ядом в голосе начал говорить Сириус, – и вспомнит, как им было хорошо вместе. И прощай ненавистный Блэк, прощай ненавистная Англия!

У Регулуса чуть не срывается с языка фраза о том, что Сириусу надо было отправляться вместе с ней именно для того, чтобы ничего подобного не случилось. Но он вовремя себя тормозит – это вряд ли утешит брата, а сделанное уже не поправишь.

Зато он думает о том, что, возможно, не так и плохо, если София некоторое время будет во Франции.

Он не знал, оставят ли её в покое Пожиратели Смерти и Темный Лорд. Как Регулус уже понял, София нужна была для зелья, которое разрабатывал Снейп. А значит, Темный Лорд вряд ли отпустит её просто так.

Но у Темного Лорда на ближайшие пару месяцев грандиозные планы, в которых будут задействованы все его приближенные. И искать Софию ему будет просто некогда.

Регулус делится этими мыслями с братом. Но не говорит ему о том, что как только закончится учебный год, – а у него он закончится раньше, чем у Сириуса, – Регулус снова попробует её найти. Или постарается сделать так, чтобы у Темного Лорда пропало желание её искать, или хотя бы отодвинет этот срок.

Как и не рассказывает о том, что когда он был в Мунго, он наложил небольшую защиту на её уроборос.

София свой талисман никогда не снимала. И его уже давно заинтересовал этот знак, но просить у нее рассмотреть его поближе, он не решался. Уроборос – древний символ, который появился за много веков до нашей эры, описывающий вечность и бесконечность, он был пропитан магическим духом.

И находясь в Мунго, когда её уроборос лежал на тумбочке, Регулус его внимательно изучил. Талисман был пропитан магией, это чувствовалось. А на его внутренней стороне шел столбик рун, которые с трудом можно было различить. Регулус их переписал, чтобы изучить позднее.

И в тот же момент и наложил дополнительную защиту. Но он тогда был слишком слаб и истощен магически, поэтому на серьезное и качественное волшебство он способен не был, но обычные защитные чары он наложить смог. Да и он никак не мог предположить, что она уйдет. Он надеялся, что она вернется в Хогвартс, и вот тогда он создаст для нее более мощные защитные чары.

Но даже это хоть немного, но должно было помочь. Пожиратели так просто её не найдут.

– И что, предлагаешь просто смириться с этим? – спрашивает Сириус. – Пусть живет себе во Франции? С этим придурком?

– А ты хочешь силком притащить её в Англию? – в голосе Регулуса мелькает ирония, которую он даже не пытается скрыть. – И заставить жить с другим придурком? С собой?

Сириус только недовольно кривит губы в усмешке. А ответ написан на его лице – Блэки не добиваются ничьей любви и ни за кем не бегают.

Только вот Сириус за Софией бегал. И любви её добился. Какими-то жуткими и извращенными способами, но добился. И Регулус не сомневается, брат сделает это снова. И будет делать раз за разом.

Но Сириус так ничего и не отвечает, и что происходит в его голове, остается лишь загадкой.

Регулус не сомневается, София вернется к Сириусу. Но он не спешит убеждать в этом брата – сейчас он всё равно не поверит его словам, и вскоре поймет это сам, когда остынет и сможет с холодной головой оценить ситуацию.

А у Регулуса в голове крутится еще один вопрос, который не дает покоя.

– Почему ты рассказал Поттеру о Метке? – спрашивает Регулус, внимательно наблюдая за братом и его реакцией.

Сириус виновато опускает глаза, но лишь на мгновение, и снова устремляет на него прямо взгляд.

– Он ничего не сделает. Тебе он не навредит. Я этого не допущу.

Сириус выглядит таким уверенным в своих словах, что Регулус немного успокаивается. Ведь его и правда очень волновал этот момент. Это было очередным предательством брата. Но он, кажется, и правда свято верит своему Поттеру. И Регулусу этого достаточно. Хотя сам он Поттеру и на йоту не доверяет.

– Рег, ты… не передумал? – Сириус выглядит очень смятенным, он кивает на его левую руку, где находится Метка, и с непонятной надеждой в глазах смотрит на Регулуса.

– Насчет чего? – напряженно спрашивает он.

Сириус молчит, будто слов найти не может. И это так непривычно, ведь он всегда знает, что сказать. Особенно ему, Регулусу.

Но Регулус и так знает, что хочет спросить брат. Не передумал ли он поддерживать Темного Лорда и бороться на его стороне. А Регулус уже давно это сделал. И если у него и были крохи сомнений, то зверские пытки Софии добили его окончательно.

– Мы должны быть вместе, Рег, – с едва уловимым отчаянием говорит Сириус, стараясь казаться уверенным. – Ты же не хочешь служить этому ублюдку. Я же вижу это. Тебе это не нравится. Тебе никогда это не нравилось, и ты…

– Служба ему – пожизненна, – резко перебивает Регулус. – Вне зависимости от того, что я хочу.

Ему ранит сердце такая надежда брата. Ведь он тоже хочет быть вместе с ним. Но только Регулус никогда не вступит в ряды Дамблдора. И никогда не будет бороться против привилегий чистокровных, в полной мере поддерживая их.

Сириус изучающе смотрит на него и выдыхает на один дух:

– Ты передумал. Рег, ты передумал. Если тебе нужна помощь, мы сможем тебя защитить!..

– Не нужна мне никакая помощь! – обрывает его Регулус. – Возможно, я уже и не питаю такого уважения к Темному Лорду. Но я полностью поддерживаю идеи, за которые он борется, – с железной уверенностью в голосе говорит Регулус.

А у Сириуса мелькает сожаление в глазах, он усмехается и вновь отворачивается. И Регулусу так больно видеть это разочарование в глазах.

– Просто знай, – говорит он, не глядя на Регулуса, – я всегда буду за тебя. Не за твоего гребанного лорда или вашу шайку головорезов. А за тебя. Хоть ты и невозможный идиот.

Такое искреннее признание, сказанное будто невзначай и с притворным безразличием в голосе, поражает Регулуса до глубины души. Он давно – или же никогда, – не слышал ничего подобного от Сириуса.

– Спасибо, – тихо отвечает Регулус.

Ему так хочется, от всей души хочется во всем признаться брату. Но он понимает – сейчас не время. Позднее – да, но не сейчас.

Ведь пару дней назад, после долгой и усердной работы, Регулус добился того, над чем трудился не один месяц. Он нашел способ избавиться от Метки.

В дядиных дневниках был подробно расписан процесс наложения чар и их снятие. Регулус не спал пару дней, пока полностью не перевел все руны. В чарах он легко разобрался и не сомневался, что у него всё получится.

Но прежде, чем избавляться от Метки, ему нужен был продуманный, четкий план. Он не мог просто взять, стереть её и продолжать жить обычной жизнью. Темный Лорд сразу обеспокоится, когда не досчитается одного из своих Пожирателей. И вот именно тут он и должен будет нанести удар.

Потому что Регулус нашел не только способ избавления от Метки, но и массу интересной информации о крестражах.

И чем больше Регулус читал об этом, тем больше удивлялся себе же. И как только ему хватило ума вступить в ряды совершенно безумного, жалкого и ничтожного полукровки? И пусть многие идеи его были здравыми, но Регулус не должен быть прислугой. Он же Блэк. А Блэки никогда ни перед кем не прислуживают. Тем более, перед обезумевшими полукровками.

Но говорить об этом сейчас кому-либо и давать надежду, в том числе и себе самому, было небезопасно. И Сириус тоже не должен об этом знать.

– У тебя есть еще сигареты? – спрашивает Регулус, взглянув на брата.

Ему не хочется уходить. И он даже готов разделить с братом его гадкую привычку, лишь бы остаться тут еще на пару минут. Но и Сириус, кажется, совсем не прочь его компании, иначе давно бы его прогнал.

Сириус ему кивает в ответ и достает пачку, попутно взяв сигарету и для себя.

Они так и продолжают молчать, каждый думая о своем.

А Регулус наслаждается моментом. Смотрит на заходящее солнце, что окрашивает черное озеро в яркие красно-оранжевые цвета. Подставляет лицо под теплые потоки воздуха. Вдыхает в себя едкий, расслабляющий дым. И сидит бок о бок с Сириусом.

И как никогда верит, что всё будет хорошо. София обязательно вернется. А он обязательно уничтожит Беллатрису и Темного Лорда.

========== 121. Монстр внутри ==========

Ремус Люпин

Ремус был совершенно разбит. Мучительные дни тянулись невыносимо медленно.

Единственное, где он находил утешение – это сон. Крепкие настойки мадам Помфри для сна без сновидений были его спасением. Чтобы хотя бы на несколько часов выпасть из этого гнетущего состояния вины, что пожирало его изнутри.

Но стоило ему проснуться, стоило открыть глаза, и он вновь проваливался куда-то вниз. Он словно завис в невесомости, и никак не мог сдвинуться с места. В голове не было ни одной мысли, а душу изъедала болезненная тоска и чувство вины.

Виски сдавливало со страшной силой, словно тисками, руки и ноги его не слушались, а сердце беспрестанно ныло. На лице, кажется, навечно, отпечаталось выражение скорби и ненависти. А в глазах полнейшая пустота – заглянешь в них, и будто нет там никого.

Ремус ненавидел себя. Всей душой ненавидел себя и монстра, живущего внутри. Монстра, который доставляет ему столько страданий всю его сознательную жизнь.

Монстр лишил его детства, заставив жить взаперти и в изоляции. Он лишил его обычных радостей жизни. Лишил возможности заводить друзей, без страха однажды убить их. Лишил возможности быть любимым и счастливым.

Ремус всю жизнь живет в лишениях, которые одно за другим оставляют глубокие раны в душе. Он совсем недавно лишился матери, которая ушла из этого мира, мучаясь и страдая. И сейчас он лишился и Эшли.

Лишился Эшли, которая дарила ему столько тепла и ласки, сколько он за всю жизнь не получал. Которая показала, что и его тоже может кто-то искренне любить.

И чем он ей ответил? Жестоко и беспощадно убил её.

И как только он мог поверить, что достоин любви? Как мог поверить, что способен жить, радоваться и любить, как обычный человек? Ведь он им не является.

Он знает и всегда знал, что он опасен для любого человека. Что от него надо держаться подальше. И, тем не менее, позволил себе привязаться к человеку. Позволил Эшли быть с ним рядом, прекрасно осознавая все риски.

Ему нет прощения, Ремус это понимал. И что бы не говорили другие, он себя никогда не сможет простить за это. Потому что смерть Эшли исключительно его вина.

Хотя другие и пытались это оспорить, взяв на себя вину за её смерть.

После похорон он разговаривал с профессором Дамблдором, и даже он сокрушался и винил себя в недостаточной защите замка. Ведь школу студенты не должны покидать ночью и ему надо тщательнее за этим следить.

Даже Хагрид себя винил в случившемся. Говорил, это он не один месяц гнал стаю волков на север, чтобы освободить больше площади леса для своих личных монстров.

И Джеймс туда же. Ремус слышал, как он говорил Лили, что это он виноват. Будто это его, Джеймса, вина, что он подтолкнул Ремуса к отношениям с Эшли.

Глупые и нелепые отговорки. Вполне очевидно, что не свяжись Эшли с ним, она бы никогда не оказалась в лесу в полнолуние.

Не оказалась бы там и сейчас была бы жива.

Она заплетала бы свои длинные волосы в косу, звонко смеялась и улыбалась. Она всегда улыбалась, губами или только глазами, но всегда. Будто радовалась каждому дню и каждому прожитому моменту. Казалось, ничто её расстроить не может.

А Ремус взял и разрушил это. Сломал её жизнь. Погубил.

***

Он смертельно устал. Устал притворяться нормальным и хорошим человеком. Устал стараться и чего-то добиваться, чтобы доказать, что он чего-то стоит себе и другим. К чему это? Если его жизнь обречена. Если его не ждет ничего хорошего. Если он только губит жизни своих близких и любимых людей.

Хотелось закончить это раз и навсегда. Закончить страдания его друзей, которых он заражал своей болью, и закончить свои собственные муки.

Только ему всегда мешали.

Джеймс с Лили практически не отходили от него, и по очереди держали караул возле него.

Его почти никогда не оставляли одного. Будто и правда боялись, что он с башни прыгнет. А эта навязчивая мысль не покидала голову Ремуса. Единственное, что его держало от самоубийства – это отец. Он не перенесет смерти сына, Ремус это знал, и уйдет вслед за ним. А быть виновником еще одной смерти ему совсем не хотелось.

Сколько раз он сидел на покатой верхушке гриффиндорской башни и вглядывался вниз, где из забора торчали острые пики. Его туда тянуло магнитом. Что-то звало его туда и голосом Эшли говорило, что как только закончится его жизнь, он сможет встретиться с ней, там, за чертой.