Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 122 страниц)

– Доброе утро, Джеймс, – Ремус уже не спал и читал книгу в кровати. – Рано ты проснулся для выходного дня.

– Я хотел сюрприз для Лили устроить, – Джеймс сел на кровати и устало потер руками лицо.

– В восемь утра? – удивился Ремус.

– Я бы с радостью устроил его и в полдень, но Лили всегда рано встает, – проворчал Джеймс.

– А что за сюрприз? – полюбопытствовал Ремус.

– Что-то вроде пикника возле Черного озера.

Ремус улыбнулся и понимающе кивнул.

– Только этим двум не говори, – усмехнулся Джеймс, показывая на кровати Северуса и Сириуса, – засмеют.

– Хорошо.

Быстро приняв душ и одевшись, Джеймс спустился в гостиную. Записку с временем и местом встречи он отправил Лили еще накануне, поэтому сейчас направился прямиком на кухню, чтобы прихватить все необходимое.

Домовики, как всегда, гурьбой кинулись к нему, едва он перешагнул порог кухни. Внимательно его выслушав, они соорудили большую корзину с фруктами, пирожными, чаем и тыквенным соком.

Джеймс взял корзину и направился на школьный двор. На улице хоть и светило яркое солнце, но воздух еще не прогрелся и было довольно свежо.

Дойдя до большого дуба, где они любили проводить время с Мародерами, Джеймс остановился. Он наколдовал большой клетчатый плед и пару широких подушек. Поставив корзину на плед и призадумавшись, решил наколдовать букет полевых ромашек.

Джеймс взглянул на часы, до прихода Лили оставалось не больше десяти минут. Он постарался собраться с мыслями. С момента их первого поцелуя он никак не может набраться храбрости и открыто поговорить с ней. Ему часто казалось, что Лили все еще сомневается, стоит ли ей связываться с ним, а то и вовсе жалеет, что поцеловала его тогда в шалаше. Но потом всегда ловил на себе ее нежный взгляд и успокаивался.

Джеймсу этого было мало и он хотел услышать от нее, что он ей не безразличен и что они принадлежат только друг другу.

Наконец, он заприметил Лили. Легкой походкой она направлялась к нему. Ее волосы на солнце полыхали, словно пожар, языками пламени развиваясь на ветру. Джеймс всегда замирал от восторга, глядя на это зрелище.

Не дожидаясь пока она дойдет до него, он пошел ей навстречу. Крепко обняв, он нежно поцеловал ее вместо приветствия.

– Джеймс, какая красота! – восхитилась Лили, после того, как он выпустил ее из своих объятий.

– Все для вас, мисс, – Джеймс помог ей опуститься на одну из подушек и сам уселся рядом. – Тыквенный сок или чай?

– Чай, пожалуйста.

Джеймс наколдовал две фарфоровые чашки и разлил чай из термоса.

Следующий час они провели беззаботно болтая, смеясь и обсуждая последние новости. Каждый из них старательно обходил тему отношений. Тарелку с пирожными они опустошили в один миг и Джеймс даже про себя поворчал на домовиков, которые так мало положили.

– Прекрасная сегодня погода, – Лили вытянула ноги и подняла лицо к верху, ловя яркие лучи солнца.

Джеймс что-то согласно промычал, любуясь Лили и ее веснушками.

Пора. Оттягивать уже больше некуда.

– Лили, не хочешь пройтись?

– Да, пожалуй надо растрясти все съеденные пирожные, – улыбнулась Лили.

Джеймс помог ей встать и одним движением палочки убрал плед и остатки еды.

Они пошли вдоль берега озера. Джеймс опять отвлекся и постоянно сыпал шуточками, над которыми Лили звонко смеялась.

Все и так хорошо. К чему этот разговор? Вдруг только испорчу все?

… Мерлин, Джеймс, ты же гриффиндорец.

– Лили, я давно хотел с тобой поговорить… – Джеймс на секунду замолчал, взъерошив волосы, – поговорить о… нас.

Лили остановилась и стала очень серьезной, из-за чего он мгновенно взволновался.

– Я тоже хотела поговорить об этом, Джеймс.

– Правда?

– Да, я… я хотела спросить… – он на секунду опустила взгляд, нервно закусив губу. Было видно, что Лили с трудом дается ее речь.

– Давай лучше я начну, – прервал ее Джеймс и она благодарно кивнула ему. – Лили, ты знаешь, что я очень давно влюблен в тебя, ты знаешь, что очень дорога мне и я сделаю все, для того, чтобы ты была счастлива. И… и я хочу, чтобы мы были вместе. Всегда. Только мы друг у друга.

– Джеймс, ты тоже очень дорог мне! – с жаром ответила Лили, слабо улыбнувшись, – и я тоже хочу, чтобы мы были вместе…

Джеймс подошел и крепко поцеловал ее. Лили немного отстранилась и спросила:

– Значит, мы встречаемся? Или…

Джеймс отодвинулся от Лили, прокашлялся и взял ее руку.

– Лили Эванс, согласитесь ли вы, в горе и радости, в болезни и здравии, участвуя во всех мародерских шалостях и покрывая нас перед МакГонагалл, стать моей девушкой?

Лили заливисто рассмеялась, Джеймс же был серьезен, как никогда, и ожидал ответа.

– Ну же…

– Да, Джеймс Поттер, да! Я согласна быть вашей девушкой, – Лили счастливо улыбалась.

Джеймс, обняв Лили за талию и оторвав от земли, стал кружить ее в воздухе. Счастливо смеясь они повалились в высокую траву.

Огненно-рыжие волосы Лили разметались по зеленой траве, она разрумянилась, глаза сверкали, как два изумруда и с губ не сходила улыбка.

Джеймс навис над ней и провел рукой по ее лицу, остановившись на подбородке.

– Какая же ты красивая… – Джеймс не мог оторвать глаз от столько прекрасного зрелища. – Какая же красивая, Лили.

Он аккуратно сдвинул прядку волос с ее лицо, наклонился и горячо поцеловал, одной рукой по-прежнему прикасаясь к лицу, другой сжимая узкую талию.

– Джеймс, один нюанс, – сказала Лили, отлипнув от него, – мне бы не хотелось участвовать в ваших мародерских шалостях.

– Извините, госпожа Сохатая, но это часть сделки, – он ей хитро подмигнул. – Получаете меня, а шалости идут бонусом.

Лили вновь звонко рассмеялась и Джеймс почувствовал себя самым счастливым.

========== 17. Овсянка, сэр! ==========

София де Бланк

София, позавтракав, вышла на улицу, в поисках укромного местечка. На улице ярко светило солнце и дул теплый южный ветер. Была по-летнему чудесная погода, совершенно не свойственная британской осени. София была этому несказанно рада, потому что последние две недели либо лил дождь, либо была пасмурная и отвратительная погода.

Хоть вспомнить, как выглядит солнце.

Дойдя до самой кромки Запретного леса, София спустилась к озеру, на берегу которого стояла большая, раскидистая ива. Между ее корней было небольшой углубление, устроившись в котором Софии открывался красивый вид на озеро и часть замка. Это место отличалось тем, что Софию было в нем не заметно, ей же прекрасно было видно происходящее на другом берегу.

Она сидела так довольно долго и наблюдала за рыжеволосой старостой школы, которая дурачилась с Поттером.

Софии нравилась Лили, она была умная, добрая и отзывчивая. И напоминала Софии ее приятельницу из Шармбатона, тоже очень талантливую в зельях.

Поттер, впрочем, тоже нравился Софии. Несмотря на то, что он вечно выпендривался и всех задирал, казался неплохим парнем. Особенно Софию всегда забавляло, как он носится вокруг Лили во время обедов в Большом зале, этакая заботливая бабуля.

София поймала себя на мысли, что вновь наблюдает за этой парочкой.

Словно маньяк.

Она усмехнулась и сама не заметила, как перешла мыслями к остальной части их компании.

Среди них Люпин нравился Софии больше всех. Он приглянулся ей еще в Косом переулке и сейчас она с каждым днем убеждалась, что он прекрасный человек. Он был талантливым и скромным, никогда не нарывался на неприятности и не лез на рожон. И кажется, будто мог сгладить любой конфликт. Студенты и учителя его уважали.

Снейп Софии категорически не нравился. Если поначалу она и относилась к нему равнодушно, то после его подлого нападения исподтишка она испытывала отвращение, стоило его увидеть. Снейп ей казался странным, мрачным и черствым. Его нездоровое отношение к Зельям было порой пугающим. София представляла, как он в полумраке подземелий препарирует лягушек и дьявольски смеется при этом. В гостиной Слизерина фамилия Снейпа порой звучала в одном предложении с Темным Лордом и в глазах Софии этот факт не добавлял ему привлекательности. А уж их любовь с Блэком издеваться над слизеринцами и вовсе приводила Софию в состояние бешенства.

Блэк.

Одно упоминание ненавистной фамилии вызывало в Софии волну неконтролируемого гнева. Блэк крепко засел ей в душу еще с первых дней и не давал ей покоя все это время.

В Блэке ее раздражало все. Начиная с его чистокровной, идеальной до последней черточки, физиономии и заканчивая его наглостью, самовлюбленностью и жестокостью.

Она была уверена, что идея нападения Снейпа на нее принадлежала Блэку. София не знала, что удалось увидеть Снейпу, все произошло слишком неожиданно, к тому же, Снейп оказался весьма талантлив в легилименции и действовал очень чисто и аккуратно. Она лишь переживала, что он мог увидеть что-то, касающееся Джори, поскольку мысли о нем были всегда на поверхности. И волновалась, что теперь Блэк будет это использовать против нее. Если бы это случилось, если бы он хоть словом обмолвился о Джори, София бы этого не пережила и задушила Блэка своими руками. Она не хотела, чтобы он своим грязным языком марал светлую память о Джори.

Глядя на Блэка, на то, как он ведет себя с окружающими, словно барин, и то, с каким снисхождением общается с другими, София чувствовала раздражение каждой клеточкой своего тела. Она не понимала, почему девушки бегают за ним, когда он общается с ними, словно с грязью. Не понимала, почему младшекурсники смотрят на него с обожанием. Не понимала, почему профессора закрывают глаза на его хамское и неуважительное отношение.

Его вечные подколки, недвусмысленные намеки и унижения выводили ее из себя. Каждую минуту, находясь на уроках или в коридорах школы, она ожидала нападения. Каждый раз Блэк, если был не занят обжиманиями с какой-нибудь девицей, не упускал случая поддеть ее, отпустить нелестный комментарий или стащить ленту из волос. Он постоянно проезжался по ее магическим способностям и по ее внешности. И если со своей внешностью София с трудом, но смирилась, то слышать о своей бесполезности было чертовски неприятно. Ненависть к Блэку росла в геометрической прогрессии и София знала, не за горами тот день, когда она сорвется.

С трудом подавив разгоравшуюся в груди ярость и заставив себя не думать о Блэке, София снова нашла глазами Эванс и Поттера. Их счастливый вид ее умиротворял и успокаивал. Сейчас Поттер что-то говорил Эванс с непривычно серьезным для него лицом, а она счастливо улыбалась. В тот же миг он ее подхватил и, покружив вокруг себя, повалился с ней в траву, скрывшись с глаз. Казалось, Джеймс и Лили встречались целую вечность. Софии еще не приходилось видеть столь гармоничную пару.

София вздохнула и достала укулеле. Она не играла с приезда в Хогвартс и сейчас хотела наверстать упущенное.

Она пару минут бессмысленно перебирала струнами, давая рукам привыкнуть, и вполголоса запела свою любимую песню.

Des yeux qui font baisser les miens Un rire qui se perd sur sa bouche

Voilà le portrait sans retouche

De l’homme auquel j’appartiens

Quand il me prendre dans ses bras,

Il me parle tout bas

Je vois la vie en rose,

Il me dit des mots d’amour

Des mots de tous les jours,

Et ça me fait quelque chose

Il est entré dans mon cœur

Une part de bonheur

Dont je connais la cause,C’est lui pour moi,

Moi pour lui dans la vie

Il me l’a dit, l’a juré

Pour la vie.

Et dès que je l’aperçois Alors je sens en moi

Mon cœur qui bat.

Des nuits d’amour à plus finir

Un grand bonheur qui prend sa place

Des ennuis, des chagrins s’effacent

Heureux, heureux à en mourir

Quand il me prend dans ses bras,

Il me parle tout bas

Je vois la vie en rose,

Il me dit des mots d’amour

Des mots de tous les jours,

Et ça me fait quelque chose

Il est entré dans mon cœur,

Une part de bonheur

Dont je connais la cause,

C’est toi pour moi,

Moi pour toi dans la vie

Tu me l’as dit, l’as juré

Pour la vie.

Et dès que je t’aperçois

Alors je sens en moi

Mon cœur qui bat.

*

София закрыла потяжелевшие веки, чувствуя, как все сдавливает в груди. «Жизнь в розовом цвете» спел ей Джори еще три года назад и с тех пор это была их любимая песня. Их песня.

Мне так тебя не хватает, Джо.

Позади ивы послышался треск веток. София выхватила палочку и резко вскочила на ноги, развернувшись на шум.

– Для чего тебе палочка, Бланк, если ты ею пользоваться не умеешь?

Навалившись на ствол дерева, стоял Блэк собственной персоной. Он, засунув руки в карманы брюк, самым нахальным образом осматривал ее с головы до ног. Софии сразу захотелось укрыться мантией от его липкого взгляда. Она пожалела, что надела хоть и скромное черное платье, свободного кроя, но довольно короткое.

– Чего приперся, Блэк? – у Софии бешено колотилось сердце.

Блэк оторвался от дерева и подошел к ней, упершись грудью в острый кончик палочки.

– Споешь для меня, Бланк? – Блэк, задержавшись на секунду на губах Софии, пристально уставился ей в глаза.

– Иди-ка ты нахер, Блэк, – щеки Софии запылали, ей вдруг стало жарко от пристального взгляда серых глаз.

Блэк усмехнулся.

– Любишь пожёстче, дорогуша? – Блэк нехорошо прищурился и облизнул нижнюю губу, снова посмотрев на губы Софии. – Это легко устроить.

Блэк приблизился еще сильнее, так, что кожа под палочкой уже начала краснеть. Его черная рубашка была расстегнута на несколько верхних пуговиц, и взгляд Софии задержался на сильной груди и выделяющихся ключицах.

Не смотри, не смотри туда!

– Какой же ты… – София нервно сглотнула, – больной ублюдок.

– Какие мы грубые, – Блэк опять ухмыльнулся. – Похоже, кого-то надо научить манерам? В вашем благородном семействе, кажется, совсем не занимались воспитанием маленькой, бесстыжей девчонки.

Блэк приблизился еще сильнее, рука Софии дрогнула и она опустила палочку. Он плотоядно улыбнулся.

– Убирайся, – прошипела она.

Блэк наклонился к ее уху, проведя кончиками пальцев по шее и взяв в ладонь выбившиеся пряди. По ее позвоночнику словно разряд тока прошелся от его невесомого прикосновения.

– Как скажешь, Бланк, – прошептал он на ухо потусторонним голосом, обдав шею Софии горячим дыханием, – но знай, я всегда поблизости и я всегда слежу за тобой.

Блэк развернулся и ушел, а София на дрожащих ногах осела на землю. Она прикоснулась рукой к тому месту на шее, где ее задел Блэк, казалось, что кожа там горит огнем.

Отдышавшись, София убрала инструмент обратно в сумку. Играть не было никакого настроения.

Хотя раньше меня всегда это успокаивало.

София пошла в гостиную, планируя не выходить из нее все выходные, чтобы не натыкаться на Блэка. Благо, что больше к ней никто не лез с фальшивыми предложениями дружбы и она могла спокойно заниматься своими делами, сидя возле камина, который кроме нее, почему-то, больше никто не разжигал.

***

Остаток выходных София провела в гостиной, покидая ее лишь для того, чтобы подняться в Большой зал. В целом ее это не расстраивало. В воскресенье опять поливал дождь и выйти из замка все равно не представлялось возможным.

София сидела у камина; делала рунный перевод, что им задали; пару раз сыграла со второкурсником в шахматы, позорно проиграв обе партии; играла на укулеле, к счастью, никто и слова не смел сказать ей по поводу магловского музыкального инструмента.

Уже ложась спать в воскресенье, София услышала своих соседок. В спальне она с ними практически не пересекалась. Мелани Дриффит и Элизабет Гринграсс появлялись в комнате только поздно вечером и уходили еще до пробуждения Софии, а иногда и вовсе не приходили. Софии было наплевать, где они проводят ночь, ее полностью устраивало, что в такие моменты комната полностью принадлежит ей.

В целом София не так и плохо стала относится к Гринграсс. Она оказалась не такой заносчивой и самовлюбленной чистокровкой, как она себе представляла. Но вот Дриффит София на дух не переносила. Та была непробиваемой дурой и завистницей.

Волей-неволей Софии пришлось слушать их болтовню, которая, как и всегда, была посвящена противоположному полу.

– Я сегодня в библиотеке столкнулась с Регулусом, – пищала Дриффит, – и, представляешь, он мне помог с трансфигурацией!

Регулус… ну кто в своем уме будет так называть ребенка?

Сборище дегенератов…

– Надеюсь, ты не строишь ложных надежд, Мел, – ответила ей Гринграсс.

– Почему это «ложных»? – хмыкнула Дриффит, – между прочим, он сам ко мне подошел! И потом даже проводил до гостиной, расспрашивал об учебе и вообще интересовался моей жизнью.

– Серьезно? – изумилась Гринграсс, – это странно…

– В смысле, «странно»? По-твоему, я не могу ему понравиться? Или ты веришь в те сплетни, якобы он влюблен в Бартемиуса? – хихикнула Дриффит.

– Нет, я не верю, что их что-то связывает с Барти, кроме их непонятных исследований. Я к тому, что Регулус никогда раньше не проявлял интереса… к девушкам. Да и вообще, ни к кому. Он всегда занимался наукой и разными заумными вещами…

– Мальчик повзрослел, – Дриффит опять неприятно захихикала. А София скривилась и порадовалась, что из-за полога ее не видно.

– Хм, может быть и так, – неуверенно сказала Гринграсс. – Остается надеяться, что он не будет таким, как его братец.

– Даже не напоминай! Это имя тут под запретом!

– Никак не можешь простить, что он попользовался тобой и бросил три года назад? А я тебя предупреждала, – позлорадствовала Гринграсс.

– Ну, все, настроение испорчено, – прошипела Дриффит, под хихиканье Гринграсс, – спасибо тебе, Лиззи.

– И тебе сладких снов, Мел, – пропела Гринграсс.

Наконец-то, заткнулись.

С понедельника опять началась нервотрепка и домогательства Блэка. София наивно полагала, что за выходные она успокоится и наберется терпения. Но за завтраком он вновь стянул ее ленту из волос. София его крепко обматерила и даже хотела отвесить пощечину. Хотя раньше она не замечала за собой таких садистских наклонностей. С трудом пережив совместные с гриффиндорцами Чары, где весь урок Блэк на нее плотоядно пялился, София опять унеслась в подземелья и даже пропустила обед и ужин.

София решила, что это продолжаться больше не может. Если она всегда будет так реагировать, дергаться от каждого шороха и ожидать нападения, она и до Рождества не дотянет. К тому же, Мальсибер и Гринграсс не раз ее попрекали потерянными баллами, которые профессора снимали за ее ругательства и открытую вражду с другим факультетом. Ей было фиолетово до баллов, но не до своей нервной системы.

В голову ей не пришло ничего лучше, чем просто игнорировать Блэка.

Следующие три дня стали для нее пыткой. Блэку было абсолютно безразлично на то, что она там решила. Он обсмеял ее «отвратительно» за эссе по Истории магии, где, по его словам, даже самые недоумки способны получить «удовлетворительно». Унизил ее на Защите, в очередной раз комментируя ее «выдающиеся» магические способности. Кроме этого постоянно опускал шуточки в ее адрес и стащил две ленты из волос. София все это терпела с каменным выражением лица, и словно мантру повторяла про себя, что скоро, совсем скоро, ему надоест и он успокоится. Но Блэк и не думал успокаиваться, напротив, у него появился новый повод сострить – ее пресное, как он выражался, лицо. София уже даже засомневалась, не будет ли хуже копить весь гнев внутри себя и не лучше ли продолжать его выплескивать на Блэка.

***

Утро пятницы началось как обычно. Надев отглаженную форму, ведь впереди была Трансфигурация, София собрала волосы наверх и пошла на завтрак. Отметив, что Блэк уже сидит за своим столом, София села к нему спиной и наложила себе любимой овсянки, добавив в нее сливочного масла и джема из земляники.

Она напомнила себе, что надо лишь пережить сегодняшний день, а там будет целых два дня выходных, когда она будет отдыхать от Блэка.

Не успела она поднести ложку ко рту, как почувствовала, что лента в волосах ослабляется и распускает волосы.

Это стало последней каплей. Все благие намерения и установки слетели в один миг.

Не помня себя от гнева, она вскочила и повернулась к Блэку. Он сидел к ней спиной и делал вид, будто он не при делах, однако ее лента была уже у него в руке.

Сама не понимая, что она делает, София схватила свою тарелку с овсянкой, в два широких шага пересекла расстояние между столами и опрокинула ее Блэку на голову. Вся эта землянично-овсяная масса ошметками прилипла к его роскошным волосам и медленно начала стекать по шее.

Студенты, сидящие по близости, начинали замолкать, пока во всем зале не воцарилось полная тишина.

Что же я наделала, он же убьет меня. Убьет прямо тут и не заметит.

Софии казалось, что время остановилось. Все смотрели на нее с ужасом. Она и сама была в ужасе от себя.

Тишину нарушил истерический хохот Поттера. Он, схватившись рукой за сердце и откинув голову назад хохотал, что было сил, вот-вот задохнется.

Блэк медленно поднялся со своего места и также медленно повернулся к ней.

– Я тебя уже предупреждал однажды, Бланк. Ты напросилась, – сказал Блэк с бешеным блеском в глазах.

И, отвернувшись обратно к своему столу, схватил овсянку голыми руками из своей тарелки и запустил в Поттера. Тот опешил от неожиданности и выпучил глаза, полные слез от смеха.

– Ах, так! – Поттер в ответ запустил в него своей яичницей, но промазал и попал в рядом сидящего Люпина.

В зале началось что-то невообразимое, все стали кидать друг в друга едой под громкий смех, начиная с первых курсов Гриффиндора и заканчивая серьезными семикурсниками Когтеврана. В общем безумии участвовали все, за исключением Слизерина, который поспешил ретироваться, пока их мантии не заляпали едой.

София выбежала в холл и прижалась к стене, сложившись пополам от смеха.

Неужели пронесло?

Успокоившись от истеричного смеха, София зашла в класс трансфигурации. Слизеринцы сидели уже на своих местах, остальные же, очевидно, все еще участвовали в битве едой. После ударов колокола в класс стали входить с громким смехом гриффиндорцы, убирая друг с друга остатки еды. Чтобы не встречаться ни с кем из них взглядом, София закрылась учебником.

В класс ворвалась разъяренная МакГонагалл.

– Возмутительно! – голос профессора дрожал от ярости. – Мисс де Бланк, мистер Блэк, встаньте!

Софии пришлось отложить учебник и встать. Ее взгляд упал на профессора и она заметила в ее волосах кусочек яичницы. С трудом подавив смешок, она опустила глаза.

Профессор пустилась в долгие нравоучения о тяжком труде домашних эльфов, который все должны уважать.

– Что вы такое себе позволяете, потрудитесь объяснить!

Блэк молчал, с невозмутимостью смотря на профессора.

– Меня спровоцировали, профессор, – София подняла голову и посмотрела прямо на МакГонагалл. – Извините.

Ноздри профессора трансфигурации с яростью затрепетали.

Ну, сейчас что-то будет.

– Вы. Оба. К Филчу сегодня после ужина на отработки. И минус тридцать очков каждому!

– При всем уважении, профессор, – Блэк вежливо поклонился головой, – но причем тут я? Разве я виноват, что Бланк такая дикая?

– Вы, мистер Блэк, поддержали эти дикости, а значит, тоже будете отрабатывать. Разговор окончен.

София села и покосилась на Блэка, тот с надменным лицом, что-то говорил хихикающему Поттеру.

Замечательно, отработки с Блэком.

***

София проклинала себя за несдержанность и за испорченный вечер пятницы. Она оттягивала момент, когда придется идти к Филчу до последнего, и в тайне надеялась, что на Хогвартс упадет метеорит и ей не придется проводить вечер в компании двух остолопов. Впрочем, она не была уверена, что Филч будет следить за ними всю отработку. Хотя, если рассудить здраво, лучше бы следил. Потому что при отсутствии свидетелей был слишком велик соблазн покалечить Блэка.

Когда до отработки оставалось десять минут, София с тяжким вздохом поднялась с уютного дивана и направилась на выход.

Дойдя до каморки Филча, она постучала и зашла. Блэк уже был там. Сидел на стуле, возле стола Филча, вытянув вперед ноги. Когда София зашла, он бросил на нее короткий взгляд.

– А-а, пришла, наконец, – проворчал Филч. – Блэк, вставай и пошлите за мной.

Филч шел чуть впереди и радостно поглядывал на провинившихся, очевидно, предвкушая их недовольство от того, что он им приготовил.

Они шли в паре футов друг от друга и демонстративно смотрели в разные стороны.

Филч, тем временем, шел в сторону самой высокой башни – Астрономической.

Софии там еще не доводилось бывать, астрономию она перестала изучать еще на пятом курсе.

Они поднялись на самый верх башни и, пройдя через нее, остановились возле узкой двери. Зайдя внутрь, они оказались в небольшой комнате с тусклым светом, заваленной всевозможным хламом. Тут были и сломанные телескопы и трикветрумы, хронометры, гелиометры, квадранты и еще много мусора.

– Вам необходимо все это разобрать по отдельным частям, – Филч, кажется, был в восторге. – Все это вскоре заберет Министерство для обновления.

– Да этому хламу место на свалке! – София думала, что все это глупая шутка.

– Молчать! – Филч сверкнул глазами. – Будешь делать, что велено, девочка. Не привыкла, небось, ручками работать?

Филч не хорошо засмеялся. София гневно обернулась на Блэка, в надежде, что он тоже понимает бессмысленность задания. Но он стоял, оперевшись о дверной косяк, и лишь с любопытством смотрел на нее.

– Палочки отдать мне, – Филч протянул руку. – Работать, как обычно, будете руками.

Это что шутка?

Блэк отдал свою палочку. София, понимая, что выхода нет, тоже протянула свою.

– Вернусь за вами через пару часов. Если не успеете, продолжите завтра, – Филч ушел, захлопнув за собой дверь.

София в ярости пнула по сломанному хронометру, который в ответ жалобно скрипнул.

Что может быть хуже, чем застрять с Блэком на этом чердаке с горой мусора? Может сигануть с башни?

Усмехнувшись своим мыслям, София прошла в конец комнаты и, скинув со стола мусор, взяла в руки старый секстант. Повертев его перед глазами, она принялась разделять его на составные части, аккуратно раскладываю каждую деталь в свою стопку.

В комнате запахло табаком. София резко вскинула голову на Блэка. Тот, все в той же позе, стоял и курил.

Врезать бы ему хорошенечко.

– Ты работать собираешься или все мне делать придется? – спросила София, с трудом сдерживая гнев.

Блэк помолчал и выпустил колечко из дыма.

– Думаю, вполне справедливо, если все делать придется тебе, – он в очередной раз затянулся и, не спеша подойдя к Софии, выпустил дым тонкой струйкой ей в лицо. – Согласна, Бланк?

Конечно, все это безумие утром начала София, но она не собиралась в одиночку разбирать эти завалы, тем более, раз уж Блэка отправила сюда его декан.

София сжала кулаки, ей хотелось наброситься на Блэка и придушить его, ну или хотя бы сделать очень больно.

Блэк, не дождавшись ответа, подошел к еще одному столу, сдвинул хлам и уселся на освободившееся место.

София вернулась к своим секстантам и телескопам.

До чего мерзкий тип.

Прошел практически час работ, София, все так же в одиночку, перебирала астрономические инструменты. Блэк сидел на столе и внимательно следил за каждым ее движением, от чего ее руки были напряжены и мелко дрожали.

Из-за такого стресса София нечаянно поранила ладонь об острый край секстанта и негромко охнула. Из пореза тут же выбежала тонкая струйка крови. Она постаралась незаметно вытереть кровь о футболку.

– Покажи, – Блэк, как всегда неожиданно, оказался за спиной.

– Нечего показывать! – огрызнулась она.

Блэк схватил ее запястье и перевернул ладонью вверх. Рана хоть и была небольшая, но из нее все еще мелко сочилась кровь. Блэк достал из-под мантии палочку.

Что? Откуда?!

– У нас, конечно, по «боевым» ранениям специалист Эванс, но с таким и я справлюсь, – Блэк прошептал заклинание и рана затянулась, оставив лишь следы крови и тонкий белый шрам в дюйм длиной.

– Не благодари, – Блэк обворожительно улыбнулся.

– Откуда у тебя палочка, Блэк?! – София благодарить не стала.

– Ну, – Блэк усмехнулся, откинув волосы назад, – не думала же ты, что я все это буду убирать руками? Джеймс одолжил.

София начала закипать.

Все это время у Блэка была палочка, а я трудилась тут, словно домашний эльф, все руки в грязи перепачкала. Наверное, он вволю надо мной посмеялся.

– Ну и выродок ты, Блэк.

– Если хочешь, чтобы я тебе помог, просто попроси, Бланк, – самодовольно произнес он.

– Да я лучше с башни спрыгну, чем тебя о чем-то попрошу!

Блэк усмехнулся.

– Прекрасно, значит, можешь возвращаться к работе, – сказал он и опять уселся на свой стол.

София схватила часть разобранного ею телескопа и швырнула в Блэка. Тот, не ожидавший такой наглости, в последний момент от него увернулся.

– Сдурела, Бланк?!

– Чтоб тебя мантикора сожрала, Блэк! – София бросилась к двери, намереваясь уйти отсюда.

Он соскочил со стола и уперся рукой в дверь, не давай Софии ее открыть.

– Не так быстро, дорогуша, – Блэк, кажется, разозлился. – Скоро сюда придет Филч, и мы должны быть здесь.

– Да мне наплевать, – глаза Софии сверкали недобрым огнем. – Пусти!

Блэк поднял вторую руку и также уперся о дверь. Она опять оказалась зажата между Блэком и, на этот раз, дверью.

– Не приближайся ко мне!

– Не приближаться? – Блэк ухмыльнулся, – а думаешь, мне этого так хочется? – его взгляд блуждал по ее губам, дыхание становилось не ровным. – Ответь, Бланк.

София уперлась рукой в его грудь, не давая приблизиться ему еще ближе. Атмосфера накалилась до предела. Она чувствовала, как от его горячего дыхания по телу бегут мурашки. Как от его близости сердце заходится в бешеном ритме. Как от его горящего взгляда что-то зажигается в груди, поднимая волну ненависти.

– Не молчи, Бланк, – он говорил тихо и медленно, растягивая слова, – ты полагаешь, что я хочу «приблизится к тебе»? Да я прекрасно жил все эти годы в тысячах миль от тебя, а тут ты приехала и я заперт на астрономической башне, вместо того чтобы с пользой и удовольствием проводить время с какой-нибудь красоткой Хогвартса, способной сотворить, как минимум, защитные чары.

Что я ему сделала?

София почувствовала, как горло сдавила обида, веки потяжелели.

Да, давай, сопли распусти перед ним.

Блэк все еще нависал над ней и София чувствовала, как под ее рукой в сумасшедшем ритме колотится его сердце. Его лицо было полностью непроницаемым и лишь глаза ненормально блестели.

Блэк явно не понимал, что своими словами причиняет Софии боль. Ей всю жизнь говорили, какая она никчемная и бесполезная. Мать каждое лето сокрушалась, глядя на Софию, что та не унаследовала ее красоты. Отец всегда применял физическую силу, если вдруг у нее не получалось сотворить простейшее заклинание и говорил, что она позор и черное пятно на их великом семействе. Софию даже в школу не хотели отпускать, чтобы она не опозорила семью. В первый год учебы многие учителя возлагали на нее большие надежды, но быстро отчаялись, задаваясь вопросом, где великие таланты знаменитых де Бланк и где великая красота ее матери, которая, очевидно вся, досталась ее старшему брату. Единственной отдушиной для нее был Джори, но и его она лишилась.