Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 122 страниц)

Было очевидно, что торговаться ей бессмысленно, Темный Лорд всё равно добьется своего, поэтому она, не колеблясь, согласилась.

– Вот и славно, – Темный Лорд развернулся, направляясь к своему трону и не говоря больше ни слова.

А дверь тут же распахнулась, показав во тьме прямоугольник света, и внутрь вошел Рудольфус. Он забрал Софию и повел ее обратно в комнату.

– Ну как? Всё прошло хорошо? – с широкой улыбкой на лице поинтересовался Тед. Он спрашивал так, будто она вернулась со встречи с подружкой, а не из змеиного логова его предводителя. Стоя возле стола, он начищал свои склянки, аккуратно подцепленные внутри его портфеля.

София ему ничего не ответила, остановившись возле окна. Все ее мысли были заняты Джори и новостью, что он жив. Ведь она и правда никогда не верила до конца, что он мертв. Что-то внутри нее отказывалось принимать это.

Но почему, почему Джори ей ничего не сообщил? Почему за столько времени ни разу не дал ей понять, что он жив? Она прожила свои худшие дни, худшие месяцы, когда узнала, что он мертв. Она сама была на грани смерти, не желая больше жить без него. Так почему же он всё это время молчал?

София не допускала мысли, что Темный Лорд мог ее попросту обмануть. Весь этот год она жила в ожидании, что ей скажут, что Джори жив. И наконец это свершилось.

Но она все равно не понимала, как он мог так жестоко с ней поступить. Как он может где-то жить, зная, что она была полностью разбита и несчастна. Несчастна из-за него, из-за того, что он оставил ее.

– София.

Она обернулась на Теда, который сидел на ее кровати и хлопал ладонью по свободному месту рядом с собой. У него в руках была палочка и начищенная до сверкающего блеска колба.

Очередной забор крови.

София подошла и села с ним рядом, задрав рукав.

– В этот раз ты должна дать её добровольно, – улыбнулся Тед, взяв ее руку в свою.

– А по мне похоже, что я сопротивляюсь? – устало поинтересовалась София, поднимая на него взгляд.

– Ну, мало ли, – пожал он плечами, – ты у нас девушка молчаливая и загадочная…

– Бери уже, Тед, – прервала его София.

У нее и в мыслях не было сопротивляться. Ей было плевать, для чего нужна ее кровь. Зато она знала, что если кровь она добровольно не даст, Беллатриса ее точно в покое не оставит.

Тед еще мгновение всматривался в ее лицо, а потом произнес:

– Ты не думала перейти на сторону Темного Лорда?

– Да я лучше сдохну, – прошипела она, морщась от боли, когда Тед направил палочку на ее запястье, делая тонкий разрез по вене.

Наполнив колбу кровью, он ее запечатал и снова посмотрел на Софию.

– Главное, не говори это при Темном Лорде, – посмеялся Тед. – Он может понять тебя буквально.

Тед залечил разрез и поднялся. Он упаковывал колбу в портфель и продолжал рассказывать, что он сейчас приступает к непосредственному приготовлению зелья. Сказал, что у них это займет пять дней, поэтому вряд ли она его увидит в ближайшие дни. Хотя и добавил, что постарается заходить к ней, все равно он живет в этом же доме. И заодно пожаловался, что в этом доме настоящая тоска. Кроме Беллатрисы, Рудольфуса и пары недалеких егерей, которые сторожат периметр, в поместье больше никого нет. А у Теда есть потребности – ему необходимо общение с такими же умными людьми, как он. Поэтому в последние дни он начинает чувствовать апатию.

София слушала его и молилась, чтобы он побыстрее свалил. После общения с Темным Лордом, Тед казался шумным и надоедливым. А ей сейчас хотелось остаться одной. Тем более, ей было о чем подумать.

Тед уже стоял в дверях, как всегда затянув с прощанием, как вдруг на улице послышался оглушительный взрыв.

София с Тедом бросили друг на друга напряженные взгляды. Резко поднявшись с кровати, София метнулась к окну. Сразу за ней устремился и Тед.

– О, боги, – прошептал он, расширенными от ужаса глазами, глядя на то, как ограда поместья полыхает ярким пламенем.

На улице уже опустились сумерки, весь двор был в дыму и гари, но там различалось какое-то движение. То и дело вырывались вспышки заклинаний и чьи-то крики.

У Софии не было никаких сомнений – пришли за ней. Ведь она всегда, каждую секунду, каждое мгновение только и желала, чтобы Сириус пришел и забрал ее отсюда. И с той силой, какой она желала этого, она боялась об этом думать. Боялась давать себе надежду, боялась, что это увидит Темный Лорд.

Но сейчас. Сейчас, наблюдая, как полыхает двор поместья, вся эта надежда вспыхнула в ней с такой же силой.

Скосив взгляд на Теда, который всё еще пялился за окно, она сделала шаг назад, резко развернулась и устремилась к двери.

– О, нет-нет, милая.

Дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Она развернулась, устремив на Теда яростный взгляд.

– Прости, София, – он виновато улыбнулся, – я не могу позволить тебе сбежать.

– Немедленно открой, – прошипела она. – Вы уже взяли мою кровь. Что вам еще нужно?

Тед будто раздумывал над ее словами, почесывая кончиком палочки затылок.

– Нет, – он сочувственно покачал головой. – Прости. Я не могу.

София выругалась сквозь зубы.

А звуки борьбы уже слышались в доме. Пару этажами ниже прогремел очередной взрыв.

– Знаешь, кто там, Тед? – она кивнула на окно. – Люди Дамблдора, – произнесла она, вспомнив о том, как Поттер рассказывал о группе людей, которыми руководит директор. – Ты знаешь, что они не обрадуются, если застанут тебя со мной в этой комнате? Да еще и с моей кровью?

– Мерлин мой, София, – пролепетал он, болезненно поморщившись. Кажется, Тед всерьез запаниковал.

– Мы сейчас выйдем отсюда вместе, – продолжала говорить она. – Ты заберешь все свои исследования и сбежишь. А я… разберусь сама. Темный Лорд и не узнает, что мы были вместе.

Тед еще мгновение раздумывал, глядя на нее, но как только София прикрикнула на него, поторапливая, уверенно направился к выходу.

Он открыл дверь, и первый вышел в коридор.

– Удачи, София, – улыбнулся он, – надеюсь, мы еще встретимся.

– Надеюсь, что нет, – бросила она ему и устремилась в противоположную от него сторону – туда, откуда слышалась борьба.

София стремительно бежала на шум. Она знала, она всем сердцем чувствовала, что сейчас увидит Сириуса. Увидит Сириуса, которого столько ждала.

Она уже была в конце длинного зала с колоннами, как вдруг:

– Софи!

Она резко затормозила и обернулась.

– Сириус…

В противоположном конце зала стоял Сириус.

Будто миг остановился. Тот миг, что она смотрела в его глаза. Она чувствовала, как горло сжимает, как глаза начинает щипать и как улыбка растягивается на губах.

Он пришел за ней.

Между ними было несколько десятков футов, а она все равно видела его пронзительные серые глаза, которые смотрели на нее с невыразимым чувством.

Они уже сделали шаг навстречу друг другу, как Софию ослепила вспышка.

– Сириус!

В его спину летел красный луч, пущенный Беллой. Он обернулся, поднимая палочку. Но было уже поздно. Слишком поздно, чтобы блокировать или увернуться.

Яркая вспышка ударилась ему прямо в грудь, подбросив в воздух, ломая его пополам.

Софию оглушил крик. Собственный крик, который вырывался из груди.

Она рухнула на колени, дрожа от острой боли, которая раздирала все внутренности и дробила кости на кусочки. Которая ломала ребра, протыкая легкие и разрывая грудную клетку изнутри.

Воздуха не было, шею будто сдавила крепкая рука, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Сквозь пелену слёз она смотрела, как в него одна за другой ударяются красные вспышки Круцио. Она будто на себе ощущала всю его боль. И чувствовала, как всё внутри ломается.

Она не разбирала, кричит ли она от боли, или это шум в ее голове. Она будто слух потеряла, только звон дрожащих стекол слышался.

– Сириус, – неслышно прошептала она, не в силах и пошевелиться, раздираемая мучительной болью. Всё тело горело в агонии.

Она пыталась взять себя в руки. Пыталась осознать, что это всего лишь блок, который она может контролировать. Ведь сейчас самое главное – помочь Сириусу.

На дрожащих ногах она поднялась. Но кости внутри будто плавились.

Она видела, что Сириус неподвижно лежит, а Белла подходит к нему вплотную и опускается рядом.

София старалась ускориться, но она словно попала в очередной кошмар. Она бежала, но не двигалась с места. И только и слышала, как трещат толстые стены дома. Как мебель в округе приподнимается от пола, вибрируя. Как по колоннам проходят глубокие борозды, ломая их пополам. Как по витражным окнам ползет паутинка трещин.

В руках у Беллы блеснул уже знакомый нож. И только в этот момент София смогла сорваться с места, уже зная, что за этим последует.

– Нет!

Она была слишком далеко. Несколько десятков шагов. А она успела сделать только два, как рука Беллатрисы замахнулась и с силой всадила нож прямо в грудную клетку. Сириус на секунду приподнялся, руками обхватив рукоятку, и тут же обмяк.

Крик застыл у нее на губах.

Как и эта секунда.

Она чувствовала, как сердце буквально рвется на части. Как разряд тока проходит по всему телу до самых кончиков пальцев. Как огромная волна, словно цунами, со звоном выносит все окна в доме. Как волна прокатывается по всему залу, поднимая столб пыли. Как каждая ее клеточка тела взрывается, распространяя энергию по всему пространству.

И в следующую секунду ощущая небывалую легкость, замертво падая на пол.

Лили Эванс

Они трансгрессировали на выжженное поле, и в эту же секунду раздались сигнальные чары.

Джеймс сразу выкрикнул заклинание, взмахнув палочкой, создавая эффект лассо. Последовала череда взрывов, разрушая ограду и охватывая ее ярким пламенем. Лили даже не успела восхититься его дальновидностью и мастерством, как в них полетели вспышки заклинаний.

Судя по всему, нападающих было двое. Одного быстро нейтрализовал Сириус, второго, с небольшим опозданием, – Джеймс.

Лили едва успела удивиться, почему из охраны всего двое, как Сириус обратился в пса и рванул внутрь поместья.

Они с Джеймсом устремились за ним, слыша, как внутри дома уже вновь идет борьба.

Они не добежали до входа какой-то десяток футов, как из дома на них вышел человек.

Лили застыла от ужаса, увидев перед собой высокую фигуру, облаченную в черную мантию, с нечеловеческой маской на лице.

В самых страшных фильмах ужасов ей не доводилось видеть ничего подобного. Видеть, как череп обтягивает тонкая сине-белая кожа с яркими красными прожилками. Где вместо рта лишь тонкая кривая прорезь, а глаза налиты кровью и отливают багрецом.

Стояли и смотрели друг на друга они всего мгновение, и уже в следующую секунду Волан-де-Морт поднял белую паучью ладонь, с зажатой в пальцах палочкой, и выпустил в них заклинание.

Ужас и трепет перед Волан-де-Мортом сразу исчезли, стоило начаться сражению. Переживала она лишь за Джеймса, который без конца атаковал его, пытаясь всё внимание отвлечь на себя.

Она не разбирала какие заклинания использует, действуя на автомате, пытаясь защитить себя и Джеймса, который наступал на Волан-де-Морта все ближе. Но того это, похоже, только веселило. Он кривил губы в усмешке и с азартом выкрикивал заклинания, будто для него это всё было игрой. Но, наверное, так оно и было – они с Джеймсом лишь школьники, которые вряд ли могут вдвоем одолеть одного из самых могущественных волшебников своего времени.

– Бомбарда! – Джеймс выкрикнул заклинание, направив палочку на выступающий балкончик второго этажа. Огромные глыбы камней, со страшным грохотом, в эту же секунду посыпались вниз, прямо на то место, где стоял Волан-де-Морт. Пока он отвлекся, выставляя над собой щит от камней, Джеймс вновь выпустил в него заклинание. И впервые за все это время угодив в самую цель.

Волан-де-Морта отбросило к самой двери, но он тут же поднялся на ноги. С перекошенной маской ярости на лице, он выпустил целую череду заклинаний, которые полетели на Джеймса, разделяясь в воздухе на множество вспышек. Джеймс бросился в сторону, пытаясь от них уклониться, но одна всё-таки попала, скользнув по его предплечью и оставляя глубокий порез.

Лили уже хотела кинуться к Джеймсу, который упал на спину, но гнев, вдруг поднявшийся в груди, перевесил. Она вновь подняла палочку, выпуская в Волан-де-Морта одно заклинание за другим.

Рядом с ней тут же встал Джеймс, перехватив палочку в левую – здоровую руку. Но не успел он присоединиться, послышались хлопки трансгрессии.

Мельком обернувшись, понадеявшись, что прибыла помощь, Лили увидела десяток людей в масках Пожирателей Смерти.

Страх мгновенно охватил все тело. Им не выстоять вдвоем.

– Доигрались, детишки, – по-змеиному прошипел Волан-де-Морт.

Лили уже подняла палочку, готовая защищаться, как по второму этажу дома прокатилась волна взрыва, со звоном выбивая окна. Она инстинктивно пригнулась и почувствовала, как Джеймс схватил ее за руку, с силой оттягивая в сторону и прячась под навесом.

Разрушенные камни и массивные осколки колонн полетели прямо во двор поместья, поднимая очередной столб пыли. Второй этаж дома трещал, и казалось, что он вот-вот схлопнется пополам.

Во дворе слышались крики – кажется, кого-то задело. Но разглядеть хоть что-то было невозможно.

Стены вновь затрещали, опасно накренившись внутрь дома.

– Там Сириус, – произнес Джеймс, с беспокойством глядя на разрушенный дом. Из-за поврежденных конструкций толстые трещины уже расползались по первому этажу дома. Времени оставалось немного.

Лили ему кивнула и окинула взглядом запыленный двор, оценивая обстановку. Дальше пары футов ничего не было видно, только неясные тени вдалеке ходили и слышались приглушенные голоса.

Джеймс, наложив на них дезиллюминационные чары, повел их ко входу в поместье, двигаясь вдоль стены.

– Стой, – прошептала она, заметив вблизи высокую фигуру Волан-де-Морта. Он что-то говорил человеку в белоснежной мантии, который держал в руках массивный чемодан.

Джеймс поднял палочку, направляя ее в их сторону, как вдруг в округе послышались очередные хлопки трансгрессии.

Мракоборцы…

Лили сразу узнала звучный голос мистера Грюма, который первый бросился в схватку с Пожирателями. И в эту же секунду Волан-де-Морт взмыл вверх и растворился в воздухе.

– Вот же… ублюдок, – прошептал Джеймс, бессмысленно пуская ему вдогонку заклинание.

Человек в белой мантии исчез также бесследно.

Не теряя больше ни минуты, Лили первая устремилась к дверям.

Внутри дома все также было разрушено. Валялась сломанная мебель, виднелись обугленные картины. Пол в прихожей был усыпан осколками зеркал.

Заметив в противоположном конце коридора лестницу, Лили бегом направилась к ней. Она влетела на второй этаж, который пострадал больше всего. Часть стены была выбита, повсюду лежали обломки камней.

Лили торопливо прошла до длинного зала, сразу замечая тело Сириуса с ножом в груди.

У нее мгновенно перехватило дыхание от увиденного, сердце сжалось от боли, будто этот нож был в ее груди.

– Сириус, – она села рядом, легонько прикасаясь к его плечу.

У Сириуса едва заметно дергались веки. Он сдавленно закашлялся, выпуская изо рта струйку бордовой крови.

– Не шевелись, Сириус, – громко произнесла Лили, пытаясь осмотреть его рану.

Она разодрала футболку на нем, осматривая ранение. Нож был всажен практически по самую рукоятку. Из раны без конца вытекала кровь, изредка пузырясь – пробито легкое.

Он пытался что-то сказать, но только начинал захлебываться кровью.

– Тихо, Сириус, всё хорошо, – дрогнувшим голосом произнесла она.

Лили только сейчас поняла – какое упущение со стороны колдомедицины не изучать магловские ранения. Они на курсах никогда не проходили, что делать, если человека ударили ножом. Но ее отец был хирургом, и она знала, что нож ни в коем случае нельзя вынимать. Судя по всему, у Сириуса сильно задето легкое и, если достать нож, это может привести к мгновенной смерти.

– Лили!

Она услышала позади себя голос Джеймса, продолжая нависать над Сириусом, раздумывая, чем ему помочь.

– Там мракоборцы… Сириус! – Джеймс рухнул на колени рядом с ней, протягивая руки к своему другу.

– Не трогай.

Джеймс тут же остановился, продолжая смотреть на Сириуса расширенными от ужаса глазами.

– Лили, ты можешь помочь?

– Я пытаюсь, – бросила она, прикидывая в уме всевозможные заклинания. – Проверь Софию.

– А где она?..

Вопрос Джеймса прервался на полуслове, стоило ему увидеть тело Софии в паре десятков футов от них.

Из-за плотной строительной пыли, стоящей в воздухе, ее тело едва было заметно. Ее кожа была такого же пепельного оттенка, как и всё в округе, и только длинные золотистые волосы блестели на полу, разметавшись.

Джеймс, бросив еще один взгляд на Сириуса, поднялся и прошел до Софии.

– Лили… – Джеймс поднял на нее испуганный взгляд, – она не дышит…

Лили старалась не подпускать эмоции близко, понимая, что иначе она просто разрыдается, понимая, что ей сейчас надо действовать с холодной головой, но все равно чувства брали верх.

На словах Джеймса в очередной раз хрипло закашлял Сириус, поворачивая голову в сторону своего друга.

– Всё хорошо, Сириус, – произнесла Лили, – всё в порядке.

Она подняла палочку, зафиксировала нож, наложила на Сириуса обезболивающие и кровоостанавливающие чары, а вслед за ними и усыпляющие. Мракоборцы прибыли несколько минут назад, значит, вот-вот прибудут и целители. А она Сириусу больше ничем не могла помочь.

Быстро поднявшись на ноги, она прошла до Софии и Джеймса.

Дыхания у Софии и правда не было, как и пульс не чувствовался.

Лили наколдовала диагностирующие чары. В тот же момент над Софией всплыла целая палитра чар. Было видно всё, что к ней применяли последние сутки. Лили не доводилось видеть ничего подобного. Тут были и несколько видов зелий различной сложности, и темные чары, обычные и лечебные чары, и много ментальной магии, воздействующей на психику.

Но самое главное, общая аура была бледного зеленого цвета, едва заметно искрясь.

– Она жива.

========== 115. Венок из голубых васильков ==========

Ремус Люпин

Очнулся он уже минут пять назад, но так и продолжал лежать с закрытыми глазами, слушая приглушенные голоса вдалеке.

Голова была необычайно тяжелая. Такое с ним редко случалось после полнолуний. Как правило, его наоборот резко отпускало от всех страданий.

Еще и неприятный привкус крови во рту. Но это, напротив, было обычное дело. Он часто, когда они носились по лесу, мог поймать белку или зайца.

Ремус резко открыл глаза. Он ведь не покидал Визжащую-хижину, а значит, напасть ни на кого не мог.

Белоснежные стены Больничного крыла сразу ослепили его, и он тут же зажмурился.

Или, может быть, он всё-таки покидал Визжащую-хижину? Но это было невозможно. На входе стояла магическая защита, которую его друзья всегда заблаговременно снимали, когда приходили к нему. А он эту защиту не снимал. Это Ремус точно помнил.

Еще он помнил, как к нему Дебора заходила.

Об этом он с ней договорился еще днем. Еще тогда, когда Сириус, Джеймс и Лили не исчезли посреди комнаты.

Ремус чувствовал себя немного неловко перед Деборой. Он не знал, в курсе ли она того, что Северус связался с плохими людьми. И он не знал, как относиться к самому Северусу.

Безусловно, он был согласен с Джеймсом и Сириусом – Северус должен был им сразу во всем сознаться. И он вполне мог понять чувства друзей. Джеймс всегда был предельно честен со всеми, и думал, что его друзья такие же. Сириус всегда был самым преданным из них, и думал, что и они такие же.

Только жизнь, мир вокруг них, гораздо сложнее. И Ремус, возможно, мог понять и Северуса. Он всегда был скрытным, никогда никому полностью не доверял.

Но Ремус давно чувствовал, что с другом что-то происходит, и он часто предлагал ему свою помощь, давал понять, что готов поддержать. Но Северус никогда не принимал ни помощи, ни поддержки. И Ремус немного корил себя за то, что не был более настойчив. Возможно, будь он понапористее, Северус и смог бы ему открыться.

Но в любом случае, Ремус, в отличие от двух своих друзей, не спешил записывать его в предатели. Будь это так, он бы им не стал рассказывать о Софии. И Ремус чувствовал, что Северус действительно переживает и волнуется, действительно сожалеет о произошедшем.

Ему лишь было грустно, что друг не поделился с ними своей проблемой, и грустно, что он не смог ему помочь.

Поэтому Ремус и чувствовал некоторый дискомфорт. Может ли он сейчас брать волчье противоядие? Или Северус был бы против?

Но Дебора была очень настойчива. Да и Ремусу вновь хотелось его выпить. Всё-таки, в прошлый раз оно хоть и ненадолго, а подействовало.

Дебора еще его заверила, что чем дольше он будет его пить, тем эффект будет прочнее закрепляться.

Ремус вновь приоткрыл глаза, стараясь привыкнуть к окружающей белизне. Слишком ярко.

Он перевел взгляд на зажженные факелы. Это было странно. Для чего их зажигать, если еще утро?

Чуть приподнявшись на локтях, он вытянул шею, стараясь увидеть за ширмой окно.

На улице уже стояли сумерки.

Ремус еще никогда так долго не спал.

Он вновь попытался вспомнить события прошлой ночи.

– Дебора?

Он с трудом сел на продавленном диване, замечая в проходе Белби.

– Да, я принесла противоядие, – она уверенно вошла в комнату, окинув ее взглядом. – Смотрю, ты неплохо устроился, – усмехнулась она, усаживаясь на диван рядом с ним.

– Ага, – невнятно согласился Ремус. Он сейчас чувствовал себя крайне паршиво. Не то что говорить, информацию плохо воспринимал.

– Как себя чувствуешь? – спросила она, доставая из сумки довольно большую бутылку. По голубоватой светящейся жидкости в ней Ремус сразу узнал противоядие.

– Хочется умереть, – ответил он, протягивая руку к бутылке. Противоядие хоть и немного, а симптомы снимало, поэтому ему не терпелось выпить его.

Едва он выпил последнюю каплю, Дебора начала задавать ему множество вопросов. В основном о его здоровье и ощущениях. Но потом пошли вопросы и про Северуса.

– Как он там? – спросила Дебора, изобразив на лице некоторое подобие сочувствия.

– Не знаю, – ответил Ремус, – он сейчас на похоронах. Нам не пишет.

Ремус не стал добавлять, что расстались они все не очень хорошо. Если Северус захочет, он сам расскажет обо всем Белби.

Хотя, возможно, она и так знала. Эта мысль на мгновение даже прочистила его разум, заставив осмысленно посмотреть на Дебору.

– Ты знала… что Северус занимался разработкой какого-то зелья? – аккуратно спросил он, как бы невзначай.

Белби тут же взметнула на него взгляд, лишь секунду вглядываясь в его лицо, а потом равнодушно пожала плечами.

– Да он, вроде, только этим и занимается круглые сутки. Разрабатывает, да совершенствует, – добавила она, усмехнувшись.

Белби была удивительно спокойна. И Ремусу показалось, что говорит она искренне. Правда, часы перед самим полнолунием были для него самыми тяжелыми, и он не мог полностью полагаться на свои ощущения.

Можно было бы рискнуть, и сказать всю правду, чтобы проверить её. Только вот если Дебора ни о чем не знает, он только подставит Северуса.

– Зелье… действительно опасное…

– Без понятия, – произнесла она, – ты ведь знаешь Снейпа, он скорее удавится, чем поделится своими секретами.

– Да, и то правда…

Похоже, Белби действительно ни о чем не знала. Либо хорошо притворялась. Но в любом случае, Ремус решил, что вытянуть из нее какую-либо информацию бесполезно. Северус подобрал себе подружку, удивительно на него похожую.

– Кстати, о Снейпе, – Дебора села к нему ближе, заглядывая в глаза. – Последние две недели он бегал от меня, а мы должны были продолжить работу над противоядием…

Дебора стала ему рассказывать о том, что у них с Северусом на данный момент нет никаких идей, как усовершенствовать противоядие. Северус предполагал, что всё дело в дозировке, но при этом он даже не попытался изменить расчеты, постоянно ссылаясь на занятость. А Дебора считала, что противоядие изменять уже нельзя, в том числе, дозировку, а к формуле лучше и вовсе не притрагиваться.

После этого Дебора стала рассказывать, что часть ингредиентов она взяла из одной книги. И в этой книге также писали о том, что оборотням, в момент обращения, помогают оставаться в сознании определенные воспоминания, предметы или даже люди. Что все эти факторы, если не полностью, то частично воздействуют на человеческую часть, которая обычно уходит глубоко внутрь, стоит на небе взойти луне.

Ремус с ней согласился. Пару последних полнолуний мысли о Эшли, воспоминания о времени, проведенном с ней, действовали на него успокаивающе. Они не помогали ему оставаться в сознании, но они привносили в душу некий покой.

– Воспоминания это хорошо, – кивнула она, – но, мне кажется, присутствие близкого человека более действенно.

Ремус сдвинул брови, устремив на нее взгляд. Северус его предупреждал, что у Деборы временами проскальзывают безумные идеи. Но он не верил, что она предлагает отправить человека к оборотню в момент полнолуния.

– Присутствие человека? – недоверчиво переспросил он.

– Да-да, – более уверенно сказала Дебора. – В книге пишут, что подобные опыты всегда проходили удачно.

– Не может быть, – прервал ее Ремус. – Это однозначно плохая идея.

У Деборы в глазах мелькнуло недовольство, но она чуть скривила губы в улыбке.

– Я в этом участвовать никогда не буду, – продолжил он. И, подумав, добавил: – И тебе не советую так рисковать.

– Да… да, возможно, ты прав, – задумчиво произнесла она.

– Я не знаю, как хорошо себя может контролировать твой брат, – сказал Ремус, – но обычно, чем ты младше, чем меньше живешь… с «этим» внутри себя, тем тяжелее держать контроль.

– Понимаю, – сказала она и вдруг подняла на него пристальный взгляд. – Но ты живешь с «этим» уже довольно долго, так? Сколько? Лет четырнадцать? Ты уже лучше себя контролируешь?

– Я бы не сказал, Дебора, – он с сомнением покачал головой. – И в любом случае, после обращения я себя абсолютно не контролирую.

– Но ты говорил, что с противоядием было лучше.

– Да, было лучше, – тут же подтвердил он, – но разум сохранялся урывками, а потом действие противоядия и вовсе прошло.

– Ладно, я тебя поняла, – она мельком улыбнулась и поднялась с дивана. Снова окинув комнату взглядом, она спросила: – Получается, всю ночь ты проводишь здесь?

Ремус лишь кивнул ей в ответ, а она усмехнулась.

– Снейп мне вначале сказал, что тебя через трубы выводят в Запретный лес, а ты там носишься, – произнесла она, едва заметно скривив губы в усмешке. – Он просто патологический лжец. Не замечал?

Он в ответ неопределенно дернул плечами. Отвечать на вопрос ему не хотелось. Тем более, не хотелось обсуждать Северуса с его подружкой.

– Остальные прямо сюда приходят? Или вы с ними встречаетесь уже в лесу? – спросила она вдруг, сохраняя безразличие на лице.

А Ремус на нее вопросительно уставился. Ведь Дебора не могла знать о том, что его друзья – анимаги. Северус говорил, что не рассказывал ей об этом.

С другой стороны, как верно заметила Дебора, Северус без зазрений совести может приврать.

– Кто сюда приходит? – Ремус старался изобразить непонимание, но из-за ноющей боли во всем теле, притворяться было невозможно.

– Друзья твои. Мародеры.

– Как… они могут сюда прийти? И для чего?

Белби скосила глаза на него, чуть усмехнувшись.

– Забудь. Ну, не буду тебе мешать, – сказала она и направилась к выходу, бросив напоследок: – Я завтра утром зайду.

В их встрече не было ничего странного. Разве что только разговоры Деборы о Северусе. Ремусу еще тогда не понравилось, как она отзывалась о его друге. Ну и еще ее прозрачные намеки. Ремус сомневался, что ей известно о том, что Мародеры – анимаги. Скорее всего, она лишь подозревала.

И всё-таки, как он умудрился проспать целый день?

Ремус попытался приподняться с кровати, но тело пронзила острая боль. И он только сейчас почувствовал, что на ребрах повязка. Аккуратно притронувшись к ней и слегка надавив, всё заныло.

А в памяти вдруг мелькнула желтая вспышка заклинания, режущая боль по ребрам, словно секирой, и его собственный вой.

Волна непередаваемого страха мгновенно окатила тело. Ремус боялся, что это правда. Ведь он не мог, он никак не мог выбраться из Визжащей-хижины.

Но яркая желтая вспышка была слишком реальной. Как и боль, которую он сейчас чувствовал под ладонью, прижимая ее к ребрам.

Он напал на волшебника.

Совсем рядом находится Хогсмид. Неужели он добрался до деревни?

Он снова силился вспомнить ночь. Если противоядие подействовало, он должен был помнить хотя бы первые пару часов.

После ухода Деборы боль начала потихоньку стихать. Кости всё равно ломило, тело бросало в жар, а внутренности горели, но боль заметно притуплялась. Противоядие начало действовать.

Ремус откинулся на подушки.

Ему очень не хватало друзей. В это время они уже всегда сидели с ним. Джеймс рассказывал очередные байки, Сириус вставлял непотребные шутки к месту и не к месту, а Северус всегда это вполголоса язвительно комментировал.

Ремус их редко слушал, и почти никогда не вникал в разговор, но только сейчас, в их отсутствие, он наиболее остро ощутил, что он один на один со своей болью. И лежит совершенно один. И ничего не слышит, кроме собственного учащенного тяжелого дыхания.

И воя волков в глубине леса. Это показалось Ремусу странным. Волки никогда близко к границе леса не подходили. Особенно, в полнолуние.

По телу вдруг прошла очередная судорога, заставляя мгновенно забыть о волках. Луна вот-вот взойдет на небе.

Он пытался отвлечься. Подумать о чем-нибудь другом, кроме как о предстоящей адской боли и «мясорубке», как ласково называл Джеймс его трансформацию, когда его наизнанку выворачивает.

– Эшли…

Он закрыл глаза, пытаясь воспроизвести в памяти их последние встречи. Одна лишь мысль о ней, а по телу словно тепло разлилось, притупляя боль получше противоядия.

Прошло всего полтора месяца с их близости, и полтора месяца их регулярных встреч на их месте, а у Ремуса в самоконтроле уже наметился небольшой прогресс. Эшли, конечно, говорила, что прогресс огромен, а она даже уменьшила дозу обезболивающего зелья. Но Ремус понимал, что она лишь пытается его поддержать. Хотя провалов в памяти у него уже не случалось. И по большей части он старался быть с ней нежен.Правда, Эшли говорила, что это необязательно, каждый раз загадочно улыбаясь.

Ремус был безумно счастлив всё это время. Казалось, что и жизнь наладилась. И даже полнолуние уже не так страшило, как обычно.

Наконец-то, и в его жизни появился свет.

Он старался не загадывать на будущее, в глуби души переживая, что однажды Эшли бросит его и найдет достойного для себя человека, но мысли о будущем с Эшли всё равно слишком часто мелькали в голове.

Он был настоящим везунчиком. Вначале у него появились друзья. А сейчас у него есть еще и Эшли.

Эшли, которая одними лишь прикосновениями способна утихомирить волка, живущего внутри.

В памяти всплывала их последняя ночь, когда она невесомо касалась своими пальцами его лица, очерчивая линии. Спускалась ими ниже по шее, по плечам, выводила узоры на его груди и животе.