Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 122 страниц)

Регулус помнил, когда впервые после каникул увидел потенциальную невесту.

Первого сентября она сидела напротив него. Регулус не думал, что один только вид этой девушки способен его смутить. Он не сразу смог оторвать от нее взгляда. Ее выразительные глаза, ее мимика, подвижность лица и чрезмерная резкость движений, притягивали взгляд. Снова и снова.

Он с удовольствием отмечал, что она держится очень гордо и уверенно, под стать положению своей семьи. У нее были безупречные манеры и внутренний шарм, который бросался в глаза.

Регулус в тот вечер не мог долго уснуть, вспоминая, как в ее волосах сверкали отблески сотен свечей Большого зала.

Как понял Регулус, о приближающейся помолвке она была не в курсе. И следующие несколько недель он посвятил изучению ее привычек и постоянно наблюдал за ней, думая, как ему с ней поближе познакомиться.

Он наблюдал, как она приходит на завтраки в Большой зал и всегда берет овсяную кашу, добавляя в нее ягодный джем.

Наблюдал, как она устраивается в кресле в общей гостиной и делает уроки. Она всегда садилась на самом освещенном месте и окружала себя множеством свечей, а то и вовсе затапливала камин, от которого исходил такой непривычный для слизеринцев жар. Поначалу его всегда поражало, что камин она растапливала обычным магловским способом – сооружала горку из поленьев, клала бересту и комки пергамента и поджигала спичками, хотя было достаточно одного движения палочкой. Многие слизеринцы смотрели на это с недоумением, но смеяться над ней никто не решался.

Наблюдал, как она сидит на голгофе на переменах и просто смотрит в небо. В такие моменты она выглядела очень потерянной и одинокой, как будто была далеко-далеко отсюда.

Он видел, как она сдружилась с Като Руквудом, который слыл на их факультете мальчиком со странностями и одиночкой, который никого к себе не подпускает. После этого он приложил все свои силы, чтобы тоже сдружиться с Като и быть к ней ближе. Это не составило особого труда, как оказалось, у них с Като довольно много общих интересов, в том числе, и она.

Чем больше Регулус наблюдал за ней, тем больше замечал, что она похожа на его брата. Они были похожи своим характером и нравом. Та же вспыльчивость и эмоциональность. Задиристость и бунтарство. Непоколебимая вера в свои принципы, которые шли в разрез с идеологией семьи. Только если его брат искренне верил в свои убеждения, то она, похоже, перечила семье просто из вредности.

Она даже ядовито ухмылялась на один бок, точь-в-точь, как Сириус. И этот безумный блеск в глазах. Регулус его уже видел.

Не проходило и вечера в гостиной, чтобы она с кем-нибудь не поругалась. Многие чистокровные начали выказывать свое недовольство ее поведением. Регулуса это серьезно беспокоило. Беспокоило ее поведение и беспокоило, что ей могут навредить. Он редко высказывал свое мнение на их факультетских собраниях, считая, что слишком много чести, но если такое случалось, к нему всегда прислушивались и с ним всегда считались, поэтому пришлось всех предупредить, чтобы ее оставили в покое и не трогали. К счастью, лишних вопросов задавать никто не стал.

Конечно, проще было бы сказать всем, что она его будущая невеста. Но он не хотел порождать нелепые слухи, которые обязательно бы появились. Не хотел стать объектом обсуждений и сплетен. К тому же, некоторые девушки запросто могли ей навредить из ревности, такое уже случалось и он не хотел лишний раз рисковать. И самое главное, он надеялся, что сможет ей понравится еще до того, как она узнает о помолвке.

Едва он разобрался с одной проблемой, возникла другая. Его приятель – Барти Крауч младший вдруг неожиданно воспылал к ней чувствами. Регулус знал, что у Барти чувства как появляются, так и тут же проходят, но его все равно нервировал и напрягал его интерес к ней. Ему пришлось сильно постараться, чтобы отвлечь его внимание от нее, постоянно подсовывая ему все новых девушек. Однако это не всегда помогало, и временами он вновь начинал обращать на нее внимание, из-за чего Регулусу постоянно приходилось следить за ним, чтобы он не позволял себе лишнего.

Вдобавок к этому, появилась еще одна, более серьезная проблема. Он видел, что к ней начал проявлять интерес еще и Сириус. А учитывая их схожесть и кобелиный характер брата, он переживал, что они влюбятся друг в друга. К его величайшему облегчению, этого не произошло, и они возненавидели друг друга. Регулус не знал, что именно между ними случилось, но видел, с какой ненавистью они смотрят друг на друга, стоит им оказаться поблизости. Видел, с каким отвращением она говорила о Сириусе, когда у того был день рождения.

Ее открытая ненависть к его брату не единственное, что привлекло его внимание в тот вечер. К тому времени он уже знал, что она очень слабый, если не сказать никудышный, волшебник. И хоть он и не питал уважения к таким людям, подумал, что сможет с этим смириться. Но в тот вечер случилось нечто странное – от простейшего заклинания вызова огня вспыхнула вся голгофа. Регулус знал, что у слабого волшебника так никогда не получилось бы. Не может быть такого, что в одно мгновение у тебя не выходит вызвать легкий огонек, а в другой ты зажигаешь всю округу в радиусе нескольких десятков футов.

Регулус серьезно занялся этим вопросом. Он помнил, как пару лет назад в домашней библиотеке читал о подобных случаях и попросил отца прислать ему нужные книги. Все его опасения подтвердились – на ней стоял магический блок. Древняя и очень сложная магия, которая непроизвольно накладывается матерью на ребенка в момент его рождения. Таких случаев в мире зафиксировано не более десятка и последний такой волшебник жил более сотни лет назад.

В книгах говорилось, что в момент рождения, особенно при трудных или преждевременных родах, на ребенка может наложиться магический блок, не позволяющий ребенку колдовать. Магия эта не имеет следов и обнаружить его практически невозможно. Увидеть подобный блок может только очень сильный волшебник или же могущественный артефакт.

В книгах был и ритуал, с помощью которого данный блок можно снять. Регулус приходил в ужас, читая, что необходимо сделать. Даже с его лояльным отношением к темным искусствам, описанное приводило его в шок. Он понимал, что она вряд ли на такое пойдет. К тому же, более половины волшебников, с которых снимали блок, не смогли пережить такой ритуал.

Но оставлять все, как есть, тоже было опасно. В момент сильного физического или эмоционального потрясения, блок может слететь самостоятельно, выпустив наружу всю магию. И чем сильнее потенциал волшебника, чем больше в нем копилось магии, и чем сильнее было потрясение, тем больше шанс летального исхода. А учитывая, что она из могущественного рода, можно предположить, что она и сама не слабая. И беря во внимание ее эмоциональную нестабильность, можно полагать, что такой взрыв она не переживет.

Регулус зашел в тупик, не зная, что и делать. Но после долгих размышлений и прикидывая всевозможные варианты, он решил, что после свадьбы он сможет уговорить ее на ритуал. К этому времени он уже смог тщательно изучить его, выявить все ошибки, что допускали, и даже найти некоторые пути обхода наиболее жестоких деталей.

А пока придется ждать ритуал, ей необходимо обеспечить спокойную и размеренную жизнь, без психозов и нервных потрясений.

Пока он втайне занимался изучением ритуала, они смогли с ней поближе сдружиться. Ему нравилось сидеть рядом, когда она играла на своем магловском инструменте или в шахматы с Като. Нравилось слушать ее колкие комментарии и их с Като рассуждения о неважном. Регулус еще ни с кем не чувствовал себя так свободно и легко. Разве что только с Сириусом в далеком детстве.

Единственное, что его смущало, так это то, что она не поддерживает Темного Лорда. С другой стороны, она и не выступала против него, что немного утешало. Хотя ее оскорбления в адрес его кумира, были весьма обидными. А то, что она называла Пожирателей Смерти – псами и вовсе вызывало в нем волну негодования. Впрочем, Регулус решил, что это можно пережить. К тому же, злиться на нее он не мог.

Он с превеликим удовольствием делал за нее все эссе, что им задавали. И если раньше он никогда не опустился бы до подобного, то сейчас радовался любой возможности побыть к ней ближе. К тому же, ему и правда было интересно изучать программу за следующий курс.

Помимо этого, у него появилась еще одна забота – сказка о трех братьях. Регулус никогда не воспринимал всерьез сказки Барда Бидля, но ее рассказ о том, что ее дед и правда сотрудничал с Грин-де-Вальдом и что есть вероятность существования Даров Смерти, заставил его пересмотреть свое отношение к этому. Он не подал виду, что заинтересовался этим, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но он долго размышлял над этим и изучал вопрос, по итогу которого выяснил, что Грин-де-Вальд действительно охотился за некими уникальными артефактами. И что есть мнение, что он и правда владел непобедимой палочкой.

К сожалению, информации по самим Дарам Смерти из доступных книг, что хранились в библиотеке Хогвартса, был только довольно новый экземпляр сказок Барда Бидля, из которых он не узнал ничего нового. Но, как он помнил, в их домашней библиотеке хранится один из самых первых экземпляров, написанный рунами, и вот в нем-то Регулус надеялся найти что-нибудь полезное. И решил, что займется этим на рождественских каникулах.

Когда они с ней уже довольно сблизились, Регулус решил, что стоит перейти к более активным действиям. Вначале он хотел пригласить ее в Хогсмид, но малодушно струсил. И тут он удачно вспомнил о дядиных дневниках.

Еще год назад Регулусу по наследству перешли записи его дяди – Альфарда Блэка. Регулус изучал их все лето и продолжал изучать в школе. Дневников было пара десятков. Многие из них были сильно потрепаны, некоторые страницы порваны, и записи плохо читались. Поэтому Регулус решил заново их переписать, поскольку в них хранилась уникальная и ценная информация.

Самые первые дневники были на английском. Их было всего пара штук, и они описывали первые курсы дядиной учебы в Хогвартсе. Они ровным счетом не содержали ничего интересного.

Старшие курсы учебы написаны на французском. Дневника было уже три, и в них часто можно было найти нечто интересное. В основном дядя писал о вечеринках и собраниях, проводимых Томом. Описывалось то, чему Том их обучал на этих собраниях и его политике. Проведя несложное расследование, он легко выяснил, что Том – это Том Реддл, который впоследствии стал Волан-де-Мортом. Когда Регулус об этом только узнал, для него это стало большим потрясением. Он всегда думал, что его кумир – чистокровный волшебник. Но он быстро смирился с тем, что Том – полукровка и даже стал его больше уважать. Все-таки, добиться успеха при таком происхождении наверняка довольно сложно.

Последние дневники, которых было примерно с дюжину, описывали дядину жизнь уже после обучения в Хогвартсе. Все они были написаны рунным шифром и содержали исключительно научные исследования и встречи, которые изредка продолжал проводить Том. С этими дневниками у Регулуса возникли некоторые трудности. Часть из них была написана известными ему рунами, в переводе которых у него не возникло никаких трудностей, но большая часть дневников была написана древним языком рун, который уже давно не используется. Регулус не смог найти их расшифровку ни в домашней библиотеке, ни в библиотеке Хогвартса. Просить о помощи он никого не мог, потому что в дневниках была редкая и, как он предполагал, опасная, информация, которая не предназначена для чужих глаз. Регулус подозревал, что расшифровка этих рун должна быть в библиотеке дяди в его поместье, но когда он туда явился в последние дни летних каникул, на поместье уже были наложены дополнительные защитные чары и попасть внутрь он не смог. Регулус из-за этого расстроился, и с иронией заметил, что Сириусу хотя бы хватило мозгов наложить дополнительную защиту. В итоге, расшифровку этих дневников пришлось отложить до лучших времен.

И вот, когда Регулус сел переписывать дневники с французского его вдруг осенила мысль, что можно попросить о помощи свою будущую невесту. Он, как и любой представитель аристократии, свободно мог изъясняться на французском языке, но решил, что будет неплохо провести время с ней вдвоем.

Он долго набирался смелости перед этим и, к его счастью, она согласилась и даже не заподозрила подвоха.

Регулус был счастлив провести с ней вечер.

Он восхищался тем, как умело и гармонично она сочетает в себе гордость и благородство, и тут же, нахальство, грубость и резкость. Его завораживал ее голос, яркие глаза и изящество движений. Ему нравилось, что в ней сполна небрежного аристократизма, которое так отличает ее от других.

Регулус и не думал, что в обществе девушки он способен чувствовать себя так свободно и непринужденно. Она не обращала внимания ни на его положение в обществе, ни на его счет в банке, ни на его успехи и родословную. И хоть Регулус и гордился всем вышеперечисленным, ему нравилось, что не это является решающим фактором для нее. Что она помогает ему не из каких-либо корыстных целей, а потому, что, возможно, ей нравится сам Регулус. Это вселяло некоторую надежду в него, в которую он и сам пока боялся поверить.

Будь на ее месте другая, Регулус бы хотел, чтобы она с большим почтением относилась к нему, чтила свой род и чистоту крови. Выражала уважение семейным ценностям и обычаям. Была скромна, умна и вежлива. Но она была совершенно другой и неповторимой. Регулусу она казалась самой особенной на свете.

Время за переводом пролетело в один миг, и Регулус немного опечалился, когда пришла пора расставаться. Он хотел сделать еще одну попытку пригласить ее в Хогсмид, но опять не решился. Ему казалось, весь его гордый и величественный вид теряется, когда он смотрит в ее глаза, которые глядят с вызовом и усмешкой. Словно она видит его насквозь. Может и правда видит. До Регулуса дошли слухи, что она владеет легилименцией. А это считается очень сложным разделом магии. Регулус и сам немного преуспел в этом деле.

Прошлым летом Беллатриса взялась обучать его окклюменции и легилименции. Учеба продвигалась медленно. Под руководством сумасшедшей кузины ему было не по себе. Она часто проникала в самую глубину его сознания, вытаскивая на поверхность все его страхи и детские обиды. Регулуса это только расстраивало, а не подстегивало лучше защищать свое сознание. Поэтому, когда он вернулся в школу и продолжил занятия самостоятельно, дело пошло куда быстрее и продуктивнее.

В тот вечер Регулус в первый раз подумал, что он будет счастлив на ней жениться.

***

(Все то же воскресенье ч. IV)

В то злосчастное воскресенье многие вещи случились с Регулусом впервые.

Когда Регулус увидел ее в объятиях своего брата, он впервые испытал всепоглощающую ярость. Еще никогда ему не хотелось наброситься на человека и придушить того собственными руками.

Он впервые чувствовал, как злоба поднимается в его душе, вытесняя все остальные чувства.

Регулус тогда с большим трудом совладал со своими эмоциями. Он не мог позволить, чтобы она и Сириус заподозрили о его чувствах, которые он тщательно скрывал. К тому же, выйдет замуж она все равно за него, а не за Сириуса, для которого она была очередной игрушкой.

Чуть позднее Регулус с отвращением осознал, что между ней и Сириусом, скорее всего, нечто большее, чем просто поцелуи. В гостиной Слизерина уже давно ходят слухи, что его брат кого-то завел себе на их факультете и часто наведывается в женские спальни. Регулус сплетни никогда не слушал, особенно, если они касались Сириуса, но теперь ему многое стало понятно.

Вечером Регулус впервые напился. Купив в «Кабаньей голове» сомнительного качества огневиски, он заперся в пустом классе на западной башне и в одиночестве пил. Он всегда считал подобное времяпрепровождение уделом неудачников или таких, как его братец. Но сегодня ему требовалось забыться.

В глубине души он знал, что она и Сириус больше подходят друг другу, но надеялся, что они не смогут быть вместе, не убив однажды друг друга. Они были слишком похожи, а такой союз ни к чему хорошему не приведет.

За прошедшие три месяца Регулус свыкся с мыслью, что они поженятся и даже был этому рад. Он так привык общаться с ней и видеть ее каждое утро. И Регулус понимал, что он уже начал влюбляться в нее. Эти чувства были для него незнакомы, но он знал, что это именно любовь. Потому что все те эмоции, что он испытывает к ней, ни на что другое не походили.

Он любил ее горящий взгляд. Он всегда чувствовал, как внутри него разливается тепло, стоит ему посмотреть ей в глаза. Любил, когда она собирала волосы в высокую прическу, открыв тонкую и длинную шею, на которой виднелось множество родинок. Любил, когда она смеется, немного запрокинув голову назад. Ему нравилась ее манера четко выговаривать каждое слово. Ему нравилось, что на все у нее есть свое мнение, которая она с упорством отстаивает. Ему нравилось, что она всегда держится гордо и уверенно, не проявляя слабости, как настоящий представитель древнего рода. Он любил в ней ее уверенность и смелость, которых порой так недоставало ему самому. Он любил ее искренность и умение сопереживать, что делало ее такой человечной и такой для него непривычной. Она даже злилась забавно. Он любил ее колкие комментарии, касательно его исследований, и любил слушать ее рассуждения о разных пустяках. Но больше всего он любил, когда она звала его Регси. Каждый раз, когда она к нему так обращалась, у него дыхание перехватывало. Из ее уст его имя звучало всегда по-особенному, вселяя надежду, что также по-особенному она относится и к нему самому.

Поначалу его пугали, но он уже с этим свыкся и успел полюбить те эмоции, что она в нем вызывает. Она стала словно тем самым горящим камином, в вечно прохладной слизеринской гостиной, окутывая все теплом, но не обжигая, создавая уют и притягивая к себе.

С этим чувством в его душе поднималось еще одно. Ненависть к брату. Регулус никогда не питал ненависти к Сириусу, но один только вид, как он ее касается и целует, поднимал в нем целый ураган гневных чувств. Ему казалось, он легко способен убить в таком состоянии. Ему потребовалось несколько часов, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Он убедил себя, что Сириус не способен ни на что серьезное, а потому может играться с ней, сколько хочет, все равно ему это скоро надоест.

Регулус убеждал себя, что она не попадает в категорию девушек, которых предпочитает Сириус. В школе была определенная группа легкодоступных девиц, которыми Сириус перебирал не по одному кругу. Брат никогда не утруждал себя ухаживаниями, никогда даже пальцем не шевелил, чтобы добиться внимания какой-либо девушки, и всегда брал только то, что само плыло ему в руки. Таких девушек было немного, но у Регулуса они не вызывали никакого уважения.

Для него, конечно, оставалось загадкой, как София, со своей гордостью и независимостью, попала в их число. Но Регулус и тут смог найти для себя выгоду. Он надеялся, что после того, как Сириус наиграется с ней, после того, как подло бросит ее, он – Регулус, будет только выигрышнее смотреться на его фоне. Их брак в любом случае неизбежен, и даже Сириус не сможет этому помешать.

Их отношения с Сириусом давно стали портиться. С каждым годом они становились все холоднее. Сириус предпочитает делать вид, что никакого брата у него и вовсе нет, а Регулус старательно делает вид, что его это совершенно не беспокоит.

В детстве у них были очень близкие, настоящие братские отношения, но после поступления Сириуса на Гриффиндор, он стал невыносим. Он стал более нахальным, постоянно перечил и дерзил родителям. Устраивал семье бунты. Несколько раз сбегал из дома, устраивал погромы и подставлял родителей. На семейных приемах всегда поддерживал предательницу Андромеду и устраивал совсем не шуточные дуэли с Беллатрисой. Он носил дешевую магловскую одежду, слушал магловскую музыку, сквернословил, курил, вел себя непристойно и грубо.

Регулус был в шоке, когда увидел в спальне брата вульгарные снимки девушек-маглов и не менее вульгарный гриффиндорский стяг, закрывавший целую стену. Он не понимал, почему родители его терпят с таким несносным характером и с таким неуважением к своим предкам. Но все оказалось на поверхности. Сириуса любили. Как бы ни кричала на него мать, но он был ее первенцем и любимцем. Он хоть и был настоящим исчадием ада, но он всегда проявлял характер истинного Блэка, что не могли не заметить родители. К тому же, Сириус обладал выдающимися способностями в магии.

Когда Сириус покидал дом, мать кричала ему вслед, чтобы он не думал возвращаться, что она лишит его всего, что он имеет. Его уход и правда разбил сердце матери. Но Регулус знал, стоит Сириусу явиться на пороге их дома, состроить щенячий взгляд и его примут обратно. Примут с распростёртыми объятиями. Регулус считал, его и вполовину не любили так, как Сириуса.

Да, родители любили Регулуса, заботились о нем, занимались его воспитанием и образованием. Но их мать никогда не смотрела на него так, как на Сириуса. На того она всегда глядела с гордостью и нежностью, как на лучшее свое творение. На светских приемах она всегда хвасталась его успехами и закрывала глаза на многие вещи, которые не были позволены Регулусу.

Регулус всегда стремился показать родителям, что он ничуть не хуже брата, он вел себя подобающе представителю древнего рода, получал «превосходно» по всем предметам и был лучшим на курсе. Но каждый раз только убеждался, что Сириус и умнее, и привлекательнее, и талантливее. Сириус более смелый и дерзкий, он без труда всех очаровывал и не оставлял никого равнодушным, ему все давалось легко и без малейших усилий. Регулус никогда не завидовал брату, он его искренне любил, но ему хотелось, чтобы хотя бы раз родители говорили о нем с такой же гордостью, как о Сириусе.

После побега брата многое изменилось в жизни Регулуса. За последние полтора года мать сильно постарела и похудела. Стала огрызаться на него по любым пустякам. Потеряла интерес к приемам и светской жизни, частью которой она раньше с удовольствием была. С его отцом практически не разговаривает. Да и сам Орион все реже покидает свой кабинет.

После ухода Сириуса дом словно умер. Жизнь в нем, если не замерла, то стала протекать очень медленно. Когда Сириус был дома, внутри всегда что-то взрывалось, что-то падало и шумело. Всегда были крики, скандалы, проклятья и его громкий лающий смех. Жизнь в доме кипела и бурлила, взрываясь тысячами фейерверков.

Регулус не хотел этого признавать, но ему очень не хватало старшего брата. Того брата, который в детстве читал ему сказки Барда Бидля, который показывал ему фокусы и устраивал мелкие шалости над домовыми эльфами на радость маленькому Регулусу. Брата, который втайне от родителей таскал ему шоколадные трюфели, которые он мог захотеть посреди ночи. Брата, который впервые прокатил его на скоростной метле и привил любовь к полетам. Брата, который всегда заступался за него, когда дразнила Беллатриса. Брата, который всегда приходил в его комнату и спал с ним, когда ему было страшно из-за ночной грозы. Ему не хватало их ночных разговоров, их различных безумств, на которые его всегда подбивал Сириус, их совместных прогулок и полетов. Не хватало его заботы и поддержки.

Регулус не знал, в какой момент все вдруг изменилось. Вероятно, когда Сириус поступил на Гриффиндор и встретил там Поттера. Регулус его ненавидел. Джеймс Поттер был предателем и осквернителем рода, что многое о нем говорило. Поттер был нахал, выпендрежник и кретин. Один только взгляд на этого вечно лохматого и неряшливого недоумка заставлял Регулуса закипать от обиды и несправедливости. Поттер и Сириус всегда были вместе, вместе веселились, учились, устраивали проказы. Многие в школе называли их братьями и смотрели на них со слезами умиления на глазах. Регулуса это очень задевало. Теперь уже Поттер был человеком, с которым Сириус веселится, которому доверяет свои тайны и страхи. Поттер – это тот человек, за которого Сириус, не раздумывая, умрет. При этом Поттер был еще и ловцом и соперником Регулуса в квиддиче. И как бы хорош Регулус не был в игре, Поттеру он всегда проигрывал. Проиграл и своего брата.

Когда Регулус ехал поступать в Хогвартс, Сириус уговаривал его поступать на Гриффиндор, говорил, что если ему удалось уговорить Шляпу, то и Регулусу удастся. Но маленького Регулуса брал неописуемый страх, представляя реакцию матери на это. В памяти еще были слишком свежи воспоминания, когда к ним домой прилетела сова с известием о поступлении старшего на Гриффиндор.

И к величайшему ужасу Регулуса, когда пришла пора надевать Шляпу, она ему предложила Когтевран. Предлагала настойчиво и убедительно, не рассматривая других вариантов. Но ему, все-таки, удалось уговорить Шляпу. Уговорить отправить его на Слизерин.

После этого Сириус совсем про него забыл. И если у Регулуса еще была слабая надежда, что когда они вместе будут в Хогвартсе, они снова начнут общаться с братом, как и раньше, то все эти мечты рухнули. Сириусу больше нравилось проводить время в компании своих новых друзей, состоящих из предателей, полукровок и мутантов, чем с родным братом.

Регулус так и не смог до конца с этим смириться. И все еще лелеял надежду, что Сириус однажды одумается и вернется в семью. Он даже готов был закрыть глаза на то, что Сириус собирается принять другую сторону в предстоящей войне. Он скучал по брату и не представлял, какое чудо должно произойти, чтобы все вернуть.

Неожиданно дверь в класс распахнулась и на пороге показалась она.

– София? – удивленно спросил Регулус.

========== 55. Двойное наказание ==========

София де Бланк

– София? – на нее затуманенным взглядом смотрел младший Блэк.

Она зашла внутрь и осмотрелась.

– Что ты тут делаешь?

– У меня к тебе…тот же вопрос, – сказал Регулус, запнувшись на секунду и сдержав икоту.

– Я относила Флитвику свое эссе, за которое тебе, кстати, большое спасибо, – начала говорить София, – проходила мимо, услышала чью-то ругань. Решила заглянуть. Никак не ожидала, что ты можешь так грязно ругаться, Регси.

София улыбнулась и подошла к подоконнику, на котором сидел нетрезвый Регулус. Рядом с ним стояла практически пустая бутылка огневиски.

Ее позабавил внешний вид младшего Блэка. Обычно гордый и надменный, без единой пылинки и складочки на мантии, с идеально уложенными волосами и непроницаемой маской на лице, сейчас он выглядел весьма жалко. Прическа растрепалась, словно туда постоянно запускали пальцы. Некогда белая рубашка была в пятнах от огневиски. Мантия распахнута и сдвинута набок. А на лице прискорбное выражение, будто кто-то умер.

– Что отмечаешь?

Он лишь дернул плечами и снова приложился к бутылке.

– Будешь? – он протянул ей огневиски и в упор посмотрел на нее.

– Не откажусь, – София запрыгнула рядом с ним на подоконник и взяла бутылку. Сделав небольшой глоток, она поставила бутылку подальше от Регулуса, который все еще не сводил с нее взгляда.

Это у них такая семейная привычка идиотская или что?

Стараясь не замечать столь пристальное внимание, она достала сигарету и взглянула на Регулуса.

– Огоньку не найдется, молодой человек? – спросила она, слегка улыбнувшись.

Регулус достал волшебную палочку, на кончике которой тут же вспыхнул огонь.

– Где ты это взяла? – спросил он, с недовольством глядя, как она прикуривает, – опять.

– У Блэка, – София осторожно взглянула на него. Она не знала, что Регулус подумал, когда увидел ее с его братом. София только надеялась, что он не разозлился на нее из-за того, что она рассказала Блэку про перевод с французского. И на то, что Регулус не станет никому рассказывать об увиденном.

– Он и не заметит пропажи, – добавила София, – хочешь?

Регулус усмехнулся, взял прикуренную сигарету из ее рук и сильно затянулся. Прикрыв глаза, он медленно выдохнул. София с интересом наблюдала, как он сделал еще две затяжки, все так же не открывая глаз.

– Пожалуй, я больше не буду, – он вернул ей сигарету, – пасть еще ниже я уже не могу.

– Ханжа, – фыркнула София, забирая сигарету и с удовольствием затягиваясь.

Она села к нему лицом, сложив ноги на подоконник и внимательно посмотрев на него. С Регулусом определенно что-то происходило. Ей еще не доводилось видеть его в таком состоянии. Любопытство разгоралось с каждой секундой все сильнее.

– Так что произошло, Регси? – снова спросила она.

Регулус долго молчал, не выдавая никаких эмоций. София уже даже успела докурить и хотела вновь спросить его, как он повернулся и сказал:

– Ты когда-нибудь любила, София?

Ее удивил этот вопрос, но она, не раздумывая, ответила:

– Oui, – ответила она по-французски, но вспомнив о его проблеме с языками, сказала: – Да.

Регулус смотрел на нее, не моргая, и пристально вглядываясь в лицо.

– И…это действительно…так больно? – спросил он.

София на мгновение замолчала, обдумывая ответ. Она любила Джори. Любила открыто и бескорыстно. Любила взаимно. Пожалуй, их любовь с ним была самым светлым чувством, встретить которое везет далеко не всем. Но в ее жизни и была совершенно другая любовь. Она даже не рискнула бы назвать ее именно так. Скорее это была страсть, безумство и зависимость, которые сводят тебя с ума. Попробовав которые однажды, ты уже не способен обходиться без.

И в том и в другом случаях она уже натерпелась боли и страданий.

– Не без этого, – ответила она.

Она смотрела на Регулуса. Он выглядел таким потерянным и несчастным. И вдруг она все поняла.

– Ты влюбился, Регси? – спросила София, улыбнувшись уголками губ.

– Это далеко не просто влюбленность, София, – резко ответил Регулус. Он сидел, опустив голову, волосы свисали, полностью скрыв лицо.

– Эй, – София протянула руку, собираясь убрать пряди с его лица. Неожиданно он вскинул голову и устремил на нее свой ясный взгляд. София видела, как его зрачки стали еще шире. – Все нормально?

Его взгляд длился лишь мгновенье. Он тут же отвернулся и вновь уставился в пол, неопределенно хмыкнув.

– Нормально.

Сколько она уже общается с Регулусом, он никогда не говорил то, что было у него на уме. Он всегда тщательно следил за своими словами и эмоциями, не позволяя другим сблизиться с ним. Вот и сейчас, его что-то очень беспокоит, но сказать об этом он не может, не привыкнув ни с кем делиться своими чувствами.

София знала, что у Регулуса нет близких друзей в школе. У него есть несколько приятелей, но по большей части он всегда один. Один приходит на завтрак, один сидит в гостиной. Один ходит в библиотеку. София не понаслышке знала, каково это, когда не с кем поговорить. Каково, когда нет друга, готового тебя поддержать и утешить. Каково это, когда ты один в целом мире.