Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 122 страниц)

– Завтра мы придем в дом Блэков, ты будешь вести себя, как подобает настоящей леди, будешь угождать весь вечер мистеру и миссис Блэк и их сыну, после чего подпишешь договор.

– Да пошел ты, – прошипела София.

Господин де Бланк ответил ей не менее злобным взглядом и усмехнулся. Он достал из кармана мантии пузырек, наполненный слабосветящейся зеленой жидкостью, и поставил его на стол.

– Знаешь, что это, София?

– Мне плевать, – процедила она, даже не взглянув.

– Твой брат, София, в отличие от тебя, весьма талантливый волшебник. И ему удалось создать «Империус» в жидком виде.

София метнула взгляд на пузырек и следом на Луи, который сидел с непроницаемой маской на лице. Она слышала о том, что можно создавать заклинания из зелий и наоборот. Знала, что брат занимается подобными исследованиями просто от скуки, когда заняться нечем. Но она никак не думала, что он сможет создать нечто подобное специально для нее.

– Только зелье действует гораздо чище, не оставляет следов, и главное – ты даже понять не сможешь, что находилась под его воздействием, – произнес отец, не моргая глядя ей в глаза. – Так что не вынуждай меня применять его, София.

Она чувствовала, как дрожь в теле все усиливается. Как сжимает ребра от переполняющего страха, как перехватывает дыхание.

– Хотите силой заставить меня? – тяжело сказала она, с трудом глотая воздух. В доме уже начали вибрировать окна, на столах мелко дрожала посуда. – Давайте, вперед. Только потом не удивляйтесь, если я им всем глотки перережу. Потому что… я, – ей все труднее давалось каждое слово, до боли сжимая ребра, – никогда… не соглашусь.

Раздался глухой стук – начали дрожать стены, словно камень о камень ударяется. У Софии все потемнело перед глазами, от боли она не чувствовала тело, но держалась из последних сил, надеясь, что очередной всплеск магии просто убьет их всех.

– Вы пожалеете об этом, – выдавила она, чувствуя, как горло сжимает спазм. По мраморному столу прошла глубокая трещина по всей длине.

Последнее, что она увидела, это палочка отца, направленная ей в лицо.

***

София резко распахнула глаза, садясь на кровати и оглядываясь. Она была в своей комнате и никак не могла понять, где реальность, а где сон.

За окном было светло. Слишком светло для того времени, когда София спускалась на ужин. Часы показывали полдень и она только сильнее запуталась в происходящем, надеясь, что сейчас тот день, когда она только вернулась из школы.

София встала с кровати и прошла до двери, пытаясь ее открыть, но ручка не поддавалась. Она метнулась к балкону, но та дверь тоже была заперта.

София достала палочку, молясь всем богам, чтобы сейчас магия ее не подвела. Но не было даже привычных искр. Ничего, словно она была совершенно пустой.

Она выкрикивала одно заклинание за другим, но не происходило ровным счетом ничего, словно у нее в руке была не волшебная палочка, а обычная ветка. София схватила стул и запустила его в стеклянную дверь балкона. Стул отскочил, словно игрушечный, не оставив и царапины.

София понимала, что происходит нечто странное. Она не чувствовала ни страха, ни паники, ни ужаса. Только бесконечную пустоту и безмятежность внутри, будто из нее выкачали все эмоции. Она даже плакать не могла, хотя очень хотелось забиться в истерике.

Она села на пол, схватившись за волосы и не зная, что делать.

В дверь вдруг постучали и вошел Луи. София тут же взлетела на ноги, устремляя на брата взгляд.

– Какого хрена происходит? – крикнула она. София даже не ощущала привычного ускоренного сердцебиения, пугаясь этого не меньше. – Я надеюсь, эта не та отрава, что ты приготовил для меня?

– Это не «Империус», если ты об этом, – произнес Луи, с нескрываемым беспокойством глядя на Софию. – И я готовил его не для тебя, а для… одного заказа. Я не знал, что отец захочет это использовать на тебе.

– Что вы мне дали? – шепотом спросила она. – Что со мной?

– Обычная успокаивающая настойка, – осторожно произнес Луи. – Подавляющая магию и лишние… эмоции.

София выдала весь арсенал нецензурных слов, что знала.

– Как ты мог, Луи?

– Это необходимо, София.

– Кому необходимо?! Кому?! Родителям всегда было плевать, почему сейчас?! – София только лишь головой понимала, что она должна злиться и сопротивляться, ощущая в душе ужасающее спокойствие и равнодушие.

– Это большая удача, София, ты не понимаешь. Регулус Блэк…

– Регулус никогда не согласится! – перебила она Луи. – Он знает, что я с Сириусом! И он никогда не согласится! – снова прокричала она, в первую очередь пытаясь убедить в этом себя. У нее вдруг появилась крошечная надежда, что Регулус этого не допустит, не позволит поженить их против ее воли. Только у нее мелькнула надежда в душе, как она почувствовала, что сердце ускоряет ритм и в душе поднимается злость. – Регулус на это не пойдет, он не согласится.

– Регулус ждет этого события не меньше нас, – произнес Луи, подходя к ней. – Все было обговорено еще летом.

– Летом? Он знал? – тихо спросила она, не веря в услышанное. – Он все это время знал?! – закричала она.

София снова выругалась, пнув попутно стул, который опять отлетел в балконную дверь. Мысли метались в голове, не давая ухватиться хотя бы за одну. Она не понимала, как Регулус мог знать все это время о помолвке и притворяться, словно ничего не происходит. Как мог ничего ей не рассказывать. Как она могла так доверять ему. София всегда искренне верила, что Регулус не способен ни на что плохое в ее отношении. А выходит, что Сириус был прав, когда постоянно говорил ей, что брат что-то задумал.

– Сириус… – она вскинула голову на брата, только сейчас вспомнив о Блэке. – Луи, прошу, напиши Сириусу.

Она подлетела к Луи, хватая его за руки, умоляюще глядя в глаза.

– Пожалуйста, напиши. Он что-нибудь придумает.

– Это исключено, София, – сказал он, отцепляя ее руки от себя. – Этот брак важен для всех нас. И я не могу так рисковать.

– Кому важен? – опять прокричала София, понимая, что Луи недоговаривает. – Родителям? Блэкам? Может, им самим тогда и пожениться?!

Луи терпеливо прикрыл глаза, явно никак не собираясь это комментировать.

– Ты же знаешь, Луи, я никогда на это не пойду! Я буду сопротивляться до конца!

– Будешь сопротивляться, отец в тебя зелье выльет, и тогда уж точно никакого выбора у тебя не будет, – шепотом произнес Луи. – Хотя бы сейчас веди себя умнее, София.

София следила за ним тяжелым взглядом, глядя, как он проходит до окна.

– Если вы сделаете это, я клянусь, убью их всех, – прошипела София. – Кажется, только смертью можно расторгнуть кровный договор, да? Вы все выжили из ума, если решили, что я добровольно соглашусь.

– Ты всегда была эгоисткой, София! – произнес Луи, резко разворачиваясь на нее и устремляя яростный взгляд. – Всегда только о себе думала, и никогда – о семье!

София уже хотела разразиться гневной тирадой о том, что и семья никогда не думала о ней, но Луи и слова не дал ей вставить.

– Ты даже не представляешь, на какие жертвы мне приходится идти! От чего мне пришлось отказаться, и чего я лишился! Поверь, брак с Регулусом Блэком покажется тебе счастьем!

София и правда никогда не задумывалась о судьбе брата. Если она всегда ему рассказывала все, что было у нее на душе, то Луи никогда не делился с ней ничем личным. Но сейчас ей было совсем не до этого.

– Нашей семье пришлось переехать в Англию. Ты, наверное, даже представить не можешь, что пришлось перенести родителям, полностью поменяв свою жизнь.

– Это же их решение было! Переезжать сюда! Я этого хотела меньше всех!

– Нам пришлось! Никто этого не хотел! – повысив голос, произнес он. София во все глаза смотрела на брата, который еще ни разу в жизни не кричал на нее. – Всем нам иногда приходится делать вещи, которые нам не нравятся.

Луи подошел к ней, посмотрев сверху вниз.

– Я надеюсь, София, тебе хватит ума не сопротивляться и не устраивать очередной концерт, – вкрадчиво произнес он, – и не ухудшать и без того плачевное положение нашей семьи.

София не спускала с него злобного взгляда. Последняя надежда в лице брата рушилась на глазах. Она не понимала, и не хотела понимать, для чего он приплел положение их семьи, которое, София была уверена, вовсе не плачевное.

Луи, не дождавшись от нее никакого ответа, обошел ее и направился на выход.

– Я тебя никогда не прощу, Луи, – бросила она ему в спину.

Он остановился на секунду, но ничего не ответил, в следующее мгновение закрыв за собой дверь.

София упала на кровать. У нее не было ни одной идеи, как спастись. Все это казалось злой шуткой. Она никак не могла поверить в происходящее, никак не могла осознать, что все это происходит с ней. Что ее и правда собираются обручить с Регулусом. Что ей придется подписать договор, который лишит ее всего.

У нее не укладывалось в голове, что Регулус обо всем знал. Она без конца перебирала в памяти все бесчисленные вечера, что они проводили вместе. Вспоминала, как он признался ей в любви, как они поцеловались, и как он предложил остаться друзьями. София вспоминала и поражалась, как он мог так ловко притворяться. Она уже не была уверена ни в его чувствах, ни в его намерениях.

Она не понимала, как Регулус, зная ее, может думать, что она добровольно согласится на помолвку. Как он, зная, что она любит его брата, может захотеть быть с ней. Как Регулус, прекрасно зная своего брата, может думать, что он так просто отпустит ее.

Она вспоминала о Сириусе, который без конца твердил, что брату верить нельзя, что он задумал что-то. Сколько раз он просил ее держаться подальше от Регулуса, а она только ругалась в ответ. Впрочем, если бы даже она держалась от него подальше, это вряд ли бы ее спасло.

Мысли о Блэке вновь что-то всколыхнули в груди. Вновь ускорился пульс, а в душе мелькнул страх. Она держалась за мысли о нем, как за спасательный круг, который не давал ей потонуть в безразличии. Без конца вспоминала все встречи с ним, заново проживала рождественский бал и все счастливые моменты, чувствуя, как в груди все больше поднимается эмоций. Эмоции, которые были ей так необходимы, чтобы полностью не потерять контроль над собой.

***

– София, – произнес мягкий голос. – София, пора вставать.

Она открыла глаза и резко села. Она опять уснула и, судя по всему, в нее опять влили блокирующее зелье, потому что она опять ничего не чувствовала.

– Что ты тут делаешь? – спросила она у матери, которая последний раз в ее комнате появлялась лет шесть назад.

– Пришла помочь тебе подготовиться, – ответила она, слегка нахмурив брови и с беспокойством глядя на дочь.

– Разве эта грязная работа не для домовиков?

– Не говори так, – она приподняла уголки губ, в попытке улыбнуться.

София бросила на нее равнодушный взгляд. Она поднялась с кровати, уткнувшись взглядом в платье, что висело на дверце шкафа. София усмехнулась и подошла к нему, беря в руки ткань. Платье было без бретелей, из темной, почти черной, ткани, сплошь расшитое камнями и на свету переливалось, слово шкура змеиная.

Мерзость…

– София, я прошу тебя, не сопротивляйся отцу, – прошептала мадам де Бланк. – Ты знаешь, нам всем только хуже будет.

София перевела на мать ледяной взгляд. «Не сопротивляться отцу» – то, что ей твердили с самого детства. Господин де Бланк был настоящим деспотом и тираном, он не гнушался поднимать руку на Софию и посылать в нее проклятья. Хотя, подобное обращение заслуживали все, кто осмеливался ослушаться его. Будь то домовой эльф, подчиненный или родная дочь.

София неплохо научилась «не сопротивляться отцу», всего лишь не попадаясь ему на глаза. Она быстро поняла, что если она не будет из себя ничего представлять, от нее не будут ничего ждать. И правда, вскоре отец перестал ее замечать. Но не уставал повторять на семейных ужинах, какая она «пропащая» и «безнадежная», попутно обвиняя в этом ее мать. Софию это всегда забавляло, ее мать и правда не интересовалась ничем, кроме нарядов, светских приемов и кто на ком женился в высших кругах. И как бы ее мать не любила выместить недовольство на ней или на домовиках, ее отцу она никогда не перечила. Перед своим мужем мадам де Бланк всегда была кроткой и покладистой, безупречной супругой. София смотрела на это с презрением. Мама никогда за нее не заступалась, никогда не защищала от нападок отца в детстве, позволяя измываться над ней. И София порой даже не знала, кто хуже: отец, который может послать в нее проклятье, или мать, которая равнодушно на это смотрит.

– За что ты меня ненавидишь? – спросила София бесцветным голосом.

Мадам де Бланк, совершенно не по аристократически, раскрыла рот от возмущения.

– Что, прости? – ахнула она.

– За что ты меня ненавидишь? – повторила свой вопрос София, значительно повысив голос. Она уже даже не утруждала себя вежливым обращением, перейдя на «ты», и не скрывая своего отвращения. Ей вдруг захотелось хотя бы мать на эмоции вывести, обвинив ее во всех грехах. – Ты ведь всю жизнь меня ненавидишь! Тебя саму силой выдали замуж за папу! А теперь ты хочешь также поступить со мной?! Хочешь, чтобы я, как и ты, ненавидела своего мужа?! Ненавидела своих детей и ненавидела свою жизнь?!

София с ненавистью во взгляде наблюдала, как мадам де Бланк не спеша снимает свои белые, шелковые перчатки.

– Благодаря тебе, я и так уже пол своей жизни ненавидела! – прокричала София, подходя к матери. – Только и думаешь, как бы мою жизнь еще испор…

Договорить она не успела. Мадам де Бланк коротко размахнулась и звонко ударила ее по лицу. София схватилась рукой за обжигающий след на лице, во все глаза глядя на мать, приоткрыв рот.

– Какого?!..

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, – произнесла она, сверкнув на нее глазами, точь-в-точь, как София, в моменты своих вспышек гнева. – Ты маленькая, неблагодарная девчонка. Я ненавидела твоего отца, но никогда, никогда не ненавидела тебя. Вы с Луи – все, что у меня есть.

София нервно рассмеялась, ни в слово не веря.

– Думаешь, кто позволял тебе вести себя как заблагорассудится? Кто покрывал все твои бесконечные проступки, умоляя твоего отца не вышвыривать тебя на улицу? Кто исполнял все твои прихоти по щелчку пальцев?

София еще никогда не видела мать в таком состоянии. Красивое лицо перекосила гримаса злости и отчаяния, даже волосы, казалось, наэлектризовались. Губы дрожат и в глазах такой знакомый гнев.

– София хочет поехать в Шармбатон, а не оставаться на домашнем обучении? Пожалуйста, – продолжала мадам де Бланк. – София хочет дружить с грязнокровым мальчишкой? Пусть, чем бы дитя не тешилось. София хочет играть на магловском инструменте? Купите для нее самый лучший. София опять сбежала из дома? Проследите, чтобы она была в безопасности.

Мадам де Бланк сделала короткую передышку, нервно поджав губы, словно не давая вырваться грубым словам.

– Говоришь, я тебя ненавидела всю жизнь? Ты всю жизнь проверяла на прочность наши нервы с отцом, испытывала, как далеко можешь зайти. Ты даже представить не можешь, сколько раз мне приходилось унижаться, чтобы отец не отказался от тебя, и что мне ради этого приходилось делать.

У нее дернулась рука, будто она вновь хочет ударить Софию.

– Рассказать тебе, что мне стоило уговаривать твоего отца разрешить тебе погулять на каникулах в магловских кварталах? Или, может быть, ты хочешь знать, за кого отец хотел тебя выдать, когда тебе было двенадцать? Или когда тебе было пятнадцать? Если бы ты только знала, от каких неудачных браков я тебя спасла, ты бы сейчас вприпрыжку бежала к Блэкам.

– То есть, по-твоему, этот брак будет удачный?! – выпалила София, зацепившись за последнюю фразу, сделав вид, что предыдущей речи и не слышала.

Ей много чего хотелось ответить матери. И то, что она никогда не чувствовала той заботы, о которой она тут говорила. Что она никогда не чувствовала даже немного любви. Что она всю жизнь была предоставлена сама себе, и откуда ей было знать, что кто-то где-то там переживает за нее. Но сейчас все жертвы матери мало ее волновали. Она даже сомневалась, правда ли все это. Ведь единственный, кто о ней хоть немного заботился, всегда был Луи.

Мадам де Бланк приложила ладонь к лицу, прикрыв глаза, и устало вздохнула.

– Пора взрослеть, София, – произнесла она, отнимая руку от лица и глядя на дочь привычным холодным взглядом. – Помолвка неизбежна, как бы ты не сопротивлялась. Ты сделаешь это либо по-хорошему, либо по-плохому. И если не хочешь испытывать на себе гнев отца, лучше согласиться.

– Я сделаю так, что вы все пожалеете об этом, – шепотом произнесла София, не сводя взгляда с матери. – Пожалеете вы. Пожалеет Регулус. Пожалеют Блэки.

Ее мозг уже вовсю рисовал ей картины самой жестокой расправы со всеми. Чтобы не случилось сейчас, даже если ее заставят подписать договор, она знала, она никогда не смирится с этим и будет бороться каждую секунду. Она найдет способ расторгнуть договор и найдет способ всем отомстить.

– Очень хорошо, а теперь, надевай платье.

София и с места не сдвинулась. Мадам де Бланк достала палочку и одним движением содрала с нее джинсы с футболкой.

– Не заставляй применять силу, София, – сказала она.

Ругаясь сквозь зубы, София сдернула платье с плечиков и стала надевать на себя. Ограненные кристаллы, что были по краю декольте и спины, неприятно царапали кожу. Само платье было ужасно узким. И лишь скрытый разрез вдоль ноги давал хоть небольшую возможность свободно двигаться.

– Что это? – спросила мадам де Бланк, расширенными глазами глядя на засосы на шее и ключах своей дочери.

София растянула губы в ядовитой усмешке.

– Засосы, мама, – с явным удовольствием на лице, сказала она. – Мой парень оставил.

София повернулась к ней лицом, видя, как с ее губ так и просится сорваться какая-нибудь грубость, назвав ее «дешевкой» или еще как хуже, но мадам де Бланк умела держать себя в руках.

– Кстати, – сказала София, – знаешь, как зовут моего парня? Сириус Блэк, – медленно проговорила она и, видя замешательство на лице матери, добавила: – Да, тоже Блэк. Между прочим, старший брат Регулуса.

Мадам де Бланк ничего не отвечала, кажется, пытаясь осознать сказанное, а София усмехнулась:

– Представляю, что будет с Сириусом, когда он узнает об этой помолвке. Он вас всех на гриффиндорский флаг порвет.

София только сейчас сообразила, что она не одна, что Сириус не допустит никакой свадьбы. Даже если ее заставят подписать договор, он найдет способ его расторгнуть.

Хотя она все еще не теряла надежду избежать и этого. Отсутствие лишних эмоций и мыслей сыграло, в целом, не такую плохую роль. Будь она под эмоциями, она давно бы наделала глупостей, и отец вылил в нее «Империус». А холодная голова без конца работала, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку. Она знала, из дома ей не сбежать. Но такой шанс может представиться в доме Блэков, а значит до этого момента ей надо вести себя спокойно и не вызывать лишних подозрений.

– Я не знала, что у Регулуса есть брат, – тихо сказала мама. София вновь посмотрела на мать. Она, к удивлению Софии, выглядела растерянной. Она снова подняла свою палочку и, что-то прошептав, стала убирать засосы с шеи Софии.

– Он сбежал из дома пару лет назад, – пояснила София. – И, насколько я знаю, семья отказалась от него. Хотя, скорее, это он от них отказался.

Мадам де Бланк вызвала домовиков. Усадив Софию за туалетный столик, они магией нанесли ей неброский макияж, прорисовав тонкую стрелку вдоль ресниц, и подкрасив брови и ресницы.

– И где сейчас живет этот Сириус Блэк?

Мадам де Бланк все это время сидела за ее спиной, наблюдая, как домовики трудятся над лицом Софии, и о чем-то думая.

– Ты в своем репертуаре, мама, – хмыкнула София, разглядывая в зеркале свое отражение. Она хоть и была сейчас поразительно спокойна, но в глазах отчетливо светилась злоба. – Тебя интересует его имущество и счет в банке?

– Отвечай на вопрос.

Домовики, тем временем, распустили ее волосы и, все так же магией, стали распрямлять ее золотистые волны.

– Под тауэрским мостом он живет, – ответила София. – Как раз хотел мне показать на каникулах свою коробку, в которой спит.

Видя, что чувства юмора мать полностью лишена, София закатила глаза и добавила:

– Ему досталось поместье от дяди, на побережье Ирландского моря.

Посмотрев через зеркало на мать, София опять усмехнулась.

– Что, теперь он нравится тебе немного больше?

Мадам де Бланк долго на нее смотрела, о чем-то размышляя.

– Оставьте, – прервала она домовиков, которые хотели убрать пряди от лица, заколов их на затылке. Мадам де Бланк поднялась со стула и подошла к Софии со спины, перебирая ее волосы. Сейчас, полностью разглаженные, они опускались практически до самой талии, и так ярко переливались, что казалось, можно золото из них плавить. – Никогда не могла понять, почему ты их убираешь.

Чтобы на тебя не походить.

София оставила ее без ответа, поднимаясь со стула и оглядывая себя в полный рост. Она с иронией думала о том, что сказал бы Блэк, увидев ее в этом «змеином» наряде. Платье хоть было и красивое, но темные, сине-зеленые отблески выглядели жутковато.

– Готова?

В комнату заглянул Луи, он обменялся с матерью долгими взглядами, и посмотрел на Софию.

– Прекрасно выглядишь, София, – сказал он, заходя внутрь и прикрывая дверь. – Нам уже пора выходить. Отец ждет.

Мадам де Бланк кивнула и сразу направилась на выход, оставив Софию с Луи.

София мельком взглянула на свое запястье, где на тонком, кожаном ремешке был продет уроборос. Хотелось его сорвать и запустить брату в лицо. Больше всего во всей этой ситуации она не могла смириться с предательством Луи. Она была уверена, брат был способен убедить отца отказаться от помолвки, и она не понимала, почему он этого не сделал, тем более, зная о ее чувствах к Сириусу.

Она прошла мимо брата, даже не посмотрев в его сторону, и стала спускаться вниз, где в холле уже стоял отец, облаченный в теплую мантию.

Мадам де Бланк надела поверх платья длинную, белую шубу из соболя. София же наотрез отказалась надевать подобную на себя. И пока не разразился очередной скандал, Луи накинул ей на плечи зимнюю мантию.

Отец лишь прикрыл глаза на мгновение, переводя дух, и снова посмотрел на Софию.

– Итак, София, я предупреждаю тебя в последний раз. Одно неверное движение, одно только слово, и твоя воля тебе больше не принадлежит.

– А сейчас она принадлежит мне? – не удержалась София.

Господин де Бланк приблизил к ней свое лицо и, не моргая, тихо произнес:

– Я тебя предупредил. Если только вздумаешь нас опозорить, будешь жалеть об этом до конца своих дней.

– Буду жалеть до конца твоих, – тихо, но отчетливо произнесла София.

Но отец ее уже не слышал, он развернулся, позволил мадам де Бланк взять его под руку, и направился на выход. София почувствовала, как ее плеча коснулась рука брата. Она ее грубо стряхнула и пошла за родителями.

Ровно в восемь вечера они были на крыльце дома по адресу: площадь Гриммо, 12. На черной лакированной двери висел серебряный дверной молоток в виде змеи, изумрудные глаза которой казались живыми и смотрели прямо в душу.

========== 79. 12 Grimmauld Place II ==========

София де Бланк

На пороге дома их встретила миссис Блэк. София на мгновение даже забыла для чего они пришли, увидев эту женщину, так удивительно похожую на Сириуса. Те же правильные черты лица, черные волосы и глубокие, серые глаза с огоньком внутри. Безусловно, своей красоте и внутреннему обаянию Сириус был обязан матери. Только ее снисходительная улыбка совсем не походила на улыбку Сириуса.

– А это у нас, значит, мадемуазель София, – произнесла миссис Блэк, окинув ее изучающим взглядом и удовлетворенно улыбнувшись. – Прекрасно выглядите, мисс.

София с трудом выдавила из себя слова благодарности в ответ.

Пока они шли по коридору, мадам де Бланк и миссис Блэк без конца обменивались любезностями. София, стараясь не так активно вертеть головой, осматривала коридор, в надежде найти хотя бы одно окно, через которое она смогла бы сбежать. Но коридор был узкий, темный и без единого окна. На стенах были размещены портреты, все люди на которых отличались красотой и своими черными волосами.

Миссис Блэк провела их в гостиную. Мистер Блэк сидел в кресле и, едва заметив гостей, тут же поднялся, направляясь к ним навстречу.

– Господин де Бланк, рад встрече, – он слегка склонил голову в поклоне, поздоровавшись с отцом Софии, поприветствовал Луи и повернулся к госпоже де Бланк. – Мадам, изумительно выглядите.

Орион Блэк на вид был очень приятным и располагающим человеком, чего София не могла сказать о Вальбурге Блэк, хотя у той и не сходила улыбка с губ.

Пока родители отсыпали друг другу комплименты, София прожигала взглядом Регулуса, стоящего возле родителей. Только она его увидела, она вмиг почувствовала, как в душе поднимается злость. Она старалась одним лишь взглядом сказать ему все, что она о нем думает.

Регулус вел себя, как ни в чем не бывало, словно все происходящее обычная, нормальная обстановка. Словно это не он скрывал от нее столько месяцев предстоящую помолвку, прикидываясь ее другом.

– Comment vas-tu, Regulus? – мадам де Бланк обратилась к Регулусу, поинтересовавшись о его делах. Регулус, бросив нечитаемый взгляд на Софию, на чистом французском ей ответил.

Разумеется. РАЗУМЕЕТСЯ, этот гад говорит по-французски.

Сплошная ложь.

Разговор плавно перетек в обсуждение последних светских новостей. София, пока оказалась без внимания, позволила себе осмотреться. Вся гостиная, как и остальной дом, что успела увидеть София, была оформлена в зеленых, черных и серебряных тонах. Стены затянуты изумрудным шелком, серебряная массивная люстра украшена нефритами. Вся мебель выполнена из благородных пород дерева черных оттенков.

В камине, отделанным зеленым и серым мрамором, ярко горел огонь. Не успела София подумать о том, что огонь специально для нее разжег Регулус, как ее внимание привлек портрет, находившийся над камином. В массивной посеребренной раме находилась картина, с изображенным на нем семейством Блэк. Посередине сидел мистер Блэк в зеленом кресле с высокой спинкой. Возле него стояла миссис Блэк, опираясь на тонкую, красивую трость с наконечником в виде змеи. По другую сторону стоял Регулус и чуть позади него Сириус. У старших Блэков и Регулуса было торжественное и серьезное выражение лица, и только Сириус откровенно скучал, временами зевая и откидывая мешающиеся пряди от лица.

На портрете Сириус был немногим младше, чем сейчас. Вероятно, портрет был написан не больше, чем пару лет назад. София едва заметно усмехнулась, размышляя, как же удалось его уговорить позировать для портрета и что ему за это пообещали родители.

Пора бежать отсюда.

Вид Сириуса напомнил ей, что пора думать о том, как сбежать. Она оглянулась на родителей. Они о чем-то переговаривались с мистером и миссис Блэк. София невольно задержала взгляд на матери и миссис Блэк, поражаясь, насколько они разные и насколько каждая по-своему красива. Миссис Блэк была статной и высокой, с резкими, идеально ровными чертами лица. На белоснежной коже ярко выделяются четко-очерченные губы и горящие глаза. Черные, тяжелые волосы, с проступающей проседью на висках, собраны в высокую прическу. И возле нее полная противоположность. Мадам де Бланк была по-девичьи хрупкой и на пол головы ниже хозяйки дома. Кожа приятного золотистого оттенка, полученного на недавнем отдыхе на Сицилии, а каре-зеленые глаза излучают мягкий свет. Глядя на их любезные, искренние улыбки и заинтересованность во взглядах, София подумала, что ей такому актерскому мастерству еще учиться и учиться.

Бросив взгляд на брата и Регулуса, которые склонились над какой-то книгой, София стала тихонько отступать назад, пока не поравнялась с выходом из гостиной. В последний раз убедившись, что никто на нее не смотрит, она развернулась и уже сделала шаг в коридор, как за спиной раздался голос отца:

– София, дорогая, ты куда?

– В уборную, папа, – София повернулась и просияла улыбкой. Она слегка склонила голову в сторону Блэков и произнесла: – Прошу меня извинить.

– Кикимер, – позвала миссис Блэк, – проводи мисс де Бланк до уборной.

– Да, госпожа, – в комнате с хлопком материализовался домовик. Он поклонился миссис Блэк и прошел до Софии. – Прошу, мисс, Кикимер вас проводит.

– Благодарю, – София улыбнулась миссис Блэк и пошла за домовиком.

Кикимер довел ее до последней двери по коридору и остановился.

– Уборная, мисс, – прокряхтел он, щелчком пальцев открывая дверь.

– Спасибо, Кикимер, – произнесла София, покосившись на него. – Можешь меня не ждать, дорогу обратно я найду.

– Как скажете, мисс, – все так же монотонно прокряхтел он, и исчез.

София влетела внутрь, оглядывая помещение на наличие окон, но ванная комната была сплошь заложена черной плиткой. София выругалась сквозь зубы и бесшумно вышла обратно в коридор. Прислушавшись к голосам в гостиной, она метнулась к лестнице, ведущей на верхние этажи.

Только завернув на лестничный пролет, она не сдержала судорожный вздох, тут же закрыв рот рукой. Вдоль лестницы, на подставках, были прибиты головы домовых эльфов. София с опаской прошла мимо них, таращась на них во все глаза, и прижимаясь к перилам, стараясь быть от голов подальше.

Мерлин, неудивительно, что у Блэка беда с головой…

Она прошла часть лестницы, где были прибиты головы домовиков и вновь ускорилась. Оказавшись на втором этаже, она бросилась к первой попавшейся двери. Та была заперта. София бросила ко второй. Также – закрыто. Она проверила оставшиеся две двери, но ручки не поддавались.

София даже смогла порадоваться, что блокирующее зелье не дает ей поддаться панике и страху, позволяя сохранять хладнокровие.

Она вновь бросилась бежать вверх, пробегая этаж за этажом, пока не остановилась, увидев дверь с табличкой, на которой было одно лишь слово: «Сириус». София, как завороженная, медленно подошла к этой комнате, вновь ощущая, как ускоряется пульс.

Она вытянула руку и потянула за ручку. Дверь легко поддалась.

Комната была просторной и очень красивой. Сбоку находилась большая кровать с резной спинкой, напротив камин и такой же резной шкаф. Вся стена возле письменного стола обклеена картинками мотоциклов и полуобнаженных девушек.

– Псих, – с нескрываемым удовлетворением в голосе произнесла София, глядя на некогда зеленые стены, теперь сплошь заклеенные плакатами и огромным гриффиндорским знаменем. Она могла лишь представить, как ему досталось от миссис Блэк за такое надругательство над благородной, слизеринской расцветкой.

Ей и хотелось бы рассмотреть его комнату подробнее, но времени на это не было. Она уверенно направилась к окну, задернутое тяжелыми, бархатными шторами.