Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 122 страниц)

Регулус всегда выглядел таким высокомерным и холодным. Человеком, которому не нужна ничья помощь и ничье общество. Но сейчас, сняв с лица свое надменное безразличие, он выглядел глубоко несчастным и одиноким мальчиком. Ей было до боли в груди жаль Регулуса. Он напоминал ей саму себя, когда пропал Джори, и когда она осталась совершенно одна во всем мире.

Но она не представляла, как его утешить и чем помочь. Не знала, что нужно говорить и как себя вести.

Она спросила первое пришедшее в голову, надеясь его хотя бы просто разговорить.

– Так ты из-за какой-то девчонки убиваешься? – спросила она, – ни за что не поверю, что ты кого-то не можешь заполучить. За тобой ведь толпами бегают.

– Нет, из-за нее я не убиваюсь, – довольно грубо ответил он, – она все равно будет моей.

София еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, думая о том, что блэковская самоуверенность не знает границ.

– А из-за чего тогда?

Регулус ничего не отвечал, все так же молча глядя в пол.

– Регси…

– Ты когда-нибудь ненавидела?

– О, да, – усмехнулась София. – Замечательное чувство. В такие моменты кажется, что ты не только горы можешь свернуть, но и шею ненавистному человеку, одним лишь взглядом.

Регулус на нее удивленно посмотрел, не понимая, шутит ли она. А София в этот момент подумала о Блэке и о том, что он все еще способен временами вызывать в ней такую жгучую ненависть, что удивительно, как он вообще еще жив остался.

– И кто этот несчастный, которого ты ненавидишь? – спросила у него София, понимая, что продолжать он не собирается.

Регулус опять опустил взгляд, запуская пальце себе в волосы и заметно нервничая.

– Я ненавижу…ненавижу Поттера.

Софии на долю секунды показалось, что вначале он хотел произнести другое имя, но она тут же об этом забыла, едва услышав знакомую фамилию.

– Поттера?! Почему? – София не верила своим ушам. Поттер, конечно, был своеобразным человеком, он мог не нравится или вызывать раздражение, но ненавидеть его было невозможно.

Регулус тяжело дышал и сжимал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. В глазах вспыхнул огонь, делая его еще больше похожим на брата.

Озарение к ней пришло само собой. София поняла, что Регулус ревновал. Ревновал своего брата к его лучшему другу.

– Регулус, – она аккуратно прикоснулась к его руке, – Поттер тебе не соперник. Ты ведь понимаешь это?

– Сириус всегда с ним! – крикнул он. – Как только ушел в школу…сразу забыл о семье! О нас!

Софии еще не доводилось видеть Регулуса с перекошенным от злобы лицом и с отчаянием в глазах.

– Таскается повсюду с этим недоумком! А меня словно и не существует! – выпалил он. У Регулуса в глазах на мгновение промелькнул испуг, он тут же нацепил непроницаемое выражение лица и опять опустил голову.

– Поттер его друг, – как можно мягче, сказала София, – а ты его брат. Он может и не показывает этого, но он любит тебя…

– Тебе-то откуда это знать? – перебил он ее.

София этого не знала. Она вообще не представляла, как Блэк относится к своему брату. Единственное, что она знала, так это то, что Блэк покалечит его, если он к ней притронется. Но она судила по своим отношениям с Луи и потому верила, что Блэк не может не любить Регулуса.

– Я этого не знаю, – произнесла она, – но разве может быть иначе?

– Конечно, может! – резко ответил он.

Регулус поднял на нее яростный взгляд и тут из него все полилось. Он не останавливался ни на секунду, рассказывая о своем детстве, когда они с братом души друг в друге не чаяли, все время проводя вместе, рассказывал о поступлении Блэка на Гриффиндор и о том, как в доме тут же поменялась атмосфера. Рассказывал о том, как он испугался, когда Шляпа предложила ему Когтевран и о том, что Блэк стал от него отдаляться, когда он поступил на Слизерин. Рассказывал о том, что несмотря на несносный характер брата, родители все равно любят его больше. Рассказывал о том, как ему тяжело добиваться родительского уважения и любви, в сравнении с братом. И долго рассказывал о том, что брат его ненавидит за одни лишь его убеждения, которые им прививались с детства.

София его внимательно слушала, проникшись его болью и отчаяньем. Она прекрасно знала, каково это, когда родители одного ребенка любят больше, чем другого. Только она никогда не пыталась добиться родительской любви, как Регулус. Она, напротив, делала все, чтобы доказать родителям, что она еще хуже, чем они себе думают, что нет предела совершенству.

И что бы Регулус не говорил про своего брата, она не верила, что Блэк ненавидит его.

Ей было нестерпимо жаль его, думая, что Регулус копил всю эту боль в себе годами и только сейчас, наконец-то, позволил ей выйти наружу.

Регулус опять начал говорить о ненависти к Поттеру и о том, что он отнял у него брата.

– Поттер не виноват, Регси, – прервала его София, – они ведь только друзья! Он никогда не сможет заменить Блэку тебя. И уж точно он никогда не собирался отнимать у тебя твоего безумного брательника.

Регулус, кажется, стал понемногу приходить в себя. В глазах уже не пылал сумасшедший огонь, а лицо не искажалось в гримасах боли и отвращения.

– Так Поттер и не единственный! – воскликнул он, – Сириус постоянно…постоянно общается со всей этой чернью, с этими грязнокровками… – он брезгливо сморщился.

Софии хотелось защитить друзей Блэка, но она понимала, что это вызовет только очередную волну гнева у Регулуса.

София и сама всегда с тоской смотрела на Мародеров. Их дружба и преданность друг другу восхищала. И всегда напоминала, что у нее такого нет. И она была уверенна, Регулус испытывает нечто похожее. Только в разы хуже. Ему было больно смотреть, как некогда любимый брат веселится в компании близких друзей, заменивших ему не только Регулуса, но и всю его семью.

–…вечно в компании этих недоумков, полукровок и мутантов, – продолжал ругаться Регулус.

– Мутантов? – непонимающе спросила София.

– Да, – Регулус ядовито усмехнулся и взглянул на нее, – есть в их компании один. Оборотень – прекрасная компания для Сириуса! То, что надо!

София молча смотрела на Регулуса, не понимая, что он несет. Смысл его слов никак не желал укладываться в ее голове, думая, что он просто перепил.

– Оборотень? – только и спросила она.

– Сириус тебе не рассказывал? – Регулус выдержал паузу, – о том, что Люпин – оборотень?

София отказывалась в это верить. Это казалось каким-то бредом и не поддавалось никакому объяснению.

Она проходила оборотней на занятиях по Защите от темных искусств, и читала о них в художественной литературе. И везде оборотни были описаны, как крайне жестокие и свирепые существа, которым чужда любовь и жалость. А добрый и очаровательный Люпин, готовый любому броситься на помощь, никак не подходил под это описание.

– С чего ты взял?

Регулус самодовольно усмехнулся.

– Только полный кретин не заметит, что он исчезает на пару дней каждое полнолуние.

Софии казалось, будто ее мозг стал работать хуже обычного. Она все еще не понимала, как такое может быть и не хотела в это верить. Было слишком много странного, много несостыковок.

– Преподаватели бы точно заметили, – неуверенно сказала она.

– Ну, полагаю, они в курсе. Дамблдор так точно, – ответил Регулус.

– И хочешь сказать, он позволил оборотню учиться в школе? – спросила София. – Жить в одной комнате со студентами. Назначил старостой.

Регулус равнодушно пожал плечами.

– Очевидно, он все предусмотрел, – Регулус весь скривился и добавил: – Это же Дамблдор, он всегда все видит наперед. И он всегда дает шанс всяким грязнокровкам, мутантам и обездоленным.

Бедный Люпин…

София подумала, каково же живется Люпину с такой болезнью и сердце тут же сжалось от боли. Ей искренне нравился Люпин, и она и в страшном сне представить не могла, что он может так страдать. Он никогда не выказывал, что болеет, никогда ни на что не жаловался. И вообще, вел себя всегда очень достойно. София не знала ни одного человека в Хогвартсе, кто плохо бы относился к Люпину. Даже слизеринцы и те, предпочитали его просто игнорировать, а остальные всегда относились к нему с уважением и добротой.

– Так значит, Сириус тебе об этом не говорил? – вырвал ее из раздумий Регулус.

– Не говорил, – тихо сказала она, все еще думая о Люпине.

Ей казалось, у нее сейчас голова взорвется от все новых подробностей, а сердце не выдержит чужой боли. Ей было невыносимо жаль Регулуса, который так явно страдает без брата. Было жаль Люпина, который меньше всех на этом свете заслуживает такой участи.

Она достала уже третью, последнюю, сигарету, надеясь хоть немного успокоиться.

Регулус без лишних вопросов достал палочку, зажигая небольшой огонек. Он уже заметно успокоился и сейчас просто с грустью на нее смотрел.

– Что между вами? – тихо спросил он.

София чувствовала напряжение в его голосе. Она подняла голову на него и встретилась с его пристальным взглядом.

– Ничего, – она пожала плечами, не отводя взгляда.

– Вы с ним целовались, – сказал Регулус, сдержав дрожь в голосе, – не похоже на «ничего».

София занервничала, она физически ощущала волнение Регулуса, которое стало передаваться и ей.

– Мы с ним просто… – она замялась на мгновение, не зная какие слова подобрать, – проводим иногда время вместе. Это ничего не значит.

Регулус на нее неотрывно смотрел.

– Он тебе нравится?

Она даже опешила от подобного вопроса, думая, что это уж точно не его дело, но грубить Регулусу не хотелось. Не в таком его состоянии.

– Нравится? – опять спросил Регулус, приближая к ней свое лицо.

– Если бы не нравился, я бы и на милю его к себе не подпустила! – выпалила София, злясь на Регулуса.

Он усмехнулся и снова сел прямо.

– Надеюсь, ты понимаешь, что для Сириуса это всего лишь развлечения.

– Не переживай, – резко ответила она, – понимаю. Он и сам не устает мне напоминать об этом.

– А для тебя? – спросил он, опять повернувшись и пробежав взглядом по ее лицу, – для тебя это тоже развлечения?

– Да, – ответила София, чувствуя, как сердце на мгновение замерло от этого взгляда.

Регулус спрыгнул с подоконника и встал от нее с другой стороны, беря бутылку огневиски, которую она специально поставила подальше. Регулус стоял слишком близко к ней и ее это слегка нервировало.

– То есть, – медленно сказал он, сделав глоток и глядя ей в глаза, – ты не будешь переживать, когда Сириус тебя бросит? Через неделю или две. Или через месяц.

– Нет, не буду, – ответила она, понимая по его взгляду, что он и на секунду ей не поверил.

– Как скажешь, – сказал он, вскинув брови, и с равнодушным лицом садясь обратно.

София незаметно выдохнула. Происходило нечто странное. Регулус странно на нее смотрел, но она быстро списала это на огневиски. А вот то, что у нее в душе все замирало от этого взгляда, пугало и не нравилось ей.

Он просто пьян…и не контролирует себя…

…и от того, похож на Блэка. А от его взгляда меня всегда трясет, так что, ничего удивительного.

– Только не забывай о том, – вкрадчиво произнес Регулус, – что Сириус однажды бросит тебя и глазом не моргнет, тут же найдя себе новую игрушку.

София начинала закипать от злости. Злилась на Регулуса, понимая, что он прав. Злилась на себя, что все еще хранила в душе слабую надежду. Злилась на Блэка, который постоянно напоминал ей о том, что для него все это не имеет значения.

– Ты-то что беспокоишься? – прошипела она, – не твое дело.

Регулус повернулся и посмотрел на нее, слегка улыбнувшись.

– Нам ведь с Като придется твои слезы утирать после этого.

София зло на него смотрела, не понимая, шутит он или нет.

– Вы, Блэки, просто невозможные! – выпалила София.

– Вы, де Бланки, ничуть не лучше! – не остался в долгу Регулус.

София вначале хихикнула, а после рассмеялась в полный голос, запрокинув голову. Регулус, после недолгого замешательства, подхватил ее, смеясь вместе с ней.

Неожиданно дверь распахнулась, и в дверях появился Филч. Смех тут же смолк.

– Попались! – возликовал Филч.

Софии еще не доводилось видеть Филча такого счастливого. В глазах блеск, губы растянуты в кривой улыбке, он даже, как будто, светился от радости. Не часто удается застать студентов после отбоя, да еще и распивающих алкоголь в учебном классе. А ведь какая добыча – два представителя благороднейших и древнейших семей.

Регулус сориентировался быстрее, чем София. Бутылка огневиски и недокуренные сигареты исчезли благодаря легкому движению его палочки.

Филча это не остановило и, приказав им следовать за ним, повел их к директору.

– К директору? – переспросил Регулус, который на мгновение забыл, как дышать.

– К директору, к директору, Блэк, – усмехнулся Филч. – Думал, тебе это все с рук сойдет? Молись, чтобы вас не исключили.

Регулус стал мертвенно-бледный. София с трудом сдерживала улыбку, глядя на него. По ее мнению, было более чем очевидно, что исключать за подобное их никто не будет, но Регулус, похоже, всерьез перепугался.

Они шли сразу за Филчем и София, незаметно для того, легонько задела руку Регулуса, привлекая его внимание.

– Если нас исключат, а родители выгонят из дома, пойдем бродяжничать по Европе, – вполголоса сказала она, стараясь не рассмеяться. Регулус скривил губы в подобии улыбки. Кажется, ему было совсем не смешно. А она уже не могла остановиться, в красках представляя себе эту жизнь. – Станем уличными музыкантами, я буду играть на укулеле, а ты…купим тебе лютню, организуем струнный дуэт.

Она хоть и шутила, но ей казалась такая жизнь вполне даже неплохой. Только вот в дуэте она представляла совсем другого Блэка.

– Что ты там говоришь, де Бланк? – Филч повернулся к ней и недовольно глянул.

– Пытаюсь утешить мистера Блэка, что жизнь, после исключения, не кончается, сэр, – весело ответила она.

Филч что-то пробубнил и встал между ними, постоянно их подгоняя.

До директора дошли в полном молчании. К великой радости Регулуса и разочарованию Филча, того не оказалось в школе. Филч немного поворчал и повел их к декану.

Профессор Слизнорт уже давно спал, поэтому был крайне недоволен, что смотритель разбудил его в такой час, да еще и по такому пустяку.

– Филч, докси тебя дери! –профессор вышел в забавном ночном колпаке и пижаме, – вычти с них баллы, да отправь на чистку котлов!

Только не котлы…

Даже не взглянув на студентов, Слизнорт ушел обратно в свои покои.

Филча трясло от негодования. Он рассчитывал, что студентов если не исключат, то хотя бы разрешат подвергнуть жестким наказаниям. А ему посоветовали баллы снять, да направить на чистку котлов. Еще и его самого отругали. Филч, воспользовавшись тем, что Слизнорт не сказал, сколько раз им прийти на отработку, назначил им целую неделю.

– Каждый день на неделе будете приходить ко мне сразу после ужина, – ядовито прошипел он и, развернувшись, шаркающей походкой поплелся к себе.

– Да, вляпались, – протянула София. – Ненавижу чистить котлы!

– Уже приходилось? – удивился Регулус.

София лишь кивнула, припоминая, чем закончилась прошлая ее отработка по чистке котлов.

– А тебе нет?

– Мне первый раз отработку назначили.

– Серьезно?! – София вытаращила на него глаза и усмехнулась, – и чем ты занимался все это время?

– Учился, вообще-то! – Регулус даже порозовел от негодования.

Разойдясь по своим спальням, София задумалась о том, как ей сообщить Блэку, что следующую неделю ей предстоит провести на отработках с его братом.

«—Привет, Блэк. Предстоящие семь вечеров я буду проводить с Регси.

– Я убью его, убью тебя, а потом и себя!»

Нет, так не пойдет.

«– Привет, Блэк. Мы тут с твоим братом попались после отбоя, распивая огневиски. Поэтому сейчас будем чистить котлы всю неделю.

– Я убью его, убью тебя, а потом и себя!»

Тоже не вариант.

«– Привет, Блэк. Филч, кажется, рехнулся и теперь мне предстоит драить котлы всю неделю. И все омрачает то, что делать это придется с еще одним слизеринцем. Знал бы ты, как я несчастна»

Так, конечно, уже лучше.

…Мерлин, он все равно всех нас прикончит.

София хоть и переживала по поводу того, как отреагирует Блэк на такую новость, но в основном ее голова была занята мыслями о Регулусе и тем, что он скучает по брату, хоть и старательно это скрывает. А еще тем, что Люпин – оборотень. Она все еще была потрясена этой новостью, хоть и быстро приняла этот факт, считая, что он не делает Люпина хуже. Она напротив, даже стала больше уважать его. Не каждый справится с такой болезнью, а Люпин не отчаивается и старается жить обычной жизнью. Софии казалось это абсолютно правильным решением.

***

София рассчитывала встретиться с Блэком на Трансфигурации, но ни на завтрак, ни на урок он не явился. На завтрак не пришел вообще никто из Мародеров, что было им очень не свойственно. И с минуты на минуту должен был прозвенеть колокол, а никого из них в классе все еще не было. София начала нервничать. Она вспомнила, что вчера Джеймс поругался с Лили и наверняка они во что-то вляпались. Она отыскала глазами старосту гриффиндора. Лили сидела за партой. Она хоть и была бледнее обычного и с немного покрасневшими глазами, но выглядела вполне неплохо. То, что вчера что-то произошло, гораздо больше было заметно по Стоун, которая без конца кружила над подругой, стараясь ее отвлечь всевозможными шутками и заботой. София немного успокоилась – если бы случилось что-то страшное, Лили не сидела бы сейчас так спокойно.

– Мистер Люпин, – обратилась к тому МакГонагалл, когда он со Снейпом вбежали в кабинет уже после ударов колокола, – почему опаздываем? Минус пять очков с каждого.

До чего строгая женщина. Они же опоздали на каких-то тридцать секунд.

Хорошо, что она не мой декан. Нас бы с Регси она вчера живьем съела.

София проследила взглядом за Люпином, который сел на свое место рядом со Снейпом. Она долго не могла оторвать от него взгляда, думая, что ей и в голову бы не пришло, что он болен ликантропией. И в очередной раз проникшись к нему уважанием и дружеской любовью.

– И где мистер Поттер и мистер Блэк? – спросила профессор.

– Им нездоровится, профессор, – ответил Люпин.

– Кто-то вчера славно повеселился в «Кабаньей голове», – прошипел Нотт, который сидел впереди Софии, и мерзко засмеялся, – устроили там грандиозную попойку.

Профессор МакГонагалл тоже это услышала и сказала Люпину, что если Поттер и Блэк не предоставят подтверждающий документ от мадам Помфри о своем плохом самочувствии, то сидеть им за чисткой котлов до конца семестра.

Что ж, вероятно котлы мы будем чистить вчетвером…

…только не это!

***

– Привет, Бланк!

Блэк поймал ее перед обедом и затащил в нишу, расположенную прямо возле Большого зала. Тут же вжав ее в стену, он присосался к ее губам.

– Привет, Блэк! – ответила она, когда он наконец отлепился.

София внимательно взглянула на него. Если то, что говорил Нотт, было правдой, то Блэк еще больший везунчик, чем кажется. На нем не было и следа похмелья. Все также свеж и красив.

– Почему Трансфигурацию прогуляли?

– Нам с Джеймсом там больше нечему учиться, – улыбнувшись, ответил он.

– Как он? Они и правда расстались? – с волнением в голосе, спросила София.

– Да, – ответил Блэк, продолжая целовать ее лицо.

– Думаешь, это серьезно? – спросила она, уворачиваясь от него.

– Я думаю, что они оба идиоты, – с недовольством сказал Блэк, отрываясь от нее. – Но они помирятся. И хватит об этом.

У Сириуса вновь загорелись глаза и он опять поцеловал ее.

– Чем ты вчера занималась?

София почувствовала, как сердце ускорило ритм, в предчувствии бури. Вся заготовленная речь вылетела из головы, и она решила перевести тему, чтобы хоть немного оттянуть неприятный момент.

– Вам МакГонагалл не назначила отработку?

– Ах да, – поморщился Блэк, – будем с Джеймсом котлы драить сегодня.

– Только сегодня? – возмутилась София такой несправедливости. Они с Регулусом всего лишь задержались после отбоя, а Поттер и Блэк прогуляли важный урок.

– Мы с мистером Поттером люди занятые, Минни не могла назначить нам больше, – Блэк ей хитро подмигнул. И оставив дорожку поцелуев на ее шее, тихо произнес: – А после отработки я полностью в твоем распоряжении.

От его горячего дыхания у нее мурашки по коже пошли и колени подкосились.

– Так что, вечером встретимся у тебя или на седьмом этаже? – спросил он, не сводя с нее горящего взгляда.

– Встретимся на отработке, – сказала София, тяжело вздохнув, – котлы мы драить будем вместе.

И надеюсь, никто никого не убьет.

– Почему? – удивился Блэк, но тут же улыбнулся, – что натворила?

– Попалась Филчу после отбоя, – неопределенно сказала София, глядя Блэку в глаза и не рискуя даже моргнуть.

– Что делала после отбоя? – в его голосе уже начали проскальзывать напряженные нотки.

– Сидела в пустом классе заклинаний, – и не дожидаясь очередного вопроса, ответила, – с Регулусом.

София почувствовала, как каждая мышца Блэка напряглась. В его глазах вспыхнул бешеный блеск. Он тут же отстранился от нее.

– Слушай, ему тяжело, – она не дала даже начать ему орать, – он несчастен и… ему не хватает тебя, Блэк.

– Да неужели? – Блэк говорил ледяным тоном, – «утешила» бедного мальчика?

– Я постаралась…

– Что ты сделала?! «Постаралась»? Что вы с ним делали? – в бешенстве прошипел Блэк. Казалось, еще немного и искры из глаз полетят.

– Да ничего, Блэк! – София тут же переняла весь его гнев, – сидели и разговаривали! А он жаловался на нелегкую жизнь. Потом пришел Филч и потащил нас к Слизнорту. Вот и вся история! Никто ни с кем не переспал! Правда, за Филча и Слизнорта сказать не могу!

Сириус прожигал ее яростным взглядом.

– Я понимаю, что у тебя в голове не укладывается, что два человека могут просто вести беседу и не желать друг друга раздеть, но хватит всех судить по себе!

– Как ты не поймешь? – прошипел он ей в лицо, – ему от тебя только одно и надо.

София закрыла лицо руками, издавая тонкий стон.

– О, Мерлин, ты опять за свое!

Блэк грубо оторвал ее руки от лица.

– Кажется, я тебе вчера ясно дал понять, что не хочу, чтобы ты к нему приближалась, – сказал он, сжимая ее руку. – Он тебя домогался?!

– Мерлин, нет! – крикнула она. – Ты просто болен, Блэк! Мы с ним несколько часов вместе просидели и он даже намека ни одного не сделал! – сказала она, стараясь не думать о тех странных взглядах Регулуса, что вызывали в ней не менее странные эмоции.

– Неск…несколько часов?! – он вытаращил на нее свои глаза. – Ты пробыла с ним несколько часов?

– Что, вообще, за предъявы, Блэк? – возмутилась она. – Разве не ты вчера сидел в «Кабаньей голове» в компании каких-то пуффендуек?!

Она видела, как он растерялся на мгновение, но тут же зло посмотрел на нее.

– С чего ты это взяла? Ни с кем я не сидел!

– Нотт с Дриффит об этом весь урок трепались! – сказала она.

Ее брала злость от того, что Блэк соврал и глазом не моргнул. Она действительно слышала, как ее однокурсники обсуждали вечеринку в «Кабаньей голове». Слышала, что Блэк и Поттер были в компании девушек. Ее уже тогда захлестнула волна ревности, но она не давала ей волю, понимая, что ей до этого не должно быть никакого дела. Но факт того, что Блэк нагло соврал, поселили в ней еще больше сомнений. С каждой секундой она все больше убеждалась, что Блэк там был с другой и кто знает, до чего дошел.

– Что ты с ними делал? – прошипела она, задавая его же вопросы, – домогался до них? Тебе ведь от них только одно и надо, да, Блэк? Ты же так себе это представляешь? Не можешь себя контролировать, когда девки под рукой?

– Ничего я с ними не делал, – сказал он с ужасающим спокойствием и холодом в глазах, – даже в мыслях не было.

Софии хотелось верить ему. Верить его уверенному голосу и его глазам. Но очередная фраза опять все испортила.

– Видишь ли, пуффендуйки не в моем вкусе, – добавил он, усмехнувшись. – Я предпочитаю когтевранок или гриффиндорок. На крайний случай, слизеринки.

Она гневно смотрела на него, думая только о том, как же она его ненавидит.

– Прекрасно тебя понимаю, – она кивнула и расплылась в ядовитой ухмылке, – я тоже предпочитаю когтевранцев. Кстати, ты знал, что Шляпа предлагала Регулусу поступать на Когтевран? Он мне вчера об этом рассказал.

София видела, как он доходит до самого пика ярости, наслаждаясь и надеясь, что ему хотя бы немного так же неприятно, как и ей.

Он до боли сжал ее предплечье, приблизившись уже вплотную.

– Повтори.

– Какую именно часть, Блэк? – медленно и тихо сказала она ему на ухо. – Про то, что твой брат рассказывал мне свои секреты? Про то, что я предпочитаю когтевранцев? Или про то, что гриффиндорцы в самом низу этого рейтинга?

Он рукой обхватил ее за талию, с силой прижимая к себе, другой обхватив за голову, и до боли поцеловал ее, кусая губы и оставляя засосы. Она сопротивляться не могла, целуя в ответ и понимая, что на одних лишь поцелуях долго они не протянут.

Руками он уже пробрался ей под мантию и искал молнию на школьной юбке. Она тут же остановила его руки.

Блэк оторвался от ее лица и тяжело вздохнул, не открывая глаз. Он еще раз ее поцеловал, лишь мягко касаясь губ, и сказал:

– Отлично. Значит, увидимся вечером.

Блэк все еще крепко прижимался к ней и она чувствовала, как бешено колотится его сердце. Ей так не хотелось, чтобы он ее отпускал, хоть и понимала, что если они продолжат говорить, разругаются еще сильнее.

Он отстранился от нее и уже собрался выйти, но вновь повернулся и взглянул на нее.

– И вечером тебе не отвертеться, Бланк.

– Даже и не думала, – сказала она.

Блэк усмехнулся и оглядел ее с головы до ног.

– Я не об этом, хоть мне и нравится ход твоих мыслей, – сказал он. – Я о том, что разговор о когтевранцах не закончен, Бланк. А сейчас…я просто боюсь, прокляну тебя, а ведь вечером ты мне нужна целая и невредимая.

Не дождавшись ее ответа, он вышел из-за ниши и тут же скрылся в толпе студентов.

София устало навалилась на холодную стену, стараясь привести дыхание в норму и успокоить сумасшедшее сердце. Она рассчитывала подготовить Блэка к их совместной отработке, чтобы он не был слишком строг и груб с Регулусом, но эффект получился строго противоположным.

========== 56. Последствия ==========

Джеймс Поттер

Джеймс проспал лишь пару часов, проснувшись даже раньше Ремуса. Спать ему не давала совесть и режущее чувство в груди.

Сходив в душ, он сел на своей постели, планируя написать признательную речь, раскаяние, заучить это все и после встретиться с Лили.

Не успел он и строчки написать, как проснулся Ремус.

– Вы поздно вернулись, – сказал он, потирая лицо ладонями, – все нормально прошло?

– Все прошло ужасно, – ответил Джеймс, не поднимая головы от пергамента, – я целовал какую-то…девицу!

– Что? Как? – Ремус вытаращил на него глаза, окончательно проснувшись, и сел на кровати.

– Я как чувствовал, что тебя нельзя с Сириусом оставлять, – послышалось с дальней кровати. Следом за голосом, появился и Северус.

– Он тут ни при чем, – сказал Джеймс, – он наоборот позаботился о том, чтобы об этом не узнала Лили.

Ремус на него напряженно смотрел, очевидно, не решаясь задавать вопрос.

– Ты…ей не скажешь? – все-таки спросил он.

– Скажу, – ответил Джеймс и показал на пергамент, – хочу заранее написать. А иначе, только лишнего наговорю.

Ремус согласно кивнул.

– Ты уверен, что ей необходимо это знать? – спросил Северус.

– Я не смогу это все в себе держать, – нервно произнес Джеймс, опять повышая голос. – Я однажды все равно проговорюсь! Или она сама об этом как-то узнает, а это еще хуже будет! Так что, лучше я сам…сейчас…

От его громкого голоса проснулся и Сириус.

– Мерлин, Сохатый, мы же хотели спать до обеда, – простонал он.

На него никто не обратил внимания, и он недовольно поднялся, садясь на кровати.

– Ты все из-за этого чертового поцелуя переживаешь, – проворчал Сириус, – забудь об этом. И Эванс не говори ничего.

– Как это вообще произошло? – спросил Северус, переводя взгляд с одного на другого.

Джеймс тут же пустился в рассказ, в подробностях рассказывая, как ему насильно в горло заливали вначале медовуху, потом неизвестное пойло Аберфорта. Рассказал, как его соблазняла неизвестная ему пуффендуйка, и как он ее страстно целовал на виду у всех.

– Небольшие поправки, – произнес Сириус и повернулся к Джеймсу, – во-первых, насильно тебя никто не поил. И, между прочим, пойти в «Кабанью голову» предложил именно ты, я предлагал возвращаться в замок.

– Ты ли это, Сириус? – вполголоса спросил Северус.

– Во-вторых, – продолжил Сириус, проигнорировав вопрос, – пуффендуйка тебя не соблазняла. Это скорее ты соблазнял ее своими брачными оленьими танцами.

Джеймс издал протяжный стон, закрывая лицо руками, и только сейчас вспоминая, что он вчера еще пел и танцевал.

– И, в-третьих, на страстный поцелуй это совсем не походило, – сказал Сириус, усмехнувшись, – ты лишь неумело тыкался своими губами ей в лицо. Я даже засомневался, умеешь ли ты вообще целоваться, может, тебе нужна пара советов специалиста.

– Может, ты и уроки даешь? – с иронией спросил Северус.

– Любой каприз за ваши деньги. И целоваться научу, – ответил ему Сириус, расплываясь в улыбке, – хотя, сдается мне, тебе-то эти уроки точно не нужны.

– Как будто это как-то меняет дело! – крикнул Джеймс, не слушая их, будучи не в настроении шутить. – Не скажу же я Лили: я целовался с одной девицей, но не переживай, страстью там и не пахло!

– Правильно, говорить вообще не надо, – сказал Сириус.

– А я думаю, ты должен быть с ней честен, – вмешался Ремус. – Если ты искренне раскаиваешься в этом, Лили тебя обязательно простит. К тому же, я бы не сказал, что произошло что-то совсем ужасное, хоть я и не могу придумать тебе оправдания, поступил ты отвратительно. Но Лили обязательно простит, если ты во всем честно признаешься.

– Ты прав, – Джеймс согласно закивал головой, – ты всегда прав.

Сириус недовольно усмехнулся.

– Вот скажи, Рем, ты правда думаешь, что Эванс простит его? – спросил он, – нет, конечно, когда-нибудь, может, и простит. А сейчас? Джеймс ее долбанных четыре года добивался, а сейчас своим признанием только все испортит! Эванс разозлится, будет думать, что вообще зря связалась с ним. Обязательно бросит его.

У Джеймса душа в пятки уходила от его слов. О таком он даже не думал. Он рассчитывал, что Лили, даже если позлится, но сразу простит его.

– Я согласен с Сириусом, – неожиданно сказал Северус, – Лили это знать ни к чему. А раз ты провинился, вот сам и живи с этой виной всю жизнь, а ее не мучай.

В спальне в очередной раз поднялся бурный спор, в котором, на удивление всем, Джеймс не участвовал. Он только слушал, с каким упорством Ремус отстаивает доброе сердце Лили, которая его обязательно простит. И слушал, как Сириус и Северус приводят все больше аргументов, ничего Лили не говорить, ссылаясь на то, что эта, совершенно лишняя на их взгляд, информация только разобьет ее нежное сердце и окончательно испортит между ними отношения.