Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 122 страниц)

– Будь добра, София, если у тебя с кем-то возникнут проблемы, не молчи, – прервал ее размышления Регулус.

– Хорошо.

Регулус на нее посмотрел, на секунду выразив на своем лице удивление. Он явно не ожидал, что она так быстро согласится. Но София не собиралась с ним спорить. Ей и до этого никто особо не докучал, несмотря на то, что она раздражала основную часть слизеринцев, а после происшествия с Краучем и вовсе все успокоились, прекратив даже сплетничать за ее спиной.

Но даже если бы «проблемы возникли», София подумала, что ей проще было бы рассказать об этом Регулусу, а не его брату. Может быть, она не хотела вызывать гнев Блэка, от которого стены в замке дрожать начинали. Или, может быть, не хотела его волновать, особенно учитывая, что в последнее время он ее даже в туалет сопровождает. Или просто потому, что Регулусу ей было проще признаться и не чувствовать так явно свою беспомощность.

– У тебя тут ошибка, – произнес Регулус, указав на последний абзац в эссе. – Прогнать смеркутов можно заклинанием Патронуса.

София опустила взгляд на пергамент, скорчив страдальческое лицо и зачеркивая последнюю строчку.

– Спасибо.

– Но лучше всего, избегать тропических лесов, – добавил Като. – Так надежнее…

София с Регулусом на него одновременно посмотрели, одинаково улыбнувшись. Като стал безмолвным свидетелем всех их серьезных и не очень разговоров. И кажется, понимал все происходящее между ними лучше них самих. Уж лучше Софии так однозначно.

Она, глядя на его серьезное лицо, не удержалась и провела ладонью по его голове, взлохматив волосы. Като, с ангельским терпением, тут же пригладил волосы обратно.

– Регулус, здравствуй, – вдруг раздалось за ее спиной. – Не уделишь мне пару минут?

София повернулась и увидела перед ними Яксли – пятикурсницу с их факультета.

– Конечно, Шарлотта, – Регулус поднялся и, слегка склонив голову к Софии и Като, произнес: – Прошу меня извинить.

София старательно делала вид, что ей все равно, хотя ощущала, как в груди что-то шевельнулось, вызывая недовольство.

Яксли с Регулусом отошли на приличное расстояние, остановившись возле дальних стеллажей с книгами. София украдкой за ними наблюдала, жалея, что Регулус встал к ней спиной, и она не видит его лицо. Зато Яксли так и сверкала. Она была типичной чистокровкой – умной, красивой и до тошноты правильной, с безупречными манерами и ослепительной улыбкой. Все знали, как только Гринграсс окончит школу, место на троне займет она.

Яксли была изящной и в меру высокой. Свои светлые локоны она всегда заплетала в сложную косу, укладывая ее на один бок. Ее глубокие, синие глаза на миловидном личике свели с ума не одного слизеринца и были объектом зависти у многих слизеринок.

София проклинала себя за совершенно неуместную ревность, так некстати разгоревшуюся внутри. Ведь она понимала, что Яксли идеально подходит Регулусу, да и сама она была безумно счастлива с Блэком, и все равно внутри что-то неприятно шевелилось.

– Как думаешь, что ей нужно? – вполголоса спросила она у Като, повернувшись к нему и столкнувшись с его осуждающим взглядом. – Что?!

Като помотал головой, обреченно вздохнув.

– Наверное, хочет что-то спросить по поводу бала, – ответил он.

– По поводу бала? А Регси тут при чем?

– Они идут вместе.

– Вместе? – ахнула София, но тут же взяла себя в руки. – То есть… это здорово. Я рада за него.

Като на нее долго смотрел, изучая. София так и слышала, как крутятся мысли в его голове.

– Не смотри на меня так.

– Они идут на бал как друзья, – сказал, наконец, Като.

– Как друзья?

– Да, на такие мероприятия полагается приходить в паре, – ответил Като с таким видом, словно говорит очевидную истину. Он снова замолчал, не спуская с нее взгляда, под которым ей было очень неуютно. – А почему ты так переживаешь?

София даже растерялась на мгновение, от столь прямого вопроса.

– Переживаю? – переспросила она. – Ну… потому что… этим девчонкам только одно и надо, – сказала она, наклоняясь ближе к нему. – Регси же самый завидный жених на факультете, вот они и крутятся вокруг него.

– Ну и пусть крутятся, – произнес Като, пожав плечами и все еще не сводя с нее пристального взгляда. – Судя по нему, он не против, – добавил он, кивнув в сторону Регулуса.

София тут же повернулась в указанную сторону. Регулус уже стоял вполоборота к ним, и Софии прекрасно было видно его легкую улыбку и как он что-то торопливо говорит Яксли, то и дело, касаясь ее руки. У Софии опять на душе что-то заскрежетало, и она поспешила отвернуться.

– Je m’en fiche, – София выразила свое безразличие к этой ситуации, надеясь, что Като на это поведется. Или хотя бы переведет тему.

Но он только испустил очередной тяжелый вздох и вновь вернулся к своему журналу. София и без его многозначительных вздохов понимала, что ведет себя глупо. Даже не просто глупо, а отвратительно. Отвратительно по отношению к Регулусу и по отношению к Блэку. Ведь ревновать Регулуса она не имела ни малейшего права.

Сириус Блэк

За ужином Джеймс завел тему, что надо устроить что-то грандиозное на рождественском балу.

– Давайте займемся оформлением Большого зала, – предложил Сириус.

– Что? – спросили хором Джеймс, Ремус и Северус. Ремус даже вилку до рта не донес и так замер с открытым ртом.

Студентам никогда не позволяли заниматься украшением. Обычно это делали профессора, которые могли позвать себе в помощники кого-нибудь из отличников. Думать, что Мародеров могли подпустить к оформлению зала, было слишком наивно. Но даже не это так их удивило. Раньше Сириус никогда не горел желанием заниматься подобными вещами. Все слишком хорошо помнили, как на шестом курсе они помогали в оформлении зала перед Хэллоуином и как Сириус взорвал часть тыкв, просто потому, что ему стало скучно. Он скорее бы предложил устроить какую-нибудь пакость слизеринцам и повеселиться, но никак не заниматься оформлением.

В общем-то, они были совершенно правы, думая, что Сириус не стал бы заниматься подобными вещами по доброте душевной. Ему хотелось впечатлить Бланк, устроить для нее незабываемый праздник. Ну и чтобы добиться от нее слов о том, что она не только к Англии не питает больше ненависти, но и Хогвартс начинает любить. Для него это было важно. Хогвартс для него давно стал родным и особенным местом, и он хотел, чтобы и Бланк чувствовала тоже самое.

– Оформление зала, Бродяга? – задумчиво протянул Джеймс, взлохматив свои волосы. – Ты себя как чувствуешь?

– Благодарю, Господин Сохатый, великолепно, – Сириус отвесил шутливый поклон. Заметив, что друзья не особо рады такой идее, он сказал: – Сами подумайте, мы тут последний год, надо устроить что-то незабываемое.

– Мы сегодня им устроим незабываемое, – перебил его Северус

– Это другое, – поморщился он и повернулся к Джеймсу. – Вот скажи, Сохатый, Эванс ведь на глазах расцветет, когда узнает, что оформление зала доверили не абы кому, а тебе. А ты, Рем, неужели не хочешь устроить для Грин настоящий праздник? У тебя будет возможность сделать для нее нечто особенное, – добавил он и посмотрел на Северуса. – Не знаю, что может произвести впечатление на Белби, – сказал он, в задумчивости почесав затылок. – Наверное, только Международный Кубок по зельям. Но думаю, ты и для нее что-нибудь придумаешь.

– Мне нравится! – воскликнул Джеймс, – я согласен.

Сириус довольно улыбнулся, но подбить Джеймса на какую-либо авантюру было самым элементарным в этом мире. А вот уговорить еще двоих друзей, было куда сложнее.

– Не знаю, – недовольно произнес Северус. – Мы и так прошлую ночь по лесу носились, как угорелые, ради этих тварей крылатых. А все для чего? Чтобы ты перед Бланк выпендрился. Я на такое не подписывался. Сегодня опять всю ночь провозимся. А сейчас ты пытаешься нас уговорить, еще и завтрашний день тратить, и все ради этой змеи…

– Эй, это не только для Бланк! – возмутился Сириус, перебивая его. А про себя думая, что именно для нее это все и делается, ради остальных он бы и пальцем не пошевелил. – Это для всех!

– Ну, конечно, – хмыкнул Северус.

– Сириус стал у нас таким романтиком, – ухмыльнулся Джеймс, опускаю руку ему на плечо. Сириус тут же стряхнул его руку, что-то проворчав себе под нос.

– Не хотите, как хотите! – огрызнулся он. – Будем украшать с Джеймсом вдвоем. Через сто лет будут вспоминать этот день и говорить: «Да-а, мистер Блэк и мистер Поттер на славу потрудились, создали для всех настоящий праздник. Взгляните на эти кубки в Зале Славы, они в их честь». А про вас и не вспомнят.

Ремус примирительно улыбнулся.

– Не нервничай так, Сириус, я тоже согласен, – сказал Ремус и вполголоса добавил: – Надо поддерживать все благородные порывы Сириуса, ведь они бывают так редко.

Сириус предпочел не услышать последнюю фразу и порадовался, что Ремус согласился.

– Ну, а у меня, полагаю, уже не осталось выбора, – произнес Северус, поджимая губы. Все споры в их компании всегда решались негласным голосованием. И если трое «за», то и ему уже деваться некуда. – Хорошо, устроим им незабываемый праздник.

– Вот и отлично! – Джеймс хлопнул в ладоши.

– Тебе, кстати, самая важная миссия предстоит, – сказал ему Сириус.

– Мне? – Джеймс округлил глаза.

– Разумеется, – Сириус даже не прерывал свой ужин, продолжая поглощать жареную индейку с картофелем, – тебе предстоит уговорить Дамблдора доверить нам это важное дело.

Джеймс взглянул на директора, оглянувшись на предподовательский стол, и от души рассмеялся, но когда заметил, что ни Северус, ни Ремус не смеются, резко замолк.

– Да вы шутите! – воскликнул он.

– Сириус прав, – произнес Ремус, скромно улыбаясь, – из всех нас, тебе это вполне по силам.

– Как вы себе это представляете?! – Джеймс запустил руку в волосы, – директор, а можно…

– Спокойно, Джеймс! – перебил его Сириус, – ты перед преподами пользуешься таким же успехом, как я перед пташками. Они тебя любят и на все согласятся. И вообще, ты гриффиндорец или нет?!

– Черт бы тебя побрал, Сириус! – возмутился Джеймс, но тут же гордо выпрямился, расправив плечи, и уже более уверенно взглянул на директора, который неспешно попивал чай и обменивался фразами с МакГонагалл.

Сириус знал, что с аргументом «истинного гриффиндорца» можно заставить Джеймса сделать любую глупость. Знали это и Северус с Ремусом, которые с трудом сдерживали улыбку, наблюдая за Джеймсом.

– Надо речь подготовить, – сказал Джеймс, призадумавшись.

– Не надо. Импровизация у тебя выходит гораздо лучше, – заметил Северус.

– Удачи, Джеймс, – сказал Сириус и похлопал его по плечу, хотя тот еще даже из-за стола не встал.

– Ладно, я пошел.

Они все прервались с ужином и следили за тем, как Джеймс уверенной походкой направляется прямиком к преподавательскому столу.

Джеймс остановился перед директором, который с интересом на него посмотрел. МакГонагалл, сидящая рядом с Дамблдором, вся побледнела, с опаской взирая на своего студента. Рука Джеймса в очередной раз взлетела к волосам, приводя их в еще больший хаос. Он начал что-то красочно описывать, активно жестикулируя руками, не забывая время от времени проверять прическу на своей голове. Директор следил за ним с трудом скрываемой улыбкой. МакГонагалл же становился все более хмурой. Наконец, директор ему что-то ответил, Джеймс тут же развернулся и с широкой улыбкой направился к своему месту.

– Получилось! – Джеймс разве что не подпрыгивал от радости.

– Что получилось, Джеймс?

К столу подошли Лили с Алисой. Лили поцеловала Джеймса в щеку и вместе с Алисой села за стол.

– Мы будет украшать зал к балу! – воскликнул Джеймс, усаживаясь рядом со своей ненаглядной, у которой нарисовалось искреннее удивление на лице, – Дамблдор лично дал разрешение!

– Но как?! – поразилась Лили. – Как это могли доверить… вам?!

– Обижаешь, Цветочек, – Сириус показательно оскорбился. – Не мы ли самые талантливые студенты школы?

Лили только скептически поджала губы.

Джеймс вдруг наклонился к ней и принюхался, с шумом вдыхая воздух возле ее лица.

– Лили, ты курила?! – воскликнул он. Эванс тут же залилась краской.

– Это не… – она бросила взгляд на Алису. – Я рядом стояла!

– Да-да, курила я, – подтвердила Алиса.

Сириус, заподозрив неладное, тут же похлопал себя по карманам мантии, где у него хранились сигареты.

– Бланк! – прошипел он. – Опять сигареты сперла. Как будто я ей не дам, если она попросит.

– Кстати, о Бланк, – произнесла вдруг Алиса.

Сириус перевел на нее взгляд.

– Ты пригласил Софию на бал, Сириус…

– И что? – перебил он.

– А то, что ей не в чем идти!

– Женщины, – проворчал Северус.

– Это она тебе сказала? – удивился Сириус. Он сильно сомневался, чтобы Бланк кому-то жаловалась на то, что ей надеть нечего.

– Ну, не совсем… Но это и так понятно было.

– И что я сделаю? Мне ей сшить парадную мантию? – резко спросил Сириус.

– Ты же богат, Блэк! – Алиса вытаращила на него свои огромные глазища, – купи ей платье! Вряд ли ты хочешь, чтобы она в своих жутких тряпках явилась на бал.

– Меня более чем устраивает ее стиль, – он недовольно посмотрел на Алису.

– Да, но футболка с черепами и кожаные штаны не подходят для бала, – Алиса закатила глаза и вновь строго посмотрела на Сириуса. – А она в этом и придет, уж поверь!

– Ладно, я что-нибудь придумаю.

Сириус до этого момента вообще не задумывался о том, в чём придет Бланк. Если бы она пришла в джинсах и футболке, вряд ли бы он вообще обратил внимание на это. Но после слов Алисы ему вдруг захотелось увидеть Бланк в красивом и откровенном платье. Он не сомневался, в платье она будет выглядеть еще более привлекательно, чем обычно.

Но до бала оставались ровно сутки и единственный вариант – купить что-то в Хогсмиде. Сириус слышал от девушек, что там есть магазин одежды, но сам ни разу в нем не бывал. Он решил сходить туда сразу после ужина.

– И еще, Сириус, – Алиса перегнулась через стол, и, понизив голос до шепота, произнесла: – Не говори Софии, что это я тебе сказала. Она меня убьет иначе.

Сириус понимающе усмехнулся и кивнул.

– Не думаю, что это хорошая идея, – строго сказала Лили, посмотрев вначале на Алису, потом на Сириуса. – София явно не обрадуется, если узнает, что ты ей купил платье.

– О да, Эванс, она будет в бешенстве, – довольно произнес Сириус. Он уже так и слышал, как Бланк кричит о подачках с его стороны.

– И чему ты радуешься? – она с непониманием уставилась на его самодовольное лицо.

– Лучше не спрашивай, – посоветовал Джеймс, – если не хочешь знать подробности их личной жизни, когда кто-то из них в бешенстве.

Стоун скорчила страдальческое лицо, подхватила свою тарелку и отсела к Марлин и Мэри, сидящих неподалеку. Девочки потому с ними никогда и не сидели, жалуясь, что их похабные разговоры портят им аппетит.

Поужинав, Сириус заскочил в спальню, чтобы оставить школьные вещи и взять мешочек с деньгами, и через проход под одноглазой ведьмой отправился в Хогсмид.

Выйдя из «Сладкого королевства», Сириус огляделся. Нужный магазин находился на противоположной стороне улицы. Он был выкрашен в розово-фиолетовые цвета, а над дверью висела позолоченная табличка «Шапка-невидимка». Сквозь витражные окна виднелось множество вешалок с мантиями, платьями и костюмами.

Сириус отворил дверь и вошел. Над входом тут же раздался звон колокольчика, извещающий о покупателе. И к нему буквально выпорхнула стройная юная волшебница в нежно-розовой мантии.

– Здравствуйте! Рады вас видеть в «Шапке-невидимке»! – радостно пропела она с дежурной улыбкой на лице. – Чем вам помочь?

– Мне нужно платье для бала, – ответил Сириус. – Для…девушки.

– Ах! Покупаете наряд для своей девушки? Очаровательно!

У Сириуса на секунду сердце остановилось. Он еще ни от кого не слышал, чтобы Бланк называли его девушкой, ему показалось это странным и не совсем правильным. Хотя он и считал ее «своей», но это было нечто личное, доступное только им двоим.

– Прошу за мной, – волшебница повела его в другой зал. – Тут у нас размещена последняя коллекция!

Она стала выбирать различные платья, доставая их из ряда и оставляя висеть в воздухе. Там были и бархатные платья благородных оттенков, и легкие шелковые наряды светлых тонов. С пышными юбками и обтягивающими. Длиной мини, миди и макси. С треугольными и круглыми вырезами. Кружева, вуаль, гипюр, велюр, органза, крепдешин. У Сириуса пестрило в глазах, и начинала подниматься паника. Волшебница совершенно не помогала ему, а лишь без конца заваливала его вопросами: какой у Бланк размер, рост, цветотип и предпочтения.

– Ну, она, примерно, такого роста, – Сириус показал рукой чуть выше своего подбородка.

– Превосходно! – волшебница, кажется, была счастлива выполнять свою работу. Она взмахнула палочкой и часть нарядов исчезли обратно на вешалках. – Ее размер?

– Она… – Сириус бледнея и чувствуя себя крайне глупо, попытался руками описать ее стройную фигуру, подчеркивая все изгибы, -… как-то так.

– Отлично! – она махнула еще раз палочкой и еще одна часть платьев исчезла из виду.

– Ее цветотип?

– Что это? – после долгой паузы спросил Сириус с явным замешательством на лице.

– Цвет ее кожи, волос, глаз…

– У нее белая кожа, блондинистые золотистые волосы и зеленые, нет, карие глаза… светлые, в общем.

…черт, какие у нее глаза?

Глаза у Бланк были его любимой чертой в ней. Но цвет их он так никогда и не мог понять. В моменты ее злости, они начинали гореть желтым огнем, выделяя множество крапинок. Эти же крапинки превращались в звезды, когда ей было хорошо. Когда она была спокойна и расслаблена, они скорее напоминали ореховый оттенок. Он уже научился все эмоции считывать по одним лишь ее глазам, но так и не мог с уверенностью сказать их цвет.

– Должно быть, красавица! – восхитилась волшебница и убрала еще одну часть платьев.

– Это так, – подтвердил Сириус, улыбнувшись.

– Какие цвета она предпочитает носить?

Сириус задумался. Безусловно, Бланк предпочитала черный, но он не хотел видеть ее в черном платье, как бы этот цвет ей ни шел. Но помимо черного в ее гардеробе были все цвета радуги безумных и кричащих оттенков. От ядерно-желтой куртки, до малиновых штанов и изумрудной рубашки. Создавалось впечатление, что ее гардероб подбирали два совершенно разных человека.

– Что-нибудь светлых тонов.

– Итак, посмотрим, что у нас осталось.

Волшебница призвала все оставшиеся платья и они зависли в воздухе перед Сириусом. Их было с пару десятков. Все они были нежных оттенков и из легких тканей, но различного фасона. Конечно, ему бы хотелось видеть Бланк в максимально открытом и вызывающем платье, но этикет бала такого не позволяет. Поэтому сразу пришлось отказаться от части нарядов. Еще часть он убрал, так как те, напротив, были слишком закрытыми. Еще несколько ему не понравились по цвету, фасону и материалу.

Мерлин, теперь понятно, почему женщины столько времени в магазинах проводят. Это просто пытка подобрать что-то достойное.

Оставшиеся платья ему не нравились. Они были красивыми, но он не представлял Бланк в них. Для нее необходимо было что-то совершенно особенное. Сириус начал злиться. Он оглядел помещение, в надежде, что за что-нибудь, да зацепится глаз.

– А это? – он вдруг увидел потрясающей красоты платье, надетое на манекене и стоящее на витрине.

– О, это эксклюзивное платье, – залепетала волшебница, – оно… дорогое.

– Сколько? – Сириус уже подошел ближе и осматривал платье со всех сторон, убеждаясь, что это именно то, что нужно. От озвученной цены он на мгновение потерял дар речи. – Кто в своем уме отдаст столько денег за кусок ткани?!

Волшебница виновато опустила взгляд.

У Сириуса при себе имелось немало денег – на себе он никогда не экономил, но даже этой суммы не хватало на платье.

– Вы принимаете расписки? – спросил он.

– Разумеется! – просияла волшебница.

– Отлично, я его беру, – сказал Сириус.

– Ваша девушка настоящая счастливица!

– Да, ей, несомненно, повезло, – кивнул Сириус.

Она дала ему фирменный бланк магазина, где Сириус написал указание в банк Гринготтс перевести нужную сумму из его сейфа на счет магазина.

– Можно еще красиво упаковать? – спросил он, когда с распиской было покончено.

– Конечно, это будет стоить три галлеона.

– Обдираловка, – сказал он себе под нос.

Упаковав платье в коробку и расплатившись, Сириус пошел обратно в замок. На душе заметно потеплело, от осознания того, что Бланк не только идет с ним на бал, но и будет там самой красивой. О том, что она запустит эту коробку с платьем ему в лицо, он старался не думать.

========== 76. Последние приготовления ==========

Мародеры

Первое полугодие уже подходило к концу, а Мародеры за все это время не совершили ни одной масштабной проделки. Джеймс и Сириус озаботились этой проблемой еще месяцем ранее, размышляя, что для школы необходимо придумать нечто такое, что она еще век не забудет.

После долгих горячих споров и уговоров, они вчетвером решили, что необходимо придумать не просто какую-то проделку, а самый настоящий подарок. И поскольку близилось Рождество, они решили приурочить свой подарок именно к этому празднику.

Они распили бутылку огневиски, упаковку сливочного пива, четыре раза поругались, скурили пару пачек сигарет и исписали кипу пергамента, прежде чем прийти к единогласному решению. Обговорив все с десяток раз и составив примерный план, они решили, что для Хогвартса необходимо создать настоящую сказку и хоть раз в жизни порадовать стуентов и преподавателей, а не заниматься членовредительством.

Приготовления у них заняли целую неделю. И вот, наконец, настал решающий день. А точнее – ночь, перед их последним учебным днем и рождественским балом.

– Итак, – произнес Джеймс, оглядев остальных, – Сев, сколько у нас времени?

– Филч проспит до самого утра, – ответил Северус. В ужин школьного смотрителя Мародеры заблаговременно добавили усыпляющее зелье, чтобы ночью он не мешался им под ногами.

– А что на счет его кошки драной? – спросил Сириус.

– Запустим в нее Ступефай, если попадется, – пожав плечами, равнодушно ответил Северус.

Сириус довольно усмехнулся. С миссис Норрис у него были особые счеты. Возможно, это была ее кошачья интуиция, но Сириуса она особо яро недолюбливала, постоянно преследовала его и не спускала с него своего взгляда, все время ожидая от него подлянки.

– Отлично, – сказал Джеймс. – Значит, можем начинать.

Время уже перевалило за полночь, поэтому они беспрепятственно прошли через пустую гостиную и вышли осуществлять свой план.

– С чего начнем? – спросил Ремус.

– С голгофы, – ответил Джеймс, по пути проверяя Карту и убеждаясь, что коридоры пустые. – На улице холодрыга, быстрее отделаемся.

Выйдя на голгофу, они принялись за работу. Каждое арочное окно они расписали витиеватым узором из инея, который в темноте красиво сверкал и переливался. Древнее дерево посередине они украсили, словно новогоднюю ель, осыпав его нетающим снегом и новогодними игрушками.

– Надеюсь, хотя бы за это мне не придется на отработках торчать, – прокомментировал Джеймс, обводя сердце на дереве золотистой линией.

В школьном дворе они наколдовали четырех больших снеговиков, на которых были надеты шапка и шарф в цвета каждого из факультета. Снеговики перемещались по голгофе и должны были закидывать снежками студентов, одетых в противоположные цвета. И тут же смогли в этом убедиться, когда в Северуса, с повязанным на шее гриффиндорским шарфом, полетели снежки от снеговиков, одетых в желтый, синий и зеленые цвета.

– Работает! – удовлетворенно воскликнул Сириус, глядя на недовольное лицо Северуса, стряхивающего снег с волос.

Вблизи Черного озера они создали упряжку из девяти оленей, которая несла за собой сани и могла прокатить всех желающих.

Олени были вырезаны изо льда и красиво переливались в лунном свете. Мародеры понадеялись, что солнечной погоды не предвидится – не хотелось бы, чтобы такая красота растаяла к обеду.

– Сразу девять Сохатых, – произнес Сириус. – Не хочешь к ним присоединиться, Джеймс?

Сани Джеймс трансфигурировал из обычного полена. С высокой резной спинкой, с оригинальным узором и широкими полозьями, они выглядели как настоящий шедевр.

– Интересно, сколько бы Минни дала баллов за такое волшебство? – задумался Джеймс, с восторгом осматриваю свою работу.

– Она бы тебя котлы драить отправила, за то, что шляешься по ночам, – осадил его Северус.

– Скорее кубки начищать в Зале Славы, – добавил Ремус. МакГонагалл и правда, по неизвестным им причинам, всегда в наказание отправляла Джеймс чистить кубки и награды.

– Это точно, я уже все награды там перечистил, – кивнул Джеймс и, чуть погода, добавил: – Ничего, скоро там и кубок с моим именем появится.

– За самый отличный зад, что приходилось видеть МакГонагалл? – усмехнулся Сириус.

– Вообще я думал о квиддиче, – рассмеялся Джеймс, – но и этот вариант мне по душе. По крайней мере, буду единственным в своем роде с подобным званием.

Возвращаясь в замок, они решили заодно украсить и хижину Хагрида. По периметру крыши его домика они развесили сверкающую гирлянду, которая ярко светилась на фоне снега. На дверь повесили венок из остролиста. А чучело, стоящее в его небольшом саду, вырядили как Санту.

Над холлом перед Большим залом они трудились дольше всего.

Главную лестницу они покрыли льдом, предварительно наложив противоскользящие чары. С перил свисали сосульки различной величины, некоторые из которых доставали до самого пола.

Ступеньки по краям украсили белоснежными лилиями, от которых исходило яркое свечение. При касании лилии, от нее исходил сноп искр. Эту идея пришла Джеймсу в голову, когда он вспомнил цветы из пещеры на острове Пор-Кро. Только его лилии не гасли от прикосновения, а наоборот еще ярче начинали излучать свет.

– Потрясающе, – протянул Джеймс, не в силах отвести взгляд от проделанной работы.

Из темно-серой мраморной лестницы она превратилась в ледяное сверкающее произведение искусства.

Дюжину рыцарских доспех, что стояли в холле, они украсили всевозможной мишурой в цветах всех четырех факультетов, а на головы им надели рождественские колпаки.

– Так, теперь главное, – сказал Сириус, доставая из сумки, на которую предварительно было наложено заклинание расширения, гигантскую клетку.

В воздухе, возле лестницы они наколдовали большой прозрачный шар, внутри которого находился настоящий оазис. Внутри шара парила широкая жердочка, сплошь увитая плющом, всевозможной зеленью и цветами. На жердочке и свисающем плюще сидели несколько десятков лесных светлячков, которые напевали рождественские мелодии.

Всю предыдущую ночь Мародеры провели в Запретном лесу, отыскивая и отлавливая этих существ. Лесные светлячки были разумными созданиями не более десяти дюймов в высоту, они имели вытянутые прозрачные крылья, острые личики и обладали тонкими, завораживающими голосами, и по виду напоминали обыкновенных фей.

Эта идея принадлежала Сириусу. Он давно планировал так сделать, когда Бланк в один из вечеров рассказывала ему, что в Шармбатоне перед Рождеством им поет хор лесных нимф. В Запретном лесу нимфы не водились, по крайней мере, такие, которые шли на контакт с человеком, поэтому Сириус решил эту проблему именно таким способом – отловив лесных светлячком и наложив на них с десяток заклинаний, чтобы те не вырывались, вели себя смирно и дружелюбно.

– Беру свои слова обратно, – сказал Северус, подняв голову и глядя на светлячков. – Выглядит и правда… необычно.

– Вот это да! – театрально ахнул Сириус, посмотрев на Ремуса и Джеймса. – Вы тоже это слышали? Сев признал, что он не зря «носился по лесу, как угорелый»?

– Софии понравится, – улыбнувшись, сказал Ремус.

– Думаешь, тебе за это перепадет нечто особенное? – усмехнулся Джеймс, поглядев на Сириуса.

– Не знаю, – ответил Сириус, после минутного колебания. – Я просто хочу, чтобы она пошла со мной на бал.

И напоследок они украсили вход в каждую из гостиных факультетов. Чтобы не терять зря время, они разделились.

Возле входа в гостиную Пуффендуя, Ремус наколдовал ледяную скульптуру из семьи барсуков. Маленькие барсучата со звоном скакали вокруг родителей, переливаясь яркими цветами от бликов свечей.

Рядом со входом в гостиную Когтеврана, Северус создал ледяного величественного орла. Он сидел на перилах лестницы напротив входа, временами поднимаясь и кружа в воздухе.

Спустившись в подземелья к гостиной Слизерина, Сириус наколдовал внушительных размеров ледяную анаконду, которая сворачивалась кольцами и грозно шипела. Ползая по коридору вблизи гостиной, она оставляла широкий влажный след, который тут же покрывался ледяной коркой. Немного подумав, Сириус решил не накладывать на этот след противоскользящие чары, понадеявшись, что хотя бы один слизеринец сломает себе ногу, руку или шею. И понадеявшись, что это будет не Бланк.

Возле входа в родную гостиную Гриффиндора, Джеймс создал ледяного льва, который ходил взад-вперед перед портретом Полной Дамы, изредка издавая громоподобный рык.

В каждой факультетской гостиной, над камином, они разместили ряд новогодних носков для подарков, наполнив их леденцами и шоколадными конфетами. Без сюрприза не обошлось. В каждый носок они добавили несколько заколдованных конфет. Так, в носках Когтеврана были конфеты, съев которые человек обрастал перьями и издавал птичьи крики. У пуффендуйцев были конфеты с эффектом черно-белой шерсти и барсучьего фырканья, а у слизеринцев со змеиной чешуей и шипением. Любимые гриффиндорцы должны были обзавестись львиной гривой и грозно рычать. Эффект держался всего час, но был великолепен.

Путь от каждой гостиной и до Большого зала был также украшен. Стены покрывал иней, расписанный чудаковатым узором, а в воздухе кружили массивные снежинки, которые от прикосновения множились.

Все учебные коридоры они украсили остролистом, плющом и омелой. Вообще, никто из Мародеров не хотел использовать омелу, поскольку именно они становились самой частой жертвой, которых отлавливали под ней девушки. Но справедливо заметили, что лишать других шанса пообжиматься будет не правильно. На каждую дверь в учебный класс они повесили венок из ели, украшенный шишками, колокольчиками и золотистыми лентами.

С чистой совестью и совершенно без сил они завалились в свою спальню.

– Если Дамблдор не даст нам завтра кубок школы за потрясающее колдовство, – пробормотал Джеймс, – то я крайне разочаруюсь.

– Не тешь себя ложными надеждами, Джеймс, – ответил Северус из противоположного конца комнаты, – дай Мерлин, нас не накажут за то, что мы по школе шатались ночью.

Джеймс что-то тихо проворчал. Сил возмущаться уже ни у кого не осталось.

***

Уже спустя пару часов их всех будил Ремус:

– Давайте же, поднимайтесь. Неужели вы не хотите посмотреть, как все отреагируют на наши ночные старания.