Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 122 страниц)

– Ты первая, – сказал Луи, указав на летучий порох.

София взяла горсть пороха и, подходя к камину, еще раз напоследок обернулась на Сириуса, улыбнувшись.

Сириус с трудом сдерживался, чтобы не схватить ее за руку и никуда не отпускать. Они должны были увидеться через пару суток, но ему и минуты не хотелось проводить без нее.

София уже встала в камин и раскрыла рот, собираясь произнести пункт назначения, но сорвалась с места, в два шага пересекая разделяющее их расстояние, и влетев в объятия Сириуса. МакГонагалл и Луи даже среагировать никак не успели.

Сириус ее крепко сжал, уткнувшись носом в ее волосы и полной грудью вдыхая аромат, пытаясь надышаться.

– Я буду скучать, – едва слышно сказала она ему на ухо.

– Не задерживайся, София, – позвал ее Луи.

София легко коснулась губами щеки Сириуса, прежде чем отпустить его и вновь подошла к камину.

Сириус с замиранием сердца следил, как она снова берет летучий порох, встает в камин и произносит адрес.

– Я тоже буду скучать, Софи! – запоздало крикнул он, когда уже вспыхнуло зеленое пламя и она исчезла.

Следом за ней, поблагодарив профессора МакГонагалл, отправился и Луи.

– Мистер Блэк?

Сириус, все это время смотревший на потухший камин, перевел взгляд на МакГонагалл.

– Вам лучше тоже поторопиться, скоро отправляется поезд в Лондон.

– Мы трансгрессируем из Хогсмида, – ответил он, улыбнувшись профессору.

Она тут же поджала губы и покачала головой.

– Если вы собираетесь нарушить правила, то хотя бы не говорите об этом.

Ремус и Эшли

Ремус дождался пока за Сириусом и Софией закроется дверь и отдернул полог, в очередной раз мысленно поблагодарив заглущающие заклинания. Он не представлял, как сейчас будет смотреть Софии в глаза, после того, что он слышал, когда зашел в спальню ночью. Те пять секунд, что он шел от двери до своей кровати, пока не наложил заглушающие чары на свой полог, отрезав все звуки, показались ему адом. Ремусу каждый раз казалось, что у него выработался стойкий иммунитет ко всем пошлостям, но Сириус умудрялся открывать все новые грани. Но радовало хотя бы то, что они догадались задернуть полог и Ремусу не пришлось их еще и видеть, ему с лихвой хватило и звуков.

Сев на свою постель, Ремус почувствовал, как голову пронзила острая боль, заставив поморщиться. Все тело страшно ломило. Простынь и одеяло были насквозь сырыми.

Северус его предупреждал, что ему будет хуже, чем обычно, но боль переходила все границы. Он не мог даже встать, чувствуя в ногах слабость и истощение во всем организме. Перед глазами все двоилось и плыло. Он не представлял, как он сейчас будет собирать вещи и идти до Хогсмида.

– Еще с Эшли надо встретиться, – простонал он, падая обратно на кровать.

Они договорились вместе идти до Хогсмида. Эшли поедет в Лондон на поезде, а Ремус с Мародерами собирались трансгрессировать, чтобы время зря не тратить. И самое главное, он собирался рассказать Эшли о ликантропии. Но единственное, чего ему в данный момент хотелось, забыться, чтобы не чувствовать острой боли.

– Рем, ты как?

Над ним нависало обеспокоенное лицо Северуса. Ремус приподнял голову и огляделся, понимая, что он уснул.

– Который час? Я опоздал? – он сделал очередную попытку подняться, но тело вновь пронзила боль.

Северус на него еще с мгновение посмотрел, потом прошел до своей тумбочки и достал из нее крошечный пузырек.

– Кто-то вчера злоупотреблял настойкой, – сказал Северус, протягивая ему пузырек с кроваво-красной жидкостью. – Выпей, полностью от боли это не избавит, но желание сдохнуть пропадет.

Ремус трясущейся рукой опрокинул в себя зелье, которого было на один глоток, мгновенно ощущая, как по телу разливается жар.

– Все нормально? – спросил Северус, наблюдая за ним.

– Кажется, да, – неуверенно произнес Ремус, чувствуя, как острая боль проходит, оставляя лишь недомогание и тяжесть в мышцах.

Ремус взглянул на часы. До встречи с Эшли оставалось всего пятнадцать минут. Ремусу еще никогда в жизни так не хотелось послать все к черту и никуда не идти. Он позволил себе грязно выругаться, закрывая лицо руками.

– Если хочешь, можно Грин отправить Патронуса с сообщением, – предложил Северус, наблюдая за его мучениями и попутно складывая вещи в сумку.

– Нет-нет, я сам должен… увидеть ее, – сказал Ремус, собираясь с силами и поднимаясь с кровати. – Мы вместе хотели до Хогсмида идти. Я собирался ей рассказать все…

– Может это и не лучшая идея, – произнес Северус.

– В смысле? – Ремус тут же вскинул голову на него.

– Я имею в виду, ты сейчас в таком состоянии, – он окинул его взглядом. – Не лучший момент, чтобы сообщать важные новости.

– Да, наверное, – тихо сказал Ремус и, поборов желание снова упасть на кровать, стал собирать рюкзак. Предложение Северуса ничего сейчас не рассказывать Эшли очень понравилось Ремусу. У него и так не было ни малейшего желания говорить об этом, а сейчас еще и чувствовал себя настолько паршиво, что как бы лишнего не наговорил, не нагрубил ей или еще что похуже.

– Ты уверен, что сможешь трансгрессировать? – прервал его размышления Северус. – Можем и на поезде поехать со всеми.

В предполнолунные сутки оборотням не рекомендуется трансгрессировать, и вообще, попадать под любое магическое воздействие. Но Ремус как представлял, что он в таком состоянии полдня проведет в поезде в шумной компании друзей и Эшли, так тошно становилось. Он с трудом сдержал рвотный позыв, представив качающийся поезд и помотал головой.

– Нет, лучше трансгрессировать.

Он переоделся в чистую одежду и взглянул напоследок в зеркало, придя в ужас. Под глазами уже залегли синие круги, кожа бледно-серая с постоянной испариной на лбу. Под виском обозначился тонкий шрам. Волосы растрепаны.

– Я как вроде беспробудно пил целый месяц, – прошептал он, глядя на свое осунувшееся лицо, и пытаясь пригладить волосы.

– Не переживай, сегодня так каждый второй выглядит, – заверил его Северус. – Все решат, что ты просто перебрал вчера.

Ремуса это мало утешило, но деваться было некуда. Он взял свой рюкзак и направился на выход.

– Встретимся в Хогсмиде, – попрощался он с Северусом и вышел.

Обычно сладкие губы Эшли сегодня казались приторно-слащавыми, Ремус с трудом это стерпел, оторвавшись от нее посреди поцелуя.

– Прости… я что-то нехорошо себя чувствую, – виновато произнес он.

– Странно, ты вчера даже не пил, – обеспокоенно сказала Эшли.

– Наверное, простыл, пока на голгофе гуляли.

– Наверное, – она приложила ладонь к его лбу, – ох, ты горячий весь. Точно простыл! Ты уверен, что сможешь до Хогсмида идти?

– Да-да, смогу, – торопливо сказал он. – В Хогвартсе остаться я все равно не могу, мне домой надо, – чересчур грубо ответил он. – Пойдем.

Эшли была так взволнована его состояниям, что даже не разговаривала, лишь изредка бросая на него тревожные взгляды. Не выдержала она, когда они уже были на подходе к Хогсмиду.

– Ремус, тебе очень плохо? – спросила она, хватаясь за кончик своей косы. – Ты очень странно себе ведешь… меня это пугает.

Ремус нервно облизал пересохшие губы. Он и сам понимал, что странно себя ведет. Он даже не старался притворяться, что все хорошо. Не было сил.

– Прости. Сейчас просто такое время, – неожиданно у Ремуса возникло желание все ей рассказать. О ликантропии, о том, что они никогда не смогут быть вместе, о том, как он опасен. Рассказать и больше никогда ее не видеть, не чувствовать угрызений совести и удушающей вины за то, что обманывает ее.

Эшли мягко прикоснулась к его руке, взяв его за пальцы и несильно сжимая. Его в первую секунду, как током прошибло от легкого прикосновения, но в следующий же миг стало невероятно спокойно на душе. Словно свет пролили внутрь, сразу прогоняя все плохие мысли.

– Извини, – вновь сказал он, не в силах отвести взгляда от ее лучистых глаз. – Вчера был такой замечательный вечер, я вчера так счастлив был, а сегодня… полностью разбит.

– Ничего, так бывает, – нежно сказала она. – Я понимаю.

Ремус выдавил из себя улыбку в ответ. Он покрепче перехватил ее руку и направился в сторону станции, где уже стоял алый поезд.

Ремус помог ей занести вещи в купе и оставил ее с подругами. Он даже не чувствовал сожаления, за то, что опять струсил и ничего ей не рассказал. Малодушно решив, что Северус совершенно прав, сейчас не самый удачный момент, а вот в каникулы он ей обязательно расскажет.

– Рем!

Он оглянулся и увидел, как Эшли спрыгивает с высоких ступенек поезда, бегом направляясь к нему.

Она повисла на его шее, обнимая.

– Выздоравливай, – улыбнулась она, отпуская его из своих объятий, – и обязательно напиши мне завтра.

– Обязательно, – Ремус улыбнулся в ответ, в этот раз совершенно искренне, и наклонился к ней, легко поцеловав в губы.

Джеймс и Лили

– Джеймс! Джеймс, просыпайся.

Лили, уже полностью одетая и со сложенной сумкой, пыталась разбудить Джеймса. Она села рядом с ним на кровать, запуская пальцы в его волосы и взъерошивая их.

– Нам уже скоро выходить, – добавила она ласковым голоском и, наклонившись к его уху, прошептала: – Пора вставать, Джейми.

– Можно ты меня каждое утро так будить будешь? – пробормотал он, расплываясь в улыбке. – Мне так хорошо спится у тебя, – он открыл один глаз, посмотрев на Лили. – У нас в спальне постоянно шум. И подушка не такая мягкая.

Лили тихо посмеялась.

– И одеяло не такое теплое, – продолжал Джеймс. Он вытащил одну руку из-под одеяла и притянул Лили к себе, накрывая их с головой. – А самое ужасное, там тебя нет.

Он тут же оказался сверху, оставляя десятки коротких поцелуев по всему ее лицу, под смех Лили.

– Мы еще даже по домам не разъехались, а я уже скучаю, – произнес он, оторвавшись от нее. – Не представляю, как проведу без тебя эти дни.

– У вас и так дел невпроворот, – улыбнулась Лили, – сегодня вы с Сириусом Рождество отмечать будете. Завтра к Ремусу поедете. А там уже и мы встретимся.

– Два долгих, мучительных дня, – простонал Джеймс, падая на нее и придавливая своим телом.

– Ну и тяжелый же ты, Поттер, – выдохнула Лили.

– Гора мышц и недюжинный интеллект, – ответил Джеймс, перекатившись с нее на кровать.

Лили на это только похихикала.

– Пора вставать, – вздохнул Джеймс, нащупав на тумбочке очки и надев их.

– Пора, – подтвердила Лили и первая поднялась с кровати, разгладив помявшееся платье. Лили была в обычном, повседневном платье зеленого цвета, но выглядела не менее привлекательно, чем накануне вечером.

Джеймс лег на бок и подпер голову рукой, глядя, как Лили крутится перед зеркалом, поправляя волосы. Ему так нравилась в ней эта черта – всегда носить яркие платья, по поводу и без.

– Ты такая красивая, Лили.

Она тут же довольно порозовела и бросила на него горящий взгляд.

– И если ты сейчас же не встанешь, я – такая красивая, до станции пойду одна, – улыбнулась она.

Джеймс, наконец, поднялся и принялся одеваться.

– А если не поторопишься, то и на поезде одна поеду.

– На поезде? Мы собираемся трансгрессировать.

– Что?! – воскликнула Лили, резко оборачиваясь на него. – Это запрещено, Джеймс, все должны ехать на поезде!

– Да ладно тебе, Лили. Какой смысл тратить полдня на поездку, когда уже через полчаса ты можешь быть дома.

– Я точно не смогу, – покачала головой Лили. – Я же…

– Староста, – закатив глаза, произнес Джеймс таким тоном, словно это грязное ругательство.

– Да, староста, – сказала она, недовольно зыркнув на него. – И ты тоже поедешь на поезде. Это не обсуждается.

– Ну, ма-а-ам, – взмолился Джеймс, театрально сложив ладони в умоляющем жесте. – Можно мы с парнями трансгрессируем?

Лили чуть ли не задохнулась от возмущения, тут же вспыхнув недобрым румянцем.

– Делай, что хочешь, – холодно сказала она, отвернувшись.

Джеймс улыбнулся и подошел к ней со спины, обнимая за талию и целуя в шею.

– Давай с нами, Лили, – прошептал он ей на ушко. – Ты ведь и сама не хочешь ехать на поезде.

Она тут же растаяла от его поцелуев и, повернувшись к нему, коротко улыбнулась.

– Я правда не могу. Меня родители встретят в Лондоне. Да и мы с девочками хотели вместе ехать, мы не общались уже пару дней!

– Ну, раз с девочками, – сказал Джеймс, закатив глаза, – так и быть. Ну, а нам-то можно не ехать на поезде?

– Так и быть, – спародировала она Джеймса, – можете не ехать. А сейчас иди, собирайся, нам выходить надо уже.

– Есть, капитан, – ответил Джеймс и направился на выход. – Встретимся в гостиной через пять минут.

Пять минут Джеймса превратились в пятнадцать. Из замка они выходили одни из последних. Джеймс, с двумя большими сумками наперевес, спешил за Лили, которая налегке летела в Хогсмид.

– Эй, Поттеры!

Джеймс с Лили одновременно остановились и обернулись, заметив догоняющего их Сириуса.

– Куда спешите?

– Эванс собралась на поезде ехать, – ответил ему Джеймс, словно Лили не стояла рядом с ним.

Сириус показательно взглянул на часы.

– Думаете, успеете?

– Если вы не будете стоять и языками чесать, успеем! – сказала Лили и, развернувшись, снова направилась в сторону хогсмидской станции.

Джеймс с Сириус переглянулись и расхохотались в полный голос, но тем не менее, поспешили за Лили.

– Что ты сделал с волосами? – спросила Лили у Сириуса, с подозрением на него поглядывая.

– Ничего, – буркнул Сириус, заметно смутившись.

– Лили, разве ты забыла, что Сириус у нас кудрявый? – усмехнулся Джеймс, закидывая одну руку на плечо друга. – Он просто маскируется обычно.

– Ах да, припоминаю, – закивала Лили. – Ты курса с четвертого, кажется, прическу сменил.

– Почему снова так оставил? – спросил Джеймс, поглядев на вьющиеся волосы друга.

Сириус перевел мрачный взгляд с Джеймса на Лили и обратно.

– Бланк сказала, ей так нравится.

Джеймс уже начал расплываться в широкой улыбке, собираясь сказать какую-нибудь колкость, но его в бок пихнула Лили, покачав головой. Хотя Джеймс успел увидеть, каким хитрым блеском горят ее глаза. Ее тоже умиляла эта новая, открывшаяся черта в Сириусе под названием «София».

Подходя к станции они заметили Северуса и Ремуса, стоящих чуть вдалеке. Ремус подпирал стену, закрыв глаза и стоял, кажется, из последних сил.

– Ох, Рему уже паршиво, – протянул Сириус, прищурившись глядя на друга. – Только взгляни на него, он весь серый. Думаешь, ему не опасно в таком состоянии трансгрессировать?

– Думаю, на поезде ему еще хуже будет, – сказал Джеймс.

– Ему всегда так плохо перед полнолунием? – обеспокоенно спросила Лили, думая, почему же Северус не может сварить какое-нибудь зелье, облегчающее страдания. И решила, что займется этим вопросом после каникул.

– Всегда, – кивнул Джеймс.

Поезд издал первый предупреждающий гудок.

– Быстрее, Джеймс! – тут же воскликнула Лили, подходя к первому вагону. Все ученики уже сидели в поезде, и на платформе они оставались одни.

Он пропустил Лили вперед и поднялся за ней следом, оставить ее сумку.

– Ну что, увидимся через два дня, – улыбнулся Джеймс, притягивая ее к себе и обнимая.

– Увидимся, – улыбнулась Лили и потянулась к нему за поцелуем.

Послышался второй гудок и Лили отстранилась от него.

– Все, тебе пора, – сказала она, отступая на шаг. – Пока я не передумала и не заставила вас ехать на поезде.

Джеймс рассмеялся, но под строгим взглядом Лили тут же перестал.

– Хорошо-хорошо, я ухожу, – он еще раз быстро притянул к себе и чмокнул в губы.

Поезд загудел в третий, последний раз и тут же дернулся, собираясь отправляться.

– Пока, Лили! – Джеймс остановился на ступеньках, держась за открытую дверь. – Я через пять минут буду дома, напишу тебе письмо. Когда ты приедешь домой, тебя уже будет ждать сова.

Поезд уже начал набирать ход, а Джеймс все медлил, не в силах расстаться с Лили.

– Поттер, ты опять заставляешь меня нервничать! – не выдержала она. – Либо уходи, либо я затащу тебя внутрь.

Джеймс широко улыбнулся, бросил: «Увидимся, Лили!» и спрыгнул со ступенек вагона, жестко приземлившись на платформу.

========== 78. 12 Grimmauld Place I ==========

София де Бланк

София вывалилась из камина в гостиной, не удержавшись и упав на колени.

– Мадемуазель София, рады видеть вас дома.

София подняла голову, замечая эльфа.

– Привет, Поли, я тоже рада, – улыбнулась София, поднимаясь на ноги.

В следующее мгновение из камина вышел Луи, он окинул сестру взглядом и усмехнулся.

– Не советую появляться перед родителями в этой футболке.

– Да, плевать, – София улыбнулась еще шире.

Луи внимательно посмотрел на нее и сел в кресло, кивком головы указав на противоположное. София тут же в него забралась, подтянув ноги к себе.

– Поли, будь добра, принеси для Софии завтрак, – обратился Луи к домовику.

Эльф кивнула и с негромким хлопком исчезла.

– Я же просил тебя, София, не связываться с Сириусом Блэком, – устало сказал Луи. София все ждала, что брат улыбнется, но он говорил с непривычной серьезностью и обеспокоенностью во взгляде. – Я так редко тебя о чем-то прошу. Тебе всего лишь надо было ограничить общение с этим человеком, а ты… целовалась с ним.

– Это самое безобидное, что мы делаем, – произнесла София, с удовольствием глядя, как меняется выражение лица брата. Он порозовел и протер лицо руками, стараясь согнать смущение.

– Избавь меня от подробностей! – он поднялся из кресла и остановился возле окна. – Твоя вредность, порой, не знает границ.

София внимательно следила за братом, не до конца понимая его возмущение. Он и раньше говорил ей, с кем можно дружить, а с кем нельзя. Но на этом обычно все и заканчивалось, Луи лишь озвучивал волю родителей, а сам никогда ее не контролировал.

– А что ты так волнуешься? – спросила она. – Когда я была с Джо, вам не нравилось. Блэк тоже не нравится, а он чистокровный, между прочим!

– Ты прекрасно понимаешь, почему он не нравится, – холодно отозвался Луи.

– Ах, ну да, предатель и маглолюб, – София театрально скривилась, – совсем, как я. Правду говорят, в семье не без урода, – добавила она, улыбнувшись. София была в таком прекрасном расположении духа, что даже спорить не хотелось.

Луи перевел на нее взгляд, позволив себе мельком улыбнуться.

– Это не так, ты же знаешь, – мягко сказал он, вновь возвращаясь в кресло.

София знала, что все как раз таки именно так, но Луи любил ее и такой.

– В любом случае, – вздохнул он, – я надеюсь, что у тебя с ним ничего серьезного.

София неопределенно пожала плечами, отведя взгляд. Ответ на этот вопрос она и сама не знала.

– София? – сурово спросил Луи, видя ее замешательство. – У тебя ведь с ним ничего серьезного?

– Ну, а что значит, серьезное? – вскинулась она в ответ. – Хочешь знать, поженимся ли мы? Очень сомневаюсь. Проведу ли я у него остаток каникул? Определенно.

Луи на нее ошарашено смотрел долю секунды, но быстро нацепил безразличное выражение лица. София на это только усмехнулась – они учились у лучших.

– Вряд ли ты проведешь у него каникулы.

– Это еще почему? Мы с ним уже договорились.

Луи долго молчал, прежде чем сказать:

– Родителям это точно не понравится.

– А когда я у них что-то спрашивала? – возмутилась София. – И когда им было не плевать, где я провожу каникулы?

София искренне не понимала, с чего бы вдруг родителям быть против. Конечно, они могли ради приличия возмутиться, что она опять где-то шляется, но в глубине души им всегда было безразлично, где она и с кем. Это Луи мог переживать. Но на этот случай у них имелись их уроборосы, по которому Луи мог ее найти где бы она ни была.

– Где, кстати, родители? Почему не встречают любимую дочь из школы? – усмехнулась София.

Впрочем, родители ее никогда не встречали, а делали это обычно Луи с домовиками. С родителями же она всегда встречалась только на ужине.

– Я им тут, между прочим, «отвратительно» по Истории магии привезла, они будут мной гордиться, – опять пошутила София.

Луи не сдержался, и негромко рассмеялся.

– Профессор Слизнорт три раза писал о твоей успеваемости, поверь, родители уже в курсе, – улыбнулся он. – Они рады и тому, что тебя не исключили за бесконечные прогулы.

– Учись, как надо преподносить плохие новости, – самодовольно сказала София, подняв вверх указательный палец. – Я половину экзаменов завалила, а они рады, что меня из школы не поперли.

Луи продолжал смотреть на нее с улыбкой.

– Я скучал по тебе.

– Конечно, скучал! У вас же тут, наверное, сплошная работа, да приемы всякие в промежутках. Просто тоска.

Луи вдруг поменялся во взгляде, посмотрев на нее с некоторой грустью и жалостью.

– Я рад, что ты снова… такая.

София слабо улыбнулась, без лишних слов понимая, о чем он говорит. Последние полгода, пока она не уехала в Хогвартс, она скорее тень напоминала, а не живого человека. У нее не было ни каких-либо желаний, ни эмоций, полностью лишенная жизненных сил. И хотелось только одного, чтобы все побыстрее закончилось.

– Это все благодаря Блэку, – сказала она вдруг, поднимая взгляд на брата. – Ты же знаешь, мне жить не хотелось. А Сириус… Блэк, он… снова вернул меня.

У нее дрогнул голос, но она пересилила себя, улыбнувшись и посмотрев на Луи. У них всегда были доверительные отношения и она знала, что может ему рассказать самые сокровенные свои тайны, что он не будет ни смеяться, ни осуждать.

– Я его люблю, Луи, – произнесла она дрожащим голосом, впервые озвучивая то, что так давно переполняет сердце, и сразу ощущая легкость на душе.

– София…

Луи смотрел на нее во все глаза. Софии даже на мгновение показалось, что у него слезы в глазах стоят, но это быстро прошло и она все свалила на освещение.

– Ты мог бы сказать, что моя вредность зашла слишком далеко, – неуверенно произнесла София, когда молчание стало затягиваться. – Ты просил не связываться с ним, а я взяла и влюбилась.

Луи нервно рассмеялся.

– Это так на тебя похоже, – сказал он. И тут уж София точно увидела, что голубые глаза брата влажные насквозь. Он смотрел на нее с непонятным отчаянием и мольбой.

– Что с тобой, Луи? – с подозрением спросила София. Она сомневалась, что такой эффект вызвало всего лишь ее признание.

Луи помотал головой, прикрыв глаза на мгновение.

– Все нормально, – ответил он, открывая глаза и глядя с привычной безмятежностью.

София, прищурившись, на него посмотрела, но все ее размышления прервала Поли.

– Ваш завтрак, мадемуазель София, – в комнату вошла эльф, неся над головой серебряный поднос, полностью заставленный тарелками и чашками.

– Благодарю, – сказала она эльфу. Время уже близилось к обеду, а она ела последний раз на рождественском пиру, только сейчас ощущая, что желудок уже к позвоночнику прилип.

София взяла нарезанный хрустящий багет и щедро намазала его сливочным маслом, сверху полив джемом.

– О, да, как я по тебе скучала, – произнесла София с придыханием, – великолепная французская кухня.

Луи с легкой улыбкой наблюдал, с каким наслаждением она ест свежий тартин.

– На ужин сегодня будут твои любимые трюфели, – сказал Луи.

– Ты просто чудо, Луи, – произнесла София с набитым ртом, думая о том, что съездить домой следовало хотя бы ради вкусной еды.

Остаток дня она провела в своей комнате. Вначале ее развлекал Луи, своими рассказами о работе, о скучных встречах с министерскими работниками и несколькими светсткими приемами, на которых ему пришлось быть. Они вместе посмеялись над некоторыми привычками англичан, обсудили английскую кухню, где у каждого появилось новое любимое блюдо, и долго возмущались по поводу свирепого климата.

После обеда Луи ее оставил, и София достала укулеле, планируя поиграть. Доставая инструмент из рюкзака, она зацепилась взглядом за пачку сигарет, которую она стянула из мантии Блэка, когда шла до своей спальни в школе. София взяла пачку и вышла на балкончик, устроившись на невысокой подставке.

Она уже приготовила палочку, планируя мучиться в попытке прикурить, но открыв пачку сигарет, обнаружила в ней магловскую зажигалку. Самую обыкновенную, красную зажигалку.

– Чертов Блэк, – вполголоса усмехнулась София.

Конечно же, он знает, что я у него сигареты таскаю.

Какая забота.

София достала сигарету, зажигалку и чиркнула колесиком, прикуривая от вспыхнувшего огонька.

Она откинулась спиной на холодную стену дома, медленно вдыхая дым и чувствуя приятную слабость в пальцах. Она вновь улыбнулась, подумав о Блэке и о том, что он позаботился об ее вредной привычке.

А ведь и зажигалка тоже красная.

Все пытается мне подсунуть гриффиндорскую расцветку.

Она снова раскрыла пачку, планируя убрать обратно зажигалку, как увидела в ней сложенный кусок плотного пергамента. Ожидая увидеть там записку от Блэка, она потянула за краешек, и развернула сложенный пополам лист.

– Мерлин…

София даже оторвалась от сигареты, глядя на снимок. Пергамент оказался колдографией, на которой был изображен Сириус со слизеринским галстуком на шее и София в его футболке с надписью, они смеялись и смотрели не в камеру, а друг на друга. Блэк ее обнимал и другой рукой убирал ее распущенные волосы от лица. Их фотографировала Стоун, сказав, что такое событие необходимо запечатлить, но София успешно забыла об этом в тот же день.

Она повертела колдографию в руке и увидела на оборотной стороне надпись, выведенную рукой Блэка: «вернешь при встрече». У нее вдруг сжалось сердце, требуя немедленно его увидеть.

София в последний раз крепко затянулась, выкинула недокуренную сигарету с балкона прямиком в куст отцветших белых роз, и вернулась в комнату. Ей хотелось хотя бы письмо Блэку написать, но своей совы у нее не было, а филин Луи, как он сказал, улетел во Францию с посылкой.

Но чтобы не терять вдохновение попусту, она решила написать песню. В последний раз она писала, когда ее переполняла злость и отчаяние из-за Блэка, сейчас же ее переполняет такая безудержная страсть и нежность к нему, что глядишь и сердце не выдержит, требуя срочно всю эту страсть куда-то направить.

– Мадемуазель София, – к ней в комнату заглянула Поли, – ужин будет через десять минут. Господин де Бланк просит вас не опаздывать.

– Спасибо, Поли, – ответила София, не поднимая голову от пергамента. Все это время она просидела над своими стихами, успев подобрать и мелодию.

Эльф исчезла с хлопком и София словно очнулась, тут же поднимаясь. Решив не искушать судьбу, футболку она, все-таки, переодела, сменив ее на обычную черную и накинув сверху мантию.

Спустилась София ровно к указанному времени, но семейство уже сидело за столом.

Она поздоровалась с родителями и прошла к своему месту, под строгим взглядом матери, который опять задержался на ее неряшливо собранных волосах.

София села рядом с мадам де Бланк, что сидела по левую руку от ее отца и напротив Луи.

– Как дела в школе, София? – поинтересовалась мама. – Как тебе нравится Хогвартс?

– О, неплохо, – с излишним воодушевлением ответила София. Это были дежурные вопросы, на которые необходимо было давать дежурные ответы, но у Софии было слишком хорошее настроение, чтобы следовать установленному регламенту. – Сам Хогвартс немного мрачноват, комната у меня в подземелье, там холодно и сыро, но я привыкла, – улыбнулась София. Она знала, что мать, как и она же, любит светлый интерьер и не любит любые помещения, что ниже первого этажа. – Уроки у нас ведет призрак. О мертвых, конечно, либо хорошо, либо ничего, но… учитель из него никудышный.

София снова не сдержала улыбку и продолжила:

– А рядом со школой находится лес, где обитают смертельно-опасные твари. По коридорам там летает полтергейст, который норовит столкнуть тебя с лестницы, чтобы ты ноги переломала. О, еще там есть Черное озеро, куда не так давно гриндилоу утащили детей. А за любую провинность приходится драить котлы с многовековой жижей на них. Но в целом, Хогвартс мне нравится. Там есть приятные моменты.

В глазах мадам де Бланк читался откровенный ужас, но она лишь сказала:

– Опять твои шутки, София.

София усмехнулась, закатив глаза.

– Это не шутки.

– В любом случае, это не важно, – произнес Филипп де Бланк и промокнул кончиком салфетки уголки губ.

София перевела скучающий взгляд на отца. Ему, конечно же, все было не важно. Мать хотя бы делала вид, что интересуется ее делами в школе.

– У нас для тебя объявление, София, – сказал отец, подняв на нее свой взгляд. – Завтра состоится помолвка.

– Неужели? – усмехнулась София и посмотрела на брата. – Мерлин, Луи, тебе наконец-то нашли невесту?

Луи скривил губы и опустил взгляд.

– Помолвка не Луи, София, – строго сказал отец, – а твоя.

София нервно хихикнула и расплылась в улыбке, переводя взгляд с родителей на Луи, не до конца понимая смысл сказанных слов.

– Папа, вы такой шутник, – продолжала улыбаться София.

Луи, наконец-то, поднял на нее глаза, в которых читалась скорбь и вина. Улыбка с губ Софии стала медленно сползать.

– Скажите, что это шутка, – у нее дрогнул голос, и она вновь взглянула на отца.

– Это не шутка, София. Не думала же ты, что мы пустим вопрос твоего замужества на самотек.

– Вообще, именно так я и думала! – вспылила София. – Когда вы мне говорили, что я безнадежна и позор семьи!

– В любом случае, планы изменились, – спокойно произнес отец, – завтра будет подписан договор и назначена дата свадьбы.

– Я не выйду замуж!

– Ты даже не хочешь знать, кто он? – вмешалась мадам де Бланк. – Мне сказали, вы с ним хорошо ладите…

– Мне наплевать кто он!

София чувствовала, как страх сковывает тело, как ужас расползается по венам. Она не верила в происходящее. Все казалось полным абсурдом. Тема ее замужества никогда не поднималась в семье, София всегда была уверена, что ее это не коснется. И сейчас отказывалась принимать происходящее.

– Это мистер Блэк, София, – произнес отец.

– Что?..

– Регулус Блэк, – добавил Луи, в голосе которого отчетливо звучало сожаление.

– Нет, – София опять рассмеялась, – нет. Нет, я не выйду за него. Вы все рехнулись! У вас крыша поехала, если вы решили, что я выйду за него!

– Это произойдет, София, хочешь ты этого или нет, – сказал отец.

– Нет, этого не произойдет! Хотите вы этого или нет! – София поднялась, с грохотом отодвигая стул, – вы не сможете меня заставить!

– Немедленно сядь обратно, София, мы не закончили.

– Да пошли вы все к черту! – выкрикнула она, выходя из-за стола и стремительно направляясь к выходу. Все внутри нее кричало о том, чтобы она бежала отсюда как можно дальше. Бежала и не оглядывалась.

Но неожиданно она почувствовала, как все тело сковали невидимые путы, в следующую же секунду впечатав ее обратно в стул, на котором она сидела.

– Я сказал, – раздельно процедил отец, – мы не закончили.

София всегда знала, что отца лучше не злить. Своей злости и ярости она была обязана ему, в полной мере унаследовав его взрывной характер. И всегда знала, во что это выливается, если его ослушаться.

Она вся дрожала от гнева и не сводила с отца ненавистного взгляда, не в силах и пошевелиться, связанная магией.