Текст книги "Marauders (СИ)"

Автор книги: Marta K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 122 страниц)

– О, привет, Эшли! – Ремус густо покраснел, – нет… в смысле, я не расстроен, просто…

Ремус совсем смутился и окончание предложения было не разобрать. Сириус на это показательно закатил глаза.

– А ты кто? Тоже пришла с плохими новостями? – нагрубил ей Сириус, недовольно взглянув.

– Эм…нет, – Эшли слегка смутилась, – увидимся, Ремус.

– Увидимся, – протянул Ремус и проводил ее взглядом. Повернувшись к Сириусу, он спросил: – И что это было? Обязательно было грубить?

– Почему никто не может дать нам нормально позавтракать?! Что всем нужно?! – вспылил Сириус.

– Ты опять не в духе, Бродяга? – недовольно проворчал Джеймс, – что с тобой происходит?

– Ничего! Давайте уже быстрее пойдем на урок.

– Куда ты торопишься? У нас еще целых пятнадцать минут.

– Или тебе не терпится увидеть наших змеек? – спросил Северус, – или одну конкретную?

Джеймс посмеялся. Ремус лишь испытывающе смотрел на Сириуса и ничего не комментировал.

– Ой, да пошли вы! – Сириус подхватил сумку и отправился на урок.

Зайдя в класс, Сириус увидел одинокую фигурку, склонившуюся над пергаментом.

Опять завтрак пропустила. Опять прячется от меня.

Сириус громко хлопнул дверью, Бланк вздрогнула и повернулась на шум. У нее на шее был повязан шелковый платок зеленого цвета. Сириус усмехнулся, но не успел он ничего сказать, за ним в класс с шумом завалились Мародеры, а за ними потянулись и остальные студенты.

В классе царил галдеж, пока с ударами колокола не вошла профессор МакГонагалл. Тишина наступила в один миг.

– Доброе утро, студенты, – сухо поздоровалась профессор, – сегодня мы начинаем новый раздел – детрансфигурацию.

Профессор пустилась в объяснение сложных определений, понятий и методов детрансфигурации.

Бланк сидела на соседнем ряду, чуть позади. Сириус не мог терпеть и изредка поворачивался, посмотреть на нее, но она его полностью игнорировала. Не выдержав, он отлевитировал ей записку с вопросом: «Подсказать заклинание, убирающее засосы?». Он пристально следил за тем, как его пергамент приземлился перед ней на учебник, как она разворачивает его, читает и на щеках появляется румянец. Бланк резко подняла голову, прожгла его взглядом и начала что-то строчить в ответ. Написав, она попыталась также отлевитировать пергамент Сириусу, но на полпути записка просто упала на пол. Сириус закрыл глаза, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Приманив пергамент, он прочел ответ: «Иди к черту, Блэк! P.S. Кажется, ты и сам не знаешь это заклинание».

Настроение у Сириуса заметно поднялось.

София де Бланк

Блэк вел себя на удивление сносно и за целый день прислал лишь одну записку. Софию это начало немного напрягать, она ожидала от него совершенно другой реакции. Она переживала, что он усилит свои домогательства, а его равнодушие сильно нервировало и заставляло бояться, что он лишь готовит что-то еще более ужасное.

Или может он, наконец-то, успокоился? Добился своего и сейчас найдет себе новую жертву.

…или ему не понравилось?

Мерлин, ты дура!

София шла с ужина, когда в одном из подземелий дорогу ей перегородил Блэк. Она тут же остановилась.

– Куда спешишь, дорогуша? – он медленно стал подходить к ней.

– Уйди с дороги, Блэк.

– Ты опять грубишь? Как нехорошо.

Блэк остановился совсем близко и взял в руку выбившуюся прядь ее волос. У Софии ускорилось сердцебиение, дыхание участилось. Он опустил свою руку на ее шею, и провел пальцами по своим засосам.

– Не трогай меня! – София ударила по его руке. Голос дрожал.

– Ты вчера слишком быстро убежала, Бланк, – он стал притеснять ее к стене, заставляя отступать ее назад. София дернулась в сторону, но Блэк тут же перехватил ее и грубо прижал к стене, не давай вырваться, – хватит убегать от меня, Бланк.

Он говорил ей на ухо, обдавая своим горячим дыханием, отчего у нее вся шея покрылась мурашками.

– Ты еще не поняла, дорогуша? Это неизбежно, – медленно говорил он, задевая губами кончик ее уха, от чего у нее колени подгибались. Внутри нее все дрожало.

– Отстань от меня, Блэк! Ты мне противен! – София уперлась руками в его грудь, стараясь отодвинуть его как можно дальше.

– Противен? – Блэк тихо рассмеялся, – скажи еще, что тебе не понравилось.

– Нет!

– Скажи это, Бланк, – он снова переместил одну руку на ее шею, немного сдавливая ее и поглаживая кожу большим пальцем. У Софии от этого сбивалось сердце и перехватывало дыхание.

– Не понравилось! Ты мерзкий, Блэк! Убери свои руки!

София молилась всем известным богам, чтобы в коридоре кто-нибудь появился и прекратил это все. Ей казалось, что сердце взорвется в груди, если Блэк не остановится.

Или же наоборот. Если он остановится.

– А может быть нам попробовать еще раз, Бланк? – он был так близко, что кончик его носа касался ее щеки. Серые глаза полностью заволокло туманом.

– Пожалуйста, Блэк…

Он тут же прижался к ней, обхватив губами ее нижнюю губу и вырывая из нее сдавленный стон. Он сразу прижал ее крепче к себе, полностью проникая языком внутрь, заставляя терять ее остатки разума.

– Нет!

София резко проснулась и села на кровати. Сердце колотилось, как сумасшедшее.

– Что за… – она вглядывалась во тьму спальни и все еще тяжело дышала.

Это сон, всего лишь сон.

Она нашла часы на тумбочке, циферблат показывал: «2:40». На негнущихся ногах она дошла до ванной и умылась холодной водой, пытаясь прогнать остатки сна и мысли о Блэке.

Этот гад даже во сне покоя не дает.

Она подняла голову от раковины и взглянула на себя в зеркало. На бледной коже шеи ярко выделялся красно-синий след, оставленный Блэком. Она провела по нему пальцами, ощущая шероховатую кожу.

София вернулась обратно в кровать и легла. Сна не было. На нее опять навалилось чувство вины. Вины за этот поцелуй перед Джори.

Его больше нет. Его. Нет.

Ей было противно от самой себя. Она предала все свои принципы, предала себя и предала Джори. София еще в детстве поклялась себе, что никогда не свяжется с чистокровным, презирая все их традиции и правила. Еще на первом курсе они с Джори поклялись друг другу, что всегда будут вместе. Но из головы упорно не шел Блэк со своими губами и руками. Он засел в ее мыслях, нагло ухмылялся и говорил: «Я знаю, что тебе понравилось, дорогуша».

Не в силах больше выдерживать давящей тишины, София поднялась и пошла в гостиную.

– Като? – удивленно спросила София, заметив на диване своего второкурсника.

– Привет, София, – ответил он, повернув голову.

– Тоже не спится? – София села на диван и посмотрела на потухший камин, размышляя, почему никто его никогда не разжигает, кроме нее.

– Вроде того, – вздохнул он и, проследив за ее взглядом, спросил: – я могу разжечь камин, если хочешь.

– Будь добр, – усмехнулась София.

Все на Слизерине уже знали о ее «успехах» в магии. Некоторые этот факт игнорировали, некоторые кривили лица, глядя на ее попытки колдовать, а некоторые предлагали свою помощь. Ничьи подачки София никогда не принимала, считая это унизительным, но помощь от Като ей принимать было не зазорно. Като был необычным ребенком и необычным слизеринцем. Он был умным, очень спокойным и рассудительным, всегда мог выслушать и помочь, даже если для него в этом не было выгоды, и он практически не общался со своими сверстниками.

Софии он нравился, хоть и был полной противоположностью ее в детстве. В свои двенадцать София редко держала учебник в руках, обладала буйным нравом, была безрассудной и, кажется, только и делала, что смеялась и развлекалась.

С Като она познакомилась еще в начале сентября, когда она так же посреди ночи вышла в гостиную, а там сидел он. Като предложил ей сыграть в шахматы и она согласилась, хоть и играла последний раз в далеком детстве с Луи, когда тот еще учился в школе. С тех пор они иногда играли партию-другую, но Софии еще ни разу не удалось у него выиграть.

Като произнес заклинание и в камине тут же вспыхнул огонь, отбросив блики на стекла его очков.

София обратила внимание на книгу, которую он читал, пока не пришла она.

– Нумерология? Отличное чтиво для второкурсника. Интересно? – с иронией спросила она.

– На самом деле, да, – важно ответил он, поправив сползающие очки. – Я мог бы рассказать тебе о теореме Бриджит Венлок, но вижу, что тебя сейчас беспокоит что-то совсем другое.

– Ты чертовски прав, Като, – протянула она, заворожено глядя в огонь.

– Тебе приснился плохой сон?

– Да, кошмар… – сказала она и усмехнулась, – поцелуй дементора. Всю душу из меня высосал.

– Надо было выпустить в него патронуса, – Като улыбнулся одними уголками губ.

– Вот бы я еще умела, – вздохнула София.

Они замолчали и София подумала, что было бы здорово иметь такого младшего брата, как Като.

Или, может, я просто скучаю по Луи? Они ведь оба такие все из себя умные…

– Като, у тебя есть брат или сестра?

– Нет, – ответил он и, немного помедлив, добавил, – у меня нет семьи.

– В каком смысле? – нахмурилась София, и повернула к нему голову.

– Я… родителей у меня нет и я живу с дядей, но с ним у нас не складываются отношения.

– Мне жаль, – выдавила из себя София.

– Мне тоже.

– А в чем проблема с дядей? – после долгой паузы спросила София.

– Я для него «обуза» и «выродок», – спокойно ответил он, – мама умерла при родах и меня сразу «повесили» на него. Моего отца он никогда не знал.

– Никто этого не заслуживает, – тихо сказала София, уйдя в свои мысли.

– Что? – не расслышал Като.

– Никто не заслуживает такого, – уже громко повторила она, – все дети должны жить в любви.

– А тебя родители любят? – спросил он, глядя ей в лицо.

– Меня? Думаю, нет.

– Почему?

София задумалась и пожала плечами.

– Отец всегда только и делал, что заставлял учиться и работать над собой, причем весьма жестокими и извращенными способами, а когда понял, что бестолку, просто перестал меня замечать. Любящие родители так не делают. Мать, конечно, меня никогда не била и не унижала, но ее вечный взгляд, а-ля, «без слез на твою рожу не взглянешь», тоже мало говорит о любви.

– А ты их любишь? – спросил Като, все также внимательно наблюдая за ней.

– Ты задаешь слишком сложные вопросы, – усмехнулась София.

– И все-таки?

– Что такое «любовь»? Я, например, люблю своего брата, люблю…своего друга, а родителей? Наверное, нет, потому что к ним я не чувствую того же.

– Любовь не всегда проявляется одинаково. Можно любить несколько людей одновременно и всех по-разному. К кому-то испытывать нежность, к кому-то привязанность, к кому-то испытывать страстные чувства.

– Слушай, Като, – София прищурились, – тебе не кажется, что ты слишком умный для своих лет? Где ты этого понабрался?

– Я много читаю.

– Вот он, корень зла!

Като ей сдержано улыбнулся. Софии вдруг пришла в голову мысль и она осторожно посмотрела на своего маленького друга, размышляя.

– Като, а что ты скажешь на счет ненависти?

– В каком плане? – он вновь поправил очки и внимательно посмотрел на нее.

– Можно ли очень сильно ненавидеть человека, но при этом, – София старательно подбирала слова, – и при этом испытывать некое влечение.

Като задумался и посмотрел на огонь.

Конечно, откуда ему знать, он ребенок.

Зря я его гружу этим бредом…

– Люди, как правило, противопоставляют ненависти любовь, но я считаю, это не всегда верно, – ответил, наконец, он. – Когда человек любит кого-то или ненавидит, он часто испытывает схожие эмоции. Он всегда обращает внимание на объект своих чувств, учащается пульс и появляется волнение. В нем возникает желание касаться – принести боль или же напротив, обнять, например. Он испытывает удовлетворения, получая ответные эмоции от объекта чувств. Ему нравится смотреть, как человек злится или же напротив, радуется. В некоторых ситуациях, в своей сути, любовь и ненависть это одно и то же. Эти чувства разрушительны и толкают человека на совершение необдуманных, порой жестоких или глупых, поступков. Поэтому испытывать влечение к человеку, которого ненавидишь, вполне нормально.

София ошарашено смотрела на Като, находясь под впечатлением его речи.

– Тяжело тебе, наверное, живется таким умным.

– Тяжело, – вздохнул Като совершенно искренне.

София рассмеялась и взлохматила его волосы, аккуратно лежащие на ровный пробор. Он их тут же прилизал обратно, пригладив рукой.

– Загрузила я тебя, – она виновато посмотрела на него.

– Вовсе нет, – сказал Като, – обсуждение различных вопросов заставляют тебя взглянуть по-новому на уже устоявшиеся вещи или вдруг открыть для себя какую-то истину.

– Какую истину ты узнал сейчас? – София усмехнулась.

– Ты влюбилась.

– Ты с ума сошел, Като! – София вдруг испытала необъяснимый страх, – это не так!

Като ей ничего не ответил и только кивнул. Сердце опять участило свой ритм, а дыхание сбилось.

– Я давно люблю одного человека и это никогда не изменится, – твердо сказала София.

– Как я уже говорил, можно испытывать чувства к нескольким людям одновременно, – тихо сказал Като.

Софии хотелось накричать, как всегда вспылить и отстаивать свою правоту, но взглянув на спокойное и серьезное лицо Като, передумала. Он всегда действовал на нее положительно и успокаивающе.

Наорала бы на неповинного ребенка. Это все вина Блэка и его дурное влияние! Он вызывает во мне все самые отвратительные и низкие эмоции.

…а причем тут вообще Блэк?!

Она была совершенно не согласна с Като. Блэк вызывал в ней шквал ненависти и гнева, являясь для нее самым острым раздражителем. Там не было и доли влюбленности, в этом она не сомневалась. Хотя и не отрицала, что некоторое влечение все-таки есть. София проклинала себя за столь низкое чувство к столь неприятному человеку, и старалась эти чувства в себе заглушить.

– Като, расскажи мне лучше о теореме Бриджит Венлок, – произнесла София, – глядишь, и сон вернется.

Като радостно улыбнулся, что с ним редко бывает, и взял учебник по нумерологии.

========== 25. Господа Мародеры ==========

Лили Эванс

Лили сидела возле камина в компании Мародеров и Алисы и они все вместе обсуждали предстоящий поход в Хогсмид.

– Эванс, ты ведь пойдешь со мной в Хогсмид? – Джеймс ей радостно улыбнулся. Видимо, привычка задавать этот вопрос на протяжении четырех лет настолько въелась в него, что он никак не может перестать.

– Пойду, Поттер, так и быть, – вздохнула Лили.

– А не слишком ли жирно вам будет? – спросил недовольный Сириус.

– Блэк, что с тобой происходит? – удивилась Алиса, – ты в последнее время, как с цепи сорвался.

Мародеры засмеялись и переглянулись, и даже Блэк кисло улыбнулся.

– Вы и так прошлый поход в Хогсмиде вместе провели, теперь наша очередь, – проворчал Сириус.

– Сириус, ты ревнуешь Джеймса к Лили, – рассмеялась Алиса.

– Заткнись, Стоун, – беззлобно огрызнулся Сириус.

– Да ладно тебе, Сириус, – сказал Джеймс с серьезным лицом, – ты же знаешь, ты навсегда в моем сердце.

Сириус на него хмуро уставился. Джеймс не выдержал и рассмеялся.

– Сириус, мы же недавно ходили в Хогсмид все вместе, – сказал Ремус.

– Это не то, – стоял на своем Блэк, – ты постоянно ворчал, что это противозаконно, что слегка портило атмосферу.

– Давайте сделаем так, – сказала Лили, прерывая спор, – вы пойдете своей компанией, а я пойду с Алисой и девочками. И после обеда можно будет всем вместе встретиться в «Трех метлах».

– Отличная идея, Цветочек, – Сириус даже соизволил улыбнуться.

На том и порешили.

Они просидели возле камина до поздней ночи, весело смеясь и обсуждая происшествие, случившееся на последнем уроке по Уходу за магическими существами. Из всей компании его посещали только Ремус, Джеймс и Сириус, которые пол вечера и рассказывали, как они изучали саламандр и как одна из них подпалила слизеринцам мантии.

Наверняка не без помощи Джеймса и Сириуса.

Ближе к полуночи Алиса отправилась в спальню и Лили, вслед за подругой, тоже поднялась с дивана. Джеймс тут же соскочил и пошел провожать ее до лестницы, ведущую в женскую половину.

– Извини, что так получилось, – виновато сказал он, – я бы хотел весь день провести с тобой завтра.

– Никаких проблем, Джеймс, – Лили ему улыбнулась и обвила шею руками, – к тому же, ты сейчас нужен Сириусу, что-то он не в духе в последнее время.

Джеймс оглянулся и задумчиво посмотрел на друга, который в этот момент глядел в огонь и хмурился.

– Он и правда странный, – согласился Джеймс, – вечер субботы, а он в гостиной сидит в компании друзей. Если завтра на землю упадет метеорит, ты знаешь, кто в этом виноват.

Лили рассмеялась. Джеймс притянул ее к себе и поцеловал.

– Спокойной ночи, Джеймс, – выдохнула Лили, когда он отпустил ее.

– Спокойной ночи, Лили.

Лили поднялась в свою спальню. С этого года она жила одна, каждому старосте школы полагалась отдельная комната, которая находилась в факультетской гостиной. Лили нравилась ее новая спальня. Она была довольно просторная и по интерьеру практически ничем не отличалась от общих спален. Разве что окно было только одно и ванная комната меньше размером.

***

Лили была рада провести время в компании подруг. Им редко удавалось сходить в Хогсмид вчетвером. В прошлые годы Алиса всегда ходила туда с Фрэнком. Марлин всегда посещала волшебную деревню с одним из своих многочисленных поклонников, а Мэри обычно ходила туда в компании своей кузины с Пуффендуя.

Встретившись с девочками в гостиной, они сходили на завтрак в Большой зал и сразу же отправились в Хогсмид.

Всю дорогу до деревни Лили слушала последние новости подруг. Сейчас, из-за того, что она стала отдельно жить и из-за времени, которое она проводила с Джеймсом, она практически перестала видеться с девочками, пересекаясь с ними только на уроках и иногда в библиотеке.

Алиса все переживала за Фрэнка, который сейчас проходит обучение в мракоборческом центре. Его группу до заданий пока не допускают, но предупреждают, в случае войны они первые отправятся на поле боя. Алиса за него волнуется и плохо спит, но при этом усердно занимается, чтобы после школы поступать туда же, вслед за Фрэнком. Лили понимала переживания подруги и сама с ужасом думала, чтобы с ней было, если бы Джеймс вдруг решил пойти в мракоборческий центр.

Марлин была сама беззаботность, она весело смеялась и без конца веселила подруг, рассказывая им о своем новом ухажере. Но в глубине ее глаз Лили видела грусть. Она переживала за подругу и знала, что та все еще не забыла Сириуса, хоть они и расстались два года назад. Ей было жаль Марлин, но она считала, что Сириус ей не пара и надеялась, что она его вскоре забудет и найдет свое счастье в ком-то другом.

Мэри в очередной раз всех удивила, сообщив, что она влюбилась в Бенджамена Фенвика. Лили до глубины души каждый раз поражалась, как подруга умудряется влюбляться в молодых людей, некоторые из которых даже не знают о ее существовании. Мэри напрочь игнорировала ухаживания других парней, предпочитая страдать по своей очередной безответной любви.

За разговорами они незаметно дошли до Хогсмида, посетили «Сладкое королевство», купив по упаковке сладостей, и зашли в «магазин перьев Писарро». Потом они прогулялись до конца центральной улицы и после этого Марлин всех потащила в «Шапку-невидимку», чтобы заказать платье к рождественскому балу.

– Уже? – удивилась Лили, – до рождественского бала еще больше двух месяцев.

– Если хочешь прийти в красивом платье, а не в том, что останется, надо это делать сейчас! – важно заметила МакКиннон, – слизеринки заказали платья себе еще в начале сентября!

– А что ты хотела от этих змей, – фыркнула Алиса. – У них одна забота – куда бы спустить родительские деньги. Вот и ходят по магазинам.

Остальные, раз уж пришли, тоже решили посмотреть наряды.

– Девочки, только взгляните, – благоговейным шепотом произнесла Мэри, показывая на манекен, стоящий на витрине.

– Вау, – протянули те втроем. Они подошли поближе рассмотреть наряд невероятной красоты.

– Ну и ценник! – ахнула Алиса, взяв в руки бирку. – У моих родителей дом меньше стоит!

– Неужели кто-то способен выкинуть такую сумму на платье? – нахмурилась Марлин.

– Кто-то, кто совершенно не в себе, – произнесла Мэри.

– Или кто-то, кто сказочно богат, – вздохнула Алиса.

Повздыхав над платьем, они дождались Марлин, оформившую заказ, и вышли на улицу.

Время уже близилось к обеду, и они решили пойти в «Три метлы». До встречи с Мародерами было еще пару часов, но они уже нагулялись и хотелось присесть. Но зайдя в паб, они обнаружили своих одноклассников, сидящих за одним столом и что-то с громким смехом обсуждающих.

– Лили! – Джеймс ее словно почувствовал и повернул голову, стоило им переступить порог. – Я рад, что вы решили прийти раньше.

Им пришлось сдвинуть два стола, чтобы уместиться всем вместе. Только они расселись и заказали себе сливочного пива, в паб зашла Эммелина Вэнс с другом.

– Эй, гриффиндорцы, вы вообще расстаетесь когда-нибудь? – весело спросила когтевранка.

– Нет, мисс, никогда! – ответил Джеймс, под смех остальных.

– Присоединяйтесь и вы к нам! – предложила Марлин.

– Спасибо, но как-нибудь в другой раз, мы пришли только забрать заказ с собой, – ответила Эммелина и они ушли к барной стойке.

Время в компании друзей пролетело незаметно. Лили давно так много не смеялась. Обсуждали последние школьные новости; говорили о Мортеме, который быстро стал любимым учителем у всех без исключения студентов; обсуждали предстоящий в следующем году чемпионат мира по квиддичу и смогут ли они на него попасть. Все старательно обходили тему надвигающейся войны, никому не хотелось портить такой хороший воскресный день печальными новостями.

Ближе к четырем часам девочки стали расходиться. Марлин убежала на очередное свидание, Мэри пошла делать домашнее задание к понедельнику, а Алиса сказала, что ей нужно написать письма Фрэнку и родителям. Лили тоже хотела уйти, чтобы дать Джеймсу возможность побыть с друзьями, к тому же, ей еще надо было писать эссе по трансфигурации. Но уйти ей не дали, причем тот, от кого она меньше всего этого ожидала.

– Оставайся, Цветочек, – улыбнулся Сириус, – оказывается, ты можешь не быть занудой.

– Сириус Блэк, вы ли это? – хитро прищурившись, спросила Лили. Сириус за день общения с Мародерами заметно повеселел и не был уже таким угрюмым, как в прошлый вечер, чему Лили была очень рада.

– Да, да, Лили, оставайся, – Джеймс расплылся в улыбке, – как видите, меня на вас двоих вполне хватает.

Сириус на это заявление недовольно фыркнул, но в его глазах все равно сверкали веселые искорки.

– То есть, нам с Ремусом вообще ничего не останется? – иронично приподняв бровь, спросил Северус.

– В очередь, ребята, в очередь, – вздохнул Джеймс.

Смеясь, они дружно поднялись из-за стола и стали одеваться, планируя еще погулять по деревне.

Лили с Мародерами пришли на тот холм, где она сидела с Джеймсом в прошлый раз. Лили нравилось на них смотреть. Джеймс и Сириус без конца дурачились, Северус снисходительно иронизировал над ними и вставлял колкие комментарии, а Ремус притормаживал их безудержный пыл.

Каждый из них дополнял другого. Лили восхищалась их дружбой и преданностью друг другу. Казалось, ни одна беда не сможет разлучить эту четверку.

Она немного отвлеклась, думая о Мародерах, поэтому не сразу поняла, о чем идет речь.

–… да, слишком скучно, скорее бы полнолуние, – протянул Сириус.

– Сириус, – остановил его Ремус.

Лили подняла глаза на Люпина и встретилась с ним взглядом. Он, будто чего-то испугавшись, перевел взгляд на Джеймса. Лили почувствовала, как тот крепче сжал ее ладонь и перевела взгляд на него. Джеймс, как будто безмолвно, что-то говорил Ремусу, серьезно глядя в его глаза. Ремус еле заметно мотнул головой из стороны в сторону.

Лили знала, что так волновало Ремуса. Она начала догадываться о его «пушистой проблеме» еще пару лет назад. Это нисколько не меняло ее отношения к Ремусу. Она всегда его уважала и ценила, как друга и как старосту. Раньше она ему об этом не говорила, потому что считала это не своим делом. Но сейчас, когда она с Джеймсом, когда рядом, она решила, что всем будет только легче, если она признается.

– Я знаю, Ремус, – сказала Лили чуть слышно. На нее тут же уставились четыре пары удивленных глаз.

– Что знаешь? – хрипло спросил он.

– Знаю о…ликантропии, – Лили решила, что лучше называть вещи своими именами. Ремус побледнел, на посеревшем лице тут же ярко обозначились шрамы и синева под глазами.

– Откуда? – ошарашено спросил Джеймс.

– И как давно? – спросил Сириус, прищурившись, глядя на нее.

– Я стала подозревать еще на пятом курсе и на шестом в этом окончательно убедилась, проследив по лунному календарю, – спокойно ответила Лили, не сводя взгляда с Ремуса.

Она встала и подошла к Ремусу, опустившись на колени рядом с ним. Лили мягко взяла его за руку.

– Ремус, я хочу, чтобы ты знал, что бы с тобой не происходило раз в месяц, для меня ты всегда останешься близким другом, самым лучшим старостой и благородным гриффиндорцем, – она ему нежно улыбнулась и Ремус несмело поднял на нее глаза. – Я считаю это ужасно несправедливым, что это выпало на твою долю, но помни, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Хорошо?

– Хорошо, – тихо сказал Ремус и неуверенно улыбнулся, – спасибо, Лили.

– Ну, все, хватит за руки держаться, – проворчал Джеймс. Ремус с Лили рассмеялись, а Джеймс вновь обратился к Лили, – а почему ты мне не говорила, что знаешь?!

– Я думала, будет справедливым, сказать это Ремусу, – просто сказала она.

Лили вновь поднялась и села обратно рядом с Джеймсом.

– Значит, именно поэтому тебе зовут «Лунатик»? – спросила Лили у Ремуса.

– Да, – ответил он и Мародеры вновь переглянулись. Лили едва успевала следить за их переглядками и безмолвными разговорами.

Джеймс вдруг прокашлялся и поднялся на ноги.

– Мисс Лили, вашему вниманию представляются самые отважные, самые смелые и самые находчивые Мародеры – Господин Лунатик, – он двумя руками указал на Ремуса. Тот вежливо поклонился и улыбнулся.

– Господин Бродяга, – Джеймс указал на Сириуса. Он встал, склонился в галантном поклоне и в этот же миг обернулся большим черным псом. Лили вскрикнула и прижала руку ко рту, во все глаза таращась на огромного пса, который дружелюбно махал хвостом и пару раз гавкнул, прокрутившись вокруг своей оси.

– Господин По, – Джеймс уже с трудом сдерживал смех и показал на Северуса, который обернулся крупным вороном.

– И Господин Сохатый, – Джеймс указал на себе и превратился в величественного оленя.

Лили не могла вымолвить и слова. Сердце в груди бешено колотилось.

– Этого не может быть, – с трудом произнесла она и поднялась на ноги.

Лили во все глаза смотрела на оленя, стоящего перед ней. Она вытянула руку и олень сделал шаг ей навстречу, поворачивая свою морду, украшенную ветвистыми рогами, под ее ладонь. Лили ласково провела рукой по короткой, гладкой шерсти оленя, который прикрыл глаза от удовольствия.

Она перевела взгляд на пса, сидящего в этот момент рядом с Ремусом, который чесал ему за ухом. И посмотрела на ворона, который восседал на поваленном дереве в пару футов от них. И вновь вернулась взглядом на оленя.

– Джеймс…

Олень тут же вернулся в человеческий облик.

– Ну, как тебе? – Поттер весь светился от радости.

– Это невероятно, – произнесла Лили, – и невозможно. Анимаги? В вашем возрасте? Давно вы этому научились? И как это произошло? – Лили без конца сыпала вопросами.

– На пятом курсе мы уже стали полноценными анимагами, Цветочек, – ответил Сириус, который вновь уже принял свой облик.

– На пятом? Но как? Вы сами этому обучались?

– Сами, – кивнул Северус, – мы с третьего курса тренировались.

– Это безумие, – Лили все еще не верила в происходящее. – Но для чего?

– Не бросать же Рема одного в полнолуния, – сказал Джеймс и тут же закусил губу, поморщившись.

– В каком смысле? – нахмурилась Лили и взглянула на Ремуса.

– Я пытался их отговорить, Лили, – серьезно сказал он, – но ты их знаешь.

– Вы…полнолуния проводите вместе? – Лили сильно побледнела, от чего проявились ее веснушки, которые с осени обычно начинали пропадать.

– Это совершенно безопасно, – сказал Джеймс.

– Оборотень не может навредить животным, – поддержал Северус.

– К тому же, наш пушистый друг уже привык к нам и с радостью проводит время в нашей компании, – сказал Сириус.

Лили не разделяла их энтузиазма и решила, что позднее обязательно поговорит об этом с Джеймсом наедине.

В Хогвартс они возвращались уже поздно вечером и едва успели на ужин.

Поднявшись с гостиную, Лили со всеми попрощалась и ушла к себе, делать трансфигурацию в тишине и покое.

Джеймс Поттер

Время уже близилось к полуночи. Сириус, Северус и Ремус давно спали, а Джеймс без конца ворочался в кровати. Ему в голову пришла одна идея, которая не давала покоя и мешала уснуть.

– Бродяга, – прошептал Джеймс, – ты спишь?

– Сплю, – пробормотал Сириус из-за полога.

– У меня идея, – продолжал шептать Джеймс, – ты когда-нибудь пробовал проникнуть в женскую половину в анимагической форме?

Послышалась какая-то возня и полог отъехал в сторону, открыв заинтересованное лицо Сириуса.

– Нет, – ответил он.

Сириус, выяснив опытным путем еще на четвертом курсе, рассказывал им, что в женские спальни Когтеврана, Пуффендуя и Слизерина можно попасть без проблем, а вот лестница в женские спальни Гриффиндора была зачарована и мальчиков туда не пускала. Очевидно, Годрик Гриффиндор больше других пекся о благоразумии девушек. Либо не понаслышке знал о неуемном характере гриффиндорцев.

С тех пор они перепробовали массу вариантов проникнуть на женскую территорию. Пробовали различные чары и заклинания, надевали мантию-невидимку, пробовали подняться туда на метле и даже переодевались девушкой. Но лестница упорно сбрасывала их вниз.

– Пойдем, попробуем, – предложил Джеймс.

– Ты хочешь, чтобы мы к Эванс вдвоем заявились? – Сириус сверкнул глазами в темноте и усмехнулся, – нет, я, конечно, не против, для тебя все что угодно, но…

– Заткнись, Сириус! – вспылил Джеймс, – даже думать не смей!

Сириус негромко рассмеялся.

– Я к тому, – продолжил Джеймс, – что в облике пса легче подняться по лестнице. Представь, если она не пропустит, и я застряну там рогами?

– Я бы на это взглянул, – посмеялся Сириус, – ладно, пошли, проверим.

Они как были в одних пижамных штанах, так и пошли. Уже у самых дверей Джеймс развернулся и метнулся к своей тумбочке, вытащив пергамент.

– Лучше убедиться по Карте, что все спят, – пояснил он, – будет странно, если кто-нибудь из девчонок выйдет на лестницу, а там олень стоит.

Гостиная оказалась уже пустая. Проверив по Карте женские спальни, они обнаружили, что основная часть неподвижно находится в своих постелях и только единицы перемещаются у себя в ванной. Лили тоже не спала, судя по движению точки с ее именем.

– Ну, поехали, – сказал Сириус и обернулся псом.

Он встал передними лапами на первую ступеньку – ничего не произошло. Он поднялся еще и еще, пройдя с десяток ступеней.