Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 93 страниц)

– Ты долго, – протянул Драко, уже вернувший спокойствие, со всей непринуждённой изящностью истинного аристократа возлежавший на большом диване.

– Тогда в следующий раз сам пойдёшь, – бросил Саске, поставив бутылки на стол и устраиваясь на другом диване.

– Где ты это взял? – полюбопытствовал Тео, внимательно рассматривая ёмкости.

– Да ладно, какая разница? – отмахнулся Драко. – Давай, наливай.

Тео пожал плечами и с видом, мол, если что, я предупреждал, что это плохая затея, достал из буфета три стакана и открыл первую бутылку.

Каникулы как период учебного года были однозначно хороши тем, что во время них как студенты, так и преподаватели имели возможность поспать в своё удовольствие. Особенно важно это было для тех обитателей замка, которые имели склонность ложиться только под утро.

– Как же хорошо… – простонала Анко, неспешно потягиваясь, ощущая, как медленно уходит из тела сладкая нега. Тут же, правда, нахлынула тянущая боль в мышцах, оставленная ночной физической активностью, но Анко это даже нравилось – лишь ощущения тела, нередко казалось ей, помогали отличить себя от трупа, почувствовать по-настоящему живой.

Её голос разбудил Сасори; тот завозился и, приоткрыв глаза, взглянул на неё из-под ресниц.

– Сколько сейчас?

– Не знаю, часов десять, – пожав плечами, предположила Анко. Перегнувшись через кукольника, она повернула к себе циферблатом стоявшие на столике рядом часы. – Упс, чуток не угадала. Половина первого.

– Серьёзно? – Сасори, похоже, вполне искренне удивился и сам взглянул на часы. – Да это просто личный рекорд, – проговорил он вполголоса, скорее для себя, но Анко всё равно спросила:

– В смысле?

– Я мало сплю, – чуть поколебавшись, поделился он. – Обычно не больше пяти часов.

– А-а, – с пониманием протянула Анко. – Так вот почему никогда не остаёшься здесь или, наоборот, меня из своих комнат выгоняешь.

Сасори не ответил, только неопределённо дернул головой и усмехнулся. С той их первой ночи и до сегодняшней шиноби ни разу не спали вместе в прямом смысле этого слова. Всё-таки игры играми, но делить комнату с врагом как минимум неосторожно.

– Слушай, а ты что, реально читаешь книжки Джирайи-самы? – спросила Анко, когда они ещё полчаса спустя покинули, наконец, её апартаменты.

– Моя дорогая, кто ж их не читает? – с деланным укором покачал головой Сасори. Сейчас, выспавшийся и отдохнувший, он был в необычно благостном расположении духа.

– Многие куноичи брезгуют, – заметила Анко справедливости ради, провожая взглядом нескольких пуффендуйцев-первокурсников, с потерянным видом бродивших по коридору. – Говорят, что это всё очень пошло.

– И многое теряют, – отозвался Сасори. – Язык изложения у него действительно красивый.

Шрам на лопатке зудел, и Анко, не удержавшись, запустила руку за воротник майки и потёрла его. Ещё ночью Сасори обработал порезы антисептиком и даже предложил, хотя и в шутку, убрать отметины, но Анко гордо заявила, что не нуждается в этом. Наверное, это странно, но она любила следы от своих старых ран – они служили напоминанием, через что ей пришлось пройти в жизни, что она вынесла, выдержала, не сломавшись, сколько смертельно опасных миссий выполнила. Так что новый шрам в виде иероглифа, сейчас ярко выделявшийся на её спине корочкой запёкшейся крови, Анко намеревалась носить с гордостью, как символ и воспоминание об одном из самых сложных заданий.

Наблюдая за ней краем глаза, Сасори довольно саркастично поинтересовался:

– Болит?

– Нет, – покачала головой Анко, быстро убирая руку в карман пальто. – Это просто царапина.

– Ну, слишком большой участок кожи я затрагивать не хотел, она ведь у тебя на удивление для шиноби хорошая.

Негромко хмыкнув, Анко отвернулась. Тут в коридор из-за угла повернула Долорес, на ходу что-то громко распрягавшая Аргусу Филчу, следовавшему за ней с верностью цепной собачки и обожанием во взгляде, – и шиноби мгновенно скользнули в нишу, скрытую гобеленом.

– …должны докладывать мне обо всём! – громко говорила Долорес. – Это их обязанность, как деканов перед директором школы! Но раз уж они не желают, то вы будете наблюдать за соблюдением ими правил, Филч.

– Да, мадам, – преданно проблеял Аргус.

– И да ещё, особое внимание уделите профессорам Акасуне и Митараши, – продолжала Долорес, останавливаясь аккурат напротив того места, где затаились Анко и Сасори. – Они не оказывают мне никакого содействия, к тому же вечно пропадают неизвестно где…

Анко уже готова была в голос расхохотаться. Явно не желая допускать разоблачение – хотя, наверное, весело бы было, если бы директор обнаружила двух «профессоров» в таком месте, – Сасори крепко зажал ей рот ладонью. Зло зыркнув на него, Анко стряхнула руку, но тут же, резко подавшись вперёд, впилась в губы кукловода жадным поцелуем. Сасори усмехнулся; он позволил Анко вести всего секунд пять, после чего прижал её спиной к каменной стене их убежища, перехватывая инициативу в поцелуе. Но Анко, как ни странно, вовсе не была против.

– …а члены Инспекционной дружины будут патрулировать коридоры. Я отдам распоряжение мистеру Малфою сегодня же…

Шиноби разорвали на миг поцелуй. Желая вывести игру на новый уровень, Анко потянулась к поясу любовника, но Сасори не позволил ей вольничать, перехватил запястья, вновь жарко поцеловал, не давая возможности сопротивляться.

– …и сделайте уже что-нибудь с Пивзом! – на пронзительной ноте закончила Долорес. – Этот негодник мне надоел. Выполняйте, Филч.

– Да, мадам, – проговорил Аргус и быстро зашаркал прочь.

Постояв ещё немного напротив гобелена, Долорес развернулась, и вскоре затихший стук каблучков возвестил о том, что и она покинула коридор.

– Ушла, – констатировала Анко и с заискивающей улыбкой повернулась к кукловоду. – Что теперь?

– Давай найдём пустой класс, – предложил Сасори, в ярко-карих глазах которого искрами сверкало желание.

– Раззадорила я тебя, да? – с ухмылочкой уточнила Анко.

– Не хочу упускать шанс немного развлечься, пока время есть, – протянул Сасори, насмешливо поглаживая её под подбородком, словно домашнего питомца. – Да и ты ведь тоже.

Пустой класс в огромном Хогвартсе, большинство помещений которого не использовалось никак, нашёлся быстро, но лишь после того, как на его стены, двери и окна был наложен плотный слой заглушающих и некоторых других защитных чар, шиноби позволили себя на время выпасть из реальности.

Когда же, приведя себя в порядок и скрыв за масками безразличия выражения удовольствия на лицах, Анко и Сасори наконец покинули кабинет, через несколько коридоров они неожиданно столкнулись с Мадарой. Обернув лапы длинным пушистым хвостом, он сидел на подоконнике, рассматривая что-то за окном. Убедившись, что поблизости никого нет, Анко подошла ближе.

– Доброе утро!

Покосившись на неё, Мадара пошевелил усами и в следующий миг принял свой нормальный облик.

– Доброе, хотя и давно уже не утро, – отозвался он, переводя взгляд на Сасори. Тот ограничился вежливым кивком и неспешно пошёл дальше, а вот Анко задержалась.

– А вы, я погляжу, опять бодрячком, Мадара-сан. Что, Первый снова поделился антипохмельным?

Учиха удивлённо вскинул бровь.

– И с чего ты взяла, что я им пользовался?

– Ну как же, – хитро протянула Анко. – Для человека, пившего всю ночь, вы очень даже неплохо выглядите.

Не успела она закончить, как поняла, что ляпнула что-то не то. Во всяком случае, глаза Мадары распахнулись как никогда широко.

– Что за обвинения? – проговорил он – не злился явно лишь потому, что ещё не оправился от шока.

– Упс, – пробормотала Анко, виновато улыбаясь. – Напутала! – и она поспешила ретироваться, пока Мадару не отклинило, и он не начал мстить за странный и необоснованный наезд. «Саске! Ах ты маленький!..»

Утро настало для Саске, когда первый лучик солнца, пробравшись в комнату, лёг прямо на его веки. Чуть поморщившись, Саске перевернулся на другой бок, однако свет, похоже, преследовал его, потому что даже этот манёвр не спас от раздражающего луча. Что-то в этом было неправильное, только вот Саске всё никак не мог понять, что именно.

Осознание пришло неожиданно. Они же в подземелье – какие ещё солнечные лучи?

Саске перевернулся на спину и резко открыл глаза. Поначалу яркий луч ослепил, но затем кто-то убрал от его лица источник света.

– Доброе утро, – с крайне ехидной улыбочкой пропела Анко, направляя святящийся конец палочки на стену. Стоявшие на столе свечи уже давно оплыли и погасли, и без магического света в комнате было бы непроглядно темно.

– Какого?.. – начал было Саске, но тут же схватился за голову.

– Ну прям загляденье, – Анко заулыбалась ещё шире и, обернувшись, позвала: – Эй, коллега, иди сюда! Полюбуйся на отпрыска великого и могучего клана Учиха.

– О-о, – многозначительно протянул Сасори, останавливаясь рядом с диваном, на котором лежал Саске. – Выглядит великолепно.

По счастью, способность соображать уже начала постепенно возвращаться, и Саске вовремя прикусил язык – всё-таки кукловод не тот человек, с которым стоит пререкаться, особенно когда у него перед тобой очевидное преимущество.

Судя по шороху, на соседнем диване стал подавать признаки жизни Драко, и Сасори, бросив насмешливый взгляд на Саске, отошёл к нему.

– Что вы здесь делаете? – прошипел Саске, сверля куноичи гневным взглядом.

– Вообще-то это мой вопрос, – хмыкнула Анко. – Хотя и так понятно: знакомитесь лично, так сказать, с «зелёным змеем».

«Вот гадюка, – зло подумал Саске. – Ещё и издевается».

– Ты сама дала выпивку, если помнишь.

– Я давала её тебе, чтобы ты отдал Мадаре, – Анко напустила на себя суровый вид и погрозила пальцем. – А ты, маленький врунишка, бессовестно стырил элитный алкоголь, да ещё и раскатил его с двумя такими же глупыми детишками.

– А с чего ты вообще взяла, что это было для Мадары? – огрызнулся Саске, искоса наблюдая за тем, как Сасори приводит в чувство Драко и Тео.

– Разве я могла подумать, что тебе хватит наглости для себя выпивку просить?! – возмутилась Митараши, а затем добавила уже спокойнее: – И вообще, почему ты сразу не объяснил, что я тебя неправильно поняла? Знаешь, Саске, если бы ты честно сказал, что это для вас с парнями, я бы дала – не жадная ведь.

– Правда? – недоверчиво вскинул бровь он.

– Правда? – передразнила Анко. – Из-за тебя у меня сейчас такой конфуз был!

– Хм? – уточнил Саске, снова поморщившись – головная боль то отступала, вытесняемая осознанием того факта, что вляпались они по самое не хочу, то накатывала вновь.

– Твой предок очень удивился, когда я ему вместо «здрасьте» заявила, что для человека, пившего всю ночь, он как-то уж очень бодро выглядит, – раздражённо бросила Анко.

– Ксо… – пробормотал Саске в ответ одновременно и на сообщение, и на головную боль.

– Не «ксо», а заслужил, – назидательно изрекла Анко. – Поднимайся давай, герой. Сасори, походу, растолкал твоих собутыльников.

Кое-как поднявшись с дивана, прикладывая все усилия к тому, чтобы не шататься, Саске доковылял до товарищей, с виноватыми лицами стоявших перед Сасори. Анко скользнула ближе к нему и остановилась рядом.

– Я не буду спрашивать, – начал Сасори, флегматично оглядывая студентов, – что был за повод у вашей вечеринки, как не стану задавать вопрос, чем вы трое думали, сбегая ночью из гостиной факультета и запираясь в этой каморке наедине с непонятно откуда взявшимся алкоголем…

Саске только собрался было заложить Анко с потрохами, но та очень мстительно прищурилась, и он счёл за лучшее промолчать.

– В принципе, мне всё это абсолютно безразлично, – совершенно спокойно продолжал тем временем кукловод. – Однако вы должны ответить за свой глупый поступок. Предлагаю вам, господа, два варианта на выбор: либо я снимаю сейчас с каждого, ну, скажем, по пятьдесят баллов, и мы дружно идём к профессору Снеггу объяснять, как его факультет ухитрился за утро выходного дня скатиться на последнее место в соревновании; либо мы с профессором Митараши, сделав скидку на то, что вы трое у преподавателей на хорошем счету, закрываем глаза на вашу оплошность, однако всю неделю вы отбываете наказания в той форме, в которой мы укажем.

«Что тут думать, конечно первое», – мысленно решил Саске – уж лучше выслушивать нотации Северуса, чем попасть в лапы этой парочке маньяков.

– Если можно, профессор, – проговорил Драко севшим голосом, – мы хотим попросить вас закрыть глаза на это дело.

«Идиот, – отстранённо подытожил Саске. Он бросил полный надежды взгляд на Тео, но тот уже молча кивал, соглашаясь со своим старостой. – Два идиота», – тоскливо подумал Учиха и смолчал – его мнение теперь уже никакой роли не играло.

– Хорошо, – милостиво произнёс Сасори. – Что ж, тогда вот ваше первое задание: вы немедленно поднимаетесь в класс трансфигурации – этой ночью Пивз догадался взрывать там навозные бомбы – и приводите его в порядок. Безо всякого волшебства.

– Что, руками?! – ахнул Драко, широко распахнув глаза.

– Если вам известны части тела, которыми это делать будет удобнее, вы можете действовать ими, – с убийственной вежливостью ответил Сасори. Анко усмехнулась и что-то шепнула ему на ухо – кукловод едва приметно улыбнулся и вновь обратился к парням: – Вы уже можете идти, мы вас не задерживаем. И да, если кто-то спросит, вы делаете это сугубо по собственному желанию, ведь если выяснится, что это отработка, вскроется и причина её назначения, не правда ли?..

– Вы два идиота, – негромко сообщил приятелям Саске, когда они вышли из комнаты и побрели по коридору к лестнице, ведущей в холл. – Надо было соглашаться на штраф и недовольство декана.

– Да, я вот сейчас начинаю понимать, что мы сглупили, – сказал Драко, дрожащими руками пытаясь разгладить измявшуюся одежду.

– Теперь уже ничего не изменишь, – философски заметил Тео.

Драко ненадолго задумался.

– А может, просто скажем кому-нибудь из профессоров, что мы на отработке? – предложил он. – Давайте прямо сейчас пойдём к Снеггу и покаемся.

– Ага, и вслед нам прилетит целый ворох дополнительных санкций от этих двоих, – хмыкнул Саске. – За то, что сорвали им развлечение.

Слизеринцы синхронно вздохнули, и дальнейший путь проходил уже в молчании. Пользуясь временем, Саске стал по крупицам восстанавливать прошлую ночь; память, хоть и с задержкой, выдавала ему отрывки, и к тому времени, как они добрались до кабинета трансфигурации, Саске совсем успокоился – ничего криминального они не учинили. До самого утра парни просто разговаривали: Саске рассказал кое-что о Скрытых Странах, Драко без умолку твердил о том, как беспокоится за мать и отца, а Тео поведал грустную историю о своём детстве, прошедшем в родовом поместье без матери и друзей при полном игнорировании со стороны отца.

Открыв дверь класса, Драко тут же попятился, остервенело мотая головой.

– Нет-нет-нет, я туда не!..

– Пойдёшь, – перебил Саске, буквально вталкивая его в комнату. – Вместе косячим – вместе и разгребаем.

– Звучит как девиз, – вяло усмехнулся Тео, входя следом за ними.

Зрелище, представшее перед глазами, было просто…

– Дерьмо, – процедил Саске сквозь зубы.

– Схожу к Филчу за чистящими инструментами, – произнёс Тео.

– Я с тобой! – мигом оживился Драко, но Саске удержал его за локоть.

Вскоре Тео вернулся, и парни принялись за работу. Конечно, от Драко было толку мало – он больше стонал и возмущался, но, получив хороший подзатыльник, это дело бросил, – да и Тео держал щётку если не в первый, то во второй раз в жизни, но дело потихоньку шло. Они уже заканчивали, когда дверь кабинета неспешно отворилась.

– Что здесь происходит? – брат выглядел крайне удивлённым. Усевшись у его ног, Мадара в обличие кота выжидательно уставился на Саске.

– Мы узнали, что Пивз кидался навозными бомбами в этом классе, профессор, – доложил Драко самым невинным тоном, – и решили прибрать бардак.

– Прибрать? Вы, мистер Малфой?

– Да, – подтвердил Драко с таким потрясающим апломбом, что Саске захотелось ему поаплодировать.

– Мистер Филч, насколько мне известно, сейчас занят решением точно такой же проблемы в кабинете защиты от Тёмных искусств, сэр, – сообщил Тео. – К сожалению, быть в двух местах одновременно он не обучен.

– Так что мы решили сами этим заняться, – добавил Саске.

Мадара дёрнул усами и зафыркал, что у него было равносильно смеху. Оставалось только надеяться, что предок не свяжет сегодняшний наезд на него Анко по поводу выпивки с непонятным желанием слизеринцев работать за просто так. Итачи же, кажется, вовсе потерял интерес к проблеме – в оставшуюся открытой дверь шагнула многоуважаемая директор Хогвартса.

– Простите, если помешала, – голос Долорес так и сочился мёдом и звучал очень вкрадчиво, – но что здесь происходит?

– Эти молодые люди любезно согласились помочь мне привести кабинет в порядок, госпожа директор, – совершенно спокойно соврал Итачи, взмахом палочки устраняя собранные в вёдра остатки навозных бомб. – Они как раз закончили.

– Чудесно, – пропела Долорес. – Я полагаю, за хорошую работу положена хорошая награда. Тридцать баллов Слизерину! – она расплылась в довольной улыбке. – Хорошего вам дня, мои дорогие, – она направилась было к выходу, но тут её взгляд упал на Мадару. – Ах, какое чудесное создание! – тут же заворковала Долорес. – На протяжении года я видела его несколько раз, но всё не знала, чей он. Значит, этот красавец ваш, Итачи?

Совсем сдержать смех не удалось, но у Саске получилось, по крайней мере, выдать его за кашель. Брат бросил в его сторону неодобрительный взгляд, но выговаривать не стал.

– Семейный, – ответил он директору.

– Само очарование! – Долорес присела на корточки перед Мадарой и протянула к нему руки. – Я думаю, этот милый мохнатик не будет возражать, если я его немножечко поглажу?..

– Не стоит, Долорес, – быстро сказал Итачи, с определённо опаской следя за «милым мохнатиком», – у кота скверный характер. Саске, забери его, – обратился он к давящемуся от смеха брату.

Саске поспешил выполнить просьбу и, взяв гневно шипящего предка на руки, вернулся к приятелям, удивлённо наблюдавшим за этой сценой.

– Как жаль, – покачала головой Долорес; она как-то слишком уж долго задержала взгляд на Итачи, и глаза у неё при этом блестели, как у кота при виде сметаны. – Что ж, ещё раз хорошего дня.

– И вам всего доброго, директор, – кивнул нии-сан и проводил её до двери. – Мистер Нотт, мистер Малфой, благодарю за работу, вы можете вернуться в гостиную. Саске, останься.

Слизеринцы переглянулись, после чего Драко и Тео ушли, а Саске остался в компании родственников. Закрыв за вышедшими дверь, Итачи повернулся к брату, но прежде, чем он заговорил, Мадара принял человеческий облик.

– Если хотя бы слово, – зловеще прошипел он, сверкая Шаринганом, – выйдет за стены этого класса, я лично позабочусь о том, чтобы остаться последним живым Учихой.

– Значит, здесь можно называть вас «чудесным созданием»? – не удержался от шпильки Саске.

– Смелость прорезалась? – Мадара недобро прищурился. – Запихну обратно.

– Почему вы так остро на это реагируете? – вмешался Итачи с самым миролюбивым видом. – Это же просто шутка.

– Шутка шуткой, – бросил предок, – но если об этом прознает Хаширама, покоя не будет ни мне, ни, соответственно, вам.

– Никто ни о чём не узнает, – пообещал нии-сан.

«Но в моей памяти навсегда останется «милый мохнатик», – ехидно подумал Саске. – Нет, это же надо было такое придумать».

Мадара сдул чёлку с глаз и скрестил на груди руки.

– Впрочем, ладно, – произнёс он, – меня она просто обозвала. Но Итачи, тебя-то старуха успела три раза раздеть взглядом и изнасиловать прямо тут на парте. Видимо, прошлого внушения ей не хватило.

– Мадара-сан, – укоризненно проговорил Итачи. – Давайте не при Саске.

– Нии-сан, ты думаешь, я таких слов не знаю? – вскинул бровь он. – Если что, напоминаю: мне уже не восемь лет.

– Если ты намекаешь, что я до сих пор отношусь к тебе, как к маленькому…

– А я не намекаю – говорю открытым текстом!..

– Цыц! – вдруг рявкнул Мадара, для пущей убедительности топнув ногой – волна чакры заставила вздрогнуть и обоих спорщиков, и мебель вокруг. – Я обожаю свой клан, – умиротворённо сообщил он и удалился.

Братья проводили предка долгими взглядами.

– Что это с ним? – вполголоса поинтересовался Саске.

– Тотальная переоценка ценностей, как я понимаю, – задумчиво отозвался Итачи.

– На фоне Кото Амацуками?

– Скорее из-за тесного взаимодействия с другими людьми.

Саске многозначительно кивнул, хотя и не до конца проникся мыслью брата.

========== Глава 31. Первые шаги ==========

Шаг за шагом, он медленно двигался по полутёмному коридору к лестнице. Идти было непросто, тело слушалось не особенно хорошо – не то, что раньше. Мир вообще ощущался как-то по-иному теперь – словно был составлен из миллионов мельчайших частиц, каждая из которых создавала вибрации, излучала свою энергию. Он и раньше был сенсором, причём не из худших, но это… это совершенно иной уровень восприятия.

Дверь на крышу открылась совершенно бесшумно – ею часто пользовались, поэтому петли всегда смазывали. Он ступил под дождь, запрокинул голову, и капли тёплого майского ливня заструились по мёртвенно-бледному лицу. Нагато не чувствовал их, но ещё помнил, какое это волшебное ощущение.

Но вдруг свет стал меркнуть. Контроль прервался, глаза Пейна закрылись, и он упал на пол крыши безжизненным трупом, коим и являлся, а сам Нагато, тяжело дыша, вновь полностью очутился разумом в собственном слабом теле.

– Прервалось?

– Да, – ответил Нагато и протянул чуть подрагивающую руку.

Поправив очки, Карин подала ему стакан воды и повернулась к стоявшему у двери товарищу.

– Джуго, сходи забери Пейна и отнеси в хранилище, – он коротко кивнул и ушёл, а Карин обратилась к Нагато: – Что же, прогресс налицо: вы контролировали его три с половиной часа.

– Раньше я мог контролировать одного Пейна сутками, – невесело усмехнулся Нагато.

– Не всё сразу, Нагато-сан, – суховато проговорила Карин, взяла с тумбы листы с какими-то записями и принялась просматривать их. – Для человека, почти год проведшего в коме, вы восстанавливаетесь быстрыми темпами. Через пару недель, я полагаю, вы сможете начать тренироваться в техниках.

– Отличная новость, – не без сарказма заметил Нагато.

– Какая есть, – сварливо отозвалась Карин и отошла к столу с медикаментами с таким видом, словно её смертельно обидели.

Нагато украдкой усмехнулся; эта девчонка характером напоминала ему собственную мать, да и он знал, что в клане Узумаки в принципе было много людей с непростым нравом. Просто эта сложность душевной организации у кого-то трансформировалась в гиперактивность, у кого-то – в упёртость, а вот у Карин – в склочность.

С тех пор, как Нагато очнулся, они много времени проводили вместе. Орочимару хотел сам заниматься реабилитацией Нагато, но Яхико твёрдо ему в этом отказал – союз союзом, но доверять Змею полностью Яхико, наученный горьким жизненным опытом, не спешил. Так что дело было поручено Карин; не сказать, чтобы та была в восторге от задания, но научное любопытство всё-таки возобладало. Первые дни Карин держалась отстранённо, выполняла свои обязанности с невозможно кислым видом, но затем начала понемногу задавать вопросы – самые разные, начиная с истории создания Акацуки и заканчивая свитками Узумаки (как видно, Конан дала ей доступ в хранилище). Нагато отвечал охотно: с одной стороны, он был рад возможности передать свои знания другому Узумаки, чтобы клановая мудрость, которую он буквально по крупицам собирал долгие годы, не пропала зря; с другой, ему просто доставляло удовольствие общение. Всё-таки правильно сделал Яхико, взяв под крыло команду Така.

Раздался тихий стук в дверь, и вошёл Яхико. Держался он прямо, словно лом проглотил, а на лице было самое серьёзно-непроницаемое выражение из всех, на которые он был способен.

– Карин, – сказал Яхико, – оставь нас.

Карин недовольно буркнула что-то, но вышла. Проводив её взглядом, Яхико подошёл ближе, сжал пальцами спинку стула.

– Расслабься, на тебя смотреть страшно, – протянул Нагато.

– Как тут расслабишься? – проворчал друг; сняв протектор, он провёл рукавом по лбу, вытирая пот. – По одной только Амегакуре решить дел надо столько, что хоть вешайся. Я только что с совета по переоснащению госпиталя – мы, кстати, так ничего толком и не решили, снова встречаемся завтра, – а после обеда состоится совет джонинов – будем говорить об Академии. Ещё Орочимару весь мозг выел своими подопытными, которых, видите ли, срочно нужно забрать из убежищ, пока они не разбежались.

– Непросто быть Лидером, – вдумчиво заметил Нагато.

Яхико серьёзно посмотрел на него.

– И в моём нынешнем геморрое целиком и полностью виноват ты.

– Не говори, что не рад тому, что жив.

– Что жив – рад. Но вся эта власть…

– Перестань, у тебя неплохо получается справляться. А касательно проблемы с госпиталем… – Нагато задумался на минуту. – Позволь Орочимару потратить время на своих подопытных, а взамен потребуй оборудование из пустующих лабораторий.

– Слушай, а точно, – кивнул Яхико. – У Змея всё равно этих лаб – пруд пруди, и половина стоит заброшенная, – он усмехнулся. – Осталось только его убедить помочь.

– Меньше убеждай, больше приказывай – ты глава организации и имеешь на это полное право.

– Ну не могу я, как ты, – друг покосился на дверь и отпустил стул. – Ладно, пойду пообедаю хоть перед собранием, заодно с Орочимару переговорю.

– А ко мне-то ты зачем приходил? – напомнил Нагато.

– А, чёрт, голова совсем другим забита. Я хотел сказать, что мы с Конан зайдём к тебе вечером – надо обсудить некоторые важные моменты.

– Буду ждать, – отозвался Нагато с ироничной усмешкой. – Сам с места не сдвинусь.

Яхико хмыкнул в ответ и ушёл, а Нагато вновь прикрыл глаза и установил контакт с Пейном – Чикушодо распахнул веки и неспешно сел в своём хранилище. Джуго, как раз собиравшийся закрыть крышку, покачал головой.

– Вам бы отдохнуть, Нагато-сан, – заметил он.

– Я долго отдыхал, хватит, – ответил Пейн, вставая на ноги. – Хочу посмотреть, что теперь делается в Амегакуре.

– Тогда я пойду с вами, – просто сказал Джуго.

Нагато не стал спорить – он не знал, как долго сможет удерживать контроль на этот раз, когда так мало времени прошло с предыдущего, поэтому рядом должен быть кто-то, кто заберёт Пейна, если связь прервётся.

Вдвоём шиноби вышли из башни, не столкнувшись, на удачу, ни с кем из её обитателей, и направились вглубь деревни. Несмотря на дождь, на улицах было весьма людно: все спешили по делам, рабочие несли материалы на стройки, генины бегали туда-сюда с поручениями, откуда-то доносился заливистый детский смех. Нагато нравилось то, что он видел: строящиеся новые здания, ремонтирующиеся старые, суета на улицах, но главное – оживление на лицах жителей Аме. Яхико удалось сделать в самом деле невероятное: он вселил в этих людей, привыкших лишь к плохому и долгие годы проживших во тьме серых будней и отчаяния, надежду на лучшее будущее.

«Он может сколько угодно твердить, что не создан для руководства, – думал Нагато, – но результаты говорят об обратном. Для народа вроде нашего не может быть лидера лучше… И для организации тоже».

– Что ты думаешь об Амегакуре? – обернувшись, спросил Нагато у спутника, молча следовавшего чуть позади.

– Я думаю, здесь хорошо, – в два шага нагнав его, ответил Джуго. – Конан-сан говорила, эта страна долго жила в страхе и нищете, но сейчас, похоже, всё налаживается, – он окинул взглядом улицу. – Мне тут спокойно.

– Это важно, – согласился Нагато. – Ощущать спокойствие в месте, где живёшь.

Какое-то время они не разговаривали. Когда же вышли к озеру и остановились на берегу, Джуго через силу признался:

– У меня бывают приступы. Я тогда перевоплощаюсь, крушу всё подряд. Раньше меня могли успокоить только некоторые люди – Саске, к примеру, – но сейчас то, что я нахожусь здесь, в этой деревне, заставляет сдерживать внутреннего монстра. На нашей базе я впервые чувствую, что принадлежу к чему-то.

– Такой и задумывалась Акацуки, – произнёс Нагато, – местом, где каждый, кто сбился с пути или был лишён его, смог бы обрести цель, за которую хотел бы бороться, и поддержку, второй шанс.

– Мы его действительно получили, – серьёзно сказал Джуго. – Суйгецу и Карин – они, может, этого и не признают вслух, но я вижу, что и они рады быть здесь.

Нагато кивнул, не став ничего отвечать, – да это и не требовалось.

Нагато прекрасно знал, о чём хотят поговорить друзья, поэтому ничуть не удивился, когда вечером, придя к нему в комнату и устроившись (Яхико на стуле, а Конан – прямо на краю кровати), они начали сразу с главного.

– Мадара с тобой больше не связывался? – спросил Яхико.

– С последнего раза – нет, – терпеливо ответил Нагато. – Но и из тех трёх контактов мы смогли узнать немало.

– В самом деле, – негромко согласилась Конан. – Полагаю, пришла пора поделиться сведениями с остальными.

– Не уверен, – возразил Нагато. – Я считаю, что лучше продолжать держать связь в тайне – неизвестно, как отреагирует на подобное тот же Орочимару.

– Мы не можем утаивать информацию об этом до бесконечности. Чем больше мы скрываем, тем сильнее становятся подозрения со стороны остальных. Если не будем рассказывать им ничего, всё кончится шпионажем, а то и предательством.

– Орочимару может предать нас в любой момент вне зависимости от того, расскажем мы ему и прочим о Мадаре или нет. Неужели ты забыла прошлый раз, Конан?

– Помню не хуже тебя. Но сейчас, я считаю, всё обстоит иначе.

Нагато сделал нетерпеливый жест и повернулся к другу, внимательно слушавшему их дискуссию.

– Яхико?

– Я в сомнениях, – честно признался тот. – С одной стороны, мне противно скрывать столь важную информацию от товарищей, выказывая им таким образом недоверие, но с другой, я не хочу, чтобы она разнеслась – всё-таки то, что сообщил Мадара, очень важно и серьёзно. Если этими сведениями удастся воспользоваться, можно выиграть многое.

– Однако чтобы воспользоваться ими, вначале необходимо разобраться с переданным материалом, – произнесла Конан. – И в этом нам могут помочь наши товарищи.

Нагато нахмурился и хотел было привести свой аргумент, но вдруг Яхико улыбнулся.

– Неужели мы дожили до того дня, когда ты советуешь мне больше доверять людям? – он коснулся рукой её щеки.

– И такое случается, – Конан тоже улыбнулась, накрыла его ладонь своей.

Выждав немного, Нагато кашлянул – друзья легко вздрогнули и виновато улыбнулись ему.

– В любом случае, я своё мнение высказал, – медленно произнёс Нагато. – Решение принимать тебе, Яхико.

Друг задумчиво посмотрел сначала на него, затем на возлюбленную.

– Я скорее соглашусь с Конан. Они всё-таки наши товарищи, нужно проявлять больше доверия.