Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 93 страниц)

========== Глава 19. Что может случиться, если дверь не заперта ==========

Итачи Учиха нечасто бывал по-настоящему недоволен; обычно это случалось, когда его планы отчего-то не шли, как задумано. Невероятно мало вещей во всём свете могли действительно испортить ему настроение, однако на сей раз Итачи был так раздражён, что полноценно хмурился, а это бывало с ним крайне редко.

– Девятый раз за месяц, – говорил он, строго глядя на стоявших перед ним парней. – Я мог закрыть на это глаза раз, хорошо, два, но не девять же.

– Она сама нарвалась, даттебаё! – заявил Наруто, а подрывник согласно закивал. – Нефиг было гнобить Гарри и вообще весь факультет!

– Мы просто провели контратаку, да, – добавил Дейдара со своей особой злокозненной улыбочкой. – Кодекс шиноби гласит: «Не спускай всяким уродам обиду ближнего своего», мм.

– Что-то я такого правила не припомню, – усмехнулся Сасори.

– Тебя это, я посмотрю, вообще не волнует, Сасори, – процедил Итачи.

– Не-а, – безразлично протянул кукловод. – Как это ты, Дей, недавно сказал?.. Ах, точно: «Скорее бидзю выстроятся рядком и спляшут канкан, чем Данне станет дело до того, что творится в школе».

– Вы снова сократили моё имя, – буркнул Дейдара.

– Суть в том, – не слушая его, Сасори повернулся к Итачи, – что да, мне всё равно. Мне Долорес не нравится, поэтому я ничуть не стану переживать, если в её жизни будет больше проблем.

После такого заявления парни во все глаза уставились на него.

– Я ошибался в тебе! – воскликнул Наруто, тыча пальцем в кукловода. – Ты нормальный чувак, даттебаё!

– Ой, прям даже так? – хмыкнул Сасори. – А ты, напарник, каким эпитетом меня порадуешь?

– Я вам потом список совой пришлю, – отозвался Дейдара.

– Жду с нетерпением.

Подобное мирное развитие беседы вовсе не устраивало Итачи. Глубоко вздохнув и успокоившись, он коротко кашлянул и сказал:

– Это последний раз, когда я не стану сообщать профессору Амбридж, кто виноват в причинённых ей неудобствах. Однако, – добавил он, стоило парням обрадоваться, – вы оба будете наказаны: поступаете на всё воскресенье в распоряжение мистера Филча, он найдёт вам работу.

– Итачи! – в один голос заорали Дейдара и Наруто.

– Моё слово вы слышали. Сейчас можете идти, но прекращайте уже свои глупые выходки.

Парни смерили его очень похожими взглядами из серии «Ага, щас!» и, гордо вздёрнув носы, покинули кабинет.

Сасори улыбнулся.

– Итачи, а тебе говорили когда-нибудь, что ты страшный зануда и педант? – почти весело поинтересовался он.

Итачи снова нахмурился. Да, ему говорили. Шисуи так вообще повторял это с регулярностью раз в неделю, но одно дело терпеть подобное от лучшего друга, и совершенно другое – от такого человека, как Сасори.

– Цукиёми? – холодно осведомился он.

– Нет, спасибо. Мне как-то лень после него тебя откачивать.

Ничего не ответив на выпад (но дав себе слово обязательно придумать небольшую месть для вконец обнаглевшего кукольника), Итачи повернулся к товарищу спиной и отошёл к окну.

– Сегодня к тебе зайдёт Сакура, – сообщил Сасори, словно бы ничего не произошло. – У неё есть кое-какая идея, хочет попробовать.

– Хорошо, – только и сказал Итачи.

Повисло молчание. Продолжая делать вид, что заинтересованно рассматривает Запретный лес, Итачи уловил почти неслышные легчайшие шаги и ощутил, что товарищ подошёл ближе и остановился прямо у него за спиной. Сохраняя видимость спокойствия, Итачи внутренне напрягся, готовый каждый миг отразить удар – но Сасори вдруг сделал то, чего Учиха от него не ожидал совершенно: несильно дёрнул его за длинный, низко завязанный хвост.

– Что ты делаешь?

– Страдаю ерундой, – скучающим тоном ответил Сасори. – Ты сегодня не такой, как всегда, Итачи. На человека похож, что ли.

– На кого же тогда я похож обычно? – с определённым раздражением уточнил он.

– На АНБУ, – Сасори немного наиграно вздохнул. – Не люблю я твою маску.

– И это говоришь мне ты, у которого масок десятки, на все случаи жизни?

– У меня их хоть десятки, а у тебя – одна, – фыркнул Сасори. – Разнообразие, Итачи, вся фишка в нём. Твоя маска хороша, даже почти идеальна, но за отсутствием вариаций её фальшивость бросается в глаза, далеко не сразу, конечно, но со временем даже таким дуракам, как Наруто. В моих же ещё покопаться надо – вдруг среди них и есть моё настоящее лицо… В общем, считай это добрым советом от умудрённого опытом товарища: не будь всегда так тоскливо сосредоточен. А иначе в скором времени попытки расшевелить тебя буду предпринимать уже не только я, но и остальные члены нашей бравой команды.

С насмешливым участием хлопнув его по спине, Сасори вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– И к чему это было?.. – вздохнул Итачи, отворачиваясь от окна.

– Не могу не признать, что он в какой-то мере прав.

В кресле, где только что лежал большой чёрный кот, теперь сидел Учиха Мадара.

– Чем выше ранг шиноби, тем важнее для него быть хорошим актёром, – продолжил он, опуская руки на подлокотники. – Ты не обделён и этим талантом, Итачи, и со своей ролью справляешься великолепно. Проблема в том, что она у тебя всего одна и уже порядком наскучила остальным.

– Странно слышать подобный укор от вас, – спокойно парировал Итачи. – Разве у вас самого не одна роль?

– Когда-то было много, – отозвался Мадара с коротким смешком. – Сейчас не перед кем играть.

– А раньше?

– Раньше… – протянул предок почти мечтательно. – Раньше был целый клан родственников, был этот напыщенный одинокий волк Тобирама, была Мито. Ну и, конечно же, Хаширама, а он один сотни стоил.

Итачи только чуть приподнял брови; по совету сэра Николаса он теперь старался не слишком беспокоиться о беспричинных изменениях в поведении людей и их неожиданной разговорчивости, списывая всё это на древнюю магию Хогвартса.

Возможно, Мадара прибавил бы ещё что-нибудь, но тут очень некстати раздался стук в дверь.

– Кто?

– Сакура. Можно?

– Заходи, – разрешил Итачи, наблюдая за тем, как чёрный кот уютно сворачивается в кресле.

– Сасори-сан должен был предупредить, что я зайду, – сказала Сакура, проходя в комнату.

– Да, он говорил, – кивнул Учиха. – Итак?

– Мы уже работаем над лекарством, – девушка старалась говорить ровно и бесстрастно, но Итачи чувствовал, что её что-то гнетёт. – Пока же я хочу проверить, насколько будет эффективна лечебная техника – не стандартная, а более высокого уровня.

– Что требуется от меня?

– Раздеться до пояса и лечь.

Без лишних слов Итачи прошёл из кабинета в спальню, жестом пригласив Сакуру следовать за собой. Сняв рубашку и аккуратно повесив её на спинку стула, он лёг на спину и выжидательно посмотрел на куноичи. Та приблизилась, и отголосок затаённой печали мелькнул в её зелёных глазах, когда она приложила руки к груди Итачи. Лечебная чакра, куда более сильная, чем когда-либо использовал Сасори, коснулась повреждённых болезнью лёгких, принося облегчение.

Процедура не продлилась долго; уже через пару минут мягкое аквамариновое свечение медицинской техники исчезло, но вот убирать руки девушка почему-то не спешила. С непередаваемой смесью опаски, муки и одновременно наслаждения в глазах она осторожно провела рукой по крепкому торсу Итачи – и тут же резко отдёрнула руку, словно сама испугалась своих действий.

– Курс… курс составляет пять дней, – быстро сказала Сакура, отходя назад. – Потом я возьму анализы и посмотрю, каковы изменения.

– Я понял, – отозвался Итачи. – На сегодня это всё?

– Да, – проговорила она, избегая встречаться с ним взглядом. – Во сколько мне лучше прийти завтра?

– Можно в это же время.

– Хорошо.

«Похоже, она очень бы хотела, чтобы на моём месте был брат, – подумал Итачи, когда Сакура выскочила за дверь. – Видимо, она не может не проецировать образ Саске на меня».

– Итачи, – предок, вновь обернувшийся человеком, переступил порог спальни.

– Да, Мадара-сан? – не вставая с кровати, откликнулся он.

– Свяжись с Дейдарой и скажи ему зайти чуть позже – я хочу поговорить с вами обоими, – не дожидаясь ответа, который ему, впрочем, и не нужен был, Мадара скрылся в ванной. Проводив его отстранённым взглядом, Итачи установил мысленную связь с товарищем.

«Дейдара».

«Я сержусь, да», – пробурчал в ответ подрывник.

«Пожалуйста, зайди ко мне», – произнёс Итачи, игнорируя его реплику.

«Вот ещё! Никуда я не пойду!»

«Это просьба не моя, а Мадары».

«Ксо! – по тону Дейдары чувствовалось, что уступать он ужасно не хочет, но и игнорировать личное приглашение старшего Учихи было по меньшей мере неразумно. – Ладно, ладно, иду, мм».

Прикрыв глаза, Итачи расслабился, наслаждаясь ставшими столь редкими в последнее время минутами без боли. Наверное, он так и задремал – во всяком случае, открыв глаза, увидел рядом с собой внимательно изучающего его лицо Дейдару.

– Ну и? – задал подрывник один из бесспорно гениальнейших вопросов человечества.

– В смысле?

– Я сидел себе, спокойно спи… писал сочинение по травологии, никого не трогал, а ты меня оторвал, вызвал сюда, мм. И, главное, прихожу я – и что вижу? Ты преспокойно дрыхнешь, а предок твой ванны принимать изволит.

– Не ворчи, – Итачи сел на кровати и надел лежавшую на стуле рядом водолазку. – Мадара изъявил желание поговорить, я передал тебе, пока ждал прилёг и ненароком уснул. В чём проблема?

– В том, что ты мне за доброе дело наказание впаял, да, – заявил Дейдара, недовольно глядя на него.

– Это мой долг как преподавателя.

– Это было не по-товарищески, мм.

«Какой бессмысленный разговор», – подумал Итачи. Раньше он до такого не опускался, а теперь… Магия Хогвартса, что тут сказать.

Плеск воды тем временем прекратился; дверь ванной приоткрылась, и оттуда пахнуло свежим водяным паром. На ходу вытирая мокрые волосы полотенцем, Мадара, обращая на Акацук внимания не больше, чем на мебель в комнате, прошёл мимо них в кабинет. Дейдара бросил на товарища вопросительный взгляд, но тот только покачал головой. Итачи уже знал, что у Мадары привычка после ванны посидеть одному перед камином, предаваясь каким-то своим мыслям, поэтому не спешил нарушать уединение предка, понимая, что он, когда настроится на разговор, сам позовёт Акацук.

Вдруг – уже в который раз за этот вечер – тихо скрипнула входная дверь.

– Ну что, Итачи, Сакура уже?.. – голос Сасори оборвался, а затем послышался глухой звук удара.

– Твою ж!.. – рыкнул подрывник и рванул было на помощь напарнику, но Итачи его удержал и сам первый выглянул из спальни.

С активированным Шаринганом Мадара прижимал Сасори спиной к стене, сомкнув пальцы на его горле; видимо, кукловод успел заметить додзюцу в глазах противника, потому что его собственные были крепко зажмурены. Сасори сделал едва уловимое движение, явно намереваясь извлечь из складок мантии отравленное оружие, но Мадара молниеносно перехватил его руку и резко вывернул запястье. В ответ на это марионеточник даже не поморщился, но было видно, что дышать ему становилось всё труднее.

Пора было вмешаться.

– Мадара-сан, – произнёс Итачи, подходя ближе, – прошу вас, отпустите Сасори.

– Я предупреждал, что будет с тем, кто проникнет в мою тайну, – даже не взглянув на него, проговорил Мадара, не ослабляя хватку.

– Сасори – наш товарищ, – предпринял новую попытку переубедить его Итачи; чуть позади него остановился напряжённый Дейдара. – Ему можно доверять.

Оторвавшись от лица кукольника, взгляд Мадары метнулся к Итачи.

– А ты в этом уверен? – вкрадчиво спросил предок.

От его вопроса Итачи застыл. А ведь в самом деле, доверял ли он Сасори настолько, чтобы ради него идти против Мадары? Ответ скорее нет, чем да. Тогда какой смысл рисковать? Сасори всегда ведь был нужен только для того, чтобы бороться с болезнью, помогать выживать, но теперь есть Сакура, более надёжная, более честная в своих мыслях и чувствах, которую читать и контролировать куда как легче. Сасори всегда вёл вокруг него какую-то свою игру, Итачи это знал, а сейчас ему представилась великолепная возможность избавиться от лживого, обманчиво безобидного кукловода…

Внимательно смотревший потомку в глаза, видевший в них отражение его мыслей, Мадара криво усмехнулся и будто бы играючи чуть сильнее сжал пальцы. Наверняка прекрасно понимая, чем вызвано молчание Итачи, Сасори с заметным трудом приподнял веки и посмотрел на товарища. Просто посмотрел, без злобы, без осуждения – и без малейшего намёка на просьбу о помощи.

– Кьюби меня задери! – не выдержав, крикнул Дейдара, резко подаваясь вперёд. – Хватит уже моего напарника душить! Можно Данне доверять, можно, я вам слово даю, да!

Теперь и Учихи, и Сасори перевели взгляды на него.

– Ты готов поручиться за него? – с холодным, насмешливым любопытством уточнил Мадара.

– Да, – не отводя глаз, с вызовом ответил парень.

– Я тоже, – негромко произнёс Итачи, приняв для себя окончательное решение.

Чуть помедлив, Мадара лениво ухмыльнулся и отпустил Сасори, который тут же судорожно схватил ртом воздух и вжался спиной в стену, используя её как опору, чтобы не упасть. Недружелюбно покосившись на Мадару, Дейдара подошёл к напарнику.

– Данна, как вы?..

– Идиот, – с откровенной злостью прохрипел Сасори, растирая шею, на которой отчётливо были видны пятна, оставленные пальцами врага, грозившие в скором времени стать синяками.

Только было собравшийся подставить ему плечо Дейдара резко замер.

– Что?

– Ты не имеешь никакого права подставляться ради меня.

Секунд пять ушло у парня на осознание сказанного.

– Чего?! – со злобой воскликнул он, упирая руки в бока. – Я вас, значит, спасаю, а вы мне такую хрень говорите?! Где благодарность, а?!

– А разве я говорил, что мне нужна твоя помощь?

– Чёрт, Сасори-но-Данна, чтоб вас!..

– Ты уверен, что хочешь закончить эту фразу? – прищурившись, спросил кукловод.

Дейдара тоже прищурился – и, похоже, закончил, но только мысленно, воспользовавшись связью колец. Судя по ошарашенному лицу Сасори, своё негодование подрывник выразил в словах крайне живописных и доходчивых.

Итачи непроизвольно покосился на Мадару; тот откровенно веселился, наблюдая за напарниками, точно за редкими зверьками в зоопарке. Шаринган уже пропал из его глаз, и теперь в них плескались отголоски каких-то давних, но, похоже, довольно приятных воспоминаний. Впрочем, долго предаваться им Мадара себе не позволил.

– Вы закончили выяснение отношений? – осведомился он; оторвавшись от увлекательного процесса расчленения друг друга взглядами, напарники повернулись к нему. – Что ж, в нашем клубе пополнение, пусть и вынужденное. С правилами ознакомить, Сасори, или сам догадаешься?

– Только дурак не поймёт, как следует вести себя с Учихой Мадарой, – ответил он, со значением посмотрев на напарника; парень явно безумно хотел как следует стукнуть его, ну, или хотя бы пихнуть за это, но усилием воли сдержался. – Единственное, что мне неясно – откуда вы здесь, но этот вопрос мы с товарищами можем прояснить и потом.

– Верный подход, – кивнул Мадара, откидывая за спину растрепавшиеся за время потасовки мокрые волосы. – Раз так, опустим лирику, сразу к делу: у Альбуса есть копия рисунка портала, перенёсшего вас сюда.

– Но откуда? – проговорил Дейдара. – Это вы, Данна, где-то облажались, когда его прятали, мм?

– Ещё одна шпилька – отравлю, – пообещал ему Сасори и повернулся к Учихам. – Фотография была уничтожена ещё в июле, а рисунок, который делал я, хранится в надёжном месте и недоступен для волшебников.

– Не имею ни малейшего интереса к тому, что за источник утечки, – с искренним безразличием сказал Мадара. – Будете искать его сами. Я лишь поделюсь с вами некоторыми фактами, и один из них: старик довольно близок к тому, чтобы расшифровать значение рисунка.

– Расшифровать? – удивлённо переспросил Дейдара, сочтя всё-таки за лучшее оставить Сасори в покое, по крайней мере, пока.

– Именно. Как и предполагалось, это древняя магическая графическая формула, однако для записи заклятия на ней был использован наш язык, который в этом мире называют японским. Старик уже около месяца работает над текстом, и ему удалось составить более половины заклинания.

– Я так понимаю, – проговорил Дейдара, – привилегию добыть результаты расшифровки вы оставляете за нами, мм.

– Надеюсь, ты не рассчитывал всерьёз, что я сделаю за вас всю работу, – хмыкнул Мадара, отбрасывая с глаз влажную чёлку.

Подрывник неопределённо пожал плечами. Мадара чуть склонил голову набок и усмехнулся.

– На сегодня я сказал всё, что хотел. Выводы делайте сами.

– Ну, тогда мы, того, – Дейдара указал на дверь, – прогуляемся.

– Я вас не держу.

Напарники кивнули ему и вышли в коридор. Итачи тоже было собрался последовать за ними, но предок окликнул его:

– Нет, Итачи, тебя я держу.

– И зачем же? – поинтересовался он, оборачиваясь.

– Хочу знать, почему ты передумал, – Мадара подошёл ближе, внимательно глядя ему в глаза. – Я видел твоё желание избавиться от Сасори. Почему же ты поддержал Дейдару, когда тот вступился за него?

– Зачем вам это?

– Любопытство, – пожал плечами Мадара и добавил требовательно: – Что же?

Итачи на миг прикрыл глаза; ему вспомнился один очень давний разговор на похожую тему.

– Хотите интересный факт об акулах, Мадара-сан? – спросил он; предок вскинул бровь, и Итачи, сочтя это за «да», продолжил: – В отличие от многих других рыб, детёныши акул вылупляются из икры ещё в чреве матери и завершают своё развитие внутри неё. Однако когда они рождаются, нередко оказывается, что число акулят меньше числа икринок. Виной тому каннибализм; едва выйдя из яиц, детёныши начинают пожирать друг друга, собственных братьев и сестёр, и на свет в итоге появляются лишь сильнейшие из них.

– Как трагично, – произнёс Мадара, явно не совсем понимая, к чему Итачи ведёт, – и как сильно напоминает отношения в мире шиноби.

Итачи кивнул.

– Мой напарник был того же мнения, когда рассказывал мне это. И я тогда сказал ему то же самое, что скажу сейчас вам: мы не акулы, Мадара-сан, мы – люди, и каннибализм для нас преступление. А потому всякого, кто убивает своих товарищей, без сомнений, рано или поздно постигнет ужасная кара.

– Ну, в таком случае твоей участи особо не позавидуешь, – усмехнулся Мадара. – Всё-таки на твоих руках столько товарищеской крови, что небольшой пруд можно наполнить.

– Я умираю уже девять лет, – спокойно отозвался Итачи, – физически – почти четыре года. Как думаете, это достаточно ужасно?

Не дожидаясь ответа, он коротко кивнул немного озадаченному его словами предку, накинув на плечи мантию, покинул комнату и отправился на поиски товарищей. Он нашёл их во внутреннем дворе, заснеженном, освещённом лишь луной. Сасори полулежал, прислонившись спиной к высокому сугробу, причём оказался он в таком положении, судя по покрывавшим его с ног до головы снежным хлопьям, явно не по своей воле. У Дейдары одна щека была заметно краснее другой – верный признак неслабой пощёчины, – и выглядел парень всё ещё надутым, но тем не менее сидел прямо на земле рядом с напарником, лицом к лицу с ним.

– Я полагаю, стадия драк и ругани кончилась, идёт моральная подготовка к началу конструктивного диалога, – подал голос Итачи, останавливаясь возле них.

– Дейдара уже мне всё рассказал, – отозвался Сасори. – Скажи, Итачи,– немного помолчав, продолжил он, – в какой-то момент ты ведь был и в самом деле готов согласиться на то, чтобы Мадара убил меня, верно?

– Конечно, да, – не дав ему и слово сказать, хмыкнул Дейдара. – Вы вообще, Сасори-но-Данна, такой человек, что из всех знакомых ни разу не хотела убить вас разве что Хината, мм.

– Не могу не согласиться, – сказал Итачи, усаживаясь на холодную землю рядом с товарищами.

Посмотрев на них, Сасори вздохнул с неожиданной грустью.

– Ну, зато хоть честно, – протянул он, откидывая голову на снег, устремляя взгляд в ночное небо, в кои-то веки ясное, усеянное россыпью звёзд.

Наблюдая за ним, Дейдара улыбнулся со странным удовлетворением, как будто в этот самый миг увидел что-то, что хотел увидеть уже давно, но раньше не мог разглядеть. Даже не пытаясь понять, о чём парень думает и что доставило ему такое удовольствие, Итачи просто ждал, когда эти двое наконец вернутся из своего внутреннего мира в реальность. Как и следовало ожидать, первым был Сасори.

– Ладно, всё это сопливый бред генинов, – произнёс он, садясь прямо и быстро возвращая свою обычную собранность. – Как насчёт подумать о том, что сказал Мадара?

– Странно то, что их светлость вообще изволили с нами чем-то поделиться, – съязвил Дейдара. – Это ты, Итачи, растопил лёд в его сердце, да?

– Не говори ерунды.

– А может, всё-таки?..

– Прекрати, Дейдара, – одёрнул напарника Сасори. – Вернёмся к делу.

– Как по мне, рановато ещё об этом беспокоиться, – отозвался Дейдара. – До завершения стариком перевода можно не дёргаться, мм.

– В любом случае, стоит следить за ходом его расшифровки заклинания, – заметил Итачи, – а также узнать, есть ли ещё кто-нибудь, кроме директора, кто в курсе этой работы.

– Согласен, – деловито кивнул Сасори. – Сообщим коноховцам и…

С галереи, опоясывавшей двор, донёсся тихий шорох, похожий на осторожные, крадущиеся шаги. Скосив глаза, Итачи не увидел ничего, но, как и его товарищи, был уверен: за ними кто-то следит.

– …и поговорим с профессорами, – после секундной заминки ровно закончил Сасори. – Возможно, Минерва или Филиус смогут нам помочь в этом.

– Наруто убьётся, когда узнает, – заговорщицки блестя глазами, сообщил Дейдара, как бы невзначай отодвигаясь чуть в сторону, чтобы Итачи была лучше видна та часть галереи, где был подозрительный звук. – Барьерные чары… Ему же их в жизни не освоить, да!

– Не спеши с выводами, – покачал головой Сасори; от его пальцев по снегу потянулись тончайшие, невидимые глазу (кроме разве что вооружённого Шаринганом) нити чакры, прощупывая пространство. – Он дурачок, не спорю, но дурачок трудолюбивый.

– Ксо, Данна, почему вы всегда хвалите всех, кроме меня, мм?! – обиделся подрывник.

– Чтобы ты не расслаблялся, – фыркнул его напарник.

«Итачи, от тебя на десять часов, один человек, скрыт какими-то маскировочными чарами».

– И да, Дейдара, – серьёзно добавил Итачи, – пока это всё строго между нами.

– Знаю, знаю, – отозвался парень, потягиваясь.

Проворно поднявшись, Итачи пошёл прямо к тому месту, где стоял их невидимый соглядатай. Послышался короткий нервный вздох, и сразу за ним торопливые шаги. Внезапно налетевший ветер рванул мантию Итачи, взметая её полы, – а ещё позволил всего на миг увидеть ногу, скрывшуюся за поворотом ближайшего коридора.

«Это школьник, – мысленно сообщил Итачи товарищам, – причём школьник, у которого есть мантия-невидимка».

========== Глава 20. Сильная женщина в поисках ==========

Комментарий к Глава 20. Сильная женщина в поисках

Глава была создана всего пару недель назад, намного позднее “прохождения” мною этого временного отрезка в фанфе. Писалась она… нет, в сегодняшнем своём состоянии ума я не смогу объяснить, как написала это; тогда у меня было настроение очень плохое, и от этого хотелось сделать что-нибудь неадекватное. Фактически, вся глава является стёбом, а местами и конкретным издевательством над одним конкретным персонажем…

Огромная просьба ревнителям Логики и Адекватности отнестись со снисхождением к авторскому бзику ^_^’

Мой дорогой Корнелиус!

Рука замерла сама собой. Сложив губы бантиком, Долорес задумчиво покрутила перо. Это ведь официальный рапорт – стоит ли начинать его с таких слов? Помедлив немного, она отложила в сторону испорченный пергамент, достала из ящика стола новый и аккуратно вывела:

Министру магии.

И снова результат не удовлетворил. Звучит так, словно она донос пишет, а это ведь вовсе не так, нет-нет! Это доклад, отчёт о проделанной за последнее время работе, а уж никак не донос. Вновь отложив пергамент, Долорес на новом написала:

Дорогой господин министр!

«Уже лучше», – мысленно кивнула себе она. И в самом деле, теперь и формальное обращение присутствует, и мягкая нотка, намекающая на расположение и лояльность, – вот так и надо писать начальству!

Довольная собой, Долорес продолжила строчить, пространно рассказывая шефу об обстановке в Хогвартсе, о неподобающем поведении Дамблдора, продолжавшего распространять ложь о Том-Кого-Нельзя-Называть и о Поттере, любимому директору в этом активно помогавшем. Дальше последовал параграф об учителях, не оказывающих в должной мере помощь Министерству и более преданных Дамблдору, чем законной власти; на сей раз в позорный список вошли МакГонагалл (впрочем, она всегда его возглавляла), Стебль, недавно в учительской позволявшая себе крайне нелестные высказывания о министре Фадже, Хагрид, этот мужлан и варвар, невесть как получивший должность преподавателя ухода за магическими существами, и Трелони, но она просто не нравилась Долорес. Затем профессор написала несколько хвалебных слов о молодом Малфое (очень надеясь втайне, что министр расскажет о них Люциусу) и его слизеринских друзьях, поддерживавших генерального инспектора в её искреннем стремлении сделать школу лучше.

Закончив расписывать «одного из самых перспективных молодых людей своего поколения», Долорес снова задумалась. Был ещё один аспект, подлежавший рассмотрению: группа людей, на которых Корнелиус наказал обратить особое внимание.

Что касается студентов и профессоров, прибывших из школы «Коноха»…

Долорес опять замерла. Поколебавшись миг, она бросила быстрый взгляд на дверь кабинета и, сняв с шеи маленький ключик на золотой цепочке, открыла им нижний ящик стола. Приподняв несколько бумаг, Долорес осторожно достала из-под них две папки и положила на стол рядом с письмом министру. Покосившись на колдографию Корнелиуса, заботливо вставленную в красивую винтажную рамку, развернула её и, достав из каждой папки по колдографии, поставила их перед собой, прислонив к рамке. «Корнелиусу вовсе не стоит об этом знать…» – отстранённо подумала Долорес, прямо-таки впиваясь взглядом в снимки.

С правого прямо на неё смотрел, практически не мигая, красивый молодой брюнет; аристократичная бледность его серьёзного лица с правильными чертами ещё больше оттенялась чёрными, как вороново крыло, волосами, длинными, собранными на затылке в низкий хвост. Маг был прекрасен, почти совершенен, и единственный недостаток, который смогла найти Долорес в его облике, – отсутствие улыбки.

Как я уже писала раньше, поначалу у меня возникли определённые сложности с мистером Узумаки, поддавшимся россказням Поттера, но после моей просьбы профессор Учиха вразумил юношу. Своих студентов профессор полностью контролирует, и ни один из них не был уличён в сочувствии Дамблдору. Как преподаватель, несмотря на молодость, мистер Учиха великолепен, и я даже осмелюсь предложить вам, господин министр, пригласить его занять пост в Хогвартсе на постоянной основе после того, как школа будет избавлена от присутствия Дамблдора и его сторонников…

Долорес снова взглянула на снимок. О да, предложить Итачи пост в Хогвартсе было бы идеально. Долорес ведь в скором времени станет директором, и ей нужен будет надёжный заместитель… и просто великолепно, если им окажется вежливый и привлекательный молодой мужчина.

Запечатлённый на снимке Учиха продолжал пристально наблюдать за ней, не меняя выражение лица, и Долорес почувствовала, что щёки её покрывает лёгкий румянец. Чтобы немного отвлечься от красавца-брюнета, она перевела взгляд на вторую колдографию – и, не удержавшись, чуть скривилась. Заметив это, Акасуна прищурился и насмешливо улыбнулся в ответ, причём в его взгляде даже на снимке было столько надменности и пренебрежения, что Долорес моментально захотелось порвать этот клочок бумаги и выбросить его ошмётки в камин. Но генеральный инспектор не позволила себе этого и ограничилась тем, что убрала колдографию обратно в папку с личным делом зельевара.

Относительно профессора Акасуны, боюсь, не могу сказать ничего определённого. Он не выказывает ни симпатии к идеям Дамблдора, ни антипатии, поэтому не могу утверждать, что он на нашей стороне. Этот человек очень скрытен, держится всегда неподобающе надменно, и не уверена, что его присутствие идёт на благо школе. Ученики про него говорят…

«А в самом деле, что они говорят?» – задумалась Долорес. Разумеется, она могла закончить предложение и без посторонней помощи, но неожиданно стало интересно, какого мнения студенты об этом преподавателе. Доверенные студенты, само собой, не какой-нибудь там Поттер с его шайкой смутьянов.

Поднявшись из-за стола, Долорес аккуратно отложила в сторону письмо, убрала снимок Учихи обратно в папку, после чего вновь заперла оба досье в ящике стола, взяла волшебную палочку и направилась к двери. Тщательно заперев свой рабочий кабинет, она прошествовала среди парт класса защиты и вышла в коридор. Недавно прозвенел звонок на обеденный перерыв, и студенты спешили в Большой зал; с удовольствием глядя, как расступается перед ней толпа, Долорес спустилась в вестибюль и, найдя взглядом светловолосую макушку юного дарования, поспешила к нему.

– Мистер Малфой!

Драко остановился и обернулся. Он и в самом деле был удивительно похож на отца: те же черты лица, те же глаза, те же манеры… Лорд Малфой мог по праву гордиться сыном, обещавшим стать в будущем замечательным главой древнего магического рода с исключительно правильной жизненной позицией.

– Профессор? – даже эта изюминка Люциуса, его обыкновение чуть растягивать слова передалась юноше.

– У меня есть к вам пара вопросов, мой дорогой, – пропела Долорес, с умилением глядя на мальчика, – к вам и вашим друзьям. Давайте отойдём в сторонку; обещаю, это не займёт много времени.

Вежливо кивнув, Драко махнул рукой спутникам и первым последовал за Долорес в коридор с редко используемыми классами, начинавшийся за мраморной лестницей. Взмахом палочки отперев один из кабинетов, Долорес вошла и, дождавшись, когда внутри окажутся все, попросила входившего последним Гойла закрыть дверь.

– Итак, – начала генеральный инспектор, с приятной улыбкой глядя на слизеринцев, – мои дорогие, я бы хотела спросить у вас, какого вы мнения о профессоре Акасуне. Только честно, прошу вас: мне и министру очень важно знать мнение учащихся.

Студенты обменялись быстрыми взглядами.

– Он хорошо знает свой предмет, мэм, – медленно ответил Драко. – Как и профессор Снегг, он умеет держать класс.

– Вот как, – проговорила Долорес, несколько, впрочем, расстроенная таким отзывом. – А вы что скажете, мистер Нотт?

– Он непредвзят и объективен, если вести себя на занятии подобающим образом, – негромко произнёс Теодор, внимательно наблюдая за реакцией на его слова. – Если же кто-то позволяет себе вольности…

– Что ж, Акасуна замечательно умеет придумывать наказания, – хмыкнул Блейз Забини.