Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 93 страниц)

Чья-то холодная рука осторожно коснулась его лба, и в голове Джирайи мелькнула безумная мысль, что его нашли свои, что он дома, в Конохе, в её госпитале, а над ним сейчас склонилась Цунаде, загораживая полмира своим огромным бюстом… Но, приподняв веки, Джирайя увидел вместо карих глаз янтарные, тоже, впрочем, знакомые.

– Конан? – он почти даже не удивился, только чуть прищурился, чтобы лучше видеть лицо бывшей ученицы. – Значит, и ты здесь.

– Да, – коротко ответила она и, отстранившись, отступила назад. В этой невысокой, но холодной, словно ночь в Стране Железа, молодой женщине почти ничего не осталось от той девочки, что он знал когда-то, только синие волосы с заколотой в них бумажной розой и янтарные глаза, теперь лишившиеся былой доброй искринки.

– Не думал, что Акацуки оставят меня в живых, – сказал Джирайя как можно более непринуждённо, садясь на кровати и массируя шею. – С чего вдруг?

– Таково решение Пейна, – да уж, даже в голосе Ибики Морино, ведущего допрос, и то мягкости и тепла побольше будет, чем в её теперь.

– Почему ты зовёшь его Пейн? – Джирайя покосился на куноичи, внимательно следя за её лицом. – Это ведь Нагато, верно?

Конан ничего не ответила и, повернувшись к нему полубоком, стала переставлять какие-то ёмкости со стола, стоявшего рядом с кроватью, на небольшой металлический поднос. Прислушавшись к себе, Джирайя с неудовольствием отметил, что чакры в нём совсем чуть-чуть, словно бы что-то подавляло её. Бросив быстрый, оценивающий взгляд на бывшую ученицу, облачённую в ставший уже ненавистным ему чёрный плащ с кровавыми облаками, Джирайя решил, что попытка сбежать, используя одну только грубую силу, была бы полнейшей глупостью с его стороны (особенно учитывая, что он только-только очнулся), поэтому вновь попробовал завязать разговор.

– После того, как вернулся в Коноху, я продолжал следить за вами. До меня доходили слухи о ваших успехах, – Джирайя сделал паузу, но так и не дождался реакции. – Я слышал, что вы собрали небольшую группу и стали защищать тех, кто нуждался в помощи. В этих краях вы заработали себе имя, и даже Ханзо Саламандра вас признал… Но затем мне сообщили, что вы трое погибли.

– Это и в самом деле так, – произнесла Конан. – Те дети, которых вы знали, действительно погибли в тот день.

– А Яхико?

– И Яхико, – хотя она и говорила спокойно и ровно, Джирайя различил слабый отголосок боли за внешним безразличием.

Некоторое время они молчали.

– Как он умер? – Джирайя задал вопрос мягко, с отеческой заботой, с которой всегда относился к своим ученикам.

– Защищал нас, – негромко ответила Конан; на лице её не дрогнул ни единый мускул, но пальцы чуть крепче сжали ручки подноса. – Защищал меня.

Не дожидаясь новых вопросов, Конан вышла, даже не взглянув на бывшего учителя. Джирайя негромко вздохнул и вновь лёг на кровать. Ему бы следовало думать о побеге, раз уж он всё ещё жив, ну или о том, как передать послание в Коноху, однако из головы не шли три сироты, которых он когда-то встретил в Стране Дождя, особенно рыжеволосый мальчишка, в отличие от своих товарищей всегда активный и шумный, заявлявший, что станет сильным шиноби и принесёт мир в Амегакуре. «Яхико ведь был точно таким же, как Наруто, – с тяжёлым вздохом подумал Джирайя, – и теперь он мёртв, как и Минато. Нагато и Конан стали преступниками, вошли в Акацуки. Даже Наруто я не смог уберечь, хотя обещал Минато и Кушине. Паршивый же из меня учитель…»

В следующий раз Конан пришла на закате; кроваво-красные отблески проникали в помещение, отведённое пленнику, бывшее не то камерой, не то комнатой, через небольшое окошко под самым потолком, узкое насколько, что даже руку в него было не просунуть. Куноичи принесла плошку риса, немного овощей и воду, которые поставила на стол, и тут же направилась к выходу.

– Что вы намерены делать со мной? – прямо спросил Джирайя, когда она была уже у двери.

– Это решать Пейну, – ответила Конан и вновь оставила его одного.

Цунаде разбудил стук в дверь. Поначалу она никак не могла понять, что происходит, и где она, собственно, находится; выяснить последнее помог беглый взгляд, брошенный на горы бумаг и свитков, устилавших стол, который служил ей подушкой. Осознав, что находится в своём рабочем кабинете, Цунаде попыталась вспомнить, что прервало её отдых. Здесь на помощь услужливо пришёл повторившийся стук, ставший более настойчивым.

– Войдите, – нехотя проговорила Пятая, поправляя немного растрепавшуюся за время сна причёску. Она была абсолютно уверена, что за дверями стоит Шизуне с новой кипой бумаг и арсеналом вопросов, требующих срочного рассмотрения, и разумеется, была абсолютно права.

– Письмо от Цучикаге, – сосредоточенно доложила Шизуне, раздвигая стопки документации на столе, чтобы вместить новые папки. – Наши АНБУ, находящиеся возле храма, сообщают, что заметили в окрестностях присутствие спецотряда Ивы, но до столкновений пока не дошло. Так, это последние донесения от шпионов, хотя, по всей видимости, ничего существенного они не обнаружили. Новые заявки на миссии в этих папках; я уже предварительно рассортировала их по сложности, но там есть пара спорных моментов, которые я бы хотела обсудить… – она осеклась и недовольно посмотрела на учительницу, отстранённо пялившуюся в окно. – Цунаде-сама!

– Что? – встрепенулась Пятая.– Хорошо, оставь всё здесь, я потом посмотрю.

Во взгляде Шизуне, всё ещё направленном на неё, негодование сменилось на беспокойство. Замявшись, она обошла стол и, остановившись возле Цунаде, мягко опустила руку ей на плечо.

– Всё в порядке? – участливо спросила Шизуне. – Вас что-то тревожит, сенсей?

Цунаде вздохнула; ох, как бы она хотела сейчас найти в себе силы соврать…

– У меня плохое предчувствие, – отозвалась она негромко. – Не знаю, из-за чего. Просто такое ощущение, что скоро произойдёт какая-то пакость.

– Например? – вопреки ожиданию, Шизуне отнеслась к её словам весьма серьёзно.

– Не знаю, – повторила Цунаде, откидываясь на спинку кресла. – Только бы это не касалось Сакуры и Наруто…

За ночь Джирайя почти не сомкнул глаз. После еды разум прояснился окончательно, и Саннин задумался о своём текущем положении. Насколько ему было известно, обычно Акацуки пленных не брали; то, что он ещё жив, представлялось Джирайе чудом, но и внушало однозначное беспокойство, ведь противнику такого уровня, как он, эти нукенины могли оставить жизнь только имея какой-то весьма немалый в этом интерес.

Первым на ум приходило недавнее происшествие с исчезновением шиноби у храма в Стране Водопада. Скорее всего, Акацуки рассчитывали выяснить у него, что известно Конохе об этом случае. Впрочем – Джирайя не сдержал довольного смешка при мысли об этом, – их будет ждать разочарование: хотя он лично и обследовал за прошедший месяц все окрестности, Саннин так и не нашёл никаких следов, ровно как и отряд АНБУ, оставленный им у храма, и команда Анко. С другой стороны, то, что Акацуки ради информации нарушили свои принципы и пошли на захват пленника, может означать лишь только, что и у них никаких сведений об этом инциденте нет.

Однако нукенинов наверняка интересует много других вещей, помимо происшествия у храма, тем более что уж кого-кого, а одного из легендарных Саннинов Конохи им точно есть, о чём спросить. Джирайя был уверен, что сможет выдержать пытки – но что если у кого-нибудь из этих нукенинов, сплошь обладающих уникальными способностями, окажется техника, против воли развязывающая языки? В этом плане он был очень рад, что исчез именно Учиха Итачи с его расчудесным Шаринганом.

С рассветом Конан пришла вновь, на этот раз с приличного размера порцией мисо супа, в котором даже наблюдались куски мяса.

– Кормите вы меня, как дорогого гостя, – съехидничал Джирайя, налегая на еду, прекрасно понимая, что нужно как можно скорее восстанавливать силы; что-то подсказывало ему, что яда можно не опасаться. – Сама готовила, Конан?

– Да, – на этот раз она не ушла, а, наоборот, села на поставленный возле стены стул, словно ожидая чего-то.

– Вкусно. – Конан к похвале осталась равнодушна. – Кстати, вы уже решили, что будете делать со мной?

– Да.

– И что же?

– Скоро узнаете.

От этих слов холодок пробежал по спине, однако Джирайя вида не подал. Пока он ел, Конан терпеливо ждала, но даже когда Саннин отставил от себя пустую тарелку, всё так же осталась сидеть на своём стуле, недвижимая и молчаливая, словно высеченная из глыбы льда.

– Скажи, Конан, что случилось с вами, когда погиб Яхико? – Джирайя уже понял, что это – больное место куноичи, и решил немного на него надавить и посмотреть, не получится ли разговорить её.

– Вам вовсе не нужно знать это, сенсей, – спокойно отозвалась Конан.

– Нужно, – сказал Джирайя серьёзно, глядя ей прямо в глаза. – Вы трое – мои ученики.

– Мы были ими, очень давно.

– Для меня прошедшее время не имеет значения. Важно лишь то, что я до сих пор чувствую ответственность за вас.

Миг ему казалось, что Конан колеблется. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и подавила сомнения.

– Не имеет смысла говорить о прошлом, ведь изменить его мы всё равно не в силах.

– Я просто хочу понять, – не сдавался Джирайя, – причину, почему вы присоединились к Акацуки.

К его удивлению, Конан чуть улыбнулась уголками губ.

– Мы никогда не присоединялись к Акацуки, сенсей.

– Мы её создали.

Джирайя повернулся на голос – в дверях стоял Яхико. То есть, то, что раньше было Яхико – теперь они называли это Пейн.

– Создали? – до Джирайи дошёл смысл его слов. – Нагато, только не говори мне, что их Лидер это…

– Конан, оставь нас, – проигнорировав его, Пейн обратился к куноичи. Та сдержанно кивнула и вышла, прихватив с собой поднос с опустевшей тарелкой. – Пришло время поговорить, сенсей.

– Ну давай, – сев поудобнее, Джирайя устремил внимательный взгляд на ученика.

– Вам что-нибудь известно о причинах произошедшего у храма?

– Нет, – он отметил, что вопрос был задан равнодушно, словно бы ответ на него был заранее известен Нагато.

– Но Коноха до сих пор пытается решить эту загадку?

– Да.

– Безуспешно.

– Как и вы.

Пейн прищурился.

– Что ж, раз вы не можете быть нам полезны в этом деле, поговорим о другом, – его Риннеган сверкнул в полутьме комнаты. – Что вам известно о Шарингане Хатаке Какаши?

Вопрос был неожиданным, и Джирайю он очень насторожил. «Неужели после исчезновения Итачи он решил обзавестись новым Шаринганом? Но почему Какаши, а не Саске?..»

– Молчанием вы ничего не добьётесь, – сказал Нагато, видя, что Джирайя не торопится отвечать; дверь вновь открылась, и вошёл ещё один Пейн. – Нингендо, – он указал на вошедшего, – обладает способностью читать мысли людей, вытягивая при этом из них душу, так что я в любом случае узнаю то, что мне необходимо.

«Как я и опасался, – нахмурился Джирайя; перед его мысленным взором возникло лицо Наруто, пропавшего вместе с тремя нукенинами, как никогда нуждавшегося в помощи. – Но позволить убить себя я не могу».

– Об этом я тоже почти ничего не знаю, – сказал он, чувствуя отвращение к самому себе. – Только то, что Какаши, хоть и не является Учихой, великолепно освоил их додзюцу и даже смог пробудить Мангекью.

– Как выглядит его Мангекью Шаринган?

Джирайя удивлённо вскинул бровь – этот допрос становился всё страннее и страннее.

– Тебе на словах объяснить или нарисовать?

Впрочем, Нагато пропустил колкость мимо ушей и протянул ему небольшой лист бумаги, который всё это время держал в руке.

– Это он?

Бросив на него новый удивлённый взгляд, Джирайя посмотрел на бумагу. Там карандашом был нарисован глаз с Мангекью Шаринганом – точно таким же, какой был у Какаши.

– Ну? – Нагато позволил себе проявить нетерпение; оба Пейна пристально смотрели на Саннина, внимательно следя за малейшими движениями его лица.

– Да, это он, – нехотя признал Джирайя, понимая, что врать бесполезно. – Но откуда?..

– Вас это никоим образом не касается, – отрезал Нагато. – Кто дал Какаши этот Шаринган?

«Почему это его так волнует?»

– Странный вопрос, Нагато. С чего это тебя интересуют такие вещи?

– Вы просто не понимаете, насколько это важно, – отозвался Нагато очень серьёзно. – Итак?

Что-то в его тоне и взгляде заставило Джирайю поверить в то, что эта информация действительно нужна Нагато. В Саннине вновь поднялось то чувство заботы, беспокойства об учениках, которому он так и не научился противостоять; он всегда был привязан к своим ученикам так сильно, что не мог не волноваться об их интересах, причём зачастую куда больше, чем о собственных.

Не зная, правильно ли он поступает, Джирайя решил довериться интуиции и сказал:

– Учиха Обито.

Глаза обоих Пейнов сверкнули, и в них на миг отразилось торжество.

– Спасибо, сенсей, вы очень помогли нам, – произнёс Нагато, забрав у него рисунок. – Покойтесь с миром.

Длинный кол из тёмного металла пронзил насквозь сердце Джирайи.

У Анко в те дни настроение было не просто плохое – оно было преотвратное. Такого не случалось, пожалуй, с тех пор, как три года назад во время экзамена на чунина Орочимару заявился в Коноху, и куноичи столкнулась с ним в Лесу Смерти. И, главное, Анко не видела никаких объективных причин для настолько поганого настроения – конечно, отсутствие результатов у её разведывательной команды не радовало, да и таскание взад-вперёд по Стране Звука в поисках тайных убежищ Змея особо приятным не назовёшь, но ей ведь и раньше поручали подобное.

Помимо всего прочего, Анко беспокоило предчувствие чего-то нехорошего, а своим предчувствиям она предпочитала верить, учитывая, что посещали они её нечасто и зачастую оказывались правдивы. К тому же ещё и Проклятая Печать последние дни почти не переставая ныла…

– Капитан Анко, – к девушке подошёл Токума, с явным беспокойством на неё глядя. – Всё в порядке?

– Да, – отозвалась Анко и поспешно убрала руку от шеи, только сейчас осознав, что держится за место, где «любимый учитель» поставил ей Джуин. – Мута и Ранка ещё не вернулись?

– Нет, – покачал головой Токума. – Что будем делать теперь? В этом районе мы всё осмотрели.

– Пойдём дальше, – Анко не очень хотелось соваться на земли, находившиеся не так уж и далеко, по сути, от Страны Молнии, особенно теперь, когда так обострились отношения Листа со Скрытым Камнем, однако выбора не оставалось.

За деревьями послышались негромкие шаги – и к временному лагерю, который разбили шиноби Конохи, вышли другие двое членов разведывательной команды.

– Ну как? – спросила Анко, подходя ближе к ним.

– Ничего, похожего на убежище, мы так и не нашли, – несколько виновато развёл руками Ранка.

– Но мои жуки учуяли поблизости чакру, – добавил Мута; как и все члены клана Абураме, он всегда был уравновешен и собран. – Тех шиноби по крайней мере шестеро, но они не очень сильны.

– Если они подопытные Орочимару, не стоит спешить с выводами, – заметила Анко. – Мы с Токумой пойдём посмотрим, а вы пока отдохните.

– Уверены, капитан? – Ранка постоянно проявлял к ней участие большее, чем положено проявлять подчинённому к командиру отряда, однако куноичи упорно игнорировала это. – Может, нам всё-таки пойти с вами?

– Сядьте поешьте хотя бы, – не допускающим возражения тоном отрезала Анко. – Если что, мы вас позовём. Идём, Токума.

Хьюга молча кивнул и последовал за ней в направлении, указанном товарищами. Когда они отошли довольно далеко от лагеря, он активировал Бьякуган.

– Они в четырёхстах метрах от нас, на два часа, – доложил Токума. – И их шестеро, как и говорил Мута.

– Попробуем подобраться поближе, – негромко отозвалась Анко и побежала в чащу, неслышно перепрыгивая с ветки на ветку.

Вскоре она и вправду увидела их: шестеро мужчин, бредущих по лесу. Четверо из них были в форме шиноби Звука, ещё двое – в безликих лохмотьях. «Те двое – подопытные, – тут же догадалась Анко, затаившаяся на одной из мощных ветвей большого дуба. – Скорее всего, их переводят из одного убежища Змея в другое».

Справа от неё замер Токума, ожидавший приказаний.

– Вернись в лагерь, приведи Муту и Ранку, – негромко распорядилась Анко, не отрывая взгляда от небольшой процессии. – Этих нужно захватить и как следует порасспрашивать.

– Есть, – коротко кивнул Токума и тут же исчез.

Люди Орочимару тем временем уже почти скрылись из поля её зрения, и Анко последовала за ними. Она не особо скрывалась, и судя по тому, что её до сих пор не заметили, эти шиноби были невысокого ранга, максимум чунины, в придачу ещё, похоже, не слишком умны. «Или слишком озабочены чем-то другим», – подумала девушка, когда, присмотревшись к их лицам повнимательнее, отчётливо увидела волнение подручных Змея.

Некоторое время спустя оставшиеся члены команды возникли рядом с ней, готовые к бою.

– Вперёд, – скомандовала Анко и первой спрыгнула на врагов.

Следовало отдать ниндзя Звука должное: несмотря на то, что противники были однозначно сильнее, они не струсили и не побежали, а попытались отбиться от неожиданной атаки, однако их всё равно довольно быстро одолели и, отобрав оружие, связали. А вот с остальными двумя команде Анко пришлось повозиться – как и опасалась куноичи, на этих подопытных стояла Проклятая Печать, и они не преминули пустить её в ход. Видя, как подопытные звереют, почти утрачивают человеческий облик при переходе на второй уровень Джуина, Анко лишний раз убедилась в верности своего решения никогда не использовать «подарочек» Змея. Впрочем, подопытные оказались не из самых сильных, и четверым джонинам не составило большого труда обезвредить их.

– Ну а теперь, – когда закончился бой, Анко подошла к сидящим на земле, связанным спиной к спине шиноби Звука, – рассказывайте про Орочимару.

Ниндзя обменялись какими-то странными взглядами.

– Мы ничего не скажем вам, – бросил один из них, главный, судя по всему.

– Правда? – притворно изумилась Анко. Мужчина мгновенно напрягся, когда к нему на колени забралась большая змея и, подняв голову до уровня его лица, выбросила из пасти раздвоенный язык. – Знаешь, раз уж ты такой отважный, то с тебя я, пожалуй, и начну. Ранка, отвяжи-ка мне его и отведи в сторонку – я хочу поговорить с этим храбрецом наедине…

Но когда минут десять спустя Анко вернулась к товарищам, ожидавшим её возле пленных шиноби, на лице её не осталось ни следа той кровожадной игривости, с которой она разговаривала с ниндзя Звука. Теперь губы девушки не растягивались в хищном оскале, а были плотно сжаты, а светло-карие глаза были пусты.

– Что случилось? – Ранка откровенно забеспокоился, увидев выражение лица капитана.

– Орочимару мёртв, – ответила Анко ровно и отстранённо. – Его убил Учиха Саске.

========== Глава 8. В стане Тёмных сил ==========

Малфой-менор. Старинный особняк, расположенный посреди огромного, ухоженного, продуманного до мельчайшей детали, до каждого растения парка. Место красивое и если не гостеприимное в обычном понимании, то во всяком случае весьма приятное. Но сейчас и дом, и окрестности его были словно накрыты огромной грозовой тучей, погружены во мрак – сказывалось присутствие в поместье Тёмного мага, находившегося, мягко говоря, не в лучшем расположении духа.

Северус возник на дорожке с негромким хлопком и, взметнув полами длинной чёрной мантии, уверенно направился к высоким кованым воротам. Пройдя прямо сквозь них, будто были они не из металла, но из плотного тумана, он чуть ускорил шаг, спеша к поджидавшим его почти на середине тисовой аллеи, ведущей к дому, мужчинам.

– Паркинсон, Роули, – кивнул им Северус.

– Снегг, – Паркинсон встретил товарища довольно приветливо, Роули же ограничился сухим кивком. – Нечасто вы забредаете к нам, профессор.

– Издержки работы, – криво усмехнулся Северус. – Однако если Тёмный Лорд вызывает…

– Поспешим, – процедил Роули, почти со злобой поглядывая на него. – Не будем заставлять милорда ждать.

Снегг и Паркинсон переглянулись и последовали за ним к дому, двери которого распахнулись, стоило Пожирателям Смерти приблизиться. Миновав просторный, богато обставленный холл, они стали подниматься по широкой лестнице на второй этаж, когда их настиг несколько приглушённый стенами и расстоянием чудовищный крик боли.

– Похоже, уже началось, – пробормотал Паркинсон себе под нос.

Никто не ответил, и маги ещё ускорили шаг – опоздания карались их хозяином весьма строго. Перед дверями большого обеденного зала они замерли на какой-то момент, прислушиваясь к воплям, раздававшимся внутри, а затем Северус шагнул вперёд и толкнул тяжёлые створки.

В этой комнате уже давно были устранены последствия того чудовищного взрыва, заменена мебель, вставлены новые окна, вот только пол, как ни старались малфоевские домовики, так и остался запятнанным – старинные дубовые доски надёжно впитали в себя кровь и приобрели насыщено-бордовый оттенок почти повсеместно. Когда шагаешь по ним, создаётся впечатление, что ступаешь по лужам крови, причём Северус подозревал, что в приобретении полом такого эффекта не обошлось без определённого магического вмешательства одного известного всем поклонника театральности. После случившегося, разумеется, в этом зале уже никто не обедал, но именно его Волан-де-Морт избрал местом проведения собраний своих слуг.

Стоило распахнуться дверям, все головы обратились к прибывшим. Лишь только Тёмный Лорд продолжал задумчиво рассматривать какой-то предмет, лежавший перед ним на столе, направляя при этом палочку на корчившегося от боли Эйвери.

– Займите места, – шипяще бросил Волан-де-Морт своим замершим на пороге в ожидании приказа слугам. – Северус, подойди ко мне.

Паркинсон и Роули поспешили сесть, а Северус приблизился к Тёмному Лорду, чувствуя, что все взгляды прикованы к нему.

– Сядь, – Волан-де-Морт небрежно махнул в сторону стула по правую руку от себя; когда кончик палочки отвернулся от него, Эйвери перестал биться в конвульсиях, только сжался и, мелко дрожа, тихо заскулил. – Скажи мне, Северус, что это?

Скользнув быстрым взглядом по сидевшему напротив Малфою, сосредоточенному и напряжённому, зельевар посмотрел на предмет, лежавший на столе. Им оказался свиток из плотной чёрной с тонкой красной окантовкой бумаги, обёрнутой вокруг довольно толстого деревянного основания; по центру же свитка стояла эмблема: красное облако с белыми краями, – показавшаяся Северусу подозрительно знакомой.

– Этот символ, – негромко произнёс он, не отрывая глаз от свитка, – я видел раньше. Красное облако – эмблема Акацуки, военного подразделения школы «Коноха», к которому принадлежат трое новых членов Ордена Феникса.

– Великолепно, – прошипел Волан-де-Морт, внимательно наблюдавший за ним. – Мне только совершенно непонятно, как к тебе, Эйвери, попал этот свиток и почему ты принёс его мне.

– М-мой Лорд… – пробормотал Эйвери, поднимая на хозяина подёрнутые пеленой боли глаза с полопавшимися сосудами. – Я… я не помню… Клянусь, милорд!.. Нет, нет, умоляю!..

– Круцио! – Провинившийся вновь истошно заорал, извиваясь, посреди мёртвой тишины, царившей в зале. – Какая вопиющая безалаберность, Эйвери. Неужели история со взрывом тебя ничему не научила? Нечего тянуть в дом всякую непроверенную гадость, – поглумившись вволю, Тёмный Лорд прекратил пытку. – А теперь подойди сюда – ты удостоен чести открыть это послание для меня.

Во всё той же звенящей тишине Эйвери встал на четвереньки, затем медленно поднялся, но отчаянно трясущиеся ноги не выдержали, и он вновь упал. С третьей попытки Эйвери всё же удалось устоять и доковылять до хозяина. Криво усмехнувшись безгубым ртом, Волан-де-Морт указал палочкой на свиток, не отрывая от лица слуги жестокого взгляда красных глаз.

Нервно сглотнув, Эйвери дрожащими руками взял свиток и, отойдя назад, подальше от стола, раскрыл его – из бумаги тут же повалил густой белый дым, заставив мужчину испуганно отбросить от себя странный предмет, а прочих магов – мгновенно выставить щиты. Однако ничего криминального не произошло; несколько секунд спустя туман развеялся, и все впились любопытными, хотя и опасливыми взглядами в лежавший на полу раскрытый свиток, на котором стоял, пялясь в пространство пустыми глазницами, человеческий череп.

– Интересно… – прошептал первым пришедший в себя Волан-де-Морт. Эйвери же, держась за сердце, сполз по стенке на пол и затих, явно молясь про себя, чтобы хозяин больше о нём не вспомнил.

Взмахнув палочкой, Тёмный Лорд заставил и свиток, и череп перелететь на стол и лечь перед ним. Отставив в сторону кости, он взял в руки свиток и принялся за чтение. Все по-прежнему молчали, Малфой настороженно косился то на господина, то на Эйвери, находившегося на грани сердечного приступа, а вот Северус не мог отвести взгляд от черепа, на темени которого алой краской был начертан другой знакомый ему символ: рамка в форме ромба со вписанным в неё скорпионом.

– Очень интересно, – усмехнулся Волан-де-Морт и вслух зачитал послание:

Тёмному Лорду.

Хотите вести войну с Орденом Феникса – ведите. Однако ещё один намеренный выпад именно в нашу сторону – и в следующей посылке будет голова кого-нибудь из ваших слуг.

– Как жаль, что отправителю не хватило смелости подписаться, – процедил Волан-де-Морт; он ещё пытался держать себя в руках, но собиравшуюся грозу уже все чувствовали.

– Он подписался, мой Лорд, – негромко произнёс Северус.

Взгляд злых красных глаз метнулся к нему.

– Вот его подпись, – Северус повернул череп так, чтобы Волан-де-Морт мог полностью увидеть знак. – Отправитель этого послания – Сасори Акасуна.

Тёмный Лорд прищурился; Нагайна, скользившая по полу вокруг его кресла, подняла голову и тихо зашипела.

– Все вон, – прошептал Лорд на пределе слышимости.

Просить себя дважды никто не заставил – Пожиратели Смерти оперативно ретировались, кто-то даже на свой страх и риск унёс Эйвери. Покинув зал одним из последних, Северус зашагал по направлению к холлу, когда его остановил прохладный голос.

– Снегг, подожди.

Обернувшись, он вопросительно вскинул бровь, глядя на подошедшего Малфоя.

– На пару минут, – произнёс Люциус, манерно растягивая слова. – Нужна консультация мастера зелий.

– Разве что на пару.

Малфой чопорно кивнул и повёл его в подвал, где располагалась большая лаборатория, оснащению которой позавидовали бы многие профессиональные зельевары. Сам Малфой, хотя и недурно разбирался в сей тонкой науке, профессионалом никогда не был, и зачем ему такая лаборатория, оставалось загадкой.

Плотно прикрыв за собой дверь, Люциус повернулся к остановившемуся возле длинного стола Северусу.

– Северус, у нас проблемы.

«Мог бы и не говорить, – Снегг едва удержал себя от того, чтобы закатить глаза. – У тебя всегда проблемы».

– Что случилось? – устало спросил он.

– Как ты не понимаешь?! – Люциус подскочил к нему и с силой схватил за плечи. Северуса всегда поражало, как он может за долю секунды переходить из состояния «Самоуверенный и изворотливый лорд Малфой» в «Люциус. Просто без комментариев». – У меня в доме живёт опаснейший Тёмный маг нашего поколения, официально, к тому же, мёртвый! А вдруг опять мракоборцы придут с обыском?..

Сразу после возрождения Тёмный Лорд сам себя пригласил пожить в особняке Нотта; впрочем, что-то там его не устроило, и он буквально неделю спустя перекочевал к другому своему товарищу по школьной скамье. С тех пор, как его сынка упекли в Азкабан, Мальсибер-старший жил один в огромном родовом поместье (домовых эльфов, разумеется, никто не считал); это место, тёмное и мрачное, даже в лучшие свои годы нагоняло нестерпимое уныние. Не миновали депрессивные позывы и Волан-де-Морта, и без того пребывавшего не в лучшем настроении, поэтому он быстро покинул Мальсибер-холл. Завершились скитания Тёмного Лорда предсказуемо в роскошном и весьма уютном Малфой-меноре, где хозяина приняли, разумеется (расставаться-то с жизнью никому не хотелось), с распростёртыми объятьями.

– Как будто твои прикормленные чиновники тебе о новом рейде не доложат, – проговорил Северус, пытаясь отстранить своего бывшего школьного старосту.

– Доложат, – отрывисто кивнул Люциус, но тут же завёлся опять: – Ну а вдруг не доложат?!

– Прекрати истерику. Ты кормишь половину Министерства, начиная с Фаджа и заканчивая поломойкой Отдела Тайн. Ну кто в здравом уме станет без предупреждения приходить к тебе с обыском?

На лице Люциуса возникла тень мысли. Подумав немного, он отпустил Северуса.

– Ты прав, – совершенно спокойно признал Малфой, расправляя складки на его одежде. – Знаешь, единственный ощутимый плюс его пребывания здесь – так это то, что менор теперь защищён не хуже Министерства магии. После того взрыва Лорд ведь закрыл всю территорию поместья для перемещения, причём как для трансгрессии, так и для порталов, к тому же окружил дом всеми возможными охранными чарами, которые пришли ему на ум. Нет, конечно, менор и раньше был неплохо защищён – мои предки тоже были в немалой степени параноиками, – но теперь, мне кажется, сюда вообще не прорваться…

– Люциус, хватит, ты во мне дырку протрёшь, – перебил его Северус, делая шаг назад. – Это всё, что ты хотел мне сказать?

– Нет, – покачал головой тот. – Ты знаешь, что Лорд мне вчера заявил? Что было бы неплохо вызволить из Азкабана его преданных слуг.

– И что? – отстранённо уточнил Северус.

– Как что?! – в голосе Малфоя опять стали прорезаться истеричные нотки. – Сев, как будто ты не знаешь, что «было бы неплохо» в исполнении нашего хозяина стоит расценивать как прямой приказ к действию!

– Ну а ты притворись непонятливым.

– А если он опять об этом заговорит?

– Притворись очень непонятливым, – процедил Северус, чувствуя, что начинает закипать. Вот что Малфой за человек? Он ведь чуть ли не единственный на сегодняшний день способен порой довести Северуса до белого каления. – В конце концов он поймёт, что до тебя – идиота не достучаться, и начнёт намекать кому-нибудь другому.

– Я так не могу, – упрямо заявил Люциус. – Я всё ещё не уверен, что он до конца простил мне то, что я за идею не сел в тюрьму, как Лестрейнджи.

– Тогда бери это задание, – пожал плечами Северус.

– Ты в своём уме?! Оно же невыполнимое! Не знаю, каким чудом Блэк умудрился сбежать, но незаметно вывести из Азкабана с дюжину особо охраняемых узников… Да я трёх шагов не успею сделать, как меня остановят и под белы рученьки проведут в мой новый дом. А за мой провал Лорд будет на Нарциссе и Драко отыгрываться, с него станется.

– И что ты хочешь от меня?

Малфой проникновенно заглянул ему в глаза.

– Совета.

– Какого, к Моргане, совета?! – всё-таки сорвался Северус. – Из твоих слов выходит, что отказаться от задания – которое, кстати, ещё даже не дано – ты ни в коем случае не можешь, но и принять его не можешь тоже. Определись сначала, потом и поговорим!