Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 93 страниц)

Но одеваться на ощупь не самое лучшее решение, а потому шиноби зажёг единственную свечу, стоявшую на столике рядом с кроватью; её неяркий свет упал на покоившуюся рядом оранжевую маску. Натянув штаны и водолазку, скользнув ногами в сандалии, шиноби взял в руки свой бессменный аксессуар.

Он – никто, а маска – его лицо.

Глупое, смешное лицо дурачка Тоби, которого вечно шпыняли «семпаи» в Акацуки, которого Дейдара грозился взорвать по три раза на день, над которым издевался при каждой встрече Хидан, которого с таким надменным пренебрежением игнорировал Сасори. И лишь трое во всей организации знали, что надо опасаться того, кто скрывается под этой жалкой личиной. Но даже обладатель Риннегана Нагато, даже проницательная Конан, даже умник Итачи понятия не имели, кто есть носитель маски на самом деле.

Впрочем, знал ли он сам это? Кто он? Учиха Обито? Учиха Мадара? Тоби из Акацуки?..

Нет, он – никто, а имя… имя – не больше чем слово, пустое, практически бессмысленное, зависящее от выбранной маски.

Теперь, в начале января, на улице было очень холодно. С моря дул пронизывающий до костей ветер, а снег шёл, не прекращаясь, уже четвёртые сутки – плохая погода, чтобы захватывать мир. Постояв какое-то время на пороге убежища, шиноби вернулся внутрь. В глубине пещеры было теплее; спустившись на один из нижних ярусов, в просторное помещение, где хранились в специальных препаратах Шаринганы множества мёртвых Учих, он услышал тихий шорох у себя за спиной.

– Есть новости? – не оборачиваясь, спросил он, подходя ближе к одной из длинных полок.

– Есть, – весело отозвалась белая половина Зецу. – И немало.

Шиноби бросил короткий взгляд на отражавшееся в одной из колб лицо разведчика. Это существо было очень странным: тело – слабый клон Сенджу Хаширамы, выращенный на основе его клеток, соединённый с тем, что Мадара называл своей волей – чёрной не то чакрой, не то духовной энергией, придавшей одной из половин Зецу определённые черты характера своего создателя.

– Я слушаю.

– С чего начать?

– С Саске, – немного подумав, произнёс шиноби. – Предположение подтвердилось?

– Подтвердилось, – проскрипел Чёрный Зецу. – Парень пропал.

– Нам не удалось обнаружить ни следа его чакры, – добавил Белый. – Всё как в случае с Итачи и остальными.

– Понятно, – это было ни хорошо, ни плохо: изначально шиноби собирался натравить мальчишку на Итачи, чтобы убрать опасного противника ещё до начала войны; потом, когда старший из братьев исчез, предполагал обернуть ненависть Саске против Конохи. Впрочем, это была не слишком большая потеря; парень мог бы стать замечательной разменной фигурой, но ключевой не являлся никогда. – Что насчёт Акацуки?

– Кисаме всё ещё идёт по следу Таки, – доложил Белый, – но пообщаться с ними снова пока попыток не предпринимал.

– Чем ещё они заняты?

– Хидан по-прежнему в плену в Конохе, – пренебрежительно проговорил Чёрный. – Какудзу как всегда охотится за головами, а Лидер и его подружка крепко засели в Аме и явно не собираются её покидать. Между прочим, – добавил он с лёгкой недовольной ноткой, – твой второй Шаринган всё ещё у них, Обито.

Под маской шиноби позволил себе чуть скривить губы. Он не сомневался, что настоящего Мадару этот факт бы тоже порядком разозлил, если бы старый Учиха имел возможность видеть своего протеже сейчас. Впрочем, Мадара мёртв (наконец-то – окончательно), и сегодня Обито был этому искренне рад.

– Акацуки из этого ничего не извлекут, – отозвался он самым бесстрастным тоном. – Беспокоиться не о чем.

– Но разве ты сам не хочешь его вернуть? – вопрос Белого Зецу прозвучал, как это нередко бывало, весьма двусмысленно.

– В своё время я заберу обратно свой левый глаз, – решительно произнёс шиноби и добавил, чтобы не оставить ни малейшей тени недопонимания: – А Какаши умрёт.

– Как скажешь, – протянул разведчик. – Кстати, коноховские АНБУ активно его ищут.

– Это вполне ожидаемо, – Обито отвернулся от стеллажа и скрестил на груди руки. – Возможно, стоит направить их по верному следу – лишние хлопоты Акацуки нам только на руку. Хотя… – он задумался. – В самом деле, не стоит спешить с этим. Уверен, даже без нашего вмешательства Яхико сам рано или поздно сделает какую-нибудь роковую глупость.

– Он может, – усмехнулся Белый Зецу.

– Разве что Конан его вовремя остановит, – хмыкнул Чёрный.

– Разве что, – согласился с ним Обито. – Конан хитрее и прозорливее обоих своих друзей. Даже немного жаль, что она не с нами.

– Она бы не бросила Нагато, а уж воскресшего Яхико – тем более, – мягко заметил Белый. – Конан его любит.

– Любовь превращает даже лучших из женщин в слепых овец, – надменно изрекла его вторая половина. – Пусть же тешится надеждой на счастье, а пока она будет холить иллюзию, реальный мир падёт.

«И мой новый мир принесёт покой её душе, – подумал Обито. – Всем душам».

– Кроме Акацуки, – произнёс он, – у нас так до сих пор и нет явных врагов?

– Нет, – процедил Чёрный. – Мы хорошо скрываемся.

– Великие Страны сейчас слишком поглощены друг другом, – вставил Белый. – Коноха пытается отыскать все свои пропажи, и Суна стремится ей в этом помочь. Ива двигает войска к южным границам Страны Земли – Цучикаге явно опасается, что соседи готовят нападение на его территорию. Кумо наращивает мощь, а Кири как всегда стоит в стороне, варясь в собственных внутренних проблемах.

– И это очень нам на руку, – заметил Чёрный.

– Да, – кивнул Обито.

Где-то далеко, на поверхности, потоки чакры легко дрогнули, и это тут же привлекло внимание шиноби.

– У нас гости? – спросил он разведчика.

– Как раз хотели тебе сказать, – немного виновато проговорил Белый. – Вокруг нашего убежища бродит Кабуто.

«Интересно, что ему надо? – Обито нахмурился. – Но ведь хватило же у этого червя наглости заявиться ко мне на порог».

– Пойду встречу его, – сказал он и исчез в вихре Камуи.

В следующий миг он возник перед входом в пещеру; метрах в десяти перед ним замер на занесённой снегом дорожке шиноби в плаще с низко надвинутым на глаза капюшоном.

– Якуши Кабуто, – громко произнёс Обито, внимательно изучая постороннего цепким взглядом Шарингана. – Ты не только выследил моё убежище, но и рискнул прийти сюда?

– Почему бы и нет? – легко пожал плечами тот.

Обито прищурился.

– Ты был шпионом Сасори и работал на Акацуки, но затем предал. Ты долгие годы служил Орочимару, однако теперь, – он усмехнулся, – я вижу, ты не побрезговал немного поэкспериментировать с клетками любимого наставника.

– В самом деле, – Кабуто откинул капюшон, открывая своё лицо, неестественно-бледное, покрытое в некоторых местах чем-то, напоминающим змеиную чешую; из-за стёкол больших круглых очков на Обито смотрели янтарные, с вертикальным зрачком глаза Змея. – Я вживил себе клетки Орочимару-самы – но разве есть в этом что-то плохое? Они дали мне немалую силу, которую я теперь предлагаю тебе.

– Я должен верить тебе на слово? – скептично осведомился Обито.

На это Кабуто улыбнулся.

– Не обязательно верить, – сказал он, разводя руками. – Порой для объединения достаточно и общих целей.

– Ты уже говоришь об объединении, хотя я до сих пор не убеждён, что для меня не будет выгоднее просто убить тебя.

– Что ж, попробую тебя переубедить.

Стремительно сложив печати, Кабуто резко припал на одно колено и ударил ладонью по промёрзшей земле. Тот час же по снегу расползлись печати – и из них стали появляться гробы; поднявшись, они останавливались вертикально, их крышки откидывались, предоставляя Обито возможность лицезреть тех, кто скрывался за ними.

– Это лишь малая часть моей коллекции, – произнёс Кабуто, вновь улыбаясь, наблюдая за реакцией шиноби. – Все они, несомненно, пригодятся тебе на пути к достижению цели.

«Такие шиноби… – Обито, хотя и скрывал это, был поражён. – Сколько же могил разрыл этот ублюдок?»

– Какой тебе резон помогать мне?

– Скажем так, – улыбка Кабуто сделалась коварной, – я кое-что хочу, и ты вполне можешь мне это дать.

– И что же?

– Учиху Саске.

«Так он ещё не знает, что парень пропал, – под маской Обито усмехнулся. – Замечательно».

– Зачем тебе Саске?

– Научный интерес. Я хочу познать все тайны ниндзюцу, а молодой, живой, сильный Учиха – это же просто предел мечтаний.

«Ну хоть не Итачи потребовал, и то радует, – удовлетворённо подумал Обито. – Что ж, Саске, похоже, судьба у тебя такая – быть разменом».

– Идёт, – кивнул он. – Но получишь ты его не раньше, чем война будет выиграна.

– Всё-таки война, – улыбка Кабуто начинала уже действовать на нервы. – Твои планы масштабны, Тоби… Или лучше – Учиха Мадара?

– Ты можешь называть меня, как хочешь, – безразлично произнёс шиноби и развернулся ко входу в пещеру. – Идём. Нам есть, что обсудить.

– Да, конечно, – согласился Кабуто и, прервав Эдо Тенсей, последовал за ним в убежище.

«А маску всё же стоит поменять, – подумал Обито, шагая вместе с новым союзником по тёмному проходу. – Эта принадлежит шуту; я же собираюсь в скором времени развязать Четвёртую мировую войну».

========== Глава 8. Новая жизнь Учихи Саске ==========

Стены Комнаты дрогнули, но устояли.

– Неплохо, только ты чуть-чуть перекручиваешь в верхнем движении. Попробуй ещё раз.

Бросив быстрый взгляд на стоявшую рядом и внимательно наблюдавшую за его действиями девушку, Саске поднял свою светлую палочку.

– Инсендио!

И вновь гигантский вихрь пламени пронёсся по тому углу зала, где тренировалась седьмая команда.

– Ну вот почему это заклинание имеет в твоём исполнении такой эффект?.. – обречённо покачала головой Сакура, сдаваясь. – Всё, надо у Итачи спрашивать, ибо я без понятия.

Несмотря на то, что после перемещения в этот безумный мир магии, где всё, казалось, перевернулось с ног на голову, прошла уже неделя, Саске всё равно странно было слышать подобные заявления. А сейчас на добивание нужно ещё, чтобы…

– Ага, Итачи разберётся, даттебаё, – уверенно кивнул Наруто с важным видом.

Всё. На этом мозг любого нормального шиноби непременно бы замкнуло. Двое ниндзя Конохи обсуждают, как будут обращаться за помощью к одному из ужаснейших врагов деревни за всю её историю – от такого не грех и усомниться в собственном рассудке.

Впрочем, Саске за последние дни уже в общем-то привык. Привык к тому, что старший брат снова дорог и любим, а не цель и не враг; привык к «старшему поколению», представлявшему собой четверых почивших Хокаге и одного довольно своеобразного и неоднозначного Учиху; привык к тому, что коноховцы играют в одной команде с Акацуками; даже к этому странному замку, профессорам, этой… магии, и то привык. Однако стоит признать, что в этом немало помогли ему старые товарищи по седьмой команде. Они не закатывали сцен и долгих разговоров «по душам», ничего не спрашивали, ни в чём не обвиняли, не требовали никаких объяснений всех прошлых поступков. Просто сделали вид, что всё так, как должно быть.

– Ты к МакГонагалл сегодня пойдёшь? – вырвал его из размышлений голос Наруто.

– Да, – ответил Саске без особой охоты – практиковаться-то он практиковался, но с превращением уже заговорённого животного из табакерки обратно в нормальную форму у него были определённые сложности. И Саске совершенно не мог объяснить, почему тренировочные крысы и птицы после обратной трансфигурации целиком или локально покрывались чешуёй и начинали шипеть. – После обеда загляну.

– Опять будешь плодить змееподобных тварей, да? – съехидничал Дейдара, как раз проходивший мимо, направляясь к занимавшимся чуть дальше Хинате и Анко.

Несмотря на огромное желание заставить наглого Акацука пожалеть о своих вечных шпильках, Саске сдержался и отвернулся обратно к товарищам с типично учиховским гордым выражением на лице.

– Что ещё попробуем? – спросил он.

– Главное, чтоб без трансформаций, мм.

– Иди уже, куда шёл! – прикрикнула на подрывника Сакура. Скорчив гримасу, Дейдара всё-таки удалился. – Вот же неймётся ему…

– Давайте Щитовыми чарами займёмся, даттебаё! – воодушевлённо предложил Наруто, переводя тему. – Короче, смотри, Саске: делаешь вот так рукой, – он продемонстрировал движение, – и говоришь «Протего!».

– Ну конечно, после такого объяснения всё сразу стало понятно, – с сарказмом произнёс Саске, но всё же принялся пытаться.

Откинувшись на спинку старого, всё ещё не утратившего своего удобства кресла, и вытянув вперёд, к камину, ноги, Саске про себя повторял материал из книги, лежавшей в раскрытом, перевёрнутом страницами вниз виде у него на коленях. Прочтённая глава из пособия «Общая теория заклинаний» для пятого курса была весьма познавательной, да и с памятью у Саске не было проблем, и он быстро запомнил новые магические формулы и законы, но настроения это ему не прибавляло.

– Итачи…

– Подожди, пожалуйста, Саске, я занят.

И вроде бы негрубо ответил – а всё равно злость берёт.

– Ровно то же самое я слышал час назад, – проговорил Саске, поворачивая голову к брату. Тот сидел за своим рабочим столом, обложившись толстыми словарями.

– С тех пор я стал занят чуть в меньшей степени, – спокойно отозвался Итачи, делая какие-то пометки на пергаменте. – Если меня никто не будет отвлекать, до пира я закончу этот отрывок.

Саске насупился. Ситуация напоминала ему типичную домашнюю зарисовку «Вечер после Академии»: старший брат сидит в одном углу комнаты, уткнувшись в свои умные свитки (в данном случае книги), а младший молча страдает над собственной домашкой, втайне надеясь, что брат всё-таки снизойдёт до него. Желая изменить ситуацию, парень отложил учебник в сторону, поднялся и не спеша приблизился к столу.

– Мне кажется, мы это уже проходили, – негромко сказал он, опираясь руками на столешницу и внимательно глядя на брата. – Не ты ли не так давно прощения просил за то, что всё детство от меня отстранялся?

Итачи, наконец, поднял голову от своей работы.

– Прости, Саске, – он протянул было пальцы ко лбу брата, намереваясь по старой привычке его щёлкнуть, но Саске перехватил его руку.

– Сломаю, – сквозь зубы прошипел он.

– Тогда я точно не смогу писать.

Раздражённо фыркнув, Саске отпустил брата и, вернувшись в своё кресло, схватил и резко раскрыл книгу. Понаблюдав за ним с минуту, Итачи отложил перо.

– Не злись, – попросил он, опускаясь в соседнее кресло. – У меня и в самом деле много работы.

Этого он мог и не говорить – Саске знал, как никто другой. Каким-то немыслимым образом Итачи успевал всё: переводить книгу Рикудо Сенина, вместе с Сасори, Мадарой и прежними Хокаге разрабатывать теорию «Шести Путей», встречаться с Альбусом Дамблдором и обсуждать с ним дела Ордена Феникса, изучать новые заклинания, составлять с Минервой МакГонагалл учебные планы на следующий семестр, ловить Наруто и Дейдару за попытками навредить Долорес Амбридж и даже просто для себя читать мемуары Елены Когтевран, дочери одной из основателей Хогвартса. При этом он не использовал ни одного клона и спал минимум пять часов в сутки. Как ему это удавалось, Саске в упор не понимал, но и сам очень бы хотел овладеть этим магическим умением.

– Да знаю я, – произнёс он. – Прости, что веду себя как капризный ребёнок, но после стольких лет мне хочется просто пообщаться с тобой.

Выслушав это маленькое признание, ради которого в немалой мере была ущемлена гордость парня, Итачи чуть приметно улыбнулся.

– Что ж, в таком случае, полагаю, воспоминания нашего знаменитого предка подождут, – сказал он и, взмахнув палочкой, в считанные секунды организовал всё для чаепития. – Как у тебя дела с обучением?

– Больших проблем нет, – ответил Саске, принимая из его рук чашку ароматного чёрного чая с бергамотом. – Некоторые сложности возникли с кое-чем из трансфигурации, но я справлюсь.

– Не сомневаюсь, – кивнул Итачи, шурша обёрткой от шоколада. В любви к сладкому он не изменился совершенно. – А как твои учителя?

– Минерва-сан мне нравится, – проигнорировав шоколад, Саске взял с тарелки крекер, – она толково объясняет. Сакура тоже молодец, справляется, но Наруто… – у него дёрнулась бровь. – Зачем ты вообще попросил его помочь мне с тренировками?

– Потому что сам бы ты этого ни за что не сделал.

– А оно мне надо?

– Поверь, надо, – Итачи глотнул чая. – Одинокий волк – красивый образ, Саске, но жить в нём не стоит.

– И это ты мне говоришь?

– Знаю, как это тяжело, потому и говорю. В Акацуки я продержался так лишь два года, а потом всё-таки стал сближаться с напарником.

– С Кисаме? Никогда бы не подумал, что ты подружишься с кем-то вроде него.

Но Итачи покачал головой.

– Это не дружба. Этому сложно дать название… Видишь ли, в Акацуки между напарниками возникают особенные отношения, невозможные ни в одной другой организации.

Слушая брата, Саске удивлялся всё больше.

– Что же в них такого необычного?

– Двойственность, мне кажется, – задумчиво произнёс Итачи. – Странное чувство, когда ты знаешь, что можешь без раздумий доверить напарнику свою жизнь, что он вытащит тебя, если ранят, а ты вытащишь его – но в то же время держишь под замком от него свой внутренний мир. Когда ты готов разделить с этим человеком всё: кровь, чакру, последнюю еду, место под плащом в холодную ночь где-нибудь в глуши – но не свои истинные мысли и планы. Мы с Кисаме вытягивали друг друга с того света столько раз, что и подумать страшно, и при этом он совершенно не знает, кто я на самом деле.

– Беспокоишься, что он отвернётся, если узнает о твоей миссии?

– Нет. Кисаме далеко не дурак, и, думаю, он уже начал подозревать что-то в этом роде. Всё-таки даже Сасори заметил, что я, как он выразился, «белая ворона», а ведь не его напарником я был все эти годы.

– Кстати об этом, – сказал Саске, кое-что вспомнив. – В тот день, когда мы только перенеслись в этот мир, когда Первый и Мадара спорили на плато, там был ворон с Шаринганом в левом глазу.

– Так ты заметил, – протянул Итачи.

– Что это было?

– Только сначала пообещай, что ни единая душа, живая или мёртвая, от тебя об этом не узнает.

– Обещаю, – серьёзно сказал Саске, чувствуя всё возрастающий интерес.

– Этот ворон долгие годы был моим козырным тузом в рукаве, – начал рассказ Итачи, выбивая какой-то неспешный ритм на подлокотнике.

– Почему был?

– Карта разыграна, – легко пожал плечами Итачи, – а вновь использовать её, в силу определённых обстоятельств, я смог бы ещё очень нескоро. Так что разумнее было уничтожить её, что я и сделал. В целом, эта история очень длинная и запутанная.

– Но у тебя других и нет, – усмехнулся Саске.

– Пожалуй, – согласился с ним старший брат и продолжил: – Началось всё с того, что в клане Учиха, как ты знаешь, разгоралось недовольство политикой руководителей селения. Ради того, чтобы шпионить за ними, отец заслал меня в АНБУ; впрочем, он стал некоторое время спустя подозревать меня в чём-то, поэтому приказал Шисуи за мной следить.

– Шисуи-сан следил за тобой? – удивился Саске. – Он ведь был твоим лучшим другом.

– Однако у отца он был на хорошем счету как чрезвычайно преданный клану шиноби, – ответил Итачи. – Впрочем, такая репутация была Шисуи только на руку – так ему было проще наблюдать за главой клана и сообщать Хокаге о том, на какой стадии находится заговор.

– Получается, он тоже работал на верхушку Конохи?

– Нет, не работал. В отличие от меня, связанного структурой АНБУ, Шисуи пришёл к Третьему по собственной инициативе со своей идеей предотвращения восстания. Весь план строился, как ни иронично, на технике его Шарингана. Сила глаз Шисуи была невероятна и породила мощнейшее гендзюцу в истории клана Учиха: Кото Амацуками – совершеннейшую технику контроля разума. Применивший её может управлять человеком незаметно для него самого; это означает, что любой приказ, отданный Шисуи, воспринимался его жертвой как собственное побуждение. При помощи этой техники Шисуи хотел, воздействовав на нашего отца, остановить восстание Учих.

– Невероятно, – проговорил Саске. – Я и представить себе не мог, что существует нечто подобное.

– Это и в самом деле нечто невероятное, – взгляд Итачи блеснул, полный воспоминаний. – План был очень хорош, и мы оба считали, что он должен непременно сработать. Однако мы не учли один важный фактор: Данзо. Он был уверен, что бороться с Учихами надлежит лишь силой, поэтому, вызвав Шисуи к себе якобы для разговора, напал на него и попытался забрать его Шаринган.

– Этот урод покушался и на мой, – холодно сообщил Саске. – После этого я заставил его почувствовать на себе мощь Аматерасу. Но Карин говорит, что он каким-то образом выжил.

– Карин? – брат вопросительно вскинул бровь.

– Одна из членов моего отряда, – объяснил Саске. – Она сенсор, к тому же из клана Узумаки.

– Вот как, – Итачи задумался, однако брат не дал ему на это много времени:

– И что было дальше?

– Данзо успел забрать правый глаз Шисуи, – легко тряхнув головой, словно отгоняя мысли, продолжил Итачи, – прежде чем он смог скрыться. После случившегося он сразу же отправился ко мне; мы встретились возле реки Накано, на обрыве напротив водопада, и Шисуи без утайки рассказал мне о произошедшем. Он понимал, что Данзо нужен и второй его глаз, и не хотел, чтобы за его Шаринган была битва. Поэтому он отдал свой левый глаз мне, взяв слово, что я использую его для защиты клана и деревни. А затем Шисуи покончил с собой, запретив мне мешать ему, – Итачи говорил совершенно спокойно, но Саске чувствовал, что его брату до сих пор больно от этой потери. – К тому времени многие Учихи подозревали меня в непреданности клану, поэтому обвинили меня в гибели Шисуи. Как ни странно, мне это было только на руку – Данзо прекрасно знал, что я, АНБУ, обучен убирать за собой и что, убив носителя додзюцу, от его глаз я избавился бы в первую очередь. Поэтому можно было не опасаться, что он будет искать оставшийся глаз.

Плохо было то, что после гибели Шисуи я не мог использовать Кото Амацуками на отце – самым большим недостатком этой техники является то, что применять её можно лишь раз в десять лет. Свой правый глаз, так неудачно вырванный Данзо, Шисуи берёг как раз для предотвращения мятежа; левый же, доставшийся мне, уже до этого был использован и был ни к чему не пригоден ещё много лет. Мне не оставалось ничего другого, кроме как спрятать его и ждать. Я вживил этот глаз одному из своих воронов и убрал его в долгий ящик.

Впоследствии, уже когда я стал нукенином и присоединился к Акацуки, у меня возник план, как можно использовать Кото Амацуками. К счастью, однако, необходимость в том действе пропала, поэтому я применил ставшую не так давно доступной технику к Мадаре. Именно глаз Шисуи ты видел у того ворона.

– Ничего себе, – проговорил Саске, изумлённо глядя на брата. – Поймать в гендзюцу самого Учиху Мадару… А что был за приказ?

– Всеми силами защищать Коноху.

Не в силах удержаться, Саске рассмеялся.

– Ты действительно гений, брат! Буквально за секунду ты решил проблему, над которой Сенджу Хаширама бился полжизни! Приструнить Мадару, только подумать!.. Это в самом деле какое-то чудо.

– Ты находишь? – Итачи вновь чуть улыбнулся; его лицевым мышцам пока с трудом давалось это простое выражение, от которого они крепко отвыкли.

– Самое неприятное в этой истории то, – вдруг фыркнул Саске, – что о твоём геройстве опять никто ничего не узнает.

– Мне это и не нужно, – пожал плечами Итачи. – Помимо прочего, Шисуи научил меня тому, что истинный шиноби должен скрываться в тени, молча жертвуя собой, не прося взамен ничего.

После этого обсуждение перекинулось на Хогвартс и церемонию распределения, а когда и эта тема себя исчерпала, какое-то время братья пили чай в молчании. Долгие разговоры с Итачи, такие редкие в детстве, всегда нравились Саске в частности из-за того, что в ходе них можно было узнать больше, чем за неделю занятий в Академии. Уютное тепло камина, старые кресла, чай, старший брат, задумчиво грызущий шоколад, – всё это создавало такую приятную, домашнюю атмосферу, и Саске казалось, что просидеть так он мог целую вечность.

Но вечность это продолжаться, естественно, не могло – Итачи никогда не любил терять время попусту, поэтому, когда закончился чай, он вернулся к своей работе. Саске тоже вновь взялся за книгу, прекрасно зная, что если брат не завершит дело сейчас, врождённый перфекционизм не даст ему уснуть, и он просидит над отрывком хоть до самого утра, но всё равно переведёт его. Полностью сосредоточившись на работе, Итачи не замечал ничего вокруг; даже когда Саске отправился переодеваться в школьную мантию, а затем, вернувшись в кабинет, принялся изучать своё отражение в висевшем над камином зеркале, брат не поднял голову от своих пергаментов.

– Нам пора, – заметил Саске, поправив воротник рубашки.

Итачи взглянул на часы.

– В самом деле, – он встал и, явно не удержавшись, потёр глаза. – Идём, не будем опаздывать.

Прихватив с вешалки у двери свою мантию, Итачи первым вышел в коридор и, пропустив брата, запер дверь. По пути вниз, в Большой зал, школьники здоровались со старшим Учихой, а младшего разглядывали с величайшей заинтересованностью и принимались перешёптываться. Саске раздражало это повышенное внимание, но он продолжал держаться гордо и надменно, даже не глядя на обсуждавших его подростков. Когда братья уже спускались по мраморной лестнице в холл, их нагнала Анко.

– Ну что, теперь я похожа на профессора? – безо всяких предисловий спросила она, демонстрируя шиноби свой наряд, состоявший из платья в пол и бордовой мантии.

– Хм, – презрительно прокомментировал Саске.

– Тебе идёт, – вежливо сказал Итачи, укоряющее глянув на брата.

– Не сыпь мне соль на рану, – проворчала Анко. – Маскировка маскировкой, но эта хрень чертовски неудобная…

– О, вы уже здесь! – к остановившимся сбоку от ведущих в зал дверей шиноби подошла Минерва. – Саске, вы останетесь сейчас со мной, я введу вас после слов директора. Итачи, будьте добры, проводите, – она окинула куноичи оценивающим взглядом и, похоже, осталась довольна осмотром, – вашу коллегу за преподавательский стол.

Вскоре после того, как старшие шиноби ушли, иссяк и поток школьников, вливавшийся в зал. Пока студенты рассаживались за столами своих факультетов, Минерва отлучилась ненадолго, а вернулась уже с невысоким трёхногим табуретом и остроконечной Шляпой, старой и рваной. В то, что это – древний магический артефакт, верилось с трудом, но именно им данный кусок фетра и являлся.

Когда с высокого директорского места поднялся на ноги Альбус Дамблдор, все разговоры в зале как по волшебству стихли. Дружелюбно улыбнувшись собравшимся, старец повёл речь о начинающемся на следующее утро новом семестре, затем – об обменной программе, но Саске не особо слушал его, рассматривая школьников. Впрочем, от мыслей его скоро оторвал гром аплодисментов, и Минерва, кивнув шиноби, первая вошла в Большой зал, неся табурет со Шляпой. Проходя между столами Гриффиндора и Когтеврана, Саске получил щедрую порцию подбадривающих улыбок от Наруто, Сакуры и Хинаты. Взойдя на возвышение, на котором стоял преподавательский стол, Саске развернулся лицом к студентам.

– Учиха, Саске, пятый курс, – провозгласила Минерва.

Спокойно и уверенно подойдя к табурету, Саске присел на него, и волшебница опустила на его голову Шляпу.

– Так-так… – прозвучал у парня над ухом вкрадчивый голос. – Интересный случай. Я вижу в тебе большой потенциал, лишь часть которого уже раскрыта, вижу силу, как физическую, так и душевную, вижу ум, хороший, острый, и отваги тебе не занимать, это факт… Но в то же время я чувствую в тебе скрытые амбиции, самоуверенность, желание добиваться своих целей, не останавливаясь ни перед чем… В принципе, тебе подошёл бы любой дом, кроме Пуффендуя. Есть какие-то предпочтения?

«Нет», – мысленно ответил Саске; ему и в самом деле было всё равно.

– Хм, – протянул голос, – ну что ж, тогда пусть будет… Слизерин!

– Чего?! – за грохотом аплодисментов донёсся возмущённый крик Наруто.

Не глядя в сторону друга, Саске отдал Шляпу Минерве и полной достоинства поступью направился к крайнему слева столу, хлопавшему громче всех. Вычленив среди слизеринцев группу парней своего возраста, он подошёл к ним и опустился на скамью, место на которой для него организовалось буквально за секунду.

– Драко Малфой, – важно представился сидевший напротив блондин, протягивая через стол руку. – Я факультетский староста.

– Саске Учиха, – произнёс шиноби после секундной заминки, решив, что фразы из серии «Рад знакомству» или «Очень приятно» сказать искренне у него не получится.

– Теодор Нотт, – молодой волшебник с умными тёмными глазами приветственно склонил голову.

– Блейз Забини, – темнокожий парень покосился на преподавателей и спросил: – Так ты – брат профессора Учихи?

– Да, – отозвался Саске; не удержавшись, он и сам посмотрел на Итачи – тот заметил это и чуть приметно кивнул.

– Вы похожи, – прокомментировал Блейз. – А почему ты?..

– Отстань от него, Забини, – лениво растягивая слова, одёрнул его Драко. – Дай человеку поесть.

Любопытный Блейз состроил недовольную мину, но замолчал и потянулся к жареным куриным ножкам. Саске придвинул ближе блюдо с картошкой и стал накладывать себе, хотя особого голода и не испытывал – чай и крекеры ещё не до конца переварились, да и тяжёлый взгляд, которым Наруто буравил спину друга, не добавлял последнему аппетита. Поэтому, когда пир был, наконец, объявлен оконченным, Саске одним из первых поднялся из-за стола.

– Идём, я провожу тебя в гостиную, – похоже, Теодор догадался о порыве Саске побыстрее улизнуть из зала.

Пока Драко отчитывал за что-то второкурсников, а два амбала внушительно поигрывали мускулами у него за спиной, парни вышли в холл и уже направились было к лестнице, ведущей в подземелья, как путь им преградил светловолосый сгусток негодования в гриффиндорской мантии.

– Какого чёрта, даттебаё?! – очень веско осведомился он.

– Что тебе нужно, Узумаки? – спокойно спросил Теодор, глядя на Наруто с полнейшим безразличием.

– Саске, какого хрена ты на Слизерине?! – продолжал возмущаться Наруто, не обращая на спутника друга ни малейшего внимания.

– Ну что ты? Саске-кун ведь большой любитель змей, – едко заметил Дейдара, тоже подошедший поближе.

Саске смерил его мрачным взглядом. Подрывник не нравился ему – слишком много он себе позволял, – и Учиха испытывал крайне назойливое желание наградить нахального Акацука кратковременным пребыванием в мире Цукиёми. Впрочем, брат бы это не одобрил, поэтому Саске усилием воли взял раздражение под контроль и сказал:

– Вопросы не по адресу, Наруто. Хочешь узнать, почему я на Слизерине, поговори со Шляпой.

– Ишь ты, умный какой, – пробурчал друг, обида которого ощущалась почти физически.

Прежде, чем кто-либо успел ляпнуть новую гадость, очень вовремя появилась Сакура.