Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 93 страниц)

– Я бы не советовала ставить кого-то в пару с Какудзу. Кроме Хидана, на мой взгляд, никто не сможет работать с ним.

– Ну, его-то как раз я и не собирался трогать. Пускай своей охотой занимается, пока мозги на место не встанут. А к тому времени, глядишь, мы вытащим Хидана.

– Ты в самом деле хочешь этим заняться? – удивление в тоне Конан в какой-то мере задело его.

– Конечно! – решительно ответил Яхико. – Я не бросаю товарищей, пусть даже они и нукенины.

Конан не ответила, только устало кивнула. Помолчав немного, Яхико серьёзно сказал:

– Первая Акацуки была слишком хорошей, вторая – чересчур плохой. Что ж, теперь стоит попробовать создать нечто среднее.

– Ты готов за это взяться?

– Только до восстановления Нагато в должности. И я вовсе не хочу снова спорить с тобой на эту тему, Конан.

– Как скажешь, – безразлично отозвалась она.

Напарники вошли в просторную комнату, где продолжал существовать, поддерживаемый чакрой из статуи Гедо, их друг. Приблизившись, Конан по привычке опустилась на стул возле кровати Нагато, а Яхико остался стоять, положив руки на плечи куноичи.

– Скоро всё будет хорошо, – пообещал он, глядя на бледное лицо друга. – Если верить словам старика, та куноичи, которую ведёт Кисаме, должна помочь оживить Нагато.

– Надеюсь, он прав, – негромко произнесла Конан, прижимаясь к его руке щекой.

Было около семи часов вечера, когда Кисаме, связавшись с Яхико, не без удовольствия доложил, что он и его подопечные добрались до убежища. После такого сообщения Яхико, рассказав о нём Конан и оставив её присматривать за деревней, поспешил на встречу с, как он надеялся, новыми членами Акацуки.

Когда он выбежал из леса, стал виден дымок, тонкой струйкой поднимавшийся из трубы дома. По всей видимости, шиноби исхитрились-таки растопить ту старую печку, призванную обогревать строение, но давно не использовавшуюся за отсутствием необходимости – пару последних лет члены Акацуки провели в беспрестанных хождениях по другим странам, и не собиралась вся организация вместе уже очень давно. Непроизвольно Яхико вспомнились вечера, когда старый состав Акацуки отдыхал на базе после изнурительных миссий. Тогда время проходило весело, они даже, что уж скрывать, несколько раз напивались до потери пульса, а потом наутро куноичи с Конан во главе громко отчитывали своих товарищей, стонавших и державшихся за головы, клятвенно обещавших, что больше так не будут… Как же давно это было.

Отогнав воспоминания, стерев с лица мечтательную улыбку, Яхико открыл дверь в убежище; та поддалась с лёгким скрипом, пропуская шиноби в прихожую, где в ряд было выставлено пять пар сандалий. Быстро разувшись, Яхико пошёл дальше, но тут из боковой комнаты на него выскочил незнакомый парень.

– Серьёзно?! – воскликнул он, уставившись на прибывшего широко распахнутыми глазами редкого фиолетового оттенка. – Это Лидер?!

– Что-то не устраивает? – деланно нахмурился Яхико, стараясь удержаться от улыбки. – Привет, Кисаме.

– Задание выполнено, – доложил мечник, останавливаясь на пороге гостиной, из которой, собственно, и выскочил парень, и прислоняясь к косяку плечом.

– Отличная работа, – кивнул Яхико и вновь повернулся к новичку. – Пошли, знакомиться будем.

Всё ещё ошарашенный, молодой шиноби вслед за Лидером вошёл в гостиную. Там на старом ковре перед печкой сидели ещё трое ниндзя; скользнув по крупному рыжеволосому парню и куноичи в очках, взгляд Яхико остановился на одном из Легендарных Саннинов Конохи.

– Пейн-сама, – прошипел Орочимару, с гротескной вежливостью склоняя голову.

– Не Пейн, – произнёс Яхико. Кисаме за его спиной тихо заскрежетал зубами, явно стараясь удержаться от весёлого хмыканья. – Моё имя Яхико. В данный момент я являюсь Лидером Акацуки.

Глаза Змея расширились в удивлении – о, как много можно было дать за такое выражение его лица!

– Яхико? – проговорил Саннин, пытливо рассматривая стоявшего перед ним. – Ты же…

– Создал Акацуки, умер, воскрес, снова заправляю делами, – отозвался Яхико по возможности равнодушно, но получая от происходящего однозначное удовольствие.

– Ого! – воскликнул светловолосый парень, усевшийся рядом с товарищами. – Семпай, а вы не врали, у вас тут реально интересно.

– Так, – пока Змей продолжал молча изучать его взглядом, Яхико обратился к подросткам. – Орочимару я знаю, а вот пару слов о вас хотел бы услышать.

– Хозуки Суйгецу, – мгновенно заявил самый активный из тройки, обнажая в улыбке острые треугольные зубы. – А это – Обезглавливатель, – он любовно провёл рукой по лезвию большого меча. – С его помощью я намерен добыть все Семь Клинков Тумана, а начну с Самехады Кисаме-семпая.

Яхико вскинул бровь и покосился на своего подчинённого, но Кисаме только махнул рукой.

– Узумаки Карин, – представилась девушка, поправив очки. – Медик и сенсор.

– Джуго, – этот здоровяк, наверное, когда встанет, даже выше Кисаме будет. – Я не слишком люблю конфликты, но в случае чего – ближний бой.

– Отлично, – кивнул Яхико. – Что ж, я думаю, Кисаме уже немного рассказывал вам про нашу организацию.

– Почти ничего, – помотал головой Суйгецу.

– Ну, может, это и к лучшему. Сейчас я вам вкратце обрисую основные положения. И первое: забудьте всё, что вы когда-либо слышали об Акацуки.

– Тотальная реорганизация? – с коротким смешком спросил Орочимару, перебравшийся в кресло и удобно устроившийся в нём.

– Что-то вроде того, – подтвердил Яхико и продолжил: – Сейчас нашей основной целью является наращивание мощи и возвращение всех пропавших членов, коих четверо: трое исчезли ещё в июле, вы все знаете эту историю, плюс ещё Хидан, которого захватили и держат в Конохе.

– К исчезнувшим стоит прибавить Саске, – добавила Карин. – Лично я согласна сотрудничать только с тем условием, что вы поможете нам его найти.

– Согласен с очкастой, – сказал Суйгецу. Немногословный Джуго ограничился кивком.

– Никаких проблем, – отозвался Яхико.

– Небольшая ремарка, – подал голос Кисаме, всё так же стоявший на пороге. – Учих нужно искать теперь двоих, и между собой они не ладят.

От Яхико не укрылось, как при этих словах шиноби отряда Така обменялись быстрыми взглядами.

– Пускай сами разбираются со своими проблемами, – внушительно произнёс он. – Наше дело – предпринять всё возможное, чтобы вернуть пропавших домой.

– С каких пор Акацуки переквалифицировалась в бюро добрых дел? – ядовито осведомился Орочимару. Он смотрел пристально, однако Яхико выдержал этот взгляд.

– С тех самых, как я возглавляю её.

Сделав паузу, давая всем слушателям в полной мере проникнуться смыслом его слов, он продолжил:

– В последние годы Акацуки была для всех символом террора. Теперь это не так. Моя организация не будет промышлять чем-то вроде охоты за головами, захвата джинчурики, нападения на мирные селения и прочего в том же духе. Для меня главная ценность – товарищи, и ради них я готов на многое, – он серьёзно посмотрел на внимательно слушавших его подростков. – Вам я даю выбор: если вы согласны принять такой устав, присоединяйтесь к Акацуки, если нет – уходите.

– Как понимаю, меня это правило не касается, – протянул Змей.

Яхико повернулся к нему.

– Я готов дать тебе возможность искупить своё прошлое предательство, Орочимару. Отказом же сотрудничать ты подпишешь себе смертный приговор.

На какое-то время Саннин задумался. Затем он медленно опустил руку в карман; оба Акацука напряглись, готовые отражать атаку, если придётся, но Орочимару всего лишь извлёк белое кольцо с серо-голубым полем и надел его на мизинец левой руки.

– Вот ответ, – сказал он, поднимая руку. – Ты странный и отличаешься от… прошлого руководителя, но этим ты меня и интересуешь.

– Хорошо, – кивнул Яхико, стараясь скрыть облегчение от того, что не пришлось сражаться со Змеем. – А что ответите вы?

– Да мы «за» всеми руками! – воскликнул Суйгецу. – Кров, еда, помощь в поиске Саске – что ещё нужно?

– Отлично, – всё прошло просто замечательно, осталась лишь одна маленькая деталь, самая, однако, тяжёлая. – Тогда сразу к делу: Орочимару, нам нужно срочно начать сбор информации.

– Я предполагал, что будет так, – оскалился Саннин, не спеша поднимаясь из кресла и откидывая за спину волосы.

– Уж прости, что тороплю, однако дело и в самом деле не терпит отлагательств.

– Ничего, – отозвался Змей на удивление дружелюбно. – Вы ведь лишились Сасори, собиравшего для вас сведения после моего ухода, а по слухам, ещё и Зецу.

– Слухи верны. Зецу ушёл вместе с Обито.

– Это с тем странным чудиком в маске, который приходил к Саске? – уточнил Суйгецу у товарищей.

– Этот чудак в маске – наш главный враг, – серьёзно сказал Яхико. – Его не стоит недооценивать.

– Понял-понял, – поспешно закивал парень.

– Что ж, – произнёс Орочимару, – тогда я отправлюсь прямо сейчас. Полагаю, пары недель должно хватить, чтобы разузнать про Обито и Кабуто.

– Давай отойдём на пару слов, – предложил Яхико и добавил, обращаясь к подросткам: – А вы собирайтесь, сейчас отправляемся в основное убежище Акацуки.

Пока молодые шиноби возились со своими пожитками под присмотром Кисаме, Яхико и Орочимару вышли на улицу. Солнце уже давно зашло, и в ночи лежавший вокруг снег блестел особенно ярко под серебристым светом луны.

– Надеюсь, мы друг друга и в самом деле поняли, – негромко сказал Яхико, останавливаясь на пороге. – Может, я и мягковат, но предательства не потерплю.

– Весь в учителя, – хмыкнул Змей. – Но мне и в самом деле не нужны проблемы с Акацуки. Куда удобнее работать на вас, чем против вас, особенно при нынешнем руководстве.

– Тогда протяни руку, – Саннин подчинился, и шиноби обменялись чакрой. – И вот ещё что, – Яхико удержал его за запястье, свободной рукой коснулся его кольца. – Учти, я прекрасно знаю, что можно делать при помощи этих колец. Ты не сможешь предать нас, даже если очень захочешь.

– А ты быстро учишься, – прошипел Орочимару, – для того, кто был мёртв столько времени.

– Иначе никак, – пожал плечами Яхико и отпустил его. – Запомни, Орочимару, я наблюдаю.

Криво усмехнувшись, Змей сорвался с места и побежал прочь, а Яхико остался стоять на пороге, провожая его взглядом, пока из дома не вышли товарищи.

Высочайшая башня Аме всегда выглядела местом крайне негостеприимным и гнетущим, так что Яхико вполне понимал, почему так недовольно вытянулись лица подростков, когда он ввёл команду в штаб.

– Здесь мало кто жил в последнее время, так что место выглядит полузаброшенным, – с извиняющейся ноткой произнёс он, поднимаясь по центральной лестнице. – У нас всё руки не доходят привести его в пристойный вид.

– Да уж, печальненько, – протянул Суйгецу, крутя головой по сторонам.

– Главное, что крыша над головой и стены прочные, – отрезала Карин, кутаясь с плащ. Как и говорил Кисаме, к суровой зиме дети не подготовились.

Когда Яхико открыл дверь кухни, в мрачный коридор хлынул поток света, тепла и восхитительных запахов, свидетельствовавших о том, что Конан взяла на себя труд приготовить к их приходу еду.

– Привет, – нейтрально улыбнулась куноичи. – Я Конан, рада встрече.

– Я вас уже люблю, семпай! – заявил Суйгецу, оперативно шмыгнув к плите и засунув нос в кастрюлю.

– Я предпочитаю не «семпай», а «Конан-сан».

– Это Суйгецу, – проинформировал подругу Яхико, понимая, что уже жующий что-то молодой мечник сам представиться не догадается, – Карин и Джуго.

– Приятно познакомиться, – вежливо склонил голову Джуго. Карин тоже поклонилась, а затем быстро села за стол рядом с Суйгецу.

– А где Орочимару? – уточнила Конан.

– Ушёл трудиться на благо организации, – отозвался Яхико, пожимая плечами. – Даже был не против.

Поставив Самехаду у стены, Кисаме повесил на её рукоять плащ и подошёл к плите.

– Мясо? – деловито осведомился он; куноичи кивнула. – Конан, да ты просто ангел.

Сняв плащ и повесив его на спинку свободного стула, Яхико подмигнул Конан. Та украдкой улыбнулась в ответ и поставила на стол последние тарелки.

– Акция единичная, – сразу сочла она не лишним предупредить новичков, когда все приступили к еде. – Обычно все сами себе готовят.

– Короче, энергетические пилюли и лапша из банок отныне ваши лучшие друзья, – хмыкнул Кисаме.

– Да ладно тебе, не драматизируй, – протянул Яхико. – Уж если даже я научился себе худо-бедно что-то готовить, то ребята и подавно смогут.

– Я кое-что умею, – сказал Джуго.

– Весь поход нас кормил, – вставил Суйгецу и указал палочками на соседку. – От него пользы больше, чем от этой клуши.

– Эй, а сам что, лучше?! – вскинулась Карин. – Только и делаешь, что ешь, спишь и воду хлещешь вёдрами!

– Цыц, молодёжь! – прикрикнул Яхико, пока подростки не поругались. – Давайте мы спокойно поедим, покажем вам ваши комнаты, а потом запирайтесь и орите друг на друга, сколько душа просит.

– Яхико, – укоризненно покачала головой Конан под одобрительные смешки Кисаме.

– Кстати, я всё хотел спросить, – обратился он к куноичи. – Насчёт Дейдары.

– Что именно?

– Где мальчишка так готовить научился?

Оторвавшись на время от набэ, Яхико тоже с интересом прислушался к их разговору. Он видел, как колеблется Конан, но в конце концов она сдалась и сказала:

– Сначала проспорил Сасори прямо на первой миссии должность ответственного за питание. Когда же Сасори заявил, что его стряпня несъедобна, из принципа научился, – Конан задумчиво посмотрела на миску с овощным салатом. – Впрочем, чувство вкуса у него врождённое, просто дремало.

– И за что кукольнику такое везение? – сокрушённо вздохнул Кисаме.

– Этот Сасори же – бывший напарник Орочимару-самы, да? – спросила Карин, внимательно слушавшая старших. – Орочимару-сама порой о нём говорил.

– И что же? – полюбопытствовал Яхико.

– Что Сасори – его родственная душа, – фыркнула Карин, наморщив нос. Суйгецу рядом с ней картинно изобразил рвотный позыв. – Говорил, что ждёт не дождётся, когда Сасори выследит его и придёт карать за предательство. Только вот тот не особо торопился.

– Я бы тоже не торопился, если бы знал, что Змей считает меня родственной душой, – едко прокомментировал Кисаме.

Как-то рассеянно кивнув, Конан опять погрузилась в свои мысли. Легко нахмурившись, Яхико посмотрел на неё.

«Всё в порядке?»

«Конечно», – ответила Конан слегка поспешно, однако расспрашивать шиноби не стал.

– Семпай, а что насчёт вашего напарника? – воодушевлённо спросил Суйгецу, явно довольный тем, что зашёл такой разговор. – Какой он, а?

– Хех, – Кисаме оскалился и не очень эстетично выковырял кусочек мяса, застрявший у него между передними зубами. Яхико знал, что о своём боевом товарище Кисаме может говорить часами, но на сей раз мечник ограничился только заявлением: – Порвёт он вашего Саске, как джонин генина, если захочет.

И снова эти странные переглядывания команды Така. Теперь и Конан обратила на них внимание и заинтересовалась причиной.

– Что-то не так? – мягко спросила она подростков.

Карин опять покосилась на товарищей; Суйгецу кивнул, Джуго неопределённо передёрнул плечами, и девушка, отложив палочки в сторону, негромко призналась:

– Мы тут узнали кое-что… Не думаю, что после такого Саске станет сражаться с братом.

Кисаме выпрямился на стуле.

– И что же это за оно? – спросил он, прямо-таки впившись взглядом в лицо куноичи.

Та как-то уж совершенно неожиданно для неё стушевалась и отвернулась. Проворчав что-то, Суйгецу набрал полную грудь воздуха и выдал, словно хотел сразу избавиться от худшего:

– Ваш Итачи вырезал клан и стал нукенином по приказу верхушки Конохи, вот.

– Информация проверенная, – добавил Джуго.

Кисаме сжал палочки для еды так крепко, что сломал их. Конан обеспокоенно глянула на товарища, хотя и сама выглядела не менее поражённой. Яхико же только и мог, что ошарашенно смотреть на подростков, как-то сразу сжавшихся, словно боявшихся, что за такую новость их будут бить.

– Ну что, вы доели? – как и положено мудрой женщине, Конан сориентировалась быстрее всех. – Пойдёмте, я покажу вам комнаты.

Молодые шиноби быстро поднялись и вышли следом за ней. Яхико же повернулся к Кисаме; тот сидел, отстранённо глядя перед собой, задумчиво покручивая между пальцами обломки палочек.

– Кисаме…

– Не надо.

Он выглядел спокойным, голос был тих и ровен, и Яхико счёл это не самым плохим знаком.

– Давай выпьем, – предложил он, с определённой, впрочем, осторожностью.

– Давай.

Поднявшись из-за стола, Яхико отошёл к кухонным шкафам и достал из одного из них бутылку саке и две рюмки. Вернувшись на место, Лидер Акацуки собственноручно налил и товарищу, и себе; шиноби выпили, и ещё раз, и ещё, и всё в молчании.

– Знаешь, а я ведь знал, – сказал, наконец, Кисаме всё тем же задумчивым, ровным тоном. – Ну, не знал, догадывался скорее. Итачи-сан ведь всегда был… лучше, понимаешь, слишком уж хорош для отступника.

– Странно это, наверное, – произнёс Яхико, поверх рюмки глядя на мечника, – узнать такое о человеке, с которым давно знаком.

– Да не особо, – безразлично пожал плечами Кисаме. – Итачи-сан всегда темнил и что-то недоговаривал. Я принял это, – немного помолчав, он спросил: – Так что теперь? Казнь или амнистия?

– Амнистия, – уверенно сказал Яхико. – Я только что Орочимару простил, неужели ты думаешь, что я буду точить зуб на Итачи?

– Это хорошо, – кивнул Кисаме, неспешно вставая со стула.

– Ты куда?

– Прогуляюсь в деревню. Пять месяцев по всем дебрям лазил, бабу мне надо.

– Иди, – величественно напутствовал глава организации. – Только без глупостей, с местными не задирайся.

– Да не боись, не буду, – хмыкнул Кисаме, проходя мимо него, но на пороге остановился. – Ты бы тоже к своей шёл, время не терял.

– Иди уже, – буркнул Яхико, однако, стоило Кисаме удалиться, быстро поднялся в свою комнату; как он и предполагал, Конан ждала его там, сидя на футоне.

– Как всё прошло? – негромко спросила она, поднимая голову.

– Кисаме в норме, – отозвался Яхико, садясь рядом. – Я даже удивлён немного, что он настолько спокойно отреагировал.

– Он знает Итачи лучше всех нас, – заметила Конан и положила голову ему на плечо.

Одной рукой обняв куноичи за талию, Яхико зарылся носом в её волосы, вдыхая переплётшиеся между собой запахи травяного шампуня и сгоревшего масла, оставшийся после готовки.

– Я даже рад, что так всё вышло, – признался он. – Теперь действительно начинаю верить, что Итачи тут у вас самый хороший человек.

– У нас, – мягко поправила Конан. – Это твоя организация.

Глубоко вздохнув, Яхико откинулся назад и растянулся на футоне.

– Сегодня Акацуки и в самом деле была похожа на ту, которой лично я хотел бы её видеть, – признался он.

Конан улыбнулась. Распустив волосы и взлохматив их, куноичи отбросила резинку в сторону и села на шиноби сверху, крепко сжав коленями его бёдра. Она наклонилась ниже, и её лицо замерло в паре сантиметров от лица Яхико.

– Третья формация Акацуки, – прошептала Конан, почти касаясь губами его губ, – может стать именно такой, какой ты хочешь, если сам возьмёшься за её реорганизацию.

– Ты опять об этом? – закатил глаза Яхико.

– Опять, – подтвердила Конан; её руки скользнули под водолазку шиноби, и ловкие пальчики прошлись по мгновенно напрягшимся мышцам на животе. – Я пойду на всё, чтобы убедить тебя не бросать организацию.

– А Нагато? – напряжённо спросил Яхико, чувствуя, как её ласки изгоняют из его разума любые мысли о сопротивлении.

– Он не будет против, – шепнула Конан, мягко касаясь губами его щеки.

Терпеть её игры больше не было сил, и Яхико резко повалил Конан на спину и впился в её губы жадным поцелуем. Конан улыбнулась и, подцепив пальцами край его водолазки, настойчиво потянула ткань вверх.

«Такими темпами она меня и в самом деле уговорит», – отстранённо подумал Яхико, принявшись освобождать женщину от одежды.

========== Глава 13. Гарри Поттер и загадка листьев ==========

– Да ни за что! – это, пожалуй, был первый раз на памяти Гарри, когда Рон был настолько категоричен. Впрочем, Гарри и сам придерживался мнения друга, но долг требовал от него возразить:

– Я понимаю тебя, Рон, но не уверен, что мы можем отказать.

– Ещё как можем! – не сдавался тот, яростно тряся ложкой, полной овсянки. – Гарри, ты руководитель ОД, и ты имеешь полное право сказать им «нет»!

– Юридически, – осторожно произнесла Гермиона, чьей реплики парень уже давно ждал, – Рон прав, ты вправе отказать. Но стоит принимать во внимание и другие факторы…

– Да к драклу все эти факторы! – накинулся теперь уже на неё Рон. – Он же слизеринец!

– И брат преподавателя, – добавил Гарри.

Гермиона нахмурилась.

– А ещё приятель Нотта и Малфоя, друг Наруто и член Ордена Феникса, – понизив голос, сказала она. – Поймите, если мы откажем…

– То он – что? – хмыкнул Рон. – Побежит жаловаться братику?

– Нет, конечно, – с раздражением ответила Гермиона. – Хочу вам напомнить, что одна из целей ОД – сплочение учеников с разных факультетов.

– Ага, скажешь это нашим, когда они на следующем собрании порвут нас на мелкие кусочки за то, что привели слизеринца!

– Ой, Рон, не драматизируй!..

Пока его друзья препирались, Гарри крепко задумался. Перед завтраком Наруто отвёл его в сторону в гостиной Гриффиндора и попросил принять в ОД Саске Учиху.

«Знаю, он кажется напыщенным придурком, – сказал тогда Узумаки, обезоруживающе улыбаясь, – но он хороший парень, вот увидишь, даттебаё!»

Однако Гарри вовсе не был уверен, что хочет знакомиться с Учихой поближе. Его старший брат, любимый многими профессор трансфигурации, настораживал парня, особенно учитывая разговор магов Акацуки, что он слышал в декабре, до сих пор не дающий ему покоя. Конечно, не было никаких доказательств, но Гарри был абсолютно уверен, что Акацуки тогда почувствовали его присутствие. Но вот только как?..

Гарри потёр шрам на лбу. Весь месяц его не покидало ощущение, что он забыл что-то очень важное, но вот что именно, никак не мог вспомнить. Это злило и настораживало одновременно, ведь раньше у него проблем с памятью не наблюдалось.

– Я сказал Наруто, что дам ответ к концу дня, – перебил он уже довольно громко спорящих друзей. – Я сам приму решение, хорошо? И хватит об этом, а то вы двое подерётесь.

– Как скажешь, Гарри, – процедила Гермиона и, бросив на Рона последний негодующий взгляд, удалилась на свою нумерологию.

– Вот что я сказал не так? – всё ещё ворчал Рон, когда парни поднимались в Северную башню на урок прорицаний. – Всего-то напомнил, что она тоже может ошибаться, чего она завелась, а?

Гарри предпочёл не отвечать и первым полез по верёвочной лесенке в класс; ему хватало своих забот, не доставало ещё разнимать друзей.

В кабинете прорицаний было как всегда жарко и душно. Почти все студенты уже заняли свои места за круглыми столиками, но не только они – в дальнем конце класса на пуфике пристроилась Амбридж, держа наготове перо и блокнот.

– Гляди, жаба опять здесь, – сказал Гарри Рону, когда тот плюхнулся на соседний пуф. Проследив направление его взгляда, друг отвернулся и скорчил рожицу, словно его сейчас стошнит. Создавалось впечатление, что после провала Министерства со сбежавшими Пожирателями Амбридж просто жизненно необходимо взять под полный контроль Хогвартс, при этом, желательно, уволив хотя бы одного преподавателя.

– Добрый день, – Трелони выплыла откуда-то из тёмного угла и опустилась в своё кресло. – Прежде всего, хочу попросить вас, Парвати, пройти по классу и собрать домашние работы, – пока девушка ходила между столами, Трелони продолжила: – На сегодняшнем нашем занятии мы с вами займёмся…

– Кхе-кхе.

Гарри заметил, как вздрогнула прорицательница при этом звуке.

– Могу я задать вопрос, профессор? – сладенько поинтересовалась Амбридж со своего пуфа.

– К-конечно, – голос Трелони чуть дрогнул.

– Будьте так добры, скажите, пожалуйста, сколько работ вам сдадут на проверку?

– Все… все ученики успешно справились с заданием… Хотя постойте, – Трелони застыла на миг, изображая прилив озарения; было ли то действительно озарение или просто она вовремя заметила активную жестикуляцию кое-кого из ребят, Гарри сказать не брался. – Среди сочинений не будет работы мистера Узумаки.

– Почему же? – делано удивилась Амбридж, таращась поочерёдно то на Трелони, то на парня.

– Потому что… – Наруто занял позицию в пол-оборота к инспектору и постучал пальцем по запястью, словно по невидимым часам, – потому что у него не хватило времени. Мистер Узумаки был вчера занят беседами с друзьями и не нашёл времени для выполнения задания.

– Это правда, мистер Узумаки? – мягко поинтересовалась Амбридж.

– Да, профессор, – ответил Наруто с такой ослепительной честностью, что ни у кого бы не возникло сомнений.

Амбридж же только гаденько улыбнулась.

– Минус десять баллов Гриффиндору. Уроки надо выполнять.

Наруто насупился и хмуро зыркнул на неё, но не возразил. Впрочем, стоило Амбридж отвернуться от него, Узумаки тут же принялся что-то вдохновенно рисовать на клочке пергамента, и если это не план мести, то Гарри – флоббер-червь.

Урок продолжился в том же ключе. Пока студенты выполняли задание, Амбридж подошла к Трелони и устроила ей самый настоящий допрос по разделу гадания на рунах. Прорицательница старалась, но голос её всё больше дрожал и под конец урока уже почти превратился в истеричный визг. По дороге на трансфигурацию Гарри поймал себя на мысли о том, что он, пожалуй, мог бы ей даже посочувствовать, если бы и Хагрид не был оставлен с испытательным сроком, и его участь тоже не висела на волоске.

На улице было холодно, и после обеда гриффиндорцы покинули замок с большой неохотой.

– Вот интересно, что она заставит нас делать сегодня? – ворчала Лаванда, кутаясь в тёплую мантию.

– Дай-ка подумать, – протянул Симус и стал загибать пальцы. – На первой неделе мы гуляли по лесу, в прошлый раз она учила нас разводить костры без волшебства…

– Так, глядишь, к весне на охоту на оборотней пойдём! – весело предположил Наруто.

Его слова были встречены протяжным стоном однокурсников.

– Чего стонете, мелкота, это же весело, мм, – Дейдара догнал их так неслышно, что ребята вздрогнули от неожиданности, когда он заговорил.

– А вот и не весело! – воскликнула Лаванда, надув губки. – Она странная, эта Митараши! И страшная.

– Что ты здесь делаешь, Дейдара? – мягко спросила Хината.

Семикурсник улыбнулся.

– Я, моя принцесса, был послан великим королём котлов и пробирок к ужасной змеиной колдунье, дабы отжать у неё яд акромантулов, обещанный его величеству ещё неделю назад, но всё ещё не доставленный. В награду за свершение данного подвига король обещал мне вашу руку, принцесса, – Дейдара склонился в не лишённом изящества полупоклоне и галантно поцеловал руку своей девушки.

Гриффиндорки заахали и заулыбались, даже Гермиона не смогла сдержать улыбку. Наруто же хмыкнул и, пихнув товарища локтём в бок, сказал ему несколько слов по-японски. Дейдара возмущённо крикнул что-то в ответ (при этом – Гарри передёрнуло – точно прозвучало страшное слово «джинчурики») и замахнулся, чтобы дать приятелю затрещину, но тот с невероятным проворством уклонился и, зачерпнув ладонью снег, за долю секунды сформировал снежок и под одобрительные крики Рона, Симуса и Дина кинул его в старшекурсника. Впрочем, Тсукури тоже увернулся и, выхватив палочку, каким-то невербальным заклинанием обрушил на Наруто целый сугроб.

Все засмеялись, наблюдая за тем, как парень барахтается в снегу, осыпая противника ругательствами вперемешку на двух языках. Дейдара же, победно улыбнувшись, взял Хинату за руку и потянул в сторону хижины Хагрида.

– Это было подло, даттебаё! – продолжал возмущаться Наруто, пока хохочущие одноклассники высвобождали его из-под снега.

Оглянувшись по сторонам в поисках Гермионы, Гарри с удивлением увидел её спину в десятке метров вниз по склону. Быстро догнав подругу, он хотел было спросить, что она о случившемся думает, но девушка приложила палец к губам.

– Тихо, я хочу послушать.

И в самом деле: с другой стороны хижины доносились голоса Тсукури и Митараши. Притаившись за бревенчатой стеной, гриффиндорцы затаили дыхание, однако напрасно – говорили маги на японском, но вот интонации их были далеки от дружелюбных.

Покосившись на Гермиону, Гарри увидел, что девушка держит в руках развёрнутый пергамент, по которому само собой скользит перо, выводя красивые иероглифы. Тут Митараши сказала что-то, как видно, совсем не понравившееся парню, и Дейдара тихо зарычал, но в разговор вовремя вмешалась молчавшая до того Хината. Профессор с самым невинным смехом что-то ответила ей, а затем, по-видимому, обратилась к Дейдаре.

– Хорошо, я подожду, – прохладно произнёс в ответ тот, переходя на английский.

Когда письменная принадлежность остановилась, Гермиона подняла от неё взгляд; друзья обменялись короткими кивками и поспешили на опушку леса, где обычно проводились занятия. Гриффиндорцы и слизеринцы уже собрались там, а вскоре подошли Митараши и Хьюга – и начался урок.

– Итак, дети мои, – начала профессор. Некоторые особо впечатлительные, судя по лицам, явно услышали вместо «дети» «жертвы». – Сегодня мы с вами будем… – она вдруг осеклась и прислушалась; секунду спустя на губах ведьмы расцвела недобрая улыбочка.

– Добрый день, профессор Митараши, – на опушку вышла в розовом («Мерлин, есть ли у неё хоть что-нибудь другого цвета?!») полушубке Амбридж. – Надеюсь, вы получили мою записку с датой и временем инспекции?

– Конечно, профессор Амбридж, – вредный оскал так и не слетел с лица Митараши. – Только вас и ждём.

– Право, не стоило, – жеманно улыбнулась инспектор. – Вы могли начинать и без меня.

– Боюсь, что не могла, – дружелюбнейшим тоном возразила Митараши, – потому что в случае вашего опоздания инспекцию пришлось бы перенести.

На это заявление Амбридж вопросительно вскинула бровь. Ничего не сказав ей, Митараши повернулась к аудитории.

– Ребята, мы идём на полноценную экскурсию! – радостно сообщила она и, словно бы не замечая обречения в глазах студентов, продолжила: – Знаю, вы с таким нетерпением ждали этого, так что не могу больше откладывать! Но сначала хочу вас кое-чему научить, – она взмахнула палочкой, и в воздухе зависла небольшая классная доска, на которой тут же появился нарисованный мелом циферблат. – Так, если я говорю «на девять часов», то куда вы посмотрите?

– Налево, – не задумываясь, ответил Наруто.

– Правильно, – кивнула Митараши. Слева от цифры «девять» на циферблате появилась соответствующая пометка. – А если скажу «на три»?

– Направо, профессор, – мигом отозвался Дин, любовь которого к этой преподавательнице с каждым уроком всё росла.

– Отлично, Дин. Принцип ясен? Тогда «пять часов», это куда… Драко?

– Направо и назад, профессор, – произнёс Малфой, лениво растягивая слова.

– А одиннадцать, Гарри?

– Вперёд и влево, профессор.