Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 93 страниц)

«Приходи».

«Ловушка», – мгновенно понял Нагато – если подруге было нужно что-то передать ему, она предпочитала использовать свою технику бумажных бабочек.

– Я уже думал, ты не придёшь.

Тоби стоял перед входом в убежище Акацуки. По его оранжевой маске, в единственной прорези которой сверкал Шаринган, стекали капли дождя. Рядом с ним, на мокрой земле, на коленях стояла Конан; её руки были связаны за спиной, а рот закрывала повязка.

– Навевает воспоминания, не правда ли?

– Отпусти Конан.

– Помнится, в той стычке с Ханзо всё было так же, – продолжал Тоби, напрочь игнорируя Нагато. – Правда, в тот раз перед ним вас стояло двое… до определённого момента. Кстати, – он смерил Пейна взглядом, – а где сегодня твой рыжий друг?

– Что тебе от меня нужно? – Чикушодо сделал шаг вперёд.

– А-а, не так быстро, – Тоби приставил кунай к горлу Конан. – Что мне нужно? Мне интересно, что это за бурную деятельность ты развёл, не посоветовавшись со мной.

– Разве я должен докладывать тебе о каждом своём шаге?

– Чего ты точно не должен был делать, так это копать под меня, – он прищурился. – Из тебя плохой крот, Нагато.

– А из тебя плохой Мадара… Обито.

Всё. Он разыграл свою карту. Теперь пути назад нет.

Шаринган противника сверкнул ярче.

– Что ж, ты знаешь, – Обито провёл рукой по маске, словно намеревался снять её, но в последний момент передумал. – И что ты теперь намерен?..

В дверном проёме за его спиной возникла тень.

– Выходи, Кисаме, – позвал Нагато, переводя взгляд на нового участника сцены.

– Да, Кисаме, присоединяйся. Мы как раз обсуждали будущее Акацуки.

– Я понял, – отозвался Хошигаке, из-под защиты кровли выходя под дождь.

– Так что ты намерен делать, Нагато? – ещё раз спросил Обито. – Важно ли для тебя то, что я врал относительно своей личности?

– Для меня важно, что ты приставил нож к горлу Конан.

– Ах, это… Не мог же я прийти на переговоры без козыря, как считаешь?

Чикушодо прищурился.

– Ты говорил о Ханзо Саламандре. Помнишь, какая участь постигла его?

– Я так понимаю, это значит, что мы не договоримся, – хмыкнул Обито. – Что ж, очень жаль, – он повернулся к мечнику. – А что скажешь ты, Кисаме? Мой план ты знаешь; последуешь ты за мной или за Нагато?

Лидер пристально смотрел на Кисаме, с нетерпением ожидая его ответа. Однако Кисаме не торопился; он стоял молча, глядя то на одного шиноби, то на другого.

– Итачи-сан как-то раз упомянул, что в уничтожении клана ему помог третий оставшийся в живых Учиха, – наконец, задумчиво произнёс он. – Это был ты?

– Верно, – кивнул Обито, голос которого звучал несколько удивлённо. – Не думал, что Итачи делился этим с кем-то.

– Ну а мне зачем-то сказал, – пожал мощными плечами Кисаме. – А ещё он добавил, что если я когда-нибудь встречусь с этим Учихой – я не должен ему доверять!

Самехада метнулась к Обито, но тот пропустил удар сквозь себя и спешно отскочил в сторону. Пользуясь моментом, Чикушодо призвал пять остальных Пейнов. Тендо тут же подбежал к Конан, которую Кисаме заслонил от противника, и быстро развязал ей руки.

– Прости, Нагато, прости, – проговорила Конан, едва друг освободил её рот от кляпа. – Он перехватил меня по дороге…

– Всё в порядке, – успокоил её Тендо. Другие Пейны и Кисаме тем временем уже атаковали врага.

«Спасибо, Кисаме», – установив связь с товарищем, поблагодарил его Нагато.

«Фигня вопрос, – отозвался мечник. – Он меня этим своим планом ещё в Киригакуре кормил, когда контролировал нашего прошлого Мизукаге. Мне сначала даже понравилось, но Итачи-сан вправил мне мозги на место… Вы ведь тоже хотите вернуть его, да?»

«Бесспорно, – подтвердил Нагато, про себя подумав, что его долг перед Итачи всё растёт и растёт. – Значит, ты со мной?»

«А то как же!»

В его мыслях, простых и ясных, Нагато не чувствовал подвоха – и доверился нукенину из Скрытого Тумана.

«Тогда, Кисаме, мне нужно, чтобы ты отправился в самую высокую башню Амегакуре, – сказал он. – Там на третьем этаже есть комната с двойными металлическими дверями. Ни в коем случае не дай Обито пробраться туда – и ничему не удивляйся».

«Понял, Лидер-сама», – Кисаме оскалился в своей обычной манере и резко сорвался с места.

Обито, ожидавший новой атаки, явно удивился, когда Кисаме пробежал мимо него и покинул поле боя. Однако в следующий миг Пейны вновь бросились на него, и Обито пришлось уклоняться; он отступал всё дальше и дальше, однако сам не нападал.

– Почему ты убегаешь? – некоторое время спустя спросил Нагато оказавшегося на этот раз далеко от него противника.

– Сражаться за раз против шести путей Пейна? Я не настолько глуп, чтобы ввязываться в заранее обречённую на поражение битву, – пространство вокруг прорези маски Обито стало искажаться. – Возможно, в другой раз, Нагато…

Пейны атаковали вновь, однако опоздали – и Обито исчез в вихре своей пространственной техники.

– Всё-таки сбежал, – проговорил Нагато, шестью парами глаз принадлежавших ему Пейнов рассматривая то место, где миг назад стоял Учиха Обито. Седьмая же пара глаз, его собственная, продолжала видеть просторную, почти пустую комнату и металлические двери.

Конан поднялась на ноги и неуверенно шагнула к нему.

– Нагато…

– Когда-то давно я поклялся, что защищу вас, Конан, – сказал он негромко, не глядя на неё. – Однако до сих пор не делал для этого ничего.

– Это неправда, – возразила куноичи. – Ты столько раз спасал нас…

– Из-за меня погиб Яхико, – перебил её Нагато; Пейны стояли всё так же неподвижно, однако он сам уже складывал печати призыва. – Из-за меня твоя жизнь постоянно подвергалась опасности, даже сегодня.

– Прекрати так говорить, Нагато! Ты ни в чём не виноват.

– Пришло время исправлять ошибки, – негромко произнёс он. За спиной Нагато появилась призванная им статуя Гедо; для комнаты она была велика и пробила головой потолок, но Узумаки не обратил на это внимания. От статуи протянулись тонкие трубки, которые прикрепились к его спине, и он, почувствовав прилив чакры, стал складывать новые печати.

Конан не могла видеть, что именно делает её друг, однако как всегда безошибочно угадала его намерение. На лице куноичи отразился страх.

– Нагато, нет! Остановись!..

Но было уже поздно.

– Гедо: Ринне Тенсей но Дзюцу.

– Ты серьёзно?!

– А что, обычно я имею привычку шутить, Наруто-кун?

– Ну а вдруг сегодня решил начать? – буркнул Наруто, косясь на видавшую виды красную телефонную будку, возле которой шиноби остановились в глубине какого-то довольно-таки неприглядного проулка.

Сакура тоже с подозрением поглядывала на кабину. В то, что это – вход для посетителей в британское Министерство магии, и в самом деле верилось с трудом, и если бы утверждавшим это был не Учиха Итачи, Сакура точно расценила бы такое заявление, как шутку.

– Мне уже приходилось пользоваться этим входом, – спокойно произнёс Итачи. – Насколько я помню, Гарри тоже рассказывал тебе о нём, когда вернулся со слушания.

– Рассказывал, – вынужден был признать Наруто.

– Тогда не вижу смысла продолжать тратить время на пустые споры, – легко пожал плечами Итачи и первым вошёл в будку.

Переглянувшись с товарищем, Сакура последовала за Учихой. Наруто втиснулся последним, случайно толкнув при этом подругу, отчего та уткнулась носом в крепкий торс Итачи и мгновенно смутилась, непроизвольно представив на месте нукенина Саске-куна.

– И что теперь? – ворчливо осведомился Наруто, плотно прикрыв за собой дверь. Сакура же, взяв себя в руки, постаралась устроиться как-то по-другому, но вскоре сдалась – для троих места было мало, приходилось довольствоваться своим текущим положением.

– Подожди, – прижатый к задней стенке будки Итачи с ловкостью, отдававшей должное его гибкости, протянул руку к телефонному аппарату и, сняв трубку, стал набирать нужный номер. Когда диск в последний раз с лёгким стрекотанием встал на место, в кабине раздался женский голос, доносившийся не из трубки, но, казалось, одновременно со всех сторон.

– Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

– Итачи Учиха, Сакура Харуно, Наруто Узумаки, – четко произнёс Итачи. – Встреча с первым заместителем министра магии.

– Благодарю вас, – отозвался голос. – Возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите к мантии спереди.

По металлическому желобку для возврата монет скользнули три квадратных серебряных значка, на которых значилась информация о посетителях. Итачи осторожно извлёк их и отдал коноховцам. Стараясь не толкать друг друга, шиноби прикололи значки к одежде, когда вновь послышался женский голос:

– Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

Тут же пол дрогнул и стал медленно уходить вниз, под землю. Движение продолжалось с минуту, после чего перед глазами Сакуры стал медленно возникать длинный зал со стенами, обшитыми идеально гладкими панелями из тёмного дерева, перемежавшимися золочёными каминами. Дальше, ближе к другому концу атриума, виднелась большая скульптурная группа, стоявшая в центре круглого бассейна.

– Министерство магии желает вам приятного дня, – сказал женский голос.

Наруто открыл дверцу и с явным облегчением выскочил на чёрный паркетный пол, отлакированный до зеркального блеска. Сакура спешно вышла за ним – слишком неоднозначные чувства у неё вызывала вынужденная близость с Итачи. А тот как обычно остался предельно невозмутим и уверенно направился в противоположный конец зала; Сакура и Наруто последовали за ним, вливаясь в толпу чародеев и чародеек, спешивших на работу в свои кабинеты.

Проходя мимо фонтана, Сакура остановилась, чтобы лучше рассмотреть статуи. Самая высокая из фигур изображала благородного мага, взметнувшего в воздух волшебную палочку. Вокруг него стояли красивая волшебница, кентавр, гоблин и эльф-домовик. Из концов волшебных палочек, наконечника стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа били сверкающие струи кристально-чистой воды.

– Сакура-чан, не отставай! – позвал Наруто, уже успевший вместе с Итачи подойти к одиноко стоявшему в стороне от людского потока столику с табличкой «Охрана» над ним. На его крик обернулись с десяток магов, опалив парня в разной степени недовольными взглядами. Полный заспанный волшебник, сидевший за столом, лениво разлепил глаза и посмотрел на подошедших.

– Сюда, пожалуйста, – сказал дежурный не особо приветливо, словно посетители отрывали его от крайне важного занятия.

Итачи первым шагнул к нему, безропотно позволяя волшебнику, взявшемуся за длинный, тонкий и гибкий золотой прут, провести им по своему телу.

– Волшебную палочку, – распорядился охранник, положив щуп обратно на стол и протянув ладонь.

– Моя палочка уже зарегистрирована, – произнёс Итачи, протягивая колдуну небольшой листок из плотной бумаги, похожий на визитку, которыми пользовались гражданские.

– Да, точно, – кисло отозвался охранник и повернулся к Наруто и Сакуре. – Теперь ваша очередь.

Отступив в сторону, Итачи вежливым жестом пригласил Сакуру подойти ближе. Девушка покосилась на него, но всё-таки шагнула вперёд, дождалась, когда охранник проверит её странным щупом, и подала свою палочку. Волшебник принял её и опустил на латунное приспособление, похожее на весы с единственной чашечкой. Мелко задрожав, устройство выдало узкую полоску пергамента; охранник оторвал её и пробежал по написанному глазами.

– Двенадцать дюймов, вишня и волос единорога, используется полтора месяца. Так?

– Да, – кивнула Сакура. Наруто же с огромнейшим интересом рассматривал прибор, явно борясь с желанием спросить, как он работает.

– Сделать вам карту постоянного посетителя Министерства?

– В этом нет необходимости, – ответил за девушку Итачи.

Равнодушно пожав плечами, охранник вернул палочку, и Сакура, пропустив к столу друга, светившегося счастьем первооткрывателя, отошла к Итачи. Тот наблюдал за толпой, спешившей мимо них к лифтам, видневшимся ещё дальше, в самом конце атриума.

– Ты не могла бы попросить Наруто-куна вести себя немного скромнее? – негромко произнёс Итачи, повернувшись к ней. – Меня он вряд ли послушается, а нам не стоит привлекать к себе излишнее внимание.

– Хорошо, – коротко кивнула Сакура.

Итачи тоже кивнул и вновь обратил взгляд на людской поток.

Стоя рядом, Сакура украдкой рассматривала его. Всё-таки они с Саске очень похожи: те же черты лица, тонкие губы, красивые чёрные глаза… При этом братья похожи далеко не только внешне; и в поведении, и в мимике нукенина Сакура часто видела такие знакомые, любимые черты, что сердце невольно сжималось, и начинало казаться, что Саске-кун никуда не уходил, что он здесь, рядом, а сейчас подойдёт как всегда опаздывающий Какаши-сенсей – и они вчетвером отправятся на миссию, как раньше… Но сладкая иллюзия никогда не длилась долго. Она разрушалась с первыми же звуками более низкого и глубокого, чем у Саске, голоса; фразами, более сдержанными, чем если бы они были произнесены младшим; взглядом, отстранённым и абсолютно непроницаемым.

Он не такой, как Саске. Уж Сакура знала, что под внешним безразличием и надменностью у Саске скрывается душа, живая, горячая, не утратившая ещё способность смеяться, когда весело, и плакать, когда грустно и больно. А вот у Итачи души нет – он член Акацуки, нукенин, уничтоживший свой собственный клан, человек, которого Саске ненавидит больше всех на свете, ради убийства которого покинул деревню и ушёл к Орочимару. От мыслей об этом Сакура непроизвольно сжала кулаки, концентрируя в них чакру, больше всего на свете желая стереть с лица Итачи это его вечно одинаковое бесстрастное выражение, выбить из него ответ на вопрос, почему он поступил так с собственной семьёй и родным братом… Но Сакура прекрасно понимала, что ей ни за что не справиться с Итачи, поэтому лишь глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.

– Куда дальше, даттебаё? – поинтересовался Наруто, подходя к ожидавшим его шиноби, засовывая волшебную палочку в карман.

– К лифтам, – отозвался Итачи и пошёл вперёд.

– Веди себя потише, – негромко сказала шедшему рядом другу Сакура. – Нам не нужно, чтобы на нас всё Министерство оглядывалось.

– Понял-понял, Сакура-чан, – поспешно закивал Наруто; он лучился такой радостной улыбкой, что девушка не могла не улыбнуться в ответ.

Шиноби присоединились к одной из длинных очередей, собравшихся возле лифтов, которых было довольно много, никак не меньше двадцати. Спустя несколько минут ожидания они вошли в лифт, и он стал медленно подниматься вверх. Когда он достиг самого верхнего этажа, в кабине кроме ниндзя остались только двое очень серьёзно выглядевших колдунов в строгих мантиях, разговаривавших о чём-то своём.

– Уровень первый. Министр магии и обслуживающий персонал, – объявил тот же прохладный женский голос, который встречал их в телефонной будке на входе в Министерство.

Все пассажиры покинули лифт, вместо них зашли несколько волшебниц с кипами бумаг, крайне несчастного вида старичок и пара энергично спорящих магов. Пройдя по длинному широкому коридору, шиноби остановились перед дверью с аккуратной табличкой «Долорес Амбридж. Первая заместительница министра».

– Готовы? – спросил Итачи, аккуратно поправляя воротник своей чёрной рубашки; так как добирались они через мир маглов, все трое были в гражданской одежде, а не в мантиях.

– Готовы, – сказала Сакура, придавая себе скромный и невинный вид, какой всегда был у Хинаты.

– Готовы, даттебаё, – подтвердил Наруто, решительно кивая.

Ещё раз скользнув по коноховцам взглядом, Итачи коротко постучал и, выждав несколько секунд, открыл дверь.

Когда Сакура вслед за ним шагнула в кабинет, ей показалось, что она попала в какое-то очень извращенское гендзюцу. Повсюду были кружевные ткани, салфеточки, оборочки, рюшечки, на стенах висели декоративные тарелочки с изображёнными на них котятками с бантиками на шеях. В отличие от знаменитой чёрно-красной вселенной Цукиёми Итачи, этот мир был выдержан в розовых тонах и сражал наповал своей однозначно зашкаливавшей миловидностью.

– Кхе-кхе.

С трудом заставив себя отвести ошарашенный взгляд от декоративных тарелочек, Сакура повернулась на звук. Как оказалось, его издала полная женщина, сидевшая за письменным столом, украшенным яркой скатертью с цветочным узором. Стоит ли говорить, что хозяйка кабинета тоже была сплошь в розовом, несмотря на свой далеко не молодой возраст.

– Доброе утро, мадам Амбридж, – учтиво приветствовал Итачи источник покашливания.

– Ах, это вы, мистер Учиха, – жеманно улыбнулась заместительница министра; Сакуру поразило то, каким высоким и девчоночьим был её голосок. – Рада вам. Проходите и представьте мне ваших маленьких друзей.

Наруто, обалдевши смотревший на женщину, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но смешался и захлопнул его, только подошёл ближе к подруге и встал с ней рядом, словно ища моральной поддержки.

– Мисс Сакура Харуно, – представил Итачи девушку; его то ли ничуть не смущало окружавшее шиноби розовое безумие, то ли он просто очень хорошо скрывал эмоции (второе, пожалуй, вернее), – одна из лучших наших студенток. И мистер Наруто Узумаки, тоже крайне способный ученик, наследник древнего рода Узумаки.

– Вот как! – Долорес улыбнулась парню, как ей, наверное, казалось, очень мило и дружелюбно. – Я смотрю, мистер Учиха, в вашей школе много родовитых преподавателей и студентов.

– Нередко именно кровь определяет способности, – отозвался Итачи, и Сакура поняла, что он имеет в виду наследственные клановые техники.

Долорес же явно истолковала его фразу по-своему; маги Ордена Феникса предупреждали шиноби, что у этой Амбридж пунктик насчёт родовитости и чистоты крови.

– Ах, что же вы стоите?! – воскликнула она, перестав разглядывать Наруто. – Присаживайтесь, присаживайтесь! Хотите чаю?

– Да, пожалуйста, – кивнул Итачи, опускаясь в стоявшее перед столом кресло, на подголовник которого была любовно наброшена кружевная салфеточка. От резкого контраста всегда столь холодного и собранного Учихи с обстановкой становилось смешно, но Сакура пока держалась. Обменявшись хитрыми взглядами (друг явно испытывал те же чувства, что и она), Сакура и Наруто сели в свободные кресла по разные стороны от Итачи.

Тем временем Долорес уже колдовала над небольшим фарфоровым чайничком для заварки с цветочным узором.

– Сахар?

– Нет, благодарю вас.

Женщина пожала плечами и с очередной жеманной улыбкой протянула Итачи чашку на блюдечке из того же сервиза, что и чайник. Итачи принял чашку, после чего Долорес угостила и коноховцев. С каждой минутой эта ситуация всё больше напоминала Сакуре рассказ Гермионы о чаепитиях, которые, играя, маленькие девочки в этом мире устраивали для своих куколок (у них в Конохе не было таких «развлечений», но всё равно Сакура после рассказа новой приятельницы весьма живо представляла себе, как это происходит). Какое-то время Долорес беседовала с Итачи, изредка обращаясь к Наруто и Сакуре, от которых требовались только короткие ответы и милые улыбки примерных студентов, счастливых оттого что получили возможность поучаствовать в уникальной обменной программе.

Так продолжалось до тех пор, пока вновь не раздался стук в дверь.

– Да-да? – наигранно встрепенулась Амбридж, поворачиваясь к двери. – А-а, Люциус! Проходите, мы как раз вас ждём.

– Здравствуйте, госпожа заместитель министра, – чуть приметно кивнул вошедший – высокий и стройный мужчина с длинными платиновыми волосами и холодным блеском стальных глаз.

– Мистер Учиха, знакомьтесь, лорд Люциус Малфой, глава Попечительского совета Хогвартса, – представила его Долорес. – Люциус, это профессор Итачи Учиха из японской школы магии «Коноха».

– Очень приятно, – сухо отозвался Люциус, слегка опираясь на трость с серебряным навершием в виде головы змеи.

Итачи поднялся из кресла и шагнул к тоже подошедшему ближе волшебнику.

– Взаимно, – ничуть не менее холодно произнёс Итачи, обмениваясь с ним, как было принято в этой стране, рукопожатиями, безропотно встречаясь взглядом с острыми серыми глазами. Повисло молчание; Долорес выжидательно глядела то на одного мужчину, то на другого, и в конце концов не выдержала.

– Ну что же вы, господа, располагайтесь! Люциус, вы будете чай?

– Благодарю, Долорес, но нет, – отозвался Малфой, переводя взгляд с Итачи на неё; говорил он нарочито-лениво, растягивая слова, словно бы делал одолжение им всем тем, что вообще разговаривал с ними. – Я ненадолго. Хотел только передать мистеру Учихе, что все формальности улажены, и Попечительский совет официально дал разрешение на присутствие в Хогвартсе студентов из другой школы.

– Замечательно, – жеманно улыбнулась Амбридж. – Уверяю вас, Люциус, это верное решение; я как раз сейчас беседовала с учениками, – свою порцию улыбок получили и Сакура с Наруто. – Такие замечательные дети!

– Ни минуты не сомневался, – отозвался Люциус с вполне отчётливо различимым сарказмом в голосе, – однако, насколько я помню, в заявке говорилось о четырёх студентах и двух преподавателях, – заметил он, вновь повернувшись к Итачи.

– К сожалению, остальные не смогли прийти сегодня, – произнёс он. – В данный момент мой коллега, профессор Акасуна, вместе со своими студентами заканчивает важную для школы исследовательскую работу у нас на родине, и прибудут они лишь к началу учебного года.

Итачи говорил убедительно, и маги легко проглотили его ложь. На самом деле всё обстояло несколько иначе: Хината и Дейдара были отправлены Аластором в добровольно-принудительном порядке следить за каким-то волшебником, которого подозревали в связях с Пожирателями Смерти. Дейдара довольно долго и громко выражал своё недовольство (ему очень даже хотелось попасть в такое интересное место, как Министерство магии), но в конце концов всё-таки вместе с Хинатой ушёл на миссию, пообещав, что припомнит это Грозному Глазу. Сасори же, как раз находившийся в разгаре крайне занимательного эксперимента с тканями дементора, одним многозначительным взглядом дал всем понять, что не собирается покидать свою лабораторию на чердаке в ближайшее время.

– В любом случае, – Люциус извлёк из складок мантии свиток пергамента, перевязанный лентой и скреплённый восковой печатью, – вот разрешение совета. Мы надеемся, что ваше пребывание в Хогвартсе пройдёт успешно, и нам удастся сделать эту обменную программу постоянной.

«Вот уж не надо, спасибо», – подумала Сакура.

– Благодарю вас, мистер Малфой, – чуть склонил голову Итачи. Люциус кивнул ему и, простившись с Долорес, гордо удалился, так и не удостоив коноховцев взгляда.

Ещё какое-то время ушло на обмен любезностями с Амбридж, после чего шиноби получили, наконец, возможность покинуть её кабинет.

– Фу-у, – протянул Наруто, когда они шли к лифтам. – Я думал, мы уже никогда оттуда не выберемся.

– Это действительно просто кошмар, – скривилась Сакура. – Хотелось вырвать себе глаза.

– А этот мужик с тростью? – как раз подъехал пустой лифт, и шиноби, войдя в него и нажав кнопку «Атриум», получили возможность разговаривать во весь голос, не боясь быть услышанными. – Такой уже весь из себя пафосный, даттебаё!

– Да уж, мерзкий он какой-то, – согласилась Сакура, складывая руки на груди. – Сириус говорил, что Малфои как раз из тех чистокровных семей, которые мнят себя лучше всех остальных.

Наруто проворчал что-то про необходимость вправления кое-кому на место мозгов, а затем повернулся к задумавшемуся Итачи:

– Эй, а чего ты?..

Но тот словно не слышал парня. Взгляд Итачи был прикован к акацуковскому кольцу, обхватывавшему безымянный палец его правой руки.

Скачок чакры был необычайно силён, а на смену ему пришло сильнейшее давление и странное ощущение, словно бы кто-то настойчиво пытался оторвать от Итачи кусок.

«Итачи!..»

«Ты тоже это чувствуешь?»

«Да, – подтвердил Сасори, во всегда столь стройных мыслях которого на этот раз был полный сумбур. – Дейдара тоже».

«Как будто отрывают часть от тебя…»

«Это может означать только одно…»

«Лидер! – голос подрывника отразился в голове Итачи многократным эхом. В другой ситуации Итачи бы удивился тому, что им с Дейдарой удалось установить связь, ведь чакрой они никогда не обменивались, но сейчас было не до того. – Неужели он мог?..»

«Он жив, – сказал Итачи, сосредоточившись на восприятии энергии Нагато. – Я чувствую его чакру, но очень и очень слабо…»

«Да что за фигня там творится?!» – перебил его Дейдара; ментальное давление и в самом деле было слишком сильным, и у парня, похоже, начали сдавать нервы.

«Успокойся! – резко одёрнул напарника Сасори. – Мы сейчас ничего не можем сделать. Нужно закрыть сознание».

«Но Данна!..»

«Сасори прав, – взяв себя в руки, ровно согласился Итачи. – Разве ты не чувствуешь отток чакры?»

Дейдара на миг опешил.

«Ты хочешь сказать, Лидер из нас энергию вытягивает?» – как-то разочарованно спросил он.

«Сработал резонанс наших колец, – предположил Итачи. – Он сейчас настолько силён, что даже мы с тобой, Дейдара, можем связаться через те крохи чакры, которыми невольно обменялись через Сасори. Кольцо Лидера – главное, и, похоже, все остальные стали передавать на него энергию, почувствовав резкое падение уровня чакры у его обла…»

«Стоп! А это что?!»

Итачи тоже это почувствовал. Новый скачок чакры – но на этот раз вверх. И пришедшее на смену ему чувство покоя, стабильности, прекращение оттока собственной энергии шиноби. Вот только…

«Я не знаю эту чакру», – заметил Сасори.

«Я тоже», – поддержал напарника Дейдара.

Итачи ничего не ответил. Он тоже не имел понятия, кому принадлежит эта чакра, однако – и это не могло не радовать – явно не Тоби; она была яркой, с лёгким оттенком энергии Нагато.

«Закрываем сознание», – не терпящим возражений тоном сказал Сасори.

«Да», – согласился с ним Итачи и прервал связь; тут же перестала существовать и связь с Дейдарой.

Итачи вынырнул из своих мыслей и наткнулся на озадаченные и даже, пожалуй, немного обеспокоенные взгляды Наруто и Сакуры.

– Итачи, ты…

– Всё в порядке, – ровно произнёс он. – Просто задумался.

– Задумался?! – воскликнул Наруто. – Ты залип в одну точку минуты на три, даттебаё, вообще на нас не реагировал!

– Глубоко задумался, – пожал плечами Итачи.

Наруто явно хотел сказать ещё что-то, но тут, к счастью, раздался женский голос, возвестивший: «Атриум». Первым покинув кабину лифта, Итачи направился к выходу. Шагал он размеренно и чётко, как обычно, однако по-прежнему чувствовал напряжение во всех мышцах. Глубоко вздохнув, он принудил себя расслабиться, возвращая контроль над собственным телом, вновь надевая маску ледяного спокойствия, которую обычно носил. На миг Итачи подумал, что стоит, наверное, заставить коноховских шиноби забыть о том, что они видели, однако всё-таки отказался от этой идеи – ток его чакры был нарушен вмешательством извне, и использовать сейчас Шаринган было бы безрассудно. Поэтому не оставалось ничего другого, кроме как держать лицо и возвращаться поскорее в дом на площади Гриммо, чтобы поговорить с Сасори, а через него, если понадобится, и с Дейдарой – после прекращения резонанса пропала и возможность установить связь с подрывником.

В штаб-квартире Ордена Феникса было как всегда довольно темно и мрачно. Впрочем, Итачи, привыкшего за время пребывания в Акацуки к постоянным сборам в различных пещерах, это ничуть не смущало. Вместе шиноби стали подниматься по лестнице; на втором этаже их перехватил высунувшийся из гостиной Сириус.

– Ну, как всё прошло? – поинтересовался он, дружелюбно кивая ниндзя.

– Хорошо, – коротко ответил Итачи.

– Подробности из тебя, как обычно, так и хлещут, – фыркнул Сириус, за спиной которого уже маячили любопытные физиономии Гарри и Рона.

– Подробности сейчас будут, даттебаё! – бодро заявил Наруто и, пройдя мимо Итачи, скрылся в гостиной; Сакура же, воспользовавшись тем, что на неё никто не смотрит, ускользнула вверх по лестнице.

Предоставив Наруто утолять любопытство волшебников, Итачи отправился прямиком в свою комнату.

«Сасори?»

«У меня Сакура, – отозвался кукольник, уже вернувший своё обычное спокойствие, – хочет поговорить об эксперименте. Как только отвяжусь от неё, приду к тебе».

«Хорошо», – мысленно кивнул Итачи, берясь за дверную ручку.

По крайней мере, у него теперь было время, чтобы как следует всё обдумать. Помимо самого происшествия проблема заключалась ещё и в том, что товарищи не знали правды о главе Акацуки; для всех Лидером было главное из шести тел Пейна – Тендо, а вот самого Нагато кроме Итачи, Конан и Тоби никто в глаза не видел и даже не подозревал о его существовании. Сейчас крайне остро стоял вопрос, стоит ли посвящать Сасори и Дейдару в одну из главных тайн Акацуки или лучше оставить всё, как есть, раз уж они трое всё равно никак не могут Нагато помочь.

Однако спокойно подумать Итачи давать явно не собирались – прежде, чем он успел закрыть за собой дверь, в комнату проскользнул крупный чёрный кот. Чуть приметно нахмурившись, Итачи изнутри запер дверь на ключ и повернулся к уже принявшему человеческий облик Мадаре.

– Вы что-то хотели? – уточнил он. Мадара вообще изъявлял желание поговорить с ним и Дейдарой крайне редко, а чтобы вот так, среди бела дня, когда в принципе любой мог зайти в комнату и увидеть его…

– Ты знаешь, у кого сейчас мой Риннеган?

А вот это поставило Итачи в тупик.

– Ваш Риннеган?

Мадара проигнорировал его вопрос.

– В нашем мире Риннеганом владеет Узумаки Нагато?

– Да, – вынужден был признать Итачи; всё-таки его предок был первоклассным сенсором, и учуять враньё по течению чакры для него не составило бы труда. – Но откуда вы знаете о Нагато?

Погружённый в свои мысли, собеседник отрешённо бросил:

– Потому что я сам пересадил ему эти глаза.

«Как такое возможно? – опешил Итачи. – Мадара ведь умер задолго до рождения любого из нас. Или всё-таки?..»

– Ты правильно понял, – словно бы прочитав его мысли, сказал Мадара; узнав, что хотел, он соблаговолил уделить внимание потомку. – После сражения с Хаширамой я выжил, однако об этом не было известно никому. Точнее, почти никому; незадолго до моей настоящей смерти мне повстречался мальчик из нашего клана.

– Обито, – негромко произнёс Итачи.

Теперь всё встало на свои места. С тех самых пор, как на фотографиях, сделанных Дейдарой во время боя с коноховцами, он увидел форму Мангекью Шарингана Какаши, Итачи понял, кто выдаёт себя за Мадару в их мире. Во время Третьей мировой войны он слышал о том, что на одном из заданий погиб Учиха Обито, перед смертью, однако, успев отдать один из своих Шаринганов потерявшему в бою глаз товарищу по команде – Хатаке Какаши. И в тот момент, когда Итачи увидел фотографию, когда вспомнил Мангекью Тоби, который тот, осторожничая, показал ему всего только раз, он вспомнил эту давнюю историю и понял, кто скрывается под маской.