Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 93 страниц)

После этого он на пару минут исчез в глубине магазина, а затем вернулся с тремя коробками.

– Я редко кому предлагаю эти палочки, – сказал он, раскладывая футляры на столе. – Видите ли, палочки с пером гиппогрифа в качестве сердцевины выбирают лишь чрезвычайно сильных физически или эмоционально волшебников, очень гордых, порой даже самоуверенных. Мало людей соответствуют их запросам, поэтому… Но вы попробуйте.

– Какую?

– На ваш выбор.

Анко обвела палочки задумчивым взглядом, а затем взяла красно-бурую, вокруг рукояти которой обвивалась искусно вырезанная змейка. Взмахнув ею, куноичи с удивлением отметила, что ничто не взорвалось, лишь лёгкий ветерок прокатился по помещению, растрепав ей волосы.

– Да, это то, что нужно вам, – сказал Олливандер удовлетворённо. – Боярышник, тринадцать с половиной дюймов, достаточно упругая. Очень сложная палочка, идеальна для натуры конфликтной, но талантливой и весьма опасной. Не подумал бы, что она выберет вас.

«Конфликтная, талантливая и опасная, – хмыкнула Анко про себя. – Ну прям визитную карточку делать можно».

– Теперь вы, молодой человек, – закончив с девушкой, маг поманил к себе шиноби и натравил на него сантиметр. – Как вас зовут?

– Саске Учиха.

– Вот оно что, – Олливандер бросил взгляд на Итачи, после чего скользнул вглубь лавки и уже оттуда продолжил говорить: – Тогда, юноша, мне кажется, стоит сразу начать с палочек, склонных к стихии огня.

Младший Учиха на это не ответил, продолжая строить безразличие, но было видно, что происходящее его очень даже занимает.

– Мне кажется, Саске-куну тоже подойдёт палочка с пером феникса, – шёпотом поделилась Харуно с Митараши.

– Наверное, – пожала плечами Анко. – Этот старик, похоже, знает своё дело, поэтому быстро подберёт что-нибудь.

Впрочем, минут двадцать спустя никто уже не был столь оптимистично настроен.

– Мальчик мой! – воскликнул Олливандер, потирая голову, ушибленную упавшей с верхнего стеллажа во время последнего взрыва коробкой. – В вас столько огня, что даже палочки с драконом не справляются! Впрочем, – он вдруг перешёл на задумчивый шёпот, – есть ещё один вариант… Подождите! – волшебник вновь скрылся в проходе; не успели шиноби обменяться удивлёнными взглядами, как он вернулся, осторожно неся в руках покрытый толстым слоем пыли футляр. – Осина и чешуя саламандры, пятнадцать дюймов. Ну же, пробуйте, пробуйте!

Саске принял у него красивую белую палочку и взмахнул. Вокруг юноши возникло кольцо из настоящего огня и тут же разлетелось, обдав всех волной жара.

– Изумительно! – восклицал старик, даже прослезившийся от счастья. – Это второй подобный случай за все годы моей практики!

– Какой случай? – осведомился Саске, поднимая на него взгляд.

– Я продал пару волшебных палочек, – Олливандер неотрывно глядел на магический инструмент в руках шиноби. – Фениксы никогда не дают больше одного пера из своего хвоста, но в тот раз он дал целых два; они пошли на изготовление палочек, хозяевами которых стали Гарри Поттер и Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Анко не совсем понимала, о чём он говорит, ровно как и Саске, а вот Итачи и Сакура явно заинтересовались.

– Странная вещь – судьба, – проговорил старый маг. – Знаете, мистер Учиха, то же самое, что я рассказал вам о фениксах, относится и к саламандрам: эти животные весьма малы, поэтому невозможно от одного из них получить материал, достаточный для создания двух палочек. Однако же много лет назад ко мне в мастерскую попала саламандра, порождённая не обычным огнём, но Адским пламенем. Это существо было размером с кошку, с уникальной, большой, чередующейся бело-чёрной чешуёй. Саламандра уже погибала, когда её доставили мне, однако я успел отделить от её тела шесть белых и шесть чёрных чешуй, прежде чем она рассыпалась в прах. Довольно долго я не решался использовать их для изготовления палочек, боясь испортить уникальный материал, однако в конце концов любопытство мастера взяло верх над осторожностью коллекционера. Белые шесть чешуй прекрасно сочлись с эбеновым деревом, а чёрные – с осиной, – он вновь посмотрел на палочку в руке Саске. – Эбеновую палочку я продал всего полгода назад; её обладателем стал мистер Узумаки.

– Наруто? – Саске, похоже, был поражён подобным обстоятельством.

– Получается, – произнёс Итачи, – Саске и Наруто-кун обладают палочками-близнецами?

– Да, – кивнул Олливандер. – И, уверяю вас, рано или поздно этот факт отразится на судьбах обоих юношей.

Народ в учительскую прибывал быстро. Затаившись в кресле в углу, Анко из-под полуопущенных век изучала этих странных магов, держась настороженно и сосредоточенно, как и полагается разведчику на опасной миссии. Усугубляло неуютное ощущение от нахождения в чужом мире осознание того факта, что сейчас, в этой комнате помощи в случае чего ждать просто неоткуда: Наруто джонин не видела с тех пор, как Минерва увела его и подрывника куда-то, а Сакура и Хината в данный момент были в некой Тайной комнате, где шиноби устроили свою базу и куда ещё утром сопроводили бывших Хокаге и Мадару. Находившиеся же вместе с Митараши в учительской Учихи, похоже, напрочь забыли о существовании окружающего мира, слишком поглощённые разговором друг с другом. Ох уж эта братская любовь.

– И что же заставило вас забиться в столь тёмный угол, профессор? – вдруг раздался сбоку от девушки насмешливый голос. Сасори подошёл совершенно незаметно – вот что значит шиноби высокого класса.

– Чего тебе надо? – процедила Анко; она заочно недолюбливала кукольника уже за одно то, что он был в Акацуки напарником Орочимару.

– Надо же, как неприветливо, – кукловод прищурился. – Так-то вы, сударыня, обращаетесь с коллегой?

– Отвали, – отмахнулась от него Анко.

Если она думала, что таким образом избавится от Сасори – напрасно; вместо того, чтобы уйти, он склонился к ней.

– А если не отвалю? – шёпотом поинтересовался Сасори. – Что тогда сделаешь, неудавшийся эксперимент моего бывшего напарника?

Вот теперь Анко прониклась к отступнику настоящей, искренней нелюбовью, но всё же сдержалась, и когда она заговорила, голос её звучал ровно:

– Ты не сможешь меня довести. У меня иммунитет к колкостям, так что даже не пытайся меня задеть.

– Не принимай близко к сердцу, я всех цепляю, – усмехнулся Сасори. – Таков мой образ, пока я нахожусь здесь.

Анко нахмурилась.

– Спрашиваю ещё раз: чего тебе от меня надо?

– Видишь тех очаровательных дам на диване? – кукольник украдкой указал на двух не старых ещё женщин. – Это профессора Аврора Синистра и Батшеда Бабблинг. В данный момент они старательно притворяются, что ведут разговор, однако же на самом деле внимательно наблюдают и за нами с тобой, и за Учихами; уверяю, ещё до конца этого собрания они смогут рассказать о тебе больше, чем ты способна себе представить.

– У меня хорошее воображение, – процедила Анко.

Коротко фыркнув, Сасори выпрямился.

– Выбирай и демонстрируй миру свою роль, иначе они придумают её за тебя, – насмешливо бросил он и, не дожидаясь реакции, отошёл к расположившемуся в другом тёмном углу мужчине лет тридцати пяти.

Проводив нукенина взглядом, Анко глубоко вздохнула и расслабилась. Что ж, марионеточник наверняка прав, хотя и неясно, чего это он вдруг расщедрился на совет; впрочем, ладно, это не столь существенно на данном этапе.

И тут в комнату вошло нечто. Такого большого пятна ярко-розового цвета джонин ещё ни разу в своей жизни, за которую насмотрелась на всякое, не видела. Минимально проморгавшись, Анко стала беззастенчиво разглядывать Долорес Амбридж – главного зрителя и цель намечавшегося спектакля. Однако инспектор, если и заметила её внимание, вида не подала и первым делом прошествовала к Учихам; судя по тому, как заухмылялись некоторые профессора, подобный маршрут эта дамочка выбирала всё время.

– Благодарю, что собрались так скоро, коллеги! – Альбус вошёл стремительно и неожиданно, но это, видимо, тоже было нормой. – Устраивайтесь, и будем начинать.

Бросив взгляд на Итачи и Саске, опустившихся в соседние кресла возле самого камина, Анко ехидно оскалилась и, подойдя к кукловоду и его мрачному приятелю, нагло уселась на широкий подлокотник кресла Сасори.

– Ты ведь не возражаешь, правда? – невинно уточнила она. Цепляет он всех, значит? Не на ту напал!

– Разумеется, нет, – в тон ей отозвался Сасори. – Когда ты рядом, мне теплее.

После этого вполне правдивого и логичного с точки зрения физиологии заявления сосед кукловода удивлённо вскинул бровь, хотя и смолчал. Анко же про себя отметила, что магам, как видно, не приходится в зимних походах согреваться теплом друг друга. Сидевшая возле директора Минерва вновь бросила на куноичи взгляд не слишком довольный и поджала губы. О, как видно, в этой школке и в самом деле любое твоё действие может быть воспринято не так. Значит, будет уж точно не скучно.

– Для начала, – заговорил Альбус, когда все присутствующие устроились, – позвольте отметить, дорогие коллеги, что у нас пополнение, – он лучезарно улыбнулся Анко.– Профессор Анко Митараши является преподавателем ухода за магическими существами в школе «Коноха», а мистер Саске Учиха – блестящим студентом этого древнего учебного заведения, – вот интересно, а что старик думает на самом деле? Анко бы на его месте уже точила ножи, но кто этих волшебников разберёт?

– Какая неожиданность, – подала голос Долорес, – что вы, профессор Митараши, и вы, мистер Учиха, прибыли к нам сейчас, а не в сентябре, как прочие ваши товарищи.

– Обнадёженная сообщениями от моих коллег об успехе обменной программы, госпожа директор решила её расширить, – ответила Анко с милейшей улыбкой, – о чём договорилась с многоуважаемым профессором Дамблдором.

– Профессор? – Амбридж состроила вежливое непонимание и повернулась к Альбусу. – Почему же вы не поставили меня об этом в известность?

– Потому что всё было лишь на уровне планов, Долорес, – охотно сообщил Дамблдор. – Пока позавчера мне не пришло письмо с извещением, чтобы я ждал заморских гостей первого числа.

– Наша директор очень любит быстрые и решительные действия, – с лёгкой усмешкой проинформировал Сасори.

– А…

– Согласование, я полагаю, пройдёт без проблем, – спокойно произнёс Итачи. – Я уже написал письмо главе Попечительского совета, и если вы, Долорес, поступите так же, полагаю, затруднений не возникнет.

Миг профессор мялась, но затем расплылась в абсолютно жабьей улыбке.

– Хорошо, я помогу вам в этом маленьком деле, Итачи…

– А если бы подобное сказал я, пришлось бы долго ругаться, – трагичным полушёпотом сообщил Сасори не то Анко, не то соседу.

– Как хорошо, что вы в кои-то веки промолчали, Сасори, – иронично заметил темноволосый мужчина.

– Длинный язык? – едко поинтересовалась Анко.

– Не длиннее, чем у твоего любимого наставника.

– Ты хотел сказать, твоего любимого напарника?

– У вас любовный треугольник? – насмешливо осведомился маг, пока Долорес терзала какими-то вопросами Саске и не удостаивала их своего драгоценного внимания.

Оба шиноби выразили своё отношение к этому предположению закатыванием глаз. Обведя девушку оценивающим взглядом, профессор протянул ей руку.

– Северус Снегг.

– Анко Митараши.

– Очень надеюсь, – сказал Северус, на миг скосившись на входную дверь, когда в неё вышла Амбридж (не иначе как отправилась письма писать), – что ваша язвительность будет впредь сосредоточена не только на Сасори.

– Вам нравится, когда вас кусают? – игриво вскинула бровь Анко.

– Я вовсе не для себя прошу, – отозвался маг.

– Я вас понял, Северус, – Сасори откинулся на спинку кресла и оскалился в предвкушении. – Без насмешек над дорогой Долорес на преподавательских собраниях и в самом деле невообразимо скучно.

========== Глава 5. История, что была стара, как мир ==========

Осторожно выглядывая из-за угла коридора, Наруто тихо смеялся в кулак, наблюдая за тем, как Амбридж кричит на Филча, растерянно топчущегося на месте со шваброй в руках. Причина была одна: суперкоманда в лицах генерального инспектора и школьного завхоза до сих пор не обнаружила волшебную палочку Амбридж, совершенно немыслимым образом пропавшую несколько часов назад. Самое забавное было то, что пропажа находилась в сапоге старого рыцарского доспеха (того самого, который не далее как на последней неделе прошлого семестра немо признавался Долорес в любви), а профессор и завхоз суетились ровно в десяти метрах от него.

Однако, как бы ни была комична ситуация, улыбка Наруто потухла, стоило взгляду обратиться на донельзя хмурого подрывника.

– Эй, ну ты чего? – шёпотом поинтересовался Узумаки. – Прикольно же.

– Ага, – прохладно отозвался Дейдара.

Наруто удивлённо приподнял брови.

– Что с тобой, даттебаё?

– Нормально всё, мм, – буркнул подрывник и, резко развернувшись, пошёл прочь.

– Постой! – Наруто догнал его и зашагал рядом. – Если ты из-за доспеха обиделся, так можно сейчас отвлечь её по твоему плану.

– Да пофиг, – бросил Дейдара, не глядя на него.

Тут уже Узумаки начал злиться. Парни как раз проходили мимо завешенного гобеленом потайного хода, и Наруто, затолкав туда подрывника, стал прямо перед ним и упёр руки в бока.

– Слушай, кончай уже! Мне тоже было плохо, когда Саске из Конохи ушёл, но я не психовал, а думал, как его вернуть!

– Кто психует, а?!

– Ты, даттебаё!

– Нихрена подобного, мм! Да и вообще, Саске твой тупо свалил силы у Змея поискать, а Итачи, он… Он чёртов предатель, всё время им был!

– Он просто защищал Коноху!

– Предавая нас! – Дейдара отвернулся, скрестил на груди руки, даже немного ссутулился. – А я ему только доверять начал, хм…

Глядя на нахмурившегося, озлобленного подрывника, Наруто вспомнил свои чувства, когда Саске ушёл.

– Я тебя понимаю, – серьёзно сказал он. – Это тяжело, когда друг кидает такие подляны, даттебаё.

– Он мне не друг! – мигом взвился Дейдара.

– Друг, – протянул Наруто, успокаивающе похлопав его по плечу. – Не был бы им, ты бы так не заводился.

Дейдара крепко стиснул зубы и, отпихнув джинчурики в сторону, быстро зашагал дальше. Постояв немного в раздумьях, Наруто последовал за ним; нагнал он подрывника в неработающем женском туалете на втором этаже. Продолжая хранить угрюмое молчание, Дейдара прикоснулся к нацарапанной на боку крана змейке и впустил в неё немного чакры. Умывальник тут же мелко затрясся, а затем ушёл вниз, открывая вход в трубу. На следующий же день после обнаружения входа в Тайную комнату Сасори, поработав какое-то время головой и руками, сделал новую систему открытия трубы: теперь умывальник реагировал не только на змеиный язык, но и на чакру, плюс ещё становился на законное место ровно через минуту после активации.

Быстро миновав длинный тоннель под озером, парни добрались до двери в Тайную комнату, тоже отворявшуюся теперь по мановению чакры. Каменные створки разошлись совершенно беззвучно, открывая взглядам престранную картину.

– Так, девочки, давайте ещё немного выше! – бодро кричал Первый Хокаге.

– Это не так-то просто, – сквозь зубы отозвалась Сакура, выше поднимая свою волшебную палочку. – Сложно левитировать такие большие предметы.

– Это что ещё за хрень, мм? – проворчал Дейдара, недоверчиво косясь на огромный, метров двадцати в длину кусок древесины в форме змеи.

– Это василиск, – преспокойно проинформировал новоприбывших Хаширама. – Мы решили убрать его, а то чего он лежит посреди Комнаты? Девочки очистили кости от остатков плоти, а я сделал футляр, чтобы ваш редкий змей сохранней был.

– А-а… ну ясно, даттебаё, – проговорил Наруто, так особо и не понявший суть мероприятия.

Тихо хмыкнув, Дейдара извлёк свою палочку и пошёл помогать девушкам; почесав затылок, Наруто присоединился к ним. Вчетвером они смогли, наконец, поднять деревяшку достаточно высоко.

– Всё, стоп! – скомандовал Первый. – Дальше я сам.

С силой оттолкнувшись, Хаширама в следующий миг уже приземлился на потолок. Сложив печати, он заставил длинные корни, выросшие прямо из камня, опутать футляр и накрепко привязать его к потолку.

– Готово, – улыбнулся Первый.

– И почему сразу нельзя было так сделать? – ворчливо осведомился Дейдара.

– Мне было интересно посмотреть на левитацию такой большой штуки, – пожав плечами, сообщил Хаширама как нечто само собой разумеющееся.

– Всегда поражался твоему таланту тратить время на ерунду, – лениво прокомментировал Мадара, с самым скучающим видом сидевший на плече статуи Слизерина и с высоты наблюдавший за действом.

– Ничего это не ерунда! – возразил Хаширама, спрыгнув обратно на пол. – Нам теперь здесь жить, и я хочу, чтобы это было удобно.

– Шиноби не должен переживать из-за отсутствия комфорта, – насмешливо бросил Учиха.

Сенджу вскинул бровь.

– И это ты мне говоришь?..

– Опять началось, – краем уха услышал Наруто слова Второго. – Мой брат даже после смерти не может перестать вести себя, как ребёнок.

– Мне кажется, вы чересчур строги к нему, Тобирама-сама, – заметил Четвёртый. – Всё-таки Хаширама-сама встретил друга, с которым не виделся так давно.

– И которого сам лично убил.

– Возможно, эту встречу Хаширама-сама расценивает как второй шанс для их дружбы.

Тобирама вздохнул.

– Ты слишком мягок, Минато, и слишком веришь в добро внутри других людей. Я не доверяю Мадаре, – сказал он жёстко. – Не доверял и никогда не буду.

Четвёртый пожал плечами. Тут он заметил стоящего неподалёку, украдкой косящегося в их сторону Наруто и подошёл к нему.

– Привет.

– Привет, – отозвался Наруто, чувствуя, как чаще забилось сердце.

– У тебя есть минутка? – Четвёртый казался радостным и смущённым одновременно. – Думаю, нам надо поговорить.

– Ага, – кивнул парень и вместе с ним отошёл подальше от остальных шиноби, за одну из колонн.

– Прости меня, Наруто, – начал Минато, когда они остались вдвоём. – Из меня вышел просто отвратительный отец.

– Это точно, – буркнул Наруто. Впервые в жизни ему так отчаянно хотелось выговориться, обвинять. – Ты запечатал во мне Девятихвостого, и из-за этого всё моё детство было сплошным адом. Взрослые меня боялись и говорили своим детям, чтобы они не общались со мной, поэтому у меня совсем не было друзей, даттебаё. Мне было так больно и одиноко, и никто меня не поддерживал, потому что ты бросил меня и умер! Когда ты сказал утром, что ты – мой отец, я сначала так разозлился, что хотел тебе врезать, правда, даттебаё!..

Голос дрогнул, и Наруто ненадолго замолчал, подавляя рвущиеся наружу эмоции. Минато виновато смотрел на сына, но не пытался возразить. Наруто знал, что ведёт себя недостойно шиноби и постарался взять себя в руки; тем более, что на самом деле он чувствовал совсем не так.

– Но потом я подумал и понял: если бы не ты – в смысле, если бы во мне не было Лиса, и я не вырос бы сиротой – наверное, я был бы сейчас совсем другим. В Конохе, глядя на твоё лицо на скале, я всегда представлял, как превзойду знаменитого Четвёртого, стану более крутым Хокаге, чем он – и это всегда было для меня очень большим стимулом, даттебаё. В общем, – он поднял взгляд на отца, – я не держу на тебя зла, пап.

– Я рад это слышать, – растроганно улыбнулся Минато, – хотя и не уверен, что заслуживаю твоё прощение. В любом случае, я рад, что мой сын вырос таким хорошим человеком.

– Ну, у меня были классные учителя, даттебаё, – проговорил Наруто, смущённо потирая затылок.

– Как я понял, вашу команду тренировал Какаши?

– Ага! Он суперский шиноби, хотя и опаздывает всегда, а потом на ходу сочиняет отмазки.

– Раньше он никогда не опаздывал, – заметил Минато и, нахмурившись, добавил: – Это был удел Обито.

– А ещё, – продолжил взахлёб рассказывать Наруто, игнорируя его серьёзность, которая сейчас не имела значения для него, – Какаши-сенсей постоянно читает эти извращенские книжки, которые пишет Эро-сеннин, даттебаё!

– Лично мне всегда больше всего нравилась первая книга сенсея, – сказал Минато. – «Повесть о бесстрашном ниндзя». Ты её читал?

– Нет, – помотал головой парень.

– Это действительно хорошая история, – улыбнулся отец. – Кстати, имя главного героя книги – Наруто. Мы с Кушиной назвали тебя в его честь, а Джирайя-сенсей стал твоим крёстным.

– Правда?! – воскликнул Наруто, а затем, вспомнив кое-что, клятвенно пообещал: – Я прибью Итачи, даттебаё!

– За что? – полюбопытствовал Минато.

– Он всё знал! – обиженно заявил Наруто. – И про то, кто мои родители, и про Эро-сеннина!.. И, главное, молчал же, гад!

– Он всё-таки АНБУ на сверхсекретном задании, – вступился за Итачи Минато. – Да и потом, Итачи даже в детстве был очень молчаливым и прекрасно умел хранить тайны. Мне очень жаль, что с Учихами так всё вышло, – он погрустнел. – Это ещё один мой промах: выживи я тогда, возможно, сумел бы переубедить Фугаку. Третий возлагал на меня столько надежд, когда предлагал пост Хокаге, а я не оправдал его доверие.

– Ты был очень крутым Хокаге, папа, все в деревне так считают! – подбодрил его Наруто.

Четвёртый ничего не успел ответить – как раз в этот момент вновь открылась дверь Тайной комнаты.

– О, а вот и остальные! – бодро приветствовал вошедших Хаширама. Выглянув из-за колонны, Наруто с удивлением обнаружил возле самой дальней от входа колонны по левой стороне большую деревянную восьмиугольную беседку с крышей, которой точно не было, когда парень и его отец отходили поговорить. – А мы тут занимаемся обустройством помещения.

– Не мы, а ты, – поправил его Мадара.

– Как всё прошло? – спросил Тобирама, пока его брат опять не начал препираться со старым другом.

– Без осложнений, – ответил Итачи, останавливаясь рядом с ним.

– А что Амбридж, мм? – полюбопытствовал Дейдара, избегая смотреть на Учиху.

– Мне показалось, ей было немного не до того, – произнёс Сасори самым равнодушным тоном. – Насколько могу судить, она так до сих пор и не нашла свою волшебную палочку, загадочным образом исчезнувшую утром.

– Не благодарите, – картинно раскланялся подрывник.

– Как я и думал, это снова вы, – вздохнул Итачи. – Дейдара, Наруто-кун, я же просил вас…

– Вообще-то нас Минерва-сан попросила, даттебаё! – стал оправдываться Наруто.

– Ей самой не улыбалось жабу отвлекать, вот она и запрягла нас, мм, – добавил Дейдара, по-прежнему глядя куда угодно, но только не на Итачи.

Повисла пауза.

– Нам всем есть, что обсудить, – нарушил молчание Второй.

– Пойдёмте, – Хаширама махнул рукой в сторону беседки, где, как заметил теперь Наруто, лежали подушки и футоны, созданные не иначе как при помощи волшебства. – Разговор будет долгим, поэтому давайте устроимся поудобнее.

Когда Первый уселся, скрестив ноги, на одну из подушек, Мадара занял место строго напротив него. Бросив беглый взгляд на Акацук – Дейдара плюхнулся на футон рядом с Хинатой, а Сасори присел на ограду беседки за его спиной, – Итачи устроился возле предка, и к нему тут же присоединился Саске. Чуть поколебавшись, Сакура подсела к ним, и Наруто, естественно, не мог пройти мимо товарищей по седьмой команде. Минато и старик Третий, до того не принимавший в бурной деятельности никакого участия, поглощённый какой-то книгой (если парень правильно разглядел, это была «История Хогвартса»), разместились по обе стороны от Первого, Анко устроилась на ограде, а Тобирама остался стоять на пороге, скрестив на груди руки и прислонившись боком к столбу.

– Итак, – заговорил Хаширама, когда все расселись, – начнём, пожалуй, с того, что сейчас творится в мире шиноби. Анко, Саске, расскажите нам.

– Всё очень запуталось, – сообщила Анко, наматывая на палец верёвку, на которой болтался кулон в виде змейки. – В Конохе до сих пор расследуют исчезновение шестёрки шиноби из храма в Стране Водопада, однако пока безрезультатно. Вдобавок к этому, проблемы нам доставляют Акацуки, – она взглянула на нукенинов; Дейдара тут же насупился, Сасори прищурился. – Хотя они и не нападают в открытую, мелкие подлые удары в спину с их стороны крайне противны.

– Что ещё за удары, даттебаё? – спросил Наруто, предчувствуя, что ответ ему не понравится.

– Сначала, расследуя ваше исчезновение, пропал Джирайя-сама, а буквально несколько недель назад в плен был захвачен Какаши.

– Какаши-сенсей в плену?! – Наруто стиснул кулаки и невольно метнул на Акацук злой взгляд.

– Так Обито будет сложнее вернуть свой второй Шаринган, – задумчиво заметил Итачи.

– Значит, это был Обито, – грустно вздохнул Четвёртый, – всё это время.

– Пап, ты его знаешь? – спросил Наруто.

– Я учил его, – отозвался Минато. – Его, Какаши и Рин. Однако мы все считали, что Обито погиб во время задания.

– У Учих просто потрясающее свойство восставать из мёртвых, – проговорил Тобирама, буравя Мадару крайне недружелюбным взглядом.

– Кстати об этом, – Минато тоже посмотрел на старшего Учиху, – Мадара-сан, когда шестнадцать лет назад было нападение Кьюби на Коноху, Обито, контролировавший его, назвался вашим именем. Вы не знаете, почему он так поступил?

Мадара ответил не сразу. На какой-то миг всем показалось, что и вовсе промолчит, но затем он наткнулся на взгляд Хаширамы и всё-таки сказал:

– Я сам приказал ему.

– Чего?! – воскликнул Наруто. – Ты же хрен знает когда умер!

– Это долгая история, – отрезал Мадара, – и рассказывать её у меня нет настроения.

Братья Сенджу быстро переглянулись: они явно намеревались добиться от Учихи ответа, но позже.

– В любом случае, сделать с этим мы ничего не можем, – произнёс Итачи. – Сейчас нам остаётся лишь накапливать и анализировать информацию.

– Продолжай, Анко, – кивнул девушке Третий.

– Моя команда по заданию Пятой собирала сведения. Мы шли сначала по следу Орочимару, а затем Кабуто, когда он, – она кивнула на Саске, – Змея убил.

– Убил? – Дейдара удивлённо вскинул бровь, а затем обернулся на Сасори, смотревшего на Саске с не совсем понятным выражением.

– Убил, – бесстрастно подтвердил Саске, – чтобы уйти. Я хотел сам найти Итачи, чтобы отомстить за клан, однако в планах Орочимару не было отпускать меня.

– Что-то не везёт Змею с Учихами, – насмешливо протянул Сасори.

– Раз ты убил Орочимару, – сказал Третий, – но сегодня именно он воскресил нас, логично, что вначале ты как-то поднял из мёртвых его.

– Проклятая Печать, – Саске отогнул воротник (видеть его в свитере и джинсах было очень непривычно, но Наруто и сам уже полгода одевался не как шиноби) и продемонстрировал всем метку на шее, – содержит в себе чакру и волю Змея; при помощи печати Анко я возродил его.

– Умно, – похвалил Третий.

– И мне дышится легче, – хмыкнула Анко.

– Орочимару сказал, что единственной целью нашего воскрешения была необходимость удовлетворить твоё любопытство, – кроваво-красные глаза Тобирамы не отрывались от лица Саске.

– Это так, – кивнул парень, смело встречая его взгляд. – После того, как Обито и Данзо открыли мне правду о миссии Итачи, у меня возникло несколько вопросов, на которые я не смог найти ответы самостоятельно.

– И какие же? – поинтересовался Хаширама. Чуть помедлив, собираясь с мыслями, Саске спросил:

– Что такое наследие деревни? Чем оно так важно, если мой старший брат принёс в жертву ради его сохранения весь наш клан? И что значит быть шиноби, считающим подобное нормой?

– Саске… – негромко начал Итачи.

– Подожди, – парень на удивление властно остановил его, подняв руку. – Я хочу услышать это от Первого.

– Что такое наследие деревни? – протянул Хаширама, задумчиво глядя на Саске. – Это сложный вопрос. Для того, чтобы ответить на него, стоит, пожалуй, рассказать историю кланов Сенджу и Учиха.

– Не думаю, что сейчас есть на это время, – произнёс Тобирама.

– А я думаю иначе, – просто сказал Первый Хокаге. – Мне кажется, эти молодые шиноби – не только Саске, остальные тоже – должны понимать, как зародилось то, что мы все сейчас называем Конохой… и чего нашему поколению это стоило.

– То есть, ты решил рассказать им всю историю сотворения мира, – закатил глаза Мадара.

– Вроде того, – кивнул Хаширама, – и, надеюсь, ты мне в этом поможешь – всё-таки твоё участие в сотворении этого мира тоже было немаленьким.

Мадара ответил ему неопределённо-равнодушным пожатием плечами и небрежным «хм». Привыкший к его манере держаться Хаширама воспринял это как «да» и повёл свой рассказ:

– Я, Тобирама и Мадара родились и выросли в тяжёлые годы постоянных войн, названные Эпохой воюющих кланов. Это было страшное время: фактически, все сражались против всех, каждый клан был лишь за себя, а редкие союзы и альянсы быстро распадались из-за предательства одной из сторон. Шиноби рождались, жили и гибли на поле боя, а средняя продолжительность их жизней составляла не более тридцати лет – и делала её такой высокая детская смертность. В то время ребята вдвое младше вас брались за оружие, выходили на битвы, но немногие из них из этих битв возвращались. Дети гибли практически каждый день, а их братья и сёстры, стоя над свежими могилами, со страхом гадали, смогут ли сами пережить следующее сражение.

В эту эпоху не прекращавшихся войн самыми непримиримыми противниками были кланы Сенджу и Учиха. Мы сражались друг против друга веками, и уже никто не помнил, с чего началась эта вражда, однако она передавалась от поколения к поколению, словно некая священная реликвия. Именно в битвах с Учихами погибло больше всего наших шиноби, а пришедшие им на смену горели желанием отомстить за убитых родственников; уничтожая врагов, они вызывали у них самих точно такие же чувства. Круг замкнулся. Казалось, ничто в мире не способно примирить два клана.

Именно тогда мы с Мадарой встретились впервые.

В тот год вражда между Сенджу и Учихами особенно обострилась. Мы вели постоянные бои за территорию на землях Страны Огня, однако ощутимых результатов никто добиться не мог. Наша база много недель находилась на одном месте, наиболее удобном для отправки шиноби с рейдами на зону влияния противников, стоявших лагерем за рекой. Я всегда был любопытен, поэтому хорошо изучил окрестности. Из всех мест мне больше всего нравилась река с её размеренным течением и галечными берегами; я часто приходил к ней, думая о том о сём, и всегда один. Это было моё тайное убежище, никто в клане не знал о нём, и ни единая душа меня не тревожила.

Но вот в один день, придя на излюбленное место, я застал там какого-то незнакомого паренька, – тёмные глаза Первого лукаво блеснули. – Я тогда очень удивился: не думал, что в мире есть кто-то более лохматый, чем Тобирама.

– Зато ты был сама прилизанность, – фыркнул Мадара, отводя с глаз длинную растрёпанную чёлку. – Ещё и позёр, к тому же: видел, что я тренируюсь бросать по воде камни, и счёл своим святым долгом влезть и начать мешать.

– Я просто показал тебе, как это делается. Да и вообще, когда ты попробовал меня удивить, твой-то камешек потоп…

– Умолкни, – у Мадары был такой вид, словно он отдал бы многое, чтобы только сию же минуту получить камень и запустить им в ухмыляющегося Хашираму. – Ты сам-то тогда чуть ли не каждое слово в свой адрес воспринимал как трагедию мирового масштаба и постоянно из-за всего огорчался, нытик.