Текст книги "Два мира. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Lutea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 93 страниц)

Когда в их кабинет пару недель назад зашли Шикаку и Иноичи, готовые выслушать наработки, Шикамару и Неджи были полны энтузиазма. Их теория была принята старшими шиноби весьма благосклонно, и даже был сделан доклад Цунаде, которая затем лично поблагодарила парней за хорошую работу… но с тех пор подвижек не было совсем. Отсутствие новых сведений выбивало у Шикамару почву из-под ног; он мог в считанные часы разрабатывать новые теории, используя на полную всю доступную информацию, даже её крупицы, но теперь всё было иначе. Кроме того, сложившаяся ситуация – он знал – нервировала и напарника; после того, как расследование получило официальный ход, Неджи обрадовался, расценивая это как хороший знак, и неожиданный тупик выбил его из колеи. Так что аналитической команде оставалось только гадать, гадать и ждать, когда случится чудо и удача повернётся к ним не филейной своей частью.

На кухне, когда Шикамару туда спустился, как всегда было тепло и вкусно пахло. Мать что-то тихо напевала, нарезая овощи и закидывая их в стоявшую на плите кастрюлю. «Да уж, – подумал парень, усаживаясь за стол, – вкусная еда в любое время – это однозначный плюс жизни с матерью-домохозяйкой».

– А где отец? – полюбопытствовал он, наливая себе чай; в последнее время всё семейство обычно завтракало вместе.

– Его вызвала к себе Цунаде-сама, – мать оторвалась от своего занятия и села напротив. – Не знаю, что случилось, но, судя по всему, это серьёзно.

– Ясно, – протянул Шикамару и, не удержавшись, зевнул.

Ёшино мягко улыбнулась и придвинула к нему тарелку с онигири.

Перекусив, Шикамару закутался в плащ и по свежевыпавшему снегу побрёл в штаб АНБУ. Здание встретило его угрюмой тишиной – что, впрочем, было нормой, – идеально соответствовавшей настроению Нары. Не встретив по дороге ни единой живой души, Шикамару доковылял до своего кабинета и, отперев дверь ключом, включил свет. Лампа несколько раз моргнула, но всё-таки зажглась, продолжая время от времени мерцать, и парень шагнул в помещение, осторожно пробираясь между листами с отчётами и заметками, разбросанными на полу. По-хорошему, стоило бы убрать этот бардак, но Шикамару вместо этого плюхнулся на сгруженные в углу подушки; вот когда придёт Неджи, уборки будет уже не избежать, а раньше браться за неё парень не собирался.

Неджи появился буквально минут десять спустя. На ходу разматывая длинный шарф, он вступил в кабинет в довольно мрачном расположении духа, которое усугубилось ещё больше, стоило ему заметить беспорядок.

– Шикамару? – требовательно произнёс он.

– Это ко мне вчера после того, как ты ушёл, заглянул Киба, – пояснил парень, зевая.

У Неджи нервно дёрнулась бровь.

– Развал устроил Киба, а убирать нам?

Ответ не имел смысла, поэтому Шикамару лишь лениво пожал плечами. Поджав губы, Неджи повесил свой плащ на крючок рядом с плащом товарища и склонился, чтобы подобрать первый лист. Делать было нечего, и Шикамару с тихим вздохом поднялся и стал помогать ему. За неспешной уборкой шиноби провели почти час; они как раз заканчивали, когда в дверь кабинета коротко постучали.

– Да? – отозвался Неджи, поворачиваясь ко входу.

Дверь неслышно отворилась, и перед парнями предстал АНБУ в полной амуниции и белой маске с коричневыми полосками на щеках, напоминавшей собачью морду.

– Приказ от госпожи Хокаге, – произнёс он, останавливаясь на пороге. – Ваша группа должна незамедлительно отправиться в ущелье Десяти Ходов. Команда сенсоров АНБУ предположительно обнаружила там нечто, касающееся вашего расследования.

Парни быстро переглянулись.

– Идём, – кивнул Неджи, беря со стола чистый свиток и карандаш.

Шиноби из спецотряда развернулся.

– Извините, – окликнул его Шикамару. – Могу я попросить вас известить Инузуку Кибу о случившемся? Нам может пригодиться его помощь.

– Хорошо, – секунду помедлив, кивнул АНБУ.

– Он сейчас должен быть дома, – добавил Шикамару. – Пожалуйста, передайте ему, что мы будем ждать его у главных ворот.

Снова кивнув, АНБУ удалился, и парни, прихватив плащи, тоже поспешили прочь из штаба. С бледно-серого неба на Коноху вновь падал снег, укрывший за ночь плотным слоем крыши домов. Мимо идущих через селение шиноби то и дело со смехом проносились дети, кидавшиеся снежками, лепившие снеговиков, с восторженным визгом катавшиеся с ледяных горок, в которые превратились некоторые склоны. А вот Котецу и Изумо, как обычно дежурившим у главных ворот, было явно не до веселья.

– Я тут скоро сам в снеговика превращусь! – посетовал Котецу, когда парни подошли к посту.

– С-сегодня х-холодно, – стуча зубами, проговорил его друг, пряча нос в складках шарфа. – Ребят, у вас, случаем, нет с собой горячего чая?

– Не-а, – покачал головой Шикамару, мысленно посочувствовав бедолагам. – Ничего, смена скоро кончится.

– Только это и радует, – буркнул Изумо.

– А вы сами чего тут? – полюбопытствовал Котецу.

– Новая миссия, – отозвался Шикамару, оглядываясь через плечо на улицы деревни.

– И что, опять включает в себя сопровождение посла? – с ехидной улыбочкой поддел его Котецу.

– Нет, – отрезал Неджи, всё ещё бывший не в духе.

Не решившись больше действовать на нервы Хьюге, чунины замолчали и вернулись к своему бдению. В тишине прошло ещё минут пять; затем раздался мягкий топот лап, и к посту подскочил, бешено виляя пушистым хостом, Акамару.

– Привет, народ! – бодро поздоровался со всеми Киба, восседавший на спине питомца. – Ну что, выдвигаемся?

– Да, – коротко ответил Неджи и первым вышел за пределы Конохи.

Киба проводил его озадаченным взглядом.

– Чего это с ним? – вполголоса спросил он у Шикамару.

– Ему не понравился развал, который ты вчера у нас учинил, – хмыкнул тот, вместе с товарищем последовав за Неджи. Киба закатил глаза и проворчал что-то, но лично Хьюге ничего высказывать не стал.

Ущелье Десяти Ходов, названное так из-за тоннелей, вырубленных когда-то давно кем-то прямо в скалах и соединявших между собой некоторые из множества естественных пещер, находилось примерно в часе энергичного бега на юг от Конохи. Когда парни прибыли на место, их уже ожидали там четверо АНБУ, в том числе и доставивший сообщение.

– Вы здесь, – произнёс он, чуть приметно одобрительно кивая. – Осмотрите всё как следует, – АНБУ указал на завал там, где раньше наверняка была одна из пещер.

– На основании чего вы сделали вывод, что произошедшее здесь как-то связано с нашим расследованием? – деловито осведомился Шикамару. Неджи отошёл чуть в сторону и активировал Бьякуган, а Киба и Акамару стали принюхиваться.

– Здесь не позднее чем сутки назад произошёл мощный всплеск чакры, – этот АНБУ в чёрном плаще с низко надвинутым на маску капюшоном, судя по голосу, был женщиной. – Его сигнатура идентична той, что была зафиксирована в прошлом июле возле храма на землях Водопада.

– Вот как, – Шикамару вновь перевёл взгляд на завал.

– Судя по чакре, здесь было не менее десяти шиноби, – продолжила куноичи в маске, – но ушло отсюда только четверо.

– Я тоже это чувствую, – подал голос Киба. – След ослаб из-за снега, но готов поклясться, что их было четверо, причём одна из них – женщина.

– Но куда в таком случае пропали остальные? – спросил один из АНБУ весьма скептично. – Ушли по тоннелям?

– Или исчезли так же, как другие шестеро, – задумчиво отозвался Шикамару.

– Вполне вероятно, – согласился с ним Неджи. – В этой пещере произошло нечто странное, и я… – он осёкся, а взгляд его Бьякугана, скользивший по камням, резко замер.

– Что там? – Киба заинтересованно подошёл поближе, а Акамару поднял голову от земли.

– Помоги мне, – сказал Неджи и стал двигать камни.

Без лишних вопросов товарищи пришли ему на помощь; к работе подключился и АНБУ в маске собаки, в то время как остальные шиноби спецотряда отошли метров на десять от них и, образовав полукруг, стали наблюдать за окрестностями. Спустя некоторое время команде удалось немного расчистить завал; по просьбе Хьюги Шикамару и Киба чуть приподняли, пыхтя от натуги, одну из особенно больших глыб, и Неджи, быстро просунув руку в образовавшуюся щель, извлёк оттуда поцарапанную, но каким-то чудом уцелевшую маску.

– Что это? – полюбопытствовал Киба, одновременно с Шикамару опустив валун на прежнее место. – На маску АНБУ не похоже.

Шиноби из спецотряда несколько секунд внимательно порассматривал находку, после чего обернулся к товарищам.

– Семпай! – окликнул он одного из них. Шиноби в песочном плаще и белой с красным маске покинул полукруг и подошёл ближе. – Не знаете, что это?

Приняв из рук Неджи предмет, АНБУ помолчал какое-то время, после чего произнёс:

– Если не ошибаюсь, это одна из масок, хранящихся в заброшенном храме Узумаки.

Шикамару нахмурился.

– Я слышал, – произнёс он, внимательно следя за реакцией АНБУ, – что якобы одна из тех масок служит ключом к призыву Шинигами.

Оба шиноби медленно повернулись к нему; их глаза впились в лицо Нары – и ему от этого стало очень не по себе.

– Ты многое знаешь, Нара Шикамару.

– Так это правда? – серьёзно спросил Неджи.

– Слухи могут быть всего лишь слухами, – туманно отозвался АНБУ в светлом плаще, возвращая ему находку.

– Могут-то могут, – негромко сказал Шикамару, когда ущелье и отряд АНБУ остались далеко позади, – но, насколько знаю, этим слухам верил и Четвёртый Хокаге.

– Откуда такая информация? – осведомился Неджи.

– Как-то раз случайно услышал разговор отца с Асумой, – ответил Шикамару, задумчиво поглаживая подбородок. – Они говорили о каких-то свитках Четвёртого, которые Третий хотел спрятать.

– Прикольно тебе, наверное, живётся, – хмыкнул Киба, на ходу почёсывая за ухом у Акамару. – Вечно в твоём доме ведутся какие-то серьёзные обсуждения, вокруг всегда тайны…

– И это жутко напрягает.

– Однако это бывает полезно, – резонно заметил Неджи.

– Бывает, – признал Шикамару. – Но всё равно, картинка мрачная. Из сегодняшней информации следуют два довольно неприятных вывода: кто-то пытался призвать Шинигами, но ещё до этого этот кто-то проник в Коноху, обойдя наш защитный барьер.

– От этого, небось, АНБУ так и всполошились, когда маску увидели, – протянул Киба; товарищи никак не прокомментировали это, и он, помолчав немного, продолжил: – Знаете, парни, это ещё не всё; я не хотел говорить при АНБУ, но в пещере мы с Акамару очень отчётливо уловили запах Саске.

– Саске? – от этой новости беспокойство Шикамару только усилилось.

Киба кивнул.

– Его и Анко.

– Неужели Саске замешан в проникновении в Коноху?

– Уж не знаю, он проникал или не он, – проворчал Киба, – но точно могу сказать одно: ни его, ни Анко не было среди тех, кто покинул ущелье пешком.

– То есть, – в голосе Пятой сквозило определённое волнение, – мы можем с полной уверенностью говорить о новом случае исчезновения?

– Это пока теория, – ответил Шикамару, – но вероятность её правдивости – более восьмидесяти процентов.

– Вот как, – Цунаде откинулась на спинку кресла и на какое-то время задумалась. – Шизуне.

– Да? – встрепенулась её помощница.

– Передай мой приказ ответственным за защитный барьер: немедленно начать его полную перекодировку.

– Есть, Цунаде-сама, – кивнула Шизуне и спешно вышла.

– Цунаде-сама, – обратился Неджи, – что насчёт маски?

– Мы уберём её в особое хранилище АНБУ, – сказала Пятая, переводя взгляд на лежавшую перед ней на столе находку. – Там она будет в безопасности.

– Но чем она так важна, что ради неё Саске рискнул залезть в Коноху? – спросил Киба.

– Я не знаю, для чего она нужна, – негромко произнесла Цунаде, – но в своё время её очень хотел заполучить Орочимару.

Возвращаясь вечером домой, Шикамару чувствовал, что голова его идёт кругом. Новое исчезновение, загадочная маска, тайна Четвёртого Хокаге и скрытые мотивы Орочимару – и чего это он, спрашивается, жаловался на размеренный быт? С другой стороны, это был целый клубок зацепок, раскрутив который Шикамару мог, наконец, выяснить, что случилось с Наруто и как помочь ему и остальным вернуться домой.

«Получается, – вдруг осознал парень, – что если наша теория верна, то Саске сейчас в одном мире с Наруто… и Итачи, своим нелюбимым старшим братом. Вот интересно, не поубивают ли там Учихи друг друга, да и как пройдёт встреча Наруто и Саске?..»

От размышлений Нару оторвал вид двоих шиноби, неспешно шедших в людском потоке навстречу ему.

– Здрасьте, Асума-сенсей, Куренай-сенсей.

– О, привет, Шикамару, – проговорил учитель несколько неловко. – Уже домой?

– Ага, – кивнул Шикамару. – Мы сегодня удачно поработали, можно и отдохнуть.

– Молодцы, – мягко похвалила Куренай, с улыбкой глядя на парня. – Как ваши учителя, мы с Асумой, Какаши и Гаем очень гордимся вами. Вы выросли достойной сменой нам.

– Ну, как по мне, про смену говорить пока ещё рано, – пожал плечами Асума. – Маловаты ещё, да и мы, как любит напоминать Гай, не такие уж старики.

– Но в шоги я вас уже давно без труда делаю, – усмехнулся Шикамару.

– Что правда, то правда, – засмеялся Асума, почёсывая затылок. – Но вот когда выиграешь у Шикаку – тогда и поговорим про смену.

– Хорошо, – кивнул Шикамару и, простившись с джонинами, пошёл дальше. Слова учителя подогрели его желание сразиться с отцом в шоги, но когда он вошёл в особняк, там была только мать.

– Твой отец задерживается на работе, – пояснила она, ставя на стол глубокую тарелку с набэ. – Судя по всему, в резиденции какой-то переполох.

– Кое-что случилось, – сказал Шикамару, вылавливая палочками кусок мяса.

Продолжать расспрашивать мать тактично не стала и тоже принялась за ужин. После еды, убрав со стола, она принесла маленький свиток.

– Это пришло сегодня днём, – сообщила Ёшино в ответ на озадаченный взгляд сына. – Из Суны.

– А, наконец, – негромко пробормотал Шикамару.

Мать лукаво улыбнулась.

– От Темари-чан?

– По работе, – быстро сказал Шикамару.

– Ну-ну, – протянула Ёшино всё с той же улыбкой.

Ничего не ответив, парень лишь устало махнул рукой и, прихватив свиток, ушёл в свою комнату. Он уже не меньше тысячи раз пытался донести до матери, что с Темари его связывают сугубо рабочие отношения, но с тем же успехом он мог бы доказывать это высеченным на скале лицам прежних Хокаге. Так что Шикамару просто забил и, оставшись один, вскрыл свиток.

Я проанализировала письмена с фотографии, которую ты прислал, – говорилось в письме. – Ни в одном из хранящихся в Суне языковых справочников нет ничего хотя бы даже отдалённо похожего. Если бы ты мог дать мне больше информации, я, возможно, что-нибудь придумала, но, подозреваю, это дело засекречено. Так что, к сожалению, ничем помочь не могу.

Темари

«Чего и следовало ожидать», – рассудил Шикамару, кладя послание на стол. Он и в самом деле особо ни на что не рассчитывал, отправив с разрешения Пятой союзникам фотографию страницы из той книги. Просто Шикамару хотел ещё раз для себя убедиться, что никто в мире шиноби не имеет ни малейшего понятия, чем является то место, где находятся теперь уже двенадцать ниндзя.

– Такова ситуация на данный момент, – подвёл черту под своим долгим рассказом Итачи.

Сидевшие напротив него Первый и Второй Хокаге быстро переглянулись, Третий задумчиво поглаживал бороду, а Четвёртый слегка хмурился, сложив руки на груди. Непривычно было делать доклад Хокаге, не опустившись почтительно на одно колено, однако Итачи не подавал вида, что ему неловко от теперешнего отсутствия официальности, к которой он так привык за время службы Конохе.

Хотя внутри беседки повисла тишина, за её пределами стоял невообразимый грохот – это Саске и Наруто, опять не поделив что-то, сражались, в то время как Сакура старалась разнять товарищей по команде. В стороне от молодых шиноби, на голове статуи Слизерина гордо восседал Мадара, наблюдая за ходом боя, но при этом периодически косясь в сторону беседки.

– Не слишком оптимистично, – проговорил, наконец, Хаширама. – Если уж великий Мудрец столько намучился с возвращением…

– Итачи прав, нас ведь больше, – заметил Минато. – Теперь нас тринадцать; думаю, если правильно организовать работу, удастся быстрее расшифровать книгу и найти путь домой.

– А что вы скажете относительно нашей теории Шести Путей? – спросил Итачи, которому было крайне интересно мнение Хокаге прошлых лет. Всё-таки не каждый день имеешь возможность побеседовать с предыдущими главами деревни.

– Она вполне логична и хороша, – отозвался Тобирама с одобрительным кивком. – Осталось только довести её до ума.

– Я займусь, – чуть склонив голову, произнёс Учиха.

– Я буду работать над этим с тобой, Итачи, – сказал Третий. – И над переводом тоже.

– Для меня честь вновь иметь возможность работать под вашим началом, – Итачи гордо расправил плечи – ни намёка на подхалимаж или раболепство.

Третий коротко усмехнулся и, кивнув своему бывшему АНБУ, вышел из беседки. Бросив на Учиху взгляд, в котором сквозила лёгкая печаль, Минато догнал предшественника и завёл с ним о чём-то разговор вполголоса.

– Итачи, подожди, – стоило Учихе подняться, окликнул его Хаширама.

Опустившись обратно на татами, Итачи вопросительно посмотрел на основателя Конохи. Хаширама же украдкой подмигнул брату, и тот, закатив глаза, отошёл ко входу в беседку и сел на ступенях наблюдать за боем Наруто и Саске. Убедившись, что все заняты своими делами, Первый вновь повернулся к Учихе.

– Скажи, что это была за техника, которой ты воздействовал на Мадару?

Итачи слегка нахмурился, но затем тихо вздохнул.

– Вы всё-таки заметили.

– Конечно. Ещё ни разу твой предок не отступал ни от чего так просто. Во время нашей битвы в Долине Завершения он был одержим этим своим «Глазом Луны», а потому я в жизни бы не поверил, что Мадара отказался от плана без некоторой помощи со стороны, – Хаширама наклонился ближе. – Так что же это было? Весьма сильное дзюцу, судя по всему.

– Это додзюцу, но не моё, – ответил Итачи после секундной заминки. – Прошу прощения, Хаширама-сама, однако я не могу рассказать вам подробности.

К его удивлению, Первый Хокаге улыбнулся.

– Ах, Учихи, вы всегда темните, когда дело касается ваших глаз, – протянул он, склонив голову набок. – Впрочем, не могу этого не понять.

– Можете не беспокоиться, больше эта техника не будет применена никогда, – уверил его Итачи со всей серьёзностью.

Не отрывая от Учихи взгляда, Первый кивнул. Сочтя это за разрешение удалиться, Итачи встал, однако вдруг Хаширама поднялся тоже и, приблизившись, положил руку ему на плечо.

– Спасибо, Итачи, – негромко сказал Первый Хокаге. – За всё, что ты сделал для Конохи.

========== Глава 7. Спектр аспектов лидерства ==========

С головой накрывшись одеялом, уткнувшись носом в жёсткую подушку, Яхико силился разлепить глаза. Судя по завываниям ветра за окном, на улице был буран, что вовсе не добавляло желания вставать. Ведь это идеал: лежать дома на уютном толстом футоне, под защитой крепких стен, надёжно ограждавших от непогоды, ощущая под боком тепло любимой женщины, которая сегодня, когда на базе не было никого из товарищей, позволила себе ночевать в его комнате.

– Надо вставать, – проговорил Яхико в подушку; то, что должно было прозвучать как уверенное распоряжение, вышло скорее похожим на жалобное бормотание.

– Надо, – подтвердила Конан, садясь на футоне, одной рукой придерживая одеяло. – Ты хотел сегодня сходить в госпиталь.

«Сейчас я хочу только тепло и сон», – подумал Яхико, но всё-таки, превозмогая себя, поднялся.

Зима в Амегакуре всегда переносилась плохо – из-за повышенной влажности воздуха любой, даже самый маленький мороз превращался в лютый, кусая не хуже бешеной собаки. В былые годы, когда половину деревни составляли трущобы и деревянные бараки, кое-как сколоченные из прогнивших досок, люди умирали десятками в зимние месяцы от болезней, недостатка еды, да и просто от холода. Конечно, сейчас обстановка была не в пример лучше той, но всё-таки Яхико, как глава селения, предпочитал следить за всем, что происходило в Амегакуре, поэтому регулярно наведывался в госпиталь, лично убеждаясь в том, что всем заболевшим оказывалась должная помощь, а кроме того посещал бедные районы деревни, узнавая, какая там обстановка. Конан, конечно, постоянно повторяла, что он не должен делать всё сам, но Яхико просто не мог по-другому.

– Не знаешь, когда примерно вернётся Какудзу? – спросил он, просовывая голову в узкий воротник водолазки.

– Не раньше, чем через две недели, – Конан уже оделась и теперь расчёсывала волосы. – Он никогда не торопится, когда дело касается охоты за головами.

Сведя на переносице брови, Яхико проворчал:

– Не нравятся мне его подработки.

– Но нам нужны деньги, – заметила Конан. – Другого способа добыть их у нас пока нет.

– Знаю, – Яхико не спеша потянулся. – Но мне всё равно не нравится.

На это Конан только пожала плечами.

На то, чтобы сделать все запланированные на утро дела, у Яхико ушло около четырёх часов. В селении всё было в порядке, число заболевших оставалось в пределах нормы, так что эпидемия Амегакуре пока не грозила. Некоторое беспокойство вызывало состояние одной их самых старых в деревне башен, опасно кренившейся под резкими порывами мощного ветра, и Яхико незамедлительно послал команду на укрепление здания. Возвращаясь домой, он думал только о том, как классно было бы сейчас снова завалиться спать; но были ещё дела, требовавшие его участия, и чтобы отогнать сонливость, Яхико решил разбудить свою упорно дремлющую сегодня совесть.

«Кисаме?»

«Ну что уже?» – проворчал в ответ мечник; судя по тону, настроение у него было преотвратное.

«Как дела?»

«Хреново дела. Я один, голодный, как зверь, и жутко замёрзший, пока ты просиживаешь штаны в тепле в Аме».

«Эй, эй, полегче, у нас тут тоже не курорт, – одёрнул его Яхико; как глава организации, он не мог позволить подчинённому так с собой разговаривать. – И кстати, как раз об этом я и хотел с тобой поговорить».

«Погоди, сперва я расскажу тебе очень несмешную шутку».

«Ну ладно, давай».

«Три дня назад Самехада перестала чувствовать чакру Саске-куна».

«В смысле? – не понял Яхико. – Ты его потерял?»

«В том смысле, что парень словно бы исчез, причём без какого-нибудь следа. Самое смешное, что его свора на месте, я как раз сейчас следую за ними».

«То есть, ты думаешь, что Саске…»

«Я ничего не думаю, просто делюсь наблюдениями с руководством».

Яхико помолчал немного, обдумывая сложившуюся ситуацию. Он прекрасно понимал, в каком шатком положении сейчас Акацуки. Трое членов организации находились неизвестно где, один был в плену Конохи, ещё один явно ставил добычу денег превыше прочих интересов организации. Это ещё не учитывая того факта, что где-то затаился очень мстительный Учиха в маске, от которого добра и сочувствия уж точно не стоит ожидать. В такое время логично было бы обзавестись новыми кадрами – как раз это Яхико и собирался сделать за счёт команды Така.

«Вот что, Кисаме, догони-ка ты ястребят и передай им моё предложение об объединении. Желательно, конечно, всю их команду перетянуть к нам, но в крайнем случае просто хватай ту куноичи Узумаки и веди сюда».

«Отличный план», – даже особо без сарказма откликнулся Кисаме и прервал связь.

«Отличный-то отличный, – подумал Яхико, взбегая по ступенькам к дверям башни, – ещё бы с его претворением в жизнь не возникло проблем».

– Я дал Кисаме задание привести к нам ястребят, – сообщил он Конан, обнаружив ту на кухне.

– Самое время, – кивнула куноичи. – Акацуки не помешает свежая кровь.

– Как и возвращение к рулю Нагато.

Конан оторвалась от приготовления обеда и пристально посмотрела на него.

– Сомневаюсь, что он согласится вновь возглавить Акацуки, Яхико.

– Ему придётся, – решительно сказал Яхико; он уже давно думал об этом, но только теперь нашёл силы озвучить свои мысли. – Не пойми меня неправильно, я люблю организацию, но руководить тем, во что она превратилась, попросту не могу. Мы создавали Акацуки, чтобы предотвратить окончательный упадок Амегакуре, и этому я готов посвятить себя. Но нукенины, планы по захвату мира, древние тайны – это всё не для меня, Конан.

Шагнув ближе, Конан взяла его за руку.

– Нагато всегда считал, что лишь ты можешь возглавлять Акацуки, – серьёзно произнесла она. – Поэтому именно Тендо он представлял остальным как Лидера.

Но Яхико отстранился от куноичи.

– Нагато поступил безответственно, свалив это на кого-то вроде меня, – негромко сказал он, покачав головой. – Моя смерть была закономерным результатом моей наивности и доверчивости, а главе преступной организации обладание этими качествами противопоказано. Так что, когда Нагато вернётся, я отойду, стану обычным шиноби Амегакуре и…

– Яхико, неужели ты потерял веру в себя?

Яхико не ответил. Отвернувшись, он направился к двери.

– Ты никогда не оставишь Акацуки, – сказала ему в спину Конан. – Ты слишком любишь своё детище.

«Вот именно, что своё детище, – подумал Яхико, со стуком закрывая дверь кухни, – а не того монстра, в которого вы с Нагато и Обито его превратили».

Убийцы, предатели, бунтовщики и преступники – вот кем были новые Акацуки. Кисаме, может, и неплохой собеседник, но это вовсе не отменяет тот факт, что он убеждённый убийца, прозванный Демоном Кровавого Тумана вовсе не просто так. Сасори, судя по досье, ещё подростком прикончил сильнейшего Казекаге в истории Суны и сделал из него марионетку, а его напарник, Дейдара, примерно в том же возрасте сбежал из Ивы и стал террористом, взрывающим всё без разбора. О Какудзу и Хидане и говорить нечего – у них обоих напрочь отсутствуют какие бы то ни было моральные принципы. Ну а «хорошим человеком» во всей этой банде Конан называет Учиху Итачи, вырезавшего за одну ночь весь свой клан и, похоже, не испытывавшего по этому поводу ни малейшего дискомфорта.

Яхико резко ударил кулаком по стене. Он мог сколько угодно пытаться убедить себя в обратном, но прежнюю Акацуки не вернуть. Да, её призрак всё ещё витал здесь, в Амегакуре, но сама она уже много лет как умерла, погибла в тот же день, что и её Лидер. Она была пережитком прошлого – как и её глава.

«Зря Нагато меня воскресил, – мрачно думал Яхико, бредя по тёмным переходам башни. – Мёртвые должны оставаться в своих могилах».

«Только ты можешь запустить цепочку событий…» – вновь вспомнились ему слова мудреца клана Узумаки. Яхико тихо фыркнул. Старик, наверное, сумасшедший. Как он, Яхико, может повлиять на судьбу мира, когда не уверен даже, что в состоянии банально взять под контроль ситуацию внутри своей организации?

Ноги сами принесли его к дверям комнаты, в которой находился Нагато. Постояв немного, Яхико протянул руку, чтобы взяться за ручку, но в последний момент что-то его остановило, и он попятился от двери, пока не прижался спиной к стене.

«Что я делаю? – мысленно спросил у себя он, запуская пальцы в растрёпанные рыжие волосы. – Зачем я здесь? Обвинять человека, с лета находящегося в коме? Пожаловаться на жизнь, на то, как он со мной поступил, как бросил меня в гущу событий, хотя наверняка прекрасно знал, что я не справлюсь? Но это же полный бред…»

Резко оттолкнувшись от стены, он быстро зашагал дальше по коридору. Когда ударили морозы, в большой камере стало слишком холодно, и Яхико распорядился перевести пленника в другое помещение. По его приказу Какаши больше не приковывали к стене, хотя и продолжали держать под действием подавляющих чакру ядов и связывающей техники (то, что Конан овладела чем-то подобным, было неожиданно).

Когда Яхико, отперев дверь, вошёл, коноховский шиноби сразу же поднял на него взгляд.

– Ну что, – спокойно произнёс Какаши, неспешно садясь на жёстком матрасе, – тебе наконец надоело притворяться добрым нукенином?

Его слова неожиданно сильно задели Яхико.

– Нет, – со всей серьёзностью отрезал Лидер Акацуки, прислоняясь спиной к двери. – Я обещал, что не буду пытать тебя, и не отступлюсь от своего слова.

– Что тогда?

– Хочу поделиться с тобой последними новостями.

Какаши промолчал, продолжая внимательно наблюдать за ним. Уже привыкший к его недоверию и настороженности Яхико не обратил на это внимания.

– Исходя из новых сведений, – продолжил он, – очень велика вероятность, что Учиха Саске пропал.

– Пропал? – Какаши всё-таки позволил себе проявить некоторую заинтересованность. – Что ты имеешь в виду?

– Мой человек, следящий за командой Така, доложил, что полностью потерял след чакры Саске. Прямо как в случае с Итачи. Так что вполне возможно, что в скором времени произойдёт трогательное воссоединение остатков клана Учиха – если уже не произошло.

Выслушав его, Какаши нахмурился.

– Скорее всего, из них выживет только один, – негромко произнёс он, обращаясь скорее к себе. – И будет чудом, если это окажется Саске.

– Ну, надо больше верить в своего ученика, – покачал головой Яхико. – К тому же, у него же теперь есть Мангекью, так что он вполне может достойно выступить против брата.

– Мангекью?

– Ну да. А вы в Конохе не знали?

– Нет, – ответил Какаши и погрузился в какие-то свои мысли.

Помолчав некоторое время, Яхико, поддавшись порыву откровенности, сказал:

– Я надеюсь, что скоро моё короткое лидерство подойдёт к концу, Какаши; как только мой друг вернётся, я с радостью сложу с себя полномочия главы Акацуки. Впрочем, для тебя это может стать плохой новостью – знаю, я слишком мягок для нукенина, но мой друг этим недостатком не страдает. Пойми, я вовсе не пытаюсь запугать тебя, просто предлагаю сотрудничать со мной, а не ждать, когда прежнее руководство вступит в дело и возьмётся за тебя всерьёз, – коротко кивнув, Яхико взялся за дверную ручку, но голос коноховца остановил его.

– Я не понимаю тебя, – негромко произнёс Какаши. – Ты сейчас явно говорил от всего сердца, но почему тебя, главу Акацуки, волнуют такие вещи?

– Эх, если бы я мог объяснить, – вздохнул Яхико и обернулся. – Хотя, история стара, как мир. Было у сенсея нас трое: мой друг – талантливый гений, умная девочка, ну и я – отважный и бестолковый мечтатель, из-за своих взглядов на жизнь вечно влипавший в неприятности, – он устало улыбнулся. – Но знаешь, я бы многое отдал, только бы и остальные Акацуки разделили мои убеждения, даже если это будет означать вступление на очень трудный путь.

Несколько мгновений Какаши пристально смотрел на него, а затем чуть склонил голову.

– Чувствуется, чей ты ученик.

В подземном убежище было мёртвенно тихо. Ни звука шагов, ни течения чакры, ни единого живого существа вокруг, не считая одинокого обитателя мрачной пещеры, только что очнувшегося после нескольких часов беспокойного сна – этой вынужденной меры, единственной для организма возможности восстановить силы.

Его кровать была старой и жёсткой, а тьма вокруг – абсолютной, но разве это значит что-либо? Слово «комфорт» исключено из словаря шиноби, ну а свет просто не нужен тому, чья вотчина – тьма и тени. Да, тени и тьма… Уже давно. И навсегда.