сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 68 страниц)
В комнате вспыхнула масляная лампа. Господин Хаскиль накинул халат и подошёл к стене с двуиконием. Затем неторопливо снял со стены лик Хольги, светловолосой по саврянским обычаям, и подошёл к застывшим в дверном проеме Альку и Рыске. Те, не сговариваясь, опустились на колени перед отцом.
Он много чего хотел бы им сказать... Но не смог. Старика душили слёзы.
– Да благословит вас Хольга, как я благословляю, –проговорил он сдавленным голосом. Рыска помнила лишь, как поцеловала икону, потом старика, и отвернулась, смахивая слёзы. Она дрожала всем телом, не хуже чем раньше после смены дороги. Хотелось снова прижаться к Альку, но он стоял, вытянувшись, словно аршин проглотил.
– Пойдемте, – вздохнув, сказал господин Хаскиль, – Раз вы решили... Сейчас так сейчас.
– Я не допущу!.. – вмешалась вдруг мать.
– Мам, ты что? – Альк, не понимая, уставился на неё.
– Говорю: я не допущу, чтобы моя невестка выходила замуж в таком виде!
Рыска бросила беглый взгляд в зеркало. Вид у неё действительно был не из лучших. После игрищ в снегу, она была вся мокрая, косы растрепались, да и одежда, надо сказать, была на ней не самая чистая. Хотя, если честно, ей было всё равно. Предстоящее событие затмевало собой абсолютно всё.
– Подожди немного, – развела руками госпожа Хаскиль, подходя к сыну, – Мы приведем Рыску в порядок и вернём тебе.
– Да надоело мне ждать! – не выдержал Альк, – Кому это всё нужно, мам? Никого, кроме нас, там не будет. Завтра наиграетесь уже...
– Я сказала: все! – рявкнула женщина на великовозрастного сына. Рыскино "да не надо, не надо" она вообще не расслышала, оттесняя девушку вглубь комнаты. – Как будто ты сам не знаешь, что все женщины хотят быть красивыми, да ещё в такой день! Подождешь две лучины, ничего с тобой не случиться. Кстати, тебе тоже себя в порядок привести не помешает!
– Мне и трёх щепок хватит! – огрызнулся Альк.
– Прекрасно, тогда ещё успеешь выпить и успокоиться, – сказала женщина, – А то окончательно обнаглел: с матерью споришь! Всё, идите отсюда. – она махнула рукой сыну и мужу, а потом взяла с комода колокольчик и позвонила.
Рыска и представить себе не могла, что совместными усилиями шести служанок, а также матери и сестры Алька её, простую и скромную девушку можно сделать такой!
Стоило мужчинам уйти, вокруг неё закипела бурная деятельность. Сначала её погрузили в ванну, которая словно уже была набрана и ждала её, потом высушили и уложили длинные чёрные волосы ( с ними, правда, возились дольше всего, потому что они ну никак не желали сохнуть!).
– У меня одеть нечего... – робко призналась Рыска Камилле, и та вдруг посмотрела на неё, словно что-то вспомнив.
Вернее, она действительно вспомнила...
Вспомнила тот день, когда Альк вернулся домой и попросил дать платье для Рыски ... и всё, что было потом.
– Я сейчас, – кивнула ей Камилла и ушла, но через четверть лучины вернулась. В руках она держала что-то белое, пушистое, невесомое... Словно облачко.
Рыска, сидящая на стуле перед зеркалом и уже одетая в ниглиже, слегка поморщилась, потому что служанка с гребнем в руках неосторожно дёрнула одну из прядей, обернулась, увидела это ... и замерла.
– Это мне? – спросила она.
– Тебе, – кивнула Камилла. – Я купила два платья на выбор, когда собиралась замуж, – пояснила она с улыбкой, – Это и ещё одно. Но выходила замуж в другом... В этом оказалось слишком жарко летом. Так что оно совсем новое, – женщина вздохнула.
Когда Рыска, надев это платье, увидела себя в зеркало, она обомлела и чуть было не расплакалась.
– Не смей! – предостерегла её будущая свекровь, – А то будешь плохо выглядеть! Тебе сейчас надо быть красивой.
– Мне страшно... – прошептала Рыска, стараясь не заплакать.
Она вспоминала, как готовилась к первой свадьбе, как чувствовала только горечь, словно ей предстояло идти на поминки, а теперь... Такой взволнованной она в жизни не могла себя припомнить. И счастливой тоже... А ведь она уже смирилась, что ничего подобного в её жизни уже не будет!
Госпожа Хаскиль подошла к ней ближе, поправила лиф на платье. Слишком уж выступали из декольте Рыскины груди (Камилла в молодости, видимо, была более плоскогрудой). Но смотрелось всё так, будто нарочно придумано. Во всяком случае, Алькова мать ничего по этому поводу не сказала.
Оглядев Рыску критическим взглядом, она взяла её за руку – и ощутила как девушка дрожит, какие ледяные у неё пальцы.
– Ты замёрзла, что ли? – спросила она, заглянув будущей невестке в глаза. И отдала служанке распоряжение принести её меховую накидку.
– Нет... – покачала головой Рыска.
– Мам, ты что не видишь, она нервничает, – произнесла Камилла.
Госпожа Хаскиль невозмутимо пожала плечами.
– Значит, ей тоже нужно выпить, – сказала она, отпустила служанок и беззастенчиво вторглась в тщательно охраняемые владения мужа – его личный сейф, где хранился дорогой алкоголь.
Рыске приходилось и раньше пить коньяк, и она не стала изображать из себя неизвестно кого: приняла бокал из рук Альковой матери и осушила до дна, предварительно чокнувшись с будущими родственницами.
– Добро пожаловать в семью, дочка! – сказала госпожа Хаскиль, отставляя пустой бокал и радушно улыбнувшись, – Я ни щепки не сомневалась, что ты и красива, и достойна моего сына. Как считаешь, – обратилась она к дочери, – Вот здесь, – она ласково дотронулась до Рыскиной шеи, – неплохо смотрелось бы моё ожерелье?
– То самое? – тоже с улыбкой спросила Камилла.
– Конечно! Платина с бриллиантами.
– Не надо, – попыталась возражать Рыска, – Зачем оно мне? Я простая путница, а не знатная дама!
– Не будешь носить – подаришь со временем дочери. Или невестке, – веско сказала женщина.
– Оно же ... наверняка очень дорогое.
– Очень дорогое, – кивнула госпожа Хаскиль, снова заглядывая в сейф и извлекая на свет красную бархатную коробку, – и само по себе, и потому, что мне подарил его отец на мою свадьбу, – коробка открылась, и на свет явилось нечто, ярко заигравшее гранями камней в неярком свете ночных светильников. – Но ничего дороже для меня нет в этом мире, чем мои дети, в частности Альк, который благодаря тебе жив и благодаря тебе же теперь счастлив. И ещё мои внуки – те, которых ты родила и тот, которому не позволила умереть. Не обижай меня, дочка, прими этот дар, – женщина протянула ей драгоценность на раскрытых ладонях, и вот тут не смотря на запрет и слегка расслабивший её алкоголь, у Рыски брызнули слёзы.
... Оказалось, прошло не две лучины, а целых пять, с тех пор как госпожа Хаскиль отправила сына и мужа готовиться к свадьбе. Альк не усидел на месте и сам пришёл за своей невестой. Он заждался, уже злился, но когда открыл дверь и увидел Рыску... Вся заготовленная им гневная речь так при нём и осталась. Мать была права: в такой день женщина обязана быть красивой.
Самой красивой.
Такой Рыска и была.
– Спасибо, что помогли, – всё, что он сумел сказать матери и сестре, – Пойдёмте. Пора.
Альк как обычно легко подхватил Рыску на руки и зашагал с ней по коридору. Это было невероятно кстати, потому что ходить на высоких каблуках она не умела.
– А потом куда? – шёпотом спросила она Алька по-ринтарски.
– Куда захочешь. Замок большой, – спокойно ответил Альк, – И ты даже не представляешь себе, что я с тобой сделаю, – прошептал он ей в самое ухо, заставив хихикнуть. От непривычного вида давно знакомой женщины, а особенно – просящихся на свободу грудей, Альк едва подавил желание пропустить церемонию и сразу перейти к делу.
– Ты что?! – совершенно понизив голос, возразила Рыска, – Я не буду ничем таким заниматься в полном народом доме!
– Это не дом, а замок, – объяснил Альк, – Тут не так-то просто кого-то потревожить. Есть комнаты, где и поблизости никто не живёт, да и стены каменные, а народу не так уж и много.
– Всё равно! – стояла на своём Рыска.
– Да никто ничего не услышит! – уговаривал Альк больше для того, чтобы просто поговорить. Пожалуй, оба они понимали, что ни он не станет спрашивать, ни она – сопротивляться.
– Нет, мне сты-ы-ыдно! – сама не зная, действительно стесняется или просто капризничает, протянула девушка.
– Интересно как! – заметил Альк, – В кормильне – не стыдно, в лесу – не стыдно, в Пристани – не стыдно: вот где зрителей-то было полно! – а тут вдруг стыдно. Ты ведь уже женой моей будешь, не забывай!
Мать, шедшая чуть впереди, по-ринтарски понимала и в самом деле с трудом, скорее, знала пару слов от служившей у неё много лет женщины, помогавшей растить детей, давно ставшей ей подругой. Она не поняла, о чём разговаривают Альк и Рыска, но чувствовала их настроение.
Волнуются... Пытаются шутить. Оба не дети уже.
И настрадались – не дай божиня никому... А рады как! Просто невозможно не заметить такую вселенскую радость. Просто светятся от счастья! Но и переживают... Им предстоит серьёзный шаг, к которому они шли столько лет. Но сделать его они боятся. И не сделать – тоже.
Мать подавила вздох, украдкой обернувшись через плечо. Она как никогда готова была сделать что угодно, лишь бы не спугнуть их счастье. Пусть, думала она, пусть поженятся сейчас, хоть на дворе и ночь, и не так она это себе представляла. Хорошо, что муж не стал возражать, а сразу бросился делать то, о чём его попросили. Хорошо, что всё наконец сложилось удачно. Теперь ни слова им поперек. Ни жеста наперекор! Что попросят – всё дать, иначе этот раз будет последним. А она больше не в силах смотреть на то, как страдает от одиночества её любимый сын.
– Пошли тогда в башню, – между тем предложил Рыске Альк.
– Это туда, где лестница винтовая, что ли?
– Ну да.
– Ты же говоришь, что устал, – съязвила Рыска, – Ещё не донесёшь, уронишь...
– А кто тебе сказал, что я тебя туда понесу? Сама пойдёшь! И там уж точно никто ничего не услышит.
– В башне холодно, Альк, – вставила мать ( как звучит слово "башня" по-ринтарски она знала), – И я уже распорядилась: ваша комната готова, в северном крыле, с видом на лес. Там и просторно, и уже натоплено, есть ванна, и поблизости никого не будет, я обещаю, – спокойно произнесла она, и Рыска, сама не зная, почему, вдруг зарделась аки маков цвет. Альк заметил это и крепче прижал её к себе. Ему вспомнилась молодость и Рыскино смущение по поводу и без повода.
Что бы ни произошло за эти годы, она осталась такой же чистой, как и была. Мало ли, что было... Сейчас он видел перед собой всё ту же милую, юную девушку, которая полюбила его с первого взгляда. И потому сам он тоже чувствовал себя юным и очень счастливым.
* * *
В кабинете господина Хаскиля горели две свечи: одна на письменном столе, возле огромной, старой книги, вторая – на круглом столике с витой ножкой, где стояли, отражая её пламя, тонкие хрустальные бокалы и простая бутылка тёмного стекла.
Рыска оглядела присутствующих. Их было немного: родители Алька, его сестра Камилла, её сын Таш, видимо, приехавший в замок вместе с дедом, пожилая ринтарка, няня Алька и, конечно, они вдвоём, главные герои предстоящего действа.
Путница с улыбкой посмотрела на парня, жизнь которого ей не так давно удалось спасти. Волосы у него уже слегка отросли после вынужденной пострижки, но были всё ещё очень коротки, и он жутко стеснялся этого. Но это было сущей мелочью, по сравнению с тем, что могло с ним произойти. Надо бы поговорить с ним завтра, чтоб не переживал.
Камилла никак не нарадуется на сына, смотрит на него с нежностью. Она солидарна с Рыской, это уж точно. Он у неё один, и она как никто признательна будущей невестке за его спасение. Пару лучин назад, улучив момент, чтоб не слышала мать, она шепнула Рыске на ухо:
– Спасибо тебе, – и вложила в руку колечко, так что теперь Рыска просто унизана бриллиантами. И, честно говоря, ей даже немного стыдно. Она ведь ничего такого не сделала и благодарности не ждала... Вернее, то, что они все ей так рады – приятно, а вот драгоценности... Зачем они ей? Да еще так много: ожерелье, серьги, кольца. А ей на самом-то деле нужна лишь одна драгоценность этого замка...
Пожилая ринтарка горестно вздохнула:
– Может хоть до свету подождете? – безнадёжно спросила она, – А то ведь тех, кто ночью женится, Саший благословляет!
– Да типун тебе на язык! – в сердцах ответила госпожа Хаскиль.
– Нет, я серьёзно! – добавила няня.
– А он нас давно уже благословил, нянюшка, очень давно! – весело сказал Альк, обнимая пожилую женщину, – И все благословили. Ты осталась.
Няня со вздохом перевела взгляд на Рыску.
– Красивая какая, – сказала она, – Как зовут тебя?
– Рыска... – смущённо ответила девушка.
– Береги его, – произнесла женщина уже по-ринтарски, – Он только с виду такой... Ему очень нужна любовь и ласка. Будешь беречь?
– Буду... – прошептала Рыска, приткнувшись к Алькову плечу, – Пока бьётся моё сердце, пока кровь течёт, пока я дышу – буду... А потом – буду с небес. И никому больше не отдам...
Женщина тоже пустила слезу и обняла Рыску.
– Ну тогда, и я благословляю, – всхлипнула она, вытирая слёзы платком.
Господин бывший посол откашлялся.
– Ну что, все поплакали? – спросил он, старательно хмуря брови.
– Все, – облегченно вздохнув, за всех ответила служанка.
– Тогда начнём, – он перелистнул страницу своей книги, поднёс свечу поближе, и, щурясь, стал читать.
Он читал веские, веками выверенные слова, не потерявшие своего значения, не смотря на прошедшее с их написания время. Его жена, стоя справа от мужа, не стесняясь, плакала от счастья. Альк крепко держал Рыску за руку, глядя при этом в пол. А она... У неё было стойкое ощущение, что внутри разгорается огонь, что сейчас просто сердце разорвётся от счастья. И она тоже крепче сжала руку горячо любимого мужчины, вздрогнув всем телом. Забыть этот момент она не сможет и после смерти...
– ...Итак, властью, данной мне его величеством тсарём и памятью моих предков, я, глава и старейшина рода, Эдгард Хаскиль, объявляю вас мужем и женой, – произнёс отец Алька. А Рыска почему-то подумала о другом: так значит, имя Эдгард у них родовое? Так называют старших сыновей... И почему такие вещи лезут в голову в самые важные моменты жизни?
А старик тем временем подошёл к ним ближе и подал на ладони два кольца...
После всего Альк склонился над Рыской с невероятно счастливым лицом. Она никогда его таким не видела – в который раз так подумалось... Когда их губы встретились, у Рыски вновь потекли слёзы. А потом он сказал ей – во всеуслышание:
– Я люблю вас, госпожа Хаскиль.
– Я тебя тоже... – задыхаясь, ответила она – и едва удержалась на ногах. Оказалось, что слова порой пьянят намного сильнее вина и поцелуев. Конечно, Альк не позволил ей упасть, подхватил за талию, посмотрел в глаза.
– Почему ты опять плачешь? – спросил он, – Теперь что не так?
– Я не знаю... – прошептала Рыска, – Я ... я не могу поверить, что это ты... Что ты – мой муж!..
– Я это, не сомневайся, – Альк порывисто вздохнул, снова обняв Рыску, – И с этого момента – ни шагу друг от друга. Так будет лучше.
А потом господин Хаскиль вручил им по бокалу, велел пить.
– С отравой? – заигранно пошутил Альк.
– Как ты любишь, – не остался в долгу отец, и все посмеялись. Даже это было смешно через столько лет, когда выяснились все недоразумения.
– А ведь вы обманули меня! – не удержалась Рыска, - Говорили одно, оказалось другое...
– Что, получилось хуже? – спросил бывший посол, – Да и не обманул я ничуть! Теперь и ты, и ваши дети – мои наследники в любом случае, – улыбнулся он и продолжал, – А мне позвольте выпить за ваше здоровье, за долгие годы, которые вы проживёте вместе, за ваших замечательных детей, которые уже родились – и за тех, которые ещё будут. Я желаю вам быть такими же счастливыми, как мы с мамой, и очень рад, что именно мне выпала честь поженить вас. А ещё... – он вздохнул, подходя к детям ближе, – Ещё простите меня... Я был перед вами неправ. Простите, если сможете, я не со зла, – он отёр слезу, выпил вино до дна и обнял обоих сразу.
* * *
...Когда все разошлись из кабинета, госпожа Хаскиль закрыла дверь на засов и направилась а мужу.
– Что? – спросил он, в полумраке не разобрав выражения её лица.
– Сейчас я все косы кому-то повыдергаю, – прошипела она.
– За что? – не понял бывший посол, тем не менее, отгораживаясь от жены столом.
– За всё хорошее. А ну, иди сюда!
– Но они же простили! – напомнил старик.
– А я – нет! – сообщила жена. – Такая милая девушка... Столько лет!.. Тебя убить за это мало!
Господин Хаскиль остановился, позволив жене его догнать и правда слегка подёргать за одну косу – не больно, так, как таскают за чуб маленьких детей, чтоб застыдить, но не обидеть и ни в коем случае не причинить вред... А потом со вздохом обнял её. Если б он мог предотвратить то, о чём год назад поведала ему невестка, если б мог отдать свою жизнь за неё, то, ни щепки не сомневаясь, сделал бы это.
========== Глава 28 ==========
Рыске не спалось. Замёрзла сегодня по дороге и, похоже, начала заболевать, что и немудрено было в такую мерзкую погоду.
