сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 68 страниц)
Рыска почувствовала себя тогда так, словно он мысли её прочитал во всех неприличных подробностях, и неделю не могла смотреть ему в глаза.
А сейчас она сидела и смотрела в огонь, совершенно голая, с распущенными волосами, и некого было стыдиться. В жёлто-зеленых глазах отражались огненные сполохи. На душе у неё вотсарился покой. В произошедшее ей просто не верилось.
Еще три лучины назад она была потерянной и несчастной, а теперь — как тогда: самой счастливой на свете, потому что её сокровище дремало рядом с ней на мягкой шкуре, повернувшись лицом к огню, и смотреть на его лицо, во сне кажущееся моложе и спокойнее, было величайшей радостью на свете.
Что там будет потом? Да Саший с ним, не хочется об этом думать. Попробовать взглянуть на дороги? Не получается. Как раньше уже не будет. Их связка разорвалась, теперь дар каждого сам по себе, а значит, они мешают друг другу как любые видуны. Да и не хочется сегодня заглядывать вперед. Хочется, чтобы эта ночь не кончалась никогда. И поэтому надо прекращать думать о глупостях. Лучше лечь рядом с ним и обнять — ведь так давно об этом мечтала.
Так и сделала, но чтоб не загораживать Алька от огня — пусть подольше погреется — обняла его сзади, прижалась щекой к плечу, услышав размеренный стук сердца. Как же хорошо!
И почему, интересно, всё так устроено? Казалось бы, все мужики и в самом деле одинаковы, как говорила приснопамятная тётка Ксюта, ниже пояса. Да и выше различия небольшие, по крайней мере, не принципиальные. Да и Альк по сути самый обыкновенный, не назовёшь его таким уж писаным красавцем, это уж точно, просто подать себя умеет как надо. Но любят, как оказывается, не за это, а за что — так и непонятно до сих пор. И вовек не понять, но почему-то быть хочется только с ним. И поэтому он навсегда и во всём для неё самый-самый.
За два с половиной года в Пристани, где Рыску по большинству окружали мужчины и парни, она получала предложение руки и сердца раз, наверное, десять, однажды даже от наставника, причём того не напугало и то, что у девушки есть сын. Да только всем она отказала… И дальше отказывать будет. Её сердце навеки принадлежит Альку и её тело — тоже. И вряд ли с кем-то другим ей будет так же хорошо.
Рука девушки начала поглаживать тело любимого словно сама по себе, сначала просто ласково, потом всё более настойчиво, заинтересованно, спускаясь ниже, с мускулистой груди на плоский живот с кубиками пресса и дальше вниз…
Альк неожиданно повернулся на спину.
— Я думала, ты спишь, — удивилась Рыска, продолжая его гладить одной рукой, а другой подперев голову.
— Высплюсь ещё, — он привлек Рыску к себе, стал целовать и поглаживать её нежное, податливое тело. Она с удовольствием отвечала на ласки.
— Ты устал, наверное, — предположила Рыска, хотя теперь ей было откровенно всё равно. Ей снова хотелось его, ощущался знакомый огонь в низу живота, и всё тело пробирала дрожь. — Двадцать вешек по снегу — это же так далеко, так тяжело…
— Что ж я за мужик, если из-за снега от своих обязанностей отлынивать буду? — спросил Альк, продолжая ласкать её. Рыска, как тогда, в первую их ночь, раскрылась ему навстречу, и он не смог больше терпеть, уступив её, да и своему желанию поскорее слиться воедино. Как же он соскучился!
Рыска не была уже девчонкой, наоборот, сильно повзрослела, после родов превратившись в настоящую, страстную женщину. Вот только девать эту страсть ей было теперь некуда, и она тихо страдала от своих эмоций. За четыре года она изголодалась так, что теперь просто с ума сходила от такого неожиданного поворота в судьбе, стараясь извлечь из ситуации наибольшую пользу. Постельные сцены снились ей в последнее время всё чаще, и тогда она просыпалась вся мокрая, злая и до обеда плохо соображающая.
То, что произошло две лучины назад в прихожей, стало для неё глотком воды в летний зной. А хотелось не глотка — хотелось водопада. Водопад она и получила: и тот, из светлых волос, в которые она с жадностью запустила пальцы, и водопад его страсти, прорвавшийся наружу в ответ на её страсть. Не прошло и десяти щепок, как она, содрогнувшись и застонав, уже без стеснения, замерла под ним. Слишком долго ждала, чтобы было иначе. Альк почувствовал это, самодовольно улыбнулся.
— Отдохнёшь? — спросил он её.
— На небесных дорогах отдохну… Продолжай, — попросила Рыска.
— Как скажешь, — Альк каким-то неуловимым образом перевернулся на спину, и Рыска оказалась сверху.
— Но не так же! — взмолилась она. После оргазма у неё кружилась голова, принимать вертикальное положение совсем не хотелось.
— Лень в этом деле недопустима, — предостерёг Альк.
— При чем здесь лень? Я думала…
— И думать тоже не надо, — он приподнялся, поцеловал Рыску в губы, потом стал спускаться ниже, лаская её. Уже через три щепки ей и самой перехотелось менять положение, наоборот, захотелось двигаться активнее, всё ускоряя темп. И снова стало сказочно хорошо… А потом ещё раз, и ещё… Она и сама не помнила потом, сколько раз и как именно это происходило, только хотелось всё сильнее.
В первый раз, ещё там, в Саврии, всё было настолько волнительно, ново и непривычно, что деталей девушка почти не запомнила. Теперь же, когда Рыска уже точно знала, чего хочет и как этого добиться, ей открылось много интересного. Оказалось, что сильная страсть владеет телом и душой лишь до первого оргазма, а потом ей на смену приходит что-то другое, тоже сильное, но уже вполне разумное. Но всего приятнее было томное состояние после любви, когда больше не хотелось продолжать, а просто обнять Алька, уткнуться в его волосы и уснуть, тем более, что тело само просило сна и легко погружалось в него.
Сначала Рыска услышала:
— О, Божиня, какой разврат!
Потом почувствовала: Альковы волосы во сне попали ей в рот. А уж потом увидела сухопарую тётку в сером платье с гулей на затылке. И свою руку у Алька на… да, прямо там!
Вскочив как ужаленная Рыска накинула на него одеяло. Потом схватила своё платье, накануне небрежно отброшенное в сторону и буквально впрыгнула в него.
— Вы кто такие? — строго спросила тётка, глядя, в общем-то на Рыску, но продолжая коситься на Алька, точнее, на то, что исчезло под одеялом. Похоже, увиденное её впечатлило.
— А… я… дочь хозяина квартиры… — заикаясь, ответила девушка.
— Дочь? Ну-ну, — не поверила женщина. — Я его сто лет знаю, нет у него никакой дочери.
— Какая вам разница? — слегка придя в себя и немного возмутившись, спросила Рыска. За четыре года она неплохо научилась давать отпор тем, кто несправедливо к ней придирался. Просто ото сна ещё не отошла и не сориентировалась в ситуации.
— Да никакой! Мне — никакой. А вот страже будет интересно. Пойду-ка я её позову, — пообещала тётка, но вместо этого уселась в кресло, с интересом изучая саврянина. — Небось, воры? — спросила она. — Пришли, обокрали. Да только дверь закрыть забыли! А я всё вижу! Я всё время дома!
— Так вы не экономка? — догадалась Рыска. — А кто же? — странно, к учителю, вроде, никто другой прийти не мог.
— Я соседка! — гордо представилась она. — А вы — воры! — припечатала она. Однако бдительную женщину определённо интересовал не обворованный сосед, а мужские прелести Алька, подобных которым она, судя по всему, не видела уже лет двадцать, а то и больше.
— Какие воры, тётка? — грубо, тоном господина, произнёс Альк. — Зачем бы мы тогда спать легли?
— Ну, вам, ворам, виднее, — безапелляционно заявила она. – Нет, я всё же стражу позову. А ещё лучше, самого господина путника, пусть он вас в крыс превратит!
— Что-то не торопишься. Иди, зови! — рявкнул Альк, махнув рукой на дверь.
— И пойду! — взвизгнула та, провожая взглядом сползающее с мужчины одеяло, но так и не трогаясь с места.
— Я тебе сейчас сам дорогу покажу! — саврянин поднялся с импровизированного ложа, одеяло с него упало, а на лице тётки отразился восторг.
— О, Хольга! — только и смогла произнести она, уставившись на то, чего она не видела так давно.
Рыска проследила её взгляд и возмутилась до глубины души. Не успев подумать, она за шкирку (и откуда силы взялись!) подняла незваную гостью с кресла, развернула к двери и весьма неласково проводила — проще говоря, вытолкала взашей.
— Девонька, да погоди, погоди, не надо! Я же пошутила! — сопротивляясь, верещала тётка.
— Своего заведи и тогда смотри! — гаркнула Рыска. — Коза озабоченная!
Сердито хлопнув дверью и закрыв её на засов, она напустилась на Алька.
— Из-за тебя я дверь вчера не закрыла! — ярилась она, в то время как саврянин со смеху умирал.
— Здорово ты её! «Коза озабоченная»! А как же уважение к старшим? — смеялся Альк.
— А ты, как всегда, рад стараться!
— Да пусть посмотрит, мне не жалко!
Рыска произнесла несколько непечатных слов, причем одно — из родного языка своего любимого, отчего он пополам от смеха согнулся.
— Ты что, ревнуешь? — вдоволь повеселившись, спросил Альк.
— Кого тебя что ли? Вот ещё!
— А что, тут ещё кто-то есть? — он привлёк девушку к себе, погладил по спине. – Всё, враг повержен! Снимай доспехи, — Альк попытался стащить с Рыски платье, но она вывернулась из его рук.
— Отстань! Я жрать хочу! — прошипела она и с сердитым видом удалилась на кухню.
— Бывает, — согласился Альк.
— А всё из-за того, что кто-то вчера всю мою картошку приговорил.
— Кстати, вкусно было.
— Спасибо, я знаю! — злилась Рыска. — Для себя готовила! — она захлопала дверцами шкафов, обнаружив там пустоту. — Вот крысья мать, тут шаром покати! — со злостью и отчаянием выкрикнула она.
— Ты чего так злишься? — примирительным тоном спросил Альк.
Рыска хлопнула дверцей шкафчика с посудой.
— А сам не догадался? — вызверилась она.
— Нет, — по-прежнему улыбаясь, ответил он.
— Вечно ты себя так ведёшь: то баб при мне лапаешь, то голым задом светишь, и не только… Думаешь, мне это приятно? — кипя от гнева, прокричала она. — Всегда готов выставиться!
— Так всё-таки ревнуешь?
— Да пошел ты к Сашию! — она отвернулась к окну.
Повисла тишина. Рыска была так зла, что даже плакать не могла, лишь молча, громко сопела. Так уж повелось с самого начала: с тех пор, как она увидела Алька человеком, она ревновала его ко всем, и теперь скрывать это не было смысла, да и не утаишь шила в мешке.
Альк подошел к Рыске сзади, обнял настолько ласково, что с неё мигом слетел весь гнев.
— Ну, извини, — тихо сказал он. — Я и не думал, что ты такая ревнивая. Больше не буду…
Рыска вздохнула.
— Как же иначе? Ведь я тебя люблю… — произнеся это слово, она вдруг поняла его новый смысл. Не то, что раньше: глубже, значительнее. И тем горше было осознавать: он уйдет. Скоро. А значит, нельзя терять ни щепки.
Обернувшись, она обняла его снова, уткнувшись в широкую грудь… Всю жизнь бы так простояла.
— Пойдем в кормильню сходим, раз здесь есть нечего, — предложил саврянин.
Девушка вскинулась.
— У меня денег мало. До стипендии ещё неделя. А у учителя брать стыдно.
— Ничего себе, ты еще и стипендию получаешь? — удивился Альк. — Хорошо учишься?
— Неплохо, — скромно кивнула Рыска.
— Молодец, — заключил мужчина. — А денег… У меня есть немного. Да и у учителя же твоего можно взять, — сделав ударение на слове «твоего», сказал он.
— Альк!!!
— Что Альк? Он разрешил!
— Какой же ты нахал!
— Почему сразу нахал? Я отдам!
Рыска посмотрела на Алька в упор, и вдруг до неё дошло: он совсем не тот, с кем она когда-то делила последний кусок хлеба. Вернее, конечно, тот же, но теперь его жизнь вернулась в привычное русло. Что для него какие-то там два-три сребра, потраченные на обед в кормильне? Для него купить корову — это как для неё — пару шпилек. Вон какая у него одежда, дорогая, сшитая на заказ, седло с гербом, печатка золотая на среднем пальце левой руки и еще одно тонкое колечко на правой, тоже золотое!.. Она ему не ровня. Альк возьмет денег у учителя, и для него не составит труда их вернуть, и Крысолов прекрасно это знает.
Наверное, нужно было радоваться, но Рыске стало совсем невесело. Когда они делили нужду, было намного лучше: хотя бы не чувствовала себя человеком второго сорта.
— Не надо думать о ерунде, — вкрадчиво произнёс белокосый. — Это всего лишь деньги. Мне нисколько не жаль потратить их на кормильню. И на тебя…
— Ох, ладно, я голодная как зверь, — отогнав неприятные мысли, сказала Рыска. И тут вдруг поняла одну вещь. — Подожди! Ты же сказал, что все в снег упустил, и на кормильню у тебя не хватит.
— Хватило бы, — кивнув, сказал Альк. Он понял, что Рыска имеет в виду. Но ему просто захотелось в этом признаться…
— Зачем же в Пристань пришёл?
— А разве я не путник, не имею на это права?
Рыска молча продолжала смотреть на него.
— Ладно, захотелось увидеть тебя, — отведя взгляд, проговорил саврянин.
— Ты же не знал, что я там! — возразила девушка, хотя внутри всё снова затрепетало: она-таки значит для него что-то! Всё не просто так!
— Я почувствовал, что ты там, — признался Альк, снова посмотрев в Рыскины глаза очень серьёзно, без издёвки. — Ещё в кабинете Крысолова…
Рыска помнила. Она заглянула в дверь учительского кабинета и увидела Алька. Он сидел вполоборота за столом и прихлебывал что-то из глиняной кружки. Учитель, жестикулируя, что-то рассказывал ему… Почувствовав взгляд, саврянин обернулся, но Рыска уже отпрянула в коридор, а потом убежала в общежитие и разрыдалась. Крысолов успел увидеть девушку и мог бы сказать об этом Альку, но помнил её слова: «Если встретите его, то вы меня не видели и понятия не имеете, где я!» И хотя путник очень этого хотел, не пошёл за ней.
Однако Алька всегда было трудно обмануть. Он и в этот раз обо всем догадался, как обычно.
— Почему сразу не подошла? — тихо спросил он.
— Давай не будем об этом, — Рыска опустила глаза, понимая, что сейчас как никогда готова всё ему рассказать: о сыне, о себе, обо всём, и чувствуя, что лучше не сделает — разве что хуже. И ещё, что через щепку он догадается сам. Бывало уже такое, и не раз… А зачем ему знать? У них разные дороги, это давно ясно. Не хочет она быть бедной родственницей Хаскилей! Уж лучше пусть всё остается как есть. Её осудят люди — да и Саший с ними! Она с рождения для всех как прокажённая, не привыкать. Но теперь у неё есть, кого любить…
А Альк… Хорошо, что пришёл. Но понятно, что уйдёт. И нечего об этом жалеть. Лучше, встав на цыпочки, коснуться губами его губ, чтоб снова забыть обо всём, хоть ненадолго.
…Три лучины спустя, сидя на кухонном столе, обнимая Алька руками и ногами, прижавшись к нему всем телом, Рыска снова чувствовала себя счастливой. Какая разница, чей он? С кем он... ведь явно женат, не зря у него колечко на безымянном пальце правой руки… Главное, сейчас он только её! И спасибо Хольге за момент счастья, выпавший в жизни.
— А я всё думал: зачем Крысолову кухня? Из него стряпуха, как из меня святой Трачнил, — задумчиво произнёс Альк, положив голову Рыске на плечо. — Теперь понял, зачем.
Рыска не сразу поняла. А когда до неё дошло, что он имел ввиду, то хлопнула его по спине.
— У тебя все об одном! — сердито сказала она. — И не надоедает?
— И не надоест, — пообещал Альк, со вздохом и счастливой улыбкой глядя Рыске в глаза. А потом подхватил её под попу и понёс на кровать.
— Мы вроде в кормильню собирались, — слабо возразила она.
— Успеем… И вообще, мы же не жрать сюда пришли.
========== Глава 6 ==========
«Свечу» Альк оставил на квартире, и стоило им только выйти на улицу, как Рыска ощутила нечто, чего с ней раньше никогда не случалось. Сначала словно озноб пробрал — подумала, что это от мороза, а потом вдруг словно все резервы организма в один миг мобилизовались. Как будто поток силы сквозь тело потёк — мощный, всепоглощающий. Она вдруг почувствовала себя невероятно сильной и всемогущей. Даже лёгкая усталость после бурной ночи и не менее бурного утра прошла. Девушка остановилась, посмотрела на своего любимого, отметив среди прочего, что выглядит он как сказочный герой. Всё при нём: и мужественная красота, и благородная стать, и сила.
А на лице его было удивление.
— Ты чувствуешь? — спросил он.
— У тебя тоже? — вопросом ответила она.
Как же здорово: не надо больше ничего говорить, он и так всё понимает!
— Что это? — спросила Рыска.
— Не знаю… Но, судя по ощущениям, наша связка не разорвалась, хотя я совершенно не понимаю, как это возможно, — таким удивлённым, и в то же время довольным, она Алька никогда не видела. — Я уж думал, всё…
— Я тоже, — согласилась Рыска, — Наверное, «свеча» твоя мешала…
