сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 68 страниц)
Одна из любовниц парня держала цирюльню, и с её помощью буквально на следующий день он превратился в блондина. Длинные волосы подруга заплела ему в две косы, и в таком виде Лео вполне мог сойти за саврянина, благо глаза имел довольно светлые, серо-зелёные.
Устроить встречу оказалось совсем просто: наместник обожал ухаживать за собой и пользовался услугами любовницы Лео. В очередное посещение Румзом цирюльни парень «случайно» попался ему на глаза и был представлен учеником.
Наместник заинтересовался парнем, старательно изображающим акцент, и мечта Лео очень скоро сбылась: Румз Косой забрал его к себе и дал все то, о чём тот давно мечтал.
Особой привязанности наместник к парню не испытывал, но здраво рассудил, что лучше такой любовник, чем никакого, а потому подчас терпел его выходки.
А выходки эти становились все отвратительнее.
В последние пару лет Лео совсем затерроризировал город. Он с ноги открывал двери в любую лавку, брал всё, что ему нравилось и уходил, в мыслях не имея заплатить. Если он посещал кормильню, чудом можно было считать уже то, что она в итоге не сгорала, погром же и разорение были обеспечены. Но самой большой страстью Лео были женщины: хотя наглец и позволял любовнику делать с ним в постели всё, что тот пожелает, склонности к этому не имел, интересовался, как и прежде, противоположным полом. Только это помогало выплеснуть агрессию за вынужденную связь с мужчиной.
Однако Лео не просто гулял от своего любовника по бабам. Ему требовалось кое-что другое, тоже весьма извращенное, тем более, ни одна нормальная женщина уже давно не желала иметь с ним дела. Осталась лишь одна подруга-цирюльница, приводившая Лео в надлежащий вид и имевшая с этого доход.
Итак, цыпочки, как Лео считал, были его недостойны. За уважаемых горожанок было кому заступиться. И потому он решил обратить своё внимание на заезжих — такие иногда попадались. Торговки, актрисы из бродячих театров, гадалки или просто странницы — вот был его контингент. Такие женщины, как правило, путешествовали без мужей, и делать с ними можно было что угодно: защитить их всё равно было некому, а красоты он не искал.
Уговорить женщину добром провести с ним время и разделить ложе Лео даже не пытался, потому что ему нравилось именно сопротивление. Ему хотелось не близости, а унижения жертвы. Иногда приходилось и убивать недостаточно покорных или слишком голосистых. Был и случай, когда он нарвался на чересчур яростное сопротивление, чуть не оставшись без самого дорогого, и с тех пор нашёл себе «друзей» — чтобы было кому помочь если что, таких же мразей, как он сам. Пару раз дело чуть не было предано огласке, но высокопоставленный любовник Лео смог все замять.
Войдя в «Очаг» он сразу отметил Рыску как подходящую кандидатуру. Тем более, в кои-то веки раз ему попалась красивая девушка. То, что она была путницей, ни коим образом не испугало вконец обнаглевшего негодяя, а наоборот подстегнуло. То, что может сделать Пристань не только с ним, но и с самим наместником за такое, Лео и в голову не пришло. Да и не задумывался он о таком, ибо собирался попользоваться девушкой и отправить её в путешествие по небесным дорогам. Меч, лежащий рядом с Рыской, скорее рассмешил его. Сам он не владел оружием, вернее, в руках-то, конечно, держал, но толку от этого было мало. Что женщина может быть с клинком на ты, Лео не верил. Тем более, сражаться с девкой в его планы не входило.
Когда дверь в «Очаг» резко распахнулась, хозяина чуть удар на месте не хватил, потому что на пороге возник именно тот посетитель, о котором по городу ходили самые жуткие на свете байки. Душка Лео, обряженный в разноцветное, похожее на женское, платье, в сопровождении трех друзей заполнил собой сразу весь зал. Народ, сообразив, в чём дело, незамедлительно притих, а потом стал в спешном порядке покидать заведение. Некоторые в суматохе успели скрыться, не заплатив, но кормильцу не было до этого дела. Ущерб, который обещало нанести присутствие Лео, даже близко не мог сравниться с такой мелочью.
Оглядевшись, разодетый как павлин псевдосаврянин уселся за стол, уложив на него ноги в дорогих сапогах с серебряными подковами, и щёлкнул пальцами. Кормильцу не оставалось ничего другого, как подойти.
— Да, господин, — трясясь как осиновый лист, пролепетал он.
— Пива мне, вина, пожрать, чтоб четверым хватило, — начал распоряжаться он, — Забегаловку закрыть, всех на хрен отсюда. Девки пусть остаются. Да, и вон та, — он указал на Рыску, — тоже. Сам проваливай, ты тут до утра не нужен.
— Но как же, господин…
— Ты не понял меня? Пошёл вон, пока живой! — велел Лео визгливо.
Хозяин понуро поплёлся в подсобку, на ходу бросив взгляд на задремавшую Рыску.
И тут его осенила неожиданная мысль. Он ускорил шаг.
Конечно, он был преисполнен благодарности к госпоже путнице, и ему её было искренне жаль. Что опечаленная, полупьяная, да ещё и сонная девушка от четверых мужиков в одиночку не отобьется, кормилец понимал. Зато теперь он знал, кто ему может помочь.
И где искать помощника — тоже знал: болтливая служанка из элитного курятника две лучины назад приезжала за едой, и пока для неё готовили заказ, сидела на кухне и трещала без умолку. С её слов хозяин «Очага» понял, что саврянский путник остановился в их заведении. Ясное дело, что это тот самый, заходивший днём. Не сотня же их в город понаехала. Да и спутница его невесёлая пришла. Видать, поссорились, он ей назло в курятник подался. Кому ж понравится такая выходка?
Кормилец понимал, что успеть туда и обратно до тех пор, пока с девушкой ничего не случилось, он не сможет, но зато представлял, что угрюмый саврянин сотворит за неё с Лео и компанией. Кормильня уж точно будет спасена. Ну побьют слегка посуду и мебель, главное, чтоб стены остались. И не то что кормильне — всему городу сплошная польза, если Лео в эту ночь слегка поучат уму-разуму. А с наместником путники сами пусть разбираются.
Следовало заметить, что Алька хозяин кормильни боялся ещё больше, чем Лео, но в данном случае выбора особого не было.
Сняв фартук и раздав на ходу распоряжения служанкам, кормилец выскочил на улицу. На случай, если белокосый всё же уехал, у кормильца был запасной план: тогда он пойдёт в Пристань. Там тоже не особо боятся наместника и с Лео разберутся. Достаточно будет рассказать, кто именно покусился на госпожу путницу.
Надо же уже положить этому беспределу конец! Тем более, случай подходящий.
Рыска уловила сквозь дремоту, что в кормильне вдруг стало тише, и мгновенно пришла в себя. Однако слегка опоздала: в тот же самый момент её схватили за запястье. Она метнула взгляд на стул, но её меча там не было и в помине. Зато сидел пьяно ухмыляющийся молодчик. На роже его читалось: «Вот сделаю с тобой, что захочу, и ничего мне за это не будет!»
Но эта рожа вдруг показалась ей почти красивой, когда она увидела три остальные, особенно ту, совершенно оборзевшую, устремившую взгляд подведенных углем глаз через стол в её декольте. Этот непонятный мужик был одет в какой-то яркий, совершенно петушиный наряд, носил саврянские косы при совершенно ринтарском типе несколько недотёпистого лица и смотрел не менее нагло, чем все остальные. По тому, что в кормильне нет ни одного человека, кроме неё и этой четверки, а дубовая дверь заложена засовом, Рыска быстро и без помощи дара поняла что именно с ней собираются сделать.
В первый момент вспомнились пещеры под дланью Сашия и разбойники. По спине пробежал холодок, но она не позволила себе запаниковать. Там у неё хотя бы была надежда на то, что ей помогут. Здесь она, похоже, была сама за себя.
Саший принес её в эту кормильню!
Да, конечно, теперь она другая. Но и захватившие её негодяи имеют иные намерения. Они не подчиняются приказам. Им просто не хватает острых ощущений. Без оружия, практически схваченная, с четверыми мужиками она не справится.
Но попытаться ей никто не запретит.
— Кто вы? — испуганно пролепетала она, вызвав хохот своих мучителей.
— Кто мы? — коверкая слова на манер акцента спросил разодетый, — Я Лео Великолепный, Правая рука наместника. А это мои друзья, — он так долго разыгрывал из себя саврянина, что ему уже даже изображать такую речь не приходилось: само получалось. — Прошу любить и жаловать! — добавил он, и «друзья» снова заржали.
— А что вы хотите? — в той же манере спросила девушка, незаметно освобождая руку из ослабевшей хватки потерявшего на миг бдительность парня.
Дружный хохот усилился, а потом «Великолепный» поднялся из-за стола, сделал несколько танцевальных па и, повернувшись к Рыске лицом, рванул с себя цветное одеяние, похожее на женское платье. Пуговицы разлетелись в стороны, а странный тип оказался под платьем совершенно голым. Член его уже торчал, предвкушая удовольствие. Рыску передернуло.
— Я хочу научить тебя искусству любви, сладкая, — пропел он медовым голосом и пошёл ей навстречу.
— Похвально, — совсем другим, ставшим для неё обычным голосом, пробормотала Рыска.
Она сидела спиной к камину, чувствовала его жар и помнила расположение предметов рядом с ним. И потому в следующий момент рука путницы змеей сползла со стола и ухватила лежащую у камина кочергу — чтобы тут же нанести молниеносный удар по затылку сидящего справа мужика. Тот моментально ткнулся носом в стол, потеряв сознание. А Рыска тут же ударила и левого, но тот успел отскочить и выбросить вперед руку. Ему от Рыски достался лишь синяк на предплечье.
— Ах ты, маленькая дрянь! — взбесился он тогда. Хотел схватить девушку, но она размахивала перед собой кочергой, не хуже, чем мечом, и трусливый, способный справиться лишь со своей прислугой молодчик, покосившись на поверженного приятеля, отступил. Третий участник действа вообще замер, сидя за столом.
Но повелительный крик Лео:
— А ну, ловите её! Это ж баба, чего испугались! — заставил их прийти в себя, и Рыскины удачи закончились. Мерзкие, недостойные называться мужчинами твари, словно стервятники накинулись на жертву. Кто-то выхватил у неё кочергу, получив, впрочем, напоследок, ею по лбу. А потом ей вывернули руки. Потные лапы Лео стиснули грудь. Она, естественно, пыталась сопротивляться, но её прижали прямо к камину. Позади было пламя, впереди — три пьяных ублюдка, которых не остановило бы и явление Сашия воочию.
— Кричи же ты, сучка, что ж ты молчишь? .. — услышала она визгливый голос Лео.
…Дверь кухни с треском распахнулась, но насильники не обратили на это никакого внимания. Им в этом городе было дозволено всё, они и в мыслях не держали кого-то стесняться.
Но это от них сейчас и не требовалось.
Они вообще ничего не успели понять.
Потому что предводитель загулявшей компании вдруг потерял равновесие, а потом и вовсе отлетел к противоположной стене, собрав по дороге все столы и стулья и неплохо приложился головой и ребрами. Второй получил в челюсть и мешком рухнул на пол. Третий успел сориентироваться и отскочил от Рыски без посторонней помощи, постарался как можно дальше отползти на четвереньках, но тоже как-то внезапно распростерся на полу. Остро отточенный меч уперся ему в шею.
— Ай, не надо! Не убивайте меня! Мы ничего ей не сделали! — совершенно по-бабьи заверещал несостоявшийся насильник.
— Конечно, не сделали, — спокойно и уверенно произнёс Альк, — Иначе ты бы уже сдох, — убрал меч и добавил, — Пошел вон отсюда.
Рыске было не до них всех, потому что у неё загорелось платье. Зато и опомнилась от пережитого она быстро: как смогла, затушила пламя, сбросила обгоревшие остатки и зашвырнула их в камин. Только чудом с её волосами ничего не случилось.
Когда она увидела своего спасителя, сердце её зашлось как раньше…
Альк удостоил её недовольного взгляда, демонстративно медленно снял с себя камзол и не глядя швырнул ей, оставшейся практически в чем мать родила.
А потом подошел к «Великолепному» и поднял его с пола, сцапав сразу за обе косы и слегка намотав их на руку.
— Выбирай, урод, тебя сразу убить или сначала покалечить? — зло спросил он по-саврянски.
Лео молчал.
— Ты оглох, что ли?
Лео продолжал молчать. До слегка ненормального мужика дошло, что как бы плохо ему сейчас не было, вполне может стать ещё хуже, если он произнесёт хоть одно слово. Но и если не произнесёт — тоже.
— Он немой, что ли? — спросил Альк у Рыски, не поворачиваясь.
— Нет, — ответила она, застегивая пуговицы, — Просто… он по-саврянски… наверное, того… не понимает, — ответила девушка. До неё теперь по-настоящему дошло, какой беды удалось избежать, и её затрясло, словно пришлось свернуть ещё один ворот.
— В смысле?.. — не понял Альк и развернул своего пленника к себе лицом. Не смотря на свежие кровоподтеки и неярко освещенное помещение, национальность Лео была ясна как день, и истинного саврянина это возмутило окончательно. Поэтому, когда извращенец позволил себе произнести, на этот раз по-ринтарски и без акцента:
— Ты за это поплатишься, саврянская морда! Я Правая рука наместника! — Альк, не помня себя от злости, снова выхватил меч. Рыска лишь успела закрыть руками лицо, прошептав:
— Не надо…
…А открыла их, услышав истошный визг.
— Ты что наде-ела-а-а-ал!
Ей показалось, «Великолепный» лишился как минимум руки или ноги, а то и башки, но на самом деле Альк всего лишь отсёк не полагающиеся ринтарцу косы. А потом отбросил меч, одной рукой схватил Лео за горло, а другой запихал обрубки ему в рот.
— Жри, сволочь, — прошипел он и толкнул попирателя традиций, да с такой силой, что тот совершил второй за эту лучину полёт — на этот раз недалеко. Зазвенела, осыпаясь, разбитая слюда, и злосчастный любитель удовольствий исчез за окном.
…Альк оборачивался так медленно, что, казалось, за это время можно было успеть добежать до Пристани, но во-первых, у Рыски от волнения отказали все мышцы, а во-вторых… Да не собиралась она уже никуда бежать!
Встретившись с ним глазами, она снова почувствовала себя девчонкой, впервые увидевший так близко от себя разъярённого саврянина. Только на этот раз голой была она сама. Ну, или почти голой.
Они пару щепок смотрели друг на друга, а потом Альк спросил, как всегда, до жути спокойно:
— А что будет в следующий раз, когда меня поблизости не окажется?
Но Рыска его уже не слышала.
— А-а-альк… — прошептала она и, сделав несколько шагов вперед, буквально вцепилась в него, не помня себя от счастья. Вот чего она хотела с того момента, как увидела его… Да нет, гораздо раньше: как только получила задание от тсарицы… Нет, ещё раньше.
Она все годы, с тех пор, как их дороги разошлись, об этом мечтала. И теперь была счастлива, не смотря ни на что. Все её беды показались вдруг такими незначительными, когда она так близко услышала учащенный стук его сердца.
Альк много чего собирался ей сказать, в том числе нецензурного, но все слова застряли в горле. Ничего больше не хотелось, кроме как обнять её в ответ, закрыв глаза, и поцеловать в макушку. Весь мир ушёл на второй план. Осталась только она… И ей он мог простить буквально всё лишь за удовольствие снова увидеть. Да и ничего такого она не сделала. Просто чуть с ума не сошла от тоски. Так же, как он сам…
Как же внезапно это стало понятно! И надо же: на этот раз, не поздно. Впервые в жизни вовремя!
Так они и стояли, обнявшись, не в силах хоть на миг отстраниться друг от друга. Служанки начали выглядывать в разгромленный зал, но кормилец выразительно погрозил им кулаком, и они спешно скрылись в подсобке. Помешать такому таинству не смел никто.
…Один из пришибленных извращенцев застонал, очнувшись, и Рыска словно вернулась к реальности.
Она подняла глаза.
— Альк, прости меня, пожалуйста, прости… Это я напортачила сегодня, когда мы дорогу меняли, — сказала она, испытывая потребность хоть за что-нибудь извиниться и снова уткнулась ему в грудь.
— Где ты напортачила? — удивился он.
— Я вероятность перепутала, — призналась она, — Теперь вместо засухи потоп будет!
— Тьфу ты, — действительно: какая ерунда! — И что не так? Они хотели дождь — вот им дождь, — Альк помолчал щепку, — Пошли, что ли? — совсем по-свойски спросил он.
— Куда? — Рыска снова посмотрела на него. Она ещё не до конца осознала, что произошло.
— Для начала на улицу. Или хоть на верхнюю веранду. Тебе надо воздухом подышать. Красная вся, — Альк легонько провел пальцем по Рыскиному носу.
Девушка помотала головой.
— Я не могу, Альк, — призналась она, — Меня ноги еле держат. Боюсь, упаду… Давай лучше здесь посидим.
