сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 68 страниц)
И тут он понял: Марина явно заботится о нём не по поручению, а потому, что действительно хочет помочь.
Потому что ей не всё равно, что с ним будет.
По-хорошему, она заслужила благодарность, и не только на словах. Главное, не сдохнуть сию щепку, подумал мужчина, а потом уж можно будет её и отблагодарить...
От лекаря Альк отказался, понимая, что тот ничем ему не поможет.
– Лучше найди мне ещё одно одеяло. И чаю завари... Мне нужно только согреться, и всё пройдет, – пообещал путник.
Девушка незамедлительно выполнила всё, о чем он её просил.
Но ни две огромные кружки горячего травяного отвара, ни три одеяла (на самом деле, слишком тонких, хотя и именуемых гордо зимними) так и не дали долгожданного результата. Озноб обещал продолжаться долго. Как показывала практика, дня два ещё могло так трясти. И всё усугубляла свежая рана...
– Ладно, иди, – сдавшись, сказал Альк Марине, – Всё, что могла, ты уже сделала. Я дальше сам...
Но она продолжала испуганно смотреть на него, однако уходить не спешила. Честно говоря, ему хотелось, чтобы она осталась с ним, но просить об этом Марину ему было стыдно.
Вдруг во взгляде девушки что-то изменилось. Она, похоже, что-то придумала.
А потом... сняла один браслет, второй, третий... Их так много было! И все она сложила на комод.
– А вы на левом боку лежать можете? – спросила она зачем-то.
Альк попробовал. Сначала было немного больно, но в итоге удобное положение нашлось.
– Вроде могу, – ответил он – и тут же едва сдержался, чтобы не застонать. От ставшего непривычным положения затрясло сильнее, ещё и судорога на миг скрутила.
– Закройте глаза, господин посол, – попросила Марина.
А потом что-то прошелестело... Затем его одеяло сзади приподнялось на миг, впустив холод... А в следующую щепку к его спине прижалось упругое, тёплое тело, тонкая рука обхватила его за плечи.
От такой неожиданности Алька даже трясти на миг перестало.
– Ты уверена в том, что делаешь? – спросил он.
– Уверена... – она на миг умолкла, и Альк почувствовал, что она пытается отдышаться. – Больше ничего помочь не может. А светлейший иргем велел вылечить вас... любой ценой.
Альк помолчал, осмысливая сказанное. Уже слишком взрослым он был, чтобы в такое поверить. Да и к дару мог бы обратиться... Но всё равно спросил:
– Ты обо мне заботишься только поэтому?
– Не только поэтому, – тут же ответила она, – Ещё я сама хочу вам помочь. Пожалуйста, молчите, у вас силы уходят на разговоры.
А потом Альк долго молча лежал, слушая тяжелое дыхание Марины, чувствуя исходящее от неё живое тепло и борясь с желанием забросить назад руку и дотронуться до неё, а главное – прекрасно понимая, что именно этого она и ждёт. А когда она под видом, будто просто решила слегка изменить позу, чтобы стало удобнее, легонько провела рукой по его плечу, Альк забыл и про озноб, и про боль. Хотя, такое и в учебниках описывается: если совсем плохо после смены дороги, лучшего средства, чем близость с женщиной быть не может. И он, конечно же, не раз так делал, обычно после десятого стакана. Но и представить себе не мог, как это ощущается на трезвую голову... Теперь он чувствовал себя не просто здоровым, а здоровым как бык!
– Марина, – позвал он снова.
– Что? – уже не скрывая дыхания как после пробежки, ответила она.
– Ты зачем это делаешь? – напрямую спросил Альк.
– Делаю – что? – вопросом ответила она, – Вам что, хуже стало? – она заглянула ему через плечо.
– Ты прекрасно знаешь, о чём я, – предостерёг Альк.
– Мне уйти? – спросила она.
– Смотря какие у тебя намерения.
Она совладала с собой так быстро, что, казалось, такое в принципе невозможно.
– Никаких намерений у меня нет, – совершенно спокойно и ровно произнесла Марина, – просто я хочу, чтобы вы выздоровели.
– Зачем тебе это?
– Когда человеку плохо, ему следует помогать. А ещё я, как и все граждане нашей страны, признательна вам за спасение иргема. Так что не беспокойтесь, господин, ничего такого я не имела в виду, – объяснила девушка весьма холодно.
– Почему тогда так дышишь? – с лёгкой досадой спросил Альк.
– Не более чем нормальная реакция организма, как, наверное, и у вас, судя по тому, как сильно бьётся ваше сердце, – беззастенчиво ответила Марина.
– Ты так спокойно об этом говоришь! – удивился Альк.
– Почему я должна говорить об этом неспокойно? Есть вещи, которые понятны без слов, – сказала она. – Но, в любом случае, вам сейчас лучше поспать. Вы ещё слишком слабы для чего-либо другого.
– А ты бы и на это согласилась?
Марина хмыкнула.
– Светлейший повелел выполнять ЛЮБОЕ ваше желание. И ещё я обязана по закону. Но вам сейчас надо думать не об этом, – слегка повысила она голос. – Вам надо беречь силы. Поэтому лучше поспите, а я, если вам так будет проще, могу и уйти.
– Не надо, – разочарованно буркнул Альк, – может, и правда согреюсь. – А он-то подумал!.. И главное: дар не поможет. Обратишься к нему, хуже будет...
После таких её слов его словно водой колодезной окатили, и снова начался озноб.
– Да что ж это такое! – с отчаянием воскликнула Марина, почувствовав это, и прижалась к нему крепче, однако до того осторожно, словно знала, что может ему повредить, а что нет.
Марина была права: следовало думать о выздоровлении, и Альк понемногу взял себя в руки и успокоился, хотя это было очень нелегко. Спустя пару лучин он наконец-то расслабился и согрелся. В самом деле потянуло в сон, и не так, как он проваливался в забытьё до этого, а по-настоящему, когда становится хорошо и спокойно перед тем, как сознание отключается.
Но на границе сна и яви Альк почувствовал, как рука девушки снова нежно погладила его по шее и по правому плечу, а потом обхватила ласково, но крепко. А ещё Марина поцеловала его где-то у основания шеи, так, что мурашки побежали вдоль позвоночника, и прижалась щекой к его спине. А может быть, это всё ему уже и приснилось, он не разобрал...
Но на утро её уже не было в его постели. И вела она себя как ни в чем не бывало.
* * *
Начиная со следующего утра, Альк в полной мере ощутил, что ему лучше. Озноб больше не нападал, да и боль вполне затихла, возвращаясь лишь при движении. К вечеру он даже смог подняться из постели, не спрашивая, впрочем, разрешения лекаря. Но Марина, увидев его на ногах, тут же безжалостно велела ложиться обратно, и никакие аргументы на неё не подействовали. Альк не стал долго сопротивляться и снова лёг. Честно говоря, голова у него кружилась немилосердно, но это с непривычки, решил он, это пройдёт.
Самым правильным в такой ситуации было принять заботу Марины и слуг, что Альк и сделал. Тем более, преисполненный благодарности иргем принял все возможные меры к выздоровлению посла. Кормили его словно на убой и предупреждали любое желание. Кто-нибудь из слуг круглосуточно дежурил в соседней комнате, на случай, если господину что-нибудь понадобится, но на глазах они не маячили.
Всё бы ничего, да просто валяться в постели и бездельничать Альк терпеть не мог. При его динамичной натуре это было настоящей пыткой. Следовало чем-нибудь заняться, и тогда он попросил Марину обучить её иргемаджинскому языку. Она с радостью согласилась и взялась за дело. Оказалось, язык вовсе не так сложен, как он вначале подумал. Это просто без преподавателя освоить его было трудно. С помощью же своей переводчицы посол уже через месяц вполне понимал, о чём говорят окружающие и мог объяснить слугам, что ему требуется без помощи Марины. Альк был собой доволен. Впрочем, он всегда проводил с пользой предоставленное жизнью свободное время и легко всему обучался.
Рана его теперь быстро заживала, совершенно подсохнув уже через полторы недели, правда, и чесаться стала. А потом и струп отвалился, оставив после себя идеально прямой розовый рубец – теперь уже на всю жизнь. Лучину поразглядывав себя в зеркало, Альк махнул рукой. Не первый это шрам и, надо думать, не последний. И вообще, мужчину шрамы только украшают. Тем более, голым-то он ходить по улице не собирается. Да и раздеваться особо не перед кем в последнее время, не считая случайных женщин, до мнения которых ему нет дела, так что, не страшно.
Марина старалась проводить с ним каждую свободную щепку, внимательно наблюдая за его самочувствием, советуясь с лекарем чуть что, следила, чтобы Альк хорошо питался и побольше отдыхал. После матери и няни, подумалось ему, никто не проявлял такой заботы о нём.
Нет, была ещё одна...
Светлейший иргем не стал дожидаться выздоровления посла и сам зашёл к нему, как только узнал, что Альку стало лучше, и сам начал беседу. Марина переводила.
С первых щепок разговора саврянин понял, что Марина рассказала главе государства, для чего его прислали, поэтому всё сказанное им далее носило скорее риторический характер. В знак благодарности за спасение своей жизни, иргем согласился-таки помочь Савринтарскому тсарствию оружием и бойцами и пообещал немедленно отрядить к берегам союзной страны две сотни кораблей. А когда Альк высказал и обосновал предположение, что враг у них, похоже, общий, правитель нахмурился и мгновенно отдал приказ отрядить три сотни. Вот как откликнулась дерзкая вылазка приспешников тсарицы-видуньи, едва не стоившая Альку жизни.
Правда, почему он не увидел эту дорогу, путник не понимал. Скорее всего, кто-то из врагов носил дар и помешал ему. Возможно, это был как раз тот высокий смуглый воин – Альк не успел в горячке боя этого понять. Допрашивать же было некого: вражеские бойцы сопротивлялись до конца и поголовно были перебиты, а корабль, на котором они прибыли, исчез из гавани, да так незаметно, словно ко дну пошёл.
Однако сожалеть об упущенных возможностях было поздно, а вот удвоить бдительность – как раз пора.
Иргем снова заговорил.
– А что вы хотите лично для себя, господин Хаскиль? – перевела девушка, на миг встретившись с Альком глазами. – За спасение жизни светлейшего иргема вам полагается награда, и вы вправе потребовать что угодно, – пояснила она.
– Мне ничего не нужно, о светлейший, – задумчиво произнёс Альк, – Но я хочу попросить наградить вместо меня другого человека. Это возможно?
Марина нахмурилась, но перевела.
– Как вам будет угодно, – снова передала она слова иргема щепку спустя, – Кого вы имеете в виду и как светлейший может выразить свою благодарность?
Альк встретился глазами с иргемом, задавшим этот вопрос из чистых церемоний. Правитель или нет, в первую очередь он был прожившим долгую жизнь человеком. Он всё понимал!
Посол усмехнулся и произнёс:
– Я бы хотел попросить назначить мою переводчицу, госпожу Марину, на должность посла в Савринтарском тсарствии. У неё есть и соответствующее образование, и задатки, и стремление.
Марина начала было переводить, но осеклась, уставившись на Алька.
– Переводи давай, – сказал он ей, – И смотри, не обманывай! – предостерёг он с улыбкой, – Я уже многое понимаю, ты сама меня обучала. Я просто говорю пока плохо.
Марина обратила взгляд к иргему и закончила фразу. Иргем заулыбался ещё шире и ответил, утвердительно кивнув.
– Светлейший иргем сказал, что выполнит вашу просьбу, – порозовев, произнесла Марина, – Спасибо вам, господин... – тихо, уже от себя, ответила она, опустив глаза.
Они беседовали ещё долго, и в конце разговора светлейший заверил посла, что будет рад видеть его в Иргемаджине и впредь, а также объявил своего спасителя почётным гражданином страны.
– Откуда вы узнали, о чем я мечтаю? – восхищённо спросила Марина, на щепку задержавшись после ухода иргема. Глаза её сияли. Она была готова прыгать от радости!
Альк пожал плечами.
– Для этого у меня и есть дар, – сказал он как-то отрешённо.
– Я не представляю, как могу выразить свою признательность! – продолжала радоваться девушка.
– Ничего не нужно, и так всё видно, – улыбнулся он.
А Марина вдруг подошла ближе, склонилась над Альком, снова улёгшимся в постель, и, наверное, хотела поцеловать его в щёку, так, из чистой благодарности. А может быть и нет...
Но в следующую щепку их губы встретились.
...А потом Марина выскочила из покоев посла, словно ошпаренная, закрылась в своей комнате и ещё пол-лучины не могла успокоить дыхание и даже просто сойти с места. Так и стояла, прислонившись к двери.
Ей приходилось и раньше вступать в близкие отношения с иностранцами, но она ни разу так сильно никем из них не увлекалась. Этот мужчина был самым необычным из всех, которых она встречала в жизни. Девушка уже поняла, что своим законным правом он не воспользуется и принуждать её к близости не станет. Но она сама хотела этого... Хотела и при этом не знала, сможет ли спокойно посмотреть вслед кораблю, который увезёт его из Иргемаджина.
========== Глава 25 ==========
Долгожданный день настал: Альк самолично признал, что здоров. И, конечно, с самого утра его потянуло пойти потренироваться, что он с успехом и выполнил.
Разумеется, он чувствовал некоторую скованность мышц, но это было сущей ерундой по сравнению со всем тем, что ему пришлось пережить, с этим он со временем справится.
На следующее утро у него болело ВСЁ, но это были закономерные последствия первой после длительного, почти в два месяца, перерыва тренировки. И эта боль была скорее приятной; она и в сравнение не шла с той.
На рассвете Альк поднялся с кровати, потянулся, слегка застонав, чуть размялся и, отказавшись от завтрака, сразу оделся и вышел на широкий двор, расположенный позади дворца. Чувствовал он себя, не смотря на боль, замечательно, словно заново родился. И потому всё вокруг казалось ему невероятно красивым: и сам дворец, и сад, благоухающий после двух месяцев зимних дождей, и восходящее над городом солнце.
Переводчик Салим, заменявший Марину в её отсутствие, уже ждал его во дворе: он с радостью согласился составить господину послу пару в тренировках сегодня и завтра утром.
А на послезавтра Альк назначил свой отъезд: его миссия была выполнена, здоровье пришло в норму. Пора было возвращаться домой.
Солнце, едва взошедшее, светило искоса, ласково, было ещё очень прохладно – самое время для тренировки.
Поллучины Салим восхищенно наблюдал, как Альк для разминки крутил свою мельницу, а когда тот закончил, спросил с придыханием:
– Как вы это делаете? Просто потрясающе!
Альк лишь плечами пожал. Ещё лет десять назад он любил покрасоваться. А теперь ... Наверное, всему своё время. Он настолько давно был с клинками на "ты", так много раз слышал вот такие восхищённые возгласы, что они его уже не трогали.
– Если б мне так уметь! Я бы больше никогда никого не боялся, как вы! – фанатично взблеснув глазами, снова воскликнул Салим.
– Что ж, в следующий свой приезд обязательно научу, – пообещал Альк, сдержанно, но при этом польщенно улыбаясь.
– А вы ещё приедете? – у парня озарилось лицо. С недавних пор Альк стал его кумиром.
Господин посол щепку подумал и утвердительно кивнул – и тут же без предупреждения сделал выпад в сторону парня. Тот довольно легко и быстро среагировал.
... За две лучины тренировки Альк сделал вывод: мальчишка хоть и молод, и невысок ростом, как большинство местных, имеет тем не менее отличные задатки бойца. Тренироваться с ним было интересно, даже не хотелось останавливаться, но не стоило после ранения сразу сильно напрягаться. Поблагодарив Салима, Альк убрал мечи в ножны и развернулся, чтобы идти обратно во дворец...
И вдруг в тени возле дворцовой стены, увитой виноградом, увидел Марину... Девушка, одетая в короткое, выше чем до колен и совершенно открытое оранжевое платье, сидела на скамье с кувшином воды и полотенцем в руках...
Альк подошёл к ней, пожелал доброго утра, чувствуя, как сердце забилось сильнее. Вот Саший, ну как же он рад был её видеть! И вроде расстались только вчера, и почти весь день она была где-то поблизости, но всё равно, каждый раз, как видел её, в душе что-то переворачивалось...
По тому, как она метнула на него взгляд и тут же опустила глаза в землю, Альк понял, что Марина тоже рада. Что с ней происходит то же самое...
Девушка полила ему на руки из кувшина, а потом, когда он умылся – подала полотенце. Альк вытер руки и отдал полотенце Марине. Но у неё так дрожали руки, что она его тут же уронила, хотя сразу и подняла, отряхнув от песка.
Альк смотрел на неё и не знал, что сказать. Он давно отдавал себе отчёт, что девушка ему нравится и чувствовал, что это взаимно, но за время своей болезни столько всего передумал, что окончательно в себе запутался. С одной стороны, Марина была именно такой, какой он когда-то хотел видеть свою жену: красивой, умной, интересной, образованной и при всём при этом – самоотверженой и заботливой. Её заслугу в его выздоровлении переоценить было невозможно. С другой стороны, она была из другого мира, привыкла совсем к другой жизни, к тому же, слишком молода... Но при этом при всём, похоже, влюблена в него так же, как когда-то Рыска.
Рыска... Наверное, она тогда не зря так рыдала.
