сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 68 страниц)
– А ты откуда знаешь? – в один голос спросили тётки.
Судя по тону, у них все поджилки затряслись от предвкушения сплетни.
– Хи-хи, – жеманно хихикнула девушка, – Да это при дворе все знают! Это Рысь, любовница Алька Хаскиля. Он знаешь кто? Сын бывшего посла Саврии в Ринтаре!
На щепку вотсарилась тишина.
– Подожди! – возразила вторая служанка, – А с чего ты решила, что это именно она?
– Ха! Да вы седло её видели? С его гербом? Это она, точно вам говорю! Ик! Такие вещи просто так не дарят!
Служанки снова затихли, переваривая услышанное.
– Не может такого быть, – теперь возражала вторая служанка. – Зачем сыну посла такая нужна?
Рыска вспыхнула и чуть не обернулась.
– А что такого? Она вроде ничего, – произнесла первая.
– Она по манерам – весчанка. И вообще, мужик-мужиком. Разве на такую может сын посла позариться?
Дворянка посмеялась и тоном, полным превосходства, объяснила бабам:
– Так потому-то она и любовница, а не жена! Что же здесь непонятного?
Теперь смеялись все трое.
Рыска кумушек не видела – они уселись на бревне сзади неё. Но выражение их лиц путница вполне могла себе представить. Она тихонько улыбнулась, решив всё же не вмешиваться.
К сплетням ей было не привыкать. Всю жизнь, сколько она себя помнила, сплетни роились вокруг неё не хуже потревоженных пчел. То люди судачили о том, откуда она взялась с такими глазами в ринтарской веске, то почему они с Жаром вместе ночуют на одном чердаке. В Пристани её моментально окрестили дочерью Крысолова, а после первого визита к ней Алька стали со смаком обсуждать их отношения, хвала Хольге, было о чём посудачить, ибо её пьяная выходка в кормильне не прошла незамеченной. И вот что интересно: людям было вполне достаточно двух вскользь брошенных слов, какого-нибудь крошечного, но всем заметного события – и сплетня раздувалась до размеров Главной площади столицы! Детали народ прекрасно придумывал самостоятельно. Поэтому сейчас Рыска понимала: обернись она, дай понять, что прекрасно понимает по-саврянски, разгони поддатых дур – и сплетни только укрепятся!
Да и честно говоря, плевать ей на это было. Считают её дочерью учителя – так это же хорошо! Она была бы счастлива, если бы этот достойный человек был её отцом. Тем более, что они давно друг к другу именно так и относятся. А по поводу Алька... Он теперь вдовец. Ему эти сплетни безразличны, а ей и подавно. А то, что она весчанка по рождению и, благодаря своему ремеслу, стала слегка мужиковатой – так это не сплетня, а правда. На что здесь обижаться?
Рыска немного согрелась и от костра отодвинулась. А женщины продолжали свою беседу, уже совершенно не обращая на неё внимания. Теперь дворянка вела сольную партию.
– А ещё, девочки, – гордо сказала она, – Я в прошлом году с Альком Хаскилем сумела лично познакомиться!
– В каком смысле? – спросила вторая, более скептичная служанка.
Послышалось бульканье – видимо, высокородная девица приложилась к бутылке, после чего смачно рыгнула.
– В том самом! – заявила она, – У нас в замке бал давали. Так Альк нас посетил! Вместе с женой, разумеется. Так вот, пока его бессловесная половина общалась со старухами, мы с посольским сыном... слегка прогулялись ко мне в комнату... Ик!
Одна из служанок вздохнула, а другая спросила:
– И как же теперь вы, госпожа, собираетесь выходить замуж? – зависти в её голосе не было, скорее сочувствие.
– Да ерунда это! – как о чём-то незначительном, проговорила девица, – Зато есть теперь, что вспомнить! Знаете, какой мужчина? Незабываемый! А какие он мне комплименты делал! С ума можно сойти! Ик! Ой, прошу прощения... – дворянка сорвалась с места и весьма резво ринулась в кусты.
Рыска еле слышно вздохнула. Если б девица знала, что она её понимает, была бы она так разговорчива или нет? Может, чего нового рассказала бы... Хотя, пожалуй, ей в таком состоянии всё равно. Вот на счёт комплиментов – это она зря. От Алька такого в жизни не дождёшься.
Рыска уже собралась было уйти, как вдруг вторая служанка быстро-быстро заговорила:
– Слушай, что расскажу: я тоже этот герб видела, только вспомнить не могла, где и когда. Так вот, я его видела, когда к своей сестре в гости ездила! Она у Хаскилей в замке служит.
– И... что?
– То, что у них там до сих пор право первой ночи сохранилось. Представляешь?
– Да ладно!
– Хольгой клянусь! Так вот, когда моя сестра семь лет назад замуж выходила, ей как раз ночка с господином и перепала!
Первая служанка хмыкнула.
– Так может, и не с ним. Он же там наверняка не один!
– Да с ним, с ним, – уверенно произнесла тётка, – Я же помню, как она его называла! И она такая довольная осталась! Только ей теперь есть с чем сравнить, и оказалось так, что муж её господину и в подметки не годится, ни с какой стороны. Так она до сих пор по нему и вздыхает!
Служанки помолчали.
– Да-а! – мечтательно протянула первая. – Везёт же некоторым! А ты его видела?
– Конечно! Она мне его показала! Издалека, но я рассмотреть успела.
– И как? – выждав, спросила женщина.
Томное придыхание.
– Сестра, наверное, не соврала... Тут только от одного вида в обморок упадёшь, а если представить всё остальное... Я прям обзавидовалась! Такого б хоть на раз, чтобы узнать, как оно бывает...
– Да ну, зачем? – вздохнула первая с горечью, – Чтоб всю жизнь вспоминать и злиться, что у тебя не так?
– Саший его знает... Дуры мы, бабы.
– Эт точно.
Женщины немного помолчали, булькая вином.
– Что-то благородной нашей долго нет, – спохватилась вторая служанка, – Пойдём посмотрим, куда девалась. А то отвечай потом перед его величеством!
– А нам-то что? Она хоть и благородная, а оторва ещё та! Да пошли уж, а то волки ещё съедят...
Судя по доносящимся из кустов звукам, волкам такое блюдо тоже было не по вкусу. Но женщины всё равно поднялись и пошли разыскивать госпожу, упившуюся не хуже портового грузчика.
Но Рыске было уже не до этого. Уж лучше бы, подумала она, лежала и тихо тряслась в шатре или сразу разбудила учителя. Да всё что угодно лучше, чем стать невольным слушателем таких откровений...
Конечно, ничего нового или необычного Рыска не услышала. Ещё давно, в Пристани, где Альк был в своё время заметной фигурой, ей довелось узнать слушок о том, что он вообще пошел учиться не ради мечты, а из-за несчастной любви. Но это было даже логично. Трудно представить себе нормального мужика, у которого к двадцати пяти годам не было бы в прошлом подобной истории! Собственно говоря, многие встают на путь к делу всей жизни именно потому, что тяжело пережили первую потерю. Рыска и сама подалась в Пристань, чтобы заполнить душевную пустоту. Возможно, у Алька тоже так было.
Да и о праве первой ночи в замке Хаскилей она слышала, на этот раз – лично от Алька, тайны тут не было.
Но на душе почему-то стало невероятно, невозможно паршиво. Ощущение было такое, словно посреди улицы штаны на самом интересном месте порвались. И что, теперь так всю жизнь, что ли, будет?
Нет, то, что Альк нравится всем женщинам без исключения, Рыска давно успела заметить и смирилась с этим фактом. Но дело было не в них.
Дело было в нём самом.
Альку тоже всегда очень льстило женское внимание. Он всегда с удовольствием пользовался каждым подобным случаем, заигрывая как с дамами, так и с бабами. Это по большинству было несерьёзно, больше в шутку, и от таких шуток она, Рыска, когда-то и сама с ног до головы заливалась краской. Но ведь не всегда так было! Порой наверняка доходило и до дела?..
С годами она, конечно, поняла, что бороться с этой чертой его характера бесполезно, да и нормально это для здорового красивого самца. Но ей самой это было не то, что неприятно – она просто растерзать была готова любую посягнувшую на Алька женщину (или просто оказавшуюся поблизости)! Пожалуй, именно ревность помогла ей и догнать Виттору, и победить: у них личные счёты. Да и из тюрьмы выбралась она, скорее всего, от злости.
Но вот что теперь было делать?
Конечно, то, что её любимому не грозит смерть, было прекрасно, и шанс быть вместе вырисовывался всё чётче. Да вот только возник вопрос: хочет ли она с ним быть? После таких событий Рыска сильно сомневалась в этом.
Нет, её любви не суждено пройти никогда, она теперь точно это знает. Но, похоже, не напрасно ей казалось, что искать друг друга может и не захотеться. Не напрасно она чувствовала, что они расстаются навсегда... Наверное, и правда, слишком долго она была одна и привыкла считаться лишь со своим мнением. А её мнение на этот раз было таково: с неё хватит! Не хочет она всю жизнь случайно натыкаться на Альковых бывших или случайных. И если что-то из этого ещё можно было бы понять, вроде первой любви или права первой ночи, прописанного в законе тсарствия, то как объяснить вот такие моменты, к которым относится вот эта пьяная овца? Или ребёнка, родившегося у Витторы от Алька, хотя он довольно убедительно говорил, что в глаза девицу никогда не видел?
И это всего лишь несколько примеров. А сколько их вообще, этих женщин, успевших урвать кто-то ночь, кто-то неделю, кто-то грязные обжималки где-нибудь в каморке, а кто-то - как она сама или Виттора, ребёнка?.. Что на это сказать? Как обычно: поздравляю, госпожа путница, вы дура! Таких как вы у Алька Хаскиля – что песка на берегу. Слишком многого вы хотели от него. Но получили как обычно лишь головную боль.
Поднявшись, Рыска уныло побрела в шатёр.
Нет, она не имеет ни малейшего желания делить своего единственного мужчину с тысячами тысяч посторонних женщин. От осознания своей вторичности ей ещё хуже, чем от одиночества, и потому это самое одиночество она и выбирает.
Теперь с Альком всё хорошо, беспокоиться больше не о чем. А если случится что-то, она теперь и на расстоянии сможет помочь. Как и он ей... А потому нет ни одной объективной причины продолжать сходить с ума.
* * *
Как только тсарь вышел из шатра, Рыска бросилась к нему, не обращая внимания на стражу.
– Доброе утро, ваше величество, – зачастила она, – Вы спрашивали, что передать. Вот, – и она протянула Шаресу лист бумаги, сложенный уголком.
– Доброе утро, госпожа Рысь, – тсарь бросил взгляд сначала на письмо, затем на бледное, осунувшееся лицо девушки. – Вы что-то, извините, ещё хуже выглядите, чем вчера. Вам плохо?
– Нет, всё в порядке, – поспешно ответила Рыска.
Голова у неё кружилась, в висках стучало, за ночь она так и не сомкнула глаз, но не говорить же об этом обо всём его величеству?
– Может быть, оставить вам один шатёр и прислугу, чтоб вы слегка отдохнули? – заботливо спросил он.
– Нет, спасибо, ваше величество, не нужно. – снова отказалась путница. - Мне пора, меня ждет её величество, да и дома тоже...
Тсарь со вздохом покачал головой.
– Конечно, решайте сами... Но вы ведь ранены. И ваш нетопырь – тоже. Прошу вас, будте осторожны!
Рыска кивнула.
– Да, конечно... Так вы передадите?
Шарес молча взял у путницы письмо. Он понял: за ночь что-то случилось. И то, что в этом послании нет ничего приятного – тоже понял. Но передать весть Альку предложил он сам, и теперь не мог отказаться, как и заглянуть в письмо, и вмешаться.
А Рыска как раз на это и рассчитывала, иначе отдала бы послание учителю, следовавшему в том же направлении, но Крысолов не передал бы такое письмо, прекрасно догадавшись об его содержании. Да и прочитать, и вмешаться вполне бы мог, естественно, из лучших побуждений. А тсарь на то и тсарь. Он такого не допустит.
Итак, его величество спрятал письмо во внутренний карман, глядя на Рыску печальными, всё понимающими глазами.
– Счастливого пути, ваше величество, спасибо вам, – учтиво поклонилась Рыска.
– Благодарю ещё раз за службу, госпожа Рысь, – кивнул тсарь. – Не забудьте передать от меня поклон ее величеству!
– Не забуду, – бросила Рыска и, развернувшись, затерялась в толпе суетящихся людей, скорее, чтобы тсарь не видел её слёз, скрылась из виду.
Учитель только что проснулся, когда Рыска влетела в шатёр и, едва бросив "доброе утро" покидала вещи в сумку, обвесилась мечами и бросилась на выход. Она знала: одно его слово – и она передумает. Разревётся и никуда не поедет. А тогда мытарства затянутся до конца жизни.
А у неё больше нет сил. Все получилось как и раньше: горячая встреча, несколько сумасшедших ночей, а потом горькое разочарование. Ничего нового. А его клятва – это всего лишь слова. Отзвучали и ушли в небытие.
– Ты куда, доча? – потягиваясь, спросил Крысолов.
– Мне пора, учитель, меня ждут.
– Да погоди!..
– Эту девицу, Виттору, непременно убейте, сейчас, пока она без сознания, иначе об этом все очень сильно пожалеют. У неё намного более сильный дар, чем у нас с вами, – быстро произнесла Рыска, перебив учителя. – А я поеду...
– Рыся, будь осторожна, война скоро. И... ты же ранена!
Рыска отмахнулась.
– Да знаю... Ничего. Мы с вами очень скоро встретимся, – она вернулась, на миг обняла его, чмокнула в щёку. – Я люблю вас. Берегите себя.
– Ты тоже, – со вздохом посоветовал он опадающему пологу, откидываясь обратно на лежак.
Эх, опять что-то случилось! Иначе не вылетела бы так поспешно. Молодые... Никак не поделят шкуру неубитого медведя, не выяснят, кто круче... Теперь и расстояние не помеха.
...Его величество наблюдал за окончанием сборов в дорогу уже из седла. Его надежды не оправдались: Виттора и правда оказалась его сестрой. И если он мог ещё не поверить путнице, то его собственные глаза подтвердили её слова. Виттора была потрясающе похожа на своего отца и приходилась Шаресу родной сестрой. А Исенаре – троюродной.
И даже то, что она была без сознания и не могла возглавить войско, не имело теперь значения. Войска уже были собраны, мечи уже заточены. Лавину уже было не остановить, как верно выразилась молодая путница.
...А Рыска уже скакала на юг.
Лицо её окаменело. Не было ни слёз, ни горя, вообще никаких мыслей или чувств... Только чёрная пустота.
За спиной снова были привычные клинки – она нашла их у Витторы. А мечи Алька, увязанные в длинный сверток, были приторочены к седлу. Как смогла, она заточила их. Потом подучится, ничего страшного. Не боги горшки обжигают... В любом случае, брать эти клинки в руки для боя она больше не собирается, ибо ничего хорошего из этого больше не получится. А в этом бою... Всё получилось от злости, не иначе.
Пусть саврянские мечи пока полежат, подождут, пока вырастет сын.
А его... этого саврянина она теперь отпускает. И даже сердце не болит. После его приезда на свадьбу было и то хуже.
...Во внутреннем кармане тсарского, расшитого золотом камзола, лежал маленький треугольничек бумаги, на котором по-саврянски было написано:
"Я освобождаю вас от ваших обязательств по отношению ко мне. Рысь".
И всё.
Вот что подсказывало путнице её предчувствие. Вот почему виделось, что это – навсегда. Ну и хорошо. Это намного лучше, чем чья-то смерть.
Как обычно, пронеслись мимо леса и поля милой родины, и чуть менее, чем через двое суток Рыска уже поднималась по ступеням каменной лестницы, расположенной в неприметном крыле тсарского дворца в Ринстане.
А дальше... Дальше ждала небольшая комната в темно-зеленых тонах с окном на закат, колокольчик на столе, служанка – всегда одна и та же и счастливая улыбка её величества:
– Хвала Хольге, ты жива... – всхлипнула Исенара и расплакалась, закрыв руками лицо.
Рыска медлила. Перед ней была тсарица!
Но даже его величество признал их подругами. И потому не оставалось ничего другого, как первой сделать этот шаг: подойти и обнять её. И без стеснения, совсем по-бабьи, поплакать вместе с ней, радуясь, что беды удалось избежать.
...Рыска проговорила с Исенарой до рассвета. Тсарица всё никак не хотела отпускать свою советницу, а с лица у неё не сходила улыбка.
Наконец, путница поднялась и направилась к двери. Остановившись и уже взявшись за дверную ручку, она вдруг спросила.
– Вы ведь хорошо знакомы с семейством Хаскиль, верно?
– Да, конечно, – недоуменно пожала плечами Исенара.
– Не могли бы вы мне сказать, как зовут Алькову маму?
– Вангелия, – не успев подумать, ответила её величеств, – А зачем тебе? Рыска, подожди!
Путница остановилась, обернулась и улыбнулась. Ещё вчера утром она поняла это, и душа наполнилась светом. А теперь... Ей просто хотелось поделиться радостью, но она этого не умела. Не знала, как это делается...
– Ты... – пролепетала тсарица, женским чутьём почувствовав, что произошло с её подругой.
– Сын уже совсем большой... – уронила Рыска, опустив глаза. – Скоро вырастет, уйдёт... А дочки... они совсем другие. Они любят маму больше. А внучку полагается называть в честь бабушки, – заключила она.
– Рыска! – Теперь Исенара сама бросилась обнимать подругу. – Ты даже не представляешь, как я за тебя рада! Он знает?
– Пока нет.
– Скажи ему!
– Обязательно, – кивнула Рыска. Второй раз она не собиралась наступать на грабли. Она ему сообщит, как бы там ни было.
