сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 68 страниц)
Они продолжали стоять и смотреть друг на друга. На улице после вчерашней метели было белым-бело, зимнее солнце светило чрезвычайно ярко. Снег искрился и переливался, словно россыпь бриллиантов. А вот мороз усилился, хватая за открытые участки тела.
Но им не было дела ни до чего на свете. Оба поняли вдруг одну вещь: теперь им нельзя расставаться. Вспомнилось всё то, что они могли когда-то вместе и представилось, что могут теперь.
Однако жизнь навязывала совсем другие условия, и не покориться им тоже было нельзя. Собственно, радоваться было нечему. И поняли они это тоже одновременно.
— Что будем делать? — спросил Альк.
— Мы должны сообщить в Пристань, — пожала плечами Рыска. — Вроде, так полагается…
— А надо? Представляешь, что будет?
— В том-то и дело, что представляю, — вздохнула девушка. Помолчала, раздумывая. — Давай хоть учителю скажем, — предложила она.
— Обойдётся, — безапеляционно заявил Альк, припомнив Крысолову обиду. — Пошли, Рысь, никому мы ничего говорить не будем. — Альк со вздохом взял девушку за руку.
— Но почему? — не поняла она.
Альк нахмурился.
— Помнишь Райлеза? — спросил он.
— Такого забудешь…
— Таких как он — половина Пристани, а другая половина по дорогам ездит. И все они хотят немеряную силу и власть. А наставники, как ты уже знаешь, стремятся к переменам в системе связок «путник-свеча», они давно хотят прекратить это всё или хоть немного изменить. Но пока не знают как. Твой учитель ведь тебе это всё рассказывал. Подумай, как хорошо было бы, если б все могли как мы?
— Так давай их научим! — радостно предложила девушка.
Саврянин фыркнул.
— Чему? — спросил он. — Ты хоть знаешь, как такое получилось?
Рыска пожала плечами. Нет, она не знала. Похоже, никто пока не знал: в этом-то всё дело было.
— Если им сказать, — подтвердил её предположение Альк, — мы с тобой не оберёмся горя. Нас не оставят в покое всю жизнь, потому что такой феномен следует изучить. И мало ли, что может прийти в голову наставникам? Я не настолько предан путничьей общине, чтоб посвятить ей всю свою жизнь. Я и вернулся-то сюда, чтобы они не думали, что испугался и чтоб не радовались, а они всё же дали мне грамоту, чтобы молчал. Поэтому предлагаю молчать и об этом. У них свои секреты от учеников, такие мелкие неприятные тайны, а у нас будет свой. Ну как?
Рыска молчала. Альк был прав, успев испытать действие одного из таких секретов на себе. Она тоже не принадлежала к тем, кто фанатично предан Пристани, тем более, в том, что произошло с Альком, ей даже пришлось поучаствовать, и, понятное дело, ничего хорошего она тогда не увидела. Ей просто хотелось в будущем зарабатывать деньги и не бояться всего подряд, потому и пошла учиться.
— Наверное, ты прав… — согласилась она.
Альк кивнул, облегченно вздохнув.
— Молодец, — сказал он. — Я в тебе не сомневался. Пока просто никому не говори. А там станешь путницей…
— Альк, подожди, — остановила его девушка. — А если я стану крысой?
Повисла пауза, в продолжение которой Альк смотрел на Рыску с горечью. Такое вполне могло случиться.
— Ты можешь отказаться от испытания, — осторожно произнёс он. Честно говоря, он вообще не ожидал увидеть её здесь, более того: не ожидал, что к ней вернётся дар.
— Я не собираюсь этого делать, — тихо произнесла девушка. — И потому… мне очень страшно.
Альк долго смотрел на Рыску, а потом сказал:
— Я не допущу этого.
— Да как?
— Пока не знаю… Но мы с тобой особенные, и потому должны друг другу помогать. Если с тобой такое случится, я заберу тебя и отпущу, как положено. Я помогу тебе, как ты мне когда-то.
— А если не отдадут?
— Деньги делают с людьми чудеса, — мрачно улыбнувшись, сказал Альк. — Заплачу — и отдадут как миленькие!
— А если у нас второй раз такое не получится? Ведь так может быть!
— Тогда просто заберу. В любом случае, мучить тебя не дам, — хмуро произнёс Альк.
— Тогда забери сейчас! — почти прокричала Рыска.
Он глубоко, тяжело вздохнул.
— Поздно, Рысь. Слишком поздно, – и, увидев потёкшие слёзы, сгрёб её в охапку и прижал к себе.
Альк и сам себе бы не признался, но ему тоже хотелось плакать в этот момент, ибо забрать Рыску с собой было самым большим его желанием, а сделать этого он не мог.
— Зачем ты женился? — шёпотом спросила девушка, давясь слезами.
— Зачем ты ушла? — горько ответил он.
Ни на один из этих вопросов не было ответа. И в то же время ответы были так ясны и очевидны, что произносить это вслух не имело смысла.
Альк до ужаса не хотел поднимать эту тему. И одновременно не хотел больше расставаться с Рыской. А она, решившаяся было рассказать о сыне, снова в последний момент передумала, поняв в очередной раз, что это бессмысленно: только рану бередить. «Лучше, — подумала она, — попросить учителя рассказать всё Альку, если она станет крысой. Пусть тогда заберёт мальчика… А сама…» В общем-то, Рыска всегда была честной. И давно решила, что если станет «свечой», то выполнит своё предназначение безропотно, и не надо её спасать, забирать, отпускать… Тем более, не надо за это платить. Выбор свой она сделала.
Но не бояться она не могла, хотя и назад поворачивать не собиралась. Однако слышать, что ты не одна, что кому-то небезразлично твоё будущее, что тебе хотят помочь, было так сладко!.. Как и всякой женщине, ей важно было именно услышать это.
Но тем больнее было то, что у Алька теперь есть жена, и то, что так или иначе придётся с ним проститься. А потому несчастная девушка никак не хотела от него отстраняться, словно таким образом можно было что-то изменить, кого-то удержать…
Они долго так простояли, прямо посреди улицы, белым днём, под ярким зимним солнцем, на сильном морозе, почти не чувствуя холода.
— Она красивая? — наконец спросила Рыска.
— Обычная… — нехотя ответил Альк.
— Как её зовут?
— Зачем тебе?
— Скажи…
— Дамира.
Рыска всхлипнула.
— Ты её любишь?
Альк отстранился и заглянул девушке в глаза.
Ни о какой любви к Дамире не было и речи, просто так сложилось, что она стала его супругой. А вот со своим отношением к Рыске он давно определился. Стоит ей сказать или нет?
Он никогда и никому не говорил этих слов, а сейчас — хотел… То, что он тогда произнёс по-саврянски, не в счёт: Рыска наверняка не поняла, да и не считается это, просто вырвалось тогда на эмоциях… Сейчас же это было осознанно.
Ну что ещё это может быть, если не любовь? Ведь не может же простое влечение длиться так долго!.. Но произнести это оказалось не то, что непросто, а совершено невозможно!.. И пока он решался, момент ушёл…
А потом его кто-то окликнул.
— Альк!
Саврянин обернулся, увидев Жара, и даже порадовался окончанию разговора. Ну не поворачивается язык такое сказать и всё тут!
— Жар! — преувеличенно-весело воскликнул Альк, протягивая руку бывшему вору.
Рыска тут же поникла и отвернулась, вытирая хлынувшие потоком слёзы. А потом через силу улыбнулась и тоже поприветствовала названого брата. Получилось плохо: слёзы не прекращали течь.
— Что с тобой? — нахмурился Жар. — Обидел тебя опять? — кивнул он на Алька.
— Да нет, нет, всё хорошо, — наперебой начали убеждать Жара Рыска и Альк.
— А почему она ревёт?
— Это от радости… — Рыска закрыла руками лицо, по опыту зная: раз потекли, пусть уж текут, а то так и будут наружу проситься.
Жар, конечно, не поверил, но, как и Крысолов, решил не вмешиваться. Он не носил дара, но глаз имел намётанный и неплохо разбирался в людях. А этих двоих знал как облупленных. Что между ними что-то произошло, он почуял за версту; что Рыска скрывает от Алька сына — точно знал. Ну, и что Альк женат –тоже: прошлым летом случайно встретились, когда саврянин приезжал для проведения обряда. Вот увидеть своих друзей вместе Жар не рассчитывал и сделал несколько неправильный вывод. Конечно, Рыска дала ему чёткую инструкцию: если встретит Алька случайно, говорить, что давно не видел её, не знает, где она и так далее. Но летом Альк не спрашивал. «А теперь, — подумал Жар, — видимо, сами разобрались. Что ж, тем лучше».
— Вы куда собрались? — буднично, словно видеть их вместе ему приходилось каждый день, спросил Жар.
— Да так… По городу пройтись, в кормильню зайти, поесть что-нибудь, — за двоих ответил Альк, быстро взяв себя в руки. — Пойдешь с нами? — спросил он, глядя на Жара в упор. В жёлтых глазах ясно читалось: пошли! Возобновления разговора Альку совсем не хотелось. Ну не любил он разговоров, в которых ему нечего было сказать! И самому было настолько не по себе, что о Рыскиных переживаниях он даже не подумал.
Жар его ожиданий не обманул.
— Да, конечно, я с вами, — неуверенно произнёс он, покосившись на Рыску, и глаза у девушки совсем погасли.
Они пошли втроём: Жар, озадаченный странным поведением своих друзей, Рыска, всё ещё хлюпающая носом, и Альк, ушедший в свои мысли.
У Жара прямо-таки язык чесался расспросить их, что произошло, и когда-то, возможно, он так и сделал бы, но сейчас не решался, чувствуя, что дело глубоко личное. Однако, тут мог помочь алкоголь: выпив и расслабившись, не Альк, так Рыска всё расскажет. А потому Жар с порога кормильни сразу заказал три кружки варенухи.
Как только искомый напиток оказался на столе, Рыска тут же схватила свою кружку и осушила настолько быстро, насколько смогла, и снова окликнула служанку, стоящую в стороне и с интересом изучающую саврянина.
— Ещё, — попросила видунья, окинув девицу недобрым взглядом. Варенуха подействовала почти мгновенно: шли вторые сутки, как девушка ничего не ела, потеряла много сил, да ещё и перенервничала.
— Ты что делаешь? Поешь сначала! — с повелительной интонацией произнёс Альк.
— Жену свою учи, — грубо ответила Рыска, насмешливо глянув на саврянина.
— Да что с вами такое? — не выдержал Жар.
— Ничего! — раздражённо ответили оба.
Вторую кружку Рыска мигом отправила вслед за первой, не смотря на то, что варево ещё слегка дымилось.
— Ещё, — велела она служанке.
— Хватит пить! — прошипел Альк ей на ухо.
— Тебе жалко, что ли? Я сама расплачусь, — усмехнулась она. — Жмот саврянский!
— Да при чём здесь?.. — разозлился Альк. — Третья уже будет!
— А потом ещё и четвёртая, — пообещала девушка.
— Прекращай пить!
— Хочу и буду, — глядя ему в глаза, произнесла Рыска и схватилась уже за другую кружку, выхватив её у Жара и выпив намного быстрее, так как та уже слегка остыла.
Когда служанка принесла следующую кружку, Альк велел ей больше у девушки заказы не принимать, на что Рыска нагло рассмеялась и пересела за другой, свободный стол.
— А я говорю: принимать! — на всю кормильню возвестила она. Все посетители —, а было их немало — обернулись и с интересом уставились на пьяную девушку.
Альк решил иначе повлиять на ситуацию: поднялся из-за стола, подошел к служанке и попросил приготовить для Рыски какой-нибудь компот вместо варенухи. Но девушка истолковала его действия иначе: её совсем накрыло.
Для начала она сцапала последнюю кружку и выпила её содержимое, а потом, когда подали снова, Рыска лишь брезгливо осмотрела принесённое и, щелкнув пальцами, подозвала служанку:
— Это чё такое? — пьяно спросила она.
— Варенуха, госпожа.
— А мне кажется, чай! А ну неси нормальную. Неси, говорю! — она ударила кулачком по столу. Служанка кивнула и пошла было на кухню, но Рыска остановила её. — Хотя нет, подожди! Поди сюда, — заговорщически прошептала она, и лишь только девица наклонилась к ней, с ловкостью кошки сцапала её за косу, намотав на руку. — Ещё раз вот на него, — она показала на Алька, — глазами стрельнёшь — урою! — пообещала она. — Пшла вон! — и оттолкнула испуганную девушку.
— Славно посидели, — заключил Жар и, поднявшись, подошёл к подруге. — Пойдёмте отсюда подобру-поздорову, — он попытался поднять Рыску, но она сбросила его руки, глянув чуть ли ни с ненавистью.
— Никуда я не пойду, — рявкнула она. А потом поднялась из-за стола, пошатываясь, взяла стул, оседлала его, сев напротив Алька — глаза в глаза. Но обратилась к Жару:
— Знаешь, что со мной, Жар? — спросила она настолько громко, что никто в заведении не мог её не услышать. — А я скажу, — тут как раз напуганная служанка принесла ещё три кружки, и Рыска с готовностью схватила одну из них и опять выпила, не почувствовав. Альк ей не мешал, рассудив, что хуже уже не будет.
— Пять, — сосчитал Жар.
— А со мной то, что ты слишком рано ПРИПЁРСЯ! — с нажимом на последнее слово сказала она. Сожаление об упущенном моменте, помноженное на алкоголь, затмило всё на свете — даже многолетнюю дружбу. — Ещё бы десять щепок — и этот бессердечный тип признался бы мне в любви! Да-да, — кивнула она Альку, — и плюнул бы на всё: и на жену, и на родню… Остался бы со мной. А ты ПРИПЁРСЯ и всё испортил… — со вздохом заключила Рыска. Ей было уже не грустно, не обидно… Вообще никак.
— Я могу и уйти, — обиделся Жар.
— Не, уже не надо, — беззаботно отказалась Рыска.
Жар хотел переставить оставшиеся кружки на другой край стола, но девушка опять оказалась проворнее: схватила одну, выпила, икнула.
— Шесть! — торжествующе заявила она.
— А теперь слушай, — обратилась она к саврянину, — как же ты мне надоел! Ненавижу, а бросить не могу! Правда, надо было ещё крысой в кусты зашвырнуть, к Сашию. Жаль, не смогла… Ик!.. Вот скажи, ты зачем ПРИПЁРСЯ? Чего тебе в своей Саврии не сиделось?
— Успокойся, — тихо и очень зло прошипел Альк. Глаза его метали молнии.
— А ты мне кто, чтобы успокаивать?
— Альк, не надо, она пьяная! — с ужасом, зная, на что способен саврянин в бешенстве, предостерег Жар.
— Я тебя четыре года забывала, почти забыла, а ты опять? — прокричала Рыска, наклоняясь вперед. — Ты сколько ещё собираешься мне нервы мотать? Уезжай ты уже… — она шмыгнула носом. — И не приезжай больше, — тише и спокойнее добавила девушка. — Всё героя из себя строишь, а ты не герой! Ты приспособленец! Ещё какую-то дуру окрутил. Она там живёт спокойно и не знает, что её благоверный творит, чем занимается! ИК!
— Молчи, я сказал! — рявкнул Альк, саданув по столу. Как бы ни был он зол, воспитание не давало ему и пальцем тронуть девушку.
— А то что? — с вызовом спросила Рыска. — Что ты можешь мне сделать? Чем напугать? Мне и так хуже не придумаешь! Унизили меня вместе с папой своим — дальше некуда. Думаешь, я не поняла? А я поняла! Ты же сам меня саврянскому учил! «Вывести девушку из вески можно, а веску из девушки…» Ик! Так или нет? — она снова кричала.
— Это он сказал, а не я!
— А ты? Ты что сказал? — тут же нашлась Рыска. — А ничего! Особенно на следующий вопрос, — она всхлипнула и закрыла на миг лицо. — Ты промолчал, — вздохнула она, — и сейчас молчишь, потому что знаешь, что я права. А тогда, — она усмехнулась, — даже искать меня не поше-о-о-ол! Ушла — и слава богам! — Рыска встала, убрала стул, накинула шубу, раскачиваясь, как берёза на ветру, сделала два шага, обернулась и с горечью добавила, — а сейчас ты просто удачно попал, — она глубоко вздохнула, борясь с дурнотой. — Чем плохо? Замёрз, устал, без крыши над головой остался, а тут такая возможность: ужин, постель, тело под бочёк — и всё бесплатно! Никто б не отказался… И ты такой же! — ткнула она пальцем в Жара. — И вообще, все вы, мужики, начиная от папаши моего — коз-злы! Только брать можете, — она сделала ещё несколько пьяных шагов в сторону двери и рухнула между столами.
— Ой, кошмар! — Жар закрыл лицо ладонью.
— Подержи, — Альк вручил другу свои мечи.
А сам поднял Рыску с пола легко, как пёрышко, забросил на плечо и вышел на улицу. Жар, ни на кого не глядя, бросил на стол горсть монет и вышел за ним.
В ту же щепку кормильня наполнилась гомоном: посетители со смаком принялись обсуждать увиденное.
— Как ты их все время носишь? — спросил Жар у Алька, поудобнее перехватывая мечи. — Они ж как оглобли! И холодные, заразы!
Альк смерил его странным взглядом, но промолчал.
— Куда теперь? — кивнув на Алькову ношу, спросил Жар.
— Да туда же, где ты нас встретил. Не в Пристань же мне её такую тащить, — Альк тяжело вздохнул, нахмурившись. — Поройся у неё в карманах, ключ там… — добавил он таким спокойным голосом, что Жара озноб пробрал: так спокойно саврянин говорил только тогда, когда был разозлён до предела.
— Альк… а ты что с ней делать собираешься? — с ужасом спросил бывший вор.
Тот хмыкнул.
— Не волнуйся. Тебе нечего бояться. Всё, что мог — уже сделал, — произнёс Альк и замолчал до конца пути.
В квартире Крысолова Альк сначала удивился наступившему порядку, но потом всё понял, кивнул своим мыслям: конечно, приходила экономка, прибралась, камин затопила.
Рыску Альк сгрузил на кровать, снял с неё шубу и сапоги, укрыл одеялом. Жар топтался рядом, словно чуя: он уже не тот в их коалиции. Теперь Альк для Рыски намного ближе: как муж. И главнее.
Покачав головой, саврянин отвернулся от спящей девушки и протянул руки за мечами, которые Жар так и не решился никуда положить.
