сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 68 страниц)
Однако господа не жаловались и не скупились: в приятном месте и отдохнуть приятно, а это стоит денег.
…Стража, которая и так нигде и никогда не отличается стремлением работать, в ливень, зарядивший ещё перед закатом, исчезла с улиц подчистую. Выйдя на крыльцо, наседка решила, что беды в этом нет, ибо в такой дождь всякая шваль тоже вряд ли таскается по улицам.
Огромная чёрная туча, каждую щепку озаряемая молниями и оглушительно гремящая, загнала по домам и горожан, и приезжих. Дождь стоял стеной, и наседка сегодня не особенно рассчитывала на наличие клиентов, просто весь вечер тихо сидела за стойкой и перебирала документацию заведения, раздумывая, не выпить ли ей чаю. Впрочем, досады ливень у неё не вызывал: рано или поздно он закончится, а пожар теперь не страшен.
Девочки в соседней комнате от нечего делать играли в карты, каждую щепку хохоча. Пламя в затопленном по случаю внезапного похолодания камине уютно потрескивало. Дождь шуршал по черепице. Тишь да гладь. Нет, надо точно чайку заварить!
Поставив перед собой кружку, наседка снова взялась за бумаги. Наместник строго следил за отчётностью, у него не сорвёшься. Да ещё и требование недавно выдвинул: закрытием грозил, если в заведении не появятся два-три мальчика-петушка. Для себя, гад, старается! При чем ему только блондины нравятся, а где ж их тут взять? Ну да ничего, главное, согласных найти, а уж волосы покрасить — раз плюнуть. Тем более, господин Румз весьма обеспеченный человек, может, и польза выйдет.
Дверь скрипнула, оторвав наседку от раздумий. В проёме двери появился высокий хмурый мужчина в длинном чёрном плаще. Он откинул капюшон, и наседка отметила: саврянин. Вот как раз такой типаж описывал вчера господин наместник.
Женщина, сама выросшая из шлюхи, дежурно улыбнулась:
— Добрый вечер, господин, что пожелаете? — начала она, — Блондинки, брюнетки, рыжие. Можете всех посмотреть.
— Да всё равно, — махнул рукой мужчина, — Домик на всю ночь. Ужин. Нетопыря моего велите накормить.
— Сию щепку, господин, — залебезила тётка, — Есть ещё пожелания?
— Есть. Не беспокоить, — он бросил перед женщиной пять златов и на миг встретился с ней глазами.
— Много, господин. С путников не больше трёх за такие услуги, — ласково пропела она. У неё дыхание от его взгляда перехватило.
— Бери и не выделывайся, — буркнул белокосый, схватив протянутый ключ с цифрой семнадцать и направившись к выходу.
— По центральной аллее, второе ответвление, и по нему до конца, — объяснила она дорогу, — Может, зонтик возьмёте? Дождь ведь…
— Обойдусь, — всё так же неласково бросил путник, накидывая капюшон, — Раньше, чем через лучину, девку не присылай, — и вышел за дверь.
Не успела наседка оправиться от неприятного впечатления, которое произвели на неё жёлтые, как у кота глаза, видевшие её, казалось, насквозь, как в помещение вошёл ещё один человек с не менее неприятным взглядом, на этот раз женщина, вернее, девушка. И тоже — путница!
Хозяйка курятника не мало повидала на своем веку, и женщин-клиентов в том числе, но вот чтобы двое путников подряд!.. Да ещё мужчина и женщина! И глаза такие у обоих, будто в душу заглядывают.
— Добрый вечер, госпожа, что угодно? — тем не менее, с улыбкой спросила наседка, — Мужчин у нас нет, уж не обессудьте.
— Есть один, — нахмурившись, проговорила путница, — Четверть лучины назад пришёл. Саврянин. Где он?
— Никого не было, — захлопала накрашенными ресницами тетка. Конфиденциальность и неразглашение также были одними из отличительных черт заведения. Сообщать личность и местонахождение клиента неизвестно кому наседка ни под каким видом не собиралась.
— Не врите. Он здесь, я точно знаю, — безапелляционно заявила девушка, — В каком он домике? Отвечайте быстро.
— Никого не было, госпожа, уверяю вас, — повторила наседка. Эх, не зря переживала! Еще разборки сейчас не хватало. С этой сбудется. Жена его, похоже, но разве так бывает? Но пусть сначала найдёт! Они, путники, тоже не всесильны, и в городе им тяжело.
Но девушка и не собиралась никого искать. Она просто молниеносно закинула руку за плечо и выбросила вперед — уже с мечом, уперев кончик тётке аккурат в левую грудь и заставив прижаться спиной к стене. Отступать последней было некуда. А закричишь — так кто здесь заступится? Стражи поблизости нет, а на девок надежда слабая. Кричать ещё хуже, чем молчать.
— Госпожа путница, что вы себе позволяете? — срывающимся голосом начала наседка, — Стража заходит к нам регулярно!
— Не сомневаюсь, — криво улыбнулась девушка, — Но мне это без надобности. Скажите, где мужчина. Я готова заплатить за информацию злат, — она испытующе вцепилась в наседку жёлто-зелёными глазами. — Итак, где он?
— Он пять дал, — плотоядно, забыв, похоже, и о мече, заявила наседка.
— Зато, наверное, вот так не делал? — она ткнула мечом сильнее, чуть что не до крови. — Один злат и твоя жизнь. Ну как?
Тётка пустила слезу.
— Он ведь тоже может кого-нибудь потом убить, госпожа, — воззвала она к жалости.
— Да-а? А я точно это сделаю, и не потом, а прямо сейчас. Говори давай!
— Семнадцатый домик, — не выдержала напуганная женщина, — По главной аллее…
— Найду, — меч уже был в ножнах, злат — на стойке, а путница — за дверью. Однако зонтик прихватить не забыла, хотя ей никто и не предлагал.
Наседка плюхнулась в кресло, держась за сердце. Ну и что теперь делать? Разгромят всё заведение к Сашию.
Она бы незамедлительно пошла в отделение стражи, невзирая на ливень, но дело было не в этом. Путники подчинялись по сути Пристани, а связываться с ней у тётки желания не было.
Со вздохом, она решила подождать исхода: глядишь, разберутся между собой полюбовно. Похоже, девица саврянина просто приревновала. Да и он весь хмурый пришел, назло ей, наверное, хотел сделать.
Раздался оглушительный раскат грома, и комнату, тускло освещённую двумя масляными лампами, озарила молния.
Хоть бы она в Пристань их, дурацкую, ударила! Одни беды от этих путников.
Рыска шла по аллее через ливень, и сердце её гулко билось. Она никогда так раньше не делала, считала, что бросаться на безоружного с мечом — это низко, недостойно воина, да и просто неправильно. Тем более, тётка и правда может вызвать стражу. Хотя, конечно, это мелочи жизни: у путников во все времена свои правила и своя мораль, выкрутиться нетрудно. Да и не собирается она здесь задерживаться. Сейчас либо он пойдёт с ней, либо она — без него. В крайнем случае, всегда можно извиниться и подкинуть денег.
Желание увидеть Алька было сейчас для Рыски превыше всего, остальное казалось неважным.
В семнадцатом домике, который она тут же нашла, светились окна. Рыска без стука открыла дверь. Алька она нашла в купальне, голого, с мокрыми волосами. Интересно, что закрылся он так же, как её несостоявшийся сегодняшний любовник — тазиком. Девушка улыбнулась.
— Выйди отсюда, — угрюмо велел белокосый.
— Давно такой стеснительный стал? — усмехнулась девушка.
— Что, работаешь здесь? Пойди, скажи наседке, что ты мне не подходишь, пусть другую пришлёт, лучше блондинку с во-от такими сиськами, — он показал объем одной рукой.
— Прекрати, — уронила она и отвернулась. И в самом деле, раз всё в прошлом, не стоит вести себя так вызывающе.
— Зачем ты пришла? — спросил Альк, спустя три щепки и обходя её уже в штанах.
— Я просто… — начала Рыска и осеклась. А правда, зачем она пришла? — Извиниться хотела… Прости, я была не права. Я и не думала…
— А ты никогда не думала, — горько сказал Альк, присаживаясь в кресло, — Если б думала, всё было бы по-другому. Дура ты… Да и я, получается, не лучше…
Он сказал это так, что ни спорить с ним, ни орать, ни ругаться, ни тем более плакать ей не захотелось. Лишь молча проглотить его слова, оглянувшись на прожитые годы, в очередной раз осознавая, что всё в прошлом и не подлежит возврату. Было просто жаль — и всё. Говорить было не о чем.
Покачав головой, она направилась к двери.
— Я только хотела спросить…
— Да поеду я с тобой, поеду, — раздражённо перебил Альк, — Только сейчас, будь добра, уйди… Потом поговорим, — он поднял глаза, — Дай побыть одному. Скажи там, если не трудно, пусть шлюхи отдыхают, никого мне не надо.
— И так никого не будет… — уверенно произнесла Рыска, — Завтра у городских ворот, — бросила она и вышла.
Разговора не получилось…
С одной стороны была злость — на себя, на идиотку. Не надо было вообще уходить с того места, где они меняли дорогу. Подластиться к нему как раньше — и всех делов, а не гордую включать. Да ещё застеснялась своего состояния, жесткого отходняка после такого, хотела быстрее спрятаться… Да кто бы понял её лучше, чем Альк?
С другой стороны разбирал смех: просто притча о том, как дед с бабкой друг к другу в гости ходили. Ну, а вообще на душе было противно. Мерзкое состояние, чувство отрыва, словно потеряла что-то безвозвратно. Так, наверное, себя чувствуешь, когда без руки или без ноги остаёшься: и умереть-не умрёшь, и всё равно ты уже не ты. Ещё и уснуть теперь не получится, сердце бьётся, как бешеное. При таком его ритме не то что спать — усидеть невозможно.
Хорошо хоть Ладу и крысу в Пристани оставила, приехала сюда на наемном экипаже. Пусть хоть животные спокойно отдохнут, раз глупая хозяйка не хочет.
Конечно, не всё так плохо, завтра Альк поедет с ней. Возможно, ещё будет момент поговорить по душам. Наверняка будет!
Только дожить бы до него, до этого завтра. Не удавиться от неизвестности…
Лучше всего сейчас пройтись по городу пешком. А что? Дождь как раз прошёл, так, крапает слегка. Гроза ушла на запад. Надо думать, погасит до утра лесной пожар. Да и не последняя это туча. Это лишь авангард. Их придёт еще много, целый караван, все с грозой, со шквалистым ветром. За месяц реку нальёт вровень с берегами, не хуже, чем в половодье. На городских клумбах захлюпает, лягушки заквакают в погребах. И тепло этим летом так больше и не станет… И все из-за её оплошности. Не надо было в самый ответственный момент думать о разбойниках и виселице.
…На этот раз в домик наседки она постучалась и вошла, лишь услышав «да-да».
Тётка побелела как полотно. Но Рыска лишь аккуратно поставила на место взятый без спросу зонтик.
— Извините меня, пожалуйста, — опустив глаза, произнесла она упавшим голосом, — Господин путник просил передать, что девушка ему не нужна, — добавила она и закрыла за собой дверь.
========== Глава 14 ==========
Три лучины прогуляв по городу, Рыска устала и замёрзла. В ночь сильно похолодало, опустился туман. У неё отсырел плащ, намок подол платья, самого по себе шелкового и прохладного, а теперь просто ледяного, как накалившееся на морозе железо. Замшевые туфельки вообще набрали воды и хлюпали. Пришлось их снять. Ещё и меч холодил спину — лучше б на пояс прицепила или вообще не брала. Усталость, правда, тоже навалилась, теперь и поспать немного получится, но появилась другая напасть: в тумане она напрочь потеряла, в какой стороне находится Пристань, ещё и заблудилась в городских переулках. К Сашию такие прогулки!
У кого бы дорогу спросить? Голова разболелась от волнения и недосыпа, от дара толку никакого, поэтому и заблудилась в трёх соснах. Путница, называется!
Продолжая поминать Сашия, Рыска свернула за угол, и на глаза ей попалось заведение со светящимися окнами. Надо же, это ведь приснопамятный «Очаг». Значит, вышла на окраину. До Пристани, правда, далеко, но зато известно, где именно она находится.
Ну, раз кормильня подвернулась под руку сама, значит нужно туда зайти, выпить кружечку варенухи и идти спать. Завтра рано вставать, а потом весь день в седле (спасибо, у нее нетопырь, а не корова). Прекрасная перспектива. Но если прямо сейчас не выпить горячего вина, то ещё и простуда обеспечена.
Хозяин, увидев её, расплылся в искренней улыбке:
— Добрый вечер, госпожа путница, что желаете? — поклонившись, произнёс он.
— Добрый вечер, — ответила она, — Сварите варенухи, пожалуйста. Я замёрзла.
— Сию щепку, госпожа. Вам кружку или…
— Кувшин, — в последний момент передумала Рыска, — Всё равно не высплюсь, так хоть согреюсь.
— А где же ваш… друг? — спросил кормилец, тоном «слава богине, что его тут нет».
Рыска лишь рукой махнула и ушла за стол возле камина — ждать и сушиться. Молодец хозяин, что развел огонь, сейчас бы плохо пришлось.
Она сняла плащ, положила ножны с мечом на соседний стул, расплела отсыревшие волосы и уселась спиной к огню.
Варенуха подоспела быстро — и четверти лучины не прошло. Небось, хозяин держит вино подогретым, только специи потом добавляет. Да ладно, главное — горячая. Девушка с благодарностью уткнулась в кружку, начав согреваться чуть ли не с первого глотка. Хозяин исчез в подсобке.
Рыска огляделась.
Народу было довольно много, большинство столов занимали подвыпившие компании — наверное, напились на радостях, что пошёл дождь, и пожара теперь не будет. За соседним с ней столом рядом с пустым графином спал мужик. В дальнем уголке, почти у двери за маленьким столиком разместилась парочка, парень и девушка – чай, похоже, пьют. Вернее, друг на друга любуются, чайник на столе только для проформы, чтоб на улицу не выгнали. Ну, и с верхней веранды доносятся шум и удалые песни. Служанки снуют туда-сюда…
Всё правильно, беды удалось миновать, люди радуются.
Рыска вдруг осознала:, а что было бы со всем этим городом и с этими людьми, если б тогда, много лет назад они с Альком погибли здесь на самом деле?
Если бы он умер в тюрьме, а её повесили вместе с Жаром? .. Наместник собственными руками мог подписать приговор всему городу…
Рыска вздохнула, откинувшись на спинку стула. В её душе, как и бывало с ней чаще всего, не было ни злости, ни желания отомстить. Она считала, что лишь Хольге судить о грехах каждого, в том числе и наместника Зайцеграда.
Вот только обидно немного: народ радуется, а ей суждено весь вечер просидеть здесь в одиночестве. Да ещё и с Альком неизвестно как расстались.
Вот как он там теперь? Один, в препоганом настроении… Стоп, дорогая, ты же не об этом думаешь? Признайся: ты переживаешь, что он всё же вызовет к себе девицу.
Да какая разница!
Или всё же разница есть?
Сделав большой глоток варенухи, Рыска запретила себе об этом думать.
…Неизвестно, сколько она просидела в кормильне у камина, но, похоже, от усталости, тепла и легкого опьянения начала задрёмывать, потому что совершенно не помнила потом, как и куда исчез подчистую весь народ и уж конечно не знала, почему это произошло.
А всё было легко объяснимо: кормильню «Очаг» почтил своим вниманием один весьма неприятный тип, которого многие горожане прекрасно знали в лицо. Тем же, кто не знал, подсказали, и все сочли за благо поскорее убраться восвояси, потому что никому не хотелось связываться с Душкой Лео. Даже вышибала обменялся взглядом с хозяином и, после досадливого взмаха руки последнего, пошёл домой. Никакая сила здесь помочь не могла. Рыска же опомнилась самой последней, и встреча с любовником наместника ей была теперь обеспечена.
Душка Лео появился в городе лет семь назад, и в те времена был совсем другим. Он был потомком древнего, но разорившегося дворянского рода, и потому работать физически ему и в голову не приходило. Зато в детстве его обучали музыке, и именно этим он и подрабатывал, распевая песни по кормильням. Богатым одиноким горожанкам Лео очень даже нравился, и потому иногда после своих выступлений, когда в кормильне, а когда и на праздниках, где мог спеть каждый, он отправлялся в гости к какой-нибудь престарелой даме. Там ему приходилось работать уже по-другому, но это тоже приносило некоторый доход. Лео мечтал стать постоянным любовником одной из таких дам, тем самым обеспечив себе крышу над головой, безбедную жизнь, а может быть, и наследство в перспективе. Но женщины, все как одна, на утро выпроваживали красавчика на улицу, едва удостоив вознаграждения.
О зайцеградском наместнике, любителе мужского тела, он услышал в одной из городских кормилен и решил рискнуть. Человеком он был беспринципным, начисто лишённым таких понятий как достоинство и честь, и спать с мужиком для него было проще, чем работать.
Разузнав о господине Румзе как можно больше, Лео слегка расстроился: наместнику нравились блондины. Лео таковым не являлся.
Однако и этот вопрос оказался решимым.
