сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 68 страниц)
А вот сына повидать Альку так больше и не пришлось... Но к нему он тоже в ближайшее время выберется. Интересно, какой он стал? Уже двенадцать лет парню. Как же хочется хоть пару слов ему сказать, насмотреться на него. Мальчик и в четыре года был здорово на него похож, а с годами, наверное, ещё больше стал.
Вспомнилась идиотская обида на Рыску. И как только она посмела не сказать о ребёнке? Как могла!..
Чушь! Вздор. Как вообще такая глупость могла родиться в его умной голове?
Теперь же думалось по-другому: очень жаль, что не сказала, но хорошо, что родила и вырастила.
Что-то чересчур сентиментальны вы стали, господин Хаскиль. Не иначе, старость близится.
Альк усмехнулся. Нет, пока не старость. Но уже и не молодость. Совсем недавно исполнилось тридцать восемь лет, а это уже не мало! Многие его ровесники обросли брюшком и еле поднимаются по лестнице, а после поездки в седле не поймешь, кто на ком скакал: наездник на корове или наоборот.
Но он не из таких. Он не позволит себе превратиться раньше времени в развалину. Рано ещё, да и попросту стыдно. Вот взять хотя бы отца: ему уже семьдесят три года, а он ещё очень даже неплохо выглядит, такой же стройный и подтянутый, как и двадцать лет назад, и на здоровье пока не жалуется (хотя с него сбудется и скрыть недуги ). С самого первого дня войны отец постоянно на переднем краю: он командующий юго-восточной армией. Таш, сын Камиллы, служит вместе с дедом. Да и вообще, всё их семейство сейчас при деле. Эдгард так и остался на севере, он уже десятник. Младший брат Алька, Мартин служит во флоте его величества. Сам Альк в последние годы в основном сопровождал тсаря, а теперь получил такое ответственное задание. Отец, скорее всего, уже в курсе этого назначения и наверняка очень рад.
И вот опять с высоты прожитых лет подумалось: как хорошо, что всё так сложилось! Хвала Хольге, что отец до этого всё-таки дожил!
Как же начинаешь ценить с годами простые вещи. Не свое самолюбие хочется тешить, а радовать близких, не бодаться с ними, а объяснить, в чём и где они неправы, не щеголять своим предвидением, а попробовать их убедить, чтобы не случилась беда, чтоб они не расстраивались, особенно старики: ведь никто не знает, сколько им осталось жить, да и тебе самому, раз на то пошло...
Вот ещё один недавно покинул их: дедушка. Умер два года назад. Но он прожил долгую жизнь, видел правнуков и относительный покой и порядок в семье...
А вот Эдгарду было всего сорок пять лет... Ещё бы жить и жить, растить детей, которых, кроме старшего, осталось у него четверо, совсем маленьких, не старше восьми лет.
И Альк понимал, что будет до конца жизни винить себя в смерти брата...
* * *
...Что-то мелькнуло в морской дали: сначала незаметное, вернее, неотличимое от звёзд, а потом оказавшееся полоской далеких огней. И тут же раздался крик вперёдсмотрящего с мачты:
– Земля! Земля по носу!
Альк поднялся, всмотрелся в даль. Не показалось. Добрались, почти на двое суток раньше, чем рассчитывал капитан корабля.
Но на самом деле до огней было ещё очень далеко. Причаливать, наверное, они будут лишь утром. В любом случае, надо немного поспать: день предстоит ответственный.
Когда корабль лишь вошёл в порт, на берегу сразу же заметили и Савринтарский флаг, и дипломатический знак. К встрече посольства из союзной страны Иргемаджин был готов всегда.
Причал застелили ковровой дорожкой; делегация встречающих собралась в считанные щепки. Пока они причаливали, подъехал и иргем в золоченой карете.
Коридор из воинов, полуодетых, в блестящих доспехах, половину из которых составляли женщины, выстроился справа и слева от края причала.
Альк, успевший поспать не более шести лучин, а затем поднявшийся, чтобы привести себя в порядок, в последний раз взглянул в зеркало в своей каюте, поправил пояс на зелёном с золотом камзоле, обвесился мечами, заплел распустившуюся снизу правую косу и вздохнул. Вроде и не на бой собирается, а сердце выпрыгнуть готово, да ещё и руки трясутся. Первый раз – он и есть первый. Хорошо бы выпить для храбрости, да не пристало это послу. Тем более, и бояться-то вроде бы нечего.
Сегодня ему, естественно, полагается отдых. Когда произойдёт беседа с иргемом – пока неизвестно, но он, конечно, сделает упор на то, что дело не терпит отлагательств, что время дорого. То, о чём он должен попросить иргема – проще простого, и либо тот согласится, либо... Вот в этом-то всё и дело! Надо, чтобы иргем не отказал в помощи его стране. Из-за этого он и переживает.
И еще из-за того, как именно он всё это до иргема донесет...
Почему-то вспомнился Зал Испытаний в Пристани. Там тоже было либо да, либо нет... Отогнав мрачные мысли, Альк покинул каюту.
– Какие будут указания, господин посол? – тут же обратился к нему капитан, подходя и подстраиваясь под его шаг.
– Ничего особенного, - пожал плечами Альк, – Проверить такелаж и ждать.
– Долго?
– Откуда я знаю? – раздражённо бросил посол, – Просто ждите. Я сообщу, если что-то изменится.
Чем ближе он подходил к причалу, где его уже ждали, тем больше волновался. Теперь ещё и под ложечкой засосало. Разговаривать с капитаном уж точно не хотелось.
Ещё несколько шагов – и он оказался на палубе, бросил взгляд на причал... Ну и народу собралось! Словно на площади в праздничный день! И все взгляды прикованы к нему! Вон и правитель на троне сидит: ни с кем другим не перепутаешь. На шее у главы государства огромный медальон с самоцветами, на лысой голове – золотая корона. Но золото здесь, похоже – дело обычное; оно блестит везде и всюду, на каждом человеке, им инкрустировано оружие, трон иргема и похоже даже перила причала. А вот одежда – неброская и простая, сразу видно, что из легких тканей, да и не может быть другого в такую жару.
Альк повторил про себя титул правителя и обращение к нему: иргем. О, светлейший... и тут же понял, что забыл все остальные слова, которые на протяжении двух месяцев усиленно вбивал себе в голову!.. Он забыл всё напрочь!
Но дар почему-то подсказал ему, что в этом нет ничего страшного.
Посольская свита и слуги, всего человек десять, уже ждали своего предводителя на палубе. Как он просил тсаря никого с ним не посылать! Однако его величество был непреклонен: следовало соблюдать установленные правила. Альк же считал, что достаточно будет одних слуг, все остальные в данном случае – дармоеды. Толку от них никакого: в его миссии они не помощники, а случись что – так ещё и постоять за себя не могут. Отвечай тогда за них! Ну ничего, здесь до тсаря далеко, здесь он сам себе хозяин. Вот и прекрасно, он оставит их всех здесь, на корабле. Во дворце они ему не нужны.
Посол ещё раз оглядел собравшихся людей.
– Ну, вперёд, – тихо, сам себе скомандовал он и спустился по трапу на причал.
И в тот же момент к нему подошла девушка, кареглазая, миниатюрная брюнетка в карминном платье из какой-то прозрачной ткани. Плечи, руки, верхняя часть груди и шея её были открыты взору настолько, что невольно притягивали взгляд. В разрезах длинной юбки прекрасно просматривались стройные ножки, обутые в сандалии на каблучках. Платье выгодно подчёркивало стройную талию, пышные бедра, упругую грудь. Жгуче-чёрные волосы девушки были заплетены множеством мелких кос – от самого лба. Количество драгоценностей на её шее, пальцах, запястьях, в ушах не поддавалось пересчету. Даже на левой лодыжке болтался тоненький золотой браслетик. При взгляде на красавицу господин посол на миг забыл и о своей миссии, и вообще обо всём на свете.
Девушка скользнула по нему взглядом, и Альку на миг показалось, что в её карих глазах мелькнул живой интерес к нему как к мужчине, но тут же занавесилась вежливой гостеприимной улыбкой.
– Доброе утро, господин, – прощебетала она по-саврянски практически без акцента, – Позвольте узнать ваше имя, чтобы доложить светлейшему иргему.
Альк вздохнул с облегчением. Он зря беспокоился по поводу языка. Всё складывалось удачно, и он с улыбкой произнёс:
– Доброе утро. Меня зовут Альк Хаскиль, я посол Савринтарского тсарствия.
– Следуйте за мной, – с лёгким поклоном сказала девушка, – Вам очень повезло: светлейший иргем как раз вчера прибыл в город, – на ходу объясняла она, – Вообще-то мы ждали других гостей, но нашим уважаемым союзникам всегда рады!
– А вы кто? – спросил Альк.
– Я приставлена к вам до конца вашего пребывания в Иргемаджине, ваш переводчик и ваш провожатый. Обращайтесь ко мне по всем вопросам, – продолжала говорить она, идя бок о бок с Альком. А потом на миг посмотрела на него, искренне улыбнулась. – Меня зовут Марина, – совсем другим тоном представилась девушка.
Еще десяток шагов – и они оказались перед троном светлейшего иргема. Альк учтиво поклонился и начал разговор. С одной стороны, беседовать через переводчика было жутко неудобно, с другой Альк сразу сообразил, что из всего сказанного светлейшим и переводчицей он понимает лишь отдельные, ничего не значащие слова. Вот был бы сейчас позор! А самое главное, без языка вся миссия теряла бы смысл.
Альк посмотрел на Марину с благодарностью. Понятно, что это её работа и что ей платят за это, но как же хорошо, что она всё-таки есть!
Переводила она быстро и точно, лишних вопросов задавать не приходилось. Посол и иргем хорошо понимали друг друга и быстро договорились обсудить дело, с которым прибыл Альк через неделю, самое позднее – через десять дней. Всё время до этого иргем был занят.
Светлейшему было лет пятьдесят, и он был похож на кого угодно, только не на главу государства. Скорее он напоминал старого вояку, особенно если учитывать шрамы на лице и шее иргема, да и выправка у него была военная. Что ж, посла предупреждали, что в Иргемаджине воюют все. Видимо, правитель не является исключением.
... Каждый раз, поворачиваясь к Альку, Марина старательно прятала глаза, и господин посол быстро понял, что интерес в её глазах ему не показался.
========== Глава 23 ==========
После разговора с иргемом на причале, Альку предоставили карету для поездки во дворец. Запряжены в неё были никогда не виданные им животные: вроде и похожие на коров, а вроде и нет. Цвета они были рыжевато-коричневого, выше коров в холке, без рогов и с жёсткой длинной гривой на голове – и такими же хвостами. Однако, так же как и коровы, эти скакуны, воспользовавшись невнимательностью возницы,с удовольствием объедали живую изгородь. На вопрос Алька, что это за животные, Марина едва подавила смешок.
– Вы что, правда лошадей никогда не видели? – с улыбкой спросила она.
– Нет, – с достоинством ответил посол, – У нас ездят на коровах.
Его рассказ о скаковых бурёнках вызвал у Марины веселье, а вот когда Альк упомянул нетопырей, девушка слегка удивилась.
– С крыльями? – уточнила она. – Вот здорово! И летать умеют?
– Только планировать.
– Вот бы прокатиться на таком! – с завистью сказала она, и Альк чуть было не предложил переводчице приехать к нему в гости.
В карету Марина вошла вместе с ним и уселась прямо напротив, не оставив Альку выбора, куда смотреть.
– Далеко нам ехать? – спросил посол переводчицу, стараясь не смотреть в её декольте. Она была не то что не смущена, а словно бы считала, что всё само собой разумеется, что в таком виде и следует ездить в карете один на один с мужчиной, которого видишь впервые в жизни. Кстати, она тоже бросала на него взгляды, словно оценивала.
– Нет, недалеко, – спокойно ответила Марина, – Если по-вашему, – она немного помолчала, подбирая слово, – Две лучины, не больше. И... можете полюбоваться видами города из окна.
Альк решил внять совету, потому что вид декольте перед глазами заставлял напрочь забыть о том, зачем он сюда приехал. Уж лучше виды города...
Однако когда он выглянул в окно, то на миг вообще перестал думать о чем-либо, включая свою очаровательную сопровождающую.
Город весьма впечатлял. Южная земля, на которой он оказался, настолько отличалась от того, к чему он привык, что слов у него не нашлось. Город, выстроенный из белого с золотистыми, розовыми и зелеными прожилками камня, состоял из небольших, не более чем в два этажа домиков с тростниковыми крышами и просто утопал в зелени. Развесистые деревья с огромными листьями давали глубокую тень. То тут, то там искрились, журча, фонтаны, обсаженные цветами. Вьющиеся растения заплетали домики почти до самых крыш. Пахло цветами и тропическими фруктами. На улицах было так чисто, словно это не улицы, а коридоры дворца, где за чистоту борются армии уборщиков, которых за неисполнение обязанностей карают смертной казнью. Такого прелестного места Альку в жизни не доводилось видеть.
Но были у юга и несомненные минусы: кружащиеся повсюду насекомые и нестерпимая жара.
– Здесь всегда так жарко? – спросил посол, снова посмотрев на переводчицу.
Девушка очень искренне удивилась.
– Жарко?! Да сейчас уже зима, ночью очень холодно. Теплеет только днём.
– У нас такой жары и летом не бывает, – заметил Альк.
Нет, конечно, на юге Ринтара летом довольно жарко, но ему, выросшему в Саврии, такой климат никогда не нравился. Он вообще лучше себя чувствовал зимой или осенью.
– Вам жарко? – спросила девушка, – Вы можете раздеться, – предложила она.
– В смысле? – не понял Альк.
– Ну хотя бы камзол снимите, – с невероятным спокойствием произнесла она, – У нас мужчины так не одеваются. Если такое надеть, – она кивнула на него, – да ещё и рубашку под низ, то точно удар хватит. Тем более, к обеду совсем распогодится, вам будет ещё хуже. Снимите, говорю вам! Я попробую во дворце найти что-нибудь на замену вашей одежды, но боюсь, это будет трудно.
– Почему?
– Вы очень высокий, – пожала плечами Марина, – Наши мужчины ниже ростом. Вам такая одежда не подойдёт. Можно заказать у портного, но для этого дня три придется ждать. А что делать все это время? – рассуждала она. – Разве что... Есть у меня одна знакомая, её муж не из этих краев. Он такой же высокий, как вы. Я могла бы одолжить у неё... – Марина снова оглядела Алька – словно мерки сняла. – Да, пожалуй, завтра я смогу вам помочь, – она снова улыбнулась, словно решив в уме какую-то задачу.
Альк снова выглянул в окно, теперь для того, чтобы рассмотреть местных жителей. Женщины были одеты в бесстыдно короткие и яркие платья. У него на родине так даже цыпочки не одевались (хотя и была у него одна знакомая, которой такая одежда точно понравилась бы). Единственный, кто мог смотреть на женщину в таком виде – это муж, и то лишь в спальне.
Мужчины одевались, на его взгляд, тоже непривычно: в короткие штаны едва до колен и рубашки без рукавов, такие же открытые, как платья у женщин, но не таких кричащих цветов – белый, серый, бежевый, чёрный. Однако смотрелось это удобно и практично. Наверное, в такой одежде не так уж и жарко, подумал он.
– Вот так ты хочешь меня одеть? – кивнув в сторону окна, спросил Альк.
– Примерно, – кивнула Марина, – И вам это будет очень даже к лицу, – заметила она с улыбкой.
Конечно, можно было и поспорить. Альк даже заготовил аргументы, но тут карета выехала на самый солнцепёк, и стало жарко, как в парилке. Его аргументы растаяли, как снег на солнышке. Похоже, Марина была права.
– Нет, если не хотите одеваться, как местные мужчины, ходите как есть, вас никто не неволит. Вы гражданин другой страны, у вас свои традиции, и если вам так стыдно...
Альк ещё раз выглянул в окно.
– Да я переживу, – отмахнулся он, – Но к светлейшему иргему – и в таком виде? Ты считаешь, это будет удобно?
Девушка широко улыбнулась.
– Уверяю вас, господин посол, светлейший иргем будет точно в таком же виде. И это ещё зимняя одежда! Летом мужчины в основном ходят без рубашек.
– А женщины? – ошалело спросил Альк, не зная уже, к чему готовиться.
– А вон, как та горожанка, – Марина показала на девушку, ведущую за руку голенького мальчика лет трех. Господина посла чуть удар не хватил. Всё, что было надето на смуглой красавице – это две полоски ткани, одна из которых прикрывала бедра, а другая – грудь. Альк представить себе не мог, чтобы в таком виде ходили по улице. Но, посмотрев на всё это, он пришёл к выводу, что Марина одета более чем целомудренно, не смотря на то, что разрезы на её юбке достигают бёдер, а под платьем явно ничего нет.
Альк помолчал, переваривая услышанное и увиденное, а потом решил всё-таки расстаться с камзолом, потому что уже весь взмок под ним. Это ненадолго помогло, пришлось ещё и верхнюю пуговицу рубашки расстёгивать. И вновь – показалось или нет? – Марина едва заметно стрельнула глазами в его сторону, словно попыталась увидеть – а что там, под рубашкой?
Альк в жизни не страдал скромностью, но внимание этой девушки, пусть и весьма приятное, было столь неприкрытым и дерзким... Это было для него очень непривычно. Как правило, женщины так себя не вели – те, которых он знал.
– Всё равно жарко? – заботливо спросила Марина.
