Текст книги "Разорвать порочный круг (СИ)"

Автор книги: АNЕlover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 64 страниц)

Болтон закончил говорить, коротко указал распростертой ладонью на пергамент с пером и выжидающе посмотрел на Сансу, смеряя ее взглядом. Дочь Старка медлила и, отказываясь сдаваться без боя, вперила свой взгляд в мужа, выказывая свое несогласие и недовольство. Бастарда ее молчаливая атака не испугала и не смутила, и он продолжил все так же пристально на нее взирать, только, как показалось Волчице, черты его лица заострились и от него повеяло угрозой. Чувствуя, что вступает на скользкую дорожку, Санса решила отступить и, разорвав зрительный контакт с мужем первой, неторопливо потянулась рукой за чернильницей и пером.

Черты лица Рамси мгновенно смягчились, и весь облик стал более добродушным. Он с интересом наблюдал за тем, как жена разложила перед собой письменные принадлежности и, окунув перо в чернила, поднесла его к пергаменту, начиная писать, а затем, отклонившись на спинку стула и подперев голову рукой, в тишине стал дожидаться, когда девушка закончит со своим заданием.

Написание послания Мандерли давалось Хранительнице Севера с трудом. Слова не шли в голову и казались противоестественными, а текст не желал соединяться воедино. Её преследовало ощущение, что она предавала свою семью и совершала опрометчивый поступок.

Перечеркнув написанный текст, Санса перевернула пергамент обратной стороной вверх и решила сперва попробовать записать на уже испорченном листе черновой вариант письма. И принялась сосредоточенно черкать, переписывать целые предложения, вставлять галочками слова, стараясь довести текст до совершенства.

Между тем Болтон заинтересованно взирал на нее, теряясь в догадках, что же такое она пишет Виману, и с нетерпением ожидая, когда же сможет прочесть письмо сам.

Закончившая с черновиком дочь Старка повторно перечитала его, перепроверяя на ошибки и помарки, затем еще раз прочитала, уже вникая в смысл выведенных слов и фраз. Оставшись довольной прочитанным, Санса подтянула к себе чистый лист пергамента и остановилась. Она пару раз встряхнула уставшей от долгого писания рукой и, опустив временно перо, положила руки на столик. Решившись все же задать волнующий ее вопрос мужу, Волчица спросила:

– Рамси… Вонючка выглядит совсем худым и ослабшим. Могу ли я дать ему немного еды?

Она превосходно помнила о своем зароке достать для Теона еды, однако колебалась с выбором того, каким образом это сделать. Чутье подсказывало ей, что если просто передать Грейджою еды, то он может доложить об этом Болтону. По этой причине девушка рискнула пойти с другой стороны, обратившись напрямую к мужу.

Рамси, услышав вопрос жены, оживился и, склонив голову набок, с необычным блеском в глазах тихо, однако при том очень четко, сказал:

– Пиши письмо.

Волчица еще некоторое время удерживала свой огорченный взор на муже, задумавшись над тем, как же исполнить данное самой себе обещание. Немного усмирив свое волнение, она спокойно взяла в руку перо и принялась переписывать на чистый пергамент письмо. Вскоре она закончила и придвинула готовый вариант послания к Болтону и замерла, глядя на него в упор.

Бастард, как ни в чем не бывало и не смущаясь кидаемых женой в его сторону взглядов, взял переданный ему листок и пробежался взглядом по написанному тексту. Затем вложил пергамент в конверт, поставив сверху сургучную печать дома Болтонов, и запустил по столу запечатанное письмо к Сансе.

– Напиши своей рукой сверху “Санса Старк, ныне Санса Болтон” и поставь подпись.

Дочь Старка на миг поджала губу, но потом молча взяла перо, дважды вывела свое имя с разными фамилиями и отложила письмо на середину стола. Болтон его подобрал и внезапно произнес:

– Возьми на кухне еды и покорми Вонючку.

С этими словами Рамси поднялся со стула, сгреб в руки принесенные письменные принадлежности и покинул покои, унося с собой послание для Мандерли. Санса проводила его изумленным взглядом и, когда за мужем закрылась дверь, так и осталась сидеть, глядя в одну точку и не веря своим ушам. Однако затем она скинула с себя оцепенение и, приободрившись, собрала с коленей шитье, аккуратно переложила его на столик, стараясь не помять ткань, а потом отправилась на кухню за едой для Теона. Надо было попросить кухарок приготовить что-нибудь попроще, чтобы тело Грейджоя не воспротивилось предложенной ему пище.

○○○○○○○○○○

Теон крадучись добрался затемно до покоев господина и, постучавшись и получив разрешение войти, вступил в спальню хозяина.

Лорд Болтон в этот момент стоял у прикроватной тумбочки и, обернувшись к вошедшему, сказал, понукая начать говорить:

– Да, Вонючка?

Железнорожденный замялся, в глубине души пугаясь того, что собирался сейчас сделать, и понимая неправильность своего поступка, однако воля к жизни и безболезненному существованию с господином толкали его вперед. И Теон, собравшись с духом, произнес:

– Хозяин, леди Санса приходила ко мне. Она… она принесла мне еды…

Болтон изобразил удивленный вид и, одобряющее кивая Вонючке головой, уточнил, не отводя от него пристального взгляда своих ярко-голубых глаз:

– Ты стал это есть?

Теон облизнул губы и нервно сглотнул. Вот этого вопроса он боялся больше всего.

– Да, хозяин… Простите, хозяин. Я был очень голоден, – пролепетал Грейджой, умоляюще глядя на лорда.

Одобрение на лице Болтона сразу сменилось недовольством и осуждающим Вонючкино поведение взором. Бедолага под этим взглядом весь сжался, ссутулился и задержал от страха дыхание. А Рамси, выждав паузу, продолжил:

– Что ты должен был сделать и как тебе следует поступить в следующий раз, Вонючка?

Железнорожденный поднял голову и дрожащим голосом ответил:

– Я должен был не прикасаться к еде и сразу же пойти к вам. Я клянусь, хозяин, что в следующий раз так и сделаю.

Рамси внимательно выслушал свою игрушку и, начиная говорить мягким тоном, запугал бедолагу:

– Хорошо, Вонючка. Но помни, что клятвы надо держать, иначе можно поплатиться за их нарушение. Ты понял?

– Да, милорд.

Улыбнувшийся уголками губ лорд смерил Теона холодным взглядом, а затем как можно дружелюбнее произнес:

– Я не доволен сегодня твоим поведением, однако я все же поощрю твою попытку быть преданным. И если ты действительно так сильно голоден, то завтра ты получишь от меня еще еды.

Теон вскинул изумленной взор на лорда Болтона и хотел уже рассыпаться в благодарностях, как был прерван продолжившим говорить Рамси.

– Можешь идти, Вонючка.

Взбудораженным голосом проговорив: “Да, милорд. Спасибо, милорд”, обрадовавшийся и облегченно вздохнувший Теон поспешил покинуть покои господина.

○○○○○○○○○○

Порывистый ветер с несущейся в нем снежной пылью впивался в кожу, словно маленькие острые осколки стекла, бил в лицо с такой силой, что представлялось невозможным сделать вдох и полностью открыть сощуренные глаза. Приходилось прикрывать нижнюю часть лица вплоть до самых глаз мантией и изредка отворачиваться от нового налетевшего порыва. В такое ненастье мало кто отваживался выйти на стену без особой нужды, однако гонимый беспокойством и тревогой черноволосый кучерявый юноша с завидным упорством возвращался на стену вновь и вновь. Он всматривался вдаль и, ничего не находя там, кроме бессменного засыпанного снегом пейзажа, еще какое-то время бездвижно стоял, обдуваемый завывающим ветром, а затем неторопливо, с оглядкой, уходил в обогреваемый каминами замок. Проходило немного времени, и Джон, а это был именно он, возвращался на свой пост, боясь пропустить приезда гонца или прилета ворона.

С тех пор как к нему пришло письмо от Петира Бейлиша, молодой лорд Командующий не мог найти себе места, снедаемый изнутри волнением. Лорд Долины писал ему о захвате Винтерфелла Болтонами и, что самое главное, о вынужденной женитьбе Сансы на бастарде Русе Болтона. Мизинец, не вдаваясь в излишние подробности, ясно давал понять, что его сестра находилась сейчас в серьезной опасности и нуждалась в помощи, и просил бастарда быть готовым в любой миг броситься по его сигналу на сбор войска. Петир уверял, что окажет ему помощь, и приказывал ни в коем случае не выдвигаться на Винтерфелл без его команды. Просил, чтобы Джон обошел все преданные Старкам дома и призвал их на помощь, уверял, что к ним прибудет поддержка с юга в несколько тысяч человек.

Впервые читая то послание от Бейлиша, Сноу просто ощущал беспокойство за свою сестру, однако чем больше сведений и слухов долетало до его ушей, тем все глубже заседал в нем безумный ужас за Сансу. Когда в Черный Замок с поверженным видом прискакала Бриенна Тарт и сообщила о том, что Болтоны разбили Станниса, о чем, кстати, Петир умолчал, и удерживают насильно, как пленную, Сансу, в голову начали закрадываться мысли о том, что же еще предпочел не сообщать ему Бейлиш, ведь тот явно не договаривал.

Приехавшая Бриенна поведала Джону и о Теоне Грейджое, и о том, во что он превратился, пройдя через руки бастарда Русе – Рамси Сноу. С печалью в глазах, но не смея ничего утаивать и не подслащивая действительности, рассказала молодому Командующему о том, что видела издали Сансу, однако, к сожалению, помочь ей не успела. Она говорила об измученном виде его сестры, серости и изможденности ее лица. Трудно было представить, через что прошла она, если даже все краски жизни покинули столь молодую девушку. Несмотря на все, Тарт с гордостью и уважением к сестре Джона вспоминала, как стойко она держалась. Да, красота девушки была погребена под усталостью и неухоженностью, однако она нашла в себе силы бежать, а значит жизненные силы ее не оставили, был несокрушим ее внутренний стержень, она закалилась, словно валирийская сталь. Молодой лорд Командующий слушал в тот день рассказ рыцаря о Сансе и со страхом надеялся, что она справится.

Донесшая известия Бриенна задержалась в замке для короткого отдыха, а через несколько дней покинула Стену, уехав искать помощи на юге. Кроме того, женщина желала попытаться отыскать любую информацию об Арье Старк. Может быть, ей повезет, и она найдет след младшей дочери Старка?

С отъездом Бриенны Тарт на Стену продолжили поступать зловещие вести. Сперва разносится по округе новость о гибели Русе Болтона и его жены, затем – о мистической пропаже Уолдера Фрея и его войска, что сопровождало его к Болтонам. Ходила молва, что то ли сыну старого лорда, то ли бастарду-внуку удалось уйти живым, однако никаких подтверждений этим слухам пока не последовало, лишь одни домыслы и предположения. А затем доходят сведения, что часть войска Карстарков была замечена в районе между Дредфортом и Винтерфеллом. Учитывая те слухи, что ходили о бастарде Русе, не могло ли быть это все его рук дело? Внушал тревогу и тот факт, что никто и ни разу не обмолвился и не упомянул имени Сансы.

Жива ли она? Сумела ли сбежать от Болтонов?

Джона, выслушивавшего гонцов и читавшего в письменных посланиях об этих происшествиях, все больше одолевало волнение за судьбу своей последней, ведь об Арье пока было ничего неизвестно, оставшейся в живых сестры.

Иногда появлялось неудержимое желание бросить все, забыть о договоренностях и скакать с одичалыми к Винтерфеллу, вступить в бой и, если понадобится, отдать жизнь, но спасти Сансу. Он превосходно знал замок и местность вокруг него, имел опыт сражений. Немного удачи – и победа осталась бы за ним.

Но после некоторых размышлений здравый смысл всегда возобладал над мимолетными порывами, и Джон, сжав от злости и бессилия зубы, продолжал дожидаться сигнала Бейлиша и ночами молился о благополучии своей сестры.

«Ничего, освобожу Сансу, вместе отвоюем Север назад. Я не позволю более проливаться крови Старков, моей семьи. Правление Болтонов будет недолгим, и Волки вновь взойдут на престол королей Севера. Клянусь своей жизнью».

========== Будь честна ==========

Хранительница Севера, сидящая на походной кровати, что представляла из себя аккуратно выложенные и соединенные между собой соломенные тюки, покрытые периной и несколькими слоями простыней, дула на ложку с горячей похлебкой и думала, как ее угораздило быть втянутой в такое.

Как она и предполагала, Виван Мандерли не пожелал преклонить колено перед новым хозяином замка-сердца Севера, однако не посмел оставить письмо дочери Эддарда Старка без должного внимания. Лорд Белой Гавани в своем ответном послании приносил ей свои соболезнования в связи с гибелью ее семьи, писал, что род Мандерли все так же верен Старкам и уверял, что готов выслушать ее, но только при личной встрече. Виман прозрачно намекнул, что если Санса желает беседовать, то пускай едет к нему, потому что сам он поездку в Винтерфелл считает нецелесообразной и опасной.

Ответ, пришедший из Белой Гавани, Волчице передал Рамси и, когда девушка ознакомилась с письмом, сообщил, что им придется поехать к лорду Белого Замка, а она должна будет уговорить Вимана перейти под знамена дома Болтонов. Санса уверенно тогда отвечала мужу «нет», не собираясь прикладывать собственной руки к окончанию времени правления Старков. Ведь если дом Мандерли признает власть Болтона, то шансы на отвоевание Севера значительно уменьшатся. И Хранительнице Севера было абсолютно все равно до того, что Рамси может вытворить с ней в случае получения отказа. Санса, казалось, уже привыкла ко всему.

В тот час бастард отступил, не имея ничего в противовес отказу жены, кроме грубой силы, которая в этот момент ему бы на руку не сыграла. Однако, как оказалось позже, Волчица сильно заблуждалась в том, что победа осталась за ней.

Буквально на следующий день Рамси выдвинул ей предложение, от которого дочь Старка отказаться не смогла: она должна сделать все возможное, чтобы Мандерли согласились поддерживать Болтона, а взамен ей разрешено написать письмо Джону Сноу. Рамси поклялся, что не станет его читать и не станет ограничивать Сансу в том, что можно написать брату-бастарду. Уверения мужа вызвали у девушки лишь саркастический смех, ведь она провела с Болтоном достаточно времени, чтобы не поверить ни единому его слову, и поэтому, все так же желая связаться с Джоном, объявила, что поговорит с Мандерли только после того, как отправит брату письмо. К удивлению Сансы, Рамси на ее условия согласился.

Отнесясь к их уговору с недоверием, однако решаясь попытать удачу, Волчица все же написала письмо, в котором постаралась не упоминать то, что могло бы навлечь на нее беду или спровоцировать Джона на необдуманный поступок, который стоил бы ему жизни. Первая же ее осторожность была связана с существованием такого риска, что Рамси нарушит свое слово и прочтет послание, и в итоге Волчица может оказаться под ударом разгневанного Болтона.

Закончив писать, она обратилась к мужу, и они поднялись на Воронью вышку, где жили оставшиеся в живых птицы. Вход туда охранялся круглосуточно, и без разрешения лорда Сансе в обычное время в башню было не пробраться. Иначе бы она уже давно в утайку послала письмо не только Джону, но и другим домам Севера. Вступив в башню, Рамси попросил у нее письмо, однако девушке не верилось, что бастард действительно отправит ворона на Стену. Как оказалось, он решил схитрить и умудрился одновременно как выполнить свою часть сделки, так и подтвердить опасения Волчицы насчет его скользкости и наличии подвоха.

На глазах подумавшей сперва, что он все же решил прочесть ее письмо, жены Рамси развернул пергамент, а затем к удивлению Сансы просто разрезал его ножом на четыре части и разложил получившиеся фрагменты по четырем конвертам, каждый из которых пронумеровал числом от одного до четырех, судя по всему, тем самым задавая последовательность отсылки частей послания. Затем Болтон запечатал конверты сургучной печатью, поставил на каждом из них свою подпись, и отдал три штуки из них Сансе. Четвертое «письмо», шедшее под номером «1» и соответствовавшее левому верхнему углу исходного послания, Рамси показал жене и со словами: «Это задаток,» – отправил с вороном на Стену. Когда же выпорхнувшая с Вышки черная птица превратилась в крохотную точку, а затем и вовсе исчезла из виду, скрывшись за горизонтом, бастард вновь обратился к Сансе и сообщил ей, что остальные фрагменты письма будут отсылаться Сноу в зависимости от ее успехов в переговорах с домом Мандерли.

Рамси все предусмотрел, и Волчица угодила в ловушку, ведь сделку-то они уже заключили, и теперь следующий ход оставался за ней. Понимая, что хитрость ее мужа удалась, а не отправить остатки письма Джону она себе позволить не может, Сансе ничего не оставалось, как вынужденно согласиться на поездку в Белую Гавань, а возрадовавшийся своей удачи Болтон спешно созвал в свое сопровождение чуть больше четырехсот человек конницы, стащил к замку основную часть своей армии, опасаясь возможности нападений в его отсутствие, передал текущие управление Винтерфеллом мейстеру Родрику и мейстеру Медрику и, взяв в дорогу самое необходимое, выступил со своим сопровождением в порт, не забыв прихватить с собой и Сансу.

Рамси, желая покончить со всем как можно скорее и не рискуя надолго покидать замок, заставил всех скакать во всю прыть и гнал отряд вперед вплоть до наступления сумерек, останавливаясь за минувший день лишь единожды, чтобы люди и кони немного передохнули и перекусили. Когда же начало смеркаться, приняли решение наконец-то разбить лагерь и заночевать. Палатки были установлены лишь к ночи, а еда поспела и того позже.

Охраняемый четырьмя стражниками шатер, в котором сейчас ужинала Санса, освещался всего парой свеч и был погружен в полумрак, из-за которого было сложно разглядеть, что ешь. Хотя, учитывая скудность предложенного ужина, проблем с опознанием пищи не возникало: это однозначно была картофельная похлебка с луком и морковью да хлеб. Однако изголодавшаяся за день Волчица с небывалым аппетитом уплетала предложенную еду, радуясь согревающему супу и появившемуся ощущению сытости.

Почему все было так… по-походному? Ответ был до банальности прост и заключался в двух словах: время и деньги. При том эти два понятия были взаимосвязанными, ведь чем дольше длилась поездка в Белую Гавань, тем больше требовалось денег и провизии на содержание сопровождающего лорда войска.

Вот и выходило, что для снижения стоимости похода надо было вернуться домой в кратчайший срок, а это вынуждало поддерживать высокий темп движения, изначально избавляясь от излишнего балласта, коим являлись многие предметы мебели и изысканная кухня, что так отличала бедное сословие и знать. Ведь на кой-черт им фаршированные мясо с рыбой, сложные соусы и пироги, если на готовку всего этого уйдет, по крайней мере, пол дня? Для сбережения времени на первые дни похода и хлеб напекли заранее, чтобы не тратить уйму времени на установку кухонь, помол зерна и само выпекание. Кроме того, для упрощения приготовления еды взяли с собой простой, сытный и легкий в обращении провиант: крупы, вяленое мясо да некоторые овощи.

Поэтому, после того, как лагерь для сегодняшней ночевки был разбит, дочь Старка не могла не остаться разочарованной предоставленной ей палаткой и ужином. Сгладило огорчение лишь принесенная миниатюрная бадья с теплой водой, в которой она смогла сполоснуть с дороги лицо да руки и хоть частично избавиться от ощущения грязи. К сожалению, ничего нельзя было поделать с пропахшими потом телом и вещами, куда прибавлялся еще и трудно выводимый запах конского пота, а волосы, собранные в косу, буквально за один день приобрели жирный блеск. Однако Санса с сожалением осознавала, что помыть их в ближайшем будущем у нее возможности не будет.

Закончив с едой, Волчица отставила пустую посуду в сторону и в задумчивости посмотрела на свою постель, мысленно прикидывая, что раздеваться, наверное, не стоит: внутри палатки хоть и было теплее, чем снаружи, однако в сорочке спать будет однозначно холодно. И она, скинув с себя мантию и обувь, забралась под меховое одеяло и улеглась набок, про себя благодаря Старых богов, что уберегли ее от одевания в дорогу корсета, который бы сейчас ей только мешал. Устроившись поудобнее в своей временной постели, Санса закуталась в меха и мгновенно провалилась в сон.

Из-под с хлопком распахнувшейся полы показался Болтон, что вступил в шатер, впуская за собой дуновение осеннего ветра. Услышавшая посторонний звук и почувствовавшая прикосновение холодного воздуха к своей открытой коже рук и лица Хранительница Севера приоткрыла глаза и непонимающе взглянула на вошедшего мужа.

Рамси тщательно запахнул за собой полу и произнес, направляясь к постели:

– Разбудил?

– Очевидно, – пробурчала Санса, закрывая глаза и не желая просыпаться. – Хочешь взять меня? – тихо пробормотала она.

Развеселившийся Болтон улыбнулся и, усмехнувшись реакции жены на его появление и присаживаясь на постель, сказал:

– Нет, я пришел поспать. Хотя твое предложение звучит заманчиво.

Волчица медленно открыла глаза, окинула долгим сонным взглядом мужа, про себя подмечая, что он держит что-то в руках, а затем, изо всех сил борясь с усталостью, ответила ничего не выражающим голосом:

– Тогда иди спать. Почему разбудил меня?

Бастард хмыкнул и, заискивающе глядя на Сансу, произнес:

– С радостью посплю, только разберусь с одним делом, – он заметил на себе вопросительный взор жены и продолжил. – Сядь на постели и повернись ко мне спиной, – и замер, дожидаясь выполнение отданной команды.

Дочь Старка с выражением безразличия на лице села на кровати и повернулась к Рамси спиной, пока не особо понимая, что не так и чего он хочет. Болтон же придвинулся к ней, взял ее руки за запястья и, заведя их за спину, принялся связывать веревкой.

– Зачем это? – сонно спросила Санса, уже ничему не удивляясь и относясь в последнее время к происходящему гораздо проще.

Не прекращающий связывать руки жены Болтон попытался ответить девушке с удивлением в голосе, однако она уловила в его словах нотки явной насмешки:

– Как зачем? Я ведь не хочу быть придушенным тобою ночью.

Пропуская сарказм мимо ушей, дочь Старка сосредоточила внимание на задевшей ее детали и изумленно, уже догадываясь, какой ответ последует на ее вопрос, спросила:

– Ты собираешься спать здесь? – и, пробуя воззвать мужа к здравому смыслу, раздраженно предложила. – Поставь себе шатер и переночуй там. Оставь меня в покое хоть на ночь.

Рамси опять хмыкнул и, убеждаясь, что Санса не сможет избавиться от сковавших ее рук пут, ответил:

– И выставить вокруг твоего шатра человек двадцать-тридцать охраны, чтобы эти идиоты уж точно не пропустили в этот раз побега моей жены? Не, мне легче лечь с тобой здесь и просто ограничить твои движения, – и как бы между прочим добавил: – Тем более, вдвоем спать теплее.

Закончивший с мерами предосторожности бастард так же, как и Санса, скинул с себя мантию и обувь и забрался под меховое одеяло по другую сторону от жены и, повернувшись к ней, нахально воззрился на нее. Волчица глянула на Болтона из-за плеча и, закатив глаза к небу, обессиленно завалилась на бок, готовая биться от своего нынешнего безвыходного положения головой о каменную стену.

Превосходно. Замечательно. Ее жизнь прекрасна, словно сказка. Ко всем навалившимся бедам прибавились еще связанные за спиной и уже начавшие затекать руки, из-за которых теперь можно было спать лишь на боку и то не в совсем удобной позе, и необходимость спать в близости менее метра от Болтона. Для полноты ощущений не хватало лишь одного – войти в месячный цвет с сопутствующей ему вялостью и плохим самочувствием.

«Хотя, – усмехнулась про себя Хранительница Севера, – можно было бы воспользоваться этим и избавиться от Рамси.»

Она довольно хмыкнула и улыбнулась своим мыслям, однако улыбка быстро сползла с ее лица, когда в голову впорхнуло следующее соображение:

«Конечно, ведь Болтон обязательно испугается вида крови, смутится моему состоянию и сбежит в другой шатер. Ты сама-то хоть понимаешь, о чем думаешь?»

Санса обреченно вздохнула, повела плечами, сдвигая на себя меховое одеяло и, уткнувшись в него носом, закрыла глаза, погружаясь в сон.

○○○○○○○○○○

Они уже шли шестой день подряд, и силы людей и лошадей были на исходе, и Болтон, осознавая, что в таком состоянии они далеко не уйдут, объявил о двухдневной остановке. По его подсчетам, к концу этого дня его отряд окажется в половине лиги от Винтерфелла и в двухстах сорока милях от Белой Гавани – результат форсированного перехода превзошел ожидания Рамси и позволял остановиться на заслуженный отдых, в котором так нуждались люди.

Сегодня они остановились раньше обычного, неторопливо разбили лагерь, установили кухни и загоны для лошадей. Шатры ставили в этот раз более просторные, с установленным внутри обогревом, а кухням был отдан приказ накормить всех плотнее и сытнее. До Нового замка им оставалось от двенадцати до пятнадцати дней ходу, а прихваченного с собой провианта, которого из-за спешки в предыдущие дни было израсходовано меньше запланированного, хватит на все двадцать дней пути. А дойдя до Гавани, они смогут закупить там провизии на обратную дорогу, так что еды им должно было хватить с лихвой.

Однако счастливее всех выглядела Санса, что с нетерпением ждала, когда же воины натаскают ей воды из реки, вдоль которой они все время ехали, и подогреют ее для купания. И лишь мужчины успели залить в принесенную в шатер бадью последнее ведро, как Волчица моментально выпроводила их наружу и приказала своим стражникам никого не пускать в ее палатку. Она быстро разделась и, прячась от прикоснувшегося к ее коже холодного воздуха, залезла в горячую воду, с наслаждением вздыхая и закидывая голову на бортик бадьи. Сколько дней она этого ждала!

И Санса, не теряя ни секунды и торопясь помыться до того, как вода остынет, принялась тереться мочалкой, избавляться от грязи по всему телу. Она даже опустилась с головой под воду, чтобы смочить и освежить волосы.

Вдоволь накупавшись, Хранительница Севера обтерлась полотенцем и, дрожа от холода и не желая провести более ни мига в дорожном платье, накинула на себя свежую еще ни разу не одетую за время похода сорочку и, укутавшись в меховое одеяло, свернулась клубочком, стараясь сохранить тепло. Она просто лежала и улыбалась, довольствуясь истомой по всему телу и ощущению тепла. В таком приподнятом расположении духа Сансу и обнаружил Болтон.

Посмотревший на стоящую посреди шатра бадью бастард сразу же покинул палатку, а через некоторое время вернулся в сопровождении двух воинов, что и унесли деревянную емкость. Когда мужчины оставили Рамси с Сансой одних, девушка спросила:

– Ты будешь мыться, Рамси?

– Да, – коротко ответил вырванный из своих мыслей юноша и, вновь покидая шатер, попросил жену. – Когда ванна будет готова, скажи, чтобы позвали меня, – и, не дожидаясь от нее ответа, вышел на улицу.

Волчица чуть расстроилась, потому что не хотела видеть снующих по шатру мужчин. Однако нельзя было ничего поделать, ведь чистый Болтон в одной постели с ней был однозначно предпочтительнее немытого. Девушка натянула повыше на себя одеяло и отвернулась от входа в шатер, собираясь просто не обращать внимания на копошение воинов и постаралась покемарить, подложив под голову пока несвязанные руки.

К тому часу, когда с подготовкой ванны было покончено и по зову стражников Рамси пришел в шатер, Санса уже явно начала подмерзать в своей сорочке и куталась в меха все больше, проклиная чертовых мужей, что, таская в бадью воды, напустили в шатер холодного воздуха. Готовящийся же к принятию ванны Болтон открыл свой деревянный походный сундук, достал из него сменную одежду и пошел к кровати, чтобы выложить на ней вещи. Затем он скинул с себя мантию, избавился от верха и, оставшись полуобнаженным и складывая снятые с себя вещи, быстро пробежался взором по постели. И, остановившись взглядом на укутавшейся по самый нос в мехах жене, произнес:

– У тебя есть что одеть на себя? Холодно ведь, наверное.

– Нет. Только пару дорожных платьев с плащом да наряды для встречи с Мандерли, – высунувшись из-под вороха мехов, сказала Санса.

Болтон удивленно поднял брови, в раздумье глянул на жену и, внезапно повеселев, вернулся к своему сундуку. Он вынул несколько вещей и, проследовав к постели, протянул Волчице темно-зеленую рубаху. Девушка приподнялась на локтях и, окинув предложенную вещь подозрительным взглядом, произнесла:

– Спасибо, но не стоит.

Рамси убрал руку и, взглянув на темно-зеленую материю, видно, что-то надумал. Он хитро улыбнулся и, забавляясь, произнес:

– А, тебе не нравится зеленый цвет! Как насчет этого? – бастард откинул за ненадобностью в сторону позабытую вещь и, схватив более длинную черную рубаху, приложил ее к себе. – На тебе она будет как платье! – он зажал подбородком вверх рубахи и, взявшись рукой за нижний край вещи, отвел его в сторону, имитируя реверанс. – Или вот эта, – Болтон схватил следующую вещь, – широкая, но глянь, что из нее можно сделать! – уголок губ Сансы предательски начал подрагивать, вот-вот грозясь превратиться в полноценную улыбку. – Смотри, – бастард одел на себя более короткую, чем предыдущая, бежевую фуфайку, – вот тебе и талия, – на этих словах он обернул вокруг своей талии веревку, над которой тут же собралась свободная ткань. – Или можно сделать акцент на грудь, – и Рамси передвинул, затягивая чуть туже, веревку вверх и показал руками, будто приподнимает женскую грудь.

Не выдержившая кривляний мужа Волчица залилась звонким смехом, откинулась на подушку, не в силах удержаться на локтях, и закрыла лицо ладонями, пытаясь прикрыться от мужа и приглушить свой хохот. Отсмеявшись, она взглянула на бастарда, что все так же продолжал позировать, вновь засмеялась и сквозь смех проговорила:

– Хорошо, уговорил, давай ту, что платье.

Довольно заулыбавшийся Болтон кинул ей длинную черную рубаху и, забрав с кровати темно-зеленую, вернулся к сундуку, чтобы сложить туда не понадобившиеся вещи. Дочь Старка же села на постели, натянула через голову обретенное «платье» и, снова кутаясь в меховое одеяло, обратилась к Рамси:

– Иди мыться, милорд, а то вода остынет.

Ответом ей стал лишь смешок бастарда да вскоре послышавшийся за ним плеск воды.

○○○○○○○○○○

Санса стояла у отвесного берега реки и смотрела на водную гладь, высматривая в ней рыбешек, что иногда поднимались к самой поверхности и даже на мгновение выставляли свои серебристые спинки из воды, а затем вновь скрывались в речной пучине. Это была широкая полноводная река, позволяющая и сплав кораблей, с которыми в глубину Севера поступала еда и всевозможные изделия из разных частей Вестероса. По причине возможности проникновения внутрь материка кораблей их отряд следовал вдоль русла этой реки и следил за тем, чтобы нигде не промелькнула боевая галера: существовали вполне обоснованные опасения, что лорд Мандерли преднамеренно выманил их из Винтерфелла и готовился к атаке замка.