Текст книги "Разорвать порочный круг (СИ)"

Автор книги: АNЕlover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 64 страниц)

Предоставленные Волчицы покои были уже заранее приведены в порядок и хорошо прогреты, и хотя в них умещался тот же набор мебели, как и в Винтерфелле, однако же своими размерами они уступали спальне леди Сансы у нее дома. Окно здесь было только одно и тоже отличалось от окон Винтерфелла: прямоугольное и довольно узкое, не имеющее решеток, начинающееся от пояса девушки и заканчивающееся намного выше ее головы – вместо широкого и будто приплюснутого сверху арочного окна замка Старков, разбитого на крупные ромбики тонкой решеткой на нем. По бокам окно было обрамлено толстыми деревянными ставнями, а открывавшийся из него вид охватывал крыши внутренний построек и стен замка, кроны спускающихся по склону вниз деревьев и виднеющуюся за ними реку и укутанные туманом горы. В остальном же эти покои ничем приметным не выделялись, и леди Болтон, захотевшая осмотреть Дредфорт и хоть немного сориентироваться в нем, изъявила о своем желании гвардейцам и в скором времени была забрана лично самим мужем на прогулку по крепости.

За пределы Дредфорта в тот день Рамси ее не вывел и ограничился лишь внутренней территорией замка, будто бы растянувшейся двумя ступенями по склону вулкана. На первом уровне расположился внутренний двор, по одну сторону которого находились конюшни с псарней и кузницей, а по другую – военные постройки и башни, отведенные для проживания в них гарнизона и прочих военных. Напротив въездных ворот, во главе внутреннего двора, разместился Великий чертог, что своими размерами не уступал чертогу Винтерфелла, а прилегающие к его торцам здания, что все также относились к части внутреннего двора, предназначались для обслуги и приема гостей. Именно Великим чертогом заканчивался первый уровень замка, и затем уже приходилось всходить на вторую ступень, расположившуюся чуть выше по склону и начинавшуюся с отделения хозяйской прислуги, кухни и вспомогательных помещений, что не так сильно уходили вверх, как последующие строения и башни. Вверх же от них уже следовала хозяйская часть, включавшая в себя покои членов семьи, небольшую библиотеку, личный кабинет главы дома и дополнительные свободные комнаты. Помещения здесь были меньших размеров, чем в Винтерфелле, и шли плотнее, с совсем не великими расстояниями между ними, однако же то ли из-за более тесного размещения, то ли из-за близости к жерлу спящего вулкана, а может из-за всего сразу покои в Дредфорте были теплее, чем дома у Волчицы. За хозяйской же частью замка были выстроены две самые высокие в замке башни, обнесенные высокой хорошо укрепленной стеной и призванные обеспечить защиту жилой части крепости при попытки нападения врага со стороны вулкана.

Существовал в замке еще и нижний уровень, на который Сансу Болтон по вполне обоснованным причинам не отвел, но о котором все же упомянул и сказал, что именно там и содержится Рикон. Не стал бастард сообщать Волчице и о других, кроме въездных ворот, выходах из крепости, однако девушка подозревала, что они несомненно существуют и их, по меньшей мере, два: один из них, по предположению жены лорда, должен был вести к спуску к реке, а второй – выполнять роль запасных или охотничьих ворот.

Ни во время прогулки, ни во время последовавшего за ней ужина Хранительница Севера ни разу не произнесла и слова о Риконе и, в целом, старалась этой темы избегать, собираясь заговорить о младшем брате чуть позже и к тому моменту уже окончательно определиться с тем, как она поведет разговор. Чутье дочери Старка подсказывало ей, что если она в первый же вечер начнет докучать Рамси с вопросами о брате и, лишь попав в Дредфорт, начнет пробовать уговорить мужа пойти с ней на сделку, то это лишь введет бастарда в ярость и настроит против жены. Вызывало беспокойство у девушки и то, что, несмотря на ее возвращение (да еще и беременной) и удачно прошедшие переговоры, Болтон спокойнее не стал и по сей час пребывал все в том же странном взбудораженном, даже взведенном, состоянии. Нет, с женой болтонский бастард вел себя в тот и последующий день сдержанно и с наигранным дружелюбием, старался лишний раз не прикасаться к ней и только в конце вечера все-таки поцеловал ее в щеку, а когда Волчица потянулась к нему, желая показать, что ничего не имеет против поцелуя и разрешает мужу пойти на большее, – и в губы.

А на следующий день лорд Болтон выполнил просьбу жены и вывел ее за пределы Дредфорта, спустившись с ней к кромке реки. Как и предполагала Хранительница Севера, направились они к Плачущей воде не через главные ворота, а сквозь узкий с низким сводчатым потолком портал с обратной стороны замка, начинавшийся и заканчивавшийся с массивных дверей, а внутри разделенный на три отсека железными, закрывающимися на ключи решетками. Возле внутреннего и внешнего входа этот проход охранялся открывающими двери гвардейцам, а внутренние же преграды из решеток оказались незапертыми. Выйдя наружу, Санса увидела по левую сторону от себя отдельно стоящую сторожевую башню, следящую за тем, чтобы никто не подобрался к замку сзади и не проник на призамковую территорию. Вниз же к Плачущей воде вела мощеная, сейчас присыпанная снегом дорожка, скрывающаяся от посторонних глаз в густых раскидистых кронах зеленых насаждений. Тропинка, по которой и повел Болтон жену, немного петляла, уводила спускающихся к реке людей на каждом лестничном пролете то левее, то правее, а дойдя до самого низа холма упиралась в более широкую, разъезженную телегами дорогу, что огибала замок от самого причала у истока реки и до въездных ворот и служила для перевозки в крепость громоздких, невозможных к перемещению через задний портал грузов, доставленных сюда по воде.

Сгодившись с желанием леди Болтон, бастард, спустившись с ней к реке, повернул направо и прогулялся с девушкой по земляной дороге вплоть до самого крупного из множества других мелких мостков и привязанных к ним лодок причала, представлявшего из себя нависающий над водой и отходящий достаточно далеко от берега мостик.

Идти до небольшого местячкого причала пришлось достаточно долго, а холодный северный ветер становился у воды особенно сильным, и Санса по прошествии некоторого времени ходьбы вдоль слегка схватившейся у берегов тонким льдом реки нисколько не пожалела о том, что оделась на прогулку, как можно теплее, и покрыла голову теплым капюшоном шубы. Вместе с мужем она спустилась по каменной лестнице к причалу и, дойдя до самого его края, остановилась, чтобы оглядеться по сторонам и передохнуть перед подъемом обратно к замку.

Девушка обернулась назад и посмотрела на открывающийся вид на прижавшийся и влезший одной из своих сторон на вулкан замок, а затем перевела свой взгляд вперед к реке и начала рассматривать простирающийся по другую сторону Плачущей воды горный массив. Волчица с интересом разглядывала кажущиеся издали черными горы, чьи пики сейчас были запрятаны за ползущими по ним белыми низкими облаками.

Некоторое время дочь Старка стояла на причале в полном молчании, увлекшаяся своими мыслями и разглядывающая развернувшийся перед ней вид, однако затем тишину разорвал голос Болтона:

– Не замерзла? Можем вернуться в замок, если хочешь.

Вырванная из своих раздумий Волчица растерянно взглянула на мужа, будто совсем позабыла о том, что находится здесь не одна, и, чуть помолчав и подумав над тем, хочет ли она уже возвращаться с прогулки в крепость, произнесла:

– Нет, все в порядке, я хочу пробыть здесь еще немного.

Вновь повисла тишина. Санса опустила свой взгляд к водной глади и, прислушиваясь к плескоту воды о деревянные сваи, решила попробовать завести сейчас разговор о Риконе. Здесь, кроме нее и Болтона, никого не было, да и бастард сегодня пребывал, казалось, в лучшем расположении духа, чем накануне. Осознавала Волчица и то, что теперь будущее младшего брата во многом будет зависеть от нее, и если девушка в течение одной-двух недель ни о чем не договориться с Рамси и не выйдет на связь с Джоном, то Петир и ее брат-бастард начнут тогда действовать по своему усмотрению. И Санса, до ужаса переживая за то, чтобы они не совершили непоправимой ошибки, слегка развернулась к Болтону и, не поднимая взор к его лицу, неуверенно и тихо попросила:

– Рамси, отпусти Рикона, он ведь всего лишь ребенок.

Болтонский бастард лишь на миг глянул в сторону жены, а затем, устремив свой взгляд на реку и глядя в противоположную, левую, сторону от Волчицы, с равнодушием произнес, будто констатируя очевидное:

– Дети растут, берут в руки меч и становятся угрозой, а мне не нравится, когда мне угрожают.

Произнесенные мужем слова обеспокоили дочь Старка своей жестокостью и холодным расчетом, и она, заволновавшись уже не только о младшем брате, еще тише прежнего проговорила:

– Твой ребенок тоже когда-нибудь вырастет. Убьешь и его?

Заданный девушкой вопрос совсем не озадачил Рамси, и тот, уже повернув голову правее, в сторону жены, однако глядя все в то же самое место на воде, спокойно произнес:

– Если встанет подобная необходимость, то да.

– Тебя не посещала мысль, что с таким подходом, твой наследник первым захочет убить тебя? – с решительностью и появившимся в ней раздражением задала назревший вопрос Волчица и пристально посмотрела на Рамси, желая, во-первых, послушать, что же на это скажет бастард, а, во-вторых, попробовать его образумить и тем самым уберечь неродившегося отпрыска от безумства отца.

Однако и этот выпад Хранительницы Севера нисколько не смутил лорда Болтона и не вызвал у него никаких сложностей. И бастард, все также с легкостью и не оборачиваясь к жене, проговорил:

– Что ж, если у него выйдет убить меня, значит он проворнее меня.

Потрясенная и обеспокоенная услышанным ответом девушка отвела взгляд в сторону от бастарда и уставилась вниз перед собой, пытаясь совладать с накрывшими ее эмоциями. То, с какой легкостью и беззаботностью говорил о таких вещах ее муж, не могло не внушать страх и не тревожить Волчицу. Ведь для нее становилось очевидным, что для Болтона рождение наследника было лишь очередной игрой без обязательств и ответственности, ему было абсолютно наплевать на последствия принятых им решений или совершенных поступков. Ему не нужен был ребенок – Рамси интересовало лишь продолжение рода Болтонов, при котором, к сожалению, без детей никак не обойтись, а уж чужие дети бастарда и подавно не волновали. Придя к такому неутешительному выводу, Санса решилась пойти ради спасения Рикона на более дерзкий поступок и сказала, полностью оборачиваясь к мужу и пристально взирая на него:

– Можешь не отпускать Рикона, но… Неужели ты думаешь, что я прощу тебе это? – девушка выдержала паузу и, увидев, как Рамси, наконец, обернулся к ней лицом, продолжила. – Мне предстоит ходить беременной еще не один месяц, и ты не подумал, что для моей мести будет достаточно одного неловкого движения или удара по животу? Ты ведь не можешь меня полностью обездвижить.

Хорошо расслышавший жену бастард с силой сжал челюсть и, с трудом сдерживая ярость, отразившуюся на его лице и в ярко-голубых глазах, повел подбородком вниз и вправо, а затем, взяв себя в руки, тихо прошелестел, наполненным угрозой голосом:

– Шантажировать собственного мужа – нехорошо.

Санса, глядевшая на разозленного Рамси, мгновенно уловила, что переступила черту дозволенного и ей лучше сейчас смягчить тон и изменить риторику. И она, пробуя вернуть разговор в мирное русло и стараясь исправить свою оплошность, проговорила спокойным тоном:

– Я не собираюсь шантажировать тебя, Рамси, я лишь хочу спасти брата и пытаюсь донести до тебя, что если ты навредишь ему, то можешь не рассчитывать на то, что я буду относиться к тебе, как прежде. Ты ведь, наверное, и сам это понимаешь.

Бастард молчал, сверля жену пристальным взглядом, а его несколько раз предательски дернувшаяся верхняя губа выдавала раздражение, и Хранительница Севера, понимая, что сказанного ею оказалось недостаточно и Рамси все еще разозлен, продолжила:

– Даю слово, что больше не буду грозить тебе этим и не стану вредить ребенку, которого вынашиваю. Просто позволь Рикону уйти… пожалуйста.

Лорд Болтон еще некоторое время постоял напротив жены, а затем, слегка успокоившись и взяв себя в руки, проговорил, поворачиваясь к ведущей к мосту лестнице:

– Пошли к замку, здесь ветрено, – и сразу двинулся вперед, даже не оглядываясь на жену.

Санса на пару мгновений еще задержалась на причале, а затем нехотя последовала за Болтоном, держась в двух шагах позади него и не видя смысла в том, чтобы догонять его и идти с ним вровень. Да и желание находиться сейчас вблизи бастарда напрочь отпало. Дочь Старка была разочарована отказом мужа пойти на уступки и ощущала отчаяние, пришедшее с осознанием, что идея с соглашением на одностороннюю сделку с Болтоном была огромной ошибкой и теперь Джон потерял не только своего младшего брата, но и сестру. И даже последние ее слова никак не подействовали на Рамси и, если с мужем не получилось ни о чем договориться в этот раз, то в следующий раз шансов на успех будет еще меньше. И если ни у Волчицы, ни у Джона не получится освободить Рикона, то девушке придется приложить все усилия к тому, чтобы хоть немного улучшить для брата условия пребывания в Дредфорте, однако и в этом деле не обойдется без разговора с бастардом…

А ушедший вперед Рамси уже добрался до самого верха ведущей к замку дорожки и теперь стоял на площадке последнего лестничного пролета, повернувшись лицом к поднимающейся туда же Хранительнице Севера и в задумчивости наблюдая за ней. И лишь девушка поднялась к нему и они направились, идя бок о бок, ко входу в замок, как бастард внезапно произнес:

– Я отпущу Рикона, – они замедлились, и Болтон, остановившись на месте и развернувшись лицом к жене, продолжил, – но только если будет выполнено второе выдвинутое мною требование – армия Долины должна покинуть Север и уж точно не стоять под Дредфортом.

Санса внимательно посмотрела на Болтона и, приятно удивленная данным ей мужем, хоть и с оговорками, согласием передать Рикона Джону, и, чуть помедлив со своим ответом из-за того, что не хотела, чтобы ее радость была явно заметна со стороны, произнесла:

– Тогда нам надо связаться с лордом Бейлишем и Джоном. – она на миг замолчала и, облизнув губы и слегка улыбнувшись бастарду, добавила: – Спасибо.

На выраженную Хранительницей Севера благодарность лорд Болтон ничего не ответил и, окинув жену быстрым взглядом и произнеся короткое «Пойдем», вновь зашагал к замку, изредка поглядывая в сторону идущей рядом с ним жены. А пребывающая в приподнятом настроении Волчица, сейчас предавалась мыслям о том, чтобы только лорд Бейлиш и Джон приняли выдвинутое бастардом условие, а последний выполнил свое обещание и в действительности отпустил Рикона.

○○○○○○○○○○

Уже следующим днем лорд Болтон послал гонца в лагерь с письмом к Сноу и лорду Бейлишу, и с этого момента начался новый, более сложный и напряженный этап переговоров по условиям освобождения Рикона Старка, удерживающегося в подземельях Дредфорта. И как показали первые три дня обмена посланиями, в этот раз ни одна из сторон соглашаться с не удовлетворяющими ее условиями была не готова.

Лишь на восьмой день, когда две стороны начали приходить хоть к какому-то согласию и пожелали обсудить способ проведения сделки более подробно, лорд Бейлиш и лорд Сноу вновь встретились на нейтральной территории с лордом Болтоном, привезшим с собой навстречу и жену с ценным заложником.

Ситуация была такова, что Мизинец был готов уйти из-под крепости бастарда, а затем и вовсе с Севера только при условии роспуска Болтоном объединенной армии Амберов и Карстарков и отвода своего войска на время проведения сделки не менее, чем на тридцать километров от Дредфорта во избежание военного вмешательства при осуществлении выдачи Рикона Старка Джону Сноу. Рамси, в свою очередь, изъяв урок из горького опыта общения с Петиром, отказывался лишать себя и крепость защиты и настаивал на отступлении рыцарей Долины. Однако вскоре эта дилемма, хоть и со спорами и препираниями, но была разрешена поступившим от бастарда Старка предложением, заключающемся в следующем: Болтон может никуда не уводить свое войско, а армия Долины покинет эти края, но только если вместе с Джоном и лордом Бейлишем под Дредфортом останется войско, равное по численности войску болтонского бастарда.

Второй же этап споров начался с установлением непосредственного способа проведения сделки. Так, лорд Болтон выступал за то, чтобы осуществить выдачу Рикона без присутствия войск вблизи места обмена и с правом привести на поле только личную охрану, а Джон придерживался мнения, что никакого сопровождения, как вооруженного так и безоружного, присутствовать не должно и на поле должны будут встретиться только двое: он и Болтон. А Мастер над монетой в тот раз вообще выбрал воздержаться и только выслушивал следующие один за одним предложения бастардов да присматривался к местности вокруг них. В оправдание своим требованиям Сноу приводил в довод, что если, кроме них, на поле будут еще и военные, то тогда, скорее всего, разразится бой и Болтон попытается убить и его, и Рикона одним махом. Рамси же с условием бастарда Эддарда Старка был согласен частично и со своей стороны настаивал на том, чтобы встретились они вдвоем не здесь на поле, вдали от крепости, а ближе к Дредфорту, на подъездной дороге, ограниченной с одной стороны рекой, а со второй – лесополосой, и объяснил это желанием тем, что там ему будет куда отступить в случае нарушения Джоном их уговора. Более же толковых идей ни от кого более не последовало, и бастарды решили пока остановиться на приведенных выше условиях.

Кроме как на переговорах, брата Волчица за минувшую неделю видела только один раз – в один из дней муж разрешил ей проведать волчонка и проверить, нормально ли с ним обращаются. В темницу девушку бастард отвел с завязанными глазами и побыть с братом дал совсем не долго, однако при том позволил принести пленнику ту еду, которую жена посчитала нужным и в их разговор не вмешивался, лишь следил за тем, чтобы девушка не наговорила лишнего, и втихомолку подслушивал, как бы Рикон случайно не выдал местонахождение Брана Старка. Однако жена лорда держала себя в руках и контролировала то, что говорит, не давая мужу повода начать ее в чем-либо подозревать, а мальчишке показала молчать о месте, где может находиться сейчас их брат: если Рикон знает о таком, то сможет рассказать Джону чуть позже, но только не здесь и не сейчас. От брата Санса узнала и о том, что это Маленький Джон на протяжении длительного времени удерживал его в заложниках, а затем привез своего пленника, а вместе с ним и защищающую его одичалую по имени Оша, сюда к лорду Болтону и выменял их на военных для защиты своих владений от участившихся набегов одичалых. Эту информацию слушавший разговор бастард отрицать не стал, а на вопрос жены о том, где же находится переданная ему женщина, лишь хмыкнул и сказал, что не узнавал у гвардейцев, куда же они унесли ее тело.

Хранительница Севера признавалась себе, что не ожидала такого предательства от Амберов и пребывала в легком потрясении от содеянного Маленьким Джоном поступка. Только сильнее убеждалась она в том, что никто в этом мире не достоин доверия и красивое, благородное слово «лояльность» – это пустой звук, произносимый вслух снова и снова, пока слушающие его наивные люди не потеряют бдительности и не поверят в прекрасный мираж ощущения безопасности и защищенности. Теперь же для Сансы окончательно завершилось время слепой веры в благочестивость и добрые намерения людей; к девушке пришло горькое осознание, что на первом месте для каждого – его собственное благополучие и извлечение выгоды для себя и своей семьи. Клятвы, присяги, обещания – всё это ничто, и при первой же трудности рядом с тобой вдруг никого не остается. И эти мысли абсолютно не придавали радости, лишь приносили боль от разочарования в людях, приносили боль от разодранного в клочья представления о мире, что так бережно внушалось с детства семьей и милой старой септой.

Одновременно с этими переживаниями и волнением за жизнь брата Санса в последние дни была охвачена беспокойством за саму себя и своего неродившегося ребенка. Все чаще дочь Старка корила себя за то, что проявила слабость и поторопилась с решением не пить лунный чай, ведь она должна была понять, что в ни в коем случае нельзя сохранять беременность, еще в тот момент, когда увидела реакцию Болтона на новость о том, что его жена понесла. Все чаще задумывающаяся над своим положением и пристально наблюдающая за мужем девушка не могла избавиться от гнетущего ощущения, что, как только она родит Рамси наследника и немного подрастит ребенка до того возраста, когда уход и присмотр за ним смогут взять на себя другие люди, нельзя будет сказать, что бастард не захочет избавиться от выполнившей свою задачу и ставшей ненужной жены. И одной из причин для появления в голове Сансы таких мыслей являлось изменившееся поведение Болтона, что явно отличалось и от того периода, когда девушка еще не нашла с мужем хоть какого-то общего языка, и от мирного периода, предшествующего бегству болтонского бастарда из Винтерфелла. Волчицу настораживала неожиданная и резкая смена настроений Болтона, беспокоила проявляемая им веселость с прикоснувшимся к ней безумием; пугало появившееся ощущение, будто ее муж находится сейчас не в себе и чем-то обеспокоен. Он мог ходить в раздраженном и взведенном состоянии, а затем вдруг становился дружелюбным и спокойным; то отвечал жене резко и не терпя возражений, то внезапно смягчался, то вдруг начинал избегать Сансу и не смел к ней прикасаться, затем же начинал пытаться дотронуться до нее и угодить, чем можно. Хранительница Севера же не понимала, как вести себя рядом с мужем и чего от него сейчас ожидать, и поэтому старалась по возможности избегать контакта с Рамси, уединившись либо в собственных покоях, либо гуляя по замку в сопровождении двух стражников и постепенно привыкая к жизни в замке Болтонов.

Так, пробывшая некоторое время в Дредфорте дочь Старка уже успела освоиться на новом месте и, разобравшись в переходах и коридорах, более не испытывала трудностей в передвижении по замку. За пределы крепости ей, как и прежде, разрешалась выходить только с мужем, внутри же замка было запрещено спускаться в темницы, а вот по остальной территории девушке можно было ходить в сопровождении стражников без ограничений, и к нынешнему моменту она уже успела обнаружить, что под вторым уровнем замка скрываются слегка утопленные в склон вулкана помещения для хранения боеприпасов и продовольственных запасов. К своему удивлению, наткнулась Санса во внутреннем дворе и на сосланную сюда Болтоном Мари, что трудилась теперь при скотном дворе и, судя по ее внешнему виду, исполняла по ночам и другие, более грязные, обязанности. Однако не смотря на их неожиданную встречу, девушке с прислугой так и не удалось поговорить – стражники получили от Рамси распоряжение не допускать общения леди Болтон с бывшей служанкой, и каждый раз, когда жена лорда пыталась приблизиться или пересечься путями с Мари, они мягко, но настойчиво уводили ее в сторону или просто закрывали собой, не давая возможности и словом перекинуться со знакомой женщиной.

И пока Волчица коротала время в ожидании долгожданного освобождения брата, переговоры стали подходить к завершению, и армия Долины снялась с привала под Дредфортом и начала отступать назад, к Винтерфеллу, имея пять дней на то, чтобы уехать отсюда не менее, чем на шестьдесят километров, а на шестые сутки должна была состояться и передача Рикона лорду Сноу. Накануне же сделки Болтон еще раз связался с помощью гонца с Джоном и передал ему какое-то послание, содержание которого не пожелал раскрывать дочери Старка, однако согласился дать жене встретиться в этот вечер с младшим братом, раз уж исхода следующего дня для Рикона Старка никто предсказать был не в силах.

========== Сделка. Часть II ==========

Подтягиваемый веревкой за руки мальчишка медленно плелся за конем лорда Болтона, утопая ногами в глубоком снеге и дрожа от пробирающего его страха, да изредка поглядывал на здоровенных черных псов, следующими за ним по пятам. Собаки то и дело рычали на Рикона и клацали зубами, так и норовили подскочить и укусить, когда он спотыкался и начинал неуклюже бежать вперед, пытаясь удержать равновесие и не рухнуть лицом в снег. Ежели же одна из псин подбегала к мальчику слишком близко, прицеливалась к его ноге или руке, раздавался окрик Рамси, и животное отступало назад, повинуясь команде хозяина.

Болтонский же бастард выглядел сейчас напряженным и серьезным, обводил пристальным расчетливым взглядом голубых глаз местность вокруг себя, приглядываясь к черным стволам деревьев и кустарнику, будучи до безумия сосредоточенным на происходящем. Его чувства обострились, как у изголодавшегося зверя, что притаился в кустах, выслеживая свою добычу. Если хищник в этот раз ошибется и добыча уйдет, он погибнет, истратив все силы на последний бросок.

Болтон чуял западню, однако к ней был готов. Готовился к такому моменту ни один месяц. Пять месяцев, проведенных в состоянии предельной осторожности, должны были теперь либо дать свои плоды, либо привести к краху.

Все началось, когда девчонка попыталась сбежать. В тот день отец говорил с ним и упрекнул в играх с Сансой Старк, из-за которых она сбежала, откровенно угрожал, что если его бастард не может справиться даже с такой легкой задачей, как удержать при себе законную жену, то ему придется выбрать своим наследником не Рамси, а пока не родившегося ребенка. В тот день отец был услышан и в тот день отец совершил роковую ошибку, и спасло его от смерти лишь вовремя подоспевшее известие о поимке улизнувшей жены. И именно в тот час пришло осознание, что несмотря на поимку жены и вместе с этим полученное дополнительное время, совсем скоро придется избавляться от старика.

Неоднократно он оставался отчитанным Русе за то, что не смотрел на происходящее вокруг шире, что упускал из виду ключевые моменты, торопился с принятием решений. Он и сам это чувствовал и, более того, осознавал, что если собирается избавиться от отца, то сперва следует подыскать старику замену – надежного человека, который бы действовал в его интересах и который давал бы ему более полный взгляд на ситуацию, указывал бы на то, что он упускает из виду. Это была задача не из легких, но тут-то под руку и попалась девчонка.

Отец ошибался, обвиняя его в играх с женой. Никакой игры с ней он не вел, ведь Санса Старк была ему… неинтересна, ей не придавалось большего значения, чем женщине, что должна была молча выносить дому Болтонов потомка. Родит ребенка – и можно отправлять девчонку на корм проголодавшимся собакам или же устроить на нее охоту. Вечно плачущая, сопротивляющаяся и высокомерная особа, она раздражала и вызывала лишь желание делать ей больно, проучить, как следует, указать ей на место.

В самом начале он постарался дать Старковской девице несколько шансов начать играть по правилам, предоставил возможность выбора, а заодно проверил, какова она и что из себя представляет. И был разочарован: за красотой и известным именем жены ничего не стояло, это была одна из тех благородных девиц, которым с самого рождения все были что-то должны и чем-то обязаны, и всё лишь потому, что этим девчонкам посчастливилось по воле судьбы вылезти из чрева королевы или миледи. На этом все их заслуги заканчивались.

А тут случилась оказия, и девочке голубых кровей пришлось опуститься до уровня женитьбы на бастарде, с чем она явно мириться не собиралась и поэтому никогда не упускала возможности указать в их разговорах на его низкое происхождение. Это было ее решением ни разу не улыбнуться ему ни до, ни во время, ни после свадьбы! Санса сама выбрала смотреть на него злобным волком и молчать, заставляя по долгу дожидаться от нее ответа на заданный вопрос, а затем тихо и, словно из-под палки, холодно ему отвечала. Девчонка вела себя надменно и чопорно, явно противилась ему и даже не пожелала отвечать на их первый поцелуй. Это она медлила раздеваться в их брачную ночь и сама была виновата в том, что озлобила его. Старковская девица так надеялась, что он не прикоснется к ней, откажется возлечь с новообретенной женой в их брачную ночь, что наплевать на желания девчонки и взять ее в первый раз на глазах у Вонючки стало наивысшим удовольствием. К сожалению, на этом всё удовольствие от утех с женушкой заканчивалось – девчонка была скучна и предсказуема, приходилось развлекать себя самому, выбивать из нее хоть какую-нибудь реакцию. Но и это быстро надоело и захотелось большего. Как же все-таки хорошо, что с ним тогда была Миранда, с которой можно было как следует повеселиться и отвести душу, беря ее с собой на охоту или развлекаясь с ней в подземельях.

Он не воспринимал Сансу всерьез и едва ли интересовался ею, а после гибели любовницы и подавно хотелось просто содрать с женушки кожу и скормить ее освежеванный труп псам, или вывесить его где-нибудь во внутреннем дворе. Однако было нельзя. И кто бы мог подумать, что сама дочь Старка первой вступит в его игру. А он в то время все ломал голову над тем, как же безболезненно для себя избавиться от шантажирующего его отца, вел переписку с Харальдом Карстарком, переманивая его на свою сторону, как вдруг решение проблемы само подвернулось под руку.

Девчонка, судя по всему, решила выслужиться перед ним, чтобы облегчить свое положение. Наконец-то прекратились эти молчаливые слезы в постели, и Старк стала менее деревянной, начала хоть изредка двигаться под ним, пытаясь принять более удобную для себя позу. Конечно, поначалу было забавно наблюдать за тем, как женушка трупом лежала под ним и ее можно было ставить в любую угодную позу: как изначально положишь девчонку в постели – так все время она и пролежит, ни разу не пошевелившись. Однако вскоре это надоело и стало выводить из себя, так что произошедшему изменению, хоть и такому незначительному, в поведении девчонки он был рад. Более того, Старковская девица расстаралась сшить ему одежду, и как же он долго тогда думал, стоит ли принимать подарок или вернуть его обратно женушке особо веселым способом! Однако решив подыграть дочери Старка, все-таки принял подарок и даже сделал ответный, чтобы поощрить инициативу девушки, и все так же, как и раньше, продолжил приходить к жене по ночам, проверяя на прочность и показывая, что поблажек не будет и одним подарком она не откупится. А затем принял решение пойти на риск и втянуть в свою затею с Уолдой Фрей и Сансу. Риск был однозначно высок, однако чувство опасности только заводило и подталкивало к действию.